3. Инаугурационная речь в честь назначения дидаскалом Апостола (греч. текст, итал. пер.: Stilbes. 1987. P. 42-67), содержит основные биографические сведения о К. 4. Речь в честь святых апостолов Петра и Павла, произнесенная в их церкви (сохр. фрагментарно; греч. текст, итал. пер.: Criscuolo. 1980/1981. Σ. 83-89). Предположительно составлена по случаю назначения К. дидаскалом Евангелия. Поэтические 1. Эпитафия патриарху К-польскому Михаилу III Анхиалу ( 1178) ( Poemata. 2005. P. 1-2), 34 двенадцатисложника, самое раннее сочинение К. 2. «Монодия на кончину одного талантливого юноши в форме вопросов» (Στχοι μονδικο π τινι εφυε ν τελευτσαντι κατρτησιν), 55 двенадцатисложников (греч. текст, итал. пер.: Criscuolo. 1980/1981. Σ. 90-94; греч. текст: Poemata. 2005. P. 3-5). Необычная поэтическая форма (эпитафия написана в форме вопросоответов) породила подражания: известна анонимная эпитафия на кончину патриарха К-польского Дионисия I ( 1492), использующая отдельные строки поэмы К. 3. «Ямбы на великий пожар, случившийся в Константинополе по Божией воле 25 июля 6705 г.» (Στχοι αμβικο π τ συμβντι ν Κωνσταντινουπλει θεηλτ μεγλ μπρησμ μην Ιουλ κε τους (?)ψε) (Poemata. 2005. P. 8-51). Поэма (более 900 двенадцатисложников) дошла в 2 редакциях (ркп. Vat. Barber. gr. 240. Fol. 71-75v и Marc. gr. 524. Fol. 10v - 18). Заглавие сохранилось только в венецианском списке. По предположению издателей, 6705 г. от Сотворения мира (1197 г. по Р. Х.) должен быть исправлен на 6700 г. (1192 г. по Р. Х.), в таком случае речь идет о пожаре, известном также из «Истории» Никиты Хониата (Poemata. 2005. P. XIII-XIV). Приписываемые В рукописи Bodl. Baroc. 25 (Fol. 279-280), содержащей нек-рые сочинения К., дошло произведение «Речь для некоего юноши к императору в день Богоявления» (Ν τιν ρητορικς ες τν βασιλα κατ τν μραν τν Θτων; Browning. 1958. P. 36-40). Речь посвящена прославлению побед не названного по имени императора над пиратами и варварами. Издатель усмотрел в тексте аллюзии на события кон. XI в., датировал его 1094-1096 гг. и определил его адресата как Алексея I Комнина (Ibid. P. 34-35; Idem. 1963. P. 28-29). Др. исследователи признали авторство К. и датировали речь 1193 г., считая ее адресатом Исаака II Ангела ( Darrouz è s. 1960. P. 184-187). Согласно еще одной реконструкции, речь могла быть составлена либо в 1194, либо в 1200 г. ( Gentile Messina. 1991. P. 142-144). Дошедшие в рукописи Marc. gr. 524 стихотворные экфрасисы икон, приписывавшиеся К. ( Лопарев. 1917. С. 62-63, 69-72), не могут быть признаны его оригинальными творениями ( Browning. 1963. P. 28-29). |
В сцене «Отослание апостолов на проповедь» М. атрибутируется по кодексу в руках, седым волосам и бороде, сине-зеленому цвету одежд (Евангелие - Ath. Dionys. 587m. Fol. 32v, 3-я четв. XI в.). В композиции «Страшный Суд» он представлен среди восседающих по сторонам Христа апостолов (в сине-зеленых одеждах - на фреске ц. вмч. Георгия в Ст. Ладоге, 80-90-е гг. XII в.; по правую руку от ап. Павла, правой рукой указывает на строки Евангелия - на фресках Димитриевского собора во Владимире, 1194-1197, и на фреске зап. рукава Успенского собора во Владимире, 1408, мастера Андрей Рублёв и Даниил Чёрный). Изредка М. изображают с ап. Филиппом (Ath. Cutl. 61. Fol. 50v, XIII в.; Ath. Laur. A 7. Fol. 13v, XI в.), чаще с персонификацией своего символа (ангелом) или Премудростью. В их взаимном расположении могут быть разные варианты, когда пишущий апостол прислушивается к ангелу - в Мстиславовом Евангелии (ГИМ. Син. 1203. Л. 27об., 1117 г.), в заставке к серб. Евангелию (Ath. Chil. 13m. Fol. 9r, 1354-1375 гг.), на фреске Успенской ц. на Волотовом поле близ Вел. Новгорода (1363, не сохр.), на миниатюрах в Радославовом Евангелии (РНБ. F.I.591. Fol. 3v, нач. XV в.) и Рогожском Евангелии (РГБ. Ф. 247. Н 138. Л. 11 об., 1-я треть XV в.). Как правило, ангел смотрит вниз из небесного сегмента, а может появляться из-за стены, в то время как евангелист сидит в саду (Ath. Iver. 548. Fol. 17v, ок. 1433 г.). Премудрость имеет вид прекрасной девы в античных одеждах (Четвероевангелие из Куманицкого мон-ря, Сербия - Архив САНУ. 69. Fol. 12v, сер. XIV в.). В средневизантийское время возобладал и стал общеупотребительным образ М.