| G., Mietke G., Weiland A. Die Katakombe ‘Anonima di Via Anapo " : Repertorium der Malereien. Vat., 1991. 3 Bde; idem. Die Katakombe ‘Commodilla " : Repertorium der Malereien. Vat., 1994. 3 Bde; Deichmann F. W. Archeologia Cristiana. R., 1993; Berg B. Alcestis and Hercules in the Catacomb of Via Latina//VChr. 1994. Vol. 48. N 3. P. 219-234; Giuliani R. Il restauro del cubicolo detto «delle stagioni» nella catacomba dei SS. Pietro e Marcellino sulla via Labicana//RACr. 1996. Vol. 72. P. 35-64; Minasi M. Le vicende conservative dell " affresco di Turtura nel cimitero di Commodilla//Ibid. 1997. Vol. 73. P. 65-94; Fiocchi Nicolai V., Bisconti F., Mazzoleni D. Le catacombe cristiane di Roma: Origini, sviluppo, apparati decorativi, documentazione epigrafica. Regensburg, 1998; Bisconti F., Mazzei B. Il cubicolo di Sansone nell " ipogeo di via Dino Compagni alla luce di recenti interventi di restauro//Mitt. z. christl. Archäologie. W., 1999. Bd. 5. S. 45-73; Bisconti F., Nestori A. I mosaici paleocristiani di Santa Maria Maggiore negli acquarelli della collezione Wilpert. Vat., 2000. (Monumenti di antichità Cristiana. Ser. 2; 14); Bordignon C. Caratteri e dinamica della tecnica pittorica nelle catacombe di Roma. Caxias do Sul; R., 2000; De Maria L. Spunti di riflessione sul programma iconografico del Mausoleo dei Giulii nella Necropoli Vaticana//Atti del VI. Colloquio dell " Associazione Italiana per lo Studio e la Conservazione del Mosaico (Venezia, 20-23 gennaio 1999)/A cura di F. Guidobaldi, A. Paribeni. Ravenna, 2000. P. 385-396; Centocinquanta anni di tutela delle catacombe cristiane d " Italia: Pontificia Commissione di Archaeologia Sacra, 1852-2002. Vat., 2002; Fasola U. M. The Catacombs of Domitilla and the Basilica of the Martyrs Nereus and Achilleus. Vat., 20023; Baruffa A. Le catacombe di San Callisto, Storia, Archeologia, Fede. Vat., 2004 5; L " ipogeo di Trebio Giusto sulla Via Latina: Scavi e restauri/A cura di R. Rea. Vat., 2004; Andaloro M. L " orizzonte tardoantico e le nuove immagini, 312-468. |
| появляется интерес к изображению святых, образы которых появляются немного раньше в произведениях прикладного искусства (напр., святые Агнесса, Лаврентий, Ипполит, первоверховные апостолы и др., изображенные на донышках стеклянных сосудов с золотой наводкой). Сцены мучений и казней встречаются крайне редко, что объясняется несоответствием этой тематики триумфальному настрою, доминировавшему в раннехристианском искусстве ( Bruyne. 1959). Более распространены изображения мучеников святых покровителей усопших, уже пребывающих в райском блаженстве ( Bisconti. Dentro e intorno all " iconografia martiriale romana. 1995). Увеличивается число погребений рядом с местами упокоения мучеников. В К. сохранилось неск. фресок 2-й пол. IV в., где усопшие изображены со святыми покровителями; в многочисленных погребальных надписях того времени выражается пожелание, чтобы души умерших упокоились в мире и получили вечную жизнь и чтобы святые сопровождали их к райскому блаженству. Одно из наиболее известных среди них - фреска аркосолия Венеранды в катакомбах Домитиллы (2-я пол. IV в.; Andaloro. 2006). Кубикула с аркосолием Венеранды находится прямо за апсидой базилики Санти-Нерео-э-Акиллео. В правой части люнета аркосолия представлены 2 жен. фигуры - усопшая в позе оранты, чье имя и день смерти подписаны рядом, и мц. Петронилла, ее имя тоже указано. Одной рукой она бережно обнимает Венеранду за плечи, другой указывает на стоящую рядом корзину со свитками, над которой изображен раскрытый кодекс. Несомненно, это аллюзия на Свящ. Писание, им руководствовалась при жизни Венеранда, теперь ведомая св. Петрониллой в рай, представленный в виде цветущих кустов в левой части композиции. Фреска аркосолия Венеранды в катакомбах Домитиллы. 