| В документах административного отдела Семёновского уисполкома от 16 марта 1930 года обнаруживаю заявление прихожан церкви иконы Владимирской Божьей Матери с просьбой «зарегистрировать» в соответствии с постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 08.04.1929 года православное религиозное общество верующих под названием «Святицкое». Район деятельности общества распространяется на село Святицы и прилежащие к нему селения Лисино, Филиппово, Шадрино, Сутырь, Паромово, Зуево, Тамбово, Козлово, Большое Оленево и Малое Оленево. Под заявлением 53 подписи прихожан в возрасте от 28 до 80 лет, причём из них неграмотных только семь, единоличников – 10, членов колхоза – 28 человек. Несмотря на то, что провозглашённый декрет об отделении церкви от государства не предполагал преследования за посещение молитвенных зданий и участие в религиозных обрядах, священнослужители одними из первых были лишены избирательных прав, стали изгоями в среде строителей социализма. В списках лишенцев по Семёновскому уезду на 02.01.1926 года обнаруживаю священника Святицкой церви Введенского Василия Алексеевича и всё его семейство: жену Введенскую Анну Николаевну 54 лет, сына Введенского Анатолия Васильевича 18 лет. Здесь же псаломщик Святицкой церкви Пётр Петров. Были обложены индивидуальными твёрдыми заданиями церковный староста Алексей Груздев из села Святицы, члены исполкома Святицкого религиозного общества Василий Игнатьевич Голубев из деревни Паромово, Василий Иванович Пичужкин из села Святицы, Василий Павлович Уткин из деревни Сутырь. Пострадал за веру житель села Святицы псаломщик Иван Степанович Крылов. До революции вёл подпольную работу. За то, что посещал Святицкую церковь, пел на клиросе, был сослан вместе с семьёй в Сибирь, потерял там жену. Вернувшись в родное село, Крылов вместе с детьми нищенствовал. Чтобы спасти голодающих детей, пошёл Иван Степанович опять на церковную службу, в псаломщики. В восстановлении в избирательных правах не помогли ни его жалобы в Семёновский райисполком, ни заступничество Сутырского сельсовета и общего собрания односельчан. 19 мая 1932 года в возрасте 60-ти лет умирает священник Василий Введенский. 14 июня того же года приход в селе Святицы принимает Аркадий Фёдорович Смирнов. Ему 42 года. До этого назначения священнослужительствовал в Арзамасском уезде, в сёлах Художино и Смолино. А через два года в именных списках лишённых избирательных прав по Сутырскому сельсовету обнаруживаю и его самого, и всю его большую семью: жену Агнию Сергеевну 47-лет – лишена «как жена священнослужителя», дочерей – Любовь 18 лет, Мария 16 лет, Евгения 14 лет, Надежда 9 лет, Анна 7 лет – лишены «как дочери священнослужителя». |
| Конечно же, знаменитый родоначальник калужского краеведения Д.И. Малинин не мог не упомянуть имя Лаврентия Калужского в своем «Опыте исторического путеводителя по Калуге и главнейшим центрам губернии». В книге приводится такая историческая справка: «В 1505 г. Калуга впервые является самостоятельным княжеским городом, который получил себе в удел кн. Семен Иванович. Он родился в 1487 г., и ему было 18 лет, когда он поселился в Калуге. Его дворец со службами, по преданию, стоял там, где теперь на берегу Яченки находятся ямы, близ кирпичного завода, принадлежащего Курнышеву. в 1512 г. в мае кн. Симеон оборонил Калугу от Крымских татар благодаря помощи прав. Лаврентия». В описании церкви Пятницкого кладбища города Калуги Малинин приводит список редких священных предметов храма, среди которых есть и образ Богоматери «Всех скорбящих Радость». На иконе по краям изображены святые, в том числе и «прав. Лаврентий Калужский и Калужский князь Симеон; глава последнего окружена нимбом»6. Пристанище святого В книге «Юродство о Христе и Христа ради юродивые восточной и русской церкви. Исторический очерк и жития сих подвижников благочестия», изданной в 1902 году, говорится, что князь Симеон Иоаннович жил в построенном на левом берегу реки Яченки городище. В его доме «по временам живал раб Божий Лаврентий». «Живал», но не жил. Где же находилось постоянное пристанище святого? Там, где сегодня стоит монастырь его имени. А в начале XVI века «в полуверсте от