-старца. Его унаследовали лицевые подлинники Др. Руси и правосл. Востока поствизант. времени (Ерминия ДФ. Ч. 3. VII). Образ пишущего М. наряду с образами других евангелистов стал частью декоративного оформления главных пространственных зон в церкви - купола (в парусах) или на опорных столбах, алтарного пространства, напр. декоративное оформление царских врат, возможно, в иконописном виде или в технике «огневого золочения» («золотой наводки»), как, напр., на царских вратах в новгородском Софийском соборе (1330-1350, ГРМ). |
Ризоположения сохранили после перестройки кон. XVIII в. нек-рые черты древней архитектуры. Кн. Андрей выстроил также загородную резиденцию в Боголюбове с каменным храмом в честь Рождества Пресв. Богородицы и дворцом (см. Боголюбский в честь Боголюбской иконы Божией Матери (Рождества Богородицы) мон-рь). Церковь в честь Успения Пресв. Богородицы. 1644–1649 гг. Фотография. Кон. ХХ в. Церковь в честь Успения Пресв. Богородицы. 1644–1649 гг. Фотография. Кон. ХХ в. Расцвет г. Владимира продолжился при вел. кн. Всеволоде, брате Андрея Боголюбского. Князь, а также епископы Лука и Иоанн полностью обновили после пожаров 1185 и 1192 гг. храм Успения Пресв. Богородицы (внешний облик здания с кон. XII в. изменили пристройки и особенно реставрация кон. XIX в.). Между Рождество-Богородицким мон-рем и обновленным, расширенным зданием Успенского собора, на видимом издалека крае Среднего города, Всеволод поставил княжеский двор: дворец (1194-1197; не сохр.), соединенный с придворной церковью, белокаменным храмом во имя вмч. Димитрия Солунского (1194-1197). Окружили валами со стенами детинец с дворами епископа и князя. От всего ансамбля княжеской резиденции сохранились только белокаменные, украшенные резьбой Дмитровский собор и кафедральный Успенский собор, к-рый уже в XII в. стал местом погребения епископов и вел. князей, впосл. канонизированных. При кн. Всеволоде резиденции князей Юрия и Андрея во Владимире стали иноческими обителями (см. статьи Владимирский во имя вмч. Георгия Победоносца муж. мон-рь , Владимирский Золотоворотский в честь Преображения Господня муж. мон-рь ). В сев.-зап. части Нового города Успенский собор владимирского Княгинина мон-ря, усыпальница владимирских княгинь, претерпел со времени основания ряд перестроек и сохранился до наст. времени уже в формах 2-й четв. XVI в. Процветание г. Владимира, начавшееся с сер. XII в., было надолго остановлено монголо-татар. нашествием. Не теряя статуса политического центра, он сохранял большое значение в церковном отношении даже после 1325 г., когда свт. Петр, митр. Московский, перенес свою резиденцию в Москву. С тех пор и до 1744 г. город не имел собственного епископа, находясь в непосредственном ведении сначала митрополитов, потом Патриарха и затем Святейшего Синода. Церковь во имя прп. Никиты Столпника Переяславского. 1765 г. Фотография. Кон. ХХ в. |
В архитектуре рус. удельных княжеств XII в. многоглавые храмы уже не столь распространены (княжеский Николо-Дворищенский собор в Вел. Новгороде, строительство начато в 1113, имел 5 К., реконструированы в XX в.; 3 К. новгородского Георгиевского собора Юрьева монастыря, 1119-1130, расположены несимметрично: большой - над центральной ячейкой, 2 малых - над хорами и лестничной башней; собор св. Иоанна Предтечи Иоанновского мон-ря в Пскове, ок. 1140, увенчан 3 К.: один - над центральной ячейкой и 2 - симметрично - к западу над наосом). Гораздо чаще строили одноглавые храмы (Успенский собор Киево-Печерского монастыря, 1073, не сохр.; Борисоглебский собор в Чернигове, 1120-1123; ц. апостолов Петра и Павла в Смоленске, сер. XII в.; Успенский собор во Владимире-Волынском, 1156-1160; ц. вмч. Георгия в Ст. Ладоге, сер. XII в.; ц. арх. Михаила (Свирская) в Смоленске, 1191-1194, с динамичной пирамидальной композицией). Собор в честь Успения Пресв. Богородицы во Владимире. 