| Для обозначения наследственной греховности человеческого естества греческие Отцы использовали разные слова и образные выражения, но наиболее употребляемым был библейский термин «μαρτα» в смысле расположения человека ко греху или греховности. В определенном контексте термин «μαρτα» четко соответствовал понятию «первородный грех» 81 . Синонимом «μαρτα» является слово «μρτημα» – «эти две формы обычно используются как взаимозаменяемые, хотя μαρτα выделяет грех в абстрактном смысле, а μρτημα – индивидуальный акт» 82 . Для указания на личный грех чаще употреблялись слова «παρπτωμα» – прегрешение, «παρβασις» – преступление, «παραρκο» – непослушание. Употреблялось для этого и слово «μαρτα» в соответствующем контексте, позволяющем избегать смешения понятий, возможного в русском языке, если все эти слова перевести как «грех». Примеров такого терминологического употребления достаточно много уже в Посланиях ап. Павла. Известный русский библеист Н.Н. Глубоковский , анализируя эти термины в контексте их новозаветного употребления, подвел такой итог: «μαρτα встречается 174 раза в Н. З. и 71 у св. Павла, παρπτωμα – 21 и 16, παρβασις – 5 раз у Апостола языков и дважды в Послании к Евреям, παρπτωμα означает правонарушение вообще, а παρβασις преступление определенной заповеди в специальном акте воли, между тем μαρτα указывает греховную силу или греховность» 83 . Подобным образом эти термины использовались и греческими Отцами. Например, блаж. Диадох Фотики йский употреблял эти термины так: «Через преступление Адама (τς παραβσεως το Αδμ) загрязнились не только черты существа души, но и тело наше подпало тлению... возрождаемся же чрез воду действием Святого и Животворящего Духа. Потому мы тотчас очищаемся душою и телом, если кто с полным расположением приступит к Богу, когда Святой Дух поселяется в нас, а грех (μαρτα) изгоняется Им» 84 . Пр. Максим Исповедник писал: «через преступление (δι τν παρβασιν) [Адама] вошел в естество человеческое грех ( μαρτα), α через грех (δι τν μαρταν) – страстность по рождению (τ παθητν κατ τν γννησιν)» 85 . |
| Но у LXX δικα получило преимущественно религиозный характер в виду того, что у евреев нравственной нормой вообще служили не государственные законы, или установившиеся обычаи, а закон, как выражение божественной воли; посему δικα здесь обозначает то, что имеет против себя суд Бога, как хранителя священного порядка ( ; ; Дан.9:13, 16, 24 и др.). Такой же двоякий характер δικα имеет и в новозаветных писаниях (ср. а) Лк.16:8–9, 18:6 ; Деян.1:18 ; Рим.1:29 ; 1Кор.13:6 ; Еф.4:15 и др.; б) 2Пет.2:15 ; Рим.1:18, 2:8 ; 2Фес.2:10, 12 и др.). Необходимо заметить, что δικα может обозначать и одно внутреннее состояние, с характером неправды, и обнаружение его во внешних актах. Нравственный закон, нарушаемый тем, кто допускает δικα, не мыслится непременно писанным или выраженным в определенном законе или заповеди. Таким образом, получается мысль, что всякое уклонение человека от богоустановленной нормы поведения, всякое нарушение божественной воли является уклонением от определенной Богом цели для жизнедеятельности человека, которое уже подведено Апостолом под понятие νομα, т. е. под понятие нарушения определенно выраженного Богом закона. Поэтому читатели послания не должны обесценивать встречающиеся в их жизни случаи δικα. Очевидно, было стремление потемнить в верующих присущее им сознание, что всякая неправда должна быть рассматриваема, как уклонение от Богом установленной цели хождения, т. е. как μαρτα. Иначе непонятно будет столь решительное заявление об этом со стороны Апостола Иоанна. К предложению πσα δικα μαρτα στν Апостол присоединяет: κα στιν μαρτα ο πρς ϑνατον. Отрицание здесь ο, а не μ, как в ст. 16, потому что здесь дается объективное утверждение, а не субъективное определение греха братом, которому заповедуется молиться. Какое же назначение этой прибавки в развитии мыслей Апостола? Можно полагать, что, в связи с предшествующим предложением, выражение στιν μαρτα ο πρς ϑνατον имеет в виду яснее поставить пред сознанием читателей μαρτα πρς ϑνατον, как совершенно определенное, в интересах предупреждения верующих от обольщения лжеучителей. |