города его времени, на вершине горы, покрытой в то время густым лесом, стоял уединенный храм Рождества Христова; вблизи храма стояла хижина блаж. Лаврентия». По ночам святой выходил молиться на его паперть. Днем же по земляному ходу, идущему от хижины до храма, он тайно приходил слушать богослужения. Храм Рождества Христова и стал местом упокоения святого Лаврентия. Описываемый источник говорит, что иноческая обитель, где мощи святого «почивают под спудом, в приделе его имени», была, «вероятно», устроена князем Симеоном Иоанновичем «в благодарность за сохранение своей жизни и за спасение Калуги от разорения». Уже в середине XVI века монастырь приобрел известность и за пределами Калуги. Об этом можно судить из того, что в 1565 году царь Иван Васильевич написал в своей жалованной грамоте монастырю следующее: «Монастырь Рождества Христова, где лежит Лаврентий Христа ради юродивый». Уже в это время «местно чтили праведнаго». В книге приводятся свидетельства о чудесах, свершившихся в XVII веке по молитвам у гроба святого, а также описание древних калужских икон, изображающих праведного Лаврентия. На них он таков: «в рубахе и овчине, босой, с секирою, насаженною на длинное топорище; темнорусые и долгие волосы раскинуты по плечам, длинная борода раздвояется на персях»7. |
| Длительное время в отличие от своего предшественника на кафедре Кирилла II М. предпочитал пребывать в Киеве. В 1299 г. М. со всем двором покинул Киев и избрал своей постоянной резиденцией Владимир-на-Клязьме - столицу великого княжения Владимирского (сохранив при этом прежнее титулование Киевским, поскольку Киев до 1354 признавался офиц. центром митрополии К-польским Патриархатом). Во владимирской летописи отмечается, что «митрополит Максим, не терпя татарьского насилья, оставя митрополью и збежа ис Киева и весь Киев розбежалъся. А митрополит иде ко Бряньску и оттоле иде в Суждальскую землю и со всем своим житьем» (Там же. Стб. 485). Упоминаемое летописью «татарское насилие» «явно связано с происходившей в 1299 г. войной между Тохтой и Ногаем… Киев входил в сферу влияния Ногая и стал жертвой похода войск Тохты» ( Горский. 2000. С. 39). Как отмечает Н. Г. Бережков, «точная дата прибытия его (М.- Авт.) во Владимир остается неизвестной; читаемое в летописях (Софийская I, Воскресенская) сообщение, что Максим «седе во Владимире» 18 апреля, явно ошибочно» ( Бережков Н. Г. Хронология рус. летописания. М., 1963. С. 122, 322-323). М. перевел Владимирского еп. Симеона (1295-1299) в Ростов (1299-1311; † 1314) и сам стал управлять Владимирской епархией (см. Митрополичья область ), в Киеве он оставил своего наместника. По мнению Б. А. Успенского , «перенос Киевской митрополии во Владимир после татаро-монгольского нашествия (в 1299 г.) в целом ряде отношений напоминает перенос Константинопольской патриархии в Никею после завоевания Константинополя (в 1208 г.), и это сходство едва ли является случайным: надо полагать, что Киевская митрополия была перенесена во Владимир именно ввиду прецедента, созданного в Никейской империи. Соответственно, русские митрополиты во Владимире (и затем в Москве) продолжают именовать себя «Киевскими», подобно тому как Византийские Патриархи, оказавшись в Никее, продолжали именовать себя «Константинопольскими»» ( Успенский. 1998. С. 374). А. Е. Мусин считает, что причиной переезда М. во Владимир явилось не ордынское разорение Киева, а канонические основания: «...топографическая взаимозависимость церковной и светской власти имплицитно присутствует в 3-м прав. II Вселенского Собора (Константинополь, 381 г.) и 28-м прав. IV Вселенского Собора (Халкидон, 451 г.), отдавая первенство чести епископу столицы, которая есть «город царя и синклита»... Поэтому отнюдь не конъюнктурными соображениями, но следованием каноническим нормам должен объясняться и переезд митрополита в Северо-Восточную Русь, поскольку номинальная власть на Руси, согласно ордынскому ярлыку, принадлежала великому князю владимирскому» ( Мусин А. Е. Церковь и горожане средневек. Пскова: Ист.-археол. исслед. СПб., 2010. С. 79). |
