| RELIGARE («РЕЛИГИЯ и СМИ») , religare.ru постоянный URL текста: http://www.religare.ru/2_88079.html 19 августа 2011 В.Ф. Козлов Гибель церковных колоколов в 1920-1930-е годы Источник: http://www.kolokola.ru/history/gibel3.htm Колокола. ру В отличие от музеев-монастырей, опустошенных в 1929 – 1930 году, процесс ликвидации колоколов приходских храмов в Москве и других регионах России растянулся на ряд лет. Но повсюду период конца первой – начала второй пятилеток стал роковым для большинства колоколов России. Москва, пожалуй, понесла наиболее страшные потери, т. к. именно на московских колокольнях находилось множество больших старинных овеянных легендами колоколов. Только за 1928 – 1930 годы было ликвидировано около 80 храмов, колокола которых были вскоре перелиты. А в начале 1930-х годов в столице ежегодно закрывалось 35 – 50 храмов. А ведь с каждого ликвидированного храма хозяйственники вывозили по нескольку тонн колоколов и цветного металла в виде подсвечников, паникадил, хоругвей, купелей, бронзовых решеток и проч. Некоторые известные московские храмы сразу давали огромное количество колокольной бронзы. Так, с закрытой в 1929 году церкви Вознесения на Большой Серпуховской было снято 14 колоколов весом более 17 тонн, из известного большого замоскворецкого храма Св. Екатерины агенты Рудметаллторга вывезли колоколов общим весом более 21 тонны, закрытая в 1930 году церковь Алексия Митрополита на Коммунистической улице " дала " более 10 тонн колокольной бронзы и т. д. Специалисты из реставрационных мастерских пытались отстоять от уничтожения хотя бы самые замечательные колокола. В 1931 году при утилизации колоколов церкви Троицы в Никитниках реставраторам удалось уговорить оставить три небольших колокола (из 9) XVII века. Но когда летом 1931 года встал вопрос о судьбах 11 колоколов с орнаментом середины XVIII века, находившихся на колокольне Златоустовского монастыря в Москве, реставраторы довольно спокойно дали " добро " на их утилизацию. Однако далеко не все колокола шли на переплавку. Наркомфин, вероятно, прислушался к рекомендациям проф. Гидулянова о выгодах продажи уникальных колоколов за границу. " За последнее время, – указывали руководители МОНО в 1931 году, – появляются требования на колокола со стороны антиквариата Госторга. Требование это необходимо поддержать " . |
| поиск: разделы рассылка В.Ф. Козлов Гибель церковных колоколов в 1920-1930-е годы Источник: Колокола. ру В отличие от музеев-монастырей, опустошенных в 1929 – 1930 году, процесс ликвидации колоколов приходских храмов в Москве и других регионах России растянулся на ряд лет. Но повсюду период конца первой – начала второй пятилеток стал роковым для большинства колоколов России. Москва, пожалуй, понесла наиболее страшные потери, т. к. именно на московских колокольнях находилось множество больших старинных овеянных легендами колоколов. Только за 1928 – 1930 годы было ликвидировано около 80 храмов, колокола которых были вскоре перелиты. А в начале 1930-х годов в столице ежегодно закрывалось 35 – 50 храмов. А ведь с каждого ликвидированного храма хозяйственники вывозили по нескольку тонн колоколов и цветного металла в виде подсвечников, паникадил, хоругвей, купелей, бронзовых решеток и проч. Некоторые известные московские храмы сразу давали огромное количество колокольной бронзы. Так, с закрытой в 1929 году церкви Вознесения на Большой Серпуховской было снято 14 колоколов весом более 17 тонн, из известного большого замоскворецкого храма Св. Екатерины агенты Рудметаллторга вывезли колоколов общим весом более 21 тонны, закрытая в 1930 году церковь Алексия Митрополита на Коммунистической улице " дала " более 10 тонн колокольной бронзы и т. д. Специалисты из реставрационных мастерских пытались отстоять от уничтожения хотя бы самые замечательные колокола. В 1931 году при утилизации колоколов церкви Троицы в Никитниках реставраторам удалось уговорить