| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ОПЕКАЛОВСКИЙ РАСПЕВ Традиция пения, связанная с Опекаловым Вознесенским муж. мон-рем Старицкого у. Тверской губ. Точное время создания О. р. определить сложно. Ремарками «опекаловский», «опекалов», «апекалово» в певч. рукописях с сер. XVII в. сопровождаются 3 песнопения: надгробное Трисвятое (РГАДА. Ф. 357. Оп. 1. 125(165). Л. 37 об.- 39, 20-е гг. XVIII в.; ГИМ. Син. певч. 534. Л. 90, 2-я четв. XVIII в.; Б-ка Ржевской старообр. общины Тверской обл. 402. Л. 195-196 об., 80-х гг. XIX в.; ГЦММК. Ф. 283. 189, 2-я пол. XIX в.), стихира «Приидите, ублажим Иосифа» (РГБ. Ф. 379. 29. Л. 111, сер. XVII в.; РНБ. Тит. 3362. Л. 178-185; РГАДА. Ф. 188. 1683, сер. XVII в.; ГИМ. Син. певч. 127. Л. 415 об.-418, кон. XVII в.) и «Достойно есть» (РНБ. Кир.-Бел. 677/934. Л. 122-122 об.; 663/902, обе рукописи - кон. XVII в.). В нек-рых ранних рукописях надгробное Трисвятое О. р. помещено без ремарок (РГБ. Ф. 354. 144. Л. 517-520, 1645-1648 гг.; ГАТвО. Ф. 1409. 1044. Л. 396 об.- 398 об., 1652 г.). Д. А. Григорьев обнаружил, что распев Трисвятого, надписанного «Путь столповой. Новгородской. Волынка именуема» (БАН. Друж. 748. Л. 31 об.), совпадает с О. р. Надписание «волынка» имеет также демественное Трисвятое (РГАДА. Ф. 188. 1696. Л. 33-33 об., нач. XVII в.), мелодия к-рого отличается от О. р. Возможно, указание «волынка» для опекаловского Трисвятого является ошибкой переписчика. В некоторых источниках упоминается также херувимская «опекаловского напева», якобы утерянная, однако более тщательное исследование показало, что такого песнопения не существовало. Прот. Д. В. Разумовский , Н. Ф. Финдейзен , Н. Д. Успенский считали ремарку «опекалов» указанием на имя распевщика сер. XVI в., совр. исследователи (И. Ф. Безуглова, Н. П. Парфентьев, Г. А. Пожидаева) связывают эту ремарку с Опекаловым монастырем как с местом бытования и, возможно, происхождения распева, не исключая, однако, что опекаловские песнопения могли быть авторскими. |
| (Соловьёв Фёдор Алексеевич; 17.01.1846, Москва - 2.10.1928, Сергиев (совр. Сергиев Посад)), прп. (пам. 19 сент. и в Соборе Московских святых), схим., старец Смоленской иконы Божией Матери Зосимовой мужской пустыни . Род. в многодетной семье прот. А. П. Соловьёва, настоятеля ц. Симеона Столпника в Москве, в 8 лет потерял мать; с детства был серьезен и рассудителен, пел в церковном хоре, прислуживал отцу в алтаре. Окончил Андрониевское ДУ, в 1866 г.- Московскую ДС. Во время учебы в уч-ще в результате несчастного случая ослеп на левый глаз: когда юноша звонил в колокол, язык колокола ударил его по голове. Не чувствуя в себе призвания к богословской науке, Ф. Соловьёв решил не продолжать образование в ДА и служить Господу в сане диакона. 12 февр. 1867 г. он женился на А. П. Смирновой, старшей дочери друга их семьи, священника ц. св. Климента на Варварке, обучавшего Фёдора грамоте. 19 февр. свт. Филаретом (Дроздовым) Ф. Соловьёв был рукоположен во диакона к ц. свт. Николая в Толмачах, к-рой покровительствовал святитель. Обладая прекрасными вокальными данными, о. Феодор стал одним из самых знаменитых диаконов в Москве. Большое влияние на его судьбу оказал настоятель толмачевской церкви прот. Василий Нечаев (впосл. еп. Костромской и Галичский Виссарион ), редактор и основной автор ж. " Душеполезное чтение " , издававшегося при храме. В 1872 г. от скоротечной чахотки скончалась жена о. Феодора и на его руках остался двухлетний сын. Желая помочь молодому человеку пережить постигшее его горе, прот. Василий загрузил о. Феодора редакционной работой, вскоре тот начал писать для журнала статьи, отдельной книгой вышел его труд " Московская Николаевская в Толмачах церковь " (МДА, 1872). О. Феодор также участвовал вместе с прот. св. прав. Алексием Мечёвым в народных чтениях, преподавал Закон Божий в сиротском приюте, в частном приюте Смирновой и в домах прихожан, в т. ч. у известного славянофила Ю. Ф. Самарина . 5 июня 1895 г., после 28-летнего служения, диак. Феодор Соловьёв был рукоположен во священника к Успенскому собору в Кремле, где митр. Московский Сергий (Ляпидевский) решил восстановить древний столповой распев . Через 2 года о. Феодор был единогласно избран духовником соборного причта, в 1898 г. стал протопресвитером и был награжден камилавкой. |
