| Павла в Лондоне и храмы франц. неоклассицизма, уже в стадии проектирования и особенно вслед. длительности сооружения И. с. стал архаичной для своего времени постройкой. Его архитектура завершила эпоху рус. классицизма, но не открыла новой; освящение собора пришлось на период максимального торжества «русско-византийского стиля» К. А. Тона, однако элементы, традиционные для православного храмостроительства, кроме пятиглавия и центричной композиции, в соборе не выражены. Пятикупольное завершение встречалось в данную эпоху и при возведении инославных храмов (лютеран. Николаевский собор в Гельсингфорсе, ныне Хельсинки, 1830-1852, К. Л. Энгель, Э. Лорман; вероятно, под влиянием проекта И. с.) и светских сооружений (обсерватория в Мадриде, 1790-1846, Х. де Вильянуэва). Венчающая часть собора, его планировка, оформление коринфскими портиками, наконец, объемно-пространственная композиция во многом восходят к ц. св. Женевьевы (Пантеон) в Париже (1764-1790, Ж. Ж. Суффло), в свою очередь продолжившей в неоклассицистической храмовой архитектуре линию Ж. Лемерсье и Ж. Ардуэн-Мансара. Мотив колоннады коринфского ордера с барельефами во фронтоне портика, выполненными работавшим затем в С.-Петербурге Ф. О. Лемером, доминирует в композиции ц. св. Марии Магдалины (Мадлен) в Париже (1807-1842, А. Виньон). Не исключено, что конструкция металлического купола стала одним из прототипов купола амер. Капитолия в Вашингтоне (1855-1866, Т. Уолтер). Наружная монументально-декоративная скульптура собора (более 350 произведений) играет особую роль в создании художественного образа здания. Стремление к поиску новых художественных образов в начале эпохи историзма в искусстве, а также реакция на лаконичный классицистический стиль определили пышное убранство собора, более соответствующее католич. традиции. Расположение скульптур по проекту Монферрана (1839) (барельефы на фронтонах, на 3 больших дверях, в нишах портиков; статуи святых на углах фронтонов, на аттике и балюстраде главного купола) согласовано с архитектурными формами. |
| А однажды в воскресенье Рональд с Хилари обнаружили, что идут незнакомой дорого совсем в другую церковь: собор Святой Анны на Алсестер–Стрит, в трущобах близ центра Бирмингема. Этот собор принадлежал Римско–католической Церкви. Мэйбл уже давно подумывала о том, чтобы перейти в католичество. К тому же она решилась на этот шаг не в одиночку. Ее сестра Мэй Инклдон вернулась из Южной Африки. У нее тоже было уже двое детей. Ее муж Уолтер остался в Африке заканчивать свои тамошние дела. И Мэй решила втайне от мужа перейти в католичество. Весной 1900 года Мэй и Мэйбл прошли катехизацию в соборе Святой Анны и в июне того же года были приняты в лоно Римской Церкви. На них обрушился гнев всего семейства. Их отец, Джон Саффилд, был воспитан в лоне методистской школы, а теперь принадлежал кунита–рианской церкви. И то, что дочь его стала «паписткой», он воспринял как личное оскорбление. Супруг Мэй, Уолтер Инклдон, считал себя столпом местной англиканской общины и не понимал, как Мэй могла переметнуться на сторону Рима. Вернувшись в Бирмингем, он запретил жене посещать католическую церковь, и той пришлось повиноваться. После смерти Артура Толкина Уолтер Инклдон оказывал Мэйбл небольшую материальную поддержку. Разумеется, теперь об этом не могло быть и речи. Вместо этого и Уолтер, и все прочие члены ее семьи стали относиться к ней враждебно, не говоря уже о Толкинах, большинство которых были баптистами и ненавидели католичество. Напряжение, вызванное этой враждебностью, а также дополнительные финансовые трудности плохо повлияли на здоровье Мэйбл. Но ее верность своей новой конфессии осталась неколебимой, и, невзирая на сопротивление семьи, Мэйбл принялась наставлять Рональда и Хилари в католической вере . Чтобы понять ту ситуацию, в которой оказалась Мэйбл Толкин, необходимо иметь некоторое представление о религиозной ситуации в Англии того времени. Господствующая Церковь в Англии была англиканской — итог «реформации», проводившейся сверху государственными властями. Унаследовав очень многое от Католической Церкви, Англиканская Церковь отвергла некоторые католические доктрины (например, учение о реальном присутствии Христа в Святых Дарах). |