оставить три небольших колокола (из 9) XVII века. Но когда летом 1931 года встал вопрос о судьбах 11 колоколов с орнаментом середины XVIII века, находившихся на колокольне Златоустовского монастыря в Москве, реставраторы довольно спокойно дали " добро " на их утилизацию. Однако далеко не все колокола шли на переплавку. Наркомфин, вероятно, прислушался к рекомендациям проф. Гидулянова о выгодах продажи уникальных колоколов за границу. " За последнее время, – указывали руководители МОНО в 1931 году, – появляются требования на колокола со стороны антиквариата Госторга. Требование это необходимо поддержать " . |
| А.А. Кострюков Глава 8. Российская Церковь в годы второго заместительства митрополита Сергия §1. Причины и законодательная база новых гонений на Церковь Принятый митрополитом Сергием курс не принес Церкви облегчения. Наоборот, конец 1920-х гг. стал для Церкви началом новых потрясений. Главная причина, как в 1917 г., так и теперь, была в онтологическом неприятии коммунистическим режимом Православной Церкви, как и религии вообще. Однако отдельные волны гонений каждый раз имели и конкретное объяснение. Трагедия Церкви в конце 1920 – начале 1930-х гг. была напрямую связана с укреплением власти И.В.Джугашвили (Сталина). Первые самостоятельные шаги диктатора ударили прежде всего по основной массе населения – крестьянству. Методом слома крестьянства как сословия стала коллективизация – насильственное вовлечение крестьян в колхозы. Сам Сталин придавал ей такое же значение, как и октябрьскому перевороту. Согласно официальным данным, в ходе коллективизации было выселено (нередко на верную гибель) более 2,2 млн человек, хотя сам Сталин говорил о 10 миллионах «раскулаченных». Следующим ударом по крестьянству стал массовый голод начала 1930-х гг., жертвами которого стало как минимум 3–4 млн человек, хотя некоторые специалисты доводят число погибших до 7 млн. Как указывает В.Д.Кузнечевский, имея сведения о надвигающемся бедствии, Сталин озаботился лишь тем, чтобы заранее обеспечить запасами хлеба Грузию, которой голод действительно не коснулся. В контексте наступления на крестьянство следует рассматривать и антицерковные действия коммунистической власти. Успех новой кампании был невозможен без слома устоявшегося веками народного быта, имевшего в своей основе церковные традиции. Согласно подсчетам иерея А.Мазырина, если принять за 100% число арестов по церковным делам в 1926 г., то в 1927 г. показатель будет 171 %, в 1928 г. – 235 %, в 1929 г. – 807 %, в 1930 – 2204 %. В каждый последующий год арестовывалось в полтора, а то и в три раза больше, чем в предыдущий. Меры против Церкви принимались на самом высоком уровне. В феврале 1929 г. секретарь ЦК ВКП(б) JI.M.Karahobuч разослал по стране директивное письмо с критикой коммунистов и комсомольцев за недостаточную активность в борьбе с религией. Духовенство в этом письме было названо политическим противником коммунистической партии. 8 апреля 1929 г. президиум ВЦИК принял постановление «О религиозных объединениях», в соответствии с которым общины могли лишь «отправлять культ» в специальных зданиях, в то время как проповедь , просвещение и благотворительность запрещались. Частное обучение религии, предусмотренное декретом 1918 г., теперь было истолковано как право родителей обучать детей. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > «Господь Спаситель не уходил от красот этого мира...»: из иерусалимских Дневников о.