| [Из указаний Апокалипсиса ( Откр.2:9; 3:9 ) можно догадываться, что эти еретики были иудействующие , а святой Ириней, один из ближайших преемников апостола Иоанна в борьбе с теми же еретиками, называет и главу их – Керинфа (Adv. haer. 1:25,1; 3:11,1), который действительно был иудей, и, по свидетельству Епифания (Haer. 28, n. 2), был из числа тех, которые восстали против Петра и Павла за крещение ими язычников без обрезания ( Деян.13:3; 15 )]. Другой ряд еретиков, именно вышедших из среды ближайших учеников апостольских, были Николаиты, или Валаамиты (по-еврейски Билеам=греческому Νικλαος), которые получив своё имя, а не начало (Ириней, Adv. haer. 1:26,3) от одного из семи диаконов, Николая ( Деян.6:5 ), вместе с Именеем и Филитом ( 2Тим.2:17–18 ), утверждали, что Воскресение уже было в Крещении и Покаянии, и отвергали Искупление, совершённое Иисусом Христом (= 2Пет.2:1 ; Иуд.1:11 ; Откр.2:6,15 ) и, тем самым, как явление Сына Божия, так и страдания Его считали призрачными, кажущимися δοκειν, почему в последствии времени и названы докетами (Ignat. ad Smyrn., 2:4–5; ad. Trall.c. 10). [В нравственном отношении они также проповедовали разврат, почему и названы Валаамитами – по имени Валаама, который научил моавитян увлечь евреев в разврат и идолопоклонство (Сравните 2Пет.2:15 )]. Против этих лжеучителей, как видно из предания (Ириней, adv. haer. 3:2,1; Епифаний, haer. 69; Иероним, catal. с. 9), написано было Евангелие от Иоанна; против них же, стало быть, писано было и его первое Послание. Утвердить истину Воплощения Сына Божия и спасительность совершённого Им Искупления, доказать верующим, что только веруя в Сына Божия и исполняя Его заповеди, они будут иметь жизнь вечную ( 1Ин.5:13 = 1Ин.3:23–24 ), и показать верные признаки, по которым они могут узнавать еретиков ( 1Ин.2:4,22; 4:6 ) – было главной целью Послания. Место и время написания Послания О времени и месте написания Послания не сохранилось никаких исторических свидетельств, и в самом Послании нет и следов. Однако, все вообще толкователи согласны, что Послание написано после Евангелия или с Евангелием одновременно, и написано в глубокой старости Иоанна. |
| 41. Col. 119), поскольку имели достаточно средств, чтобы отправить Е. К. на учебу в Александрию ( Nautin. 1963. Col. 618; ср.: Epiph. Adv. haer. 26. 17). Он не продвинулся далеко в занятиях светскими науками, о чем свидетельствуют простота стиля его сочинений, отсутствие в них точных сведений о греч. философии и точных цитат из классических авторов ( Schneemelcher. 1962. S. 923-924). Однако, по сообщению блж. Иеронима, Е. К. имел блестящие способности к изучению языков: он овладел греч., сир., евр., копт. и лат. языками ( Hieron. Adv. Rufin. 2. 22; 3. 6). В Египте Е. К. познакомился со знаменитыми подвижниками и «был наставлен лучшими монахами» ( Sozom. Hist. eccl. VI 32), наиболее известными из которых были преподобные Антоний Великий и Пахомий Великий . Е. К. мог знать их обоих ( Dechow. 1988. P. 32): прп. Антоний был духовным отцом прп. Илариона Великого ( Hieron. Vita Hilar. 3-4), палестинского монаха (впосл. игумен), к-рый стал духовным отцом Е. К.; так что Е. К. мог воспринять учение прп. Антония или непосредственно от него, или через прп. Илариона, оказавшего огромное влияние на духовное формирование юного Е. К. ( Schiwietz. 1913); с ним Е. К. связывала длительная дружба вплоть до смерти прп. Илариона ( Hieron. Vita Hilar. 