| С.А. Степанцов Антидонатистская тенденция как экзегетический фактор в «Рассуждениях на Послание Иоанна к парфянам» Аврелия Августина Источник Содержание 1. Ер. Io. tr. 1 1.1. Ер. Io. tr. 1, 8 толкование на 1Ин.2:1 1.2. Ер. Io. tr. 1, 12 – толкование на 1Ин.2:10 1.3. Ер. Io. tr. 1, 13 – толкование на 1Ин.2:11 2. Ер. Io. tr. 2 2.1. Второе «Рассуждение...» 2.2. Ер. Io. tr. 2, 4 – толкование на 1Ин.2:12 3. Ер. Io. tr. 3 3.1. Ер. Io. tr. 3, 4–5 – толкование на 1Ин.2:18–19 3.2. Ер. Io. tr. 3, 7–8 4. Ер. Io. tr. 6 4.1. Ер. Io. tr. 6, 2 – толкование на 1Ин.3:16–18 4.2. Ер. Io. tr. 6, 11–14 – толкование на 1Ин. 4:1–3 5. Ер. Io. tr. 10, 8–10 – рассуждение по поводу 1Ин.5:1–3 «Рассуждения на Послание Иоанна к Парфянам» (In Epistolam Iohannis ad Parthos tractatus) – это десять гомилий на Первое Послание Иоанна, которые Аврелий Августин произнес перед своей гиппонской паствой в 407 г., причем по крайней мере восемь первых были произнесены в течение пасхальной недели, а девятая и десятая – позже, но все же в пределах пасхального периода 1 . «Посланием Иоанна к Парфянам» Августин называет Первое Послание Иоанна 2 . Это название, вероятно, возникло в результате ряда недоразумений; впрочем, Августин никак специально не разбирает смысла приводимого им названия. Десять «Рассуждений...» – признанный шедевр августиновской гомилетики: нигде с большей полнотой не выражено учение Августина о братской любви (caritas, dilectio) 3 . Тема любви господствует в его комментарии к Посланию и подчиняет другие важные его темы: вера, грех и оправдание, антихристы... С тех пор как работы А.-М. Ла Боннардьер и М.-Ф. Берруара установили год произнесения «Рассуждений на Послание Иоанна к Парфянам» (407), нашла объяснение острота антидонатистских мотивов в этой серии проповедей. Такая же острота антидонатистской полемики характерна для других проповедей Августина, произнесенных до июня 407 г., когда состоялся Карфагенский собор и были приняты законодательные меры против донатистского раскола, но и после этого – до 411 г., даты карфагенской «конференции» 4 . В «Рассуждениях...» эта полемика является не только фоном толкования Первого Послания Иоанна, но, как отметил А.Амман, одним из трех факторов, которые вообще определяют направление экзегезы Иоаннова Послания у Августина (два других фактора: пасхальный период и присутствие новокрещенных 5 ). Цель этой статьи – рассмотреть, описать и оценить проявление этого фактора в гомилиях на Первое Послание Иоанна. Сразу оговорюсь: в статье речь пойдет только о влиянии антидонатистских идей на экзегезу Послания, а не о мере справедливости и состоятельности или историческом значении той критики донатизма, которую предпринимает Августин в данной серии проповедей. С исчерпывающей тщательностью эта критика и отражение донатисткого раскола в творениях и мысли Августина проанализированы в великолепной обобщающей статье «Donatismus, Donatistae», вошедшей во второй том «Augustinus-Lexikon» 6 . |
| Отдел исагогический Глава I. Подлинность первого послания св. Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова Первое место в ряду исагогических сведений по всей справедливости должно быть предоставлено вопросу о писателе послания: такое или иное решение его бесспорно отражается прежде всего на постановке других вопросов исагогического отдела, а затем и на всем понимании исследуемого послания. Для христианского читателя не безразлично, написал ли это послание Апостол Иоанн, неотлучно сопровождавший Спасителя от выступления Его на поприще общественного служения и до вознесения, отдавшийся Ему в той безграничной степени, на какую способна была его необычайно глубокая и восприимчивая натура, и прозревший в своем Учителе воплотившееся Слово жизни, или это был «пресвитер» Иоанн, родом иерусалимлянин, видавший Иисуса Христа только во время посещения Им иудейской столицы и не принадлежавший к ближайшим ученикам Его; или же, наконец, это был малоазиец, хотевший распространить свое сочинение под прикрытием авторитета великого Апостола. Отсюда тщательное и