| 5) Предлог πρς указывает, что μαρτα πρς ϑνατον имеет внутреннюю тенденцию привести согрешающего в состояние, определяемое термином ϑνατος; смерть есть неизбежное следствие этого греха, если только он не встретит противодействия в изменившемся настроении субъекта (cp. Ин.11:4 σϑνια πρς ϑνατον. 6) При фактическом определении содержания μαρτα πρς δνατον может помочь ветхозаветное разделение между грехами простительными и грехами смертными. Первого рода грехи, совершенные по слабости, небрежности, вследствие несчастной случайности и т.п. могут быть прощены Богом после принесения жертвы за грех; так согрешивший израильтянин не прерывает еще завета с Богом ( Лев.4:12 ). Другого рода грех в кн. Числ называется μαρτα ϑανατφορος ( Чис.18:22 , cp. Чис.15:29–31 ); совершитель его имеет злой умысел. За такие грехи нет прощения. Согрешивший таким грехом обнаруживает дерзкое восстание на Бога и потому исключается из народа Божия и подвергается смерти. Таким образом, уже в В. З. грех называется смертоносным потому, что сопровождается лишением общения с Богом; но все-таки нужно иметь в виду, что понятие о телесной смерти в выражении μαρτα ϑανατφορος является преобладающим. В разбираемом месте послания ϑνατος определяется противопоставленным ему ζω (κα δσει ατ ζων). Ζω у Апостола Иоанна всегда имеет духовный, а не телесный смысл. Это есть ζω ανιος, которое обусловливается чрез τ χειν τν Yν ( 1Ин.5:11–12 ). Если жизнь возможна только в общении с Богом, то ϑνατος определяет собою ни что иное, как состояние отчуждения от Бога, принадлежность к царству тьмы, космоса, где владычествует исконный человекоубийца. μαρτα πρς ϑνατον прекращает общение человека с Богом, отрывает его от источника жизни и повергает в состояние духовной смерти, т.е. в то состояние, из которого все верующие вышли, сделавшись обладателями жизни. 1Ин.3:14 должен послужить ключем к окончательному разрешению вопроса. Переход от смерти в жизнь, из состояния рабства миру, греху и диаволу, в состояние свободы и детского дерзновения перед Богом, победы над миром и злом и возможности достигать совершенного несогрешения совершился чрез Иисуса Христа Сына Божия, чрез веру в Него ( 1Ин.2:12 след.; 1Ин.3:5 след.; 1Ин.4:4 след.; 1Ин.5:3 след., 11 след., 18 след.). |
| Только это будет пустая возможность, и она не содержит пока скрытой реальности, раз возможное богатство далеко от «мертвого» капитала и часто мирится с крайней бедностью. Посему падение Адама предполагает одно posse peccare в неразрывности от posse non peccare, что прекрасно и тонко формулировал блаж. Августин. В таком случае, прежде не было греховности, и она внесена преступлением праотца. Подобную мысль дает и самая терминология со всей непосредственностью, и достойно величайшего изумления, что ее насильственно извращают вопреки прямому смыслу. Бесспорная правда, что μαρτα означает греховный принцип, проявляющийся в известных греховных актах и получающий в них специальный отпечаток. Но он вошел в мир через единого человека ( Рим.5:12 ), потому что этот согрешил ( Рим.5:16 ), допустив τν παρβασιν – действие правонарушения ( Рим.5:14 ) в τ παρπτωμα ( Рим.5:15, 17, 18 ), или в частном и определенном проступке преслушания ( Рим.5:19 ) заповеди Божией, и тем открыл место для греховного царства в μαρτα ( Рим.5:21 ) с роковым господством всеобщей смерти ( Рим.5:14 ). В этой связи взаимоотношения со всей ясностью отмечается, что не μαρτα предшествует и вызывает παρβασις, а вторым элементом обеспечивается действие первого, поскольку его совсем не имелось ранее в космической жизни. Такое заключение по своей самоочевидности не требует особой аргументации и поддерживается всеми другими соображениями. У св. Павла проводится параллель между Адамом и Христом по их качеству и степени их влияния на человечество в строго оппозиционном духе. Единственно с этой стороны 156 прародитель был и остается (στ) типом будущего ( Рим.5:14 ); фактически произведши универсальную греховность, он по контрасту предызображает абсолютную мощь спасительного искупления благодатью 157 . Допустим, что μαρτα от него ничуть не зависит, – и всякая аналогия исчезнет. Тогда выйдет, что по своей природе все грехи одинаковы 158 ; поэтому слова πντες μαρτον ( Рим.5:12 ) якобы свидетельствуют, будто «смерть постигла всех людей за то, что все так же преступили; они подвергаются смерти не за грех Адамов, но в силу своих собственных грехов» (leur mort arrive non en vertu du péché d’Adam, mais en vertu de leur propres péchés) 159 . |
