| Непосредственно к церковной истории, историографии и источниковедению относятся статьи Н. К. Никольского «Материалы для истории древнерусской духовной письменности» (1897. Т. 2. Кн. 1. С. 65-89; 1902. Т. 7. Кн. 1. С. 212-232; Кн. 2. С. 52-75), С. Л. Пташицкого «Письмо первого Самозванца к папе Клименту VIII» (1899. Т. 4. Кн. 2. С. 375-422), В. И. Срезневского «Три письма Посошкова митр. Стефану Яворскому» (1900. Т. 4. Кн. 4. С. 1411-1457), В. Н. Перетца «Слухи и толки о патриархе Никоне в литературной обработке писателей XVII и XVIII вв.» (1900. Т. 5. Кн. 1. С. 123-190), С. Н. Браиловского «Темные места в биографии Сильвестра Медведева» (1901. Т. 6. Кн. 2. С. 203-209) и «К литературной деятельности Гавриила Домецкого» (1904. Т. 9. Кн. 4. С. 17-96), Е. Е. Голубинского «Вопрос о заимствовании домонгольскими русскими от греков так называемой схедографии» (Там же. Кн. 2. С. 49-59), Н. И. Петрова «Воспитанники Киевской академии из сербов с начала Синодального периода и до царствования Екатерины II (1721-1762 гг.)» (Там же. Кн. 4. С. 1-16), П. Н. Жуковича «Брестский собор 1591 г.: (По новооткрытой грамоте, содержащей деяния его)» (1907. Т. 12. Кн. 2. С. 45-71) и «О неизданных сочинениях Иосафата Кунцевича» (1910. Т. 14. Кн. 3. С. 199-231), А. И. Никольского «Катехизис Арсения Мацеевича» (1907. Т. 12. Кн. 3. С. 297-312) и «Несколько слов о житии и сочинениях св. Димитрия Ростовского» (1909. Т. 14. Кн. 1. С. 160-171), Г. З. Кунцевича «Заметка о грамотах митр. Макария» (1909. Т. 13. Кн. 4. С. 212-215) и «Сказание о последних днях жизни митр. Макария» (1910. Т. 14. Кн. 4. С. 155-165), М. Д. Присёлкова «Афон в начальной истории Киево-Печерского монастыря» (1912. Т. 17. Кн. 3. С. 186-197), В. А. Пархоменко «Три момента начальной истории русского христианства» (1914. Т. 18. Кн. 4. С. 371-380), Е. Ю. Перфецкого «Религиозное движение в XVI и нач. XVII в. в Угорской Руси» (1915. Т. 20. Кн. 1. С. 24-77), Д. И. Абрамовича «О трудах митрополита Макария (Булгакова) в области древней русской литературы» (1918. Т. 22. Кн. 2. С. 276-290), а также рецензия Б. А. Будиловича на кн. Г. А. Воскресенского «Православные славяне в Австро-Венгрии» (1915. Т. 20. Кн. 2. С. 289-325). |
| Спустя нек-рое время О. И. предпринял попытку взять реванш в противостоянии с московскими князьями: 25 марта 1385 г. изгонной ратью он неожиданно захватил Коломну, а затем под г. Перевитском на р. Оке нанес поражение посланному против него войску под командованием серпуховско-боровского кн. Владимира Андреевича Храброго (Там же. Стб. 150). На неоднократные предложения московских послов о мире О. И. отвечал отказом. В нояб. того же года в качестве посредника к нему в Переяславль-Рязанский прибыл прп. Сергий Радонежский, к-рый был встречен благосклонно. В ходе переговоров О. И. согласился заключить мир, это произошло, по всей видимости, в дек. (до 1 янв. 1386, исходя из летописного изложения: Там же. Т. 15. Стб. 151; Т. 25. С. 212; возможно также, что в нач. янв. 1386), а в 1387 г. мир был скреплен браком кн. Феодора Ольговича и вел. кнж. Софии Димитриевны. «Вечный мир» с вел. кн. Димитрием Донским позволил О. И. начиная со 2-й пол. 80-х гг. XIV в. проводить более активную внешнюю политику в отношении Орды и ВКЛ. В 1387 г. в Переяславль-Рязанский бежал из Орды его сын кн. Родослав Ольгович, находившийся там, как и др. старшие сыновья рус. вел. князей, в положении заложника. После