| церкви, готовой преподать им все дарования духовные при самом первом их востребовании оных. А посему Выставляемая раскольниками нужда есть самомненная, предками их обличаемая, богопротивная и в вечную гибель их влекущая, обличающая их в явном отступлении от заповедей Господа Иисуса, повелевшего всем желающим спастися святыя церкви Его слушаться, – обличающая их в явном нарушении правил соборных, никому ничего таинственного, без позволения епископа, делать не позволяющих, в явном удалении от жития древле просиявших православием св. мужей и жен, а потому доброй совести успокоить не могущая, теперь же в душу самочинствующего мучительный ад поселить долженствующая. VII. Замечания на Проклятие ересей по 3-му чину, о коем знают те, кои заведывают Иргизским расколом 71 Общее замечание Проклятье ересей по 3-му чину ни в каком Потребнике не напечатано так, как оно ходит по рукам у отщепенцев и как здесь представляется: это выбор из других чинов в Потребнике Иосифском и особенно из Чина, како достоит под началом держати приходящим от Латин, и проч. (лист. 208). составленный самими новейшими отщепенцами, применительно к их обстоятельствам. В сем Проклятии ни одной ереси имени не выставлено; а те особенности, кои поименованы и кои проклинаются, ничуть не ереси всякой, кто только хотя слабое понятие о ересях имеет, прочитав сие Проклятие, подтвердит замечание наше. Посему Проклятие сие ложно, и вымышлено только на обольщение простодушных. Частные замечания Текст Проклятия Аз, имярек, иже от гнусныя и богомерзкия Никонианской ереси... Замечание Начало Проклятия взято из Потребника Иосифовского, именно из Чина, како достоит под началом держати приходящих от Латин, и проч., где на лист 208 сказано: «Аз, имя рек, иже от Латинския веры днесь прихожду» и проч. Заметим, что иргизские чиносочинители, приписывая Великороссийской церкви гнусную и богомерзскую ересь Никонианскую, обругали сию церковь паче Латинской: ибо о Латинской вере в печатном Чине сказано только: от Латинския веры, без прибавления : гнусныя и бомерзския. |
| Одни принципы существовали в явном виде, а другие – в неявном. Все критерии богодухновенности необходимы для того, чтобы доказать каноничность каждой из книг. Должны присутствовать все пять вышеперечисленных признаков, по крайней мере в неявном виде; хотя некоторые из них важнее других. Например, укрепляющая верующих сила Божия явственней заметна в новозаветных посланиях, нежели в исторических повествованиях Ветхого Завета. Авторитетность провозглашений «так говорит Господь» совершенно очевидна в книгах пророков, но не в поэтических текстах. Это отнюдь не значит, что библейская поэзия менее авторитетна и что в истории искупления нет укрепляющей силы. А значит это, что отцы Церкви не всегда пользовались принципами отбора в их явном виде. Некоторые принципы важнее других. Некоторые критерии богодухновенности важнее других, в том смысле, что выполнение одних подразумевает и выполнение других, что они являются для других ключевыми. Например, если книга авторитетным образом исходит от Бога, она будет наделена и укрепляющей силой – преображающей жизнь верующего силой Божьей. Собственно говоря, если авторитетность наличествует безошибочно, то остальные критерии богодухновенности подразумеваются уже безусловно. По отношению к книгам Нового Завета доказательство их апостоличности, их пророческой сущности, зачастую считалось гарантией их богодухновенности (Warfield, 415). Если пророческая сущность могла быть удостоверена, одного этого оказывалось достаточно для утверждения книги в каноне. Вообще говоря, отцы Церкви в явном виде исследовали только апостоличность и аутентичность книг. Свойство книги укреплять верующих и всеобщее её признание предполагались само собой разумеющимися, если только какие-либо сомнения, возникшие по поводу первых двух критериев, не вынуждали заново осуществлять проверку, как было в случаях со 2 Петра