| саккоса) установленного для данного случая цвета и покрова. Далее император следовал по дворцу из одного зала в др., где его приветствовали все дворцовые чины, начиная с самых младших (чины кувуклия - слуги жилых покоев) и заканчивая важнейшими чинами правительства (логофет дрома, протасикрит, протонотарий и др.), к-рые встречали императора в зале Сигма (видимо, полукруглой формы). На пути император посещал храмы Богородицы во дворце Дафна, Св. Троицы, крестильню дворца Дафна, ц. св. Стефана, Круглую ц. в Схолах, дворцовый храм св. Апостолов; в каждом из них он совершал поклон и со свечами в обеих руках молился перед святынями. В зале Августеон императора приветствовали все построившиеся по рангам дворцовые чины, в зале Консисторий - все члены синклита. Далее император двигался в сопровождении все более увеличивавшейся от зала к залу группы приближенных. Приветствия партий цирка проводились в зале Трибунала и затем продолжались во дворе Халка (возле главных ворот Б. д.). Оттуда император со свитой и сопровождавшими его различными гос. чинами под славословия выходил к народу на пл. Августеон и через нее шел в собор Св. Софии. Т. о., та часть церемонии, к-рая проводилась в Б. д., представляла собой процесс своеобразного «сбора» всех придворных и столичных чинов - элиты визант. гос-ва - вокруг императора и их совместную подготовку к появлению в соборе Св. Софии. Ритуальный распорядок жизни Б. д. и императора в основном был подчинен церковному литургическому обиходу; дворец использовался как место проведения части общегородского и общеимперского церковного празднования. Почитание икон было развито в придворной среде; свидетельства визант. историков о поклонении императоров, их родственников и приближенных иконам весьма многочисленны. Однако иконы в Б. д. скорее были предметами частного почитания, и в эпоху классической Византии (IX-XII вв.) они не являлись офиц. символами гос-ва. Иконы почти не упоминаются в трактате «О церемониях». Тем не менее в XII в. традиция иконопочитания приобретает новые черты: особым вниманием династий Комнинов и Ангелов пользуются неск. |
| Когда Тверское княжение лишилось своей самостоятельности и в палатах великокняжеских некому было жить; тогда они сами собой поступили в ведение Тверского Владыки. Здесь находился городской его домъ. Дом этот сгорел в 1763 году мая 12 дня; пожар начался именно с Архиерейской кухни и опустошил всю городскую часть. Когда после пожара стали устроивать Архиерейский дом, тогда с соизволения Императрицы Екатерины II при нем предположено было устроить церковь во имя св. великомученицы Екатерины с тем, чтобы она была теплой соборной и при ней библиотеку; церковь и библютека — каждая должны были иметь в окружности по 52 саж. При Архиерейском доме назначалось в верхнем его этаже, для Высочайшего пребывания Государыни Императрицы, жилых 12 покоев, нежилых для сеней, где имеются лестницы, 4, зало одно. На отделку Архиерейского дома по Высочайшему повелению ассигновано из доходов Коммиссии Экономии 6300 руб. Через пять лет после пожара, именно в 1768 году, Архиерейский дом был в следующем виде: возведен был корпусь с двумя флигилями по окружности оного по длине на 164 саж. с половиной, шириной по 4 сажени, по две четверти. В нижнем этаже жилых покоев приведено было к окончанию 19, нежилых для сеней, где имеются лестницы, окончено 4, без лестниц нежилых покоев 9. В верхнем этаже для Владыки назначалось жилых покоев 9, одни сени и галлерея. — Церковь и библиотека не были достроены. В частности на внутреннее устройство церкви ассигновано было 3000 рублей; из них на устройство алтаря и иконостаса 1200 руб. Предполагали отстроить церковь «самолучшею отделкою;» но она строилась медленно; только в 1775 году предписано было Тверским наместником Сиверсом, чтобы Тверская Казенная Палата выдала тогдашнему Преосвященному Арсению на устройство алтаря, иконостаса и на прочие по церкви отделки 1200 руб. Кроме непосредственного надзора самого Преосвященного, поручено было еще смотреть за её отделкой Желтиковскому архимандриту Иоанну и соборному ключарю. План иконостаса составлен был архитектором Штенгелем; иконы писаны художником Боровиковским. |