этого, согласно рязанским известиям Никоновской летописи, ордынцы неоднократно нападали на владения О. И. (в июне 1387, в 1388, 1390, 1391 (дважды), в 1400 и 1401; см.: Там же. Т. 11. С. 93, 95, 122, 123, 127, 184, 187). При этом в 1400 г. войска О. И. и его союзников нанесли захватчикам сокрушительное поражение на юге Рязанской земли. В 1377-1395 гг. О. И. поддерживал дружественные отношения с Гедиминовичами, правившими в землях, пограничных с Рязанским вел. княжеством. В 1393 г. поручился за своего зятя кн. Димитрия-Корибута Ольгердовича, гарантировав его верность польск. королю и вел. кн. Литовскому Владиславу II Ягелло (Ягайло). Обострение отношений О. И. с ВКЛ связано с вероломным захватом вел. кн. Литовским Витовтом Смоленска (1395) во время пребывания его правителя - вел. кн. Георгия (Юрия) Святославича , зятя О. И., в Переяславле-Рязанском. В ответ на захват Смоленска в 1395 г. войска О. И. осаждали г. Любутск на р. Оке. Зимой 1395/96 г. литов. войска совершили поход на Рязанскую землю, захватив богатый полон. Летом 1396 г. О. И. вновь осадил Любутск, но вел. кн. Московский и Владимирский Василий I Димитриевич уговорил его снять осаду. Осенью 1396 г. вел. кн. Витовт опустошил территорию Рязанского вел. княжества, заставив О. И. на время бежать из Переяславля-Рязанского. В авг. 1401 г. О. И. совершил поход на Смоленск и помог вел. кн. Георгию (Юрию) Святославичу отвоевать его у Витовта. В 1402 г. по приказу отца кн. Родослав Ольгович совершил поход на Брянск, но был разбит и пленен литовцами на пути у Любутска. |
| 15 янв. 1227 г. вел. кн. Георгий «по согласию» с кн. Владимиром Рюриковичем отправил В. К. на княжение в Переяславль Русский, куда князь прибыл 15 сент. Здесь зимой 1227/28 г. он женился на кнж. Марине Олеговне († март 1278), дочери северского кн. Олега Святославича. Однако уже вскоре он вернулся в Ярославль и 14 янв. 1228 г. принял участие в походе рус. князей на мордов. земли. Ермолинская летопись сообщает, что В. К. покинул княжение в Переяславле Русском между 1 апр. и 7 сент. 1228 г. (ПСРЛ. Т. 23. С. 72). В кон. лета 1228 г. В. К. вместе с братьями был вовлечен кн. Ярославом Всеволодовичем в конфликт с вел. кн. Георгием. В ответ Георгий призвал недовольных на съезд в Суздаль. Константиновичи, первыми «исправивше все нелюбье межю собою» и «поклонишася Юрью вси», подтвердили его «отцом собе и господином», после чего 7 сент. 1228 г., в канун Рождества Пресв. Богородицы, князья дали друг другу крестное целование, а затем остались в Суздале у еп. сщмч. Митрофана . Данному событию, предотвратившему междоусобную войну в Сев.-Вост. Руси, современники придавали большое значение (Там же. Т. 1. Вып. 2. Стб. 451-452). В 1-й пол. апр. 1230 г. В. К. поддержал старшего брата, просившего у вел. кн. Георгия о поставлении на вакантную в то время Ростовскую кафедру св. Кирилла II , настоятеля владимирского в честь Рождества Пресв. Богородицы муж мон-ря . В. К. участвовал во встрече и настоловании святителя в Ростове, затем вернулся в Ярославль. После поставления в Киеве (3 апр. 1230) еп. Кирилл возвратился в Ростов, где 14 авг. 1230 г. в присутствии Константиновичей и их семей торжественно освятил «великим священьем» ц. во имя Пречистой Богородицы. Между 14 мая и 24 июня 1231 г. В. К. участвовал во Владимире в переговорах владимиро-суздальских князей с митр. Кириллом I, представлявшим интересы вел. кн. киевского Владимира Рюриковича, и черниговским еп. Порфирием. Архиереи пытались примирить вел. кн. Георгия, его братьев и племянников с черниговским кн. Михаилом Всеволодовичем. Мир был заключен, но ненадолго, и в 1231-1232 гг. В. К. принимал участие в общих походах князей Сев.