| Все мои надежды связаны с тобой. Кроме тебя, нет у меня ничего дорогого! О, в тот вечер у мистера Тутса и в самом деле были основания покидать маленькое общество и дважды ходить проверять свои часы по часам Королевской биржи, один раз отправиться на свидание с банкиром, о котором он вдруг вспомнил, и один раз пройтись до Олдгетской водокачки и обратно. Но еще до той поры, когда он предпринял эти экскурсии, и даже до его прихода, когда еще не зажигали свечей, Уолтер сказал: — Флоренс, милая, погрузка нашего корабля почти закончена, и, вероятно, как раз в день нашей свадьбы он спустится к устью реки. Не уехать ли нам в то утро и не пожить ли в Кенте, а через неделю мы сядем на корабль в Грейвзенде? — Как хочешь, Уолтер. Я везде буду счастлива. Но… — Что, дорогая? — Ты знаешь, что у нас не будет пышной свадьбы, — сказала Флоренс, — и по платью никто не узнает в нас жениха с невестой. Так как мы в тот же день уедем, не проводишь ли ты меня в одно место, Уолтер… рано утром… прежде чем идти в церковь? Уолтер, по-видимому, понял ее — так понимает человек искренне любящий и любимый — и скрепил свое обещание поцелуем, быть может не одним, а двумя, тремя, пятью или шестью. И в этот спокойный, безмятежный, торжественный вечер Флоренс была очень счастлива. Затем в тихой комнате появилась Сьюзен Нипер вместе со свечами, а вслед за нею чай, капитан и непоседливый мистер Тутс, который, как упомянуто выше, частенько отлучался и провел довольно беспокойный вечер. Впрочем, это отнюдь не соответствовало его привычкам: обычно он чувствовал себя прекрасно, играя с капитаном в криббедж под руководством мисс Нипер и занимаясь вычислениями, связанными с игрой, которая оказалась превосходным средством для того, чтобы довести его до полного отупения. В такие вечера физиономия капитана отражала удивительно разнообразные чувства. Его природная деликатность и рыцарское отношение к Флоренс подсказали ему, что сейчас не время для шумного веселья и бурных проявлений радости. Но, с другой стороны, воспоминания о «Красотке Пэг» все время готовы были вырваться на волю и побуждали капитана осрамить себя каким-нибудь недопустимым излиянием. |
| 567) Новые русские строения в Иерусалиме, Иллюстрация 1863, 568) Русское Богоугодное заведение в Иерусалиме. Из воспоминаний поклонника св. Гроба, В.К. Каминского, Дух. Бес. 1864, стр. 201–208. 569) О нынешнем положении русских сооружений в Иерусалиме для улучшения быта правосл. поклонников, Ж. М. Нар. Просв. 1864, ч. 121, отд. 6, стр. 62. 570) Освящение русских учреждений в Иерусалиме, Странн. 1864, отд. IV, стр. 92–94; Киев. Епарх. Ведом. 1864, стр. 634. 571) Краткий очерк жизни и кончины преосв. Кирилла, еписк. Мелитопольского, начальника миссии в Иерусалиме, соч. А. Захарова, 8 , 8 стр., без года и места печати; перепеч. из Казанск. Губ. Вед. 1866. 572) Речь при погребении преосв. Кирилла, еписк. Мелитопольского, († 10 февраля 1866), Прав. Собес. 1866, март, 236; Странн. 1866, май, IV, 42. 573) Вести из Иерусалима, Руков. для сельск. пастырей, 1864, т. III, стр. 514–515 (о русских постройках; об экспедиции Сольси). 574) Описание русских построек, возведенных близ Яффских ворот Иерусалима, Морск. Сборн., т. 85, 1866, неоф. 166–187. 575) Праздник 30 августа 1866 г. в Иерусалиме, Сев. Почта, 1866, переп. в Церк. Летоп. 1866, стр. 662 и в Херс. Епарх Ведом. 