| Опасность так называемых малых грехов в том и состоит, что будучи малым, до поры до времени они не обращают на себя должного внимания, а когда успевают укорениться и развиться в душе или теле, бороться с ними становится чрезвычайно трудно. Примером может служить страсть чревоугодия или пьянства: однократное переедание, как и одна лишняя рюмка спиртного не создаёт впечатления греха. Опасность становится очевидной тогда, когда эти желания заявляют о себе как об устоявшейся склонности. Какие грехи называются смертными? Смертными, в первую очередь, называются те грехи, которые ведут человека к духовной смерти, к вечной погибели. Если же грех, каким бы тяжелым он ни был, исправляется искренним покаянием и дальнейшим преобразованием жизни по образу жизни Христа, он не будет являться причиной вечной погибели. См. Грех смертный . Что следует понимать под грехом? прот. Игорь Прекуп Обычно этим словом называют некое действие, нарушающее заповедь. Бесспорно, поступки, противоречащие заповедям, суть грехи, но понятие греха не исчерпывается юридическим аспектом или как факт, явление, событие; грех — не только то, что можно констатировать как совершенное греховное действие (это всего лишь верхушка айсберга). Русским словом «грех» переводятся два греческих слова: амартия (μαρτα) и паравасис (παρβασις). μαρτα — это не только грех, проступок, но вообще ошибка, промах (ср. «огрех», «погрешность»), заблуждение. А вот παρβασις — это именно греховное действие — преступление, проступок, нарушение. Это греховный поступок не только как ошибочный шаг или, быть может, неосознанное движение в ложном направлении, но еще и как изменение самого направления пути, курса, маршрута вследствие искажения представления о должном, о том, куда следует шагать, ступать, чтобы в итоге дойти до намеченной цели. По мнению профессора богословия Николая Глубоковского , «амартия (μαρτα) означает греховный принцип, проявляющийся в известных греховных актах и получающий в них специальный отпечаток. Но он вошел в мир чрез единого человека ( Рим.5:12 ), потому что этот человек согрешил ( Рим.5:16 ), допустив тин паравасин (την παρβασιν) — действие правонарушения ( Рим.5:14 ) в то параптома (το παρπτωμα) ( Рим.5:15,17–18 ) или в частном и определенном проступке преслушания ( Рим.5:19 ) заповеди Божией, — и тем открыл место для греховного царства и амартия ( μαρτα) ( Рим.5:21 ) с роковым господством всеобщей смерти». |
| Только это будет пустая возможность, и она не содержит пока скрытой реальности, раз возможное богатство далеко от «мертвого» капитала и часто мирится с крайней бедностью. Посему падение Адама предполагает одно posse рессаге в неразрывности от posse non рессаге, чтó прекрасно и тонко формулировал блаж. Августин. В таком случае прежде не было греховности, и она внесена преступлением праотца. Подобную мысль дает и самая терминология со всей непосредственностью, – и достойно величайшего изумления, что ее насильственно извращают вопреки прямому смыслу. Бесспорная правда, что μαρτα означает греховный принцип, проявляющийся в известных греховных актах и получающий в них специальный отпечаток. Но он вошел в мир чрез единого человека ( Рим. 5:12 ), потому что этот согрешил (5:16), допустив τν παρβασιν – действие правонарушения (5:14) в τ παρπτωμα (5:15. 17. 18) или в частном и определенном проступке преслушания (5:19) заповеди Божией, – и тем открыл место для греховного царства в μαρτα (5:21) с роковым господством всеобщей смерти (5:14). В этой связи взаимоотношения со всей ясностью отмечается, что не μαρτα предшествует и вызывает παρβασις, а вторым элементом обеспечивается действие первого, поскольку его совсем не имелось ранее в космической жизни. Такое заключение по своей самоочевидности не требует особой аргументации и поддерживается всеми другими соображениями. У св. Павла проводится параллель между Адамом и Христом по их качеству и степени их влияния на человечество в строго оппозиционном духе. Единственно с этой стороны прародитель 1398 был и остается (στ) типом будущего (5:14): фактически произведши универсальную греховность, он – по контрасту – предызображает абсолютную мощь спасительного искупления благодатью 1399 . Допустим, что μαρτα от него ничуть не зависит, – и всякая аналогия исчезнет. Тогда выйдет, что по своей природе все грехи одинаковы 1400 ; поэтому слова πντες μαρτον (5:12) якобы свидетельствуют, будто «смерть постигла всех людей за то, что все так же преступили; они подвергаются смерти не за грех Адамов, но в силу своих собственных грехов» (leur mort arrive non envermudu рéснé d’Adam , mais еп vertu de leur propres péchés) 1401 . |