-Вост. Руси на Черниговское княжество. Осенью-зимой 1237/38 г. В. К. участвовал в отражении нашествия войск Батыя на Русь. В кон. осени 1237 г. он прибыл во Владимир на помощь вел. кн. Георгию. В кон. янв. 1238 г., получив известие о пленении монголами кн. мч. Владимира Георгиевича , В. К. вместе с вел. кн. Георгием и братьями выехал из Владимира сначала в Ярославль, затем в район новгородско-ярославского порубежья. 4 марта 1238 г. во главе ярославских отрядов В. К. принял участие в битве против рати монг. нойона Бурундая на р. Сить, был убит во время боя. |
| В историографии кон. XX в. существовало 2 версии основания Г. м. По первой версии, к-рой придерживался В. П. Выголов, каменная Георгиевская ц. была возведена между 1456 и 1461 гг., а мон-рь возник после смерти Ю. Кошкина ( 1503/04), до 1506 г., к-рым датирована духовная волоцкого кн. Феодора. По второй, представленной в работах В. Д. Назарова, Георгиевская ц. и Г. м. появились в кон. XIV - нач. XV в. Впервые Георгиевский храм упоминается в духовной грамоте 1461 г. вел. кн. Василия II Васильевича , к-рый жаловал 4-му сыну волоцкому кн. Борису «дворы» «Марьиньские Федоровы» в Москве на посаде, около «Святого Егорья, каменные церкви» (Там же. С. 195). Мария Феодоровна - дочь Феодора Голтяя, 2-го сына Феодора Андреевича Кошки (внука Андрея Ивановича Кобылы), была выдана замуж за серпуховского кн. Ярослава Владимировича. Дочь Марии Мария Ярославна была женой вел. кн. Василия II. Духовной грамотой 1477 г. волоцкий кн. Борис Васильевич передал старшему сыну Феодору «бабы моее Марьинские» дворы (Там же. 71. С. 250). «Святой Георгий на Дмитровке» (неизвестно, храм или мон-рь) упоминался в летописном известии о московском пожаре 1493 г. Впервые Г. м. упоминался в грамоте 1503 г. рузского кн. Иоанна Борисовича, к-рый выплачивал заемное «егорьевское серебро», а «рост на те деньги не плачон на пять лет» (Там же. 88. С. 351). Поскольку проценты по взятому займу рузский князь не платил 5 лет, следов., он занял денег в 1498 г., что подтверждает существование мон-ря к тому времени. В этой же грамоте «Егорий каменный» упоминается в одном ряду с кремлевскими мон-рями московскими в честь Вознесения Господня и Чудовым , а также с Новоспасским , Андрониковым , московским в честь Богоявления Господня и Симоновым мон-рями (Там же. 88. С. 351-352). Данные грамоты также свидетельствуют о том, что к 1498 г. мон-рь уже существовал. В 1506 г. волоцкий кн. Феодор Борисович, отправляясь в Казанский поход, завещал супруге дворы «на посаде у Юрья святаго» и распорядился вернуть свой долг (117,5 р.) «на Москве Юрьевского монастыря» (Там же. 98. С. 407). Г. м. находился около пересечения Юрьевской ул. (Георгиевский пер.) с улицей, «что идет от города… к Сущову на Дмитровскую дорогу» (Б. Дмитровка) (Там же. 92. С. 371). |