| Однако, несмотря на то что для XVII в. термин «малый распев» был новым и не встречался в списках более раннего времени, в отличие от большинства др. сопровождающих песнопения стилевых ремарок (напр., «путь», «демество», «большое знамя») он не обозначал отдельного, самостоятельного стиля распева. Отмеченные в рукописях как «меньшие» мелодические версии распева праздничных стихир Минеи, Праздников, Трезвонов и евангельских стихир Октоиха находятся полностью в традиции столпового знаменного распева и по своим стилевым характеристикам идентичны др. образцам столпового осмогласия. Основу мелоса в них составляют силлабо-невматические попевки и лица-попевки из формульного комплекса столпового распева, в соответствии с гласом песнопения, с редким вкраплением мелизматических лиц и фит. «Малыми», или «меньшими», эти мелодические варианты были названы потому, что одновременно с ними в рукописях фиксировались и другие, более пространные распевы тех же текстов. При этом основным, прослеживающимся по спискам предшествующего периода вариантом распева песнопений был именно протяженный, содержащий большую долю мелизматики распев, а появившаяся в списках XVII в. «малая» версия становилась его сокращением. В минейных Стихирарях XVI в. (напр.: РГБ. Ф. 304. 410, нач. XVI в.; 411, нач. XVI в.; 414, сер. XVI в.) содержится по одной версии праздничных стихир или славников, а именно те, к-рые в Праздниках или Трезвонах XVII в. записаны в качестве главных, не сопровождаемых уточняющими стилевыми ремарками. В поздних списках при наличии в рукописи обоих вариантов они приводятся один за другим. Напр.: славник на литии Рождеству Богородицы «В благознаменитый день» (РГБ. Ф. 379. 19. Л. 261 об.- 263, посл. четв. XVII в.; ГИМ. Син. певч. 579. Л. 6 об.- 7 об., 2-я пол. XVII в.); славник на Воздвижение Креста «Днесь неприступный существом» (ГИМ. Син. певч. 579. Л. 24-25 об.; 581. Л. 38 об.- 40 об., 1-я пол. XVIII в.); стихира на «Господи воззвах» в Неделю ваий «Честное Воскресение Твое прообразуя» (ГИМ. Син. певч. 579. Л. 89 об.- 90 об.; 581. Л. 127 об.- 129) и др. При этом оба варианта - и «основной», более протяженный, и «меньший» - вписываются в стилевую сферу столпового знаменного распева, различаясь между собой лишь количественным соотношением мелизматических формул ( лиц и фит ), силлабо-невматических попевок и лиц-попевок. |
| Болгарский распев Применение в болгарском распев византийского церковного осмогласия После стихир вторую группу переменных при православном богослужении песнопения составляют тропари, кондаки, седальны и некоторый другие песнопения, поемые на напевы „Бог Господь“. В древней Руси песнопения эти, особенно кондаки, выделялись в особые книги, именуемые „кондакарями“ и пелись греческими распевом, но затем в 1е веке „кондакари“ вышли из употребления, и в столповом пении распевались только концы тропарей. В Юго-Западной России в 17 веке тропари, кондаки и седальны с их богородичными распевались распевом болгарскими, а в Великой России со 2-й половины того же века – распевом греческим, принесенным в Россию диаконом Мелетием, и только частью распевом болгарским. Распев, дошедший до нас под именем распева болгарского, известен нам главным образом из нотно-линейных рукописей второй половины 17 века и частью из их переводов на крюковые знамена. В числе этих рукописей есть сборники, в которых распев этот излагается обширно и имеет