Киприана (Керна) 19.08.2012 460 Время на чтение 17 минут Архимандрит Киприан (Керн) известен русскому читателю как один из видных богословов русского зарубежья, ученик митрополита Антония (Храповицкого) и профессор Свято-Сергиевского Богословского Института в Париже. Недавно были обнаружены его дневники, которые велись в течение 1928-1930 гг. Эти страницы являются одним из интереснейших свидетельств как о жизни самого отца Киприана, так и о Палестине тех лет. Вниманию читателей предлагаются отрывки из дневников, относящиеся к сентябрю-октябрю 1929 г. О. Киприан (Керн) (1899-1960) известен русскому читателю как один из видных богословов русского зарубежья, ученик митр. Антония (Храповицкого) и профессор Свято-Сергиевского Богословского Института в Париже. В 1928-1930 гг., еще относительно молодым человеком, о. Киприан провел два года в Иерусалиме, будучи начальником Русской духовной миссии. Впрочем, его «начальствование» было ограничено постоянным присутствием на Святой Земле русского архиерея - архиеп. Анастасия (Грибановского), в будущем - первоиерарха Русской Зарубежной Церкви. Главным результатом пребывания о. Киприана на Святой Земле стала книга о его предшественнике и одном из «отцов» Русской Палестины - архим. Антонине (Капустине). До сегодняшнего дня эта монография - лучшее, что написано об о. Антонине . Годы жизни о.Киприана на Святой Земле проходили во время британского правления (1917-1948). Он стал свидетелем и одной из первых интифад - арабского восстания 1929 г. против британского правления, а также еврейского заселения Святой Земли. Благодаря англичанам на Святой Земле было сохранено русское имущество, и даже речи не было о его передаче Советскому Союзу. Образованное духовенство Русской миссии оказалось в постоянном контакте с многочисленными европейцами, жившими на Святой Земле. Русская миссия в Иерусалиме, как и русская эмиграция на Западе, стала подлинным свидетелем о Православии среди инославных, таким образом вновь став миссией. |
| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Последняя “пустынная церковь” епископа Николая (Парфенова) — община схиигумении Марии: заметки к биографии подвижницы Статья посвящена истории общины схиигумении Марии, основанной епископом Николаем, игравшей важную роль в " катакомбном " движении в Центральной России в 1930-40-х гг. А. В. Руфимский Благодаря публикации воспоминаний В. Я. Василевской (1902-1975 гг.), монахини Досифеи (Вержбловской; 1904-2000 гг.) и протоиерея Александра Меня (1935-1990 гг.) (2) стало широко известно об одном из центров " катакомбной церкви " , существовавшем в 1940-х гг. в Загорске (до 1930 г. и с 1991 г. Сергиев Посад),- тайной монашеской общине во главе со схиигуменией Марией (1863-1961 гг.). Схиигумения Мария принадлежала к тем, кто не признал митрополита, позднее Патриарха Сергия (Страгородского) главой Русской Православной Церкви, она считала своим епископом священноисповедника Афанасия (Сахарова) (3). Ее община, игравшая важную роль в " катакомбном " движении в Центральной России в 1930-х - 1-й половине 1940-х гг., воссоединилась с Русской Православной Церковью, после того как епископ Афанасий в 1945 г. признал главой Церкви новоизбранного Патриарха Московского и всея Руси Алексия I. Многие из духовно близких к схигумении Марии людей участвовали в возрождении Троице-Сергиевой лавры в 1946 г., в устроении церковной жизни в послевоенные годы. В обстановке антирелигиозных репрессий со стороны государства, поощрявшего доносительство, схиигумения Мария скрывала сведения о своей жизни и о связанных с ней людях, поэтому ее биография, особенно до ее поселения в Загорске около 1934 г., почти неизвестна, хотя близкие к ней люди знали, что подвижница прежде была связана с Саратовом. Согласно воспоминаниям М. К. Карповой (4), жившей с матушкой Марией в одном доме в Загорске, подвижница прежде была насельницей монастыря в Хвалынске Саратовской губернии. Однако по данным монахини Досифеи (Вержбловской), состоявшей в общине матушки Марии, настоятельница прежде подвизалась в монастыре в честь Владимирской иконы Божией Матери в Вольске. По-видимому, это неверные сведения, так как в Хвалынске женского монастыря никогда не было; из работы священника М. Воробьева, посвященной истории Вольского женского монастыря, следует, что о схиигумении Марии никаких материалов нет, не фигурирует ее имя и в списках насельниц 1925 и 1929 гг. (5) |