| Следовательно, буквальный смысл слов Апостола не дает прав заключать, что он запрещает молиться за согрешающих грехом к смерти. В этом отношении не правы те экзегеты, которые находят в словах Апостола определенно и настойчиво выраженное запрещение молиться за согрешающих грехом к смерти. Апостол только не делает обязательною молитву за согрешающих грехом к смерти. Предложение ο περ κενης λγω, να ρωτσ могло быть так понимаемо читателями послания только по соображению с наличною действительностью при ясно выразившейся резкости отношений еретиков к Церкви, какие существовали во время написания послания. При таких условиях молиться об обращении отпадшего от Христа и Его Церкви значило бы прилагать старания, к тому, что, по собственному сознанию верующих, не принесет никаких благих результатов. А между тем для молящихся это молитвенное общение с еретиками могло бы оказаться даже опасным, так как верующие могли незаметно для самих себя переходить на точку зрения еретиков. Это именно современное положение вещей и вытекающие из него опасности и побудили Апостола Иоанна выразить в другом своем послании в очень строгой форме запрещение верующим входить в близкие и сердечные отношения с еретиками: «аще кто приходит к вам и сего учения (т.е. учения Христова) не приносит, не приемлите его в дом и радоватися ему не глаголите: глаголяй бо ему радоватися сообщается делом его злым» ( 2Ин.1:10–11 ). V, 17. В виду такого значения для верующих различия грехов Апостол еще раз останавливается на этом вопросе: πσα δικα μαρτα στν, κα στιν μαρτα ο πρς ϑνατον. Область греха очень широка: всякая неправда – грех В 1Ин.3:4 μαρτα поставлено пред судом откровенной воли Божией; теперь Апостол ставит δικα в отношение к μαρτα и тем показывает, что δικα есть такое явление в нравственной жизни, наличность которого свидетельствуют о противоречии с нравственным законом. δικα, по классическому словоупотреблению, а также и по употреблению у LXX, есть прежде всего нарушение обычая, как установленной нормы поведения, нарушение правовых гражданских и социальных отношений ( Притч.8:13, 11:5 ; Ис.33:15, 57:1, 58:6 и др.) 767 . |
| грех . Отсюда по существу μαρτα στν νομα. Всякий грех без исключения в своем существе есть нарушение святой воли Божией, как она выразилась в ντολα κα λγος и осуществлена в высочайшем примере Того, Кто есть δκαιος и γνς. В своем существенном этическом содержании μαρτα и νομα равны между собою и различаются по формальной стороне, по разным точкам зрения на предмет. Но с другой стороны тон и последовательность речи Апостола говорит за то, что для читателей νομα представляется понятием совершенно определенным в своем противохристианском характере и содержании: Апостол считает достаточным обозначить μαρτα как νομα, чтобы читатели ясно постигли, насколько всякий грех несовместим с состоянием богосыновства. Это – общее положение, которое имеет значение для всякого человеческого акта, велик ли он или мал. Но тожество существа ведет к тожеству и в обнаружении; поэтому πς ποιν τν μαρταν κα τν νομαν ποιε. Ποιεν τν μαρταν отличается и от μαρτνων, и от πς μαρταν ποιν тем, что выражает идею действительной реализации греха, принимаемого при том во всем объеме его содержания. Всякий, творящий грех, в чем бы последний ни состоял, каково бы ни было его материальное содержание, творит беззаконие. Союз κα между ποιν τν μαρταν и τν νομαν ποιε отмечает полное соответствие между обоями. Но необходимо обратить внимание еще на πς, поставленное в самом начале и очевидно нарочито оттеняемое Апостолом. Несомненно, что πς прежде всего отмечает всеобщность высказываемого дальше положения: если верно общее положение, что μαρτα στν νομα, то и во всяком частном случае оно неизменно имеет свое приложение. Но с другой стороны несомненно и то, что во всех случаях, где встречается эта характерная форма выражения, очевидно, находится указание на тех, которые ставили под сомнение приложение общего принципа в частных случаях (cp. 1Ин.2:23, 29, 4:7, 5:1, 4, 18 ; 2Ин.1:9 ). Это действительно имело место у некоторых гностических учителей, которые провозглашали, что их высшее ведение ставит их выше нравственного закона: содержа нравственный закон, они не делаются лучшими и, нарушая, не делаются худшими. |