по возможности всестороннее решение вопроса о писателе послания, известного с именем Апостола Иоанна, должно быть поставлено во главе специального исследования об этом послании. Писатель послания не называет своего имени и прямо не указывает на свое апостольское достоинство. Однако он решительно причисляет себя к непосредственным свидетелям – очевидцам земной деятельности Слова жизни ( 1Ин.1–3, 4:14 ); он хорошо знает все главные факты ее и знает самым непосредственным образом ( 1Ин.1 : ψηλαφσαμεν). Чистый, праведный образ любящего Спасителя живо предносится умственному взору писателя, и он неоднократно заповедует читателям своего послания непрестанно взирать на этот осуществленный в жизни высочайший идеал чистоты, праведности и любви и с ним сообразовать свое поведение ( 1Ин.3:3, 5, 7, 16 ). Благовестие, которое возвещает писатель, он слышал от Него, Сына Божия, Иисуса Христа, и в точности передаст слышанное ( 1Ин.1:5 ; cp. 1Ин.3:3, 23 ). Нигде он не говорит, что он сообщает своим читателям слышанное им от других; напротив, сам удостоверяет несомненную истинность «преданного» им, утверждая, что только под условием неуклонного сохранения последнего они пребудут во Отце и Сыне ( 1Ин.2:24 ). Особенно он выдвигает свой апостольский авторитет там, где заходить речь о притязаниях лжепророков, которые от мира суть и от мира глаголют; здесь писатель послания прямо говорит о себе: «мы от Бога есмы: иже знает Бога, послушает нас: и иже несть от Бога, не послушает нас» ( 1Ин.4:6 ). |
| Разделы портала «Азбука веры» Оглавление Вступление Всякий, делающий грех, делает и беззаконие; и грех есть беззаконие ( 1Ин.3:4 ) Существует большое количество пособий по исповеди, зачем нужно еще одно? Перечислю некоторые преимущества: Всякий грех является беззаконием ( 1Ин.3:4 ). Однако между грехами существует определенное отличие по степени тяжести, основание для чего мы находим в Священном Писании ( 1Ин.5:16 ). Есть смертные (тяжкие) и несмертные (простительные, обыденные) грехи. Мы совершаем смертный грех, при одновременном наличии трех условий. А именно, если: Совершение смертного греха является трагическим событием в духовной жизни христианина. Его не получится сделать случайно, это сознательное попрание велений совести и Божественного Закона. Через такой грех мы теряем благодать Божию, полученную в Святом Крещении, и Царство Небесное, и если умрем не покаявшись, уйдем в ад навечно. Явным признаком нахождения в смертном грехе является потеря ревности к исполнению заповедей Божиих. Когда мы находимся в таком состоянии, у нас не получается обращаться к Богу в молитвах со смелостью Его детей – « в нашу совесть входят стыд и страх » (Православное исповедание. Ч. 1, вопр. 114). Имея на душе даже один тяжкий грех, нельзя причащаться. Такие грехи требуют обязательной исповеди перед священником и очищаются по вере в Господа Иисуса Христа в Таинстве Покаяния. Помните, что нет такого греха, который не мог бы быть прощен при условии искренней веры в спасительные заслуги Господа Иисуса Христа и покаяния: « Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды » ( 1Ин. 1:9 ). Через Покаяние нам возвращается потерянная благодать, « мир и такая смелость, какую имеют дети по отношению к своим родителям » (Православное исповедание. Ч. 1, вопр. 114). Покаяние в тяжком грехе должно включать в себя обязательное принесение плодов покаяния (исполнение епитимии). Нарушение законных предписаний государственной или церковной власти (прежде всего, относящихся к дисциплине) может стать тяжким грехом постольку, поскольку человек сознательно не желает повиноваться этой власти, чем нарушает заповедь Божью: « Всякая душа да будет покорна высшим властям » ( Рим.13:1 ) и « Если и Церковь не послушает, да будет тебе, как язычник и мытарь » ( Мф.18:17 ). В связи с многочисленностью таких предписаний, они практически не упоминаются в данном пособии. |