| Соч.: Жизнь и творчество Виктора Несмелова//Вестн. Белорус. Экзархата. 1990. 5. С. 32-36; 1991. 6. С. 40-44; История Новогрудской епархии от основания до наст. времени//Habarpaдckiя чыmahhi. Навагрудак, 1993. С. 16-30; Leben und Werk des russischen Theologen V. I. Nesmelow//Wort und Dienst. Biefeld, 1995. Bd. 23. S. 187-199; Библия и медицина//Вестн. С.-Петербургского отд-ния РАЕН. 1997. Т. 1. 3. С. 297-303; Церковь, Литургия и образование//ХЧ. 1999. 18. С. 92-104; Естественные науки и правосл. нравственная идея в XXI в.//Вестн. РАЕН. СПб., 2001. Т. 5. 1. С. 5-12; Опыт встречи: К 100-летию Религиозно-филос. собраний//ЖМП. 2003. 1. С. 64-71; Церковь и Евхаристия//Правосл. учение о Церкви: Мат-лы богосл. конф. Клин, 2004. С. 153-172; Патриотическая деятельность РПЦ в годы Великой Отеч. войны//Вестн. образования и развития науки РАЕН. СПб., 2005. Т. 9. 2. С. 27-38; Эсхатологическое учение в творениях св. отцов и его значение в совр. мире//ХЧ. 2005. 25. С. 33-66; РПЦ и Гос. Дума: К 100-летию учреждения Гос. Думы в России//Диалог отеч. светской и церк. образовательных традиций: Мат-лы Покровских чт. 2005-2006 гг. СПб., 2006. С. 5-24; Становление личности в духовных школах: св. прав. Иоанн Кронштадтский и Георгий Гапон//ХЧ. 2007. 28. С. 4-37; «Да будет воля Твоя»: К 90-летию убиения Царской семьи//Родная Ладога. СПб., 2008. 4. С. 8-23; «Господь не оставит Россию»//Рус. поле Зауралья. Курган, 2009. 1. С. 2-11; Таинство Евхаристии: богосл. аспекты//Правосл. учение о церк. таинствах: 5-я междунар. богосл. конф. М., 2009. Т. 2. С. 11-27; С верой в Победу//Тобол. Курган, 2010. 19. С. 58-69; О духовном образовании и патриотическом воспитании студентов духовных школ//Вестн. Екатеринбургской ДС. 2011. Вып. 1. С. 12-27; Оружием Божией веры: О величии и совр. значении проповеднического и пророческого подвига св. прав. Иоанна Кронштадтского//Иркутский Кремль: Правосл. альм. 2012. 1(8). С. 10-17; «...Остается одна Россия»: К 200-летию изгнания войск Наполеона с Земли Русской//Родная Ладога. 2012. 2(20). С. 157-177; Брестская уния 1596 г. как церк.-полит. плод унионального богословия//Родная Ладога. 2013. 1(23). С. 167-191; Путь Царский//Вестн. Екатеринбургской ДС. 2013. Вып. 1(5). С. 14-38; …И «тогда воздвигается Сергий»: (К 700-летию великого святого земли Русской Сергия Радонежского)//Родная Ладога. 2014. 2(28). С. 16-31; «Не разлучившись с паствой»: Подвиг рус. правосл. духовенства в первую мировую войну 1914-1918 гг.//Там же. 3(29). С. 75-105; Украденная победа: К 100-летию начала первой мировой войны//Русь Державная: Газ. М., 2014. 237. |
| Но они были просто воспоминанием, пока спустя почти целую жизнь то утро не откликнулось на слова: « Солнце Правды - Христос Бог наш, а ночь - на стих: Небеса поведают славу Божию, творение же руку Его возвещает твердь» (Пс.18). Человек, любимое творение Божие, входит в мир с душой, не заполненной еще ничем - что и кого она впустит в себя, кому станет жилищем? «Священное Писание называет всякого вообще человека домом, обителью, сосудом. Тот человек, который не захочет быть домом Божиим, сосудом Божественной благодати, соделывается домом и сосудом греха и сатаны... Человек не может не быть тем, чем он создан...» (Свт. Игнатий Брянчанинов. Слово о человеке). Но ин мир Божий, ин мир падшего человека... И с точки зрения мирской личность ребенка еще не полноценна, потому как она не образована по его падшему образу и подобию, не усвоила еще ничего из его сокровищ. Наши поколения вступали в безбожный мир, Церкви не давали возможности быть Матерью человеку, он осиротел, и мир получал новую душу в полное свое владение... Отношения с людьми, книги, науки, искусства - все это входило в ум и сердце без духовного руководства, оставалось там, совокуплялось с душой, плоды этого росли, становились самостоятельными сущностями, они требовали себе пищи и новых впечатлений, притягивали себе подобное, размножались. « В душе происходит странная работа, следствием которой бывает по видимости какое-то созидание: видишь материалы для построения, начало, середину и конец дела, а на самом деле концом всего выходит - ничто» (св. прав. Иоанн Кронштадтский). Мы, безбожники, не имели дара различения - в результате в этом сосуде такое кишит и копошится!.. И все это не дает Богу войти, яко в злохудожную душу не внидет премудрость (Премудр. 