20. Теперь рассмотрим, что значит “без рассуждения”? Очень часто торговец, или скорее скряга, приступая к молитве, думает о деньгах, иной о наживе, иной о славе, иной о предмете своей страсти, и каждый считает, что Бог сможет его услышать. Поэтому когда ты молишься, ты должен Божие предпочитать человеческому. 21. Желаю, — говорит апостол Павел, — чтобы также и жены молились, не хвастаясь своими украшениями и жемчугами (ср. 1 Тим 2:9). Но и апостол Петр говорит: Доброе поведение жены имеет столь сильное влияние, что может изменить чувства неверующего мужа и обратить его к благодати Христовой (ср. 1 Пет 3:1). Насколько действенно зачастую слово благоразумного человека, настолько убедительны целомудрие и доброе поведение жены, чтобы привести ее мужа к вере и благочестию. Итак, пусть украшением жены будет не прическа и не плетение волос, — говорит Апостол, — а молитва из чистого сердца, где сокровенный сердца человек, который всегда богат у Бога (ср. 1 Пет 3:3–4). Итак, ты знаешь, в чем твое богатство. Во Христе твое богатство — это целомудрие, скромность, святость веры, благочестие, милосердие. Это — сокровища праведности, как сказал пророк 4 . 22. Теперь послушай о том, с чего ты должен начинать молитву. Скажи мне, если бы ты захотел обратиться к кому-то и начал бы так: “Дай мне то, что я прошу!”, — не кажется ли тебе, что такое обращение дерзко? Именно поэтому молитва должна начинаться с восхваления Бога, поскольку ты обращаешься к Всемогущему Богу, для Которого возможно все, и Который желает исполнить просимое. Далее следует моление, как учит Апостол, говоря: Итак прошу, прежде всего, совершать молитвы, моления, прошения, благодарения (см. 1 Тим 2:1). Итак, молитва должна иметь: во-первых — восхваление Бога, во-вто­рых — моление, в-третьих — прошение, в-четвертых — благодарение. Ты не должен начинать молитву словно голодный, который говорит только о пище, но начинай ее с восхвалений Бога. 23. Потому искусные ораторы и придерживаются этого же принципа, чтобы благорасположить к себе судью. Они начинают с похвалы ему, чтобы при благосклонности судьи сделать его своим защитником. Затем мало-помалу начинают упрашивать судью, чтобы он удостоил выслушать. В-третьих начинают излагать свою просьбу, стараясь говорить ясно. В-четвертых… 5 как начинают с восхвалений Бога, так должен каждый из нас заканчивать восхвалением и благодарениями.

http://pravmir.ru/oglasitelnyie-poucheni...

Сразу отметим, что среди многочисленных свойств или атрибутов Бога в Библии святость занимает совершенно особое место (см., напр.: Исх 15. 11; Лев 11. 44–45; 19. 2; 20. 26; 21. 8; Нав 24. 19; 1 Цар 6. 20; Иов 6. 10; Пс 21. 3; 98. 9; 144. 13; Ис 5. 16; 6. 3; 40. 25; 43. 5; 57. 15; 65. 5; Иер 50. 9; Иез 39. 7; Ос 11. 9; Авв 1. 12; Лк 1. 49; Ин 7. 11; 1 Пет 1. 16; Евр 7. 26; Откр 4. 8, 6. 10; 15. 4). Именуя Бога Святым, Писание провозглашает, с одной стороны, абсолютное превосходство Всевышнего, обособленность и отделенность Его естества от всего тварного, с другой, совершенную благость, непорочность и нравственную чистоту Творца, Его полную непричастность к каким-либо формам скверны, греха и зла . Таким образом, участник Завета, ищущий освящения и желающий принадлежать реальности (Царству) Бога (Исх 19. 6), должен проявить в себе две основные черты. Во-первых, некую обособленность и отделенность от реальности профанной, обыденной, а также от всего нечистого, противоестественного, мерзкого и скверного . Во-вторых, благость, доброту и высоту собственного нравственного облика по примеру своего Создателя. Средства стяжания такого Богоуподобления имеют разную природу: культовую и этическую. Первые из них весьма многочисленны и направлены на достижение следующих целей: 1) сакрализация пространства (постройка и освящение главных культовых сооружений Древнего Израиля и их принадлежностей — скиния, храм и их утварь (Исх 25–27; 30–31; 35–40; 3 Цар 5–8; 2 Пар 2–7)); 2) сакрализации времени (выделение особых дней или периодов, посвященных на сугубое служение Богу — праздники (Исх 20. 8–11; 23. 14–17; Лев 23; Лев 25. 11–13); 3) сакрализации определенных социальных институтов (выделение жреческой корпорации, обладающей исключительными правами на отправление культа — левиты, священники, первосвященники: (Исх 28–29); 4) сакрализация ритуала (разнообразные жертвоприношения): (Лев 1–7). Все это в целом способствовало систематизации и структуризации религиозной жизни Израиля и его самоидентификации как отдельной самобытной нации — народа Божия. Установления культа имели и важнейшее прообразовательное значение, научая еврейский народ основополагающим принципам домостроительства спасения. Главная из них, очевидно, — идея прощения грехов через пролитие крови невиновного животного (грядущий Мессия как непорочный Агнец, закланный в умилостивительную Жертву за грехи людей). Пользуясь сокровенным языком теней и образов, символизм культа давал возможность будущим поколениям чад Завета узнать пришедшего к ним обетованного Мессию, о Котором говорили Закон и пророки .

