| Н.Д. Кузнецов. «Обоснование христианского мировоззрения». Из лекций, прочитанных студентам Московской духовной академии в 1924 г. Источник Публикация осуществлена по неизданной машинописи лекций по апологетике Николая Дмитриевича Кузнецова , хранящейся в нескольких экземплярах в архиве библиотеки Московской духовной академии. Данные лекции он читал в 1921–1924 гг. для студентов Московской духовной академии после ее официального закрытия в 1919г. и перемещения из Лавры в Москву на условиях полуподпольного существования при московских храмах. Название курса по апологетике – «Обоснование христианского мировоззрения» с подзаголовком «Вопрос о бытии Бога – откровение Бога через природу». Курс включает 10 основных тем: «1. Значение идеи Бога. Невозможно делать критериумом этой идеи чувства. Требование видеть Бога своими глазами при свете данных психологии. 2. Следы духовной деятельности в окружающих нас предметах. 3. Человеческое произведение как отображение мысли, замечаемой нами в природе. 4. Картина океана и влияние ее на душу человека. Океан, как чувственное выражение бесконечности. 5. Картина звездного неба. Разъяснение ее наукой. Вызываемые ею впечатления. Чувственное выражение в ней бесконечности. 6. Мир бесконечно малых. Стремление уловить лежащую в его основании мысль. 7. Факт науки указывает на высшую мысль, лежащую в основании устройства вселенной. Свидетельства об этом многочисленных ученых: Ньютона, Канта, Линнея, Ламарка, Пастера, Фая и других. 8. Научное и художественное постижение действительности. При помощи естествознания нельзя познать всей мировой действительности. Методы его недостаточны для этой цели. Некоторые основные понятия самого естествознания приводят наш разум к признанию Высшего Разума. Свидетельство Лейбница. 9. Устроение явных следов Бога в природе многими известными представителями человечества. 10. Идея Бога не может быть рассматриваема, как результат человеческого изобретения или какого-либо внушения, рассчитанного на невежество людей. Непонимание религии безбожниками. Противоречия в их понятиях о религии». |
| ЖМП 7 июль 2011 / 20 июля 2011 г. Старая и новая метафизика, или Мировоззрение и откровение Разные модели использовала наука для описания развития Вселенной. В новое время научное мировоззрение стремилось опровергнуть библейскую картину мира, однако в XX веке произошел неожиданный поворот: развитие фундаментальной науки позволило преодолеть разногласия между христианским и научным мировоззрением. Сегодня наука продолжает движение в сторону религиозного понимания мира. Естественное и сверхъестественное откровение Успехи фундаментальной науки в ХХ веке при исследовании Вселенной и ее материи привели не только к интенсивному процессу изменения материальной жизни человечества, но и к пересмотру многих мировоззренческих концепций: о Вселенной, об окружающем нас мире и о соотношении науки и религии. Этот пересмотр обусловлен прежде всего развитием квантовой механики (науки о структуре микромира) и космологии (науки, описывающей свойства Вселенной). Из квантовой механики следует принципиальная вовлеченность наблюдателя (человека) в неизбежное взаимодействие с объектом наблюдений (микромиром) и, следовательно, взаимосвязанность наблюдающей и наблюдаемой систем. С точки зрения православного мировоззрения в этом случае человек выступает и как творение Божие, и как исследователь Вселенной и законов ее природы, созданных Богом, и как соучастник творчества Создателя. «Бог соделал человека участником в творчестве», — замечает преподобный Ефрем Сирин . Поэтому у православного ученого вера в Божественный разум как в высшую рациональность сосуществует с верой в рациональность человеческого ума, сотворенного по образу Божию. Святитель Григорий Нисский пишет: «Сотворенность по образу Божию означает, что царственность присуща человеку с момента творения… Божественность есть премудрость и логос (разум, смысл). Ты видишь в себе разум и мысль, что является образом перворазума и первомысли…» Для такого ученого сотворенная Богом Вселенная и ее природа являются отражением Божественного разума, и Бог-Творец открывается человеку при изучении природы в ее закономерностях. Святой Дионисий Ареопагит указывает: «Мы можем познать Его, во-первых, созерцая благоустроение сотворенной Им вселенной, которая в некотором роде является отражением и подобием Его божественных прообразов…» Кроме того, природа, как творение Божие, достойна бережного и мудрого отношения. Взирая на ее красоту, величие и премудрые закономерности, человек в восхищении славит Создателя. «Ты явил предвечный строй Вселенной через силы, действующие в ней, Ты, о Господи, сотворил мир, Ты, верный во всех родах, праведный в суде, чудный в силе и славе, премудрый в творении и делах…» — восхищается священномученик Климент Римский . Так природа подвигает человека к молитве . |
