| Учеником Д. был волоцкий инок Онуфрий (Исаков), владелец рукописи «Съборник Ануфрея Исакова, Денисьева ученика Звенигородского» (РГБ. Вол. 577. Л. 388 об., список кон. 90-х гг. XV в.; книга упом. в описи 1591 г.- КЦДР. С. 85). В кон. 1538 г. на ее последнем листе Онуфрий (Исаков) сделал запись о смерти Д. Учениками Д. также были монахи Волоколамского мон-ря Дионисий (Горбатый) из старомосковского боярского рода Кутузовых и Никон (в сер. XVI в. он дал вкладом в мон-рь Следованную Псалтирь с записью: «Псалтырь Никонава, Деонисья Звенигородцкаго ученика» - ГИМ. Епарх. 117(180). Л. 475, список кон. XV - нач. XVI в.). По мнению А. А. Зимина, сыновьями Д. были упоминаемые в источниках волоцкие иноки - Феодосий и Владимир Звенигородские (АФЗХ. Ч. 2. 36. С. 38; Зимин. 1977. С. 114. Примеч. 62). Однако в ряде родословцев сер. XVI в., в т. ч. и в родословной вставке в одном из сборников из б-ки Д., он отмечен как бездетный (РИИР. Вып. 2. С. 42; Бычкова. 1986. С. 75). После кончины Д. значительная часть его б-ки попала в казну Волоколамского мон-ря (в описях 1545, 1573 и 1591 указаны 18 рукописей, ранее принадлежавших Д.). В наст. время известны 7 книг из библиотеки Д.: Следованная Псалтирь (ГИМ. Епарх. 96(159), посл. четв. XV в.), Лествица с толкованиями - вклад Д. в Волоколамский мон-рь (РГБ. Вол. 459, 1-я четв. XVI в.), Слова постнические прп. Исаака Сирина (РГБ. Гранков. 53, кон. XV - нач. XVI в.), 4 сборника историко-лит. состава (ГИМ. Епарх. 348(502), 351(518), списки кон. XV - нач. XVI в.; 405(646), 20-е гг. XVI в., и РГБ. Вол. 661(684), кон. 20-х - нач. 30-х гг. XVI в.). Подборка текстов в сборниках свидетельствует об интересе Д. к агиографии, к монастырским уставам (помимо сведений о Студийском уставе помещен Устав прп. Нила Сорского без указания имени преподобного), к церковному праву, а также к совр. полемическим произведениям (включены письмо Нила (Полева) к Герману (Подольному), послания прп. Максима Грека к Николаю Немчину и «на латину»). Сборники также содержат исторические тексты (о Др. Риме, Иудее, Персии и Македонии, повести о наводнении в Неаполе, землетрясении в Венгрии), родословие звенигородских князей, где подчеркивается их происхождение от вел. кн. мч. Михаила Всеволодовича . Для Д. был характерен интерес к лит. новинкам: сб. ГИМ. Епарх. 405(646) включает «Прение живота с смертью» 3-й редакции - это один из ранних сохранившихся списков. Как установил Б. М. Клосс , Д. принадлежал старший и лучший список «Сказания о Мамаевом побоище» (РНБ. Q. IV. 22. Л. 19-90; эти листы были вырезаны П. М. Строевым из сб. РГБ. Вол. 661, где они находились между листами 428 и 429; см.: Клосс. 2001. С. 334-335). В описях книг Волоколамского мон-ря упоминаются и др. книги из б-ки Д., в т. ч. неск. сборников (КЦДР. С. 25, 26, 34, 35, 82, 83, 85). |
| Наиболее изученной частью наследия И. Е. являются письма, с которых начался научный интерес к брату свт. Марка Эфесского. Значительная часть переписки была издана еще в 90-х гг. XIX в., а полностью - в 1912 г.; всего дошло 32 письма. Среди адресатов И. Е.- деспот Димитрий Палеолог и его супруга, деспот Давид Комнин, Лука Нотара, Матфей Асан, Виссарион, митр. Никейский, патриарх Геннадий II Схоларий , Сильвестр Сиропул, Георгий Амируци, Антонио Маласпина, Гемист Плифон и др. Геннадий Схоларий находится на 1-м месте по количеству адресованных ему писем (четверть всех сохранившихся писем). Подобный круг адресатов свидетельствует об активном участии И. Е. в церковной и светской жизни Византии 1-й пол. XV в. В переписке И. Е. можно выделить дружеские и деловые (краткие и пространные) послания ( Бандиленко. 