2-я пол. IV в. Другая важная для 2-й пол. IV в. тема в живописи К.- Теофания, в к-рую нередко включены и образы святых. С нач. IV в. в пластике саркофагов и в росписях К. были распространены изображения Христа с апостолами или Христа на престоле ( Testini. 1963; Fiocchi Nicolai, Mazzoleni, Bisconti. |
| II-III в. (напр., росписи мавзолея Насониев, ок. 160-180; «Дома Дианы» в Остии и др.; Essen. 1956/1958) и преобладает в ранних росписях К. Подобно тому как красные или зеленые полосы разгранки, очерчивающие большие белые поля, уже далеки от иллюзионистической архитектуры помпейских фресок, так и сюжетные композиции ранних росписей К. выглядят не как картины, имитирующие на плоскости 3-мерную реальность, а как едва намеченные, наделенные определенным смыслом знаки. Кубикула Доброго пастыря в катакомбах Домитиллы. 1-я пол. III в. Кубикула Доброго пастыря в катакомбах Домитиллы. 1-я пол. III в. В ранних росписях К. часто используются те же нейтральные декоративные мотивы и темы, что были приняты для украшения языческих гробниц и жилых зданий. Многие сюжеты оказываются общими и в рельефах саркофагов: времена года, дионисийские сцены, крылатые гении, картины охоты и пейзажа, образы райского сада и др.- темы, восходящие к классической древности и связанные с идеей возрождения к новой жизни. Так, в крипте св. Ианнуария (или крипте Времен года) в катакомбах Претекстата (1-я пол. III в.; Fiocchi Nicolai, Bisconti, Mazzoleni. 1998) свод наподобие шатра со световой шахтой в верхней части расчерчен на неск. горизонтальных ярусов, занятых растительными мотивами и изображениями ветвей с сидящими на них птицами. В нижней зоне каждой из 4 граней свода представлены времена года: весна - сбор цветов, лето - жатва, осень - сбор винограда, зима - сбор оливок. Под сценами времен года в люнетах находятся композиции на библейские сюжеты и изображение Доброго Пастыря. В кубикуле Времен года в катакомбах святых Марцеллина и Петра (кон. III - нач. IV в.; Giuliani. 1996) персонификации времен года в виде бюстов размещены в углах свода подобно тому, как это делалось в языческих мавзолеях; здесь они тоже соседствуют с изображениями Доброго Пастыря, со сценами из Книги прор. Ионы и др. библейскими сюжетами. В своде кубикулы Мильтиада в катакомбах св. Каллиста (нач. IV в.; Carletti. 1992) среди обрамленных разгранкой полей помещены выполненные в мелком масштабе дионисийские сцены. |
| Образ усопшей с сыном. Фрагмент росписи ниши в Кеметериум-Маюс. 2-я четв. IV в. Еще одна древняя традиция - изображение усопших. В росписях 1-й пол. IV в. тенденция к конкретизации и индивидуализации их образов усиливается. Так, в кубикуле Пяти святых в катакомбах св. Каллиста (нач. IV в.; Baruffa. 2004) фигуры орантов, пребывающих в райском саду, представлены в богато украшенных одеждах; рядом с ними подписаны имена. Полуфигурное изображение оранты с ребенком перед грудью в нише в Кеметериум-Маюс (2-я четв. IV в.), долгое время считавшееся образом Богородицы с Младенцем ( Wilpert. 1901), в наст. время большинство исследователей интерпретируют как образ усопшей с сыном ( Grabar. 1966; Andaloro. 