| При использовании материалов библиотеки ссылка на источник обязательна. При публикации материалов в сети интернет обязательна гиперссылка: " Православие и современность. Электронная библиотека. " ( www.lib.eparhia-saratov.ru ). Преобразование в форматы epub, mobi, fb2 " Православие и мир. Электронная библиотека " ( lib.pravmir.ru ). Задачи Апологетики Задачей христианской апологетики является обоснование христианского мировоззрения, защита его от нападок и извращений. Противопоставление христианского мировоззрения мировоззрениям, отрицающим христианство, христианских начал жизни отрицательным началам - один из моментов в раскрытии сущности христианского учения. Апологетика, правильно понимаемая, не простая полемика; она необходимо основывается на глубоком раскрытии учения и исходит из него. Большая часть нападок на христианство основана на искаженных представлениях о нем, извращениях его, и восстановление истинного смысла христианского учения является наилучшим ответом на них. У представителей некоторых отрешенно-мистических течений возникают иногда сомнения в необходимости и значении апологетики. Религиозная жизнь, с их точки зрения, заключается в религиозном созерцании и личных аскетических подвигах. Обращение людей к религиозной жизни - дело благодати и не требует человеческого содействия. Такое понимание задачи религиозной жизни возможно с точки зрения буддизма и восточной нехристианской мистики, для которых мир есть призрак, а жизнь и всякая деятельность - отрицательные начала. Но это понимание стоит в решительном противоречии с основами христианского мировоззрения, с учением и догматикой христианской церкви. Основная идея христианства - спасение мира и человека через внутреннее их преображение. Основной догмат христианства - догмат богочеловечества, жертвенное нисхождение Божества, принятие Им на Себя человеческой плоти и крестного пути для спасения и грядущего преображения человека и всей твари. Воскресение и преображение твари - конечная цель истории, с христианской точки зрения. |
| Впервые в рамках Рождественских образовательных Чтений прошла Конференция “Христианство и философия” Конференция “Христианство и философия” прошла под председательством доктора философских наук, заведующей кафедрой истории и теории мировой культуры Института философии РАН П.П. Гайденко 27 января в конференц-зале Института философии РАН. Живой интерес слушателей вызвал доклад доктора философских наук, заведующего кафедрой истории и теории мировой культуры МГУ А.Л.Доброхотова - “Некоторые особенности взаимоотношения философии и религии в культуре Нового времени”. Докладчик постарался обрисовать картину взаимодействия между философией, наукой и Церковью на протяжении 4-х последних столетий. П.П. Гайденко в своем докладе “Апокалиптика, хилиазм и эллинская философия” показала, что происхождение гнозиса восходит не к эллинской философии, а к иудейскому мистицизму. По мнению докладчицы, эта отдаленная тема по существу имеет весьма современное наполнение, так как западная философская наука зачастую, отвергая христианский характер эллинской философии, отвергает и святых отцов, которые использовали положения эллинской философии. В.Н. Катасонов в докладе “Концепция развития в русской философии и Православие” дал общий очерк славянофильского мировоззрения, излагая идею духовной близости этого мировоззрения православному. Тема апофатичности знания была раскрыта в выступлении В.Н.Тростникова, по мнению которого, наша наука должна усвоить себе в определенной мере апофатический принцип, - то есть говорить не только о том, что она знает или не знает, но и том, что она не узнает никогда. Работа секции “Церковные древности” прошла под председательством кандидата исторических наук, старшего сотрудника Института Всеобщей истории РАН С.А.Беляева в “Оружейной палате” Государственного историко-культурного музея “Московский Кремль” 27 января. На секции участвовали около 150 человек. По словам председателя секции С.А. Беляева, основная ее цель состояла в том, чтобы довести до церковной и светской общественности информацию о тех святынях, которыми обладает Русская Православная Церковь, а также забота о том, как их сохранить, сделать достоянием большего числа верных чад Церкви и всего народа. |