1866, стр. 208, статья П. Г. Папандони. 576) Пасха в Иерусалиме 1867 г., Херс. Епарх. Ведом. 1867, стр. 140–162, статья Папандони. 577) Положение и штат русских православных церквей заграницею, Прав. Обозр. 1867, стр. 94, изв.; 1868, 474; 1869, 328–330. 578) Патриаршее богослужение в Иерусалиме, по поводу 25 мая в Париже, Дух. Бес. 1867, Церковн. Летоп., стр. 519–528, статья II – н и. 579) Из Иерусалима, Впечатление от кончины митр. моск. Филарета, Церк. Летоп. 1868, стр. 123. 580) Письмо из Иерусалима, А. Солодянского, от 21 марта 1868 (Зима, поклонники; преосв. Александр, бывший Полтавский († 1874); постройки; абиссинский князь), Сев. Почта 1868, стр. 7. 581) Письма из Иерусалима, А. Солодянского, от 5 апр. 1868 (Пасха; археологические раскопки; обедня 17 апреля), Сев. Почта 1868, мая 4. По поводу этих писем см. заметку в Воскр. Чтен. год XXXII, кн. 1, стр. 551; возражение на заметку – в Трудах К.Д. Акад. 1869, май, стр. 413. |
| 12 марта 1866 г. святитель Феофан подал прошение в Святейший Синод об увольнении на покой. 5 июля 1866 г. последовал Высочайший указ следующего содержания: «17 июня 1866 г. епископ Феофан был уволен «от управления Владимирской епархиею и определён настоятелем в Шацкую общежительную Вышенскую пустынь, с поручением ему управления оною и предоставлением ему права пользоваться всем по званию настоятеля пустыни» 10 . Святитель прибыл в Вышенскую пустынь 3 августа 1866 г. и был встречен с колокольным звоном братией во главе с настоятелем архимандритом Аркадием и небольшим ко личеством богомольцев. Об этом преосвященный написал в Святейший Синод 14 сентября 1866 г.: «Честь имею почтительнейше донести Святейшему Синоду, что я благополучно прибыл в данную мне обитель 3 августа». 11 Почти через тридцать лет после этого очевидец, предположительно игумен Тихон (Цыпляковский), почему то назвал днём прибытия святителя в Вышу другой день. В своих воспоминаниях он оставил такую запись: «1866 г. августа 4 дня, в 6 часов вечера, в Вышенскую пустырь прибыл удалившийся сюда на покой с Владимирской архиерейской кафедры Преосвященный епископ Феофан, назначенный настоятелем этой пустыни. Приехал он из города Шацка, в сопровождении только одного келейника иеродиакона Иосифа из Боголюбского монастыря». 12 В указанной записи игумен Тихон утверждает, что преосвященный прибыл в сопровождении «только одного келейника». 13 Профессор И. Корсунский сообщает, что вместе со святителем прибыл и его племянник А. Г Говоров. Об этом свидетельствует и сам племянник: «Наступил наконец 1866 год, когда много ранее задуманное совершилось… Отказавшись от управления Владимирской паствой, преосвященный удалился на покой в Вышенскую пустынь, о которой часто вспоминал в Тамбове и во Владимире и не раз говаривал мне, что нет места лучше как Выша. По прибытии на Вышу мы сперва поселились в настоятельских келиях… Вскоре по удалении преосвященного на покой ему удалось устроить меня в Москве у одной почитательницы его княгини П. С. Лукомской, любившей меня как родного сына. До 1871 года я ежегодно в каникулярное время ездил гостить к Преосвященному». 14 Из Вышенской обители в 1866 г. святитель Феофан направил племянника учиться сначала во Влади мирскую семинарию, что можно заключить из письма святителя к священнику И. И. Говорову, написанному в сентябре 1866 г., 15 а также из его письма к А. П. Покровскому, 16 хотя племянник в своих воспоминаниях об учёбе во Владимире не сообщает. Через год, в 1867 г., святитель направил племянника учиться в Московскую духовную семинарию. 17 |
