| Иоаннис Каравидопулос Введение 1. Что такое Новый Завет Словосочетание «Новый Завет» освящено употреблением его Самим Господом Иисусом Христом. Согласно евангельскому повествованию и преданию, дошедшему до нас через апостола Павла, Господь во время установления таинства Евхаристии на Тайной вечери сказал: «Сие есть Кровь Моя Нового Завета 2 , за многих изливаемая во оставление грехов» ( Мф. 26, 28 ; см. также: Мк. 14, 24 ; Лк. 22, 20 ; 1Кор. 11, 25 ). Этими словами Спаситель указал на новый период домостроительства нашего спасения, в основание которого положены Его Божественная Кровь и Крест. Этот новый для человечества период, который Сын Божий начинает Своим воплощением и запечатлевает крестной смертью и воскресением, является осуществлением обетований Ветхого Завета, ибо уже в те времена пророки созерцали новый, вечный завет Бога с Его народом. Пророк Иеремия благовествует: «Вот наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет…» ( Иер. 31, 31 и след.; 32, 40; см. также: Иез. 16, 60; 36, 26 ). Это обетование осуществилось во Христе, и не только народ Израиля и Иуды, но и всё человечество может теперь пользоваться в Церкви плодами Креста и Воскресения. Упоминание «за многих» в установительных словах Тайной вечери означает «за всех» и этим подчеркивается характер искупительной Жертвы Иисуса Христа. Крест Христов, который явился исполнением тех древних пророчеств, стал одновременно дверью в новую эпоху, эпоху бытия Церкви. Богодухновенные писатели первенствующей Церкви запечатлели в книгах исполнение на деле всех тех событий, о которых так давно уже предвозвещали пророки: смерть и воскресение Христа, вступление мира в новую жизнь и эсхатологические чаяния вселенной. Эти книги и получили название «Новый Завет» для отличия их от книг предшествующего периода, так называемого Ветхого Завета. Употребление термина «Новый Завет» в отношении к собранию книг имеет свидетельства с конца II века по Рождестве Христовом, а с начала III века получает уже широкое распространение. Всех книг Нового Завета, написанных от середины до конца I века, насчитывается 27: 4 Евангелия (Мф., Мк., Лк., Ин.), Деяния святых Апостолов (Деян.), 13 посланий апостола Павла (Рим., 1 и 2Кор., Гал., Еф., Флп., Кол., 1 и 2 Фес., 1 и 2Тим., Тит., Флм.), Послание к евреям (Евр.), 7 Соборных посланий (Иак., 1 и 2Петр., 1, 2, 3Ин., Иуд.) и Апокалипсис Иоанна (Апок.). 2. Что изучает «Введение в Новый Завет» |
| Конец XVII столетия ознаменовался бурным пробуждением русской богословской мысли, выразившемся в спорах о времени пресуществления Святых Даров. В ходе полемики, ставшей фактически первой полноценной богословской дискуссией в России, мнениями обменивались наиболее образованные люди эпохи. Был среди них и свт. Димитрий Савич, будущий митрополит Ростовский. He принадлежа к числу главных действующих лиц евхаристических споров и не принимая непосредственного участия в дебатах, свт. Димитрий тем не менее внимательно следил за развитием полемики и излагал свои взгляды в ряде сочинений. Рассматривая эти сочинения в контексте событий конца XVII в., мы можем понять, как развивались взгляды ростовского святителя, и увидеть, как проистекало его становление как богослова. Дебаты вокруг таинства Евхаристии, вспыхнувшие в Москве в 1680-х гг., вовсе не были случайностью или неожиданностью: масштабная антипротестантская полемика потрясала вселенское православие весь XVII в. и вопрос о таинстве Причастия был в ней одним из центральных 1 . Между тем, начало споров вокруг времени пресуществления Святых Даров в России было связано с вопросом сугубо внутренним – с Расколом. О том, как судили о времени пресуществления Святых Даров клирики Великорусской Церкви до середины XVII в., у нас есть лишь фрагментарные свидетельства 2 . Их разнородность позволяет предположить сосуществование самых различных взглядов – как «латинских», так и «восточных». Отсутствие в Русской Церкви четко выраженного догматического учения по вопросу о времени пресуществления Святых Таин стало источником разногласий, когда догматика и литургика оказались в центре пристального внимания оппозиционных богословов-начетчиков, изыскивавших следы отступлений патр.