2000. С. 102-106). К группе дружеских посланий относятся многочисленные письма, связанные с антилат. полемикой, в которых автор призывает либо к активной борьбе с унией, либо к возвращению из нее в Православие. Эти письма близки к риторическим посланиям. Все они адресованы высокопоставленным лицам и посвящены вопросам церковной и духовной жизни. Богословские сочинения 1. «Опровержение (Антирритик) богохульного и ложного ороса, составленного на общем с латинянами соборе» (Τμος καταλλαγς. 1694). Главное антилат. сочинение И. Е., в к-ром параграф за параграфом опровергается «Декрет (орос) об унии с греками» от 6 июля 1439 г. «Опровержение...» значительно превосходит по объему др. тексты И. Е. и является единственным для своего времени последовательным опровержением текста соборного определения. Существуют переводы небольших частей «Опровержения...» на лат. язык (XVII в.), а также перевод на славянский, выполненный в XVII в. Евфимием Чудовским (ГИМ. Син. слав. 57; Горский, Невоструев. Описание. Отд. 2. Ч. 3. С. 481-483). 2. Толкование Символа веры (не изд.; сохр. в рукописях: Paris. gr. 2075. Fol. 63-383v; Vindob. Phil. gr. 195 и неполная копия в Paris. Suppl. gr. 475). Помимо защиты невозможности прибавки к Никео-Константинопольскому Символу веры (против Filioque ) в сочинении содержится также своеобразное толкование формы греческих букв слова ΑΜΗΝ (аминь), по выражению Петридиса «в самом настоящем византийском духе» ( P é trid è s. 1910. P. 113). |
| Ее устойчивая графическая форма сложилась к посл. четв. XV в. и существовала практически без изменений на протяжении ок. 100 лет (ГИМ. Епарх. 174, посл. четв. XV в.; РГБ. Ф. 379. 12, кон. XV - нач. XVI в.; Ф. 113. 240, нач. XVI в.; Ф. 304. 412, кон. XV в.; 421, сер. XVI в.; 415, 3-я четв. XVI в., и др.). Она содержит множество тайнозамкненных начертаний лиц и фит. Примерно в 80-х гг. XVI в. в русле характерной для позднего периода тенденции к детализации записи мелоса был произведен развод этой редакции дробным знаменем (2 самых ранних известных списка, содержащих эту форму записи: ГИМ. Единоверч. 37, 1584 г., и РГБ. Ф. 304. 427, 80-е - 90-е гг. XVI в.). В последующие десятилетия дробнознаменная форма записи повсеместно распространилась в рукописях и полностью вытеснила тайнозамкненную (РГБ. Ф. 304. 429, 1-я пол. XVII в.; 449, 1-я пол. XVII в.; Ф. 379. 23, 2-я четв. XVII в.; 29, 2-я четв. XVII в.; 44, 1-я четв. XVIII в.; ГИМ. Син. певч. 100, сер.- 3-я четв. XVII в.; 219, кон. XVII в., и др.). В XVII в. были созданы мелодические редакции др. песнопений в стиле большого распева. Это циклы задостойников (ГИМ. Син. певч. 105, кон. XVII в.; 135, кон. XVII в.; 219), догматиков на великой вечерне (РГБ. Ф. 379. 4, посл. четв. XVII в.; ГИМ. Син. певч. 105; 219), богородичнов на стиховне (ГИМ. Син. певч. 105), воскресных ипакои (РНБ. Кир.-Бел. 663/920, 2-я пол. XVII в.), избранные праздничные стихиры и славники: славник Рождеству Пресв. Богородицы «Днесь иже на разумных престолех почиваяй Бог» (ГИМ. Син. певч. 332, 1682-1696 гг.; 333, кон. XVII в.); славник Преображению Господню «Прообразуя воскресение» (ГИМ. Син. певч. 52, кон. XVII в.; 1244, 2-я пол. XVII в.); стихира Преображению Господню по 50-м псалме «Божества Твоего Спасе» (ГИМ. Син. певч. 52; 1244); славник Рождеству Христову «Августу единоначальствующу» (ГИМ. Син. певч. 1244). Эти песнопения известны по поздним пометным спискам и не обнаружены в рукописях предшествующего периода. Они были записаны сразу же дробным знаменем, поэтому для них не существует тайнозамкненной графической формы, подобной древним редакциям евангельских стихир, светильнов и богородичнов. |