| Закрыть Царская триада как мировоззренческий принцип «Православие, самодержавие, народность» снова входит в актуальное культурно-политическое пространство 13.04.2024 5 Время на чтение 9 минут Фото: Из личного архива автора В ноябре 2024 года перед главным зданием Санкт-Петербургского университета – знаменитыми петровскими Двенадцатью коллегиями – был торжественно открыт памятник графу С.С. Уварову, одному из основателей этого университета, а также основателю Киевского университета и Пулковской обсерватории. Это был образованный и энергичный человек своего времени, знаток античности и древних языков; император Николай Павлович неслучайно назначил его министром народного просвещения. Вместе с тем, в последующие годы граф Уваров стал известен как автор строгой цивилизационной формулы России – «православие, самодержавие, народность». Пройдя через два столетия, она снова входит сегодня в актуальное культурно-политическое пространство. Попытаемся объективно разобраться, что хотел сказать Уваров, выдвигая свою триаду. «Бог троицу любит» – говорит русская пословица. Вся христианская мысль строится по принципу троичности – от исходного триединства Отца, Сына и Святого Духа. «Не в силе Бог, а в правде» – полагал св. блг. князь Александр Невский. Свт. Сергий Радонежский, благословивший на Куликовскую битву князя Дмитрия Донского, говорил, что созерцанием Пресвятой Троицы побеждается ненавистная рознь мира сего. Великая икона Андрея Рублева «Троица» – это умозрение в красках, являющее тайну триипостасного Бога. Принципиальное внимание на священную природу царской власти обратил в своей переписке с беглым князем Курбским Иоанн IV (Грозный), подчеркнув, что «Отец, Сын и Святой Дух ниже начала имеет, ниже конца, им же цари величаются и сильные пишут правду» [Первое послание Ивана Грозного князю Курбскому//Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. Л.: Наука. Лен. отд., 1979, с. 12]. То же самое утверждала теория Третьего Рима старца Филофея: два Рима пали, Третий стоит, а четвертому не бывать. Уже в наше время философ и богослов Б.В. Раушенбах разработал математическую логику троичности, описывающую этот исходный христианский догмат средствами современной науки [Раушенбах Б.В. Логика троичности//Раушенбах Б.В. Пристрастие. М.: Аграф, 1997, с. 117-129]. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Наука верующих или вера ученых: век XX Современная российская действительность характеризуется все возрастающим влиянием религии на общество и государство. Вырвавшись из тисков советского атеизма, Православная Церковь набирает все больший вес и голос Ее звучит все влиятельней и громче. Но является ли уходящее в глубины истории церковное мировоззрение подходящим для современной технологической цивилизации? Нет ли противоречий между новейшими научными достижениями и древними истинами христианской веры? В этой книге профессор Санкт-Петербургского государственного университета, лауреат премии Президента РФ в области науки и технологий для молодых ученых, Президент Международной Минералогической Ассоциации диакон Сергей Кривовичев рассматривает эти вопросы на примере верующих ученых XX и XXI веков. Как они – в эпоху бурного развития науки и техники – совмещали свои научные исследования с религиозными представлениями? Влияли ли сделанные ими научные открытия и изобретения на их религиозные убеждения? Сергей Кривовичев Наука верующих или вера ученых: век XX © Кривовичев С. В., 2015 © ООО «ТД Алгоритм», 2015 Предисловие Про одного известного английского ученого рассказывали, что однажды после публичной лекции к нему подошла экзальтированная дама и спросила, придерживается ли он какой-либо религии. Утвердительный ответ ее не удовлетворил. – Какой конкретно веры вы придерживаетесь? – Веры настоящих джентльменов, – последовал ответ. – А какова вера настоящих джентльменов? – не унималась упрямая дама. – Настоящие джентльмены никогда не говорят о своей вере. Этот краткий анекдот отражает отношение большинства ученых к религиозным вопросам: они не любят говорить о них с посторонними. В научной среде встречаются верующие люди, но это никак не отражается на восприятии их научных результатов: наука имеет свои критерии истинности экспериментальных данных и проверки гипотез. Иногда, правда, из среды ученых (хочется сказать, особо ученых) раздаются голоса о том, что наука и религия несовместимы, что наука опровергла религиозные догмы раз и навсегда, что религия представляет собой архаичное мировоззрение, что церковь всегда преследовала ученых и сжигала их на кострах, что вот-вот чуть – и активная клерикализация нашего общества отбросит нас обратно в «средневековье» (а много ли мы о нем знаем?) и т. п. С другой стороны, антирелигиозная активность отдельных представителей научного общества порождает естественное отторжение у верующих людей – у многих еще жива в памяти атеистическая пропаганда советских времен. |