1; Vita S. Epiphanii. 33//PG. 41. Col. 66). Предполагают, что Е. К. долгое время подвизался в одном из егип. мон-рей, организованном по уставу прп. Пахомия Великого ( Nautin. 1963. Col. 618; Riggi. 1966. P. 101); здесь Е. К. мог воспринять отрицательное отношение прп. Пахомия к Оригену ( Dale. 1887. P. 146; что, впрочем, спорно в отношении самого прп. Пахомия - Lipsius. 1880. P. 150; Dechow. 1988. P. 33-34, 102-104). Вероятно, Е. К. был знаком с егип. монахами-оригенистами ( Dechow. 1988. P. 34). В ранние годы в Египте Е. К. встретился с представителями гностических ересей (см. Гностицизм ), опровержение учения к-рых он написал впосл.: гностиками «вольных нравов» ( Epiph. Adv. haer. 26. 17. 4-9), сифитами (Ibid. 39. 1. 2), последователями Иеракса (Ibid. |
| Наиболее близкие к копт. версии цитаты из И. п. а. встречаются у Дидима Слепца ( Did. Alex. In Zach. 4. 11-14), который упоминает и сам памятник под названием «Пророчество Илии» (προφητεα το Ηλου) ( Idem. In Eccl. 235. 25-28) или «Апокалипсис Илии» (τοτο ν τ ποκαλψει Ηλα φρεται) (Ibid. 92. 6). Мн. христ. авторы считали 1 Кор 2. 9 (ср.: Clem. Rom. Ep. I ad Cor. 34. 8) цитатой из апокрифа, связанного с именем прор. Илии, или непосредственно из И. п. а. (см., напр.: «in Secretis Eliae prophetae» - Orig. Comm. in Matth. 27. 9; «hoc est scriptum in Apocalypsi Heliae in apocryphis» - Ambrosiaster. Commentaria en Epistolam ad Corinthios Primam//PL. 17. Col. 205). Свт. Епифаний Кипрский связывает с именем прор. Илии цитату в Еф 5. 14 (παρ τ Ηλ) ( Epiph. Adv. haer. [Panarion]. XLII 12. 3). Однако др. экзегеты атрибутируют ее иным пророкам - Исаии, Иеремии или неизвестному пророку (см., напр.: Hipp. In Dan. 4. 56). В апокрифическом Тита Послании приводится видение прор. Илии, в к-ром говорится о душах, мучающихся в геенне (NTApo. Bd. 2. S. 50-71). Такого сюжета в копт. И. п. а. нет. Возможно, его источником является др. апокрифическое сочинение. Напр., некий текст с именем прор. Илии упоминается в «Апостольских постановлениях» (Const. Ap. VI 16. 3). Кроме того, в древности были известны также сочинение иудейского писателя Евполема «О пророчестве Илии» ( Euseb. Praep. evang. IX 30. 1), гностическое сочинение с пророчествами от имени Илии ( Epiph. Adv. haer. 26. 13) и апокрифы о пришествии антихриста , перекликающиеся с И. п. а. ( Hipp. De Christ. et Antichrist. 15; др. греч. фрагмент подобного пророчества об антихристе от имени прор. Илии содержится в ркп. Paris. gr. 4. Fol. 288r, XIII в.), к-рые приписывались некоему пророку. К И. п. а. близко сочинение на евр. языке, сохранившееся в рукописи Monac. Hebr. 222, XV в. (изд.: Das Bet ha-Midrasch/Hrsg. A. Jellinek. Lpz., 1855. Bd. 3. S. 65-68; Buttenwieser M. Die hebräische Elias-Apokalypse und ihre Stellung in der apokalyptischen Literatur des rabbinischen Schrifttums und der Kirche. Lpz., 1897; Aus Israels Lehrhallen/Hrsg. A. Wünsche. Lpz., 1908. Bd. 2. S. 33-38; см. также: The Books of Elijah. 1979). Оно гораздо ближе к жанру апокалиптики, чем И. п. а. В тексте описан сон прор. Илии (3 Цар 19. 5), во время к-рого пророку является арх. Михаил и сообщает о последних днях. В серии видений архангел предрекает войны персид. царя против Израиля, появление Мессии и антихриста (носящего имя Гигит), наступление 40 лет благоденствия, победу над Гогом и Магогом , 40 дней Божия суда, воскресение мертвых, наказание нечестивых и вознаграждение праведных, а также явление нового Иерусалима с небес. Исследователи относят это сочинение к III в. по Р. Х. или к ранневизант. эпохе. Вероятно, оно повлияло на 5-ю книгу Варуха. Поскольку ряд тем и образов перекликаются с И. п. а., делались предположения о том, что оба сочинения восходят к общему источнику. Происхождение и датировка |