| занял А. Ф. Малиновский (его списки с Н. кон. XV-XVII в.: РГАДА. Ф. 197). Самой полной из ранних публикаций Н. Москвы является работа А. А. Мартынова «Надгробная летопись Москвы» (1895; более 500 Н. XVI-XVIII вв.). Однако только И. М. Снегирёв стремился точно передать текст надписей на Н. церковнослав. шрифтом. В перечисленных работах представлены в т. ч. сведения об утраченных позже Н., но историки к ним практически не прибегали. Обращение исследователей к архивным документам (А. Г. Авдеев, С. А. Смирнов и др.) доказало их важность для истории бытования Н. В 2000 г. С. Ю. Шокарев выявил архив архит. В. А. Гамбурцева (ГИМ. ОПИ. Ф. 327. Оп. 1. Д. 51), к-рый в 80-х гг. XIX в. изучал Н., их производство и приемы декорирования (резьба, раскраска) на фоне европ. традиции и пришел к выводу, что «русское надгробие чрезвычайно просто, одинаково для лиц различных общественных положений, от царя до простолюдина», но уже в древности выделились такие типы, как «каменная доска (цка) для надписи», «форма каменного гроба» («каменное надгробие, размером соответствующее величине лежащего человека») и «форма каменного креста с надписью». За рамками исследований остались валунные Н. и сложные композитные формы (аркосолии, раки, надгробницы, кивории и др.). На рубеже XIX и XX вв. заметный вклад в изучение рус. Н. внесли сотрудники музеев и археологи, опубликовав плиты из собрания ГИМ и древние каменные кресты (А. А. Спицын, И. А. Шляпкин). В советское время (в основном после 1945) изучение древнерус. Н. продвигалось за счет сбора новых образцов, количество к-рых быстро росло в ходе полевых исследований (Т. В. Николаева, Ю. М. Золотов и др.). Особым этапом в изучении Н. Москвы стала эпиграфическая сводка (до сер. XVII в.) В. Б. Гиршберга. Вскоре (60-е гг. XX в., Н. С. Шеляпина) находки вокруг Успенского собора Московского Кремля положили начало изучению Н. «доэпиграфического» (до кон. XV в.) периода, а работы Т. Д. Пановой включили в орбиту исследования саркофаги Вознесенского мон-ря. С 90-х гг. |
| М. сохранилось, очевидно, на иконе «Свт. Алексий, митр. Московский, с 19 клеймами жития» письма Дионисия , кон. XV в. (ГТГ), в 2 клеймах: свт. Алексий просит у прп. Сергия Радонежского А. М. на игуменство в Спасский мон-рь (7-е), свт. Алексий благословляет А. М. на игуменство (8-е). А. М. представлен в монашеском одеянии (в 7-м клейме в клобуке, в 8-м - с непокрытой головой), средовеком с короткой русой бородой. Эта иконография А. М. повторяется на более поздних житийных иконах свт. Алексия, напр. 3 -й четв. XVII в. (ГИМ). Миниатюры с изображением А. М. имеются в лицевом житии прп. Сергия Радонежского (РГБ. Ф. 304/III. 21. Л. 214-223об., 80-е - нач. 90-х гг. XVI в.; БАН. 34.3.4, кон. XVII в.), в лицевом житии свт. Алексия (РНБ. ОЛДП. F 137. Л. 122-130, нач. XVII в.). Предположительно преподобный представлен на нижнем поле иконы «Свт. Николай Чудотворец, с избранными святыми», ок. 1592 г., из Троице-Сергиева мон-ря (СПГИАХМЗ) - рядом со свт. Леонтием Ростовским и прп. Кириллом Белозерским; на окладе иконы «Рождество Богородицы», сер. XVII в., из Новодевичьего мон-ря (ГИМ) - под образом прп. Сергия; на прориси с иконы XVII в.- в рост, в молении Спасителю (БАН. СВ. 751. Л. 8). Среди Московских святых А. М. изображен в одном из медальонов на иконе «Древо государства Московского» работы Симона Ушакова , 1668 г., из ц. Троицы в Никитниках в Москве (ГТГ) - с развернутым свитком в руках; на левом поле гравюры «Владимирская икона Божией Матери, с избранными святыми» гравера М. Нехорошевского , 1-я пол. XVIII в. (РНБ); на иконах «Собор Московских святых»: 2-й пол. XVII в. из молитвенного дома Преображенского старообрядческого кладбища в Москве; 2-й пол. XIX в. на юго-вост. столпе Успенского собора ТСЛ; на 2 аналойных иконах «Избранные Московские святые пред Владимирской иконой Божией Матери» нач. XX в. (ЦМиАР) и подобной иконе большего размера нач. XX в. из собора Покрова на Рву (ГИМ). В числе учеников прп. Сергия А. М. представлен на иконе «Прп. Сергий Радонежский с учениками, в молении Св. |
