| В эпоху Македонской династии ( ΙХ-Х в.) византинизм не только вполне определился в существенных своих свойствах, но и пышно расцвёл, обнаружив живую и благотворную продуктивность в жизни и церковной, и гражданской. В это время христианизированный восточный эллинизм, силой организующего своего гения, совершенно преобразовал, в свойственном ему специальном направлении, посторонние элементы – романские и славянские, осевшие на территории Византии в прежнее время, переработал их в культурном горниле Византии соответственно природным свойствам византийского гения, придав им ромейский, или византийский, характер. И проявился в строго организованной оригинальной системе византинизма, в которой разнородные элементы были претворены, как в живом организме, сделались неотъемлемым её достоянием и образовали одно органическое целое. В царствование династии Комнинов (XI-XII b.) византинизм продолжал развиваться. Императоры этой династии своей умной политикой, церковной и государственной, сообщили ему наибольшее величие и блеск, обогатили его содержание и расширили объём в высшей степени, так что в середине XII b. византинизм достиг апогея своего развития. Но вслед за тем, в эпоху латинского господства в Константинополе (1204–1261), начался упадок византинизма. Очагом его в это время была Никейская империя, основанная греками в Малой Азии, где, с возможным успехом, и осуществлялись основные начала византинизма в жизни церковной и гражданской. С водворением греков в Константинополе (1261г.) византинизм опять приобрёл сродную ему стихию жизни и быта и вновь пережил блестящую эпоху расцвета в царствование первых Палеологов. А затем, в конце XIV и в первой половине XV b. внешние бедствия Империи значительно поколебали его силу в области жизни гражданской, где византинизм не имел уже прежнего могущества и богатства, простора и систематической последовательности. А жил, так сказать, воспоминаниями прошлого, сиял отражённым светом прежнего блеска, горел огнём былого своего вдохновения. Но тогда как в области гражданской византинизм переживал упадок, параллельно постепенному ослаблению и имперских сил, в сфере церковно-религиозной он в последние времена Византии, напротив, не только оставался по-прежнему весьма деятельным и последовательным, не поступаясь нисколько ни своими принципами, ни их реальным осуществлением в духе и направлении исторических традиций, но и, в силу естественной реакции, постепенно усиливался, приобретал господствующее значение и давал преимущественное торжество вере, канону и Церкви над принципами жизни гражданской. С таким характером византинизм сохранился в жизни Церкви вплоть до падения Византийской империи и даже пережил это историческое событие, передав некоторые из составных своих элементов новейшему эллинизму. |
| Эпоха, в которую жил и действовал Никифор Влеммид, была одной из наиболее исключительных в истории Византии: то было время, с одной стороны, господства латинян в Константинополе (1204–1261г.), а с другой стороны – создания и упрочения греками Никейской империи. Крестовые походы, предпринятые западными ополчениями для освобождения Гроба Господня от господства мусульман, принесли Православному Востоку немало бедствий. Греки потерпели от крестоносцев гораздо больше вреда, чем мусульмане ([это мнение французского учёного] Мишо). Бедствия эпохи не только обострили религиозную рознь, но и крайне увеличили национальную вражду греков к латинянам. Разорение латинянами цветущего города Фессалоники в 1185г., завоевание Константинополя в 1204г., сопровождавшееся диким разгромом столицы православной Империи, грабежом храмов и монастырей и оскорблениями греческого духовенства, монашества и народа на почве церковно-национальной розни, систематические притеснения греков в области религиозных отношений, подавление православной веры и угнетение Церкви в период господства латинян в Византии – вот некоторые исторические следствия западного крестоносного движения на Восток. И Восток ответил на такое отношение Запада непримиримой ненавистью и глубокой