| Белград. Часовня Иверской иконы Божией Матери. Руска православна Капела икони Часовня. Действует. Освящена в честь: Иверской иконы Божией Матери Год постройки:Между 1930 и 1931. Архитектор:В.В. Сташевский (серб. Владимирович Сташевски) Адрес: Сербия, Белград, г. Белград, община Звездара, кв-л Звездара II, ул. Рузвельта, д. 50 Улица Рузвелтова 50, градска четврт Звездара II, општина Звездара, град Београд, Београд, Координаты: 44.806769, 20.490188 Проезд:На русском участке Нового кладбища возле Памятника " Русской славы " Изменить описание объекта Карта и ближайшие объекты Храм-часовня Иверской иконы Божией Матери. Белград, Сербия. Храм-часовня был построен в 1930-1931 г. на русском участке главного белградского кладбища Ново Гробле (Новое кладбище) после того, как советские власти в 1929 г. уничтожили одноименную часовню XVII века у Воскресенских ворот перед Красной площадью в Москве. К этому времени на Новом кладбище уже были погребены некоторые известные российские деятели. В апреле 1920 здесь похоронили генерала от инфантерии М.В. Алексеева, верховного главнокомандующего российской армии в годы Первой мировой войны и инициатора создания Добровольческой армии. Он скончался еще 8 октября 1918 г., но гроб с телом генерала был увезен в эмиграцию. Большую часть хлопот по организации сбора средств для постройки часовни взяла на себя председатель русского Мариинского сестричества княгиня Мария Александровна Святополк-Мирская. Деньги пожертвовали югославский король Александр I, принц Павел, принцесса Ольга, все проживавшие в эмиграции члены Российского императорского дома, русские и сербские церковные общины, а также большое количество русских эмигрантов из многих стран мира. 22 апреля 1930 г. Первоиерарх Русской православной церкви за границей митрополит Антоний (Храповицкий) заложил здание Иверской часовни, в фундамент которой была положена горсть русской земли. Проект часовни разработал военный инженер В.В. Сташевский. Внешне она воспроизводила снесенную московскую часовню, но была выше и шире. Фасады здания были выкрашены в белый цвет, канелированные пилястры – в зеленый, капители и базы – в желтый. Венчал часовню голубой полукупол, украшенный золотыми звездами. |
| О единстве Православия Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 32, 2002 25 ноября, 2012 Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 32, 2002 Редакция поздравляет Высокопреосвященнейшего Мефодия, митрополита Воронежского и Липецкого, Председателя Макарьевского фонда, Председателя Историко-правовой комиссии Русской Православной Церкви c 20-летием возглавления им Воронежской и Липецкой епархии Церковно-государственные отношения в 20–30-е годы правильнее обозначить как отношение новой государственной власти, представляющей новое социально-политическое устройство на территории бывшей Российской империи, к Русской Православной Церкви и религии как таковой. Декрет советской власти от 23 января 1918 г. “Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви” лишь на бумаге отделял Церковь от государственной власти, на деле она как духовный противник коммунистической идеологии была лишена гарантий правовой защищенности. Достаточно вспомнить о кощунственной акции вскрытия святых мощей в 1919 г., о кампании 1921 г. по изъятию церковных ценностей, о вмешательстве государства во внутрицерковные канонические вопросы (требование ОГПУ в августе 1930 г. к митрополиту Петру отказаться от патриаршего местоблюстительства) 1 . Но даже формальное отделение Церкви от государства было перечеркнуто Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 г. “О религиозных объединениях”. Церковь как единый организм, а в правовом отношении как юридическое лицо для советского государства не существовала; существовали “общины верующих”, отношения с которыми определяла власть на местах, а политику — Отдел по