| Тогда подвижник, желая жить в тишине и молитве, перешел пешком из Кроуленда в Ившем (завязав себе глаза, чтобы по дороге не видеть мнимых прелестей мира, которого он всегда избегал). Тут, построив себе крошечную часовню-келью во имя святого Кенелма, он жил в полном затворе 75 лет. Святой Вистан В монастыре Ившем долгое время хранились также мощи святого страстотерпца Вистана († 849; память 1 июня). Святой Вистан был из королевской семьи Мерсии (его мать Алфледа была дочерью короля Кеолвульфа) и одним из потомков короля Кенреда, благотворителя обители Ившем. Он родился и провел свое детство в Вустере. С малых лет Вистан решил посвятить свою жизнь Богу в миру. После смерти своего деда короля Виглафа в 840 году юный Вистан недолго правил Мерсией, но в том же году он и отказался от престола в пользу короля Беортвульфа, однако временно регентом королевства он сделал свою мать Алфледу. У Беортвульфа был сын по имени Берферт, крестный отец Вистана, который был назначен советником Алфледы. Охваченный жаждой власти, Берферт захотел жениться на Алфледе, хотя они состояли в близком духовном родстве, а такой брак противоречит канонам Церкви. Вистан напомнил Берферту об этом, за что тот его возненавидел. Возможно, по этой, а может быть, и по другой политической причине благочестивый Вистан, много времени посвящавший молитве, был вероломно обезглавлен Берфертом в 849 году в местечке Уистанстоу графства Шропшир. На протяжении 30 дней после этого убийства над местом злодеяния стоял столп неземного света, который можно было видеть даже издалека. Святого Вистана почитали как мученика. Позднее его мощи перенесли в город Рептон графства Дербишир – место погребения королей Мерсии. От мощей святого Вистана происходили многочисленные чудеса. Одним из самых замечательных и документально подтвержденных чудес святого Вистана было то, что на месте его мученической кончины каждый год в день его памяти (1 июня) из земли росли человеческие волосы. Это чудо продолжалось много лет подряд как минимум до 1187 года и, возможно, продолжается и сейчас. Со святым Вистаном по сей день связаны церковь в городе Рептон, освященная в его честь, деревня Уистоу в Лестершире (названа в память о святом Вистане; здесь в его честь освящена древняя церковь) и деревня с тем же названием в графстве Кембриджшир. В первой половине XI века английский король Кнуд распорядился перенести мощи святого Вистана в Ившем, где продолжилось их почитание. В 1077 году норманнский аббат Уолтер, как уже говорилось, решил подвергнуть мощи местных угодников испытанию огнем. Когда очередь дошла до мощей святого Вистана, то огонь их даже не коснулся, зато сами мощи словно бы засияли. Исполненный страха и трепета, Уолтер хотел положить мощи и главу мученика в их раку, но тут глава святого выпала у него из рук. Ко всеобщему изумлению, она покрылась влагой, а по церкви распространилось благоухание. Все присутствовавшие при этом чуде возблагодарили Господа, а Уолтер был пристыжен за свой нечестивый поступок. |
| По дороге он с удовольствием припомнил, что каждое воскресное утро миссис Мак-Стинджер совершает далекое путешествие, чтобы послушать проповедь преподобного Мельхиседека Хаулера, который, будучи уволен со службы в Вест-индских доках по ложному подозрению (выдвинутому против него неведомым врагом) в том, будто он просверливал бочки и прикладывался губами к отверстию, предсказал, что светопреставление настанет ровно в десять часов утра через два года, начиная с того дня, и открыл зал для приема леди и джентльменов, приверженцев секты Горланов ; на первом же их собрании увещания преподобного Мельхиседека произвели столь сильное впечатление, что при восторженном исполнении священного джига, коим закончилась служба, все стадо провалилось в кухню и привело в негодное состояние каток для белья, принадлежавший одному из паствы. Капитан в минуту необычайного оживления поведал об этом Уолтеру и его дяде в промежутках между куплетами «Красотки Пэг» в тот вечер, когда было уплачено маклеру Броли. Сам капитан аккуратно посещал