| Наиболее ранний новозаветный пример несомненного использования слова δικονος в смысле христ. термина, обозначающего особую степень церковной иерархии, содержится в Послании к Филиппийцам (1. 1), где Д. упомянуты сразу после епископов. Связь диаконского служения с епископским с самого раннего времени его установления видна и из 1 Послания к Тимофею (3. 1-13), где требования к желающим проходить это служение приведены сразу после требований к кандидату в епископы. Нередко установление степени Д. в христ. Церкви связывается с рассказом из Деяний св. апостолов (6. 1-7; термин δικονος здесь не употреблен (ср.: Деян 21. 8, где нек-рые рукописи добавляют слово δικονος к имени Филиппа, одного из Семи), но присутствует однокоренное слово διακονεν - служить) о поставлении Семи для «служения столам» - это стало необходимо по причине спора между христианами из местных евреев и из диаспоры из-за вдов, к-рых обделяли при ежедневной раздаче пропитания. Первохрист. община избрала 7 мужей, «исполненных Духа и мудрости», на к-рых 12 апостолов возложили с молитвой руки. Церковная традиция знает немало примеров использования упомянутого рассказа из Деяний св. апостолов в качестве библейского основания христ. диаконата - первомч. Стефан неизменно называется архидиаконом (а др. из Семи - диаконами) и в иконографической традиции изображается облаченным в диаконские одежды; в преемственности служений Семи и последующих Д. не высказывали сомнений мн. св. отцы и церковные писатели (см., напр.: Iren. Adv. haer. 3. 12. 10; 4. 15. 1; ср.: 1. 26. 3; Cypr. Carth. Ep. 3. 3; 67. 4; Isid. Hisp. De eccl. offic. 2. 3); в молитвах диаконской хиротонии, согласно ряду памятников (включая принятый ныне в правосл. Церкви чин), содержатся ссылки на Деян 6 и на пример первомч. Стефана. Следствием убеждения в преемственности служений Семи и последующего диаконата стала практика рукополагать для одного города не более Семи Д., к-рую пытался утвердить на Востоке своим 15-м прав. поместный Неокесарийский Собор (между 314 и 325) (см. также: Didasc. Apost. 3. 5 (в 16-й гл. здесь разрешается при необходимости рукоположение и более 7 Д.) и Test. Dom. 1. 34), но к-рая уже в V в. была исключительной особенностью рим. традиции ( Sozom. Hist. eccl. VII 19. 3; см. также: Euseb. Hist. eccl. VI 43. 11; Ambrosiaster. In 1 Tim 3. 12; Prudent. Perist. 2. 18; 5. 157; LP. Vol. 1. P. 148). |
| интерпретация возможных упоминаний И. Б. связана с рядом проблем. Во-первых, И. Б. в этом Евангелии по имени нигде не назван; «сыновья Зеведеевы» упомянуты лишь однажды (Ин 21. 2). Такое умолчание толкователи обычно объясняют скромностью автора. Во-вторых, в Евангелии от Иоанна не упоминается подавляющее большинство событий, в которых сам И. Б., согласно синоптическим Евангелиям, принимал непосредственное участие. Единственное исключение - эпизод в Гефсимании (Ин 18. 