и со 2 Иоанна. Положительные результаты по первым трём критериям обеспечили благоприятный её исход. Свидетельство Святого Духа. Признание каноничности не было чисто формальным вопросом, который решал синод или церковный собор. Это был провиденциальный процесс, направляемый Святым Духом, Который свидетельствовал Церкви о действительности Слова Божьего (см. Святой Дух: значение для апологетики). Люди не могли бы распознать Слово Божье, если бы Святой Дух не подготовил их к пониманию. Иисус сказал: «овцы Мои слушаются голоса Моего» ( Ин. 10:27 ). Это не значит, что Святой Дух мистическим образом говорит в видениях, решая вопросы каноничности. Свидетельство Святого Духа убеждало верующих в реальности того, что богодухновенный канон существует, но не указывало его точные границы (Sproul, 337–54). Вера соединилась с наукой; применялись объективные принципы, однако отцы Церкви знали, какие книги оказались в их церквях действенны для того, чтобы преображать жизнь верующих и через Святого Духа наставлять их души. Эти субъективные сведения соединялись с объективным свидетельством, подтверждая, что именно входит в Слово Божье. |
| Не что иное как антирелигиозную пропаганду мы воочию видим в комментариях ко многим материалам. Разве же такое могут писать христиане? Какой пример подадим мы сомневающимся людям? А как хорошо мы умеем ругаться, обсуждая высокодуховные темы! Несколько страниц гневных отзывов, написанных в попытке доказать, скажем, с какой частотой надо исповедоваться православному! « Злоба приходит иногда в сердце под предлогом ревности о славе Божией или о благе ближних; не верь и ревности своей в этом случае: она ложь или ревность не по разуму». Св. прав. Иоанн Кронштадский Самым ярким примером из последних, стали отзывы на публикацию фрагмента книги Антона Борисова «Кандидат на выбраковку». Взгляд , когда пришедшие по ссылке с его блога читатели, да и он сам, были поражены недоброжелательностью комментариев. Ни стремления понять сложность проблемы, ни попытки проявить сочувствие – только осуждение и уверения в том, что автор неадекватно представляет ситуацию. Таким отзывам поразились даже те, кто назвал себя атеистами. В православных Антон не встретил сочувствия и сострадания. «Всячески надо бояться оскорбить ближнего своего, ибо легче примириться с Богом, нежели с ближним». Игумен Никон (Воробьев) Почти на каждый материал – неважно, житие или аналитическое обозрение, непременно придет ехидный комментарий, в котором будет сообщаться о том, что икона выбрана не та, житие надо пересмотреть, и вообще, как может редакция публиковать столь неправильные и неправославные на взгляд комментатора материалы. Особенно агрессивную реакцию можно наблюдать на материалы западных светских авторов: неважно, насколько правы они в своих словах, неважно, что они десятилетиями помогают людям решать многие сложные жизненные ситуации, что они хорошие педагоги и специалисты, что редакция старается отобрать наиболее правильные и совместимые с православием фрагменты их работ. На этих авторах висит ярлык «неправославности» и неважно, что слова автора могут быть в высшей степени справедливы. Конечно, читатели правы в том, что беспорядочное чтение и претворение в жизнь любой книги, будь то Лествица или советы Дейла Карнеги, ни к чему хорошему не приведет, однако очень многим вещам, в первую очередь, культуре общения, не помешало бы поучиться и у светских специалистов. |