2006), поскольку оно наделено очень ярко выраженными портретными чертами. Женщина представлена в богатых цветных одеждах, с украшениями, подчеркивающими ее высокое общественное положение; ее прическа соответствует моде эпохи имп. Константина Великого. Характер живописи - плотной, яркой, с объемной моделировкой лица и тела, с тщательной проработкой деталей - очень близок к традиции римского портрета. В гробнице 2 орант в катакомбах Джордани (1-я пол. IV в.; Nestori. 1975; Fiocchi Nicolai, Mazzoleni, Bisconti. 1998) представлены 2 обращенные друг к другу жен. фигуры в богатых одеждах, с украшениями и покрывалами на головах, причем одно из этих изображений оформлено как отдельное панно. Оно отличается от др. образов орант большей индивидуализацией (бледное лицо с крупными чертами, низким лбом, большим чувственным ртом) и при этом наделено острой экспрессивностью (брови сильно опущены вниз, огромные черные глаза возведены ввысь, взгляду придано напряженное, скорбное выражение). Как и образ в Кеметериум-Маюс, эта фреска больше напоминает позднеантичные портреты. Изображение усопшей в позе оранты. Фрагмент росписи в катакомбах Джордани. 1-я пол. IV в. Изображение усопшей в позе оранты. Фрагмент росписи в катакомбах Джордани. 1-я пол. IV в. Во 2-й пол. IV в., особенно со времени понтификата папы Дамаса, в живописи К. |
| 2216 Ecclesiae Urbis: Atti del Congresso internazionale di studi sulle chiese di Roma (IV-X secolo). Roma, 4–10 sett. 2000. T. 1–3/A cura di F. Guidobaldi e A. Guiglia Guidobaldi. Città del Vaticano, 2002; Хрушкова Л.Г. Рец.: Ecclesiae Urbis…//Виз. временник. 2005. T. 64 (89). C. 271–274. 2217 Khrushkova L.G. Les influences romaines dans l’architecture paléochrétienne sur le littoral oriental du Pont Euxin//Ecclesiae Urbis. Atti del Congresso… P. 1307–1339. 2218 Guidobaldi F., Guigla Guidobaldi A. Pavimenti marmorei di Roma dal IV al IX secolo. Città del Vaticano, 1983 (Studi di Antichità Cristiana, 36). Новая работа уточняет применение полов «малого модуля» в западном мире: Guidobaldi F. Sectilia Pavimenta tardoantichi e paleocristiani a piccolo modulo dell’Italia settentrionale//Rivista di Archeologia Cristiana. 2009. 85. P. 355–420. 2219 Marmoribus vestita: Miscellanea in onore di Federico Guidobaldi/A cura di O. Brandt, Ph. Pergola. Città del Vaticano, 2011 (Studi di Antichità Cristiana, 63), c библиографией трудов Ф. Гуидобальди. 2220 Deckers J. G., Mietke G., Weiland A. Die Katakombe «Commodilla»: Repertorium der Malereien mit einem Beitrag zu Geschichte und Topographie von C. Carletti. Città del Vaticano, 1994 (Roma Sotterranea Cristiana, X); Хрушкова Л.Г. Рец.: Deckers J.G., Mietke G., Weiland A. Die Katakombe «Commodilla " …//Виз. временник. 2002. T. 61 (86). C. 236–238. 2221 O. Ферруа издал несколько книг об этой катакомбе, есть переводы на разные европейские языки. Последнее издание: Ferrua A. Catacombe sconosciute: Una pinacoteca del IV secolo sotto via Latina. Firenze, 1990. O Ферруа: Mazzoleni D. Ferrua A., S.J.//PChA. Bd. I. S. 489–491. 2222 Bisconti F. Il restauro dell’ipogeo di via Dino Compagni: Nuove idee per la lettura del programma decorativo del cubicolo «A». Città del Vaticano, 2003 (Scavi e Restauri, 4). 2223 Testini P. Le catacombe e gli antichi cimiteri cristiani in Roma. Bologna, 1966; Reekmans L. Die Situation der Katakombenforschung in Rom. Opladen, 1979; Pergola Ph., Barbini P. Le catacombe romane: Storia e topografia. Roma, 1997; Fiocchi Nicolai L., Bisconti F., Mazzoleni D. Le catacombe cristiane di Roma: Origine, sviluppo, apparati decorativi, documentazione epigrafica. Regensburg, 1998. |
