| Итак, из перечисления отдельных предметов церковного суда по обширной редакции устава Владпмира видно, что редакторы устава пользовались теми же самыми источниками – законом моисеевым и законом судным, – которыми определился церковноюридический порядок древней Руси, засвидетельствованный посланием владимирского епископа к сыну Александра Невского. Но должны же были иметься какие-нибудь поводы к тому, чтобы существовавшую к началу XIV столетия практику облечь в форму законодательного акта и приписать этот акт первому христианскому князю на Руси св. Владимиру? Неволин в своем исследовании о пространстве церковного суда в России 339 выразился таким образом: “Кто отвергает подлинность (устава Владимира), тот должен по крайней мере указать повод, по которому бы он мог быть выдуман. Духовенству не было никакой надобности выдумать все его содержанище, потому что значительная часть его постановлений была основана прямо на греческих церковных законах и даже на св. Писании, именно на законах моисеевых. И если он не выдуман лицами, принадлежавшими к высшей церковной иерархии, чего никто и не предполагает, если он есть, как предполагает Карамзин, выдумка какого-нибудь монаха, то спрашивается: каким образом эта выдумка перешла бы в законные книги русской церкви, имевшия официальный авторитет»? Указать повод, по которому мог бы быть выдуман устав Владимира, едва ли так трудно, как полагал Неволин. Еще до нашествия монголов нередко случались насилия и посягательства всякого рода на церковное достояние 340 , при которых легко могла родиться мысль о поставлении церковной неприкосновенности под защиту имени первого христианского князя на Руси. Тем более должна была почувствоваться потребность, так сказать, оформить юридические гарантии церковной неприкосновенности со времени монгольского ига, когда пред монгольскими ханами нужно было категорически ссылаться на прежде действовавшие относительно церкви законы. Предполагая, что сохранившееся ярлыки подлинны 341 и что действительно монгольские ханы предоставллли русским митрополитам разные права „по первым изначала законам их” мы не непременно должны представлять себе, что русские митрополиты являлись в орду со списком устава Владимира в руках; но в то же время мы не найдем ничего неестественного в том, что раньше или позже, явился письменный устав за именем св. |
| Но у нас-то как же признают турок силой? Разорение дотла собственной земли и истребление в корень всего христианского населения страны — разве это сила? Да силы такой и до конца войны им не хватит. Первый оборот дела в нашу пользу — и всё это фантастическое здание их военной и национальной силы рухнет мгновенно и зараз и рассеется как истинный призрак, вместе даже с их фанатизмом, который вылетит как из отворенного клапана пар. Некоторые умные люди проклинают теперь у нас славянский вопрос, и на словах и печатно: «Дались, дескать, нам эти славяне и все эти фантазии об объединении славян! И кто нам навалил этих славян на шею, и для чего: на вечную распрю с Европой, на вечную ее подозрительность к нам, ненависть, и теперь и в будущем! Да будут же прокляты славянофилы!» и т. д. и т. д. Но эти восклицающие умные люди, кажется, имеют совершенно ложные сведения и о славянах и о Восточном вопросе, а многие так совсем даже и не интересовались им до самой последней минуты. А потому спорить с ними нельзя. И ведь действительно им неизвестно, что Восточный вопрос (то есть и славянский вместе) вовсе не славянофилами выдуман, да и никем не выдуман, а сам родился, и уже очень давно — родился раньше славянофилов, раньше нас, раньше вас, раньше даже Петра Великого и Русской империи. Родился он при первом сплочении великорусского племени в единое русское государство, то есть вместе с царством Московским. Восточный вопрос есть исконная идея Московского царства, которую Петр Великий признал в высшей степени и, оставляя Москву, перенес с собой в Петербург. Петр в высшей степени понимал ее органическую связь с русским государством и с русской душой. Вот почему идея не только не умерла в Петербурге, но прямо признана была бы русским назначением всеми преемниками Петра. Вот почему ее нельзя оставить и нельзя ей изменить. Оставить славянскую идею и отбросить без разрешения задачу о судьбах восточного христианства (NB. сущность Восточного вопроса) — значит, всё равно что сломать и вдребезги разбить всю Россию, а на место ее выдумать что-нибудь новое, но только уже совсем не Россию. |
