| С кон. XVIII в. обителью управляли монахини Афанасия, Наталия, Авраамия, Анастасия, Митродора, Мария, схим. Параскева, в 1800-1810 гг.- Магдалина, в 1810-1848 гг.- Епистимия (Струтуляска; в схиме Ирина), в 1849-1878 гг.- Евпраксия (Костина; схим. Елена), в 1878-1886 гг.- Мигдония (Хрицку), в 1886-1892 гг.- Мелетина (Баконши). В 1819 г. в К. м. проживали 26 насельниц: начальница скита и 25 монахинь, в 1820 г.- 22 монахини, а в 1835 г.- 26 насельниц: начальница, 20 монахинь, 5 послушниц, в 1848-1850 гг.- 14 монахинь и 14 послушниц, в 1862 г.- уже 46 монахинь, к нач. ХХ в.- 50 монахинь, находившихся на собственном содержании. Скит владел 60 дес. земли, к-рые были пожертвованы резешами с. Котюжаны. В 1890 г. монашеская община владела 60 дес. земли и 4 дес. садов. С 1892 г. К. м. руководили монахини Евсевия (Ульман), с 1894 по 1901 г.- Маргарита (Берёзова), в 1901-1906 гг.- Евгения (Владимирова), в 1906-1912 гг.- вторично Евсевия (Ульман), в 1912-1918 гг.- Евгения (Скутарь). В 1907 г. община насчитывала 55 монахинь и 11 послушниц. Духовником был свящ. Василий Логин. В 1918 г. К. м. владел 65 дес. земли. Вероятно, ок. 1918 г. скит был преобразован в мон-рь. С 29 авг. 1918 по 1925 г. во главе К. м. стояла мон. Неонилла (Петраки), в 57 кельях К. м. проживали 35 монахинь и 113 послушниц. В 1923 г. община насчитывала 144 чел. (63 монахини, 31 инокиня, 50 послушниц); имущество мон-ря включало: 1 га виноградника, 3 га садов, 4 га неудобной земли, 6 одноэтажных домов, в одном из которых располагалась начальная школа. Монахини и послушницы проживали в 53 домиках. В 1925-1936 г. К. м. возглавляла мон. Нина (Болгарка), община состояла из 62 монахинь, 36 инокинь и 48 послушниц. Из 60 га земель, к-рыми владел К. м., 28 га леса были экспроприированы, а оставшиеся 20 га обрабатывали монахини, послушницы, сироты и безграмотные послушницы. При К. м. находилась и небольшая мастерская по производству ковров. В 1926 г. духовником К. м. был назначен иером. Владимир (Скалецкий). С 1936 г. К. м. руководила мон. Магдалина (Комаровская), перешедшая из Речульского (Рэчула) в честь Рождества Пресв. Богородицы монастыря , с 1940 г.- Олимпиада (Кравец), в 1944-1946 гг.- мон. Ираида (Ротарь). |
| Его преемником стал Николай (Манвелашвили; 40-е гг. XVII в.), далее Джуматскими епископами были Малахия II, сын гурийского кн. Кайхосро I Гуриели (50-е гг. XVII в.); Максим I (Мачутадзе; 60-е гг. XVII в.- 1676), впосл. занявший Болнисскую кафедру; Максим II (Шарвашидзе; 1677-1685); Иоанн (Беридзе; 80-е гг. XVII в.); Гавриил (Чиковани; нач. XVIII в.), одновременно занимавший также Чкондидскую и Гелатскую кафедры; Максим III (Шарвашидзе; 40-50-е гг. XVIII в.), восстановивший храм Эркети; Евфимий (Шарвашидзе; 50-60-е гг. XVIII в.) ( Бакрадзе. 1878. С. 152; Такаишвили. 1909. Т. 2. С. 522). В результате русско-тур. войны 1768-1774 гг. епархии на территории Гурии были упразднены, в т. ч. и Д. е. В 1777 г. Абхазский (Западногрузинский) католикос-патриарх Максим II (Абашидзе ; 1776-1795) с согласия гурийского кн. Георгия V Гуриели (1776-1788) восстановил Д. е. и поставил епископом Симеона II (Абашидзе; 1777-1778). В 1780 г., после захвата турками территорий Хиноцминдской епархии, еп. Хиноцминдский Иоанн (Цуцунава) перешел на Джуматскую кафедру (ПГП. Т. 6. С. 722), в 1788 г. Д. е. возглавил также преследуемый турками митр. Шемокмедский Иосиф (Такаишвили), именовавшийся митрополитом Шемокмедско-Джуматским ( Бакрадзе. 1878. С. 318, 321). Впосл. эта титулатура закрепилась и за остальными архиереями Д. е. В 1794 г. митр. Иосифа сменил митр. Максим IV (Нижарадзе), в 1811 г.