| 1439 Краткий очерк, с необходимой библиографией: Pergola Ph. Le catacombe romane: Storia e topografia. P 33–47. 1441 Rossi G.B. La Roma sotterranea cristiana descritta ed illustrata. Vol. 1–3. Roma, 1857–1888 (repr.: Frankfurt, 1966). 1443 Marucchi О. Le catacombe romane: Opera postuma. Roma, 1933; Testini P. Le catacombe e gli antichi cimiteri cristiani in Roma. Bologna, 1966; Reekmans L. Die Situation der Katakombenforschung in Rom. Opladen, 1979; Pergola Ph. Le catacombe romane: Storia e topografia. Новый синтез, который рассматривает комплекс данных архитектуры, живописи, эпиграфики: Fiocchi Nicolai V, Bisconti F., Mazzoleni D. Le catacombe cristiane di Roma: Origine, sviluppo, apparati decorativi, documentazione epi- grafica. Regensburg, 1998 (то же на франц., исп. и нем. яз.). В предисловии к этому изданию монсеньор Франческо Маркизано, тогда председатель Комиссии по священной археологии, охарактеризовал его как «официальное издание о христианских катакомбах Рима». См. также: Хрушкова Л.Г. Катакомбы/Католическая энциклопедия. Т. 2. 2005. Ст. 879–884. 1446 Dorsch K.–D., Seeliger H.R., Fabrizio Bisconti F. Romische Katakombenmalereien im Spiegel des Photoarchivs Parker: Dokumentation von Zustand und Erhaltung 1864–1994. Munster, 1999. 1447 Аксененко М.Б. Русский художник Федор Рейман/Введение в храм/Ред. Л.И. Акимова. М., 1997. С. 594–601; Khrushkova L. Rejman F.I./Personenlexikon zur Christlichen Archaologie (16.–20. Jahrhundert)/Hrsg. St. Heid und M. Dennert (в печати). 1449 Testini Р Le catacombe е gli antichi cimiteri cristiani in Roma. P. 66, 226; Brandenburg H. Uberlegungen zu Ursprung und Entstehung der Katakomben Roms/Vivarium: Festschrift Theodor Klauser zum 90. Geburstag. Munster, 1984. S. 11–49 [Jahrbuch fur Antike und Christentum, Erganzgungsband 11]. 1450 Nautin P. Hippolyte/Dictionnaire Encyclopedique du christianisme ancient/Sous la dir. de A. De Berardino. Paris, 1990. T. 1. P. 1160–1164. 1451 De Rossi G.–B. Esame archeologico e critico della storia di s. Callisto narrate nel libro nono dei Filosofumene/Bulletino di archeologia Cristiana. 1866. Vol. 4. P. 14, 17–33. |
| 1-я пол. III в. Большинство исследователей склоняются к мнению, что искусство К. в значительной степени представляет собой результат систематического приспособления к новым целям старых схем, постепенного перехода от многозначности к более определенному христианскому набору сюжетов ( Fiocchi Nicolai, Mazzoleni, Bisconti. 1998). Многие мифологические сюжеты в живописи К. были переосмыслены в христианском ключе. Напр., миф об Амуре и Психее трактовался как история души, стремящейся к божественной любви (см. росписи кубикулы Амура и Психеи в катакомбах Домитиллы, 2-я пол. III в., Pani Ermini. 1969). Орфей уже в святоотеческих писаниях III в. фигурирует как прообраз Иисуса Христа, а на его изображения в живописи К. накладываются черты Доброго Пастыря (напр., фрески в катакомбах св. Каллиста и Домитиллы; Bisconti. 1988). В др. случаях мифологические сюжеты послужили формальным и смысловым источником для создания новых сюжетов христ. иконографии: ср., напр., зависимость образов отдыхающего под сенью дерева Ионы от спящего Эндимиона, Ноя в ковчеге от изображений Девкалиона и Пирры, Адама и Евы от Ясона и Медеи, Моисея, развязывающего сандалии, от завязывающего сандалии Гермеса и проч. ( Murray. 