| Церковь во имя Всех Святых трапезная украшена по стенам иконным письмом и устроен в ней новый иконостас. По закрытии Переславской епархии он поступил в Козмин монастырь Владимирского уезда. Вверху церкви устроена каменная ризничная комната со сводами; вход в неё сделан из алтаря по каменной внутренней лестнице. Рядом с трапезою с северной стороны было 9 покоев для жительства архиерея, а внизу 6 покоев со сводами – хлебенная, кухонная и для поклажи. Колокольня и под нею церковь во имя Богоявления Господня, застроенные при епископе Геннадии, достроены при епископе Феофилакте. Над святыми воротами церковь во имя святого Николая Чудотворца – деревянная; внизу устроена палатка со сводами для письменного архива, при церкви каменное крыльцо с галереею для выхода на ограду. Из трапезной церкви был ход в каменный корпус (длины 13,5 сажен м], поперёк 4,5 сажени м]), в котором вверху помещались домовотчинное правление и 2 больших монашеских помещения, в нижнем этаже – ледник и 2 погреба; с восточной стороны крыльцо деревянное. Для консистории (при епископе Феофилакте) был построен особый каменный корпус. В средине монастыря, для предосторожности от пожарных случаев, ископан был пруд с укреплёнными по берегам обрубами и земляным обвалом, мерою 58 сажен м] длины и 16 сажен м] ширины. Для наполнения его водою проведены были деревянные трубы из другого пруда, стоящего за монастырской оградой. С приезда в монастырь близ ограды – с южной стороны в 1751 году построен деревянный корпус на каменном фундаменте для приезжающих богомольцев, длиной 18 сажен м], поперёк 7 сажен м], жилых покоев в нём было 12, потолки подбиты холстом и выбелены. Второй деревянный корпус на той же стороне, на каменном фундаменте, построен для жительства монашествующих, той же меры, что и первый; в нём покоев 14. От 1 и 2 корпуса на расстоянии 7 сажен и 1 аршина м] в 1760 году построен деревянный на каменном фундаменте дворец, по лицу 18,5 сажен м], поперёк 6 сажен м]; при нём с двух побочных сторон к южной стороне флигеля по 3 сажени м] длины и 2 сажени м] ширины; но внутри дворец и флигеля ещё не были отделаны. |
| В 1758-м году архиерейские покои были уже отделаны снаружи, а внутри в первом этаже оштукатурена галлерея в 50x1 сажень и средний проезд и выстланы Путиловской плитой, а во втором – зал, 10 покоев и 3 сеней отделаны квадраторною и отчасти штукатурной работой. Всюду сделаны двери и окна. Уложен паркет, предположенный было для малой церкви и рефетории, – в зале и двух ближайших покоях, с наклейкою на сосновом фундаменте, из черного и белого дуба и клена звездами, в 4-х покоях пред залом – наборными из одного дуба штуками, а в прочих покоях – столяренные полы. Поставлены Голландские печи – 13. Отделаны большая и две малые лестницы. Сделан большой с каменными пьедесталами и временными точеными деревянными балясами балкон с фасадной стороны в Монастырь в 13x4 сажепи. Все спешили закончить к 30-му августа, когда ожидали прибытия Государыни 3311 . Однако, перейти сюда архиерею на жительство пришлось только 4-го февраля 1767-го года, да и то в помещение, невполне готовое, так что пришлось производить все лето этого года значительные доделки 3312 . В 1759-м году делали в архиерейском доме печи 3313 , отделывали входные на верх лестницы, мыли уже полы 3314 . Зимою этого года здесь похитили 4 дверных медных Аглицких замка 3315 . По отчету архитектора в октябре 1761-го года, «в циркумференции поземных каменных покоев с правой стороны одна половина, кроме башни, каменной работой вчерне построены; а в числе той же половины архиерейский дом и от оного несколько покоев совсем, как снаружи, так и внутри уже исправлены». На следующий год предположено было строить «и другую часть тех каменных покоев, лежащую от архиерейского дома до Черной речки». Осенью и зимою 1761-го года вынимали землю под фундамент 3316 . В этом отчете границы строений указываются от «новопостроенного архиерейского дома» 3317 . Денег на строение не было и их взяли в взаймы 3318 . Раннею весною 1762-го года был произведен вызов подрядчиков на битье свай под предположенное строение по каменному каналу от новопостроенного архиерейского дома к Черной речке и несколько в заворот к церкви святого Александра Невского 3319 . Каменные работы были начаты в том же году 3320 . |