1158–1160 гг. Собор в честь Успения Пресв. Богородицы во Владимире. 1158–1160 гг. Храмы Владимиро-Суздальского княжества, строившиеся по заказу кн. Андрея Боголюбского и его брата кн. Всеволода Юрьевича Большое Гнездо мастерами, присланными имп. Фридрихом Барбароссой, соединили в себе композицию визант. крестово-купольных храмов со стилистикой европ. романики. Выразительны стройные объемы одноглавых ц. Покрова на Нерли (ок. 1166) и Димитриевского собора во Владимире (1194-1197). Собор Успения Пресв. Богородицы во Владимире (1158-1160) первоначально был увенчан одним К. со шлемовидной главой. В кон. XII в. 6-столпный собор обстроили галереями, для освещения к-рых поставили 4 малых К. Зап. пара К. крупнее 2 восточных. Барабаны глав декорированы изящной романской аркатурой на колонках, дополненной поребриком, городками и фестонами кокошников. Сложившееся случайно пятиглавие Успенского собора во Владимире в силу исторических причин стало считаться каноническим для рус. Православия и повлияло на формирование традиционного для России типа соборного 5-главого храма. |
«Весьма удачной» назвал украинский ученый Б.И. Яценко «попытку Н.С. Демковой пересмотреть датировку «Слова о полку Игореве» в хронологических рамках XII в.». По его мнению, «конкретные датирующие данные», приведенные исследовательницей в статье, «убедительно свидетельствуют, что «Слово» было написано после смерти Святослава Всеволодовича (1194 г.)». Однако он считает мало обоснованным «крайний временной предел появления «Слова» – до смерти “буи тура” Всеволода (май 1196 г.)». По мнению Б.И. Яценко, «политическая характеристика, данная Игорю Святославичу в «Слове», не могла возникнуть в 1194-1196 гг.», поскольку «и после смерти Святослава Киевского Игорь оставался подручным князем и не оказывал решающего влияния на политические события Руси. Старейшим же среди Ольговичей тогда был Ярослав Всеволодович – феодальный глава всех черниговских и северских князей. Но интересно, что в «Слове» нет обращения к Ярославу. Более того, здесь читаем фразу, в которой явно ощущается укор Ярославу: «А уже не вижду власти сильнаго, и богатаго, и многовоя брата моего Ярослава», – говорит Святослав Киевский. (…) Нам кажется, – продолжает Б.И. Яценко, – что эта фраза не только упрек, но более резкое осуждение Ярослава как политического деятеля. (..) Так мог писать только политический противник Ярослава. Но он не мог еще прославлять Игоря и не принимать во внимание Ярослава Черниговского в 1194-1196 гг., когда Ольговичи выступали как единая политическая сила» . Весьма существенное и верное замечание. С ним солидируется и А.А. Горский: «Что же касается предположения о создании «Слова» в 1194-1196 гг. сторонником Ольговичей, то против него существует аргумент в тексте произведения: это осуждение черниговского князя Ярослава Всеволодовича («А уже не вижду власти сильнаго, и богатаго, и многовоя брата моего Ярослава …»), которое не могло исходить из «черниговских кругов», тем более в 1194-1196 гг., когда Ярослав был старейшим среди Ольговичей» . Оба исследователи убедительно доказали, что нет оснований полагать, будто «Слово о полку Игореве» было написано в 1194-1196 гг. |