враждой, которая надолго сделалась характерной особенностью в сношениях греков с латинянами. Однако потеря гражданской независимости в Константинополе дала толчок к образованию другого центра политической свободы византийцев, который возник в Никее, ставшей столицей Никейского царства. Под управлением династии Ласкарисов Никейское царство унаследовало преемство всех основных начал византинизма – гражданского и церковного, и явилось продолжателем исторической жизни разорённой Византии, которой оно в 1261г. вновь и передало сохранённое им наследие византинизма. Большая заслуга никейско-византийских императоров в том и состояла, что они сохранили не только политическую, но и церковную свободу своего народа н содействовали восстановлению Византийской империи в прежней силе и могуществе, а равно и дальнейшему процветанию Православной Церкви, которая в эпоху латинского господства в Константинополе много страдала от произвола и насилия западных церковных деятелей. Но свою великую миссию в отношении к государству и Церкви никейские правители совершили при содействии выдающихся своих современников, которые то внушали им правила политического благоразумия и житейской опытности, то помогали в великом униональном деле между Востоком и Западом, считая соединение Церквей залогом мира между народами и разностороннего их процветания, то занимались научно-литературной деятельностью с целью просвещения современного общества и наибольшего оцерковления его. К числу таких деятелей XIII b. относится знаменитый Никифор Влеммид. |
| Историк Никита Хониат , переживший это событие, так описывает удаление Иоанна из завоёванной столицы: «Впереди нас ехал Вселенский патриарх, не имея ни дорожной котомки, ни денег с собой, без жезла и сандалий, в одном хитоне, совершенно как евангельский апостол». После долгих странствований он поселился в Дидимотихе, где и скончался в 1209г. 119 Первым Никейским патриархом – в эпоху латинского господства в Константинополе (1204–1261г.) – был Михаил IV Авториан (1206–1212г.). Сведения о нём вообще очень скудны, но относительно образования патриарха византийский историк Георгий Акрополит сообщает, что это был человек учёный, сведущий во всякой науке, не только богословской, но и философской, и вообще внешней ( θραθεν). 120 Ефремий, в свою очередь, замечает, что Михаил был сведущ в мудрости вместе мирской и божественной. 121 Этих исторических данных вполне достаточно для заключения о том, что Михаил Авториан принадлежал к числу разносторонне образованных патриархов Византии, изучивших всю наличную мудрость, насколько она выражалась в науке и литературе христианской и классической. Разумеется, такой деятель Церкви мог только благотворно влиять на ход и развитие духовного просвещения, если бы этому содействовали и внешние обстоятельства. К сожалению, в эпоху латинского господства в Византии, Греческой церкви пришлось вести упорную борьбу с латинянами, которые, стремясь к подчинению её власти Рима, притесняли и преследовали православных, овладели храмами, монастырями и архиерейскими кафедрами, расхитили св. мощи и сокровища греческих храмов, изгнали учителей православных школ и вообще создали различные нестроения на Востоке, тормозившие и правильное здесь течение духовного просвещения. Поэтому и просвещённый патриарх Михаил Авториан не мог, в зависимости от неблагоприятных внешних условий, в большой мере развить свою деятельность на поприще образования. Его преемник, патриарх Феодор II Ириник (1212–1215), бывший до патриаршества хартофилаксом Великой церкви, называется у Ефремия (Р. 410) ипатом философов, и значит, также принадлежал к наиболее образованным деятелям эпохи, заявившим себя познаниями в мудрости божественной и мирской – внешней, классической. Он известен и своей борьбой против папского абсолютизма и написал по этому поводу увещательную к грекам грамоту, побуждая всех неизменно держаться Православия (Byz. Zeitschr. 1901 (X). S. 182 ff.). |