http://ruskline.ru/opp/2021/02/09/vethoz...

Symb. 1; De sacr. I, 1; De myst. 2). Святитель Амвросий обычно использует mysterium и sacramentum в качестве синонимов, что характерно и для латинского перевода Священного Писания. Однако у него уже намечается разграничение этих понятий. Таинства христианского посвящения (крещение, миропомазание, евхаристия) он называет sacramenta, а сокровенный, таинственный смысл священнодействий — mysteria (см., наприм., Expl. Symb. 5; De sacr. I, 1, 2; De myst. 2 и др.). Священные обряды таинств, как внешние знаки, можно увидеть «телесными глазами», но их глубинный смысл возможно постигнуть только «очами своего сердца» (De sacr. III, 12). Следуя древней церковной традиции (disciplina arcana), запрещавшей разглашать содержание «Символа веры», молитвы Господней, а также чинопоследование и смысл таинств, святитель беседует о таинствах с теми, кто омыл духовную слепоту в купели крещения и стал «видеть свет таинств» (De sacr. III, 15). Кроме того, словом mysterium святитель Амвросий называет ветхозаветные события, а также слова и действия Господа Иисуса, описанные в Евангелии (De sacr. I, 15–19; II, 6–7, 9; III, 13–14 и др.). Основываясь на новозаветных текстах (1 Кор. 10, 2; 1 Пет. 3, 20–21), Амвросий видит в библейских повествованиях прообразы (typus, figura, forma) церковных таинств. Миланский святитель неоднократно подчеркивает, что «таинства христианские более божественны и древнее иудейских» (De sacr. I, 11, 23; De myst. 44, 47, 48 и др.). Возможно, в этом утверждении следует видеть отголосок полемики с иудеями, имевшей место в Милане, о которой не сохранилось исторических свидетельств 4 . Для раскрытия смысла таинств и объяснения их внешней обрядовой стороны Амвросий использует Писание, которое он усердно изучал на протяжении всего епископского служения, занимаясь самообразованием 5 . Он применяет все известные методы толкования, особенно типологию. Поучения изобилуют библейскими цитатами, образами и аллюзиями. Богатство образов рождает богатство толкований и учения, которое довольно сложно выстроить в четкую систему.

http://blagovest-info.ru/index.php?ss=2&...