Соф. 1197. Л. 141; Редин. 1916. С. 327), взятие Иерихона (РНБ. Соф. 1197. Л. 141 об.; Редин. 1916. С. 333. Рис. 390). Миниатюры, на к-рых представлено устройство небесного мира в символических образах: небо и твердь всего мира - «Царство Небесное» в виде синего «куба»-ларца с огненными колесами на «крышке» и медальоном с образом Ветхого денми (РНБ. Соф. 1197. Л. 98 об.; Редин. 1916. С. 150. Рис. 133; Гордиенко. 2001. Табл. XIII),- поражают сочетанием приемов, характерных для вариантов изображения Божества. Огненные крылатые кольца напоминают о композиции «Спас на престоле», насыщенный синий цвет мирового «куба» и сияющие светлые одежды Божественного старца - извод Христа Ветхого денми. Ярусное, обозримое, доступное постижению «Царство Небесное и земное» имеет 4-частное строение - от высших сфер Царства Спасителя и Его небесного воинства к земному миру и миру мертвых, где и ангелы, и живые люди, и даже спеленатые мертвецы и скелеты изображены обращенными к центру, объединенными в прославлении Спасителя, восседающего на престоле (РНБ. Соф. 1197. Л. 278 об.; РНБ. Кир.-Бел. 64/1141. Л. 275; Гордиенко. 2001. С. 176). К числу наиболее выдающихся рукописей по исполнению и убранству следует отнести Годуновскую Псалтирь (1594 г., РНБ. КБ 7/12) из К. Б. м. Эта рукопись - одна из числа созданных в Москве повелением боярина Б. Ф. Годунова и вложенных боярином Д. И. Годуновым «на помин души» в разные храмы и монастыри страны. Она привлекла внимание ученых уже в сер.- 2-й пол. XIX в. ( Шевырев. 1850. Ч. 2. С. 48-51; Геронтий (Кургановский). 1897. С. 92). С. П. Шевырёв опубликовал вкладную надпись, краткую характеристику рукописи и литографированный рисунок к Пс 126. Филиграни рукописи были изучены Н. П. Лихачёвым и используются исследователями русской средневековой книжности ( Лихачев Н. П. Палеографическое значение бумажных водяных знаков. СПб., 1899. С. 183-186. 1957-1959; см. также: Олмстед Х. Кодикологические заметки о рукописных сборниках Максима Грека 399//ТОДРЛ. 1992. Т. 45. |
Папе Иннокентию III удается подчинить себе римский сенат и утвердить за Св. престолом право инвеституры римских магистратов; вновь подчинить Римский дукат, а затем – и иные земли, входившие в состав Церковного государства согласно «Пипинову дару» и наследству Матильды Тосканской. Папа покровительствует городам, ведущим борьбу за освобождение от имперской зависимости и коммунальные права. Более того, ему удается встать в положение третейского судьи в разделенной политическими пристрастиями Священной Римской империи: двухпартийные выборы короля после смерти сына Барбароссы Генриха VI (король Германии в 1169–1197 гг., император Священной Римской империи в 1191–1197 гг. и король Сицилии в 1194–1197 гг.) и обращение обеих партий к папе сделали его протектором империи. В то же время эти события стали началом ожесточенной борьбы Св. престола против династии Гогенштауфенов и вообще против монархического единства Германии в целях достижения совершенной независимости Церковной области от империи, а папской власти – от власти императоров. Война пап и императоров Оттона IV и Фридриха II, несколько антикоролей (никто из них, правда, теперь не посмел выдвинуть антипапу), чреда предательств, взаимных обвинений и отлучений, последовавшие за этими событиями, полностью истребили дом Гогенштауфенов. Однако Иннокентию III уже не пришлось увидеть славный конец развязанной им европейской баталии, смысл которой заключался в том, чтобы решить, наконец, перманентный конфликт между идеей всемирного владычества Римской империи и идей всемирного владычества Римской церкви. Ее плоды в разной мере пожали Гонорий III (1216–1227) и Григорий IX (1227–1241). После того, как 8 июня 1201 г. в Нейсе был составлен договор (так называемая Нейсская капитуляция), согласно которому впервые были определены границы Церковной области и установлена самостоятельность церковного государства, за что поддержанный папой Оттон Вельф [король Германии (римский король) с 1198 г., император Священной Римской империи в 1209–1215 гг.; ум. 1218] был признан императором, ситуация с инвеститурой кардинально меняется: если раньше императоры назначали пап, то ныне папы стали назначать императоров. |