| была бы более светлой. Словом, философское пристрастие имело в этом случае не меньшее значение, чем пристрастие Пселла к своим заслугам как учёного и дидаскала. В действительности же и в первой половине XI b., которой Пселл и касается, просвещение стояло довольно высоко. Сам же Пселл говорит, что в Элладе он изучил философию, хотя и в форме, его не удовлетворившей, следовательно, здесь была школа, в которой преподавалась и философия. Подобные школы существовали и в других больших городах – Фессалонике, Смирне, Ефесе, особенно же в Константинополе, служившем центром просвещения, хотя в областях, особенно на окраинах Империи, уровень образования стоял ниже, вследствие этнографических потрясений и экономических неурядиц. А затем, Пселл также отметил, что древний Рим уступал Византии, новому Риму, в отношении наук. Замечание это может быть распространено и понято в смысле научного превосходства Византийской империи вообще над современной ей Западной Европой, которая в отношении просвещения стояла в указанное время значительно ниже Византии. Последняя могла бы играть роль учительницы по отношению к Западу. И известны факты, когда западноевропейцы, в поисках за наукой, отправлялись обыкновенно на Восток. Так, в XI b. некто Адам из Парижа, для довершения образования, решился отправиться в Афины и Византию, хотя сам обладал уже достаточными богословскими познаниями. Тогда же прибыл с научной целью в Византию философ Иоанн Итал. Вообще, и в первой половине XI b. просвещение в Византии было выше тенденциозно указанного Пселлом уровня, а во второй половине его, в царствование Константина Мономаха, последовало большое оживление, которое, под покровительством Дук и Комнинов, существовало до конца XII b. В эпоху латинского господства в Константинополе (1204–1261г.), когда греки сосредоточились в Никее, духовное просвещение находилось в упадке. Некоторый свет на его состояние в то время проливает «Автобиография» Григория Кипрского , патриарха Константинопольского (1283–1289). Он родился на Кипре, занятом в 1193г. |
| 12 Герасим из Еврипа уподобляется также великому Савве. Здесь надо иметь в виду другого знаменитого подвижника Палестины, святого Савву Освященного (439–532г.), ученика святых Евфимия и Герасима, законоположника палестинского иночества, строителя многих монастырей и лавр, особенно знаменитой, ныне существующей Лавры близ Иерусалима, – населившего пустыню палестинскую подобно городу. Его жизнь подробно описана его учеником – Кириллом Скифопольским . Греческий текст жития с древнерусским и новейшим переводом издан проф. И. В. Помяловским в первом выпуске «Палестинского Патерика» (1885г.). На русском языке есть хорошее исследование иеромонаха (ныне архимандрита) Феодосия Олтаражевского «Палестинское монашество с IV до VI b.» (два издания), где сообщаются обстоятельные сведения о деятельности и св. Саввы Освященного. 13 Патриарх Каллист представляет здесь новую иллюстрацию того, как в эпоху Лионской унии Восточной церкви с Римом, затеянной из политических видов императором Михаилом Палеологом (1261–1282г.), сторонники унии из греков обращались с противниками её. Михаил VIII Палеолог, освободив в 1261г. Константинополь от латинян, оказался в крайне затруднительном положении. Ему грозили с востока турки, с севера болгары, на юге князь Ахейский Вильгельм совсем не был расположен мириться с потерей своих владений, за ним стояло гордое рыцарство Франции и особенно римский папа, который, вместе с Венецией, был крайне разгневан потерей своего положения на Золотом Роге; наконец, врагом Михаила был новый неаполитанский король Карл Анжуйский. К внешним бедствиям Империи присоединились и внутренние неурядицы, вызванные волнениями по поводу ослепления Михаилом Палеологом законного наследника престола Uoahha IV . При таких условиях император увидел спасении Империи в сближении с Римом, надеясь получить от папы помощь в борьбе с врагами Византии. Начались переговоры о церковной унии с Римом, которые и привели к формальному её провозглашению на Лионском соборе 1274г. Император показал себя усердным сторонником унии и потребовал от духовенства и народа признания главенства папы над Восточной