- митр. Николай II (Шарвашидзе), после смерти к-рого с 1827 г. кафедрой управлял архим. мон-ря Шемокмеди Арсений (Мгалоблишвили) (ЦГИАГ. Ф. 488. Ед. хр. 1854. Л. 17). В 1833 г. Д. е. была упразднена и ее территории вошли в состав Имеретинской епархии Грузинского Экзархата РПЦ . В 1844 г. епархия была восстановлена как Гурийская с кафедрой в Джумати. В 1878 г. Гурийской епархии были подчинены территории, перешедшие от Турции России по Берлинскому миру. 12 июня 1885 г. Гурийская и Мингрельская епархии были объединены в Гурийско-Мингрельскую . После восстановления автокефалии Грузинской Православной Церкви (1917) территории Д. е. вошли в состав Батумской, а в 1920 г.- Батумско-Шемокмедской епархии. С 1995 г. территории исторической Д. е. находятся в юрисдикции Шемокмедской епархии. |
| с.» обусловлена отсутствием аналогов ей среди рус. и южнослав. памятников (отдаленное типологическое сходство наблюдается лишь с соч. XIV в. Сербского архиеп. Даниила II «Жития королей и архиепископов сербских»; с этим памятником составитель «К. с.», судя по всему, не был знаком). По всей видимости, на группировку материала в «К. с.» оказал влияние ряд разножанровых произведений: памятники княжеской агиографии (разделение текста «К. с.» на жизнеописания рус. князей), Воскресенская летопись и Русский Хронограф (членение текста на главы), Кормчая книга (разбивка текста на титла, а также указание на грани), родословные книги, «Сказание о князьях Владимирских» (генеалогический принцип организации материала) и т. д. На представление рус. истории в виде лестницы, состоящей из ступеней (степеней) - периодов правления русских государей,- оказал влияние образ лестницы, содержащийся в ряде памятников средневек. книжности (напр., в «Лествице» прп. Иоанна Лествичника ). Создание «К. с.» датируется рубежом 50-х и 60-х гг. XVI в., хотя замысел и, вероятно, подготовительные работы могли относиться к более раннему времени (по-видимому, к сер. 50-х гг.), и соответственно хронологически «К. с.» вплотную примыкает к прочим крупным памятникам эпохи митр. Московского св. Макария (1542-1563) - к Великим Минеям-Четьим (Успенскому и Царскому комплектам) и «Летописцу начала царства». Представленная в научной лит-ре т. зр. о создании «К. с.» во 2-й пол. 60-x гг. XVI в. ( Богатырёв. 2012) требует дополнительных аргументов. Как отмечено в 1-й гл. 1-й степени, «К. с.» писалась «благословением и повелением» свт. Макария. Древнейшая редакция «К. с.» представлена 3 списками 50-60-х гг. XVI в., написанными, по-видимому, в московском Чудовом в честь Чуда архангела Михаила в Хонех мужском монастыре : дошедшим во фрагментах Волковским списком (РГАДА. Ф. 181. 185) и полными Томским и Чудовским (ТОКМ. 7903/2; ГИМ. Чуд. 56/358). Несмотря на то что вопрос о характере взаимоотношений этих списков требует дальнейшего изучения, очевидно, что они отразили процесс оформления текста памятника. |
| Таблица 3 Численность приходского духовенства (1825–1914) Годы Протоиереи Диаконы Причетники 101040 ок.1400 116728 113852 113815 115619 107240 105339 117915 Источники: Преображенский И.Г. Отечественная церковь по статистическим данным с 1840/41 по 1890/91 гг. – СПб., 1897. С. 29. Сведения за 1825, 1897 и 1914 гг. взяты из кн.: Православная энциклопедия (М., 2000.