| На крышке раки с мощами святого Александра Невского находится семьдесят девять мощей святых. Известно, что до революционного переворота мощи князя хранились в драгоценной серебряной раке, изготовленной по указу Екатерины II. 13 января 1918 года Наркомат государственного призрения издал распоряжение о реквизиции жилых помещений Лавры и покоев митрополита для своих нужд. Бумага была подписана Александрой Коллонтай. Результатом этого стало трагическое столкновение, завершившееся кровопролитием — был смертельно ранен священномученик протоиерей Петр Скипетров. Весной и осенью 1919 года Наркомат юстиции дважды безуспешно пытался провести вскрытие раки с мощами святого Александра Невского. Масштабное изъятие церковных ценностей из лаврских храмов произошло весной 1922 года в рамках всероссийской кампании. 12 мая было проведено вскрытие серебряной раки с мощами святого князя Александра во время ее изъятия. Раку разобрали на части и вывезли в Зимний дворец. Сами мощи духовенство тогда отстояло — ларец с ними после осмотра был помещен в алтаре Троицкого собора. В это время на средства эконома Лавры взамен серебряной была изготовлена деревянная рака для мощей. Отдельно стоявший в соборе мощевик приспособили под крышку для раки. 15 ноября 1922 года их увезли из Лавры и на следующий день отправили в Москву в Наркомюст. Мощи после долгих мытарств оказались в музее религии и атеизма, расположившимся в Казанском Соборе. (См. так же Православные святые места Российской Федерации). Частица святых мощей апостола от 70-ти Тита доступна для поклонения в Свято-Троицкой Александро-Невской Лавре, в Санкт-Петербурге. На крышке раки с мощами святого Александра Невского находится семьдесят девять мощей святых. Известно, что до революционного переворота мощи князя хранились в драгоценной серебряной раке, изготовленной по указу Екатерины II. 13 января 1918 года Наркомат государственного призрения издал распоряжение о реквизиции жилых помещений Лавры и покоев митрополита для своих нужд. Бумага была подписана Александрой Коллонтай. |
| Уже первые антицерковные акции вызвали возмущение верующих. В Петрограде начались собрания священнослужителей и представителей приходов, сначала городских, а затем и всей епархии. Первое такое собрание состоялось 11 января в здании Исидоровского епархиального училища под председательством владыки Вениамина. Оно вынесло резолюцию протеста по поводу захвата синодальной типографии, обсуждались и визиты разных комиссаров к ректору семинарии, в Духовное училище и к митрополиту с заявлениями, что все достояние Синода решено объявить собственностью народа, а также публичное выступление товарища наркома просвещения И.А. Шпицберга, объявившего о скором принятии мер к церковным властям за неповиновение Совету народных комиссаров, в том числе о выселении митрополита Вениамина из его покоев в Лавре [viii] . И действительно, 13 января 1918 г. Народный комиссариат государственного призрения издал распоряжение о реквизиции жилых помещений Лавры и покоев митрополита для своих нужд под богадельни и приюты. В тот же день в Лавре появились представители наркомата, в том числе секретарь народного комиссара, известной революционерки А.М. Коллонтай А. Цветков, в сопровождении вооруженных бойцов Ревельского сводного отряда моряков. Они заявили, что им поручена реквизиция всех капиталов монастыря, выяснение количества всех проживавших в Лавре лиц духовного звания, и начали детальный осмотр зданий. Однако кто-то из богомольцев сообщил в I Рождественский комиссариат, что матросы грабят и убивают монахов, и вскоре в обитель прибыл караул комиссариата и наряд милиции. После разбирательства был составлен акт, что «грабежей и насилия не было», но представителям наркомата, не имевшим официальных документов о реквизиции, пришлось удалиться [ix] . На следующий день на имя настоятеля епископа Прокопия поступило официальное уведомление от наркома А. Коллонтай: «Вследствие постановления народного комиссара о реквизиции всех жилых и пустующих помещений со всем инвентарем и ценностями, принадлежащих Александро-Невской Лавре, настоящим предписывается Вам сдать все имеющиеся у Вас дела по управлению домами, имуществами и капиталами Лавры уполномоченному лицу от Министерства государственного призрения, по предъявлению им соответствующего документа» [x] . |