| Вот на такой жутковатой ноте я вернулась домой, выпила много валерьянки, пыталась пойти в милицию, но не могла вспомнить, как он выглядит. Всё это я описала в статье «Зачем мы ходим в храм », опубликованной в «Эксперте». Пришло немало добрых отзывов, читатели благодарили, но многие писали, что эпизод с маньяком, конечно, выдуман. А он не выдуман – это действительно было. И зацепило меня это чудо. После евангельской фразы, которая меня спасла, мне захотелось почитать Евангелие . Начала читать, а вскоре мы с мужем решили зайти в церковь. Рядом с нашим домом было подворье Оптиной пустыни . Так у нас начался период неофитства. Начало девяностых, как раз когда интеллигенция посмотрела в сторону Церкви. Много молодежи было в храме, с детьми, мы вместе делали спектакли и друг друга воцерковляли. Конечно, интерес к эзотерике пропал. Строгие были монахи на подворье? Наш духовник , отец Даниил (Гридченко), никогда не впадал в крайности и всегда предлагал сохранять здравомыслие. Как-то спросил: «Аня, что, вы думаете, у монаха самое ценное?» «Дар слез?» предположила я. «Нет». – «Прозорливость?» «Нет. Самое ценное – это здравомыслие, потому что если его нет, всё время будет прелесть подстерегать». То, что вы встретили такого рассудительного священника, помогло вам избежать неофитских крайностей? Нет, были, конечно, у нас разные перегибы на местах. Например, решили поститься со всей строгостью и Великим постом в первую и последнюю неделю ели по зернышку, что никак не способствовало мирному духу. Наоборот, всё время злились и раздражались, а я еще была близка к голодному обмороку, потому что первые несколько лет я всё время была то беременная, то кормящая. Помню, в Вербное воскресенье пошли мы в очень светскую компанию, до этого изнуряющее постились, а тут с радостью выпили вина и вдруг начали проповедовать. Тогда еще мало кто что-то знал про Церковь. Не знаю, как слово наше отозвалось, но имели ли мы право? У нас на подворье был очень хороший проповедник, диакон, как-то я его подвозила и пожаловалась: «Понимаете, говорю маме, чтобы она срочно крестилась и с мужем венчалась , а она меня не слушает». Он так на меня посмотрел: «О, вы уже проповедуете». Поняла, что это перебор. |
| 3) Это и ныне делают, и издавна так поступали злочестивые с православными, везде и всякому давая видеть свое злонравие и нечестие. Положим, что виновен Афанасий; что же сделали другие епископы? Какие против них предлоги? Или и там найден какой мертвый Арсений? И у них какой — нибудь пресвитер Макарий? Какая — нибудь сокрушена чаша? Какой — нибудь мелетианин выведен действующим? Но как из дел этих епископов видно, что показанное на Афанасия есть ложь, так и тем, что предпринимали против Афанасия, объясняется, что и на епископов все выдумано. Великий какой — то зверь (разумею эту ересь) вышел на землю; не словами только, как зубами, наносит он вред простодушным, но и мирскую власть нанял для злоумышления. И странно то, что, как я сказал уже, никто из них не обвиняется, а если и обвинен, не осуждается, или по — видимому и требуется в суд, но бывает оправдан во вред обличающим. И скорее, обличитель терпит от злоумышления, нежели ответчик подвергнется какому — либо стыду. Поэтому, все у них исполнены скверны, и их, вернее сказать, соглядатаи, а не епископы, всех более покрыты сквернами. И если кто хочет у них стать епископом, слушает не сказанное: «подобает... епископу быти непорочну» (1 Тим. 3:2), но одно только: «мудрствуй против Христа, и не заботься о нравах; этого достаточно, чтоб получить тебе одобрение и царскую дружбу». Так бывает с держащимися Ариевых мыслей. А ревнители истины, хотя бы казались святыми и чистыми, по сказанному выше, подвергаются ответственности, когда хотят этого ариане, по каким угодно им вымышленным предлогам. И это, как уже сказано мною, можно усмотреть из того, что сделано арианами. 4) Был некто Евстафий, Епископ антиохийский, исповедник и благочестивый в вере муж. Поелику же он много ревновал по истине, ненавидел арианскую ересь и не принимал державшихся ее, то его оклеветали пред Царем Константином; выдуман предлог, будто бы Евстафий оскорбил Цареву матерь. И немедленно делается он изгнанником, а с ним вместе изгнано и великое число пресвитеров и диаконов. Наконец, которых Епископ сей за нечестие не принял в клир, тех, по изгнании его, не только ввели в Церковь, но и весьма многих из них поставили епископами, чтобы иметь их соумышленниками своими в нечестии. Из числа их Леонтий евнух, ныне Епископ антиохийский, а прежде него, Стефан, Георгий лаодикийский, Феодосий, бывший Епископом трипольским, Евдоксий германикийский и Евстафий, ныне Епископ севастийский. |