1: «Иисус вышел с учениками Своими за поток Кедрон, где был сад, в который вошел Сам и ученики Его»; здесь, однако, опущена молитва Иисуса Христа, при к-рой присутствовал И. Б.). Эту особенность также можно отнести на счет авторской скромности, равно как и объяснить общим характером четвертого Евангелия, редко совпадающего с синоптическими в выборе эпизодов. В-третьих, главной проблемой, связанной с тем же вопросом об авторской скромности, является отождествление И. Б. с персонажем, к-рый в Евангелии от Иоанна назван описательно: «один из учеников… которого любил Иисус» (Ин 13. 23), «ученик... которого любил» (Ин 19. 26), «ученик, которого любил Иисус» (Ин 20. 2-9; 21. 7; 21. 20) и к-рый написал это Евангелие (Ин 21. 24). В пользу такого отождествления говорит и имя евангелиста (в надписаниях появляется только в кон. II в., но, судя по всему, в традиции такое отождествление было с самого начала - Hengel M. Die Evangelienüberschriften. Hdlb., 1984), и подробность описаний в той части четвертого Евангелия, где упоминается анонимный «ученик, которого любил Иисус». В таком случае именно И. Б. возлежал на груди Христа на Тайной вечере (Ин 13. 23), стоял у креста и взял к себе Матерь Иисуса (Ин 19. 26-27), получил вместе с Петром от Марии Магдалины весть об исчезновении тела Христа из гробницы и поспешил туда (Ин 20. 2-3), узнал Господа при чудесном лове рыб (Ин 21. 3-8, особ. ст. 7). Такое отождествление имеется уже у сщмч. Иринея, епископа Лионского , ( Iren. Adv. haer. III 1. 1). Наконец, подробности описания в Евангелии от Иоанна позволяют предположить, что одним из двух учеников Иоанна Предтечи, к-рые провели день с Иисусом Христом, был И. Б. (не называемый по имени) (Ин 1. 35-39). Подобное отождествление иногда встречается в церковной традиции (напр., в списке апостолов из рукописи Vat. gr. 2156). Возможно также тождество И. Б. с учеником, «который был знаком первосвященнику» (Ин 18. 15-16), вошедшим с ап. Петром во двор во время суда над Христом. |
| Формулируя в борьбе с ересями то или иное В., Церковь не создавала неизвестных ранее положений веры, но только свидетельствовала о том, «что было от начала… о Слове жизни,- ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, к-рая была у Отца и явилась нам» (1 Ин 1. 1-2). Поэтому можно говорить лишь о развитии истолкования догматических истин, но не о догматическом развитии как расширении или углублении самого содержания веры. Дарованная Церкви полнота ведения - «помазание истины» (1 Ин 2. 27; Iren. Adv. haer. IV 26. 2) - всегда тождественна самой себе. Содержание веры неизменно, но очерчивающие его словесные В. могут быть в силу необходимости «пополнены и дополнительно разъяснены» ( Василий (Кривошеин), архиеп. С. 17). Так, Вселенский II Собор дополнил и даже видоизменил текст Символа Вселенского I Собора , а Вселенские V и VI Соборы уточнили и дополнили христологические определения Вселенских III и IV Соборов . Правосл. Церковь отрицает идею «эволюции самого содержания веры и Откровения, но признает, что истины веры, неизменные по своему содержанию и объему, ибо «вера однажды была передана святым» (Иуд 3), постепенно формулировались в Церкви и уточнялись в понятиях и терминах» (Там же. С. 18). В этом коренное различие признаваемого правосл. Церковью «терминологического развития» и католич. догматического развития теории , окончательно сформулированной в XIX в. кардиналом Дж. Г. Ньюменом . Согласно этой теории, «само содержание веры и Откровения увеличивается в своем объеме в процессе церковной истории так, что то, что было вначале только в зачаточном виде, так сказать, в виде неясных намеков в