| Почему Бог разговаривал с дьяволом? Почему Бог поступил так жестоко по отношению к Иову? Есть ли справедливость в нашем мире? Многие люди, приходящие к Вере, приходящие в Церковь, знакомятся с книгой праведного Иова , и рассказ о том, как Бог послушал дьявола и лишил праведного преданного ему Иова всего, что у того было, неприятно удивляет и расстраивает людей. Читайте в нашей библиотеке — Книга Иова Почему Бог разговаривал с дьяволом? Почему Бог поступил так жестоко по отношению к человеку? Почему Иов принял волю Божию со смирением? Есть ли справедливость в нашем мире? Что есть Божественная справедливость и что есть Божественная любовь? Читайте также — Церковь чтит память праведного Иова Многострадального С этими непростыми вопросами мы обратились к священнику Дмитрию Агееву, клирику храма иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость» на Б.Ордынке . Мне кажется, книга праведного Иова, рассказ о праведном Иове – это рассказ не о взаимоотношениях Бога и диавола, не рассказ о том, почему Бог поступил так, а не иначе, почему Господь избрал этот способ, а не какой-либо другой, это, прежде всего, рассказ о взаимоотношениях Бога и человека. Именно в таком ключе нужно этот рассказ рассматривать. Это рассказ о взаимоотношениях Бога и человека, рассказ о доверии человека к Богу и о доверии Бога к человеку. Господь имеет промысел свой о каждом из нас. И Господь каждого из нас теми или иными путями, порой совершенно неведомыми, порой совсем непонятными, порой очень трудно объяснимыми с человеческой точки зрения, ведет ко спасению. И совсем неважно, какие способы избирает Господь для осуществления этого промысла, совсем неважно, какие внешние обстоятельства могут быть у этого промысла Божия. Ведь совсем неважно, почему Господь избрал такую модель спасения – через предательство одного из учеников, совсем неважно, почему Господь избрал Свою смерть именно на кресте. Ведь, по большому счету, Господь мог сделать совершенно иначе – и предательство могло осуществиться иначе, и предательства могло вовсе и не быть, но промысел Божий был таков, и внешние обстоятельства были таковыми… |
| Александр Антонюк: В общем, приходите и увидите. Тебя многие осудили-то потом бывшие друзья, может, кто-то перешел за тобой? Яков: Да. Допустим, некоторые приходили в гости, мы начали разговаривать и очень так их коснулось это все, потому что просто пару вопросов задашь – допустим, вот говорят, преемственность неважна, рукоположение – это неважно то, что есть, к примеру, у всех патриархов сегодняшних православных по всему лицу земли признанных – имеется в виду вот эта непрерывная связь с апостолами. Протестанты: да это неважно! Ну а зачем вы тогда возлагаете руки и рукополагаете священников, если это неважно? То есть вот такой вопрос пусть каждый себе задаст. Если это важно, тогда где ваша связь? Если связи этой нет, и вы говорите «неважно» – зачем вы тогда это делаете? Вот такой вопрос. Мартин Лютер, основатель протестантизма – он просто монах, католический монах. Александр Антонюк: И нам могут сказать, что Лютер был монахом, а потом стал семьянином. Скажут: ну ладно, он боролся с католической косностью против монашества. Кстати, они тоже не любят монашество – именно корень в Лютере. И тогда можно спросить: ребята, скажите, а Лютер кому обещал, что он не будет жениться никогда – папе Римскому, католической церкви или Богу. Если он обещал Богу – а это реальное обещание, Богу обеты даются, а не церкви, не папе, то получается, что человек, который наврал Богу, полностью нарушил обеты все, которые он Богу давал, он создал такое течение протестантизма, то есть уже источник грязный. И таких моментов много. А в Германии я с лютеранами общался – для них это просто святой человек, Мартин Лютер, в каждом доме стоит книга «Мартин Лютер», и как будто бы единственный святой отец в иконостасе всех в Германии – это вот Лютер. Практически, можно сказать, почти такой светский иконостас. Яков: И вопрос этот важный: в каком направлении движется протестантская община, то есть кто задаёт тон, стиль, направление, какое богословие – один человек, пастор церкви. Как он думает, как он живет, как мы вначале говорили, как он воспринимает, в каком он возрасте, в каких он болезнях или здоровье, или еще в чем-то – все это является таким ключевым фактором, направлением, критерием. Этого нет официально, но по факту это так. То есть Мартин Лютер боролся с папой одним, который один был у католической церкви, а теперь, получается, каждый пастор может быть папой. Если это папа хороший, еще слава Богу – относительно конечно, а если какой-то вот такой, у которого там постоянно непонятно… |