(1175/76 - 19.05.1218, замок Харцбург, ныне земля Н. Саксония, Германия), германский король (с 1198, единолично в 1208-1211), император Свящ. Римской империи (с 1209); из династии Вельфов. Третий сын Генриха Льва († 1195), герцога Баварии и Саксонии, и Матильды (Мод) Английской († 1189), дочери англ. кор. Генриха II Плантагенета (1154-1189) и Алиеноры Аквитанской († 1204). В 1180 г. из-за конфликта с имп. Фридрихом I Барбароссой и рядом герм. князей герц. Генрих Лев, отец О., был лишен большей части своих владений (кроме Брауншвейга и Люнебурга), в 1182 г. ему вместе с семьей пришлось удалиться в изгнание ко двору англ. кор. Генриха II. Детство О. прошло во владениях Плантагенетов, в Англии и на их континентальных землях (в Нормандии, Анжу, Мене, Пуату, Аквитании). В документах англ. казначейства сохранились записи о расходах на содержание двора герц. Генриха Льва, в т. ч. на учителей для О. и его младшего брата Вильгельма. О. отличался высоким ростом и крепким телосложением, считался искусным рыцарем, любил поэзию трубадуров и романы. На его личном гербе наряду с имперским орлом были изображены 3 леопарда - символ Плантагенетов ( Giese M. Der Adler als kaiserliches Symbol in staufischer Zeit//Staufisches Kaisertum im 12. Jh. Regensburg, 2010. P. 330). О. пользовался расположением своего дяди по материнской линии Ричарда (в 1189-1199 король Англии Ричард I Львиное Сердце). Вскоре после восшествия на престол Ричард I дал О. в качестве феода англ. графство Йоркшир (1190), но из-за протеста местных баронов отменил это решение. В кон. 1192 г. англ. король, возвращавшийся из 3-го крестового похода, был захвачен в плен австр. герц. Леопольдом V, который передал его имп. Генриху VI Штауфену (1191-1197, король Сицилии с 1194). В февр. 1194 г. кор. Ричарда I освободили в обмен на выплату огромного выкупа и выдачу неск. заложников, среди к-рых были О. и его младший брат Вильгельм. После возвращения О. в Англию (к дек. 1194) возник план его женитьбы на Маргарите, дочери шотл. кор. Вильгельма I Льва (1165-1214), с тем чтобы О. стал его наследником. Однако из-за недовольства части шотл. знати брак не состоялся. После смерти герц. Генриха Льва (6 авг. 1195) основная часть его владений перешла к старшему сыну Генриху († 1227), в результате женитьбы ставшему также пфальцграфом Рейнским. О. унаследовал лишь г. Хальденслебен (ныне земля Саксония-Анхальт). Осенью 1196 г. получил от англ. кор. Ричарда I богатое графство Пуату. |
Можно возразить, что плюсквамперфект использован не столько для обозначения давности времени Святослава, сколько потому, что его действия по чисто грамматическим признакам сопоставляются, как предшествующие, со временем неудачного похода Игоря и Всеволода. Тем не менее, и эту специфическую особенность описания Святослава следует иметь в виду при обсуждении характера его изображения в «Слове». Оттенок восприятия времени княжения Святослава, как времени давно бывшего, эпического, времени былых побед Руси ощущается и в плаче Ярославны; действия Днепра, извека пробившего каменные горы «сквозе землю Половецкую», сопоставляются с тем, что он «лелеялъ на себе «Святославли носады до плъку Кобякова»” . Никто не опроверг эти наблюдения Н.С. Демковой. Следовательно, «Слово» не могло быть написано ранее июля 1194 г. 3. Об этом же свидетельствуют и авторские слова: «Того старого Владимира нельзе бе пригвоздити къ горамъ Киевскимъ; сего бо ныне сташа стязи Рюриковы, а друзии – Давидовы». Рюрик Ростиславич стал Киевским князем после смерти своего соправителя Святослава Всеволодовича в июле 1194 г., и правил Русской землей вместе со своим братом Давыдом до его кончины 24 апреля 1197 г., а потом уже княжил самостоятельно по лето 1201 г. Думается, и тут права Н.