| В 1362 г. М. А. совершил поездку в Великое княжество Литовское (ВКЛ) и заключил мир с вел. кн. Литовским Ольгердом (в связи с нападением зимой 1361/62 литов. войск на тверские волости). По всей видимости, в том, что к литовскому кн. Ольгерду отправился именно М. А., сыграли роль их тесные родственные связи: Ольгерд был женат на сестре М. А. Ульяне Александровне, а его дочь была замужем за братом жены М. А. городецким кн. Борисом Константиновичем. Заключение мира усилило позиции Александровичей, лидерство среди которых в 60-х гг. XIV в. перешло к М. А. В 1362-1363 гг. между вел. кн. Тверским Василием Михайловичем и племянниками (Александровичами), вероятно, был заключен договор, по к-рому Василий Михайлович отказался от 1/3 отчины Александровичей. Тогда же М. А. вместе с др. князьями тверского княжеского дома упомянут среди выдавших жалованную грамоту тверскому Отрочу в честь Успения Пресвятой Богородицы мужскому монастырю . Грамота подтверждала широкие финансово-экономические полномочия архимандрита мон-ря «по грамотам» Тверского и Владимирского св. вел. кн. Михаила Ярославича . И договор, и совместная грамота являются свидетельствами того, что князья предприняли попытку примириться, чему, видимо, способствовали Тверские епископы Феодор II Добрый и Василий (см. ст. Василий, еп. Тверской ), упоминаемые в грамоте. В 1365 г., судя по титулованию в летописях, М. А. стал, по крайней мере де-факто, великим князем Тверским не только благодаря личным качествам, но и ввиду семейных обстоятельств. Во время эпидемии чумы в Тверском княжестве (кон. 1365 - нач. 1366) умерли его мать кнг. Анастасия (20 нояб. 1365), старший брат холмский кн. Всеволод Александрович (8 янв. 1366) и двое младших братьев. М. А. получил возможность распоряжаться Холмским княжеством и владениями своих младших братьев. От чумы умер и двоюродный брат М. А. кн. Семен Константинович, завещавший свою часть клинских земель М. А., а не родному брату - кн. Еремею Константиновичу и не дяде Василию Михайловичу. Предвидя реакцию ближайших родственников кн. Семена Константиновича, М. А. «нарядил городок новыи на Волзе» (ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 81). Тверской еп. Василий и население Твери выступили на стороне М. А. Владыка «по митрополичю приказу» должен был рассудить конфликтующих членов тверского княжеского дома. Еп. Василий оправдал М. А., чем вызвал недовольство Москвы. В 1367 г. М. А. уехал в Литву, а представители др. стороны инспирировали вызов «приставом митрополичим» «на Москву на суд перед митрополита» Тверского владыки, «что их судил о чясти о княже о Семенове. И тако на Москве про тот суд владыце Василию бышеть истома и протор велик» (Там же. Стб. 84). И, несмотря на то что послы владыки вместе с послами кашинского князя принимали участие в урегулировании спора, позиция епископа, по-видимому, и далее оставалась неизменной. |
| В 1400 - 20-х гг. XV в. Д. В. в числе др. представителей ярославского княжеского дома принимал участие на стороне вел. кн. Василия I Димитриевича в ряде войн с Литовским великим княжеством и нижегородско-суздальскими князьями. В начале янв. 1435 г. Заозерское княжество подверглось нападению войск звенигородского кн. Василия Косого, претендента на московский великокняжеский стол. Василий Косой занял Устье и захватил казну Д. В. Согласно Ермолинской летописи, против звенигородского князя выступила заозерская рать во главе со старшим сыном Д. В. Федором. Заозерское войско потерпело поражение и бежало. Во время преследования его остатков на Волочке Василий Косой захватил в плен кнг. Марию с дочерью, а также невесток Д. В., мн. «заозеряне» были убиты, кн. Федор спасся бегством (ПСРЛ. Т. 23. С. 148). Нападение, возможно, было связано с тем, что шли переговоры о браке