С. 132), за 1902 г. – из отчета обер-прокурора Синода. Постоянный дефицит священнических мест в течение всего синодального периода вызвал появление категории «безместных попов». По переписям начала 60-х годов XVIII в. их числилось 12,6 тысяч. Данных за последующее время не имеется. В XIX – начале XX вв., в связи с усложнением системы государственного управления и ростом чиновничества, школьного дела и пр. структур, значительная часть окончивших духовные семинарии шла не в священники, а на гражданскую службу. Это получило и официальное разрешение в начале 50-х годов XIX в., повторено законодательством 60-х годов при Александре II. Однако проблема недостатка священнических мест для желающих занять их по окончании духовных семинарий продолжала оставаться острой. 2. Правовой статус приходского духовенства Возраст для священнического служения был установлен в пределах от 30 до 60 лет, хотя нередко бывали и отступления от этого правила: в священники ставили и 25-летних, а достигшим 60-летнего возраста позволяли служить еще 5 лет. С уходом «на покой» (в отставку) священник давал письменное обязательство «не совершать никаких треб, а литургию служить с особливого благословения архиерейского» 21 . Разрешалось служить и вдовым священникам, если консистория выдавала им для этого особые «епитрахильные грамоты» (вдовым диаконам «стихарные грамоты»), Эти грамоты выдавались на 1 год, иногда на 3–4 года, потом их следовало возобновлять, что зависело от епархиального архиерея. Архиереям было указано ежегодно удостоверяться в «добром поведении» снабженных такими грамотами вдовых священников и диаконов через «заручные прошения» (своего рода характеристики) прихожан. Служение без таких грамот штрафовалось. Нередко насильно постригали вдовых священнослужителей в монахи. |
| К середине –концу 50-х гг. кадровая проблема остро стояла в Церкви. Она была создана властями намеренно, в соответствии с идеологическими установками по искоренению «религиозных пережитков». В 1917 г. в Русской Православной Церкви состояло 68928 священников и диаконов, в 1946 г. – 9254 священникови диаконов, в 1958 г. – 12217, из них в 10 Центральных областях России 1370 . После репрессий 20-30-х годов, в 50-х годах основная часть дореволюционного поколения духовенства сократилась как в результате естественной убыли (умерли), так и по причине болезни и старости находилась за штатом. К 60-м годам на пороге закрытия было 6 епархиальных семинарий, открытых в конце 40-х гг., что серьезно подрывало пополнение кадров духовенства. К 1964 году в РПЦ осталось 3 семинарии и 2 академии. Абитуриентам, желающим поступить в семинарии, со стороны властей чинились различные препятствия. Людей с высшим образованием всеми возможными способами не допускали к поступлению в духовные школы. На местах проводилась работа по ограничению пополнения кадров за счет поступающих в семинарии и верующих мирян без духовного образования, кандидатов в священники. Управляющий епархией епископ Никодим (Руснак) в 1962 г. был вынужден констатировать: «Самым актуальным вопросом для Епархии в настоящее время является отсутствие кадров священнослужителей; по этой причине Епархия на 1-е января 1963 года имела 17 незамещенных приходов. И в течение всего года в Епархии было, в среднем, 14-15 вакантных приходов, а некоторые их них не имели пастыря более двух лет» . Некоторые приходы десятилетиями оставались без постоянного священника и богослужений. В таких приходах отсутствовала (либо была неукомплектована) даже двадцатка (по причине малочисленности населения в этих населенных пунктах), как организационный орган религиозной организации. В конце концов, они закрывались. Так, уже в относительно «благополучном» по сравнению с началом 60-х