С. Демкова, когда замечает, что «при жизни Святослава следовало бы говорить о стягах двух других князей-дуумвиров, правивших Русской землею: самого Святослава и Рюрика» . Причем, хочу отметить, в таком тандеме Святослав, как правило, упоминается в летописях первым. Следовательно, «Слово» не могло быть написано позднее лета 1201 года. 4. Выше уже говорилось, что Б.А. Рыбаков проанализировал фразу: «Ты бо можеши посуху живыми шереширы стреляти, удалыми сыны Глебовы» как датирующий признак: в ней содержится указание на поход Всеволода Суздальского в 1183 г. на Волгу вместе с Глебовичами, но нет свидетельств о последовавшей ссоре с ними летом 1185 г. Однако, как правомерно заметил Б.И. Яценко, историк не обратил внимания на упоминание в том же пассаже похода на Дон: «Великый княже Всеволоде! Не мыслию ти прелетети издалеча отня злата стола поблюсти? Ты бо можеши Волгу веслы раскропити, а Донъ шеломы выльяти!» Поход Всеволода Суздальского на Дон состоялся в 1198 г. (Лавр. лет. – 1199 г.), возвратился он 6.VI.1198 г. в субботу (см. выше § 2) . Следовательно, «Слово» не могло быть написано ранее этого похода. 5. Странной и неуместной кажется фраза в конце «Слова»: «Игореви князю Богъ путь кажетъ изъ земли Половецкой на землю Рускую, къ отню злату столу», – которая не согласуется с завершающим «Слово» сообщением, что «Игорь едетъ по Боричеву къ святей Богородици Пирогощей». Но это – не отчий престол! По Ипатьевской летописи Игорь бежит в Путивль, а затем в Новгород-Северский. Но и это – не отчий престол. Попытка А.А.Горского доказать обратное не выглядит удачной (см. выше § 2). |
Н.С. Демкова предлагает «широкую» датировку «Слова о полку Игореве» – осень 1188 - май 1196 гг. – обладающую, по ее мнению, «достаточно бесспорным основанием», и «узкую» – после июля 1194 г. – до мая 1196 г. «Какие же конкретные датирующие данные мы можем извлечь из авторского текста «Слова»? – задает вопрос исследовательница и далее отвечает на него. – В начале «Слова» князь Игорь назван «нынешним» (умер в 1202 г.), в конце «Слова» читаются «слава» и «здравица» в честь трех князей – участников похода 1185 г. – Игоря, Всеволода и Владимира. Несомненно, что эти слова автора обращены к живым, здравствующим князьям, уже вернувшимся из половецкого плена на Русь (намек на возвращение Владимира содержится и в диалоге Гзы и Кончака ). Известно, что Всеволод Святославич умер в мае 1196 г., Владимир Игоревич вернулся на Русь осенью 1188 г. Отсюда следует, что границы написания «Слова» - осень 1188 г. – май 1196 г.» . Но поскольку в концовке «Слова» нет «славы» киевскому князю Святославу Всеволодовичу, то Н.С.Демкова предполагает, «что «Слово» было написано уже после смерти Святослава Всеволодовича (князь умер в конце июля 1194 г.)». При этом исследовательница очень тонко анализирует сон Святослава, в котором чувствуется «иносказательное напоминание автора о недавней смерти самого великого князя» . Помимо названных конкретных датирующих деталей определить время создания «Слова» исследовательнице помогает сложившаяся на момент его написания “политическая ситуация” и повод, вызвавший к жизни «Слово». По мнению Н.С. Демковой, в «Слове» отражена историческая обстановка 1194-1196 гг., характеризующаяся новым резким обострением вражды после смерти Святослава Всеволодовича двух княжеских родов: Мономаховичей (Всеволода Суздальского, Рюрика и Давыда Ростиславичей) и Ольговичей (Ярослава Всеволодовича Черниговского, Игоря и Всеволода Святославичей). «Кажется, – замечает Н.С. Демкова, – есть основания видеть в ситуации этих лет исторический фон и непосредственный повод для создания «Слова о полку Игореве». «Слово» было создано в защиту черниговских Ольговичей, оно напоминало о недавнем княжении на Киевском столе одного из Ольговичей – Святослава, было направлено против определенной политической линии Всеволода Суздальского. Пафос «Слова» заключается в том, чтобы направить силы князей на борьбу с половецкой опасностью. Высший критерий оценки для автора – благо Русской земли и ее “ратаев”» . |
| |