дочери Д. В. Софьи с братом Василия Косого угличским кн. Дмитрием Георгиевичем Шемякой, к-рый не поддерживал притязаний Василия. Свадьба состоялась зимой 1436 г. в Угличе, Шемяка пригласил на нее вел. кн. Василия II Васильевича . В договоре, заключенном 13 июня 1436 г., Шемяка добивался от вел. кн. Василия II, чтобы тот помог ему вернуть захваченное в Заозерье Василием Косым «приданое», выделенное Шемяке Д. В. по своему завещанию («душевной грамоте»). Очевидно, к этому времени заозерский князь уже умер. Существует 2 версии его гибели. Согласно Ростовскому соборному синодику 1642 г., Д. В. был убит в Устюге (РГБ. Ф. 344. Шибанов. 99. Л. 4-9 об.). Возможно, это случилось весной 1436 г., когда Василий Косой в очередной раз захватил Углич и казнил сторонников вел. кн. Василия II, в частности московского наместника кн. Г. И. Оболенского (вечная память «князю Глебу Оболенскому, убиеному на Устюзе» также записана в Ростовском синодике - Там же. Л. 52). Согласно поздним спискам Жития прп. Иоасафа Каменского, Д. В. был убит в Ярославле казанскими татарами (Святые подвижники и обители Рус. Севера. С. 57 и др.). Данная версия представляется менее вероятной, поскольку Казанское ханство возникло в сер. 40-х гг. XV в., возможно в 1437 г. Встречающиеся в агиографической лит-ре даты смерти Д. В.- 1424 г. ( Димитрий (Самбикин). Месяцеслов. Вып. 2. С. 182; Минея (МП). Май. Ч. 3. С. 467) или 1429 г. ( Верюжский. Вологодские святые. С. 308) - ошибочны. |
| К осуществлению этого плана князь приступил после возвращения из Орды весной 1246 г. (кн. Даниил совершил поездку в Орду, где признал зависимость от хана, между окт. 1245 и весной 1246, в это время Галицко-Волынское княжество посетил направлявшийся в Монголию папский легат Джованни дель Плано Карпини, к-рый передал местным епископам грамоту с предложением вернуться к единству с Римской Церковью; вероятно, во встрече участвовал и К.). Кн. Даниил послал К. через Венгрию в Никею «на поставление митрополье Роускои» (Там же. Стб. 809). В 1240-1244 гг. Патриарший престол был вакантным, поэтому поездка К. в Никею состоялась так поздно. При этом следует иметь в виду, что именно к 1246 г. на Руси сложилась благоприятная обстановка для поездки. Претендовавший на политическое первенство в Юж. Руси черниговский кн. мч. Михаил Всеволодович был убит в Орде, а др. могущественный князь Ярослав Всеволодович Суздальский, наместник к-рого сидел в Киеве во время поездки кн. Даниила в Орду, был вынужден как старший среди русских князей поехать к великому хану в Монголию, откуда он не вернулся. Первая поездка К. на поставление не достигла цели, поскольку венгерский король Бела IV просил его содействовать заключению брака между сыном кн. Даниила Львом и дочерью короля. К. вернулся, договорился о браке и сопровождал Даниила и его сына в поездке в Венгрию после заключения брака. Вероятно, лишь в 1247 г. К. смог совершить путешествие в Никею. Зимой 1250/51 г. К., приехав в Суздальскую землю, венчал Владимирского вел. кн. Андрея Ярославича с дочерью кн. Даниила; участие в церемонии К. и Ростовского еп. св. Кирилла II было, вероятно, связано с тем, что супруги были близкими родственниками (двоюродными братом и сестрой). Этот брак скрепил союз князей, направленный против Орды. В то время К., очевидно, поддерживал антиордынские планы кн. Даниила Романовича. Вместе с тем следует отметить, что митрополит не принял участия в переговорах галицко-волынского князя с Римом о подчинении Русской Церкви власти папы. |