От переводчика . Проповедь, перевод которой предлагается ниже (Проповедь 258, произнесенная в Большой базилике в день Господень), произнесена блаженным Августином около 410–412 гг., в первое воскресенье по Пасхе (латинское название dies octavus означает ‘восьмой день’). В восьмой день новокрещеные снимали свои белые одежды, покидали отведенное для них в храме место и присоединялись ко всему верующему народу. Это был праздник духовного взросления, вхождения в общину. Называвшиеся до этого infantes ‘младенцы’, они получали теперь имя fideles ‘верные, верующие’. После чтения Евангелия епископ обращался ко всему народу, в том числе и к новокрещеным, с кратким словом, в котором обычно разбирал текст 117-го псалма. Этот псалом звучал в храме, начиная с пасхальной утрени. Блаженный Августин использует в настоящей проповеди стихи из этого псалма, а также тексты Священного Писания: о краеугольном камне (Иер 51:25; Ис 28:16) приведено у апостола Павла (1 Кор 3:11; Еф 2:14,20,21), о камне, отвергнутом строителями (Пс 117:22), приведено у евангелиста Матфея (Мф 21:42; а также Деян 4:11; 1 Пет 2:6), о камне преткновения (Ис 8:14) приведено в 1 Пет 2:7, которые весьма часто становились в святоотеческой литературе предметом экзегетического комментария. Так, святитель Киприан Карфагенский объединяет эти тексты вместе ввиду их мессианского характера в книге второй “Свидетельств против иудеев” (Testimo­niorum contra Judaeos, cap. 16), наряду со многими другими местами Священного Писания, где содержится упоминание о камне. Блаженный Августин сосредотачивается на образе Христа как краеугольного камня, в котором сходятся две стены: одна стена — символ Церкви, первоначально состоявшей из иудеев, другая — олицетворяет Церковь, в которую вошли бывшие язычники. Являясь символом единства Церкви, этот образ служит блаженному Августину важным аргументом в полемике с донатистами 2 . В настоящей проповеди образ Христа как краеугольного камня сочетается еще с образом Христа как Света, разгоняющего тьму греховную.

http://pravmir.ru/blazhennyj-avgustin-ep...

Песнь 9 «Великое таинство Твоего вочеловченiя, на вечери совозлежащу Теб ученикомъ Твоимъ Человколюбче, открывъ реклъ еси: ядите Хлбъ животный врою, niйme и Кровь uзлiяhhyю отъ богоребреннаго зakoлehiя». «Совозлежащу Тебе учеником» — синтаксический оборот «дательного самостоятельного», переводится обычно придаточным времени: «когда Ты возлежал с учениками». В тропаре говорится, что цель боговоплощения — принесение крестной Жертвы и приобщение к ней верующих в Таинстве. Причастники Тела и Крови Христовых приемлют «врачевство бессмертия» (Игнатий Богоносец. Ефес. 20:2) и совоскресают с Христом. Гимнограф утверждает тождество тела Христова, пострадавшего на Кресте, и евхаристических Тела и Крови. «Снь небесная явися горница, идже Пасху Христосъ соверши: Вечеря безкровная, и словесная служба, трапеза же тамо совершенныхъ Таинъ, мысленный жертвенникъ». Таинство Тела и Крови называется бескровным, так как не совершается заколения, убиения, которое совершилось единожды на Голгофе. Слова «словесная» и «мысленный» по значению приближаются к слову «духовный». «Пасха Христосъ есть великая и всечестная, снденъ бывъ яко Хлбъ, закланъ же яко овча: Той бо вознесеся о насъ Жертва, Того Тла благочестно, и Того Крове вси тайно причащаемся». «Возносить» имеет также значение «приносить в жертву». «Приносить духовные жертвы» (1 Пет. 2:5), «…оправдался Авраам… возложив на жертвенник Исаака» (Иак. 3:21) — в этих текстах по-гречески одно и то же слово. О Христе сказано: «Он грехи наши Сам вознес телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды: ранами Его вы исцелились» (1 Пет. 2:24). «Таков и должен быть у нас Первосвященник: святый, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников и превознесенный выше небес, который не имеет нужды… приносить жертвы сперва за свои грехи, потом за грехи народа, ибо Он совершил это однажды, принесши Себя Самого» (Евр. 7:26-27). Гимнограф объясняет, почему пасха ветхозаветная служит прообразом спасительных страданий Христовых. «Тайно» — таинственно, в порядке Таинства.

http://patriarchia.ru/db/text/6018149.ht...