немалое количество разнообразных видов, напевов, связуемых единством музыкальных оснований и мелодического характера, но сборники эти не многочисленны и, по-видимому, принадлежав частным лицам – любителям болгарского пения 1 . Напевы болгарского распева более известны из юго-западных нотно-линейных ирмологов 2-й половины 17 и начала 18 века, в которых распев этот излагается хотя не так обширно, как в вышеупомянутых сборниках, но с достаточной полнотой, наряду с распевами знаменным и киевским. Здесь он имеет значение распева дополнительного и употребляется главным образом для распевания песнопений, назначенных церковным Уставом и богослужебными книгами для пения, но не имеющихся в знаменном распеве и в производном от него киевском, как-то: воскресных тропарей с их богородичными, седальных песнопений по 1-м и 2-м стихословии кафизм, а также и некоторых подобнов стихир. Из прочих песнопений болгарским распевом распеты некоторый стихиры праздничные, и особенно славники, и частью даже ирмосы (напр. Веханию). Вообще в юго-западных ирмологах мы имеем полное осмогласие болгарского распева, примененное к разным видам церковных песнопений, по которым и можем получить о нем достаточно полное и верное понятие. |
| § 5. Распределение мелодических строк и вариантов греческого распева: 1) по видам распева; 2) по восьми гласам; 3) по видам песнопений, и 4) по месту в песнопениях и периодах 1) Подлинные греческие напевы разделяются на медленные (παπαδικ, χερουβικ, καλοφωνικ), средние (преимущественно стихирарные) и скорые (преимущественно ирмологийные). Греческий распев в России не представляет собой полного годичного круга богослужебного пения, не имеет и того обилия напевов для одних и тех же песнопений, какое существует в восточных греческих церквах; в Обиходе же синод. издания круг его напевов ещё более ограничен. Здесь изложены, так сказать, лишь необходимые дополнительные напевы к существовавшим уже у нас основным напевам – столповым или знаменным. А потому и классификация подлинных греческих напевов не может быть вполне к ним применима и достаточно подтверждена примерами. Сверх того, в наших нотных книгах нет и надписаний для различения напевов этого распева по их длительности и украшенности, как будто все они имеют одно и то же построение, стиль и характер. Однако же достаточно простого непосредственного взгляда на эти напевы, чтобы заметить, что и они имеют неодинаковую протяжённость и украшенность. а) Одни из них изложены более протяжёнными нотами, имеют над отдельными слогами текста не по одной, а по несколько нот и сверх того на сильных ударениях и на концах мелодических строк снабжены украсительными группами нот, представляющими собой более или менее продолжительные и витиеватые или игривые извития голоса, вследствие чего и поются более медленно и торжественно сравнительно с другими песнопениями. Песнопения, сюда относящиеся, отличаются сверх того широтой и высотой (распространением кверху) своих звуковых областей, которые превышают объем тетрахорда и пентахорда, а также свободой в употреблении гласовых примет (звуков господствующих и конечных) и разнообразием мелодического движения, по которым они не держатся в точности установленных для того или другого гласа формул, а более или менее отступают от них, как их отдалённые варианты, составляющие их наиболее свободное развитие. Наконец, напевы эти богаче количеством сменяющихся в них мелодических строк и их форм, но имеют краткие текстовые строки, т. е. отличаются наибольшей разделительностью фраз и понятий, заключающихся в тексте и большей их выразительности. Вообще в этих песнопениях даётся, если не преобладающее, то по крайней мере важное значение звукам и их сочетаниям сравнительно с текстом песнопений. А по всему этому напевы этого рода мы вправе причислить к разряду больших распевов и назвать их доброгласными или украшенными (καλοφωνικ). |