церковью, его юрисдикции и поминовения имени за богослужением. Но в этих своих желаниях Михаил Палеолог встретил непреодолимое сопротивление почти всего духовенства, монахов и народа. Константинопольский патриарх Иосиф даже отказался от престола, который был занят сторонником унии Иоанном Векком (с 1275г.). Тогда, по распоряжению императора, начались жестокие преследования, истязания и изгнания тех, которые противились унии с ненавистными для византийцев латинянами. Бедствия постигли и уединённый Афон, иноки которого имели дерзновение даже послать императору особый свиток с обличениями заблуждений латинян. Здесь многие монахи были повешены, утоплены, сожжены или изгнаны, а монастыри ограблены и разорены. |
| В Никее Григорий хорошо изучил грамматику и поэтику, но выдающихся учителей риторики и философии, к которым очень стремился, он здесь не нашёл. Лишь в Константинополе, который был отнят византийцами у латинян в 1261г., Григорий получил возможность хорошо изучить и философию, и богословие. Здесь его дидаскалом был известный своим образованием историк и политический деятель Георгий Акрополит, который стоял во главе открытой императором Михаилом Палеологом Константинопольской академии. У Георгия Акрополита Григорий специально изучал философию Аристотеля, геометрию Евклида и арифметику Никомаха. При патриархе Германе III (1267г.) в Академии была расширена программа богословских наук, и это дало возможность Григорию Кипрскому хорошо ознакомиться с догматикой и полемикой. Центральным предметом изучения служил пререкаемый латинянами вопрос о Filioque вместе с иными церковными разностями Рима. Ещё до вступления на патриарший престол Григорий принимал участие в борьбе с латинянами, а во время патриаршества он заявил себя и многочисленными литературными трудами. По свидетельству Никифора Григоры, это был человек замечательный по своей учёности; при богатых дарованиях и выдающемся трудолюбии, он, можно сказать, вывел на свет и как бы даровал возрождение благородной музыкальности и ритмичности в произведениях Эллады, а равно аттическому языку, которые уже продолжительное время оставались в забвении. 169 Пахимер, в свою очередь, говорит, что Григорий был воспитан в науках и за свои обстоятельные богословские познания был при патриархе Иосифе причислен к придворному клиру и занимал должность протоапостолария, т. е. был первым дидаскалом апостольских Посланий, которые он и читал во время богослужений и обязан был разъяснять народу. Один из учеников Григория, Михаил Хумн, говорит о нём: «Это был мой руководитель, воспитатель и учитель в течение всей жизни, великий по мудрости, великий по познанию, великое чудо современной жизни, знаменитый Григорий, архиерей и дидаскал всей Вселенной». |
| Царь хорошо знал и философию с математикой, как это видно из его сочинения « Περ τς φυσικς καινωνας» в шести словах. Здесь автор рассуждает о единстве природы и доказывает свой тезис доводами и примерами из физики, геометрии, математики и философии. Это сочинение было написано Феодором II ещё до вступления на царский престол. V. 6. Династия Палеологов в отношении к духовному просвещению в Византии XIII-XV b. В 1261г. Константинополь был отнят у латинян императором Михаилом VIII Палеологом (1261–1282), и для духовного просвещения опять наступило лучшее время, и были созданы более благоприятные условия. Развитию просвещения много содействовал император Михаил, стоявший во главе царственных меценатов из фамилии Палеологов, которые подобно Комнинам, Дукам и Ласкарисам, прославили себя крупными заслугами в истории византийской культуры. Михаил VIII очень заботился о восстановлении древней славы Константинополя (Пахимер, I, 260). Поэтому, утвердившись в столице, он принял меры и к поднятию здесь просвещения. Почти одновременно он открыл здесь несколько школ. На первом плане была знаменитая Византийская академия, в которой дидаскалами состояли Георгий Акрополит, а потом ритор Оловол. Тогда как при Акрополите в Академии преимущественное внимание обращалось на светские науки, Оловол сосредоточил