| Установление литургического почитания И. М. на Руси относится, по всей вероятности, ко 2-й пол. XVI в. Служба ему отсутствует в ранних списках Миней «новым чудотворцам», появившихся после канонизационных Соборов РПЦ 1547 и 1549 гг. Наличие ее в 2 списках Праздничных миней 1592 г. (см. ниже), вложенных в вотчинные храмы Строгановыми, к-рые были тесно связаны с царским и патриаршим дворами, свидетельствует, что во время царя Феодора Иоанновича такое почитание уже существовало. Посвящение И. М. храмов в России неизвестно. Гимнография Полная служба И. М. в южнослав. традиции неизвестна; не исключено, что ее и не существовало (ср.: Българската лит-ра. 1987. С. 237). Особенно показательно в этом смысле ее отсутствие (нет даже тропаря и кондака) в Минеях праздничных 2-й пол. XIV - нач. XV в. (Ath. Zogr. 106; Кострома, ГАКО. 426), созданных при патриархе Евфимии и его окружении. Тропарь и кондак 3-го гласа на перенесение мощей И. М. представлен в месяцесловной части Тропарника в составе Псалтирей с восследованием и Часословов, южнослав. рукописная традиция к-рых недостаточно изучена (сведения о списках XVI-XVIII вв. см.: Христова Б., Караджова Д., Икономова А. Български ръкописи от XI до XVIII в., запазени в България: Своден каталог. София, 1982. По указ.; 1965. С. 41). Старшие известные болг. списки находятся в Тропарнике (кон. XIV в. Ath. Chil. 343. Л. 16 об.) и в Псалтири с восследованием кон. XIV - нач. XV в. (РГБ. МДА. Фунд. 309. Л. 205 об.- 206). К нему, по всей видимости, восходит большинство ранних рус. списков песнопений - в т. н. «Псалтири митр. Киприана» (рус. рукопись 1-й четв. XV в.: МДА. Фунд. 142), в Псалтири с восследованием кон. XV в. волоколамских иноков Герасима Замыцкого (Там же. Волок. 152) и Герасима Чёрного (ГИМ. Епарх. 90), волоколамский сборник посл. четв. XV в. (Там же. 299) и др. (см.: Смирнов. 1940). В рус. литургической практике (в совр. печатных служебных Минеях) известна приуроченная к 21 окт. служба И. М. ( Спасский. 2008. С. 30-37, 417), написанная в нач. |
| 19 марта 1542 г. Д. участвовал в поставлении свт. Макария, архиеп. Новгородского, в митрополита Всероссийского (ПСРЛ. Т. 13. С. 142). (Как викарный архиерей Д., пребывая в Москве, мог участвовать в архиерейской хиротонии свт. Макария в 1526.) Последний по времени известный документ, связанный с Д.,- отпускная грамота, к-рую архиерей дал 29 дек. 1543 г. свящ. Косме, «Фотееву сыну», с правом перехода в др. епархию ( Антонов А. В., Маштафаров А. В. Об архиве Суздальского Покровского девичьего мон-ря XV - нач. XVII в.//РД. 2004. Вып. 10. С. 280). О вкладах Д. в храмы и мон-ри прямых сведений нет. Возможно, вкладом архиерея в Троице-Сергиев мон-рь является крюковой Стихирарь нач. XVI в. из собрания Троице-Сергиевой лавры с записью: «Сия книга, глаголемая Стихираль, владыки Дософея Сарьскаго и Подоньскаго» ( Арсений, иером., Иларий, иером. Описание славянских рукописей Б-ки ТСЛ. М., 1879. Ч. 2. С. 137). Во вкладной книге Троице-Сергиева мон-ря отмечены вклады рода Забелиных, датируемые 1533, 1537 и 1564 гг. (ВКТСМ. С. 67); возможно, это были родственники архиерея. Д. был погребен на Крутицах в крипте под храмом Воскресения Христова, в приделе Николая Чудотворца, как гласила об этом надпись на его несохранившейся надгробной плите ( [Леонид (Кавелин), иером.] Церковно-историческое исследование о древней области вятичей//ЧОИДР. 