делам религий при Совнаркоме. Атеизм был возведен в ранг государственной политики. Задача советского государства — планомерное уничтожение Урелигиозных предрассудков” — завершается ликвидацией в 1935 г. Отдела по делам религий при Совнаркоме после тотального разгрома Церкви в период с 1929 по 1934 гг. Хаос революции и гражданской войны, гонения на Русскую Православную Церковь (по масштабу превзошедшие трехвековое гонение в Римской империи) усугублялись церковными разделениями. Главной причиной их в 20-е годы было отношение к безбожной власти, к историческому катаклизму, который разрушил традиционные политические, социально-экономические, правовые, религиозно-нравственные устои общественного бытия. До 1921 г. церковными разделениями были самопровозглашенные в нарушение церковного канона автокефалии. Так в 1917 г. образовалась Грузинская автокефалия, в 1918 г. — Украинская, в 1920 г. — Белорусская. Мотивом их образования было установление независимости от централизованного управления в пределах революционной России. |
| Церковно-государственные отношения в 20-30-е годы правильнее обозначить как отношение новой государственной власти, представляющей новое социально-политическое устройство на территории бывшей Российской империи, к Русской Право славной Церкви и религии как таковой. Декрет советской власти от 23 января 1918 г. " Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви " лишь на бумаге отделял Церковь от государственной власти, на деле она как духовный противник коммунистической идеологии была лишена гарантий правовой защищенности. Достаточно вспомнить о кощунственной акции вскрытия святых мощей в 1919 г., о кампании 1921 г. по изъятию церковных ценностей, о вмешательстве государства во внутрицерковные канонические вопросы (требование ОГПУ в августе 1930 г. к митрополиту Петру отказаться от патриаршего местоблюстительства) Но даже формальное отделение Церкви от государства было перечеркнуто Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 г. " О религиозных объединениях " . Церковь как единый организм, а в правовом отношении как юридическое лицо для советского государства не существо вала; существовали " общины верующих " , отношения с которыми определяла власть на местах, а политику - Отдел по делам религий при Совнаркоме. Атеизм был возведен в ранг государственной политики. Задача советского государства - планомерное уничтожение " религиозных предрассудков " - завершается ликвидацией в 1935 г. Отдела по делам религий при Совнаркоме после тотального разгрома Церкви в период с 1929 по 1934 гг. Хаос революции и гражданской войны, гонения на Русскую Православную Церковь (по масштабу превзошедшие трехвековое гонение в Римской империи) усугублялись церковными разделениями. Главной причиной их в 20-е годы было отношение к безбожной власти, к историческому катаклизму, который раз рушил традиционные политические, социально-экономические, правовые, религиозно-нравственные устои общественного бытия. До 1921 г. церковными разделениями были самопровозглашенные в нарушение церковного канона автокефалии. Так в 1917 г. образовалась Грузинская автокефалия, в 1918 г. - Украинская, в 1920 г. - Белорусская. Мотивом их образования было установление независимости от централизованного управления в пределах революционной России. |
| А.Л. Беглов Эпилог. Церковное подполье в 1950–1980-е годы: основные тенденции История церковного подполья советского периода – как и вся история Русской Церкви в XX веке – исполнена драматических взлетов и падений. Здесь мы видим замечательные примеры героизма и самопожертвования, верности священническому долгу и христианскому призванию. И здесь же мы наблюдем трагические результаты церковных разделений и уродливые последствия оскудения церковной жизни. Обе стороны этой истории сплавлены воедино; разделять их было бы для историка непозволительным упрощением. Сегодня само церковное подполье