Время, являющееся неотъемлемой составляющей нашего мира, появляется по творческой воле Божией вместе с возникновением мира: «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт. 1, 1). Бог действует во времени, однако Он не ограничен временем, поскольку пребывает во вневременной вечности, «вовек» (Пс. 101, 13), поэтому перед Ним «тысяча лет как день вчерашний» (Пс. 89, 5), у Него «один день как тысяча лет, и тысяча лет как один день» (2 Петр. 3, 8). Именно поэтому Господь свободно распоряжается временем, «изменяет времена и лета» (Дан. 2, 21), а псалмопевец обращается к Нему со словами: «Твой день и Твоя ночь, лето и зиму Ты учредил» (Пс. 73, 16-17). Тем самым развенчивается идея божественности и абсолютности времени, оно - сотворенная Богом реальность, которую человек может измерять на основании движения светил, созданных для «времен, и дней, и годов» (Быт. 1, 14). Время в Библии рассматривается прежде всего как история, однако это не просто случайный набор тех или иных событий, но место действия спасительного Промысла Божия о человеке. Именно поэтому мы не находим в Библии какого-то «пра-времени», предшествующего истории, ведь вся она представляет собой пространство для откровения Божественной воли. История Ветхого Завета полна благодеяний и чудес Божиих для Его народа, и именно этот исторический опыт жизни с Богом является основой для бытия в настоящем. С другой стороны, у времени есть и неотъемлемый аспект обращенности вперед: будущее не просто туманно и непостижимо, но в нем должны осуществиться все те обетования, которые Бог дал Своему народу, и главное из них - пришествие Мессии. Что же касается завершения истории, то центральным для ветхозаветной эсхатологии является понятие «Дня Господня» (Ис. 2, 12), когда произойдет последний суд над всеми народами и начнутся новые отношения между Богом и человечеством (Иоиль 3, 1-21). Библейское время в перспективе истории спасения имеет ясную линейную направленность. В начале этой линии находится творение (Быт. 1, 1), в конце - Второе пришествие Христа (Откр. 22, 20). Центром же истории всего человечества, её важнейшим пунктом, благодаря которому она обретает совершенно новое содержание, становится жизнь, смерть и воскресение Христа. Пришествие Христа в мир - это не только уникальное вмешательство Бога в ход истории, но одновременно её высшая точка. Поэтому все бытие христианина определяется напряженностью между «уже» совершившимся спасением и «еще не» наступившим грядущим исполнением, между реальностью победы над смертью и окончательной победой, описанной в Апокалипсисе. Цель истории заключается в том, чтобы человек стал «причастником Божеского естества» (2 Пет. 1, 4) и настало время, когда «Бог будет все во всем» (1 Кор. 15, 28). Поэтому Апокалипсис - это самая радостная книга Библии, заканчивающаяся трепетным ожиданием грядущего Христа: «Гряди, Господи Иисусе!» (Откр. 22, 20).

http://old.aquaviva.ru/archive/2008/5/49...

4) Продолжая основополагающий тезис «человек сотворен по образу Божию», необходимо констатировать символическое присутствие «образа и подобия Божия» не только в духовной природе, но и в телесности человека. На это указывает прежде всего само Священное Писание, используя для обозначения целого человека как термин «душа» (Быт. 2:7; Быт. 17:14; Иов 7:15; Притч. 6:30; 1 Пет. 3:20; Деян. 3:23), так и «плоть» (Быт. 2:24; Быт. 6:12; Пс. 144:21; Ин. 1:14; Рим. 3:20). Развитие этого положения мы находим в святоотеческой традиции. В частности, читаем у блаж. Августина: «Не будет несообразностью сказать, что даже тело сотворено по подобию Божию» – как в наибольшей степени причастное Премудрости по сравнению с другими материальными сущностями [Цит. по: 2, с. 55]. Святитель Григорий Нисский обратил внимание на связь вертикального положения человеческого тела с «царственным достоинством» и «словесностью» с. 21]. Преподобный Максим Исповедник говорит, что уста человеческие «есть символ разума, в соответствии с которым все сопричаствующие ему [т.е. разуму – прот. О.М. ], как существа разумные, сращиваются с первым и единственным Разумом – Причиной всякого разума» с. 172]. Святитель Ириней Лионский также указывал на то, что «руками Отца, т.е. чрез Сына и Духа человек, а не часть человека создается по подобию Божию… Совершенный человек есть соединение и союз души с плотию, которая создана по образу Божию» с. 455]. О включенности человеческого тела в образ Божий писал святитель Григорий Палама, считавший, что наша плоть «обладает такой близостью с Богом, что смогла даже соединиться с Ним в одну ипостась [во Христе – прот. О.М. ]» [Цит. по: 9, с. 200-201] . Святитель Филарет (Дроздов) в своих «Записках на книгу Бытия» приводит слова св. ап. Павла о теле, «сообразном телу славы» воплотившегося Богочеловека Христа (Флп. 3:21) с. 49]. Преподобный Иустин (Попович), говоря о присутствии образа Божия в теле падшего человека, обращается и к литургическому преданию – стихире восьмого гласа из «Последования погребения мирских человек», где говорится: «Плачу и рыдаю, егда помышляю смерть, и вижду во гробех лежащую, по образу Божию созданную нашу красоту, безобразну, безславну, не имущую вида» с. 126-127]. Один из ведущих специалистов в области православной биоэтики протопресвитер Иоанн Брек (John Breck) отмечает: «Для восточных отцов (как и для библейской традиции) душа составляет сердцевину личности (Быт. 1: 26-27; 2:7). В строгом смысле следовало бы говорить «я есмь душа», а не «я обладаю душой» с. 196]. Это понимание находит свое отражение и в повседневной речи, когда по-русски используются выражения «нет ни души» (никого), «подушная подать» (налог); напротив, в английском языке акцентируется телесность: nobody, somebody, anybody.