| Разделы портала «Азбука веры» Знаменное пение (крюковое пение) – тип церковного пения , в основании которого положено одноголосное хоровое исполнение композиции. Знаменное пение также называют православным каноническим пением в силу его древности и распространенности в Православии времен Византийской империи, а также развития в рамках осмогласия. Само название знаменного пения происходит от слова «знамена» и его синонима «крюки» (отсюда крюковое пение). Дело в том, что в богослужебных книгах звуковые интервалы было принято обозначать с помощью специальных знаков, называемых «знамена» или «крюки», которые ставились над каноническим текстом. Эти знаки несли информацию о мелодическом обороте (попевке, напеве). Для певца такие мелодические обороты образовывали своеобразные образцы, которые он мог использовать для составления мелодий, смотря по времени и чину службы. Знаменное пение было распространено на Руси с 11 по 17 век. Источник знаменного пения – византийская литургическая практика. В 17 веке знаменное пение сменяется партесным. Мелодии знаменного распева использовали в своих сочинениях П. И. Чайковский, С. В. Рахманинов и др. Сейчас в Православной Церкви наблюдается интерес к знаменному пению и его возрождение. Из книги «Храм, обряды, богослужения» Знаменный распев – основной распев древнерусской монодической музыки (11–17 вв.). Название получил от общего наименования использовавшихся для его записи знаков – «знамен». Источником для знаменной послужила поздневизантийская (так называемый «Coislin») нотация; из византийской литургической практики был заимствован и принцип организации музыкального материала – система осмогласия. Мелодика Знаменного распева основана на Обиходном звукоряде, отличается плавностью, уравновешенностью волнообразных линий. В процессе развития Знаменного распева возникло несколько его типов. Столповой Знаменный распев принадлежит невматическому стилю – на один слог приходится 2–3, реже 4 тона (наиболее типичное число тонов в одном знамене — невме); встречаются и мелизматические вставки (Фита). Он имеет богатейший фонд мелодий – попевок, связь и последовательность которых подчиняется определённым правилам. Разнообразна ритмика столпового Знаменного распева. Им распеты основные певческие книги – Ирмологион, Октоих, Триодь, Обиход, Праздники. Малый знаменный распев – силлабического стиля, речитативный – предназначен для ежедневных служб. Ему близки подобны старого Знаменного распева, встречающегося в рукописях с 11 в. Большой Знаменный распев мелизматического стиля возник в 16 в.; среди его создателей – распевщики Федор Крестьянин, Савва Рогов и их ученики. Большой Знаменный распев отличают широкая внутрислоговая распевность, свободная изменчивость мелодического рисунка (чередование поступенного движения и скачков). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ДРОБНОЕ ЗНАМЯ Лицо " кулизма большая " из первой Евангельской стихиры большого распева. Тайнозамкненная запись (ГИМ. Епарх. 184. Л. 229, кон. XV - нач. XVI в.) и развод дробным знаменем (ГИМ. Син. певч. 135. Л. 272, кон. XVII в.) Лицо " кулизма большая " из первой Евангельской стихиры большого распева. Тайнозамкненная запись (ГИМ. Епарх. 184. Л. 229, кон. XV - нач. XVI в.) и развод дробным знаменем (ГИМ. Син. певч. 135. Л. 272, кон. XVII в.) способ фиксации напева в древнерус. крюковой знаменной, путевой и демественной нотациях . Существовавшие в песнопениях тайнозамкненные начертания (см. ст. Тайнозамкненность ) мелодических формул ( фит , лиц , попевок ) записывались с помощью последовательности простых знамен - крюков, стрел, стопиц, т. е. в виде развода . С помощью Д. з. могут быть также расшифрованы отдельные сложные знамена, встречающиеся за пределами тайнозамкненных начертаний и обозначающие мотив из неск. звуков (напр., полкулизмы, мечик, два