| IV. Общий взгляд на тогдашнее состояние Церкви К оглавлению Во 2-й четверти XVII в., при царях Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче совершилась значительная перемена в управлении и суде Русской Церкви, подготовлявшаяся, впрочем, с давнего времени. Действующим руководством по церковному управлению и суду оставалась еще у нас после Кормчей книги книга Стоглав, или соборное уложение Стоглавого Собора. А по этому уложению ведомству церковного управления и суда подлежали: все духовенство, белое и монашествующее, не только в делах духовных, но и в гражданских, или «управных», за исключением разбоя, душегубства и татьбы с поличным, и все миряне в делах духовных и некоторых других, указанных в уставе святого Владимира, и, кроме того, как с духовенства, так отчасти и с мирян собирались по управлению и суду известные пошлины на епархиальных архиереев. Несудимые же грамоты, которыми монастыри и церковные причты освобождались от подсудности своим архиереям по всем делам гражданским, а иногда и от взноса церковных пошлин, прямо названы в уложении Стоглавого Собора противными священным правилам. Между тем царь Иван Васильевич и после Стоглавого Собора не переставал, хотя изредка, давать несудимые грамоты монастырям и церковным причтам, а за ним давали и его ближайшие преемники. С восшествием на престол царя Михаила Федоровича число таких несудимых грамот не только не уменьшилось, но еще увеличилось. В 1620 г. Вологодский архиепископ Корнилий писал Михаилу Федоровичу, что ему, архиепископу, нечем строить соборный храм святой Софии, совершенно разоренный в Смутное время, и нечем содержать архиерейский дом и платить жалованье своим дворовым людям, потому что не с кого собирать церковные дани. Не только монастыри, имеющие вотчины в Вологодской епархии, каковы Троице-Сергиев, Спасо-Каменный, Прилуцкий, Корнильевский и другие, но и бояре, стольники, боярские дети, имеющие вотчины в той же епархии, повыпросили себе у государя жалованные тарханные грамоты и по ним не позволяют в своих вотчинах и поместьях архиепископу судить попов и собирать с духовенства дани и пошлины, а воеводы и всякие приказные люди защищают тех попов и не велят им судиться у архиепископа и платить ему пошлины. |
| Сортировать по Исключить новости Деисусный чин Спасо-Преображенского собора Спасского монастыря Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 59, 2010 27 октября, 2012 Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 59, 2010 (Об интерпретации ранних образцов) Стоглавый собор 1551 г., как известно, рекомендовал “писати живописцем иконы с древних образцов, как греческие живописцы писали и как писал Ондрей Рублев и прочии пресловущии живописцы” 1 . Это было сказано в связи с иконографией Святой Троицы, но в научной традиции данное указание расценивается в контексте целесообразного контроля церковной иерархии над соблюдением традиции 2 . Решения Стоглавого собора действительно касаются как частных и конкретных вопросов иконографии, так и самих основ и принципов иконописания 3 . К проблеме отношения русских иконописцев XVI в. к творческому наследию своих предшественников, думается, стоит привлечь комплекс исторически связанных с Ярославлем произведений, о которых пойдёт речь, с их спорной датировкой. Существование последней тоже требует объяснения, тем более, что иконы не обнаруживают признаков разновременного выполнения. По-видимому, на объёме и характере проблематики сказывается отсутствие монографического исследования. Деисусный чин Спасо-Преображенского собора Спасского монастыря в Ярославле, подвергнутый реставрации, известен в специальной литературе, датирован в пределах около 1516–1564 гг. Раннюю дату С. И. Масленицын связывал с завершением строительства храма в Спасском монастыре. Тринадцать сохранившихся икон деисусного чина, как и три иконы местного ряда, он частично связывал с творчеством московского мастера начала XVI в., а шесть икон (апостолов Петра и Павла, святителей Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста и Леонтия Ростовского) приписывал местным мастерам 4 . Временем около 1516 г. этот деисусный чин датирует и А. В. Федорчук 5 . И. П. Болотцева предпочла отнести выполнение икон к первой трети XVI в. 6 . О том же деисусном чине И. А. Кочетков говорит как о выполненном в первой половине столетия 7 . В том же 2002 г., когда была выражена поддержка даты около 1516 г., высказано предположение о том, что “этот иконостас создавался по образцу аналогичного по составу иконостаса главного храма Ростово-Ярославской епархии — ростовского Успенского собора” (1510–1512 гг.), а упомянутые деисусные иконы датированы 1564 г. 8 . Тем самым они поставлены в связь с выполнением стенописи в 1563–1564 гг., засвидетельствованным настенной летописью 9 . В целом это логично, но в то же время в вопрос датировки вносит резонную поправку надпись, вырезанная на оборотной стороне иконы Спаса в силах: “в лето 7067 сий образ обложил архимандрит Арсений” 10 . Таким образом в 1559 г. деисусный чин уже существовал. |
| XIV. Собор 1553—1554 гг. Дело дьяка Висковатого Приводится по изданию: Л.А.Успенский. Богословие иконы Православной Церкви. XIV. Искусство XVII века. Расслоение и отход от церковного образа К оглавлению Через два года после Стоглавого Собора возникло дело дьяка Висковатого , послужившее предметом соборных суждений, известных в истории под названием «Розыск или список о богохульных строках и о сумнении святых честных икон дьяка Ивана Михайлова сына Висковатого в лето 1553» . Причиной выступления Висковатого и его спора с митрополитом Макарием послужили новые иконы, написанные псковскими мастерами после московского пожара 1547 года для Благовещенского собора, а также роспись царской палаты. «В лето 7062 (1552) месяца октября в 25-й день была речь Царя и Государя Великого князя, Ивана Васильевича, всея Росии самодержца, с отцем своим Макарием, митрополитом всея Росии, и с архиепископы и епископы, и с боляры, и с всем священным собором [...]. И митрополит говорил: [...] Государь, зде на Москве, в твоем царствующем граде, по соборному уложению (Стоглаву. — Л.У.), надо всеми иконникы уставлены четыре старосты иконникы смотрети, чтоб писали по образу и по подобию [...]. И туго же говорил дьяк Иван Михайлов: Не подобает невидимаго Божества и безплотных воображати, как ныне видим на иконе писано: Верую во Единаго Бога [...]. И митрополит ему молвил: Да как писати? И Иван говорил: Писати бы на той иконе словы: Верую во Единаго Бога, Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым, а оттоле бы писати и воображати по плотскому смотрению иконным письмом». Митрополит на это ответил довольно резко: «Говоришь де и мудрствуешь о святых иконах не гораздо. То мудрование и ересь галатских еретиков, не повелевают невидимых безплотных на земли плотию описывати»; и далее: «Не велено вам о Божестве и о Божиих делех испытовати [...]. Знал бы ты свои дела, которые на тебе положены, не разроняй списков» . Несмотря на такой ответ митрополита, Висковатый не успокоился и в ноябре принес ему «Список» — «О мудровании и о своем мнении о святых иконах», прося рассмотреть его на Соборе, который был в это время в Москве по поводу ереси Башкина . |
| Закрыть itemscope itemtype=" http://schema.org/Article " > Стоглавый Собор 1551 года 15.05.2011 3183 Время на чтение 33 минут От редакции . В этом году исполняется 460 лет со времени проведения Стоглавого Собора, который прошел в Москве в январе-мае 1551 года. Собор прошел при участии первого Русского Царя Иоанна Васильевича Грозного. В связи с этой знаменательной датой публикуем статью одного из лучших знатоков той исторической эпохи и крупнейшего специалиста по Стоглавому Собору, профессора, магистра богословия архимандрита Макария (Веретенникова). Выявляя бесценные сокровища Церкви — ее святых подвижников, прославляя их, Митрополит Макарий не забывал и о церковных нестроениях, для искоренения которых он предпринимал энергичные меры. Мудрый архипастырский подход выразился в