| Экзегетический эскиз «пролога» Иоаннова Евангелия (ин. 1:1–18). Центральный пункт Евангельской истории есть Господь Спаситель, и первый вопрос по отношению к Нему касается Его богочеловеческого достоинства. Посему Евангелия, благовествуя об искуплении Иисуса Христа, как лица исторического, естественно стремятся показать в Нем Бога, ибо «вершина Евангельской истории сама собою восходит на небо». 1 А если так, то необходимо прежде всего раскрыть, каким образом Бог стал человеком. Это именно мы и находим в «прологе» «духовного» Евангелия св. Апостола Иоанна, который дает нам богочеловеческое «родословие» Спасителя. И это учение является у него не менее необходимым, чем генеалогия Христа у Евангелиста Матфея, – по особому строю его богословской системы. Дело в следующем. Конечная цель человеческого усовершенствования должна заключаться в богоуподоблении, возможность коего условливается степенью нашего познания о Боге: «вемы, яко егда явится, подобни Ему будем: ибо узрим Его, якоже есть» ( 1Ин. 3:2 ). Но оказывается, что «Бога никто никогда не видел» ( 1Ин. 4:12 ; Ин. 1:18 ). Значит, нужно посредство для полного откровения Божия людям, чтобы они могли достигать христианского идеала. Это посредство и дано в том, «яко Сына своего единородного посла Бог в мир» ( 1Ин. 4:9 ). Отсюда понятно, что история Христа, бывшего корнем и потомкам Давида ( Апок. 22:16 ), должна начинаться учением о Единородном Сыне Отчем, констатированием связи между тем и другим, сочетанием их в единой богочеловеческой личности Господа Искупителя, Который «даровал нам свет и разум, да познаем Бога истинного» ( 1Ин. 5:20 .) При таком понимании этого пункта в богословии св. Апостола Иоанна просто устраняется и разногласие ученых насчет объема «пролога», причем одни ограничивают его первыми пятью стихами, иные же простирают не далее 15-го. Но так как здесь указывается средство познания Бога людьми в Сыне, то необходимо брать все стихи включительно по 18-й, ибо лишь в последнем раскрывается, каким путем Бог непостижимый становится доступным человеческому восприятию: Бога никто же виде нигде же: Единородный Сын, сый в лоне Оτчи, той исповеда. |
| Первое послание Иоанново начинается довольно ясным указанием на Евангелие того же писателя ( 1Ин.1 : 1–3; сн. Ин.1 : 1–14) и по содержанию своему составляет как бы второе оружие против умножавшихся ересей (см. выше § 42), так как в Евангелии Апостол учил познанию Сына Божия, а в послании показывает необходимую связь познания с исполнением заповедей Божиих и обличает тех, которые довольствуются одним умственным познанием и не имеют любви к ближним, составляющей отличительный признак христианина: поэтому, вероятно, и написано сие послание вследствие той же просьбы малоазийских церквей, вследствие коей написано Евангелие. Ибо тогда равномерная опасность угрожала как истине догматов, так и чистоте нравов. В последней половине первого христианского века явилось много лжеучителей тем более опасных, что невоздержанная и роскошная жизнь их обильна по чувственным наслаждениям и по наружности привлекательна для людей простых, и неопытных. Христиане могли удержать чистоту вероисповедания неприкосновенной против грубых и нелепых вымыслов лжеименного знания. Но, увлекаясь худыми примерами лжебратии, могли подумать, что для спасения достаточно одного теоретического познания истин веры (чему пример представляют поучаемые Апостолом Иаковом) и посему вознерадеть о добродетели или даже увлечься срамными нравами николаитов и других детей проклятия ( 2Петр. 2 : 12–15). Поэтому-то Апостол Иоанн, после изложения догматов в своем Евангелии, счел нужным прояснить качества христианского Боговедения и показать основные начала поведения и отличительные свойства истинных христиан или детей Божиих. Желая предохранить верующих от обмана и сделать искусными в отличении проповедников истинного учения от проповедников лести, Апостол Иоанн показывает существенный признак лжеучителей первого века ; всяк дух, иже не исповесть Иисуса Христа во плоти пришедша, от Бога несть: и сей есть антихристов ( 1Ин. 4:3 ). Предостережения же от лжеучителей и все вообще наставления, изложенные в первом послании, Апостол Иоанн пишет с той целью, чтобы верующие имели общение с апостолами, как истинными учителями и строителями Церкви; а через них с Отцом и Сыном Его Иисусом Христом ( 1Ин.1 : 3), и чтобы таким образом могли вполне пользоваться тем счастьем или блаженством, которое даруется человекам учением евангельским. § 74. Время написания |