| Скачать epub pdf Содержание Пост-христианская эра? Радикальное «да»: освободительное богословие и терапевтическое богословие Радикальное «нет»: «духовность» Третий путь? Эсхатологическое измерение Литургия и богословие Сотворенный, падший, искупленный Радость Царства Для меня большая честь и радость открывать этот первый вечер памяти. Доктор Николай Зернов, памяти которого посвящена эта лекция, сыграл огромную роль в моей жизни и в жизни многих моих современников, русских православных юношей в изгнании – ободряя и вдохновляя нас, показывая пример совершенного и неразрывного служения Православной Церкви. В 20-е и 30-е русским в изгнании так легко было забыть о прошлом и счастливо осесть на водах Вавилона. Но Николай Зернов своим собственным примером ободрил и вдохновил нас сохранить верность той реальности, которой сам он служил всю жизнь: Церкви и России, Христианской России. Поэтому я с большой благодарностью принял это приглашение. Два дня я ходил вокруг Оксфорда и все время вспоминал мою первую встречу с др. Зерновым. Мне было шестнадцать лет, и тогда состоялась конференция Дружбы св. Албания и св. Сергия. Я не разговаривал по-английски, не понимал, что обсуждалось. Я даже не посещал многие заседания – мне было интереснее играть в теннис. Но остается фактом, что именно здесь, не в Париже, но на конференции Дружбы в Британии, я открыл направление для своей жизни. За это я всегда буду должником перед Николаем Зерновым. Пост-христианская эра? Когда я думаю о современном богословии и пытаюсь понять смысл его разнообразия, различных направлений, идеологий, конфессиональных акцентов, которые так сильно характерны для него, то всегда вспоминаю выражение, популярное несколько последних лет в некоторых кругах, – выражение «пост-христианская эра». Что бы ни означала эта фраза, она определенным образом важна для для понимания смысла современного богословия. Общая установка этого богословия (при всех конфессиональных и прочих отличиях) – предположение о том, что, сознательно или неосознанно, оно пишется, мыслится или исповедуется в пост-христианскую эру. Такова установка. Это не означает, что каждый богослов прямо говорит о пост-христианской эре; наоборот, богословие занимается многими «обычными делами». Но когда вы попробуете отыскать объединяющий принцип современного богословия, он будет выглядеть так: мы живем, молимся и богословствуем в мире, с которым наша христианская вера никак не связана; существует глубокий разрыв между не только Церковью , но вообще христианским мировоззрением, и культурой и обществом, в котором мы живем. Это считается самоочевидным. Это – не тема современного богословия, но один из его источников. Для нас важно попытаться понять опыт этого разрыва. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > «Два града» навсегда? Православный социализм - утопия или симфония? 11.02.2019 1836 Время на чтение 26 минут Кто думает о социологии, тот даже в случае приятия христианской мировоззренческой перспективы редко склонен к материям эсхатологии; а кто ужален эсхатологической тревогой, - не суета ли для него социология? С.С. Аверинцев Но важно поставить вопрос: а каков идеальный смысл симфонии, каков о ней замысел Божий?.. Ответ: ради христианизации социума, ради того, чтобы жизнь населения христианской империи не сводилась бы к «храмовому» христианству, а была бы христианской во всей ее глубине и повседневности. Н.В. Сомин Социальный смысл «симфонии» 1. «КАЖДОМУ Порой в таком буквалистском значении истолковывается знаменитый ответ Христа: «Дайте кесарю кесарево, а Богу Богово». Такое прочтение ставит на одну онтологическую доску Бога и кесаря, разделяя их «полномочия» и «суверенитет» до такой степени, что там, где правит кесарь, уже нет места Богу. Такое «разделение властей» породило своеобразную «геополитику», соперничество двух систем - цезарепапизма и папоцезаризма. Папоцезаризм, победивший в Первом Риме, утверждает главенство Церкви во всех земных делах, включая политические - кесарь лишь «исполнительная власть». Цезарепапизм, прочно обосновавшийся во Втором Риме (Византии), напротив, учреждает не только полную «автокефалию» кесаря в политических вопросах, но и претендует на власть кесаря над Церковью. Позиция своеобразного «невмешательства», общепринятая в светских государствах, где кесарь полновластно управляет подведомственной территорией и податным населением, заключая Церковь в церковную ограду и требуя от нее политической лояльности (которую церковь обычно добросовестно блюдет, невзирая на формы тирании и личности узурпаторов), по сути, является мягкой формой цезарепапизма. До симфонии ли? И так это дело укоренилось в исторической и социальной практике, что всякая робкая попытка «наиграть» симфонию - пусть одним пальцем, пусть фальшивя поначалу - вызывает решительный протест у обеих «ветвей» власти, при внешних призывах к самой симфонии властей. Дело доходит до смешного... воцерковленный христианин, исповедующий Православие и открыто симпатизирующий социализму в мирской жизни, морщится и крестится при одном только упоминании о «православном социализме»: утопия и химера, чур меня! Будто бы в голове у такого человека всякий раз при входе в Храм срабатывает «защитное» реле: здесь я - «набожный прихожанин» или «добрый пастырь», там - «семьянин», «мордвин», «автолюбитель», «потребитель»... - да кто угодно, только не «христианин». Уже не столько Конституция (светским порядком узаконившая поражение Православия перед Модерном), сколько мы сами становимся добровольными тюремщиками, сторожа Православие в ограде как чёрта в пентаграмме. |