| Другой «сухой алкоголик» – Николай. С высшим образованием. Он просто «кипит» в работе. Ему доверяется какая-нибудь значимая отрасль хозяйственной жизни обители: например, столярная мастерская. И он без устали «развивает и расширяет» мастерскую, превращая ее в условиях финансового кризиса в источник дохода. И расхода. Раз «процесс пошел» – к эконому или настоятелю идет заявка на увеличение числа рабочих и трудников в этой мастерской. Если пошли навстречу и штат увеличили, нужно больше материалов закупать для работы. Больше закуплено – нужно дополнительное место для хранения, дополнительный инструмент и станки для обработки. Пошли навстречу, выполнили требования – нужно расширять сеть продажи, кого-то посылать на церковные выставки. Выполнено и это, пошла продажа, есть заказы – не хватает людей, дайте еще в штат… Круг замыкается. И неважно, что что-то не было реализовано, что-то подпортилось под дождем, из-за того, что пролежало до утра на дворе – ожидаемый «бусик» для погрузки и транспортировки так и не приехал… Неважно, что среди рабочих встречаются и любители выпить, и, соответственно, подворовать. Неважно, что в таком объеме продукция может быть и не продана. Нужно работать! Да, кстати, выполнять что-то для нужд братии – нет времени, их заказы будут делаться по «остаточному принципу». Приносит ли реально доход мастерская при увеличивающихся затратах (на зарплаты, покупку и ремонт оборудования, покупку материалов плюс потери из-за «человеческого фактора»), – это еще вопрос. Но для инока Николая это неважно. Работа стала самоцелью. И оправдывается принципом послушания. То, что эконом и сам игумен уже устали от его растущих «аппетитов», что трудники и братия стараются сбежать с этого объекта, не выдерживая требований, – в расчет не берется. А ведь с послушания его и не снимешь. Думали уже, кем заменить – других опытных специалистов среди братии нет. Приходится смиряться… Образ 6 «Несчастная женщина» Инокиня Сергия выросла в сельской местности и была вторым ребенком в многодетной семье. Ее мать, целиком занятая заботами о хлебе насущном, была мало способна дать всем своим детям достаточно любви и внимания. А на старших детей, естественно, ложилась забота о младших. Таким образом, Сергия практически не знала нормального детства. Замужем она пробыла 10 лет, родив от мужа-алкоголика двоих детей. Умер ее муж от алкоголя, или они развелись, – этого никто толком не знал, и это никого не интересовало. «Поднимать детей» ей довелось одной. Таким образом, она глубоко усвоила, что скорби и страдания – это естественный удел земной жизни. |
| Это обязанность священнослужителя. Вот тут человек сам заинтересован в том, чтобы рассказать священнику о своих переживаниях, связанных с вынужденным нарушением поста, получить утешение, совет и т.п., а может быть и быть уличенным в лукавстве, осознанном или не осознанном, что нарушение поста было не таким уж и вынужденным, осознать это и покаяться. Поэтому и есть необходимость на исповеди говорить обо всем, чтобы иметь возможность, с помощью священника, попытаться разобраться в духовных причинах своих поступков. Антон 8 января 2021, 00:10 @Евгения,@Александра: Мне кажется, тут дело не в " преступлении " и " наказании " за него, а в " исцелении раны " , полученной вашей душой при нарушении поста: неважно, сами вы ее себе нанесли или нет - рану нужно излечить, " исцелить " , и вот для этого исцеления ее надо " исповедовать " , т.