| З. «Не любите мира, ни яже в мире» (1Ин.2:15) 1. Не любите мира, ни яже в мире «Не любите мира, ни яже в мире», – говорит св. ап. Иоанн. Под миром апостол разумеет не совокупность творений Божиих, получивших свое бытие от Бога, и не род человеческий вообще, который любим Самим Богом ( Ин.3:10 ), но все то, что в мире и людях испорчено грехом и дает пищу греху, что сделалось враждебно Богу ( Иак.4:4 ) и «лежит во зле» ( 1Ин.5:19 ), следовательно, и то, что в самом человеке влечет его ко греху ( Рим.7 сл.). Частнее апостол определяет в 1Ин.2 , что такое этот мир, именно: «похоть плотская, похоть очей и гордость житейская». Он называет здесь те душевные состояния или страсти, которые возбуждаются предметами мира, показывая тем, что не самые предметы неодушевленные и одушевленные нечисты, а употребление их, воззрение на них делает их поводом ко греху, делает их нечистыми. Прекрасное создание Божие – жена, но и одно нечистое воззррение на нее может повести человека ко греху ( Мф.5:28 ); «невинно вино, – говорит Премудрый, – но пианство укоризненно» ( Притч.20:1 ). Так рождается похоть плотская. Другая похоть – похоть очей, всякое порочное желание видеть, знать и испытывать. Она рождается при виде всего, обладание чем может доставить человеку удовольствие, например, при виде богатства ( Еккл.4:8 ). «Ад и погибель не насыщаются: такожде и очи человечестии несыти ( Притч.27:20 ). Наконец, гордость житейская, желание поставить себя выше других, превозношение даже действительными достоинствами ( Лк.18:11 ). «Начало греха – гордыня» ( Сир.10:15 ), «а в гордости погибель и развращение много» ( Тов.4:13 ). Таков, по апостолу, мир. Не любить своих страстей, своих порочных расположений, влекущих к миру и в его предметах находящих себе пищу, – а затем не любить и того, что возбуждает эти страсти – вот что значит «не любить мира». (См. кн. «Рук. к истолк. чт. книг и зав.» Сост. А. Иванов . Изд. 2-е, стр. 64–65). 2. Суетность любви к миру (Из твор. св. Димитрия Ростовского ) 1 . «Не пристращайся, человек, к земному, чтобы по неразумию, сделавшись рабом земных наслаждений, не быть плачевно связанным вечными узами, – учит св. Димитрий Ростовский . Не привязывайся сердцем своим к предметам временным, чтобы тебе не обмануться, как в сновидении. Ищи покоя для себя не в земных наслаждениях, и утешения не в плотских удовольствиях, но в Господе, все сотворившем. Если и имеешь что на земле, будь как неимеющий; получаешь что, будь как неполучающий; ешь что, будь как бы неядущий; пьешь что, будь как бы непьющий: будь свободен от всего земного, чтобы всем сердцем прилепиться к одному Господу: ибо все земное служит на малое время, а Божия благодать вечна. |
| Отдел экзегетический Введение (1Ин.1:1–4) Содержание апостольской проповеди вообще, ее достоверность и цель; цель настоящего послания. «Слово плоть бысть, и вселися в ны, и видехом славу Его, славу яко единородного от Отца, исполнь благодати и истины» ( Ин.1:14 ): вечное Слово, единое с Отцем по существу, но и отдельное от Него по ипостаси, Которым создан и живет мир, стало плотью, т.е. приняло в единство ипостаси человеческое естество, действительно воплотилось, оставаясь единородным Сыном Отца и в этом уничиженном состоянии сияя славою, как исполненное благодати и истины. Это – основное положение христианства, в котором заключается вся сущность божественного откровения; его исповедание или отрицание есть отличительный признак христианства или антихристианства ( 1Ин.4:2–3 ), и кто отвергает эту истину, для того не существует больше никакой истины: он лжец ( 1Ин.2:22 ) в абсолютном смысле этого слова. Хотя этот величайший догмат христианства проповедовали все Апостолы, но развить его во всей полноте и