| Но получит ли он и большую награду, и блистательнейшие венцы? Нет, потому что он сам налагает на себя эту необходимость, между тем как можно бы и не налагать " (см.: Творения. Т.1. С.110,111). При общем безбрачии " иноческого жития уставы " создают особый монастырский быт. Сравнительно с бытом мирским быт монастырский есть несравненно удобнейшая форма жизни для духовного совершенствования, для спасения души. Кто больше всего кричит о недостатках монастырей, тот обычно меньше всего с монастырями знаком. Ведь наши интеллигенты весьма склонны все монастыри представлять в том лживом и гнусном образе, какой создал своим скверным воображением Максим Горький в " Исповеди " . А взять бы жизнь монастыря с ее бытовой стороны так, как она есть. Как, например, проходит жизнь в монастыре более или менее строгом? Встают от сна в половине третьего, а в три часа уже в храме. Читают утренние молитвы, полунощницу и слушают утреню. Утреннее богослужение продолжается часа три. В восьмом часу снова в храм на литургию, которая окончится часов в десять. После литургии займутся трудом, послушанием. До окончания литургии пищи не принимают. В полдень трапеза, за которой читается житие дневного святого. Трапеза проходит чинно, в молчании. Перед трапезой и после поются молитвы. Каждое блюдо подается с молитвой же. По окончании трапезы отдых часа на полтора. Ведь встали-то уж давно! А после отдыха кто трудится, кто читает что-нибудь духовное, назидательное. В 5 часов вечерняя служба, которая заканчивается часам к восьми уже в трапезной, где читаются и вечерние молитвы со многими земными поклонами. А в девять уж спать пора, потому что завтра опять в половине третьего разбудят. Да перед сном еще правило свое исполнят, со многими опять земными поклонами. Так изо дня в день. В посты трапеза совсем скудная, а служба церковная в сутки иногда занимает 11-12 часов. Порядок дня не выдуман мною, а списан с натуры. В большинстве монастырей так именно проходит день. Сравни, Друг мой, эту монастырскую " программу дня " с " программой дня " людей, тебя окружающих, и скажи, какой быт более приноровлен ко спасению души. |
| Стало быть, перед наступающими днями покаяния нам надо помнить, что главными препятствиями к этому последнему являются гордость и отчаяние. С гордостью надо бороться не только тем, кто мало верит в Бога, но и тем, кто хочет совершать путь спасения и имеет некоторые добрые дела. А потому будем больше благодарить Бога не за добродетели, но за покаяние, которое Он нам даёт, ибо добрые дела принадлежат не нам. Казалось бы, отчаяние и гордость противоположны друг другу по своей природе, но, странное дело, они могут каким-то образом совмещаться, чтобы вместе отвращать нас от покаяния. Иоанн Лествичник пишет: «Как брак и смерть противны друг другу, так и гордость и отчаяние между собою несогласны; но по злоухищрению бесов можно обе эти страсти видеть в одном человеке» 576 . Нам надо стараться по мере сил преуспевать в добродетели, но при этом все свои дела приписывать не себе, а Богу, и тогда мало-помалу мы уничтожим преграду, отделяющую нас от истинного покаяния. Аминь. О святых апостолах Во имя Отца и Сына и Святаго Духа! Мы с вами в течение нескольких лет изучаем христианскую деятельную жизнь по святым отцам, и сейчас благовременно посмотреть на тех, чью память мы будем творить в дни приближающегося праздника святой Пятидесятницы, на апостолов, и дать себе отчёт, каковы были их путь, их опыт. Теперь против святых отцов, против их делания, против того, что называется христианским аскетизмом, восстают не только различные сектантские учителя, но и люди, называющие себя православными. Говорят, что этот путь выдуман святыми отцами, что ничего этого нет ни в Евангелии, ни у апостолов. Чтобы познакомиться с тем, что там есть, надо, прежде всего, дать, хотя бы в кратких чертах, основоположение христианского подвижнического опыта. Аскетизм выходит из того основного положения, что Христос и мир – мир как зло, как страсти, как грех, а не тот мир, в котором мы живём, – ни в какой мере не совмещаются друг с другом, и поэтому нам надо отречься от мира, удалиться от него, хотя мы и живём в миру. |