внимание питомцев Академии на богословии, причём учащиеся здесь принадлежали по своему происхождению преимущественно к духовному званию (Пахимер, I, 260). Другая школа была открыта императором при храме апостола Павла, в «древнем орфанотрофии», и называлась грамматической. Пахимер рассказывает (1, 266), что Михаил Палеолог оказывал этой школе всякое покровительство и содействовал в её занятиях. Он назначил из царской казны годовое содержание, как учителям, так и ученикам, нередко сам посещал эту школу и узнавал, как ведут своё дело учителя, достойны ли они своего назначения, и, если заслуживали, надлежащим образом поощрял их, учащихся же побуждал к занятиям, относился к ним отечески и даже сам назначал время отдыха и перерыва в занятиях. В Константинополе возникали и частные школы. Одна из них принадлежала монаху Иакинфу. Этот дидаскал имел свою школу ещё в Никее, где жил при храме Архистратига, около патриархии, собирал к себе детей и не только учил, но и кормил их (Пахимер, I, 271). Никейский патриарх Арсений обратил внимание на этого дидаскала, и так как он учил детей без его разрешения, то потребовал к себе, но, увидев, что он человек разумный и образованный, позволил ему продолжать своё дело. Переселившись потом в Константинополь вместе со своими учениками, монах Иакинф и здесь занимался старым делом, причём обучал своих питомцев преимущественно богословским наукам. |
| Если же она была открыта после 1271г., то её открытие принадлежало племяннику Василькову Мстиславу Даниловичу, которому первый отдал Луцк в удел (отделив от удела Владимирского, оставленного в наследство сыну Владимиру) при своей смерти в помянутом году. Об учреждении кафедры Сарайской митрополитом Кириллом в 1261г. мы уже говорили выше (1 половины тома стр. 60 ). Или одновременно с исчезновением татарской Золотой Орды в 1480г., или за несколько времени ранее этого епископы Сарайские переведены были из столицы ханской Сарая в Москву, где дана им для жительства подгородная усадьба, называемая Крутицами (от того, что лежит на крутом берегу реки Москвы) 23 . Так как кафедра Сарайская была учреждена с той целью, чтобы имели пребывание при ханах Ордынских представители нашей веры, то из этого следовало бы, что с исчезновением ханов, и она должна была закрыться. Она не была закрыта, как нужно думать, с одной стороны потому, что на московской окраине степи монгольской, составлявшей епархиальную область епископов, явились русские поселения (в восточной половине нынешней Орловской губернии и в южной половине нынешней Тульской губернии), а с другой стороны потому, что митрополиты Московские желали иметь их при себе своими викариями. Действительная епархия епископов Сарайских, созданная колонизацией, была потом, в древнее или позднейшее время, увеличена за счёт соседней с юго-запада епархии Черниговской. В 1459–61г. при митрополите Ионе епископы переименованы были из Сарайских в Сарские и Подонские 24 , а после переселения в Москву неофициальным образом начали называться от места их кафедры в Москве Крутицкими. Как долго находилась в заведывании епископов Сарайских епархия Переяславская, остаётся неизвестным. Во всяком случае, не далее окончательного разделения митрополии, после чего она должна была отойти к митрополии Киевской, так как её местность принадлежала Литве – Польше. Епархия Тверская, обнимавшая Тверское удельное княжество, которое открыто было чрез отделение от великого княжения тотчас после нашествия Монголов 25 , была учреждена между 1274 и 1285 годами при митрополитах Кирилле или Максиме и при втором или третьем Тверском удельном князе Святославе или Михаиле Ярославичах 26 . |