выразить с точностью, не оставляющею никакого места для сомнений и колебаний на счет истинного смысла, объема и значения возвещаемого учения, определено было от Бога тому, кто, возлежа на персях Богочеловека, почерпал совершенное познание о действительном существе своего возлюбленного Учителя, в Котором он увидел и познал славу Единородного от Отца. Богочеловеческий образ Иисуса Христа неизменно стоит пред его душою, наполняет ее, составляет средоточие всей его христианской жизни: что Христос распятый для Апостола Павла, то Слово воплотившееся для Апостола Иоанна. Нет сомнения, что в течение всей своей долгой жизни Апостол Иоанн но переставал говорить своим ученикам об Учителе, говорить о Нем то, что он вынес из ежедневного и при том близкого обращения с Ним и в чем он убежден был самым точным, самым осязательным образом. И на это-то драгоценное сокровище его сознания и жизни делается дерзкое покушение: лжецы, сыны антихриста, пытаются извратить и ниспровергнуть ту истину, которою одною мир живет и может жить; они проповедуют, что Слово жизни, Сын Божий не воплотился, и Иисус не есть то, чем представляют Его Апостолы; что, следовательно, нее апостольская проповедь о Слове, Которое стало плотью, ошибочна. |
| Скачать epub pdf Глава 11. Свет миру Продолжая рассматривать 12-ю главу Евангелия от Иоанна, мы подходим к той ее части, где Иисус говорит о Себе как о свете. Ее необходимо рассмотреть в общем контексте того «богословия света», которое характерно для четвертого Евангелия и всего корпуса писаний Иоанна. 1. Я Свет миру В своем Первом послании евангелист Иоанн говорит: И вот благовестие, которое мы слышали от Него и возвещаем вам: Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы ( 1Ин.1:5 ). Термин «благовестие» здесь является переводом греческого слова εαγγλιον: Иоанн, следовательно, хочет подчеркнуть, что суть Евангелия заключается в учении о Боге как свете. При этом сами слова, на которые Иоанн ссылается как на услышанные от Иисуса, звучат как цитата из Его прямой речи. Они не вошли в текст четвертого Евангелия, но были сохранены Иоанном в послании, написанном, возможно, еще раньше, чем его Евангелие обрело свою окончательную форму. Таким образом, слова Иисуса о Боге как свете – первое, что Иоанн счел необходимым письменно сообщить миру. Первое послание Иоанна представляет собой сокращенное изложение основных тем его Евангелия. Противопоставление света и тьмы занимает в нем важное место: Если мы говорим, что имеем общение с Ним, а ходим во тьме, то мы лжем и не поступаем по истине; если же ходим во свете, подобно как Он во свете, то имеем общение друг с другом, и Кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха ( 1Ин.1:6–7 ). Возлюбленные! Пишу вам не новую заповедь, но заповедь древнюю, которую вы имели от начала. Заповедь древняя есть слово, которое вы слышали от начала. Но притом и новую заповедь пишу вам, что есть истинно и в Нем и в вас: потому что тьма проходит и истинный свет уже светит. Кто говорит, что он во свете, а ненавидит брата своего, тот еще во тьме. Кто любит брата своего, тот пребывает во свете, и нет в нем соблазна. А кто ненавидит брата своего, тот находится во тьме, и во тьме ходит, и не знает, куда идет, потому что тьма ослепила ему глаза ( 1Ин.2:7–11 ). |
| «Возлюбленнии, не всякому духу веруйте; но искушайте духи, аще от Бога суть: яко мнози лжепророцы изыдоша в мир» ( 1Ин.4:1 ). По заповеди апостольской, христианин не только должен ходить в послушании веры Христовой ( 2Кор.10:5 ), внимать своим наставникам и повиноваться им ( Евр.13:17 ), но и испытывать самых наставников – уразумевать, от Бога ли они, и то ли преподают учение, какое должен преподавать учитель веры – провозвестник небесных истин . «Возлюбленнии, не всякому духу веруйте; но искушайте духи, аще от Бога суть» ( 1Ин.4:1 ). Этою заповедью св. апостол Иоанн поставляет каждого истинно верующего христианина среди двух границ, разделяющих людей во мнениях и далеко поставляющих их от правды Божией, истины евангельской, – между исключительным