Никона в «латинство». Ряд влиятельных старообрядческих лидеров, в первую очередь Никита Добрынин и Геронтий Соловецкий, в 1660-х гг. выдвинули в адрес «никониан» обвинение в хуле на Святые Дары, выражающееся в том, что «новообрядцы» не творят земные поклоны во время Великого Входа 3 . Причиной этого обвинения было убеждение старообрядческих лидеров в том, что пресуществление хлеба и вина в Тело и Кровь Христову происходит в самом начале литургии, на проскомидии 4 . При этом Никита Добрынин осуждал за «латинство» «Скрижаль» 5 , в которой излагалось традиционное восточное учение о том, что пресуществление происходит во время эпиклезы. Позицию Никиты поддержали и авторитетные пустозерские узники – Аввакум Петров и Лазарь. При этом радикальная доктрина о пресуществлении на проскомидии не была общей для раннего старообрядчества. Так, дьякон Федор, выделявшийся среди старообрядческих лидеров своей ученостью, отвергал подобные взгляды и поддерживал «латинскую» точку зрения о пресуществлении «установительными словами». Сторонников «восточного» учения о пресуществлении во время эпиклезы среди идеологов раннего старообрядчества не было 6 . |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ЛАМБЕТСКИЕ ЧЕТЫРЕ ПУНКТА [Англ. The Lambeth Quadrilateral], минимальные вероучительные положения англиканства, признание которых свидетельствует о принадлежности к Англиканскому содружеству . При этом данные пункты используются в англикан. Церкви при ведении диалога с представителями др. христ. конфессий. Эти положения были утверждены на Ламбетской конференции 1888 г. Они составлены по образцу 4 пунктов, изложенных на съезде Епископальной церкви США в Чикаго в 1886 г.; основу положений сформулировал амер. епископальный свящ. Уильям Хантингтон (1870). В 1-м Ламбетском пункте отмечается, что ВЗ и НЗ содержат все необходимое для спасения, являются руководством и безусловным авторитетом в вопросах веры. 2-й пункт содержит признание Апостольского Символа веры (как крещального) и Никейского Символа веры (как достаточного изложения христ. веры). В 3-м пункте подтверждается, что 2 таинства, преподанные Самим Христом,- Крещение и Вечерю Господню - следует совершать, сопровождая их установительными словами Христа и использовать то, что заповедано Им. В 4-м пункте признаётся существование исторического епископата, методы управления которого приспособлены к разнообразным нуждам наций и народов, призванных Богом в единство Его Церкви. Ламбетская конференция 1920 г. дала дополнительный комментарий к 4-му пункту, отметив, что только Христос имеет власть над всей Церковью. Этот комментарий был обоснован желанием избежать римско-католического понимания епископской власти. Введение 4 пунктов оказало значительное влияние на англикан. идентичность. Следует отметить, что постановление Ламбетской конференции 1888 г. начало действовать в период широкой экспансии англикан. Церкви, на новых территориях Британской империи. Эти пункты позволили унифицировать различные религ. традиции входящих в империю англикан. Церквей и создать условия для объединительного процесса. При этом Л. ч. п. выполнили и политическую функцию - создание единых религиозных догматов для вероучительного базиса различных этносов и национальных образований. Предполагалось, что Л. ч. п. позволят развить и усилить экуменический диалог англикан. Церкви с др. христ. деноминациями. После их обнародования возникло неск. переговорных направлений и консультаций между англиканами и римо-католиками, англиканами и лютеранами, англиканами и православными, методистами и др. Реакцией католич. Церкви на эти переговоры стала булла папы Льва XIII «Apostolicae curae» 1896 г., в которой все англикан. хиротонии назывались недействительными. |
| Выступление Протоиерея Владимира Переслегина Действия защитников веры от поругания ее святынь носили номинальный характер. Они выполнили тот минимум, к которому обязывает религиозного человека его вера, в данном случае - обеты Крещения. Принимая Крещение в Православной Церкви, любой сознательный человек, а за младенца - крестный, произносит предписанный чинопоследованием обет номинальной верности Христу: " верую Ему яко Царю и Богу " . С этого момента Христос - главный начальник для крещеного человека. И если подчинение Ему входит в противоречие с той или иной идеологией или системой ценностей, он вынужден отказать этой идеологии или системе в лояльности настолько, насколько она нелояльна ко Христу. Защита Царя от