годов 1983 году Постановлением Совета по делам религий снят с регистрации приход в с. Васильковке Парфеньевского района, находившийся в безлюдном месте (жители разъехались в города и перспективные деревни), стоявший без охраны и ремонтов более 10 лет . Проблема с наполняемостью приходов состояла еще и в том, что приходы в епархии были распределены неравномерно – удаленный от промышленных центров при оттоке населения в города и укрупнении деревень в 60-е годы северо-восток области обезлюдел, обезлюдели и деревенские церкви. Храмы в деревнях северо-востока области стояли десятилетиями без службы, затем их закрывали. |
| Инок Косма был прославлен как местночтимый святой по благословению Суздальских архиереев, в частности, возможно, неслучайно в синодике К. Я. м. упомянуты князья суздальские, архиереи Суздальской епархии, а также настоятели Евфимиева суздальского мон-ря (Владимирские ГВ. 1884. 5. С. 1). Летом 1445 г. в окрестностях Владимира воины казанского царевича Мамутяка (Махмуда) «многих избиша и изграбиша, а села пожгоша люди изсекоша, а иных в плен поведоша» (ПСРЛ. Т. 26. С. 197-198). В июне 1445 г. в сражении под стенами Евфимиева суздальского монастыря было разгромлено войско вел. кн. Василия II Васильевича Тёмного, попавшего в плен к татарам. Очевидно, во время набега мон-рь был разорен и погибли его насельники, были уничтожены хранившиеся в нем книги и документы. Архив К. Я. м. и др. имущество было разграблено в Смутное время (нач. XVII в.). Из царской грамоты владимирскому воеводе следует, что с 80-х гг. XVII в. мон-рь становится домовым патриаршим, в XVIII в.- синодальным. В 1725-1726 гг. К. Я. м., разоренный в период секуляризационных реформ Петра I, был приписан к Волосову во имя святителя Николая Чудотворца монастырю . По штатам 1763-1764 гг., мон-рь был отнесен к 3-му классу. В янв. 1653 г., во время богомольного «похода» во Владимир, К. Я. м. посетил патриарх Московский и всея Руси Никон , «слушал обедню, а после обедни... пожаловал милостыни» (РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. 34. Л. 112-113). Впечатления о посещении К. Я. м. в 1836 г. оставил в автобиографических записках архиеп. Тверской и Кашинский Савва (Тихомиров) . Братия До 2-й пол. XVII в. сохранились лишь случайные сведения о насельниках. В описаниях мон-ря 1665-1675 гг. впервые дается полный список братии: игумен, 4 черных священника, в т. ч. духовник, ризничий, 10 старцев, в т. ч. казначей, конюший, сушильный, житный, пономарь, подкеларник, 2 «крылосных», а также 6 служек. С 1665 по 1675 г. игуменом К. Я. м. был буд. Воронежский епископ свт. Митрофан . В 1-й пол. XVIII в. состав монашествующих менялся. Наиболее полно сохранились сведения за 30-40-е гг. XVIII в. Кроме игумена в К. Я. м. проживали 2 иеромонаха, 8 монахов, 4 белых священника, белый диакон, послушник и белец-псаломщик. В 50-х - 1-й пол. 60-х гг. XVIII в. состав братии фиксируется «офицерской» описью 1763 г., а также перечислены миряне: 3 колодника, присланные из Канцелярии тайных розыскных дел, 3 сторожа, «канцелярий» (подьячий и келейник), иконописец, 7 конюхов, столяр, повар, 3 скотника, 10 служителей без жалованья, отставные военные - 2 поручика, подпоручик, капрал, 4 солдата, кирасир. В 1759-1766 гг. в К. Я. м. проживали игумен, заштатный игумен, 6 иеромонахов, 2 иеродиакона, 5 монахов, 2 белых священника, 3 бельца (пономарь, просвирник, звонарь). |