Писании и Предании, не осознанных еще самою Церковью, в дальнейшем раскрывается, выявляется и формулируется в церковном сознании» (Там же; см. также: Флоровский. С. 28-29). Отсюда неизбежно следует вывод, что апостолы осознавали христ. веру, большинство положений к-рой даны были в Откровении только в самом минимальном объеме, и лишь с течением времени Церковь постепенно выявляла, осознавала и формулировала новые истины веры, строя на имплицитных богооткровенных посылках эксплицитные догматические выводы. Такой подход связан с католич. пониманием догматического содержания христ. веры как определенной суммы знаний, выстраивающихся в логически непротиворечивую философско-богословскую систему, а не как неизменного и рационально неуловимого опыта богообщения ( Лосский. С. 690-692). Влияние указанной католич. догматической традиции сказалось в той или иной мере и на правосл. догматических памятниках, т. н. Символических книгах (см.: Догматические Послания православных иерархов XVII-XIX вв. о православной вере. Серг. П., 1995), и догматических учебных пособиях (см., напр., Макарий (Булгаков), митр. Православно-догматическое богословие. СПб., 1895. Т. 1. С. 22-24; Сильвестр (Малеванский) , еп. Опыт православного догматического богословия. К., 1892. Т. 1. С. 19) периода «западного пленения» ( Василий (Кривошеин), архиеп. С. 45-70). |
| Второй фрагмент цитирует сщмч. Климент Римский ( Clem. Rom. Ep. I ad Cor. 8. 3) в качестве продолжения цитаты из Иез 33. 11. Слова о покаянии и милосердии Божием напоминают Ис 1. 16-20; Иез 18. 30; Пс 102. 11; Иер 3. 22. Предположение, что это не комбинация ряда ветхозаветных мест, а цитата из апокрифа, основано на том, что Климент Александрийский заканчивал фразу ссылкой на прор. Иезекииля ( Clem. Alex. Paed. I 10. 91); он повторно цитирует это место в др. сочинении, но без атрибуции к.-л. библейскому автору ( Idem. Quis div. salv. 39. 2). Похожее место встречается в копт. гностическом трактате «Толкование о душе» (NHC. Exeg. anim. II 135. 31 - 136. 4). Третий фрагмент встречается у нескольких авторов: у Климента Александрийского (««...родила она и не родила»,- говорит Писание, показывая, что Мария зачала Сама, без плотского общения» - Clem. Alex. Strom. XVI 94. 2); у Тертуллиана (цитата приписывается Иезекиилю: «Мы читали, конечно, у Иезекииля о телице, которая родила и не родила» - Tertull. De carn. Chr. 23. 6); у Епифания Кипрского (для опровержения ереси эбионитов в форме: «И он [прор. Исаия] говорит в другом месте: «и телица родит, и они скажут: «она не родила»» - Epiph. Adv. haer. XXX 30. 3); в Acta Petri. 24 («И другое пророчество говорит еще: «она родила и не родила»»). На появление этого пророчества могло оказать влияние место из Иов 21. 10. Христ. авторы, вероятно, заимствовали цитату не из И. а., а из собрания мессианских пророчеств (testimonia). Четвертый фрагмент сохранился в сочинениях мн. авторов. Древнейший вариант представлен у сщмч. Иустина Философа (после цитаты из прор. Иезекииля как слова Спасителя: «Поэтому-то наш Господь Иисус Христос сказал: «В чем Я найду вас, в том и буду судить»» - Iust. Martyr. Dial. 47) и у Климента Александрийского («...чем занятыми вас застану,- говорит Он [Бог Отец],- за то буду и судить вас» - Clem. Alex. Quis div. salv. 40. 2; 32 цитаты более позднего времени см.: Resch. Agrapha. S. 102, 322-324). Основанием для отнесения цитаты к И. а. является указание в Житии Антония, написанном свт. Афанасием Великим и переведенном на лат. язык Евагрием Антиохийским ( Athanas. Alex. Vita Antonii. 18. 2//PG. 26. Col. 869; PL. 73. Col. 136). Цитата близка к ряду мест из канонической Книги прор. Иезекииля (ср.: Иез 33. 20; ср.: 7. 3-8; 24. 14). |