http://bogoslov.ru/article/5998365

Как же примирить это видимое противоречие апостольского свидетельства? Оно примиряется тогда, когда мы в одном видении объединяем оба смысла христианской эсхатологии — «исторический» и тот, который открывается в благодатном духовном опыте Церкви. И тогда эсхатологическим возвещением является само Евангелие Господа нашего Иисуса Христа, то есть благовестие о пришествии в мир Спасителя. «Последний» — это Христос. Так, в книге Тайнозрителя, апостола и евангелиста Иоанна Богослова, о Христе говорится, что Он есть Первый и Последний («протос» и «эсхатос»), Который был мертв, и се, жив (Откр 2. 8). И Сам Господь говорит: Я есмь Альфа и Омега…, Который есть и был и грядет, Вседержитель (Откр 1. 8). Таким образом, «последние времена» — это прежде всего та полнота времен (Гал 4. 4), когда является Сын Божий, который в Воплощении становится Сыном Человеческим. А значит — и истинным, Богопомазанным Царем. С пришествием Царя-Христа приходит и Царство Божие. В первый раз оно приходит не приметным (Лк 17. 20) для внешнего мира образом. Более того, мир отвергает Христа как Спасителя и Искупителя. Но Царство Божие находит место внутри каждого ученика и последователя Христова, среди нас, христиан (Лк 17. 21). С этой точки зрения «последнее время» — это время искупительного деяния Сына Божия и создания Церкви Христовой на камне апостольского исповедания. Так, апостол Петр говорит: Не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов, но драгоценною Кровию Христа как непорочного и чистого агнца, предназначенного еще прежде создания мира, но явившегося в последние времена для вас (1 Пет 1. 8–20). В то же время воцарение Бога в Церкви еще не есть победа Царства Божия во всем мире. Церковь есть присутствие Царства Божия на земле, но «мир сей» — в евангельском смысле этого понятия – остается вне Церкви. Мир, который «во зле лежит», в котором царствует грех и побеждает тление, — этот мир пребывает в ожидании конца, завершения своей истории. Именно в этом мире должен явиться Антихрист. Однако в Церкви, которая пребывает в этом мире, царствует Спаситель Христос.