| Самые ранние из сохранившихся документов нач. XVII в. называют певч. специализации Г. п. д. внутри станиц: вершник , демественник , путник , нижник (5-м в станице обычно являлся 2-й путник, в 30-х гг. один из них назывался «большой»). С 50-х гг. такой состав стабилизировался в 1-й и 2-й станицах. В 70-х гг. в станице могло быть по 2 вершника или демественника и до 3 путников. Наиболее значительные перемены в организации хора происходили в кон. 70-х - нач. 80-х гг. XVII в. В последние годы правления царя Феодора Алексеевича Г. п. д. начали подразделяться на 2 хора. 1-й, государев хор, состоявший из мастеров древнерус. певч. искусства (из 1-3-й станиц; 14 чел.) во главе с Петром Васильевым Покровцом, пел в дворцовом Спасском соборе. 2-й хор был сформирован из «меньших», штатных Г. п. д. и тех, к-рые ранее не вносились в штатные росписи. Т. н. партесники (певшие в партесном стиле; всего 28-29 чел.) во главе с Осипом Седым пели в дворцовой ц. во имя мц. Евдокии; они представляли, вероятно, общий хор для членов царской семьи (цариц, царевичей, царевен). Однако иногда имя того или иного дьяка можно встретить в росписях то одного, то др. хора, следов., певец владел как искусством знаменного пения, так и партесным стилем. В 1680-1681 гг. из обоих хоров выделялись также 4 певчих для новой дворцовой ц. во имя мч. Иоанна Белгородского. В 1681-1683 гг. принцип разделения государева хора по дворцовым церквам сохранялся. Певцы, ранее именовавшиеся «евдокеинские», по новому месту службы при дворцовых соборах Воскресения и Иоанна Предтечи стали именоваться «воскресенские и предтечевские». Их количество возросло до 58, но среди них находилось 7 молодых «вспеваков», к-рые только обучались своему ремеслу, и 17 дьяков, выделявшихся для пения в ц. во имя Илии пророка. Дальнейшая реорганизация государева хора продолжалась в годы совместного правления царей Петра и Иоанна Алексеевичей. В 1683 г. все Г. п. д. (более 60 чел.) были подразделены следующим образом. Певцы под упр. уставщика Феодора Чекаловского именовались «партесники» и, составляя хор царя Иоанна, пели в Воскресенском соборе. Г. п. д., возглавлявшиеся уставщиком Петром Покровцом (т. н. старые певчие), образовывали хор царя Петра, к-рый пел в Спасском соборе. Во главе с Осипом Седым существовал также 2-й хор партесного пения, певцов к-рого до 1685 г. называли «[цариц и царевен] всех комнат крестовые певчие». Во 2-й пол. 80-х гг. место этого хора заняли отдельные хоры во главе со своими уставщиками. |
| В нач. 1663 г. Л. снова был вызван в Москву, где стал 1-м архиереем на Соборе по делу о самовольном оставлении кафедры при Архангельском соборе Московского Кремля бывшим Суздальским архиеп. Стефаном. В февр. 1665 г. участвовал в заседаниях по делу о смещении Ростовского митр. Ионы (Сысоевича) с поста местоблюстителя Патриаршего престола. В февр.-сент. 1666 г. Л. принимал участие в заседаниях Собора рус. архиереев о церковной реформе и судьбе опального патриарха. 2 нояб. 1666 г. по царскому поручению Л. встречал Восточных патриархов в Москве на Лобном месте и произнес приветственную речь, после чего сопровождал их в Новоспасский мон-рь. Подписи Л. стоят под основными решениями Большого Московского Собора 1666-1667 гг.: 12 дек. 1666 г.