в челну, тряска и др.). Такая форма записи дает возможность воспринимать мелодическое содержание песнопений, сложность и богатство их распевов, к-рые в тайнозамкненном виде оказались бы скрытыми за условно-краткими начертаниями лиц и фит. Д. з. применяется в певч. стилях, песнопения к-рых имеют пространный торжественный мелос, с включением мелизматических формул и с развитым внутрислоговым распевом ( большой распев , демественный распев , путевой распев , некоторые песнопения столпового знаменного распева ). В рамках различных стилей возникновение записи Д. з. датируется по-разному. В графике демественного распева не существует тайнозамкненных начертаний, в зашифрованном виде обозначающих распевы мелизматических формул, подобных фитам и лицам знаменного распева. Песнопения демественного распева, по мнению исследователей, существовали в «дробном» виде с момента возникновения в посл. четв. XV в. Один из ранних списков, содержащих подобную редакцию демественного песнопения, датирован 40-ми гг. XVI в. (ГИМ. Епарх. 172. Л. 201: «На реке Вавилонстей» (Пс 136)). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла БОЛЬШОЙ РАСПЕВ древнерус. церковно-певч. стиль, записи образцов к-рого характеризуются преобладанием сложных мелодических формул ( попевок , лиц и фит ) особого состава. Одна и та же мелодическая формула могла фиксироваться различными способами: либо «тайнозамкненными» начертаниями, комплексами, «гнездами» сложных знамен с использованием «змийцевых» и фитных начертаний (см. ст. Тайнозамкненность ), либо их расшифровками в виде более простых, «дробных» знамен, образующих развод , по к-рому только и можно судить о мелодическом содержании формул. Встречаются списки, включающие и тот и др. вид фиксации, дающие возможность реконструировать недостающие начертания и определить вид развода: попевочный, лицевой или фитный. До появления разводов муз. значение тайнозамкненных начертаний передавалось не письменно, а в устной исполнительской традиции - от учителя к ученику. Тайнозамкненная фиксация песнопений Б. р. появляется в посл. четв. XV в., разводные версии - в посл. четв. XVI в. На рубеже XVI-XVII вв. эти муз. варианты песнопений получают в рукописях обозначения «большой распев», «большой столповой распев», «большое знамя» и т. д. В певч. рукописных книгах XVI-XVII вв. встречаются указания на Б. р., а также большой демественный и большой путевой распевы. Два последних излагаются либо столповой нотацией, либо соответственно демественной и путевой (см. ст. Мелизматические распевы ). В отечественной лит-ре появление Б. р. связывается с московской школой выдающегося распевщика XVI в. свящ. Феодора Христианина (М. В. Бражников). В «Царственной книге» говорится, что в день кончины вел. кн. Василия Иоанновича 4 дек. 1533 г. велено было «диаком его певчим большой станице стати в дверех у комнаты и начаша пети Святыи Боже большую». Даже с учетом того, что «Царственная книга» написана в 70-х гг. XVI в., это упоминание о Б. р. является древнейшим. Н. В. Парфентьева Рубрики: Ключевые слова: ДЕМЕСТВЕННОЕ ПЕНИЕ певч. традиция, возникшая в посл. четв. XV в., одновременно с новой редакцией знаменного распева и с путевым распевом КАЗАНСКАЯ НОТАЦИЯ рус. безлинейная система записи мелоса, использовавшаяся гл. обр. для многоголосного строчного пения и демественного пения |