1, 4). Да, детское сердце шире и светлее, потому что нет в нем грязи, и земля для него загадочна не по причине неведения, а потому что оно чувствует, что мир - тайна Божия, и радостно открывается навстречу этой тайне. Если взрослый человек захочет сравнить себя-ребенка с теперешним, то он увидит, что сравнивать не с чем - что есть в одном, того нет в другом, и формально он не сможет признать единства. Но ДУШОЙ несомненно ощущает, что там, в детстве - именно он, и лучший, чем теперь. Это голос совести... Как чудесны глаза ребенка, сколько чистоты и изливающейся райской радости во взгляде человечка, который едва начал говорить, еще не умеет мыслить, по всем меркам он еще не даже не личность. Но в его глазах все лучшее человека, ибо говорю вам, что ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного (Мф. 18:10). А взгляд ребенка, принимающего Святые Тайны видит только служитель Божий, даже матери это не дано. |
| Параллельно поступил в С.-Петербургскую консерваторию, где 2 года занимался у А. К. Глазунова и В. П. Калафати. Написал учебник элементарной теории музыки для средних учебных заведений (изд.: СПб., 1912). После октябрьского переворота 1917 г. в России и провозглашения независимости Финляндии на какое-то время К. остался без работы. После прихода фин. белых войск, летом 1918 г. получил место регента в Ильинской ц. Хор под управлением К. участвовал в концертах и театральных постановках, устраивавшихся русской эмиграцией. В 1927 и 1928 гг. К. дал в Выборге и Хельсинки 2 концерта, где были исполнены его произведения, имевшие большой успех. В 1939 г., после начала второй мировой войны и обострения отношений СССР и Финляндии, семья К. эвакуировалась из Выборга в дер. Муроле к северу от Тампере, при этом весь нотный архив К. был утрачен. С 1950 г. поселился в Хельсинки, управлял хором Никольской ц., восстанавливал по памяти свои утраченные сочинения. Был членом-корреспондентом редколлегии «Нотного сборника православного русского церковного пения» (Лондон, 1962-1972). Похоронен на рус. Никольском кладбище в Хельсинки. Муз. соч. На церковнослав. яз.: Херувимская. СПб., 1904; «Богородице Дево», «Да исправится», «От юности моея»: Валаамского расп., «Тебе поем», «Хвалите имя Господне». СПб., [ок. 1915 г.]; «Благослови, душе моя, Господа», «Хвали, душе моя, Господа», «Приидите, поклонимся», «Господи, спаси благочестивыя... Святый Боже», Херувимская песнь, «Милость мира», «Достойно есть», «Господи, Господь наш» (Пс 8): [Концерт]//Нотный сб. правосл. рус. церковного пения. Лондон, 1962. Т. 1. С. 16-17, 18-19, 38, 42-43, 122-123, 173-174, 227-228, 344-348; «Хвалите имя Господне» 1, Великое славословие//Там же. 1972. Т. 2. Ч. 1. С. 72-73, 130-137; Стихира на литии свт. Николаю: [Для смеш. хора]. Берклей, 1966. (Нотная б-ка правосл. христианина; 105); Кондак на Акафисте св. прав. Иоанну Кронштадтскому. Берклей, 1969. (Там же; 120); Великопостные песнопения. Берклей, 1970. (Там же; 150); Песнопения валаамского напева из всенощной и литургии: [Для смеш. |
| Так, а не иначе церкви доказывают, что они истинно апостольские» 2 . Действительно, непрерывное сохранение апостольского преемства в таинстве священства служит осязательным доказательством того, что в нем сохранилось таинственное полномочие тех иерархических прав, которые апостолы получили непосредственно от самого Иисуса Христа после Его воскресения ( Ин.20:21–23 ; Мф.28:18–20 ), что в нем продолжается ток той божественной, иерархической благодати, которая излилась на Апостолов в сошествии Святого Духа в великий день Пятидесятницы ( Деян.2:2–4 ), и, с тех пор от рода в род из века в век, продолжает существовать и действовать в Христовой церкви через преемственные рукоположения, совершаемые её епископами, непосредственными преемниками апостолов. Епископы своим рукоположением, по данному им полномочию ( 1Тим.5:22 ; 2Тим.2:1–5 ), преподают другим благодать священства, необходимую дли низших степеней иерархии, так что без епископов не было бы и не может быть в церкви, ни пресвитеров ни дьяконов 3 , а без епископов, пресвитеров и дьяконов вместе, как