унижения, дискриминации и позора - главная задача любого воина, состоящего на царской службе. Еще раз обращаем внимание: это не метафора и не лирический образ. Нет, это минимум, налагаемый на человека фактом принятия присяги. По отношению к гражданскому долгу неисполнение присяги влечет уголовное преследование. По отношению к долгу духовному грубое нарушение обетов Крещения, являющегося Присягой на верность Царю Христу, влечет состояние виновности в смертном грехе и в случае нераскаянности в нем лишает вечной жизни за гробом. Крест Христов, иконы Спаса и Владимирской Божией Матери, главные символы христианства в России, были обесчещены и выставлены в поруганном и оскверненном виде в центре Москвы, как объект показа на защищенных государственной властью РФ витринах. Неприкосновенность этой акции была гарантирована официальным статусом выставки. Однако содержание выставки, направленное на возбуждение в ее зрителях негативных чувств неуважения, презрения и даже омерзения к Святыням Православной веры, объективно должно было входить в неустранимое противоречие с чувствами благоговейного уважения и преданности своему Царю и Господу в тех номинальных, т. е. не отрекшихся от Христа крещеных гражданах РФ, которые оказались в поле ее воздействия. Напоминаем, что экспонаты, взятые под охрану государства, представляли из себя: Крест с распятой на нем голой девкой и обвешанный гирляндами сосисок; Иконы Спасителя и Богородицы, по поверхностям которых были прорезаны глубокие геометрически правильные надписи LENIN, VODKA; слова Спасителя: " THIS IS MY BLOOD " , являющиеся установительными словами Божественной Литургии, напечатанные на логотипе Кока-колы. |
| Текст «Толкования служб» состоит из 5 Слов, различных по объему: о последовании будничной вечерни, о последовании будничной утрени, о последовании воскресной вечерни, о последовании воскресной утрени и о последовании литургии, каждое подразделяется на главы, построенные в форме вопросов и ответов. Значимость соч. «Толкование служб» состоит в том, что оно было составлено еще до литургической реформы патриарха Ишоява III (649-658) и тем самым является свидетельством несохранившейся восточно-сир. литургической традиции (см. ст. Восточно-сирийский обряд ). Исследователями обсуждается вопрос об использовании Г. К. текста литургии апостолов Аддая и Мари с установительными словами или без них, к-рые после редакции данной литургии Ишоявом III отсутствуют в известных рукописях. По мнению Б. Спинкса, свидетельство Г. К. об использовании текста литургии апостолов Аддая и Мари «остается неубедительным», поскольку автор мог взять установительные слова из текста литургий Нестория или Феодора Мопсуестийского. Автор упоминает митр. г. Карка-де-Бет-Слох (совр. Киркук, Ирак) Шубхальмарана как еще здравствующего, что дает основание ограничить период написания трактата первыми декадами VII в. В «Толковании служб» процитированы не только произведения традиц. среди восточносир. писателей авторитетов (свт. Василия Великого, свт. Григория Богослова, Евагрия Понтийского, Феодора Мопсуестийского, Нарсая), но и «Слово о духовной жизни» яковитского ученого Сергия Решайнского, являющееся введением к сир. переводу корпуса Псевдо-Дионисия Ареопагита. Особое внимание специалистами было уделено тому факту, что в «Толковании служб» отдается преимущество произнесению установительных слов, а не эпиклезе при освящении Даров. Эта т. зр. не является типичной для восточно-сир. традиции, к-рая следует мнению Феодора Мопсуестийского, связывавшего освящение Даров со схождением Св. Духа. Возможным источником таких представлений Г. К. могла быть гомилия свт. Иоанна Златоуста «О предательстве Иуды» (Э. Килмартин). Автор толкует литургию, представляя ее как описание жизни Христа от Крещения (начальное чтение псалмов) и до Вознесения (заключительное благословение), отходя тем самым от традиций Нарсая и Феодора Мопсуестийского. Во 2-й пол. VII в. Авраамом Катрая бар Лифе был сделан сокращенный вариант «Толкования служб». Сочинение Г. К. оказало влияние на литургические комментарии Йоханана бар Зоби (комментарий к-рого является стихотворным парафразом комментария Г. К.) и Авдишо бар Бриха. Текст «Толкования служб» не издан, за исключением одной главы, посвященной значению последования литургии (опубликована С. Броком - Brock. 2003). |