том, что он прежде всего ставит на подсвечник Церкви ее славу — святых угодников, прославленных на Соборах 1547–1549 гг., и с их благодатной помощью выявляет и устраняет различные недостатки в обществе. Так в полной степени исполнялся призыв апостола Павла: “Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей, свергнем с себя всякое бремя и запинающий нас грех и с терпением будем проходить предлежащее нам поприще” (Евр 12:1). Рассмотрением различных подобных вопросов занимался Стоглавый Собор . Начало работы Собора происходило таким образом: “В лето 7059-е (1551) месяца февраля в 23 день Быша сии вопроси и ответы многи о различных церковных чинех в царствующем граде Москве в царских полатех от благоверного и благовенчанного царя и государя и великого князя Ивана Васильевича всея Русии самодержца к отцу его Макарию Митрополиту всея Русии и ко всему священному Собору Руския Митрополия самобывших тут: Феодосия, архиепископа Великого Новаграда и Пскова; Никандра, архиепископа Ростовского; Трифона, епископа Суздальского и Торуского; епископа Смоленского и Брянского Гурия; Касьяна, епископа Рязанского; Акакия, епископа Тверского и Кашинского; Феодосия, епископа Коломенского и Каширского; Савы, епископа Сарского и Подонского; Киприана, епископа Пермского и Волоцкого, с честными архимандриты и игумены” . Автор-составитель соборных документов, подобно гимнографам, прославляющим участников Вселенских Соборов, называет сшедшихся в Москву иерархов “небопарными орлами”, “легка крила имуща”. Об их пришествии в Москву говорится: “И бе чудно зрение, яко весь богоспасаемый град красящеся отец пришествием” . |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Н. Ф. Каптерев. Фотография. Нач. ХХ в. Николай Федорович (8.07.1847, с. Клёново Подольского у. Московской губ.- 31.12.1917, посад Сергиевский Дмитровского у. Московской губ., ныне г. Сергиев Посад Московской обл.), церковный историк. Род. в семье священника ц. во имя свт. Николая Чудотворца в Клёнове. Фамилия К. «восходит к греческому прозвищу Кафтор одного из уроженцев Македонии, который приехал в Москву около 1688 года и жил здесь «своим двором» под именем Егора Иванова сына Каптерева (по переписи 1708 года греков, живших в Москве)» ( Каптерева-Шамбинаго. 2006. С. 17). К. окончил Звенигородское ДУ, в 1868 г.- Вифанскую ДС, был направлен в МДА, к-рую окончил в 1872 г. 3-м магистрантом. Ректор МДА прот. А. В. Горский предложил Совету академии оставить К. приват-доцентом кафедры рус. церковной истории. Тему магистерской работы К. «Светские архиерейские чиновники в Древней Руси» предложил проф. Е. Е. Голубинский . Защита магистерской диссертации состоялась 15 окт. 1873 г. на 1-м в истории МДА публичном диспуте (по новому уставу 1869 г.). Офиц. оппонентами были Голубинский и проф. В. О. Ключевский , неофициальным - проф. П. С. Казанский . К. исследовал явление, характерное исключительно для допетровской России,- управление подчиненным архиерею духовенством через светских чиновников: владычных бояр и детей боярских. К. отметил появление светских архиерейских чиновников на Руси в XIII в., описал формирование этой прослойки из людей, свободно поступавших на службу, выделил их разряды, отметил роль Стоглавого Собора в положении этой категории служилых людей (после Собора царь назначал бояр к архиереям из числа чиновников царского двора), проследил постепенную ликвидацию такого порядка управления духовенством. Основные положения работы К. выдержали испытание временем (см.: Флоря Б. Н. Отношения государства и Церкви у вост. и зап. славян: (Эпоха средневековья)// Он же. Исследования по истории Церкви: Древнерус. и слав. средневековье. М., 2007. С. 92-101, 114-116). |