| Как и в любой другой общежительной обители, в Саровской пустыни были свои особенности богослужения. Последние со временем постоянно дополнялись и включались в общепринятый Устав, дополняя и расширяя его, формируя вплоть до мелочей неповторимость традиции саровского монастырского богослужения. Одним из подобных примеров этого является, на наш взгляд, следующая особенность при совершении шестопсалмия: «Шестопсалмие во всякое время, а особливо в дни праздничные, читает уставщик или головщик, либо кто из монашествующих, а послушнику без крайней необходимости читать оное не следует, как подтверждает о сем устав» 16 . (Следует заметить, что в Иерусалимском Уставе об этом не говорится. – авт.) Особенности богослужебного характера касались и пения. По свидетельству очевидцев интересно, что в обители «во все праздничные и будние дни» пелась только одна Херувимская песнь («Херувимская Знаменная» – авт.) на Литургии 17 . Стихиры на богослужении «все без опущений исполнялись большим знаменным распевом, а ирмосы – тем же распевом, но несколько сокращенным, своеобразным» 18 . Певчие на клиросе сходились вместе «вкупе посреди храма» согласно Уставу в определенные моменты богослужения, например на Великом славословии, «Слава и ныне» и «на стиховне 19 » 20 . Также известно, что после Литургии в особые праздники совершался крестный ход вокруг монастыря 21 . В определенные дни перед Литургией совершали панихиды по строителям Саровской пустыни и по усопшей братии 22 . 3. Церковно-богослужебное пение Церковно-богослужебное пение в Саровской пустыни было особенным – «столповым» 23 . По замечанию современников это пение воспринималось как «трогательно-унылое» 24 и представляло собой «величавый старинный» «Знаменный распев», в котором «всемерно наблюдалось согласие и стройность» 25 . «Едва ли не более всего поражает в саровском богослужении пение, – пишет А. А. Царевский , – совершенно особенное, своеобразное, не похожее на наше обыкновенное. В нем особый склад, ритм и совсем иные, измененные напевы. Пораженный на самых первых порах этою странностию и необычностию, слушатель скоро, однако, входит, так сказать, во вкус этой музыки, от которой так и веет святою православною стариною, – начинает понимать ее, и сердцем, если не ухом, находить в ней наслаждение» 26 . |
| Благодаря этому знаменное пение в Русской Православной Церкви сразу стало обретать свой колорит, генезисом которого были греко-славянские прототипы. Древнейшим памятником такого рода русского музыкального творчества является кондакарное пение, изложенное в Кондакарях XI-XII вв. особыми, доныне не полностью разгаданными нотными крюками (кондакарное знамя), и так называемое стихирарное пение, находящееся в богослужебном нотном Стихираре XII века в честь святых Бориса и Глеба. По согласному мнению исследователей нашего древнецерковного пения, знаменные мелодии Стихираря Борису и Глебу являются прототипными для всех прочих, впоследствии возникших русских распевных мелодий, как осмогласных, так и неосмогласных. По мере овладения музыкальным характером и техникой знаменных мелодий русские мастера пения всё более и более устремлялись в своей музыкально-творческой деятельности к обогащению песненного репертуара. Знаменные мелодии бесконечно варьировались, а приносимые из соседних православных стран песнопения обрабатывались и приспосабливались к русским самобытным церковно-певческим понятиям и вкусам, и, наконец, самостоятельно создавались совершенно новые, собственно русские распевные мелодии. Мелодии, творчески переработанные, а также новые мелодии русские называли обычно тоже знаменными, так как их записывали знаменами. Мелодии эти отличались одна от другой не музыкальным характером, а большей или меньшей широтой развития своей мелодической основы. Как основной, путевой, подобно столпу, на котором утверждалось всё церковное осмогласие, знаменный распев назывался также путевым, столповым. Протяжный и расцвеченный мелодическими украшениями распев назывался большой знаменный, а более простой и сокращенный – малый знаменный. Знаменные мелодии, разнившиеся между собой в музыкальных частностях, имели названия средний, большой, новгородский, псковский, баскаков, лукошков запевы. В большинстве случаев эти наименования говорят о творцах мелодий или местности, где образовался или преимущественно употреблялся напев. |
|
|