- о низложении патриарха Никона, об утверждении церковной реформы и др. В нач. июня 1668 г. царь отпустил из Москвы патриарха Александрийского Макария. Л. было предписано встретить его в Казани и проводить до Симбирска. Несмотря на длительные периоды пребывания в Москве, Л. немало сделал и для своей епархии. В 50-60-х гг. XVII в. происходило активное заселение и освоение территорий Казанского края, что было связано с завершением строительства Симбирской (1654) и Закамской (1656) засечных черт. Мон-ри способствовали распространению христианства в крае. Л. активно участвовал в обустройстве в 30 км от Казани основанной в 1-й пол. XVII в., но запустевшей Раифской Богородицкой пуст. (см. Раифский в честь Грузинской иконы Божией Матери мужской монастырь ). В 1662 г. Л. дал разрешение преобразовать пустынь в мон-рь, лично посетил ее, назначил строителя иером. Савватия, пожертвовал средства на строительство 3 церквей. Главной святыней мон-ря стала чудотворная Грузинская икона Божией Матери , происхождение которой также связано с Л. В 1661 г. по распоряжению владыки была снята копия с прославленного в 50-х гг. XVII в. по инициативе патриарха Никона чудотворного образа, хранившегося в Красногорском Богородицком мон-ре под Архангельском. В 1662 г. копия была принесена в Раифский мон-рь, от нее стали происходить чудеса. В память об этих событиях Л. установил ежегодный крестный ход (31 июля) с иконой из мон-ря в Свияжск. Еще один ежегодный крестный ход (26 июня), установленный Л., совершали с чудотворной Смоленской иконой Божией Матери «Одигитрия» из Седмиезерной Богородицкой пустыни в Казань. В течение месяца икона пребывала в городских храмах. По распоряжению Л. началось составление описания истории Седмиезерной пуст. и чудес от иконы, прославление к-рой состоялось в нач. 50-х гг. XVII в. и было связано с избавлением города от морового поветрия. |
| В мае 1625 г. С. И. Салманов, владевший землей, на к-рой находился Никольский погост, пожаловал мон-рю территорию погоста с прилегающими к ней угодьями - 10 четей земли. В 1639 г., когда численность братии достигла почти 50 чел., строитель Гурий просил царя Михаила Феодоровича пожаловать обители незасеваемые земли и лес с угодьями, принадлежавшие опустевшим Никольскому мон-рю на Строевой Горе (ныне с. Строевая Гора Комсомольского р-на Ивановской обл.) и Козьмодемьянскому погосту в Сорохтском стане Костромского у. Грамотами от 2 июня и от 4 июля 1645 г. царь пожаловал мон-рю эти земли в оброчное содержание, и Б.-И. м. получил 294 четв. земли, 5 дес. леса и 6 крестьянских дворов. В 1646 г. грамотой царя Алексея Михайловича земли, принадлежавшие ранее Никольской обители, были переданы Б.-И. м. в безоброчное владение; в 1677 г. царь Феодор Алексеевич пожаловал обители пожни; в 1690 г. Б.-И. м. были переданы в вотчинное владение и земли Козьмодемьянского погоста. С нач. 30-х гг. XVII в. мон-рь имел в Костроме свой двор на Ивановской ул. возле кремля. В сер. XVII в. близ Б.-И. м. возникла принадлежавшая ему Песошнова, или Песочная, слобода. Приобретение вотчин позволило мон-рю начать каменное строительство. В 1686-1689 гг. вместо деревянного был сооружен каменный пятиглавый двухстолпный (холодный) собор в честь Смоленской иконы Божией Матери. В 1692-1698 гг. возвели каменный одноглавый двухстолпный (теплый) Никольский храм, в 1698-1700 гг. место деревянного занял каменный надвратный храм преподобных Онуфрия Великого и Петра Афонского. Во время реформы 1764 г. мон-рь из уважения к находившейся в нем чудотворной Игрицкой иконе Божией Матери избежал закрытия, но был выведен за штат. Лишившись своих вотчин, обитель вскоре пришла в упадок. Лишь с 1791 г., когда в Б.-И. м. был введен общежительный устав, его положение стало улучшаться. С 1792 г. Смоленскую икону Божией Матери ежегодно приносили в Кострому в среду 9-й недели по Пасхе (впосл. и зимой - в нач. дек.). В 30-х гг. XIX в., после того как обитель возглавил игум. Порфирий, началось возрождение мон-ря. По проектам костромского архит. П. И. Фурсова в Б.