1981). Классические образцы использовались и на уровне основных декоративных схем, художественных приемов. Такие общие принципы организации росписи, как верность геометрической декоративной схеме, симметрия, сопоставление или противопоставление сюжетов, заимствовались из богатого опыта античного прошлого. Применение этих приемов к немногочисленным, строго отобранным сюжетам и образам, связанным с темой спасения, усиливало символическое значение, способствовало пониманию программы в целом: Адам и Ева символизировали первородный грех; «Поклонение волхвов» - основание Церкви; «Крещение Христово» - таинство Крещения; «Умножение хлебов и рыб» - таинство Евхаристии и т. д. Так, в кубикуле Доброго Пастыря в катакомбах Домитиллы (1-я пол. III в.; Bruyne. 1968; Pergola. 1975) свод и стены расчленены на панно с декоративными мотивами, выполненными в мелком масштабе, в типичном для этого времени очерковом «импрессионистическом» стиле: цветы, гирлянды, птицы, павлины и др. |
| R. N. Swanson. Woodbridge, 1997. P. 343-360. (Studies in Church History; 33); Fink J., Asamer B. Die römischen Katakomben. Mainz, 1997; Kieffer-Olsen J. Christianity and Christian Burial: The Religious Background, and the Transition from Paganism to Christianity, from the Perspective of a Churchyard Archaeologist//Burial and Society: The Chronological and Casual Analysis of Archaeological Burial Data. Oakville (Conn.), 1997. P. 185-189; Беляев Л. А. Христианские древности: Введ. в сравн. изучение. М., 1998; Pergola Ph. Le Catacombe Romane: Storia e topografia. R., 1998; Fiocchi Nicolai V., Bisconti F., Mazzoleni D. Roms christliche Katakomben: Geschichte, Bilderwelt, Inschriften. Regensburg, 1998; Покровский Н. В. Очерки памятников христианского искусства. СПб., 1999; Cantino Wataghin G. The Ideology of Urban Burials//Idea and Ideal of the Town between Late Antiquity and the Early Middle Ages/Ed. G. P. Brogiolo, B. Ward-Perkins. Leiden; Boston; Köln, 1999. P. 147-180; Burial, Society and Context in the Roman World/Ed. J. Pearce, M. Millet, M. Struck. Oxf., 2000; Cristiana loca: Lo spazio cristiano nella Roma del primo millennio: Cat./A cura L. Pani Ermini. R., 2000; Oryshkevich I. T. The History of the Roman Catacombs from the Age of Constantine to the Renaissance: Diss. Ann Arbor, 2003; Spera L. The Christianization of Space along the Via Appia: Changing Landscape in the Suburbs of Rome//AJA. 2003. Vol. 107. N 1. P. 23-43; Л. А. Беляев Христианская иконография катакомб. Катакомбы Рима Искусство К. уже более столетия служит предметом пристального внимания ученых; в его изучении приняли участие такие выдающиеся знатоки христианской античности и средневековья, как Й. Вильперт, Р. Бьянки Бандинелли, Э. Китцингер , Т. Клаузер, Л. де Брюйн, Й. Кольвиц, Ф. В. Дайхманн , для древнейшего периода также П. К. Финни. Тем не менее даты создания мн. произведений так и не удалось установить, а их интерпретации порой весьма противоречивы. Очевидно, что росписи К.- составная часть раннехрист. |
| Роспись гипогея Аврелиев на Виале-Манцони. 1-я пол. III в. Роспись гипогея Аврелиев на Виале-Манцони. 1-я пол. III в. Еще один пример позднеантичного синкретизма в погребальной живописи - мозаика мавзолея Юлиев под базиликой св. Петра (между сер. III и нач. IV в.; Andaloro. 2006). Свод гробницы украшают виноградные лозы на золотом фоне, образующие в центре медальон, в к-ром изображен возносящийся на колеснице Гелиос или, возможно, Иисус Христос с атрибутами Гелиоса (голова окружена лучами, туника высоко препоясана, колесница запряжена четверкой белых коней). Культ Солнца в Риме пользовался большой популярностью в III - 1-й пол. IV в. Однако мн. тексты ВЗ и НЗ дают возможность для проведения параллелей между образом Иисуса Христа и солнцем, светом. Поэтому одни исследователи высказывались за истолкование программы мавзолея Юлиев как христианской ( Perler. 