| Свт. Евфимий II на переговорах новгородцев с вел. кн. Василием II. Миниатюра из Лицевого летописного свода 70-е гг. XVI в. (РНБ. F.IV.225. Л. 871) Будучи фактически главой новгородского боярского правительства (собиравшегося на владычном дворе), Е. благословлял и скреплял своей печатью гос. акты Вел. Новгорода. По свидетельству летописи, Новгородский архиерей имел военных слуг - «молодцев» (в 1451 он построил для них «молодецкую» (ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 434; Т. 16. Стб. 193)). Поездка Е. в авг. 1445 г. «за Волок благословити новгорочкую вотчину, и свою архиепископъю, и своих детей», очевидно, была связана с тем, что незадолго до этого Двинская земля подверглась нападению шведов (Там же. Стб. 188). Закладка архиепископом в 1448 г. каменной крепости в Яме, по всей видимости, была вызвана тем, что крепость ранее дважды осаждали ливонские войска. В 1450 г. Е. начал ремонт укреплений Новгородского кремля, были также укреплены стены Ладоги (ныне Ст. Ладога). Е. участвовал в урегулировании конфликтов Вел. Новгорода с Москвой. В 1441 г. святитель возглавлял делегацию новгородцев на переговорах о возмещении Новгородом вел. кн. Василию II Васильевичу невыплаченных даней. Архиепископу удалось предотвратить разорение московскими войсками Новгородской земли, был заключен мир «по старине», новгородцы заплатили 8 тыс. р. В 1456 г. Е. заключил с вел. кн. Василием II Яжелбицкий мир, по которому новгородцы выплатили 10 тыс. р. серебром («за залоги, за княжчины»). В этом же году великокняжеская семья подарила Е. для Софийского собора плащаницу (НГОМЗ; Игнашина. 2003. Кат. 8. с. 32-33). Вероятно, ее привез кн. Юрий Васильевич, посетивший Новгород после заключения Яжелбицкого мира. Е. поддержал кн. Дмитрия Георгиевича Шемяку на начальных этапах борьбы с кн. Василием II за вел. княжение Московское. Утратив Москву, Шемяка обратился в 1449 г. к Е. с просьбой принять в Новгороде его жену и сына и получил положительный ответ. Семья Шемяки поселилась в Юрьевом новгородском мон-ре , туда же была привезена казна Шемяки. |
| В кон. 1259 г. по приказу отца вместе с дядей волынским кн. Васильком Романовичем Л. Д. встречал и сопровождал пришедшего с войсками на Галицко-Волынскую землю кн. Бурундая, участвовал по приказу ордынцев в разрушении укреплений русских городов на Волыни и в Прикарпатье - Владимира-Волынского, Данилова, Кременца, Луцка, Львова и др. Зимой 1259/60 г. был вынужден участвовать в грабительском походе войск Бурундая на земли М. Польши, во время к-рого с жителями Сандомира («Судомиря») на р. Висле Л. Д. вел переговоры о почетной сдаче, однако ордынцы не стали выполнять ее условия. За эту двоякую позицию Л. Д. было выражено порицание в польск. анналах (Там же. Стб. 848-855; «Великая хроника». 1987. С. 307-314). В 1264 г., после смерти отца, Л. Д. унаследовал волости, преимущественно расположенные в Западной, а в 1269 г.