| Новозаветное учение о наследственной греховности человеческого рода, в наиболее полной форме, раскрыто ап. Павлом. Но было бы неверным считать, что помимо Посланий ап. Павла эта тема в новозаветном Откровении не представлена. О том, что люди с самого момента рождения являются духовно мертвыми и неспособными к наследию Царства Божия, возвестил Сам Господь наш Иисус Христос : «если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие: рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух» ( Ин. 3:5–6 ). Несомненно, что речь здесь идет не о каком-либо тварном несовершенстве или ограниченности человеческого естества, но о врожденной греховности, ибо только грех является существенным препятствием для восхождения человека к Богу. Тварное несовершенство может быть восполнено Божественной благодатью, но, для исцеления греховного расстройства человеческого естества, восполнения природного несовершенства самого по себе недостаточно. Необходим акт особого Божественного воздействия на человека, при его личном соизволении, – новое духовное рождение – необходимо «родиться от воды и Духа». Ап. Павел более других новозаветных авторов обращался к этой теме, поэтому далее мы будем рассматривать, прежде всего, его Послания. Но необходимо сразу заметить, что его основной целью никогда не было детальное изложение христианской амартологии. Он раскрывает эту тему чаще всего для того, чтобы наглядно показать величие жизни в Боге, дарованной всему миру через смерть и Воскресение Иисуса Христа. В его Посланиях описание греховной бездны ниспадения человека ярко оттеняет неисследимость тайны спасения и помогает верующему человеку воспринять Истину христианства. Что касается терминологии, то для обозначения первородного греха в новозаветном Писании чаще всего используется термин μαρτα , который в соответствующем контексте определенно указывает на понятие «первородный грех» 110 . Н.Н. Глубоковский , анализируя новозаветное употребление этого термина и его смысловые отношения с другими словами, писал: «μαρτα означает греховный принцип, проявляющийся в известных греховных актах и получающий в них специальный отпечаток. Но он вошел в мир через единого человека ( Рим. 5:12 ), потому что этот согрешил ( Рим. 5:16 ), допустив τν παρβασιν – действие правонарушения ( Рим. 5:14 ) в τ παρπτωμα ( Рим. 5:15,17,18 ) или в частном и определенном проступке преслушания ( Рим. 5, 19 ) заповеди Божией, – и тем открыл место для греховного царства μαρτα ( Рим. 5:21 ) с роковым господством всеобщей смерти ( Рим. 5:14 )» 111 . |
| Чем отличается православное учение о первородном грехе от того, которое предложил блж. Августин? Августин считал, что на всех людей перешел сам первый личный грех Адама. Причину этого мнения видят в неточном переводе Августином слова μαρτα, которое он перевел в смысле греха (peccatum) как единичного акта. Между тем как то, что называется в собственном смысле грехом, т. е. беззаконие или нарушение воли Божией, апостол обозначает словами преступление (παρβασις, παρπτωμα – Рим.5:14 ) или непослушание (παρακο – Рим.5:19 ). Слово же μαρτα, как это ясно видно из контекста, ап. Павел употребляет для обозначения греховного расстройства человеческой природы. Указывая в человеке арартча, апостол разумеет не действительные проступки, а расположение ко греху, он различает это последнее от первых, как их причину (Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех ( Рим.7:20 ); Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу ( Рим.7:18 )). Эта наклонность ко греху не есть нечто случайное в нас и преходящее, но постоянное, живущее в нас, живущее во плоти, в членах, остающееся до смерти. Это глубокое расстройство вошло в человеческую природу через грех первого человека. Это μαρτα [амартия], это расстройство человеческой природы во всех ее душевных и телесных свойствах, расстройство ума, воли, чувства и самой телесной жизни, то, что у древних восточных отцов именовалось словом φθορ [фторá], что значит тление, Церковь и называет первородным грехом. При этом грех Адамов не отождествляется с первородным грехом, а считается лишь причиной последнего. Мнение блж. Августина о переходе первого греха Адамова (т. е. вины за этот грех) на всех людей Церковь отвергает. Например, свт. Григорий Палама отрицал виновность в грехе Адама его потомков. «Свт. Григорий ставит вопрос: почему потомки первого человека понесли последствия греха, который они не совершали? Он отвечает на это в соответствии с концепцией, разделявшейся почти всеми греческими отцами Церкви, согласно которой грех Адама не был коллективным грехом рода человеческого, но тлением человеческой природы; о личной ответственности людей речь может идти лишь в той мере, в какой они подражают Адаму; наследуют же они от него при рождении единственно тление и смерть, которые, в свою очередь, приводят ко греху» 24 . |
|
|