| Скачать epub pdf Мы с вами в течение нескольких лет изучаем христианскую деятельную жизнь по святым отцам, и сейчас благовременно посмотреть на тех, чью память мы будем творить в дни приближающегося праздника святой Пятидесятницы, – на апостолов – и дать себе отчет, каковы были их путь, их опыт. Теперь против святых отцов, против их делания, против того, что называется христианским аскетизмом, восстают не только различные сектантские учителя, но и люди, называющие себя православными. Говорят, что этот путь выдуман святыми отцами, что ничего этого нет ни в Евангелии, ни у апостолов. Чтобы познакомиться с тем, что там есть, надо прежде всего дать, хотя бы в кратких чертах, основоположение христианского подвижнического опыта. Аскетизм выходит из того основного положения, что Христос и мир – мир как зло, как страсти, как грех, а не тот мир, в котором мы живем, – ни в какой мере не совмещаются друг с другом, и поэтому нам надо отречься от мира, удалиться от него, хотя мы и живем в миру. За отречением, как вы знаете, лежит путь деятельного восхождения. Человек создан по образу и подобию Божию, и этот образ мы в себе растлили через грех . Теперь прежде всего нам надо через Христа восстановить его. Христос пришел в мир восстановить образ падшего праотца. Это восстановление совершается в таинстве, именуемом крещением, но затем мы, как предрасположенные ко греху, снова искажаем в себе образ Божий, снова его оскверняем. Первая задача христианина, по святым отцам, есть очищение души от страстей; оно, как говорит Феодор Эдесский , не есть еще само по себе добродетель: «Чего же после сего (отречения от мира. – О.С.) искать следует, если не очищения только от страстей, ибо это не есть еще само по себе добродетель, а только приготовление к добродетели; но к очищению недобрых навыков должно приложить и стяжание добродетелей». 1 Стало быть, нужен еще и путь восхождения, путь духовного совершенства и обожения: «А после такого очищения и истребления всего делающего силы наши нечистыми и благоустроения их требуется и восхождение к духовным совершенствам и обожение: ибо уклонившемуся от зла надлежит делать благое». 2 |
| Ссылаясь на сокращение антицерковных акций в 1939—1940 гг., Шкаровский пишет о «создании видимости религиозной терпимости в стране» в связи с включением в состав СССР осенью 1939 г. новых территорий с крупной православной диаспорой, где требовалось проводить более осмотрительную религиозную политику. Разумеется, советскому руководству приходилось учитывать интересы этой части населения, но этот факт сам по себе не дает достаточного основания, усматривать «серьезную перемену» церковно-го-сударственного курса в СССР в целом. Бездоказательно, без какой-либо опоры на источники Шкаровский пишет, что якобы «в 1939 году произошло изменение курса государственной религиозной политики, закончился период открытого активного наступления на Некоторое смягчение антирелигиозного курса с 1939 г. — не то же, что его «изменение» или «серьезная перемена», а о том, что наступление на Церковь продолжалось и в 1939—1941 гг., свидетельствуют факты. Распространение версии о «сталинской церковной оттепели» 1939 г., при дружном молчании специалистов по церковно-государственным отношениям в советский период, вызывает необходимость всестороннего анализа используемых в пропаганде материалов для установления их подлинности и достоверности. Действительно, будь эти материалы подлинными, они опрокидывали бы утвердившееся в историографии представление о вынужденности перемены сталинского церковного курса событиями Великой Отечественной войны. Прежде всего, рассмотрим так называемое «Указание Ленина от 1 мая 1919 г. за 13666/2» о «борьбе с попами и религией». В практике партийно-государственного делопроизводства не существовало документов с названием «Указание». ВЦИК и Совнарком не издали ни одного документа с таким названием за всю свою деятельность. Существовали только постановления и декреты за подписями глав этих органов (см. сборники «Декреты советской власти»), при этом порядковых номеров таким документам не присваивалось. Однако во всех упомянутых сомнительных публикациях «указанию» присвоен порядковый номер 13666/2, что подразумевает наличие многих тысяч «указаний» в государственном делопроизводстве. Ни один из подобных документов не известен историкам, не выявлен в архивах, никогда не публиковался. Разумеется, подобный номер выдуман фальсификаторами для того, чтобы иметь возможность ввести в него апокалиптическое «число зверя», придать бумаге ярко выраженный мистический характер, связать его с «сатанинской» стихией российского большевизма, которой якобы и положил предел мудрый «государственник» Сталин. В данном случае расчет делался не на интеллектуалов, а на массовое сознание. «Чертова дюжина» и «три шестерки» в «ленинском документе» должны были бить по восприятию простого верующего человека. Не случаен и выбор даты — 1 Мая, День международной солидарности трудящихся. |