| Апостол Пётр написал два Послания. Из них первое всегда приписывалось ему и пользовалось величайшим уважением в Церкви. Есть указания на него во 2-м Послании того же апостола ( 2Пет.3:1 ) и ссылки в Послании святого Поликарпа к филиппийцам, в писаниях Иринея (Adv. haer. 4:9.2 и другие), Тертуллиана (Scorp. 12), Климента александрийского (Strom. 4:20) и другие. Ориген и Евсевий называют его ε πιστολν ο μολογουμνην (H. Eccl. 6:25 ). В Пешито это Послание присутствует. Кроме этих внешних свидетельств о первом Послании апостола Петра, есть много внутренних признаков принадлежности его тому именно лицу, имя которого он носит. Так, здесь прежде всего обращает на себя внимание сходство некоторых мест Послания с речами апостола Петра, записанными Евангелистом Лукой в книге Деяний. Например, в своей речи перед синедрионом, по случаю исцеления хромого от рождения, апостол Петр приводит изречение Псалмопевца ( Пс.117:22 ) о краеугольном камне, который был отвергнут зиждущими ( Деян.4:11 ), но который должен служить для спасения людей. И в Послании ( 1Пет.2:7 ) он приводит то же выражение псалма и с той же целью. Там и здесь он говорит о смерти Иисуса Христа на древе ( Деян.5:30,31; 10:39,43 ; 1Пет.2:24 ) и о воскресении Его, как главном основании для веры и надежды верующих ( Деян.10:40,43 , 1Пет.1:21; 3:21 )· выставляет себя и других апостолов свидетелями страданий и воскресения Христова ( Деян.2:32; 3:15,32; 10:41 ; 1Пет.5:1 ); говорит, что Христос придёт судить живых и мёртвых ( Деян.10:42 , 1Пет.4:5 ) и увещевает верующих к покаянию и праведной жизни ( Деян.3:19,26 ; 1Пет.2:24 ). Во всех этих случаях апостол Пётр выражается одинаковыми словами, что может с несомненностью свидетельствовать о принадлежности ему Послания. Повод к написанию и цель Послания. Апостол Пётр пишет Первое Послание к пришельцам, рассеянным в Понте, Галатии, Каппадокии, Асии и Вифинии, то есть к христианам тех областей, в которых кроме апостола Петра, подвизался и апостол Павел ( Деян.6:6 ), и посылает оное через Силуана, постоянного спутника апостола Павла (1 и 2Фес.11 ) и известного Церквам малоазийским ( Деян.15:40 ). Это даёт право заключать, что ближайшим поводом к написанию Послания апостола Петра было прибытие к нему Силуана с известием о бедственном состоянии христиан малоазийских, страдавших от преследований со стороны иудеев и язычников. |
| Также ни на чём не основано мнение Дионисия Александрийского , который приписывал написание Апокалипсиса Иоанну Марку ( Деян 15:37 ), известному больше под именем Евангелиста Марка. И наконец, как на странное мнение нужно смотреть на предположение Римского пресвитера Кая (III век), что Апокалипсис мог быть написан еретиком Керинфом (Eus. Н. Eccl. 3:28 ). Если же и в недавние времена слышатся возражения против действительного происхождения этой книги от Апостола Иоанна, то они основаны на приведённых свидетельствах древних писателей и частью на отличии языка Апокалипсиса от языка других писаний Апостола Иоанна. Но эта разница в языке легко объясняется как разностью содержания, так и обстоятельствами происхождения писаний Апостола. Апостол Иоанн, хотя и