| («Объяснение», 38) Таким образом, Евхаристия для Кавасилы разделяет пространственно-временное существование Церкви: она не существует отдельно от Церкви как нечто внешнее по отношению к ней. Несмотря на такой здравый подход, в толковании Кавасилы все же присутствует элемент символизма. Так, объясняя, почему приношение помещается на алтарь не сразу, иными словами – зачем нужна проскомидия, он пользуется своего рода «педагогическим» символизмом: жертвоприношению всегда должно предшествовать посвящение жертвы. Посвящение имело место как в жизни Самого Христа, так и во время Тайной Вечери, когда Спаситель сначала благословил хлеб и вино, а лишь потом освятил их. Церковь , совершая проскомидию, следует приказу: «Сие творите». Также и объяснение, почему не весь хлеб освящается, но лишь часть его, зиждится на символизме жизни Спасителя. Хлеб символизирует нас всех, но Христос, став одним из нас, принес Себя в жертву один. Церковь хочет соединиться с Ним, поэтому после причастия все частицы хлеба складываются в одну чашу. В «Объяснении» мы также находим умеренную полемику с латинянами по поводу эпиклезы (§ 29). По-видимому, это был первый в истории случай письменной полемики на эту тему. Западное богословие оправдывало свое понимание установительных слов («Примите, ядите...» и «Пиите от нея вси...») как самодостаточной формулы, благодаря которой совершается «пресуществление» даров. Основное возражение Кавасилы против западного понимания состояло в том, что таинства совершаются не с помощью изолированной от контекста «магической» формулы, а молитвой всей Церкви. Известно, что Бог иногда отвечает на наши молитвы, а иногда нет. Однако существуют особые молитвы, которые не могут не быть услышаны. Согласно обещанию Спасителя, такой молитвой является молитва о даровании Святого Духа. Эта молитва есть завершение молитвы всей Церкви, которая постоянно молится, жертвует и принимает жертву. Поэтому во всех восточных чинах Литургии (и в древних западных) евхаристическая молитва всегда завершается «эпиклезой», то есть призыванием Святого Духа на дары: Святой Дух и есть Совершитель Таинства. |
| по рукописи Московской синодальной библиотеки 437...» (М., 1879); «Очерк истории Восточной Церкви по разделении ее с Западной до настоящего времени: IX-XIX вв.» (СПб.,1877); «Церковная сторона болгарского вопроса» (СПб., 1888). По словам прот. Георгия Флоровского , И.Е. Троицкий был историком «с очень широким богословским и практическим кругозором». Вот такие были составители у «Собрания Древних Литургий», которое издавалось отдельными выпусками (всего числом 5) с 1874 по 1878 г. О цели и составе сборника подробно пишут сами составители во введении ко всему сборнику. Своей прямой цели, «восполнить весьма ощутительный недостаток нашей богословской литературы» и «отчасти удовлетворить некоторым потребностям нашей богословской школы», составители, несомненно, добились. Их издание послужило сильнейшим толчком к пробуждению интенсивных литургических штудий в русской богословской школе конца XIX – начала XX вв. И хотя сам сборник в наше время является уже во многом устаревшим, нельзя отрицать его безусловной ценности и для нашего, столь активно ныне возрождающегося, богословского образования. Прежде всего это сам метод. Строго логичный, четкий и аккуратный. Этот-то метод, как представляется, и был тем образцом настоящего научного изложения, который был взят за образец нашими лучшими литургистами конца XIX – начала XX в. Составители сборника следуют лучшим образцам научных изданий их времени, и потому их сборник практически ни в чем не уступал аналогичным издательским проектам западного ученого мира третьей четверти XIX в. Между тем к нашему времени ученое содержание сборника в значительной мере устарело. Это относится в первую очередь к классификации типов литургий, хотя сам принцип – локальный – сохраняется и в современной науке. Затем, конечно же, не вина составителей в том, что им были неизвестны некоторые древние литургические памятники, которые на момент издания еще не были открыты. Классификация типов литургий основывается на классификации типов анафоры, то есть центральной молитвы Божественной литургии. Еще литургисты XVII-XIX вв. условно разделили анафору на части, имеющие названия: вступительный диалог (Благодать Господа... или Господь с вами – И со духом твоим, Γοрé имеем сердца – Имеем ко Господу, Возблагодарим Господа – Достойно и праведно), затем praefatio (благодарения, повествования о сотворении мира и о домостроительстве спасения), далее Sanctus («Свят, Свят, Свят! Полны небо и земля славы Твоей», в развернутой форме со словами: «Осанна в Вышних! Благословен грядый во имя Господне! Осанна в Вышних!»), institutio (рассказ о Тайной вечере и установлении Таинства Евхаристии с чтением установительных слов Приимите, ядите и Пейте из нее все), anamnesis (воспоминание), epiclesis (призывание Святого Духа) и intercessio (молитвы о живых и умерших, нуждах Церкви и мира). |