| Через пятьдесят дней по воскресении, Он ниспослал Духа Святого верующим и апостолы, проповедуя о воскресении Его, силой Святого Духа творили в доказательство этого бесчисленные чудеса, исцеляя больных и воскрешая мертвых. Между тем членами синедриона, желавшими остановить распространение христианства, распущена была молва, что ученики украли тело умершего Иисуса, во время сна воинов, стерегших гроб Его. Но кто же первоначально мог верить этой выдумке, когда всякому желающему легко было исследовать дело на самом месте? Еще более, могли ли верить ей члены синедриона, сами распустившие этот слух? Они не хотели веровать в воскресение Распятого, но знали, что слух о похищении Его тела выдуман ими. Оттого первые чудеса апостолов тысячами приводили к вере жителей Иерусалима; оттого члены синедриона, восставая против апостолов, внимают себе, то есть, опасаются, как бы не сделаться через это богоборцами, и церковь палестинская уже во времена апостольские считала между своими членами много десятков тысяч уверовавших иудеев ( Деян.21:20 ). По-видимому, каких еще пособий нужно было для распространения христианской веры, когда благовестники ее вооружены были такой силой Божией? Но надобно сказать, что, когда божественная сила чудес не производила так мало впечатления на людей, как во время первоначального распространения христианства. Тогда повсюду господствовала вера в астрологию, магию, и разного рода заклинатели, кудесники и волхвы, тщеславясь мнимым знанием таинственных сил, пользовались общим суеверием, обратив его для себя в особенный промысл. Искусно подражая чудесам, они умели 485 показывать разного рода призраки или души умерших, заставляли прорицать детей, коз, столы, наводили сны, заклинали духов; были люди, которые посвящали всю свою жизнь изучению искусства обманывать таким образом суеверных. До какой степени возведено было это искусство, можно судить потому, что один из подобного рода людей, известный Симон волхв, видев дивные чудеса апостольские, предположил, что и они совершаются силой человеческой, и хотел купить у апостолов тайну их чудотворений. |
| Брак этот был счастлив; Алексей Михайлович нежно любил свою жену. Когда впоследствии она была беременна, царь просил митрополита Никона молиться, чтобы ее " разнес Бог с ребеночком " , и выражался в своем письме такими словами: " А какой грех станетца, и мне, ей-ей, пропасть с кручины; Бога ради, моли за нее " . Но не таким оказался брак Морозова, который, через десять дней после царского венчания, женился на сестре царицы, несмотря на неравенство лет; Морозов был женат в первый раз еще в 1617. Поэтому неудивительно, что у этой брачной четы, по выражению англичанина Коллинса, вместо детей, родилась ревность, которая познакомила молодую жену старого боярина с кожаною плетью в палец толщиною. Боярин Морозов думал, что теперь-то он сделается всесильным, и обманулся. Ненавистная народу соляная пошлина была отменена, как бы в знак милости по поводу царского бракосочетания, но у московского народа и без того уже накипело сильное неудовольствие. Брак царя увеличил это неудовольствие. Морозов стал выдвигать родственников молодой царицы, а они все были люди небогатые, отличались жадностью и стали брать взятки. Сам царский тесть увидел возможность воспользоваться своим положением для своего обогащения. Но никто так не опротивел народу, как двое подручников Морозова, состоявшие в родстве с Милославскими: Леонтий Степанович Плещеев и Петр Тихонович Траханиотов. Первый заведывал земским приказом, а второй - пушкарским. Плещеев обыкновенно обирал тех, которые приходили к нему судиться, и, кроме того, завел у себя целую шайку доносчиков, которые подавали на людей ложные обвинения в разных преступлениях. Обвиняемых сажали в тюрьму и вымучивали у них взятки за освобождение. Траханиотов поступал жестоко с подначальными служилыми людьми и удерживал следуемое им жалованье. Торговые люди были озлоблены против Морозова за потачку иностранцам и за разные новые поборы, кроме соляной пошлины; так, например, для умножения царских доходов выдуман был казенный аршин с клеймом орла, который все должны были покупать, платя в десять раз более против его стоимости. Никакие просьбы не доходили до царя; всякое челобитье решал Морозов или его подручники. Наконец, толпы народа стали собираться у церквей на сходки, положили остановить царя силой на улице и потребовать у него расправы над его лихими слугами. 25 мая 1648 года царь возвращался от Троицы: толпа остановила его, некоторые схватили за узду его коня; поднялся крик, требовали, чтобы царь выслушал народ: жаловались на Плещеева, просили сменить его и назначить на его место другого. Мольбы сопровождались, по обычаю, замечаниями, что " иначе народ погибнет вконец " . Молодой царь испугался такой неожиданности, не сердился, но ласково просил народ разойтись, обещал разведать все дело и учинить правый суд. Народ отвечал ему громкими изъявлениями благодарности и провожал желаниями многолетнего здравия. |
|
|