| После омовения рук император входил в портик Золотой Руки, где происходил первый прием высших чинов: император занимал особое возвышенное место; сзади по сторонам его в определенном порядке стояли чины кувуклия, а также почетная стража. По знаку императора препозит становился перед ним, кланялся ему и, обернув руку хламидой, делал знак одному из остиариев, стоявших с золотыми жезлами, чтобы он вводил сановников. Сановники вводились по отделам, по чину и рангу должности. Они падали ниц перед императором, если это было не воскресенье, и становились на свои места с двух сторон, образуя перед императором два ряда. Проф. Беляев полагает, на основании изучения этой разстановки по сочинению императора Константина Порфирородного «De ceremoniis aulae Byzantinae», что разстановка духовных чинов при соборном служении более или менее скопирована с разстановки чинов царского синклита, ибо состав Патриаршего синклита во многом напоминал царский синклит, и Церковь усвоила много подробностей в своих обрядах из придворных обрядов, которые она застала уже готовыми и сформировавшимися. Когда все чины, поклонившись императору, занимали свои места, препозит, сделав императору обычный поклон, возглашал: «Повелите». Все чины провозглашали: «На многия и счастливыя времена да продлит Бог праведное Ваше Царство». После этого возгласа все чины шли в следующее дворцовое помещение – в онопод в том порядке, в каком стояли перед императором: младшие чины впереди, дальше от императора, старшие ближе к нему. К чинам, вошедшим в онопод вместе с императором, присоединялись чины, стоявшие здесь с царским оружием, и другие. Император, войдя через медную дверь в онопод, становился на высоком пороге этой двери, чины же при появлении императора падали ниц, и после возгласа «повелите» восклицали: «На многие счастливые годы да продлит Бог Царство Ваше». Возглас этот произносил здесь церемониарий по знаку препозита, получавшего знак от императора. Проф. Беляев говорит, что в оноподе этот возглас произносился всегда церемониарием, а не препозитом и силенциарием, как в других помещениях: также при архиерейском служении возгласы и ектении говорятся поочередно священниками и дьяконами в иерархическом порядке. |
| При сличении писцовых 7122 (1614) и 7128 (1620) г., дозорных 7136 (1628) г. и Патриаршего Казенного Приказа «жилых данных церквей» 17136 (1628) г. а также и «пустовых церковных земель» 7146 (1638) г. книг видно, что в начале XVII ст. после литовского разорения, в Рузе, состояло: I. «жилых церквей» две: Св. Николая Чудотворца и Покрова Пресвятой Богородицы; II. церквей «без пения» 4; – III. церковных мест, где некогда бывали храмы – 16. Из числа упомянутых 16-ти церковных мест нельзя с достоверностью сказать, чтобы все храмы, бывшие на них, были уничтожены Литвой. Что большая часть церквей уничтожена Литвой, это видно из того, что в писцовых дозорных книгах нередко упоминается, что такая-то « церковь пуста от литовского разорения», а некоторые, по всей вероятности, были уничтожены еще до Литвы. В 7186 (1678) г. Дмитровского уезда, Николая Чудотворца Песнышского монастыря игуменом Тихоном были переписаны, как в г. Рузе, так и в Рузской десятине «жилые данные церкви», и по его переписи 378 оказалось, что в г. Рузе во второй половине XVII ст. состояло «жилых данных церквей четыре, из которых две церкви были построены вновь на старом церковном месте: церковь Бориса и Глеба в 1666 г. и церковь Димитрия Селунского в 1678 г. 379 Из дозорной межевой книги 7204 (1695) г. церковных кладбищ, дворовых и огородных мест на посаде г. Рузы и пашенной земли, письма и досмотра келаря старца Аввакума и подячего Патриаршего Казенного Приказа Гавриила Булгакова 380 видно, что в г, Рузе в конце XVII ст. состояло жилых церквей – 4 и пустовых церковных мест – 18. Во время последнего т. е. 7204 года не были усмотрены и описаны в г. Рузе церковные места: Св. Иоанна списателя Лествицы, Вознесения Господня на Ивановской горе, Николая Чудотворца Смоленского и Рождества Христова за рекой Рузой на том основании, что эти земли были досмотрены и измерены ранее 7204 года. 381 В первой половине XVIII ст. в г. Рузе было построено еще две церкви: а) церковь Успения Пресвятой Богородицы в 1703 году на старом церковном месте, и б) соборная каменная церковь Воскресения Христова в 1712–1715 гг., при которой был устроен придел во имя Св. |