1862. Кн. 2. Отд. 1. С. 68; Ратшин А. Полн. собр. ист. сведений о всех бывших в древности и ныне существующих мон-рях и примечательных церквах в России. М., 1852. С. 267). Изображения Д. имеются в миниатюрах Лицевого летописного свода 70-х гг. XVI в., в частности в Шумиловском томе, Царственной книге (РНБ, ГИМ, см.: Лицевой летописный свод XVI в.: Методика опис. и изуч. разрозненного летописного комплекса. М., 2003. С. 169). Ист.: АИ. Т. 1. С. 201, 530. 290; ПСРЛ. Т. 8; Т. 13; Т. 30. С. 142; Т. 43 (по указ.); Дружинин В. Г. Несколько неизвестных лит. памятников из сб. XVI в.//ЛЗАК за 1908 г. СПб., 1909. Вып. 21. С. 66-67; Казакова Н. А. Вассиан Патрикеев и его сочинения. М.; Л., 1960. С. 286-287 [Судный список Вассиана (Патрикеева)]; Судные списки Максима Грека и Исаака Собаки/Изд. подгот.: Н. Н. Покровский. М., 1971. С. 90, 106-114. |
| Работы мастеров О. п. поступали в мон-ри и храмы правосл. Востока, напр. на Синай, в качестве дипломатических и иных даров, украшая моленные кельи и монастырские кафоликоны (Рус. иконы Синая. 2015. С. 66, 68, 278-298, 319-332; Кат. II-30-34, 41, 42). Мастерам О. п. доверяли создание копий чудотворных и чтимых икон правосл. Востока (Ушакову - копию Киккской иконы Божией Матери, Рожкову - Иверской иконы Божией Матери). Были созданы оригинальные изводы, прославляющие Русское гос-во и правосл. Церковь (Древо государства Российского (Похвала Владимирской иконе Божией Матери), 1663, ГТГ), которые пользовались популярностью у др. иконописцев (сохр. прориси, см.: Комашко. 2017. Кат. 62) и оказали влияние на изводы Соборов местных святых, напр. Новгородских (иконы письма свящ. Г. Алексеева 1726 и 1728 гг., ГИМ и ГТГ). Одним из важных видов деятельности О. п. было поновление древних и ветхих икон, иногда с полной заменой красочного слоя и левкасной основы. В Успенском соборе Московского Кремля К. Улановым в 1699 г. была т. о. поновлена икона сер.- 2-й пол. XI в. «Спас царя Мануила/Златая Риза»; Г. Т. Зиновьевым в 1700 г.- икона кон. XIV - нач. XV в. из владимирского Успенского собора, известная как «Спас митрополита Киприана». Поновление не подразумевало замены изображения; исполненное грамотно, оно сохраняло древнюю живопись на века. Напр., Рожнов в 1701 г. поновил в Успенском соборе икону Похвалы Пресв. Богородицы с клеймами Акафиста (3-я четв. XIV в.). Мастера О. п. продолжали следовать изводам почитаемых икон, напр. «рублевскому» изводу Св. Троицы (Ушаков - «Св. Троица», 1671, ГРМ; Ушаков, Н. Павловец - «Св. Троица» из Троицкой ц. с. Ознобишина, 1677, ГМЗК; Уланов - «Св. Троица, с деяниями», 1689/90, Устюженский краеведческий музей). С переездом двора в новую столицу О. п. была реорганизована, что, по мнению совр. историков, нанесло урон сложившейся системе взаимоотношений между царским двором, иконописцами, живописцами, мастерами малых форм и качеству художественных кадров. Отдельные мастера были переведены в С.-Петербург, в Оружейную канцелярию, организацией к-рой с 1710 г. занимался М. Аврамов. Ему же было поручено создание и управление С.-Петербургской типографией (с 1711). Часть мастеров продолжала работать в Москве. |
| XIII в.): , с провисающей за линию строки петлей (до кон. XIV в.): . С нач. XIV в. появляются модификации начертания с плечами, образованные 3 вертикалями и дугой: , и с изломанной петлей: ( Зализняк. 2000. С. 176-179). В молдавских литургических полууставных почерках XV-XVI вв. (Евангелие 1492 г. ГИМ. Музейск. 3641 и др.) и генетически восходящих к ним украинско-белорусских (Служебник 1-й трети XVI в. ГИМ. Воскр. 3-бум.; Евангелие 1550 г. монастыря Зограф; Евангелие Новгородского музея-заповедника КП 2192/КР-1 и др.) распространено начертание М с округлой или заостренной петлей, сильно опускающейся под строку ( Турилов. 