последованием одному разуму, отрицающему всякую веру и поставляющему себя в пределах собственного мудрования, и слепою верою без разума, воспрещающею всякое разумное сознание, и требующею одного безусловного послушания и доверия к тому, что предлагает учитель, или наставник веры. Обходя эти гибельные крайности, истинный христианин должен сочетать веру и разум в один священный и спасительный союз. «Искушайте духи». Теперь вопрос в том: для всякаго ли христианина возможно и удобоисполнимо это требование апостольской заповеди? Как, например, возможно простому и неопытному христианину, требующему для себя научения и нуждающемуся в наставлениях веры, проникнут в дух какого-либо человека – и, особенно, такого человека, который сам исходит для научения других и является как наставник истины, руководитель веры? Мы наделены чувствами внешними, посредством которых явственно распознаём одну вещь от другой, – отличаем парящую в высоте птицу от пресмыкающейся по земле Змеи, – не смешиваем звуков искусно настроенного органа с завываниями ветра и рёвом диких зверей, – умеем угадывать в существах красоту и безобразие, благородство и грубость, и каждый предмет понимаем сообразно тому, каким он является нашим чувствам. Имея дар различения предметов мира видимого, неужели мы лишены дара распознавать предметы мира невидимого – духовного? Этого, конечно, никто не должен допустить, как по преимущественной важности сих предметов для нашего духа, так и по ближайшему их сродству с нашим духом. Как бы ни был прост и неопытен христианин в знании вещей духовных, на какой бы степени ни стоял он по внутреннему состоянию своего духа: но его дух не вовсе чужд ведения истинно христианского; он внутри себя носит помазание от Святаго, которое втайне поучает его всему истинному и благому, и без благодатного действия которого было бы недейственно и бесполезно внешнее научение ( 1Ин.2:20 ). Следовательно, нечего и сомневаться в возможности выполнения того, к чему призывает каждого слово апостольское. |
| Глава IV Отличительные признаки Духа от Бога и духа антихриста (1–6). Любовь Божия и любовь к Богу (7–10). Любовь к ближним (11–12). Обязанность христиан любить Бога и братьев и исповедать, что Иисус есть Сын Божий (13–16). Совершенство христианской любви в дерзновении в день Суда (17–18). Неразрывная связь между любовью к Богу и любовью к ближним (19–21). 1Ин.4:1 . Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире. Упомянув ( 1Ин.3:24 ) о благодатных дарованиях Святого Духа, присущих христианам, Апостол теперь считает необходимым предостеречь читателей от возможной опасности со стороны злоупотребляющих упомянутыми дарованиями. В первенствующей Церкви было обилие духовных дарований, подаваемых Духом Святым на пользу Церкви ( 1Кор 7:7–11 ): учительство, пророчество, чудесные исцеления, глоссолалия и др. были проявлениями Божественного Духа в верующих. Но рядом и по подобию с истинным вдохновением от Духа Святого, с истинными учителями и чудотворцами, выступило ложное вдохновение от духа тьмы – диавола, явились ложные учители, одушевляемые духом антихристианским, которые легко могли прельщать и увлекать за собою нетвердых членов христианской общины. Посему от таких «духов» или «лжепророков» и предостерегает христиан Ап. Иоанн – «присовокупляет признак для различия истинных братьев и ближних, дабы мы, имея в виду это различие, по поводу заповеди о любви не вошли в близкие отношения с лжебратьями, лжеапостолами и лжепророками и тем не причинили себе великого вреда. Ибо, имея общение с ними, как единоправными, мы, во-первых, повредим сами себе, без опасения сообщая учение веры нечестивым и повергая святыню псам, потом повредим тем, которые преданы нам. Ибо любовь наша к лжебратиям, лжепророкам и лжеапостолам многих расположит принимать их за учителей и без осторожности верить их учению, причем они вдадутся в обман из-за нашего обращения с ними» (блаж. Феофил.). 1Ин.4:2 . Духа Божия [и духа заблуждения] узнавайте так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога; |
|
|