давно отошло в прошлое, но оно напоминает о себе то спорами о том, кому действительно принадлежит «катакомбное наследство», то выступлением церковных групп, религиозность которых явно отмечена влиянием «катакомбной» религиозной субкультуры советского периода 767 . Подведем же итоги этого исторического пути. Как мы видели, уже в начале 1920-х гг., в ходе кампании по изъятию церковных ценностей определение по собственному усмотрению границы легальности было осознано государственной властью как эффективный инструмент давления на Церковь . В 1922–1927 гг. в качестве повода для такого давления власть использовала отсутствие регистрации у органов центрального и епархиального управления Патриаршей Церкви. Необходимая по закону регистрация была получена ими в 1927 г. Но принятое в апреле 1929 г. Постановление ВЦИК и СНК «О религиозных объединениях» закрепило узкую зону легальности, запретив церковные благотворительность и образование и предусмотрев жесткую схему регистрации церковных общин. Начавшееся вскоре повсеместное закрытие храмов вытеснило в подполье огромную массу снимаемых с регистрации приходов. Тенденция к сужению сферы легальной церковной жизни продолжала действовать в государственно-церковных отношениях и в 1930-е гг. Церковное подполье в это время было одним из главных поводов для репрессий против Церкви, как легальной, так и подпольной. Меняться эта тенденция начала в конце 1930-х – начале 1940-х гг. |
| В первые годы существования в издании выделялись следующие рубрики: «Статьи», «Движение идеи [объединения]» (летопись, документы, обмен мнениями, обзоры и библиография), «Наши труды» (о жизни мон-ря). Авторы статей и публикаторы документов и обзоров знакомили западных читателей с учением, богослужением, аскетикой Вост. Церкви. В первых номерах были опубликованы программная статья Бодуэна «Запад в школе Востока» (L " Occident à l " école de l " Orient//1926. N 1. Р. 10-20; N 2. Р. 65-73); обзорные статьи о рус. богословии иером. Льва (Жилле) «Владимир Соловьёв» (1926. N 1. Р. 20-26) и «Направления современной русской религиозной мысли» (Les orientations de la pensée religieuse russe contemporaine//Irénikon-collection. 1927. N 1); о богослужении и таинствах православной Церкви - статьи диак. Г. Цебрикова «Пасхальная радость в православной Церкви» (La joie pascale dans l " Église orthodoxe//1927. N 1. Р. 11-14) и «Дух Православия» (L " esprit de l " Orthodoxie//1927. N 7); о правосл. мон-рях - статьи Р. Дюге «Соловецкий монастырь» (Le monastère de Solovki//1928. N 10/12. Р. 492-502), пресв. Т. Бельпера «Письма с Горы Афон» (Lettres du Mont-Athos//1929. N 1. Р. 20-44; N 2. Р. 168-201; N 3. P. 332-365); о рус. церковном искусстве - статья Г. Беннигсена «Иконы в Русской Церкви» (Les Icônes dans l " Église russe//1928. N 3/4. P. 129-134; N 5/6. P. 244-251); об истории идеи объединения Церквей - статьи пресв. К. Королевского «Униатство» (L " uniatisme//1927. N 5/6), пресв. А. де Лилиенфельда «Об унии (документы и библиография)» (Pour l " Union (documents et bibliographie)//1927. N 10), Р. Бельмона «Патриарх Кирилл Лукарис и объединение Церквей» (Le Patriarche Cyrille Lukaris et l " Union des Églises//1938. N 4. P. 342-362; N 6. P. 535-553; 1939. N 2. P. 127-138; N 3/4. P. 237-247); о восточном обряде в католичестве - статья Королевского «Переход и адаптация к восточному обряду жителей Запада» (Le passage et l " adaptation des Occidentaux au rite Oriental//1929. N 4. P. 457-487; 1930. N 2. P. 136-166; N 3. P. 257-275; N 4. P. 402-419; N 5. P. 538-551; 1931. N 3. P. 282-322). В журнале публиковались статьи видных католич. и униат. иерархов, напр. проповеди о единстве христиан кард. Дезире Жозефа Мерсье (Paroles//1927. N 3/4), статья греко-католич. митр. Андрея Шептицкого «Два менталитета (православный и католический)» (Deux mentalités (orthodoxes et catholiques)//1926. N 5. P. 229-238; N 6. P. 261-266). |
|
|