2005. С. 143, 146, 152). Той же особенностью отличается шрифт краковской типографии Швайпольта Феоля 90-х гг. XV в. (Там же. С. 143-144, 151). В скорописи XV в. написание М мало меняется по сравнению со своими полууставными прототипами: ; верхняя часть буквы может закругляться с одной или обеих сторон: . В XVI в. появляются написания с 2 длинными наклонными линиями - левой и линией середины, поднимающимися над строкой: . В великорусской скорописи XVII в. длинные линии (одна или две), выходящие за уровень строки, приобретают изогнутую форму с наклоном вправо: , распространяются начертания с хвостами, опущенными под строку или выдвинутыми над строкой, закругленными или повернутыми вправо: . В отличие от великорусской скорописи в юго-западнорус. скорописи этого периода М не выдвигается за пределы строки. К старым графическим типам М в XVII в. как в великорусской, так и в юго-западнорус. скорописи прибавляются новые, напоминающие Т на 3 ножках или лат. m: , более характерны такие начертания для белорус. скорописи: . В XVII в. в белорусской скорописи распространяются написания, близкие к современному рукописному М: . Форма выносной буквы М в московской скорописи претерпевает значительную эволюцию: она постепенно упрощается и принимает все более вертикальное положение. В XVI в. выносное М пишется неотчетливо, в виде змейки с уголками, раскрывающимися вверх . |
| Вассиан (Патрикеев) в процессе работы над Кормчей предпринял специальное исследование различных источников о Г., в результате к-рого пришел к выводу, что Г. участвовал в VI Вселенском Соборе (Каталог славяно-русских книг XVI в., хранящихся в РГАДА. М., 2005. Вып. 1. С. 287). Служба Г. впервые переведена не позднее 2-й пол. XI в., содержится под 24 нояб. уже в новгородских комплектах служебных Миней 90-х гг. XI в. (РГАДА. Тип. 381. 91, 1097 г.) и 1-й пол. XII в. (ГИМ. Син. 161); текст издан И. В. Ягичем. Во 2-й раз служба Г. переведена в 1-й пол. XIV в. в Болгарии или на Афоне и содержится под 23 нояб. в составе служебных Миней по Иерусалимскому уставу; рус. списки известны с 1-й пол. XV в. Посвящения Г. храмов на Руси и в правосл. слав. странах неизвестны. Лит.: Вздорнов Г. И. Роль слав. монастырских мастерских К-поля и Афона в развитии книгописания и худож. оформления рус. рукописей на рубеже XIV-XV вв.//ТОДРЛ. 1968. Т. 23. С. 180, 198. Прил. 17; Hannick Ch. Maximos Holobol in der kirchenslav. homiletischen Literatur. W., 1981. N 107. S. 146; Иванова К. «Западни» светци в състава на староизводните Чети-Минеи: (Предв. бележки)//Средновековна христ. Европа: Изток и Запад. София, 2002. 5. С. 354-355; Древности мон-рей Афона в России/Кат. выст. М., 2004. 3. 26. С. 198. А. А. Турилов Гимнография Согласно Типикону Великой ц . X-XI вв., память Г. приходится на 24 нояб. вместе с памятями нек-рых др. святых; богослужебное последование не приводится ( Mateos. Typicon. T. 1. P. 112). Студийско-Алексиевский Типикон 1034 г. указывает память Г. 23 нояб., относительно службы этого дня говорится, что на утрене читается житие святого (ГИМ. Син. 330, л. 99). В Мессинском Типиконе 1131 г. ( Arranz. Typicon. P. 61) память Г. отмечена под 24 нояб. (23 нояб.- память свт. Амфилохия Иконийского), без богослужебного последования. По Евергетидскому Типикону кон. XI в. ( Дмитриевский. Описание. Т. 1. С. 324-325), память Г. также празднуется 24 нояб. и приводится полное последование службы; память Г. соединена с памятью вмц. Екатерины (имеющей нек-рое преимущество) по типу вседневной службы с «Бог Господь» . В Иерусалимском уставе память Г. окончательно фиксируется под 23 нояб. (см., напр., принятый ныне в РПЦ Типикон: [Т. 1.] С. 280); последование Г. соединяется с последованием свт. Амфилохия Иконийского по типу службы 2 малых святых без знака (см. ст. Знаки праздников месяцеслова ). |
|
|