е. " показать Богу " . Пример: если у вас порезана рука, то неважно, сами вы порезались или на вас напал преступник с ножом и вас порезал - в любом случае вы обратитесь к врачу за лечением. Здесь ровно то же самое, но по отношению к душе: любое нарушение любой заповеди Божией наносит рану душе, и неважно по какой причине нарушена заповедь, и эту рану надо лечить через её исповедь. Я это так понимаю. Александра 8 сентября 2020, 17:31 Интересует ровно тот же вопрос, что и Евгению. В чём каяться? Я слышала, как один батюшка сказал: " ну она же тоже получила свою порцию удовольствия! " . Что, простите? Тебя помимо твоей воли принуждают к отношениям (кто сказал, что такая близость в удовольствие???), а ты потом в этом же и каяться должна? Евгения 31 октября 2019, 17:01 Спасибо за статью. Господи, дай мне грешной уразуметь только одну деталь: представим ситуацию, когда во время поста жена может прекрасно обойтись без близости и даже её не хотеть, а мужу очень нужна такая близость, срочно, так сказать. Мудрая жена не отказывает мужу, а потом идёт каяться в этом. Я не понимаю, в чём каяться. Как ни крути, женщина виновата и так... и эдак... Батюшка пишет про огромный всплеск гормонов... |
| Митрополит Антоний Сурожский писал, что пустоту, возникающую после ухода близкого, нельзя пытаться искусственно заполнять чем-то мелким, незначительным. Все равно ничего не получится. Так же, как ничего хорошего не выходит, если мы просто пытаемся забыться – неважно, каким способом. Как Вы, Надежда, тонко и точно заметили, она, эта пустота, снова победно зияет перед тобой, причиняя новую боль. Эту пустоту можно только заполнить. Причем то, чем мы ее заполняем, должно быть достойно нашей любви к ушедшему. В 1164 году во время похода князя Андрея Боголюбского на Волжскую Булгарию погиб его любимый сын – молодой князь Изяслав. В память о сыне на приречном лугу князь Андрей заложил храм. Вот уже более девяти столетий над разливами Нерли и Клязьмы, нарушая все известные законы природы, преодолевая саму тяжесть камня, взлетает к небу – ввысь – ослепительно белая свеча храма. Победа духа над материей, торжество нашей любви над разлукой, прорыв через зияющую пропасть двух миров туда, в вечность, к Богу. Храм Покрова на Нерли, шедевр мирового зодчества. Сама по себе смерть всегда бессмысленна – неважно, XII это век или XXI. Но если наша любовь к ушедшему сильна, если она сильнее, чем наша жалость к себе, то рано или поздно наступает момент, когда мы уже не думаем о своей боли, своей осиротелости, о грядущем одиночестве. Мы думаем об ушедшем. И тогда наша любовь к тому, кто уже за гранью этого мира, во всей своей полноте может выразиться только в одном – в молитве к Богу за него. И если это произошло – неважно, в чем это выразилось: в том, что мы построили храм, или в том, что просто поставили свечку за усопшего в этом храме, – кому что по силам, – то тогда этот уход близкого обретает смысл. Более того, Надежда, оказывается, что эта потеря может наполнить иным, новым, более глубоким смыслом жизнь тех, кто остался. И еще. Надежда, Вы писали свое письмо ночью, а ночь, давно замечено, не самая подходящая утешительница. Недаром в молитвах «на сон грядущий» так часто повторяется наша просьба к Господу о том, чтобы Он послал нам «Ангела мирна, хранителя и наставника души и телу», чтобы тот избавил нас «от враг наших». То есть мы уже с вечера, заранее просим у Бога защиты, ограждая себя «от страха ночного». |
| А воздух — он ведь прозрачен . Одно дело, когда ты видишь в себе, допустим, грех осуждения, борешься с ним, следишь за собой, каешься — и все равно срываешься. И совсем другое — когда ты вовсе не замечаешь в себе осуждения, потому что на привычном тебе языке это уже называется иначе: принципиальность, гласность, гражданская позиция, «не могу молчать», «на войне как на войне», «называть вещи своими именами», и так далее, и тому подобное. Ты привык к этим словам, они на слуху, на языке и в сердце. Умом понимаешь, что существует такой грех — осуждение, но тут же успокаиваешь себя, что когда ты называешь X садюгой-инквизитором, Y — тупицей и неучем, а Z — тайным обновленцем, ты