| IV. Нравственное состояние монастырей и монашества К оглавлению Нравственная сторона наших тогдашних обителей и иноков представляет немало недостатков. И недостатки эти тем менее могут подлежать сомнению, что главные из них засвидетельствованы самим царем пред лицом Стоглавого Собора и признаны Собором, который счел нужным сделать против них надлежащие постановления. Первый, более всего бросавшийся в глаза недостаток состоял в скитальничестве, или бродяжничестве, иноков. Оно зависело от разных причин. У нас никому не запрещалось удалиться в пустыню, построить себе келийку и часовню, открыть монастырек. И таких монастырьков и пустынек являлось множество, а средств для содержания их часто не было никаких. И вот мнимые пустынники отправлялись в мир собирать пожертвования и нередко служили соблазном для мирян. «Старец поставит в лесу келью,— говорил царь Иоанн Васильевич на Стоглавом Соборе,— или срубит церковь да пойдет по миру с иконою просить на сооружение, а у меня земли и руги просит, а что соберет — пропьет да и в пустыне совершает не по Боге» (гл. 5, вопрос 19). И не только чернецы, но и черницы скитались по миру с иконами, собирая на сооружение церквей и обителей, и просили милостыни на торжищах и улицах, по селам и дворам, чему дивились иноземцы (вопрос 13). Другие иноки хотя были пострижены и в общежительных монастырях, имевших средства для жизни, но, не желая подчиняться строгим правилам общежития, оставляли свои обители и бродили по городам и селам, по пустыням и монастырям, и некоторые поселялись наконец в каком-либо монастыре, а некоторых, особенно бедных, чернецов и черниц не принимали ни в какой монастырь, и они не имели себе покою нигде (вопрос 37 и гл. 85). Оттого встречались и такие чернецы и черницы, скитавшиеся по миру, которые как бы не знали, что такое монастырь: черницы жили при церквах приходских просвирицами, а чернецы служили при тех же церквах попами (гл. 5, вопрос 9). Для искоренения всех такого рода несообразностей Стоглавый Собор постановил: 1) мелкие, существовавшие дотоле пустыни сносить в одну, в которой иноки могли бы жить вместе и по чину, а впредь пустыни устроять не иначе как с благословения местных епископов, которые отнюдь не должны позволять этого инокам скитающимся и неискусным (гл. |
| В истории рус. лит-ры представлено много сочинений, описывающих и обличающих пережитки язычества в жизни народа, того, что подпадает под понятие Д., но без употребления самого термина. Среди таких произведений древнерусского периода - «Слово о твари» (XII в.), в к-ром неизвестный автор указывал своим современникам, что многие из них ленятся ходить в храм, «не слушают божественных словес», но «текут, радуяся», на языческие игрища или «зборище идольское» «и весь день тот предстоят, позорьствующе тамо» ( Гальковский. 1916. Т. 2. С. 436); компилятивное соч. «Слово святаго Григорья изобретено в толцех, о том, како первое погани сущи языци кланялись идолом и требы им клали; то и ныне творят», составленное на основе Слова свт. Григория Богослова на Богоявление ( Greg. Nazianz. Or. 38); «Слово святаго отца нашего Иоанна Златоустаго, архиепископа Констянтина града, о том, како первое погании веровали в идолы и требы им клали, и имена им нарекали, яже и ныне мнози тако творят и в крестьянстве суще, а не ведают, что есть крестьянство»; «Слово Исаия пророка о поставляющих трапезу роду и роженицам»; «Сказанье святаго отца Нифонта о песнях мирских и о русальях»; поучение «О казнях Божиих», вошедшее в состав «Повести временных лет». Факты проявления Д. приводятся в рус. летописях; о наличии таких фактов можно судить по церковно-правовым памятникам («Правило церковное» (кон. XI в.) митр. Киевского Иоанна II , «Вопрошание Кирика» (XII в.), правила Стоглавого Собора (1551)). В Требнике XVII в. содержатся «Вопросы поселянам» на исповеди, свидетельствующие о присутствии пережитков язычества среди сельских жителей. Очевидцем и ревностным обличителем языческого праздника в честь Ярилы в сер. XVIII в. в Воронеже был свт. Тихон Задонский (Жизнеописание св. Тихона Задонского, еп. Воронежского и всея России чудотворца//Жизнеописания достопамятных людей земли Русской: X-XX вв. М., 1992. С. 236). Существование различных языческих суеверий в России даже в XIX в. прослеживается по трудам И. М. Снегирёва (Русские простонародные праздники и суеверные обряды. М., 1990п. 2 ч.), М. Забылина (Русский народ: Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. М., 1990р), Н. С. Тихонравова (Памятники отреченной русской литературы. СПб., 1863. 