1953; Bruyne. 1953; Murray. 1981), другие - против ( Griffiths. 1956/1957; Testini. 1979), третьи стремились показать в ней взаимосвязь языческого и христианского ( D ö lger. 1920; Klauser. 1956; Idem. 1967; Kirschbaum. 1974; De Maria. 2000). Мозаика в верхних частях стен мавзолея осыпалась, но угадываются очертания изображений Доброго Пастыря, рыбака с удочкой и прор. Ионы, сброшенного с корабля в море и поглощенного китом. Сопоставление этих образов, а также изображение истории прор. Ионы придают программе мавзолея Юлиев христ. коннотации. Не только фигура Гелиоса, но изображения Доброго Пастыря и рыбака связаны с языческой космологией, с идеей основных природных начал. Эти образы, как и фигуры философов и орантов, напоминающие о неких идеальных духовных качествах, были распространены в искусстве Средиземноморья в III в. благодаря широкому и размытому символизму, уходящему корнями в старые классические традиции. Все 4 образа часто встречаются как в ранних фресках К., так и в рельефах саркофагов ( Fiocchi Nicolai, Bisconti, Mazzoleni. 1998). Эти фигуры интерпретируются как намек на состояние блаженства, счастливого пребывания в потустороннем мире. |
| «Самсон, избивающий филистимлян ослиной челюстью». Роспись арксолия в гипогее на Виа-Дино-Компаньи. 3-я четв. IV в. Эти тенденции воплотились в росписях 2 др. кубикул 2-й пол. IV в. в катакомбах на Виа-Дино-Компаньи: кубикула N с подвигами Геракла и кубикула Теллус (или Клеопатры) ( Ferrua. 1960; Idem. 1990; Tronzo. 1986). В 1-й из них языческий миф, по мнению нек-рых исследователей, переосмыслен через сопоставление с христианским учением ( Fink. 1978; I dem. Catacombe sconosciute. 1980; Engemann. 1983; Berg. 1994). Лейтмотив всего цикла - вера в жизнь после смерти; Геракл, неск. раз изображенный с нимбом, выступает в роли героя-спасителя. Главные сюжеты, занимающие люнеты аркосолиев,- Алкестида, желающая умереть вместо Адмета, и Геракл, выводящий ее из Аида. Кроме того, здесь представлены Геракл в саду Гесперид (возможно, аллюзия на грехопадение); Геракл, убивающий лернейскую гидру; Геракл и Афина и др. Свод кубикулы украшают гирлянды и венки из колосьев, здесь также изображены занятые жатвой путти - аллегория небесного воздаяния за земные труды и испытания. Языческий характер имеют росписи кубикулы Теллус (или Клеопатры). В люнете аркосолия на дальней стене изображена полуобнаженная женщина с нимбом, отдыхающая посреди пшеничного поля, облокотившись о корзину с фруктами, к которой приближается змея. Эту фигуру, изображенную на фоне пещеры, первооткрыватели гробницы идентифицировали как Клеопатру, собирающуюся покончить с собой ( Ferrua. 1960), однако в наст. время большинство исследователей считают ее персонификацией Земли или богиней Теллус ( Guarducci. 1964/1965; Fiocchi Nicolai, Bisconti, Mazzoleni. 1998). На стенах и своде кубикулы размещены различные изображения, представляющие элементы мироздания - планеты, стихии, времена года, ветер и огонь, а также общеизвестные символы земли (сныть, виноградные лозы) и неба (птицы). Все это вращается вокруг помещенной в центре свода головы медузы, змеевидные волосы к-рой закрашены белым цветом, возможно для того, чтобы смягчить апотропеическое значение образа. |
|
|