без лиц божественного, благодатного полномочия, словом без иерархии нет и не может быть и церкви, как непосредственно божественного на земле учреждении с особыми благодатными дарованиями 4 . А потому, с пресечением апостольского преемства, свидетельствуемого непрерывностью епископского рукоположения, пресекается и иерархическая благодать, необходимая для всех священнодействий и таинств церкви. Заботливо ограждая свой клир от вторжения в него незаконных и недостойных пастырей, церковь внимательно следила и за присоединением неправославных священнослужителей, обращающихся к её обществу. Но общее решение вопроса о повторении рукоположения над неправославными священнослужителями, обращающимися в православную церковь , происходило в том же направлении, в каком совершалось и решение вопроса о повторяемости и не повторяемости таинства крещения над еретиками и раскольниками, присоединяющимися к православию. Не противореча положительным правилам церкви и указаниям её истории, можно вообще сказать, что в тех местах христианской церкви, где признавалось крещение неправославных, там почти всегда признавалось и таинство священства; на оборот – где крещение неправославных не признавалось законным, там повторялось и рукоположение над причислявшимися к церковному клиру. |
| И наши усилия в защите мира, по заповеди Божией " Блаженны миротворцы " (Мф. 5:8) также должно быть " хождением вслед " Христа в силе " бесценной благодати " . Вскоре после окончания войны именно Церкви в наших странах приняли на себя долг служения примирению: " Все же от Бога, Иисусом Христом примирившего нас с Собою и давшего нам служение примирения, потому что Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступлений их, и дал нам слово примирения " (2 Кор. 5:18-19). Знаменательно, что одним из первых послом примирения между нашими Церквами и народами был Мартин Нимёллер. Именно он объединил вокруг себя пасторов в 1933 году в Чрезвычайную пасторскую лигу, на основе которой весной 1934 года была организована " Bekennende Kirche " ( " Исповедующая церковь " ). Выжив в концлагере Дахау, он стал руководителем церковного ведомства внешних связей Евангелической церкви в Германии и в начале 1952 года посетил Москву по приглашению Патриарха Московского и всея Руси Алексия I. Наши контакты продолжаются и по сей день, несмотря на новые трудности и новые вызовы, с которыми столкнулись и наши народы, и наши Церкви. Прежде всего, нас стало разделять разное понимание христианских ценностей. Православные усматривают в одобрении западным протестантским христианством абортов, эвтаназии, " однополых союзов " влияние секулярного мира. И не просто влияние, а навязывание секулярным миром своих представлений о ценностях миру религиозному, причем на обязательном, законодательном уровне. В этой связи вспомним немецкого философа Юргена Хабермаса. Он писал: " Моральные нормы, которые апеллируют к нашим лучшим чувствам, не могут принудительно использоваться как обоснованные правовые нормы " (Ю. Хабермас. Зверство и гуманность. Война на границе права и морали). Уже с середины XX века секуляризация выделяет светское как автономное, как достаточное и самодостаточное, изгоняя религию за пределы повседневной жизни человеческого сообщества. В частности, по нашему мнению, все вышеперечисленные отступления от традиционных христианских норм диктуются превратным пониманием справедливого требования соблюдения прав человека. При этом никого не настораживает тот факт, что, по выражению Хабермаса, " права человека в качестве моральных ценностных ориентиров используются в оценке политических целей " (там же). |