2 т.), С. В. Максимова (Нечистая, неведомая и крестная сила. М., 1993р), А. П. Щапова (Исторические очерки народного миросозерцания и суеверия//ЖМНП. 1863. Ч. 117. Отд. 4. С. 1-73, 75-92; Ч. 118. С. 1-19), по материалам сб. «Отреченное чтение в России в XVII-XVIII веках» (М., 2002) и др. В XX в. в рус. научной лит-ре появились также термины «народная религия», «народное православие» как обозначение того, во что реально верит народ. Эти термины часто употребляются синонимично термину «Д.». |
| Закрыть itemscope itemtype=" http://schema.org/Article " > Нацисты планировали нанести сокрушительное поражение Гитлер неслучайно выбрал для нападения день, когда Русская Православная Церковь совершала память Всех Святых в земле Российской просиявших 22.06.2019 1373 Время на чтение 9 минут 22 июня 1941 года - этот день был выбран неслучайно гитлеровцами для нападения на СССР . Астрологи и оккультисты Аненербе Гитлера выбрали для нападения этот день из-за того, что в этот день на РУСИ праздновался день «Собор всех святых в земле Российской просиявших». Гитлеровцы были уверены, что, начав в этот день войну и сломав, таким образом, духовную сущность русских, которые уже отвергли веру в Бога, став атеистическим государством, они нанесут сокрушительное поражение. Вторая неделя по Троице (Пятидесятнице) празднуется по уставу Русской Православной Церкви как «Собор всех святых в земле Российской просиявших». Это праздник не попадает в одну и ту же дату, так как празднуется по лунному календарю относительно Пасхи. И этот праздник вошел в устав всех Поместных Православных Церквей вселенского Православия. Но в духовном смысле – это нравственный стержень Русской Цивилизации. В истории почти каждой Поместной Церкви, а также Святой горы Афон есть свой день – Собор Святых. И по сравнению с историческим появлением и всесоборным празднованием в РПЦ вошел с задержкой совсем недавно и имеет многострадальную историю. Этот праздник весьма естественно, органически, онтологически стал плодом Русской Православной Церкви и более того, плодом Русской цивилизации. Первое упоминание о необходимости для Русской Церкви празднования «Собора всех святых русских» мы находим еще при святом митрополите Макарии на «Стоглавом Соборе». Этому предшествовало то, что уже в 1547 и 1549 гг. на «Макарьевских» Соборах было значительное количество канонизированных русских святых. В тот период Москва становится правопреемницей Третьего Рима, но в отличие от болгарских или германских правителей русские князья, а далее цари, принявшие византийское преемство от последних Палеологов, носят титулы не «императоры Священной Римской империи», а «всея Руси». |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла БОЯРЕ (митрополичьи, Патриаршии), высшие светские чиновники рус. митрополичьего, затем Патриаршего двора. Наиболее раннее упоминание о Б. митрополита содержится в «докончании» (договоре) вел. кн. Василия Димитриевича с митр. св. Киприаном (между 1392 и 1404), где упоминаются Б. и слуги, служившие митр. св. Алексию . Имена неск. митрополичьих Б., сопровождавших претендента на Русский митрополичий престол Митяя в его поездке в К-поль, названы в «Повести о Митяе». В нач. XV в. Б. могли быть и духовные лица: одним из Б. митр. Киприана был чернец Андрей Ослебятя. Б. у митрополита было сравнительно немного - Митяя в поездке сопровождали 6 Б., при оформлении меновой грамоты Василия Димитриевича с митр. Киприаном на слободу Караш присутствовали 5 Б. В XIV в., в период борьбы московских князей с тверскими и суздальскими за великое княжение Владимирское, неустойчивая светская власть нуждалась в поддержке митрополитов и потому практически не вмешивалась в процесс формирования митрополичьего двора, состав к-рого был достаточно пестрый. Начиная со времени правления Василия Димитриевича появляются первые примеры назначения вел. князем высших должностных лиц митрополичьего двора. По свидетельству родословцев, Василий Димитриевич «дал в бояре» митр. Киприану племянника свт. Алексия Степана Феофановича, а также др. своего приближенного - Димитрия Афинеевича. Это действие, с одной стороны, являлось знаком милости, с др.