-И. м. были построены в стиле классицизма: трехъярусная 60-метровая колокольня над братским корпусом (1832-1835), пятиглавый четырехстолпный с 4 портиками с 4 фасадов собор Рождества Христова (1835-1839), часовня-ротонда над св. источником близ мон-ря. К нач. 40-х гг. XIX в. в обители жили 100 чел. братии и послушников. В 1847 г. в Костроме в результате пожара серьезно пострадал Богоявленский муж. мон-рь, где находилась Костромская ДС . В том же году он был упразднен, а его штат и угодья передали Б.-И. м., возведенному во 2-й класс; в 1849-1866 гг. настоятелями мон-ря были ректоры Костромской ДС. |
| В иконописном подлиннике кон. XVIII в. об облике З. сказано: «Сед, брада Николина, на главе схима, риза преподобническая, испод киноварь разбелен, руки у сердца накрест» (БАН. Строг. 66. Л. 317, «левыя страны» 27-й). На надгробной иконе 40-х гг. XIX в. работы иером. Иринарха с учениками из мастерской Киево-Печерской лавры у раки З. в Дальних (Феодосиевых) пещерах Киево-Печерской лавры он изображен вполоборота вправо, читающим при свете свечи, в монашеском одеянии с куколем на голове, левая рука положена на раскрытую книгу, правая возле груди. Святой показан старцем с седоватой бородой средней величины, щеки впалые, взор опущен к страницам книги, в надписи назван постником. З. представлен в нек-рых произведениях в сюжете «Собор Киево-Печерских святых» в правой группе, за прп. Феодосием Киево-Печерским, в ряду иноков, почивающих в Дальних пещерах (см., напр., лист 1505 - Ровинский. Народные картинки. Т. 3. С. 622). Его изображение с надписью: «п Зинон схимник» - помещено в 4-м ряду 2-м слева, за прп. Иосифом многоболезненным: на гравюре 1-й четв. XIX в. (РГБ); на большом эмалевом образке 3-й четв. XIX в. (Нововалаамский мон-рь в Финляндии) - в куколе, надпись на нимбе: «п. зинон[ъ] схимник»; на иконе посл. четв. XIX в. (ц. Воздвижения Креста в Женеве, Швейцария) - с русой бородой; на тоновой литографии 1893 г. (ГЛМ) и хромолитографии 1894 г., напечатанных в Киево-Печерской лавре (РГБ),- с окладистой бородой. На иконе 2-й пол. XIX в. из частного собрания («И по плодам узнается древо...»: Рус. иконопись XV-XX вв. из собр. В. А. Бондаренко: Альб.-кат. М., 2003. С. 497-504. Кат. средовек с именем Зинон помещен в левой группе святых (за прп. Антонием Киево-Печерским) в 5-м ряду 2-м справа вполоборота к центру, голова покрыта куколем. На иконе «Собор преподобных отец, нетленно почивающих в пещере преподобного Феодосия» 1890 г. работы лаврской иконописной мастерской, находящейся при нижнем входе в Дальние пещеры, З. изображен во 2-м ряду в небольшом повороте вправо как средовек с округлой бородой средней величины с небольшой проседью, в куколе, десница возле груди (пальцы сложены для крестного знамения?); на нимбе надпись: «Прп[д]: Зинонъ постник». Образ З. включен в группу подвижников Дальних (Феодосиевых) пещер XIV в. в стенописи галереи рус. святых в Почаевской Успенской лавре (живопись в акад. стиле кон. 60-х - 70-х гг. XIX в. работы иеродиаконов Паисия и Анатолия, поновлена в 70-х гг. XX в.). В ряду чудотворцев Дальних пещер З. изображен также в композиции «Все святые, в земле Русской просиявшие», разработанной по благословению свт. Афанасия (Сахарова) иконописцем мон. Иулианией (Соколовой) , в частности на иконах 1934 г., нач. 50-х гг., кон. 50-х гг. XX в. (ризница ТСЛ, СДМ - Алдошина Н. Е. Благословенный труд. М., 2001. С. 231-239), на повторениях этой иконографии кон. XX - нач. XXI в. |
|
|