| Велико было наше неразумие и безумие, подверженность самомнению. А самое главное – люди отступили от веры, от Церкви, не желали её слышать, в том числе, к сожалению, и церковные люди. Только Патриарх Тихон и еще немногие. Император Николай Александрович пережил предательство в буквальном смысле всех: «Кругом измена, и трусость, и обман» - записал он в своем дневнике. Не оставили его, по милости Божией, только его семья и самые близкие друзья. Это была действительно милость, ведь Господь не даёт испытаний выше сил. Эта горстка людей, которые остались с ним в изгнании и в заключении, приняли с ним смерть. К нашему стыду, там были родные, были повар, верный слуга, врач, гувернантка… но не было ни епископа, ни священника! По милости Божией, Господь не отнял у него возможности причащаться и молиться на церковной службе в дом Ипатьевых. Последней службой в доме узников была панихида. Во время этой панихиды вся царская семья и его узники-друзья вдруг встали на колени. Они молились сами о себе, потому что понимали, что грядёт. Прославляя императора, мы видим высоту его души; видим, что он был истинным христианином и примером для нас; видим, как среди предательства, глупости и идолопоклонства (потому что будущее счастливое государство, которое идеализировали и революционеры-большевики, и революционеры-либералы, и простые люди, – это тоже идолы), Государь служил Богу, народу и своему спасению. Признанный почти всеми своими подданными (в том числе и церковными, к сожалению) врагом России, глупцом и предателем, оклеветанный ими, именно он, Государь , оказался прав. Но против всего этого потока ненависти и лжи он устоять не смог. Господь благословил его отойти в сторону. Свершилось то, о чём говорит Священное Писание: «Даст ти Господь по сердцу твоему» (Пс.19:6). Когда наше сердце просит блага – Господь даёт благо. Когда же мы просим во зло – Господь всячески, снова и снова старается отвратить нас от зла. Но если ожесточение сердца продолжается – у отдельного человека или у народа - Господь оставляет человеку его помрачённую и погибельную, искаженную своеволием свободу. «Даст ти Господь по сердцу твоему»!.. И начинает совершаться то, что вожделело безумное, бесноватое человеческое сердце. «Итак, Господь кого хочет, милует; а кого хочет, ожесточает» (Рим.9:18) – говорит апостол Павел. |
| Для XVI-XVII вв. существует ряд описаний как русских, так и иностранных, говорящих о бесправном положении женщины. Побывавшие в России иностранцы отмечали бесправие и «плачевное» положение русских женщин, но в определенном дискурсе: о бесправии русских и в анекдотах о битье, передаваемых, начиная от Сигизмунда Герберштейна 16 . Александр Гваньини в XVI в. писал: «Подобно тому, как мужчины находятся в тяжелейшей зависимости от великого государя, так и жены у мужей пребывают в весьма жалком положении: ведь никто не поверит, что жена честна и целомудренна, если она не живет взаперти, совершенно не выходя из дома. Жены сидят дома, ткут и прядут, не имея никаких прав и никакого влияния в хозяйстве, все же домашние работы выполняют рабы. Если мужья жен не бьют, то жены обижаются и говорят, что мужья их ненавидят, а побои считают признаком любви. В церкви их отпускают редко, на дружеские беседы еще реже, а на пирушки только таких, которые вне всякого подозрения, то есть уже рожавших» 17 . Это удивительно совпадает с высказываниями исследователей XIX в.: «Там, где муж по праву занимает в своем доме по отношению к жене положение тирана, он во всех остальных отношениях является рабом неограниченного деспота: неограниченный владыка в своем серале, в своем гареме, в женском тереме, он – бесправнейший раб вне его» 18 . Для истории семьи в Древней Руси важны исследования Н. Л. Пушкаревой 19 . В оценке влияния Церкви на положение женщины Н. Л. Пушкарева выделяет тему «приниженности», «покорности, подчиненности» 20 , пишет о «женоненавистнических постулатах православия» 21 . Только неполным подчинением «церковной доктрине» объясняет историк факты женской самостоятельности и политической активности, которые она успешно собрала в своих исследованиях. Выводы этой исследовательницы направлены на опровержение картины приниженности женщины в Древней Руси: «По мере углубления разностороннего исследования проблемы, обобщения сведений, почерпнутых из различных по виду и типу источников, автор все более убеждался в том, что мнение о приниженности положения женщин на Руси X-XV вв. по сравнению с социальным статусом мужчины и представление о русском Средневековье как о времени подавления личности – не более чем миф, развившийся на почве самоуверенности людей более поздних эпох, и в первую очередь современников становления капитализма» 22 . |
|
|