http://patriarchia.ru/db/text/57599.html

   Преподобный Макарий Великий, беседа 49, 4. 3. Определение человека    Что такое человек? На этот вопрос отвечает человекам апостол: «Вы... есте церкви Бога жива, якоже рече Бог: яко вселюся в них и похожду, и буду им Бог, и тии будут Мне людие» (2 Кор. 6:16). Священное Писание называет всякого вообще человека домом, обителью, сосудом. Тот человек, который не захочет быть домом Божиим, сосудом Божественной благодати, соделывается домом и сосудом греха и сатаны. «Егда... нечистый дух, — сказал Спаситель, — изыдет от человека, преходит сквозе безводная места, ищя покоя, и не обретает: тогда речет: возвращуся в дом мой, отнюдуже изыдох. И пришед обрящет празден, пометен и украшен: тогда идет и поймет с собою седмь иных духов лютейших себе, и вшедше живут ту: и будут последняя человеку тому горша первых» (Мф. 12:43—45). Человек не может не быть тем, чем он создан: он не может не быть домом, не быть жилищем, не быть сосудом. Не дано ему пребывать единственно с самим собою, вне общения: это ему неестественно. Он может быть с самим собою только при посредстве Божественной благодати, в присутствии ее, при действии ее: без нее он делается чуждым самому себе и подчиняется невольно преобладанию падших духов за произвольное устранение из себя благодати, за попрание цели Творца. Апостол, благоговейно созерцая свободу, которую Бог предоставил человекам преуспевать как в добре, так и во зле во время всей земной жизни, говорит: «Яко камение живо зиждитеся во храм духовен, святителство свято, возносити жертвы духовны, благоприятны Богови Иисус Христом» (1 Пет. 2:5), «в велицем... дому мира не точию сосуди злати и сребряни суть, но и древяни и глиняни: и ови убо в честь, ови же не в честь. Аще убо кто очистит себе от сих, будет сосуд в честь, освящен и благопотребен Владыце» (2 Тим. 2:20—21). Дана свобода, но воля Божия пребывает неизменною: «Сия... есть воля Божия, святость ваша, хранити себе самех от блуда, и ведети комуждо от вас свой сосуд стяжавати во святыни и чести, а не в страсти похотней, якоже и языцы не ведящии Бога...

http://lib.pravmir.ru/library/ebook/3184...

Некоторые аграфы, содержащиеся в апостольских Посланиях, принято называть скрытыми, так как принадлежность того или иного выражения Христу определяется не на основании указаний Священного Писания, а каким-либо древним свидетельством. Чтобы доказать принципиальную возможность существования таких аграф, достаточно сослаться на пример следующей аграфы. Апостол Иаков пишет: Не клянитеся ни небом, ни землею, и никакою… клятвою (Иак. 5, 12). Нагорная проповедь, приводимая апостолом Матфеем (5, 33–37), дает основание предполагать, что апостол Иаков цитирует слова Христа. В определении аграф, таким образом, следует внимательно относиться к свидетельствам древних церковных писателей, которые указывают на принадлежность того или иного изречения Иисусу Христу. Авторитетность апостольской проповеди, основанной на подлинных словах и заповедях Христа, позволяет доверять этим древнейшим свидетельствам. Так, Ориген усваивает Самому Христу слова: Все испытывайте, хорошего держитесь, от всякого рода зла отвращайтесь (1 Фес. 5, 21–22), и заповедь из Послания к Ефесянам: Солнце да не зайдет во гневе вашем (4, 26) (3, кн. 3, 1936, с. 197). Сирийская «Дидаскалия», памятник церковной письменности III века, определяет как принадлежащие Спасителю слова из 1-го Послания апостола Петра: Любовь покрывает множество грехов (4, 8). «Свидетельство сирийской «Дидаскалии» не только поддерживается так называемыми «Апостольскими Постановлениями» IV века, на ней же основанными в значительной степени, но и совпадает с таким же указанием Климента Александрийского, около 200 года» (3, с. 199). Отсюда можно сделать весьма допустимый вывод, что и многие другие глубокие и лаконичные заповеди апостола, как, например: Духа не угашайте (1 Фес. 5, 19), всегда радуйтесь, непрестанно молитесь (1 Фес. 5, 16–17), принадлежат Самому Божественному Учителю. По мнению Дидима (конец IV века) и Епифания (†403), слова апостола Петра: Приидет же день Господень, как тать ночью (2 Пет. 3, 10), принадлежат Христу (там же). Священное Писание подтверждает правильность их заключения: в Откровении есть слова, сказанные от первого лица: Се иду, как тать (16, 15), предвозвещающие великий день Второго Пришествия Христа. Епифаний считает Христовым и другое известное выражение из Откровения Иоанна Богослова: Се, стою у двери и стучу (3, 20). Священный авторитет вышеприведенных аграф непререкаем, так как Церковь утвердила равноценность всех книг Новозаветного канона.

http://pravmir.ru/agrafy/

  001     002    003    004    005    006    007    008    009    010