| Истина бытия Божия. Опыт уяснения основных христианских истин естественной человеческой мыслью Источник От редакции Публикуемое сочинение «Истина бытия Божия. Опыт уяснения основных христианских истин естественной человеческой мыслью» является магистерской диссертацией иеромонаха Михаила (Грибановского) , будущего епископа Таврического (1856–1898 гг.). Биография этого видного богослова Русской Православной Церкви не особенно богата внешними событиями, но внутренняя его жизнь представляет собою замечательный пример искреннего и напряженного усвоения церковной истины, постепенного возрастания и укрепления в православном мировоззрении. Епископ Михаил (в миру Михаил Михайлович Грибановский) родился 2 ноября 1856 г. в семье настоятеля Ильинской церкви г. Елатьмы тогдашней Тамбовской губернии протоиерея Михаила Иерофеевича Грибановского. Детство и раннее отрочество его прошло в домашней обстановке, проникнутой крепкими традициями старорусского священнического семейного быта. Естественно, что знание ежедневных молитв и церковных богослужений он усвоил очень рано. И грамоте он обучился почти без посторонней помощи, уже с детства любил читать, например, Жития святых. В 1866 г. Михаил Грибановский был зачислен во 2-е Тамбовское духовное училище. Правда, по природной слабости здоровья он первые три года не посещал училище, появляясь там лишь для сдачи экзаменов. По–настоящему систематическая учеба для него началась только с 1869–1870 учебного года. Даровитый отрок вполне плодотворно провел оставшиеся три года обучения в духовном училище. Превосходно освоив все предметы программы, он особенных успехов достиг в русской словесности. Умелое преподавание этой дисциплины выразилось, в частности, в поощрении внеклассного чтения произведений выдающихся русских писателей и, главное, в развитии в учащихся склонности к письменному изложению своих мыслей и чувств по поводу прочитанного. Михаил Грибановский далеко превзошел своих товарищей по училищу и в том и в другом – и в широкой начитанности, и в способности писать. |
| Норман Л. Гайслер (протестант) Ч Частное откровение см. Откровение частное, или особое Честертон. Гильберт Кит (CHESTERTON, GILBERT К.) Гильберт К. Честертон (1874–1936) – блестящий и остроумный английский эссеист и поэт, которому многим был обязан К. С. Льюис (Lewis). Занятия искусством Честертон оставил ради журналистики, а Английскую церковь – ради Римской католической (в 1922). В число его религиозных трудов входят книги «Еретики» (Heretics; 1905), «Ортодоксия» (Orthodoxy; 1908), «Бессмертный человек» (The Everlasting Man; 1925), «Признание и отрицание» (Avowals and Denials; 1934). В его «Автобиографии» (Autobiography; 1936) приведено много проницательных наблюдений по поводу религиозной жизни в 1895–1936 гг. Взгляды . Бог. Честертон отстаивал ортодоксальный католицизм, и его произведения наполнены остроумной апологетической аргументацией в защиту христианской веры. В книге «Ортодоксия» он заявил, что «никогда ещё не было ничего столь рискованного и волнующего, как ортодоксия» (Orthodoxy, 106). У каждого могут быть свои религиозные мании, от гностицизма до Христианской науки, «но избежать их всех – значит попасть в целый водоворот приключений; и в моем воображении небесная колесница с громом и молнией мчится сквозь века; унылые ереси, распростёршись, падают ниц, а непокорная истина шатается, но стоит прямо» (ibid., 107). Честертон критически относился к нетеистическому мировоззрению. Он называл °атеизм «самой дерзкой из всех догм [...] Это провозглашение вселенского отрицания; ведь для человека сказать, что в мироздании нет Бога, – всё равно что заявить, что ни на одной из звёзд нет насекомых» (Five Types, 59). Честертон критикует пантеизм за его неспособность воодушевлять на нравственные поступки. «Ведь пантеизм по самой своей природе подразумевает, что одно так же хорошо, как другое; тогда как поступок по самой своей природе подразумевает, что одно гораздо лучше другого» (Orthodoxy, 143). Даже язычество предпочтительней пантеизма, продолжает он. «Язычество вольно измышлять себе божества, тогда как пантеизм вынужден притворяться самым педантичным образом, что все вещи равно божественны» (The Catholic Church and Conversion, 89). |
|
|