- ставило Киприана под контроль доверенных людей вел. князя. В Государеве родословце сообщается: «От Степана пошли Фомины, что словут митрополичьи. И Степанов род Феофановича весь служит у митрополитов» (Редкие источники. С. 123-124). Начиная с 60-х гг. XV в. на протяжении XVI в. известные историкам митрополичьи Б. принадлежали только к этой фамилии (исключение составляют упомянутые в 1526 братья Ю. Г. и В. Г. Мануиловы). Это не было случайностью, т. к. в 69-й гл. постановлений Стоглавого Собора (1551), фиксировавшей уже традиц. к этому времени практику, архиереям предписывалось после смерти Б. выбирать для них преемников «от тех же родов». Стоглавый Собор также постановил, что все пожалования боярского сана не должны делаться «без царева ведома»: «И повелит царь которым быти в боярех... и святителем у себя тех и держати». По-видимому, мн. митрополичьи слуги и Б. были убиты в период опричнины. Кн. А. М. Курбский сообщает, что «по убиении» митр. сщмч. Филиппа «не токмо многих клириков, но и нехиротонисанных мужей благородных сколько сот помучено разными муками и погублено»; о казни «советников и приближенных митрополита» свидетельствуют также опричники Таубе и Крузе. Однако, несмотря на казни, в одном из актов 1598 г. Патриаршим боярином по-прежнему значится представитель рода Фоминых - Иван. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВИСКОВАТЫЙ И. М. Висковатый составляет по указу Иоанна Грозного завещание царя. Рисунок из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (ОР ГИМ. Син. N 149. Л. 666) И. М. Висковатый составляет по указу Иоанна Грозного завещание царя. Рисунок из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (ОР ГИМ. Син. N 149. Л. 666) Иван Михайлович (нач. 20-х гг. XVI в.- 25.07.1570, Москва), гос. деятель, автор рассуждений о принципах древнерус. иконописи. Впервые упоминается в документах в 1542 г. как подьячий посольской службы. По мнению польск. историка И. Грали, В. был представителем дворянства. Эта т. зр. подтверждается фактом включения В. и его брата Третьяка в избранную «тысячу» лучших слуг государева двора в 1550 г. и их упоминанием в дворовом списке детей боярских царя Иоанна IV Васильевича Грозного нач. 50-х гг. XVI в., а также наличием у В. родовых вотчин в Боровском и Переяславском уездах ( Алексеев. С. 157). К 1549 г. В. стал дьяком Посольской избы. В янв. того года он участвовал в переговорах с ногайскими послами, 6-7 апр. принимал грамоты у тур. посла Мустафы-Челебея, в 1550 г. сопровождал царя Иоанна IV во время его похода на Казань. В 1550 г. В. участвовал в приеме посольств от К-польского Патриарха Дионисия II , 3-11 июня вместе с др. должностными лицами принимал старцев Даниила и Гавриила, присланных Иерусалимским Патриархом Германом II , 28 авг.- игум. Паисия и 3 старцев из афонского Хиландарского мон-ря, а также от властей Пантелеимонова мон-ря. В нач. 1552 г. В. известил «в избе на Казенном дворе» астраханского хана Дербыш-Али о пожаловании ему Звенигорода в соответствии с царским приговором. После Стоглавого Собора 1551 г. было принято решение о проведении ревизии документов, на основании к-рых Церковь пользовалась гос. льготами. В. проверял архивы находившихся в Новгородской епархии Антониева Сийского во имя Св. Троицы и Корельского во имя свт. Николая Чудотворца мон-рей . В. поддерживал тесные отношения с Борисоглебским на Устье муж. мон-рем : прижизненный вклад дьяка в эту обитель составил 150 р., его род был записан в монастырский синодик. В 1549 г. как частное лицо В. участвовал в составлении купчей при приобретении Троице-Сергиевым мон-рем земельного владения. |
|
|