владел греческим языком, но, находясь в заточении, вдали от живого разговорного языка греческого, он, как природный еврей, естественно положил на Апокалипсис печать сильного влияния еврейского языка, чего нельзя столько заметить в его писаниях, написанных по возвращении из ссылки, в Ефесе или другом городе Малой Азии, так сказать, в кругу живого греческого языка. Между тем нельзя не заметить, что, несмотря на разницу в языке, Апокалипсис заключает очень много слов и оборотов, которые свойственны одному Иоанну. Так, например, здесь встречается название Иисуса Христа – Словом ( Откр.19:13 ; Ин 1:1 ) и агнцем (5и многие другие – Ин 1:29, 36 ) и подобные. Если же Иоанн здесь называет себя по имени, чего не делает ни в Евангелии, ни в Посланиях, то это зависит от характера самого сочинения, как у Даниила и Ездры, и не может противоречить Принадлежности книги Апостолу Иоанну. Подлинность Апокалипсиса Что Апокалипсис есть книга несомненно Апостольского происхождения и, следовательно, должна считаться в числе книг священных, об этом идут свидетельства из самой глубокой древности. Святой Поликарп Смирнский , ученик Иоанна Богослова, по свидетельству своего ученика Иринея (adv. haer. 3:3), Папий, Мелитон Сардийский , писавший труд об Апокалипсисе Иоанна (у Евсевия, 4:26), Иустин мученик (Dialog.c.Triph.), Тертуллиан (с.Магсиоп. |
| Nathineis - «храмовые рабы» или «служители храма») и Лк 4. 20 (ср.: Isid. Hisp. Etymol. 8. 12. 23; Raban. Maur. De inst. cleric. 1. 8; Amalar. Lib. offic. 2. 2 (11); Ps.-Alcuin. De div. offic. 34). На основании совр. исследований можно утверждать, что четко зафиксированного наименования, к-рое могло бы быть воспринято христ. авторами, для подобного служения в период Второго храма не было. Слово πηρτης, встречающееся в качестве синонима ποδικονος уже у Филона Александрийского (ср.: Philo. De Abr. 115; Idem. De dec. 178; Idem. De spec. leg. 3. 201), употреблялось в широком значении «служитель» и могло относиться к разным видам служения, в т. ч. в Церкви. Так, в кн. Деяния св. апостолов оно относится к светским служителям (5. 22, 26), у сщмч. Игнатия Антиохийского - к диаконам ( Ign. Ep. ad Trall. 2. 3; ср.: 1 Всел. 18; Const. Ap. II 28. 6; Epiph. Adv. haer. 30. 11). Однако в ряде памятников IV в. вместо слова ποδικονος употребляется слово πηρτης ( Euseb. Vita Const. IV 18. 1; Лаодик. 20-22, 25, 43; Const. Ap. III 11. 1; Basil. Magn. Ep. 217 (Васил. 69); в нек-рых случаях оно служит общим наименованием всех низших клириков (Неокес. 10; Const. Ap. VIII 28. 8; Basil. Magn. Ep. 54 (50)). По мнению совр. исследователей, обязанности И. определялись постепенно, в процессе роста общин и развития иерархии ( Faivre. 1977). Поскольку в нек-рых древних Церквах существовало представление о том, что в одном городе не может быть более 7 диаконов (см. в ст. Диакон ), их помощники (ср.: Euseb. Hist. eccl. VI 43. 11) в составе клира заняли следующую за диаконской, более низкую степень (Const. Ap. VIII 28. 7-8; 31. 2). На Востоке эта степень так и не была включена в состав священных, а на лат. Западе (особенно в Риме), где правило не более чем о 7 диаконах в одном городе сохранялось весьма долго, И. фактически стали дополнительными диаконами и были включены в состав священной иерархии (подробнее см. Субдиакон ). Служение И. В древности на христ. Востоке в обязанности И. входили охрана дверей храма, через которые входят мужчины (Const. |
|
|