| патриарха, они к тем церквям попу с причетники на прокормление отводят земель из своих поместных или вотчинных дач: первая статья 20 четьи в поле 8 , а в двух потому ж, сена 20 копен 9 ; средняя статья 15 четьи в поле, а в дву потому ж, сена 20 копен; меньшая, статья, где землей скудно, сто или меньше ста чети, по десяти четьи в поле, а в дву потому ж сена 10 копен... А на новопостроенные церкви дань накладывается в то время, как церковь новопостроенная учинится освящена и поп у ней будет» 10 . И всякая новопостроенная церковь вместе с данными окладными деньгами, положенными по указным статьям, записывалась в приходные окладные книги жилых данных церквей патриаршего казенного приказа под уездной или волостной десятиной. Все «жилые церкви» «писались в книгах жилых данных церквей только до тех пор, пока в них совершалось богослужение. Если же церковь приходила в ветхость и не могла быть исправлена, или не могла содержаться за скудостью прихода, то дань с ней снималась и в приходных книгах жилых церквей делалась отметка под статьей этой церкви, или с боку, на полях, что «церковь пуста», «попа нет». Церковная земля, принадлежавшая к пустовой церкви, отдавалась в оброк, и оброчные деньги писались в другой книге патриаршего казенного приказа, под названием «пустовых церковных земель». Окладные оброчные книги «пустовых церковных земель» так же, как и книги жилых церквей разделялись на десятины. В каждой десятине писались все те церковные земли, которые, состоя в той или другой десятине, доставляли доход в патриаршую казну. Церковной кустовой землей мог на известных условиях владеть каждый без исключения. «А которые церкви в прошлых годах запустели, а сказано в той же грамоте, – и попов и церковных причетников у них нет, и тех церквей церковные земли, пашня и сенные покосы, и лес, и всякие угодья отдаются св. патриарха из казенного приказа на оброк челобитчиком, а оброку с них емлется св. патриарха в домовую казну по писцовым книгам; с пашни с чети в ноле, а в дву потомуж, по 3 денги, с сенных покосов с копны по 2 денги, а с иных угодей по рассмотрению, или кто челобитчики и сверх указного, что наддаст. |
| Самые высшие и ближайшие к царю сановники, чины кувуклия и царские телохранители, располагались в палатах близ Хрисотриклина, или Золотой палаты, откуда выходил царь. Все придворные чины были одеты в соответствующие парадные облачения – скарамангии 336 и хламиды разного цвета и материй. В восьмом часу утра из внутренних покоев царь, облачённый в скарамангий, выходил в Золотую палату и молился пред образом Спасителя в восточной конке. К нему немедленно являлся препозит (министр двора), кланялся и, вступив в обязанности распорядителя церемонии, приказывал веститорам подать царю обшитый золотом плащ. Облачившись в него, царь, в сопровождении препозита, паракимомена, протовестиария, китонита, папия и других высших чинов кувуклия, выходил из Хрисотриклина в соседнюю палату – Сигму Триконха, где его встречали и приветствовали высшие сановники и чины царской свиты и охраны – логофет дрома, протоасикрит, протонотарий, протоспафарии и спафарии и т. д. Предшествуемый и сопровождаемый всеми этими чинами кувуклия и охраны, царь направлялся во дворец Дафны, где, прежде всего, заходил в дворцовый храм ( εκτριον) Пресвятой Богородицы, брал у препозита зажжённые восковые свечи, совершал троекратный поклон и молился, после чего кувикулярии ставили эти свечи перед иконами. Отсюда царь шёл в соседний дворцовый храм Св. Троицы, где также молился, совершая три поклона со свечами в руках, а после заходил в Крестильницу при дворце Дафны, молился перед стоявшими здесь большими и великолепными крестами и приказывал препозиту поставить свечи. В то время как царь молился в этих евктириях, придворные чины собирались в тронной палате Дафны (Августей), где и приветствовали царя, когда он входил сюда из Крестильницы. Затем царь направлялся в придворный храм св. Стефана, молился со свечами в руках и поклонялся большому и великолепному кресту св. Константина Великого и, наконец, достигал Китона (Покоя) Дафны, где и ожидал того момента, когда патриарх через своего референдария известит его о ходе службы в храме Св. |
|
|