| 289 В записях деяний константинопольского патриаршего собора, на который мы ссылались многократно прежде. Мы будем ниже цитировать их не по Acta Patriarchat. Constantinop. Миклошича, а по Памятникам древнерусского канонического права А. С. Павлова, где записи, касающиеся до нас, помещены с русским переводом. 290 О княжестве черниговском совершенно прекращаются всякие сведения со времени нашествия Монголов. Главным столом в княжестве вместо Чернигова стал Брянск, к которому первый присоединён был в качестве пригорода. На этом главном столе и на побочных столах (в Глухове, Карачеве, Торусе и пр.) сидели дети и внуки Михаила Всеволодовича, убитого Татарами в 1246 году (в имевшего многочисленное потомство) и, может быть, дети и внуки его брата Андрея Всеволодовича, о котором Ипатская летопись под 1261г., 2 издание стр. 562 начало, cfr Историю северской земли до половины XIV ст. Д. Багалея (Киев, 1882). 291 По не совсем вразумительному свидетельству родословных книг «за ним была (потом) Москва» (т. е. что он бывал потом наместником московским?), см. у Карамзина т. IV, примечание 324.– Так как по дороге на север Москва была Федору Бяконту первым княжеским городом, то очень может быть, что Данило Александрович, князь не особенно важный, расположил его остаться у себя обещанием ему возможно высокого у себя положения. 292 По словам Питирима, всех лет жития св. Алексия, скончавшегося 12 Февраля 1378 года, было 85, из чего выходило бы, что он родился в 1292 году; но сам же Питирим говорит, что Алексий был 17 годами старше великого князя Симеона Ивановича, который родился в 1315 году, из чего выходит, что он родился в 1298 году.– У Федора Бяконта кроме Симеона-Елевферия или, как называют его родословные книги, Алферия, были ещё четыре сына; от этих сыновей произошли боярские фамилии Игнатьевых, Жеребцовых, Фоминых, Плещеевых и другие. Род Фоминых, происходивший от второго сына Федорова Феофана или Фофана (от его младшего сына Стефана), по свидетельству родословной книги, «весь служил у митрополитов» (Родословная книга, издание Новикова, I, 278 начало), а старший сын Феофана Даниил, в предсмертном монашестве Давид, был одним «от вельмож, старейших боляр великого князя Дмитрия Ивановича Донского, слуга его лепший и вящший якоже ни никтоже», – у Карамзина, из Троицкой летописи, т. V, примечание 254, col. 98, Никоновская летопись IV, 251 fin.. |
| В 1238 году во время приступа Батыева к Смоленску, благородный воин князя смоленского и благочестивый подвижник Меркурий слышал глас от чудотворной иконы Божьей Матери Одигитрии, повелевшей ему выйти на единоборство против татарского вождя – великана, который приводил в робость полки княжеские. Меркурий сразился с ним и одолел его, и сам потом приял венец мученика (24 Ноября). Около 1240–1261г, когда иноки почаевские жили ещё в пещерах, один из них, взошедши на вершину горы, увидел Богоматерь, стоящую на скале, в огненном виде; то же явление увидел и житель с. Почаева, Иоанн Босый, пасший вблизи стадо овец. Когда пастух прибежал к монахам рассказать о своём видении, то услышал и от них, что Пресвятая Дева явилась в огненном столпе; и на том месте скалы, где Она стояла, отпечатался след правой стопы Её, и камень стал источать воду, которая в той стопе с тех пор не умаляется и не переливается. В 1299 году митрополит Киевский Максим был принуждён татарами искать нового места для своей кафедры. В недоумении он проливал тёплые молитвы пред Богоматерью об указании ему воли Божьей. И благая Матерь страждущих успокоила святителя Своим явлением. Икона, современная святителю, изображает его приемлющим омофор из рук Богоматери. Это было знаком небесного благословения на перенесение митрополии из Киева во Владимир, по причине татарского ига (Декабря 6). Около 1360г. преподобному Лазарю Мурманскому (на Онежском озере), молившемуся пред иконой Владычицы, стоявшей на воздухе, был глас от иконы: «призрю на смиренные рабы и на это место; повелеваю тебе – поставь на сем месте церковь во имя Успения Богородицы»,– и икона спустилась на его руки. В другое время, на том же самом месте, преподобный Лазарь видел Жену святолепную, в свете несказанном, сияющую золотом; Она благословляла место, где ныне стоит церковь Успения Богородицы. Все это рассказал сам преподобный в своём предсмертном завещании (Марта 8). В 1380 году ополчился на Россию Ордынский хан Мамай и, подобно опустошительному потоку, грозил покрыть полчищами своими всю землю Русскую. |
|
|