церковь по соседству, которая поднимала великобританский флаг каждое воскресное утро, и где он по доброте своей — так как бидл был немощен — присматривал за мальчиками, среди которых пользовался большим авторитетом благодаря своему загадочному крючку. Зная нерушимые привычки капитана, Уолтер спешил по мере сил, чтобы застать его дома; и он развил такую скорость, что, свернув на Бриг-Плейс, имел удовольствие узреть широкий синий фрак и жилет, вывешенные из открытою окна капитана для проветривания на солнце. Казалось невероятным, что смертный мог увидеть фрак и жилет без капитана, но последний несомненно не был в них облачен, в противном случае ноги его — дома на Бриг-Плейс невысоки — преграждали бы вход в парадную дверь, который был совершенно свободен. Изумленный этим открытием, Уолтер постучал один раз. — Слинджер, — отчетливо услышал он возглас капитана, несшийся сверху из его комнаты, как будто стук его вовсе не касался. Тогда Уолтер постучал дна раза. — Катль! — услышал он возглас капитана; и тотчас же капитан в чистой рубашке и подтяжках, в платке, свободно повязанном вокруг шеи, наподобие свернутого в бухту каната, и в глянцевитой шляпе появился в окне, выглядывая из-за широкого синего фрака и жилета. |
| «Ну что ж. В конце концов придется сказать дяде Солю», – со вздохом думал Уолтер. А так как Уолтер боялся, что голос его, пожалуй, дрогнет и физиономия будет не такой веселой, как было бы ему желательно, если он сам сообщит об этом старику и увидит по морщинистому его лицу, какое впечатление произвело это известие, он задумал прибегнуть к услугам могущественного посредника – капитана Катля. По этому, когда настало воскресенье, он решил после завтрака вторгнуться в обиталище капитана Катля. По дороге он с удовольствием припомнил, что каждое воскресное утро миссис Мак-Стинджер совершает далекое путешествие, чтобы послушать проповедь преподобного Мельхиседека Хаулера, который, будучи уволен со службы в Вест-индских доках по ложному подозрению (выдвинутому против него неведомым врагом) в том, будто он просверливал бочки и прикладывался губами к отверстию, предсказал, что светопреставление настанет ровно в десять часов утра через два года, начиная с того дня, и открыл зал для приема леди и джентльменов, приверженцев секты Горланов; на первом же их собрании увещания преподобного Мельхиседека произвели столь сильное впечатление, что при восторженном исполнении священного джига, коим закончилась служба, все стадо провалилось в кухню и привело в негодное состояние каток для белья, принадлежавший одному из паствы. Капитан в минуту необычайного оживления поведал об этом Уолтеру и его дяде в промежутках между куплетами «Красотки Пэг» в тот вечер, когда было уплачено маклеру Броли. Сам капитан аккуратно посещал церковь по соседству, которая поднимала великобританский флаг каждое воскресное утро, и где он по доброте своей – так как бидл был немощен – присматривал за мальчиками, среди которых пользовался большим авторитетом благодаря своему загадочному крючку. Зная нерушимые привычки капитана, Уолтер спешил по мере сил, чтобы застать его дома; и он развил такую скорость, что, свернув на Бриг-Плейс, имел удовольствие узреть широкий синий фрак и жилет, вывешенные из открытого окна капитана для проветривания на солнце. |