| Следует еще особо отметить то истолкование Ин.19:34 , которое находится в последовании православной проскомидии на Литургии святого Иоанна Златоуста и святого Василия Великого . Святой Агнец по изъятии прободается священником с левой стороны копием со словами: «Един от воин копием ребра Его прободе», а затем, вливая в Чашу «святое соединение» (вино с водой), священник произносит слова: «и абие изыде кровь и вода», и после того, указуя рукой на Чашу, прибавляет: «и видевый свидетельствова и истинно есть свидетельство его». Что означает эта символика? Не содержит ли и она отожествления излиявшейся из ребра крови и воды с Евхаристической Кровью с отрицанием различия между ними? По нашему разумению, нет, не содержит. Проскомидия (как и вся Литургия) имеет вообще двоякое содержание: прежде всего она есть Таинство преложения Святых Даров и Причащения, но сверх того, она есть воспоминательно повторяемое Боговоплощение в его основных моментах, соответствующих различным символическим действиям на Литургии. В частности, и на проскомидии в соответствующие моменты воспоминается и Рождество Христово, и Страсти Его, и Воскресение. Но именно в порядке такого воспоминания произносятся слова Ин.19:34 , но тем самым момент этот не вводится в само Евхаристическое действо. Таинство совершается через воспоминательное воспроизведение самой Вечери Господней и произнесение установительных слов Господних, получающее совершительную силу в эпиклезисе, а здесь уже нет никакого отношения к Ин.19:34 . Разумеется, Кровь Христова субстанциально едина и самотожественна и в Евхаристической Чаше, и в ее излиянии на Кресте из пяти ран Христовых, и особливо из ребра Его. Однако она различна в образах своего существования и явления для человека. И в этом смысле прежде всего различается Кровь Христа, предназначаемая для Причащения и к нему не предназначаемая, Евхаристическая и неевхаристическая, таинственная и непосредственная. Я уже обращал внимание на то важное обстоятельство, 228 что на Тайной Вечере Господь, непосредственно присутствовавший среди учеников со Своим собственным земным телом и кровью, причащал их, однако, не этим последним, но таинственным Телом и Кровью, в которые преложены были хлеб и вино. Таким образом, уже здесь, при несомненном тожестве Евхаристических элементов с Телом и Кровью Христовой, было проведено и указанное различие между ними. Это же самое различие мы должны удержать и здесь: кровь и вода, излиявшиеся из ребра, не имели Евхаристического предназначения. Поэтому лишь в силу общего тожества Крови Христовой, как излиявшейся из ребра, так и таинственно-евхаристической, событие на Кресте символически соотносится с соответствующим актом проскомидии. |
| Возможно, идея «восстановления Западного Православия», принадлежащая Овербеку, могла бы быть реализована в рамках создания приходов зап. обряда в юрисдикции Русской Церкви или К-польского Патриархата, но предлагавшийся им проект восстановления «Западной Православно-Кафолической Церкви» требовал единодушного решения всех Поместных Православных Церквей, к-рое на тот момент было недостижимо. С т. зр. прот. Г. В. Флоровского , проект Овербека был изначально обречен на неудачу из-за «очевидного утопического элемента, неспособного привлечь сколько-нибудь заметное число сторонников» ( Florovsky. 