не осуждаешь людей, а обличаешь зло , и успокаиваешь себя словами апостола: «и не участвуйте в бесплодных делах тьмы, но и обличайте» (Еф. 5:11). Думаю, здесь дело не в какой-то особой повышенной личной греховности (как известно, каждый из нас «из них же первый есмь аз»), а в тех стереотипах, что мы, воцерковившись, принесли с собой (и в себе) в Церковь. А принесли мы — партийное мышление. Печально, но факт: оно свойственно большинству из нас, причем молодежи — не в меньшей степени, чем тем, кому за сорок. И неважно, как мы двадцать лет назад относились к коммунистической идеологии — партийное мышление было у всех. У кого-то советским, у кого-то антисоветским, но чертилось оно по одним и тем же лекалам. Есть мы — правильные, знающие истину, вооруженные передовым учением, призванные всех сделать такими же. Есть они — враги, отщепенцы, темные силы, замышляющие козни, им присущи все мыслимые и немыслимые пороки. Они — это, по сути, все, кто не мы. С ними — война до победного конца. Если враг не сдается, его уничтожают. Если сдается, тоже — для вящей безопасности. Лес рубят — щепки летят. Цель оправдывает средства. Грядущие поколения нам спасибо скажут. Абсолютно неважно, какие конкретные формы такое умонастроение принимает. Неважно, коммунизм ли это, национал-социализм, демократия, либерализм, плюрализм, космополитизм, монархизм, постмодернизм или любой другой «изм». Важно, что мы, пропитавшись партийным мышлением, и Церковь мыслим по тому же принципу. Конечно, мы на словах всецело за любовь, милосердие, прощение, покаяние и так далее — но как доходит до дела, мы ощущаем себя «бойцами невидимого фронта», которые «на войне как на войне» и которым ради блага церковного все можно. Оскорбить, унизить, обмануть, предать — для блага же, не хухры-мухры! |
| Ведь это принципиально неверное понимание святости. И не потому что, как иногда объясняют, что и святой тоже может грешить. Не поэтому, не в этом дело. А потому что христиане святы. И не своими поступками, и не своей верой, а святостью Бога. Это совершенно другая логика. Они сразу Крещением это получают, а потом задача, что называет, не то чтобы не растерять, это совсем другое понимание мира. И задача Церкви в благовестии. Вот почему этот праздник так важен, это рассказ о грядущей благой вести. И Церковь про Евангелие. И важно понимать, что в жизни Церкви, в служении людей веры, таких церковных чиновников, как я, православных журналистов, как вы, если нет благовестия, если нет Евангелия, то все остальное вообще никакого смысла не имеет. Причем поймите правильно. В широком смысле ни катехизация никакого смысла не имеет, объяснение веры, история Церкви, это все неважно, если нет самого главного, то есть того, с чего начиналась христианская проповедь. А с чего она начиналась? Она начиналась с того, что апостолы ходили и говорили: был Христос, Он был распят и воскрес на третий день, и этим совершил наше спасение. Как только это перестает быть центром того, что делает христианин, неважно, чем он занимается, вообще, неважно. Как только мы хоть чуть-чуть от этого центра смещаемся, мы сразу делаем что-то, что сбивает, мы не попадаем в цель уже. И это очень важно. И к чему нас должно возвращать это размышление о празднике. Это, если позволите, не то чтобы не соглашусь, мы можем любые оттенки — и нежность… Но это не нежность, это огонь. Это совершенно другой смысл. Будьте святы, потому что я свят. Это обращено к человеку и говорит ему: «Ты вообще не так думаешь». Ведь это тоже такое красивое заблуждение. Религия — это чтобы все хорошо себя вели. А еще у них есть святые, это те, кто научился себя хорошо вести. Это все не так. Совершенно искаженное понимание того, что такое святость, как вообще в христианстве соотносится Бог и человек. И эти важнейшие вещи, я на этом настаиваю, они должны быть в центре проповеди, в центре служения церковного и тогда из них все будет произрастать. |
|
|