| Господь да управит дело ко благу святой церкви. С совершенным почтением и преданностью имею честь быть Вашего Сиятельства покорнейший слуга Филарет М. Московский . Марта 16, 1866 г. Дело Канц. Об. Прокур. 1866 г. I отд. 2 ст. 395. 182. Поздравление графа Д. А. Толстого с праздником Св. Пасхи в 1866 году 29 Марта 1866 г. Сиятельнейший Граф, Милостивый Государь! Христос Воскресе! Радуйтеся о Нем; и радость Его да будет новою силою для вашей жизни. Благодарю за Ваше общение со мною в сей радости. Ранее приветствовал бы я Вас, но изнемог, так что великие дни принужден был провести не с великою церковью, но в моей домовой церкви, и то с трудом. По той же причине и на всемилостивейшие слова Государя Императора и Государыни Императрицы не довольно поспешно только ныне ответствую. Покорнейше прошу поднести Его Императорскому Величеству препровождаемое при сем мое всеподданнейшее письмо. Благословение и милость Господня да пребудет с Вами. Вашего Сиятельства покорнейший слуга Филарет М. Московский . Марта 29, 1866 г. Дело Канц. Об. Прокур. 1866 г. I отд. 98. 183. Письмо Митрополита Филарета с изъявлением верноподданнических чувств по случаю избавления Государя от опасности 4 Апреля 1866 года 6 Апреля 1866. Сиятельнейший Граф, Милостивый Государь! Благословен Бог и дивен Бог в избавлении Государя Императора от опасности. Желаю со вверенным мне духовенством представить Его Императорскому Величеству наши верноподданнические чувства в всеподданнейшем письме 154 . Ожидаю, какое разрешение о сем получит генерал-губернатор для других сословий. Верноподданническое чувство в сильном движении и одушевляется религиозным; после благодарственного соборного молебствия в кафедральной церкви Чудова монастыря, народ просил, чтобы оно повторено было на Кремлевской площади, что и исполнено. Потом, по желанию также народа, совершено молебствие пред Иверской часовней, и как здесь местность мала, то просили совершить молебствие на Красной площади, что и разрешено мною. Ныне купечество изъявляет желание, чтобы в один из следующих дней совершено было благодарственное молебствие на Красной площади, против памятника Минина. |
| 18 . Архиепископ Казанский и Свияжский Афанасий (в миру Андрей Григорьевич Соколов; 1801–1868) – выпускник Санкт-Петербургской духовной академии (1825), ректор Черниговской (1830–1832), Тверской (1832–1838) и Санкт-Петербургской (1828–1842) духовных семинарий. Епископ Томский и Енисейский (1841–1853), архиепископ Иркутский и Нерчинский (1853–1856), Казанский и Свияжский (1856–1866). 19 . Архиепископ Казанский и Свияжский Антоний (в миру Яков Гаврилович Амфитеатров; 1815–1879), почетный член Императорской академии наук. Выпускник Киевской духовной академии, ректор Киево-Софийского духовного училища (1840–1845), ректор Киевской духовной семинарии (1845–1851), ректор Киевской духовной академии (1851–1858), епископ Чигиринский, викарий Киевской епархии (1858), епископ Смоленский (1859– 1866), архиепископ Казанский и Свияжский (1866–1879). 20 . Митрополит Палладий (в миру Павел Иванович Раев, 1827–1898) – выпускник Киевской духовной академии (1852), инспектор Санкт-Петербургской духовной семинарии (1862–1864), ректор Санкт-Петербургской духовной семинарии (1864–1866), епископ Ладожский, викарий Санкт-Петербургской епархии (1866–1869), епископ Вологодский и Устюжский (1869–1873), епископ Тамбовский и Шацкий (1873–1876), архиепископ Рязанский и Зарайский (1876–1882), архиепископ Казанский и Свияжский (1882–1887), архиепископ Карталинский и Кахетинский, экзарх Грузии (1887–1892), митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский (1892–1898), первоприсутствущий член Святейшего Синода. 21 Архиепископ Казанский и Свияжский Павел (в миру Петр Васильевич Лебедев; 1827– 1892) – выпускник Санкт-Петербургской духовной академии (1853), инспектор Санкт-Петербургской духовной академии (1859–1861), ректор Смоленской духовной семинарии (1861–1866), ректор Санкт-Петербургской духовной семинарии (1866–1868), епископ Выборгский, викарий Санкт-Петербургской епархии (1868–1869), епископ Ладожский, викарий Санкт-Петербургской епархии (1869–1871), архиепископ Кишиневский и Хотинский (1871–1882), архиепископ Карталинский и Кахетинский, экзарх Грузии (1882–1887), архиепископ Казанский и Свияжский (1887–1892). |
|
|