1956. P. 32-33). Несогласие с деятельностью Овербека высказывали и принимавшие Православие англикане (напр., прот. Томас Хейдерли), пытавшиеся создавать в Великобритании правосл. приходы визант. обряда, совершаемого на англ. языке. Кон. XIX - нач. ХХ в. Идеи Овербека поддерживались франц. католич. пресв. Рене Франсуа Гетте (1816-1892), принятым в Православие в сущем сане с именем Владимир. В нач. 70-х гг. XIX в. он опубликовал реконструкцию чина мессы по галликанскому обряду ( Guett é e V., archipr ê tre. Ancienne messe Gallicane. P., 1872), к-рая в 1875 г. была одобрена Святейшим Синодом для богослужебного использования. В отличие от Овербека прот. В. Гетте не считал принципиальным вопрос обряда для проповеди Православия на Западе, уделяя больше внимания переводу визант. богослужений на франц. язык; реконструированная галликанская литургия совершалась им лишь неск. раз, в т. ч. в 1875 г. в домовом храме СПбДА. Схожие с проектом Овербека взгляды на правосл. служение зап. обрядов высказывал славянофил ген. А. А. Киреев (1833-1910), активно участвовавший в православно-старокатолич. диалоге. Однако если Овербек предполагал присоединение зап. христиан к Православию, то Киреев настаивал на «воссоединении» правосл. и старокатолич. Церквей, т. к., по его мнению, старокатолики являлись «восстановленной Церковью Запада», вероучение и обряды которой не противоречили правосл. вере. Позицию Киреева о допустимости использования старокатолич. редакции рим. мессы поддерживали протоиереи И. Л. Янышев и И. В. Васильев, но с ней не были согласны настоятель рус. посольской церкви в Берлине прот. А. П. Мальцев , проф. КазДА В. А. Керенский и проф. КДА А. И. Булгаков , указывавшие на наличие в старокатолич. богослужении нек-рых моментов, противоречивших богослужебной практике правосл. Церкви (помещение эпиклезы перед установительными словами, совершение литургии без антиминса и др.). В предисловии к рус. переводу чеш. старокатолич. мессы Киреев отмечал, что «литургия эта, хотя и православная, все же будет литургией западной, но ведь и во времена неразделенной Церкви литургии у Востока и Запада были различны, и это ничуть не нарушало религиозного единства» (Чешско-славянская старокатолич. литургия. 1898. С. 75). Однако идеи Киреева не получили к.-л. реализации ввиду вероучительных разногласий между правосл. Церковью и старокатоликами. |
| Сомнения в действительности евхаристического пресуществления возникали ещё в эпоху христологических споров. Определённые сложности с учением о литургическом пресуществлении испытывали докеты, поскольку они не признавали реальности Боговоплощения. К примеру, Маркион († ок. 160), вероятно, понимал установительные слова Таинства Причащения ( Мф. 26:26 ) в символическом смысле: «Сие есть образ Моего Тела (figura Corporis Mei)» 2 . Из-за признания Плоти Христа призрачной они были вынуждены отвергнуть реальность Крестных страданий и смерти Спасителя. Следовательно, и Евхаристия не имела в их концепции сотериологического значения. Смысл Евхаристии они ограничивали молитвенным благодарением над хлебом. Несториане, на основании своей еретической христологии, учили о сохранении естества хлеба и вина в Евхаристии. В настоящее время принято считать, что Феодор Мопсуестский († 428) ещё не отвергал сущностного характера изменения евхаристических хлеба и вина. Действительно, он говорит о «претворении» хлеба и вина в Тело и Кровь Спасителя; настаивает на том, что после освящения на престоле находятся именно Тело и Кровь, а не символы их. Однако смущает то, что Мопсуестский епископ учит об освящении хлеба и вина «чрез силу имени» Христова. В эпиклезе составленного им чинопоследования Литургии священник молится: «И да будет хлеб, чрез силу имени Твоего, – говорю, – хлеб сей Телом святым Господа нашего Иисуса Христа, а Чаша сия – Кровью Господа нашего Иисуса Христа» 3 . Под этими словами может скрываться динамическое понимание Евхаристии. Кроме того, в своём толковании на установительные слова Таинства Причащения ( Мф. 26:26,28 ) Феодор пишет: «Не сказал [Господь]: «Это есть символ Тела Моего, а это – символ Крови Моей», но сказал: «Τοτο στι τ σμα μου... κα τ αμα μου», – научая нас смотреть не на естество предлежащего, ибо это чрез бывшее благодарение изменено в Плоть и Кровь». Здесь обращает на себя призыв «смотреть не на естество предлежащего». Возможно, это намёк на сохранение естеств хлеба и вина. При этом не вполне ясен характер «изменения» хлеба и вина «в Плоть и Кровь» 4 . Как бы там ни было, но остаётся несомненным тот факт, что в своей христологии Феодор заложил основание для отрицания евхаристического реализма. И его последователи совершенно отвергли евхаристическое преложение. |
|
|