- в Вост. Галиции и Забужье. Л. Д. был обвинен волынским летописцем в убийстве в 1268 г. принявшего монашество бывш. Литовского вел. кн. Войшелка , крестного отца его сына Юрия (Георгия) Львовича . Убийство произошло во владимиро-волынском Михайловском монастыре. Согласно версии местного летописца, Л. Д. «уби Воишелка завистью, оже бяшеть дал землю Литовьскую брату его Шварнуви» (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 859, 868, 891). В борьбе против внешних соседей Л. Д. неоднократно привлекал военную помощь из Орды, будучи в хороших отношениях с ханами и со всесильным темником Ногаем. За это он получил порицание от составителя Волынского летописца кн. Владимира (Иоанна) Васильковича , т. к. во время возвращения из этих походов ордынцы неоднократно разоряли земли Юго-Зап. Руси. Л. Д. сохранял мирные отношения с Литовским вел. кн. Тройденом (ок. 1272-1282), который в 1274 г. захватил у правителя Галицкой земли г. Дорогичин. Зимой 1274/75 г. ордынцы привлекались для ответных действий русских князей в Понеманье (Чёрная Русь) во время осады, когда Л. Д. захватил Дорогичин и русские войска осаждали Новогрудок. В 1276 г. Л. Д. захватил у Тройдена г. Слоним. В 1273 г. Л. Д. возглавлял коалицию князей Юго-Зап. Руси, которая помогала во внутрипольск. делах правителю Кракова кн. Болеславу V Стыдливому. В 1277 г. вместе с малопольск. князьями Болеславом V, Лешеком II Чёрным и силезскими Пястами он примкнул к союзу с чеш. кор. Пшемыславом Оттокаром II в его борьбе против герм. кор. Рудольфа Габсбурга. Одной из причин, побудивших Л. Д. включиться в войну за пределами Юго-Зап. Руси, стал вновь поднятый вопрос о наследстве Бабенбергов, на которое ранее претендовал его покойный брат кн. Роман Данилович (Piastowie. 1999. S. 195; Флоря. Исследования. 2007. С. 216). |
| кн. Василия II Васильевича Тёмного (ошибка, должно быть - кн. блгв. Иоанна I Даниловича Калиты) над тверской ратью под командованием боярина и воеводы Владимирского вел. кн. блгв. Михаила Ярославича Акинфа Гавриловича Великого († 1304). Ряд исследователей считали, что эта лит. версия достоверна ( Смирнов. 1995. С. 96-97; Брумфилд. 2018. С. 37-38). Однако ранние источники, включая 2 духовные грамоты Владимирского и Московского вел. кн. Иоанна Калиты (ДДГ. 1. С. 7-11; Кучкин В. А. Издание завещаний моск. князей XIV в.: г.] - Первая душевная грамота вел. кн. Ивана Даниловича Калиты//ДРВМ. 2008. 1(31). С. 95-108; Он же. Издание завещаний моск. князей XIV в.: г.] - Вторая душевная грамота вел. кн. Ивана Даниловича Калиты//Там же. 2(32). С. 129-132), не подтверждают дату сражения и основание в связи с ним обители ( Кузьмин А. В. На пути в Москву: Очерки генеалогии военно-служилой знати Сев.-Вост. Руси в XIII - сер. XV в. М., 2014. Т. 1. Гл. 3). Важно отметить, что потомки неудачливого боярина Акинфа Великого, дети к-рого в 1338 г. перешли на службу в Москву, в XIV-XVI вв. были одними из главных ктиторов переславль-залесского Горицкого в честь Успения Пресвятой Богородицы мужского монастыря ( Антонов. 2003). Вероятно, в этой поздней лит. версии (нач. XVII в.) об основании П.-З. Ф. м. отразилось соперничество между 2 местными обителями. XIII в.- 1667 г. В XIII в. мон-рь, к-рый неоднократно разоряли захватчики, должен был пользоваться вниманием переяславских князей - прямых потомков вел. кн. св. Ярослава Всеволодовича. С 1302 г., после прекращения династии переяславских князей, положение обители стало зависеть от жалований Владимирских вел. князей. П.-З. Ф. м. находился к югу от города, на т. н. Московско-Ярославской дороге. Поэтому на пути в Переяславль князья и митрополиты нередко могли здесь останавливаться. Во время их правления в состав Митрополичьей области на территории бывш. Переяславского княжества, вернувшегося в состав Владимирского великого княжества , вошли Романовская вол. |
|
|
