| 1) Писатель Апокалипсиса называет себя " Иоанном " в самом начале, говоря, что ему было дано " Откровение Иисуса Христа " (1:1). Приветствуя далее семь малоазийских церквей, он вновь называет себя " Иоанном " (1:4). Далее он говорит о себе, опять называя себя " Иоанном " , что он был " на острове, называемом Патмос, за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа " (1:9). Из апостольской истории известно, что именно св. Иоанн Богослов подвергся заточению на острове Патмос. И, наконец, заканчивая Апокалипсис, писатель снова называет себя " Иоанном " (22:8). В 2 стихе 1 главы он называет себя самовидцем Иисуса Христа (ср. 1 Ин. 1-3). Совершенно несостоятельно мнение, будто Апокалипсис написан каким-то " пресвитером Иоанном " . Самая личность этого " пресвитера Иоанна " , как личность, отдельная от апостола Иоанна, довольно сомнительна. Единственное свидетельство, которое дает повод говорить о " пресвитере Иоанне " , — это место из сочинения Папия, сохранившееся у историка Евсевия. Оно чрезвычайно неопределенно и дает место только догадкам и предположениям, противоречащим одно другому. Ни на чем не основано мнение, приписывающее написание Апокалипсиса Иоанну-Марку, то есть евангелисту Марку. Еще более нелепо мнение римского пресвитера Кая (III в.), будто Апокалипсис написан еретиком Керинфом. 2) Вторым доказательством принадлежности Апокалипсиса св. апостолу Иоанну Богослову служит сходство его с Евангелием и посланиями Иоанновыми не только по духу, но и по слогу, а особенно по некоторым характерным выражениям. Так, например, проповедь апостольская называется здесь " свидетельством " (Апок. 1:2-9; 20:4 ср. Ин. 1:7; 3:11; 21:24; 1 Ин. 5:9-11). Господь Иисус Христос называется " Словом " (Апок. 19:13 ср. Ин. 1:1-14 и 1 Ин. 1:1) и " Агнцем " (Апок. 5:6 и 17:14 ср. с Ин. 1:36). Пророческие слова Захарии: " И воззрят на Него, Которого пронзили " (12:10) и в Евангелии, и в Апокалипсисе приводятся одинаково по переводу 70-ти (Апок. 1:7 и Ин. 19:37). Некоторые находили, будто язык Апокалипсиса отличается от языка других писаний св. апостола Иоанна. Эта разница легко объясняется как разностью содержания, так и обстоятельствами происхождения писаний св. апостола. Св. апостол Иоанн хотя и владел греческим языком, но находясь в заточении, вдали от живого разговорного греческого языка, естественно положил на Апокалипсис печать сильного влияния языка еврейского, как природный иудей. Для непредубежденного читателя Апокалипсиса нет сомнения, что на всем содержании его лежит печать великого духа апостола любви и созерцания. |
| Предмет. Отсюда само собою следует, что предметом веры должно быть все, преданное Богом, — не только бытие Божие, Его бесконечные совершенства и действия творения и промышления, но главным образом все то, что благоугодно было Богу открыть и совершить для нашего спасения. Делать выбор между истинами Откровения и одним из них верить как несомненным, а другие отвергать или подвергать сомнению — значит то же, что Откровение не считать Откровением и Того, Кто открыл истины спасения, подвергать уничижению. Спаситель заповедал ученикам Своим: шедше научите вся языки, учаще их блюсти вся, елика заповедах вам (ср.: Мф. 28, 19—20). Главный предмет веры христианской есть спасение в Господе нашем Иисусе Христе. Краткое же изложение всех предметов веры христианской находится в Символе веры, который потому знать, и буквально, и во внутреннем содержании, есть непременная обязанность всякого православного христианина. Существо. Не должно думать, что, когда налагается обязанность веры, — сим останавливается всякое употребление собственного разумения. Напротив, здесь именно на него и налагается труд — усвоить и уяснить содержание всех догматов, что и составит истинную Божественную мудрость и будет самым точным исполнением обязанности веры. Вера есть знание самое непоколебимое, только основание его не в нашем уме или вещах, а в воле Божией. В сем отношении Апостол так говорит о ней: вера есть уповаемых извещение, вещей обличение невидимых (ср.: Евр. 11, 1), то есть хотя не видим вещей, — но признаем, что так есть и так будет, как об них говорится, — и притом так несомненно, как несомненно наше бытие. Кто верует таким образом слову Божию, тот воздает честь Самому Богу, почитая Его истинным; почему сия вера и принадлежит к богопочтению. Необходимость веры. Необходимость веры, как познания о Боге, видна из того, что, не зная Бога, не можем и чтить Его достойным образом. Как призывать Того, в Кого не уверовали? (Рим. 10, 14). Притом истинное познание о Боге составляет истинную жизнь для духа нашего. Се же есть живот вечный, говорит Христос, да знают Тебе единаго истиннаго Бога и Егоже послал еси Иисус Христа (ср.: Ин. 17, 3). Это бывает тогда, когда откровенное учение, сообщающее нам истинное познание о Боге, быв принято нами не как слово человеческое, но как истинное слово Божие, становится живым началом действий наших, как это было с солунянами: благодарим Бога непрестанно, яко приемше слово слышания Божия от нас, приясте не аки слово человеческо, но, якоже есть воистинну, слово Божие, еже действуется в вас верующих (ср.: 1Сол. 2, 13). |
| Истина Божественного Триединства, применительно к учению о любви в Боге, объясняет, как Бог осуществляет Свою любовь во внутренней жизни Своего Существа и в жизни сотворенного Им мира. Отношения любви между Лицами Пресвятой Троицы можно примечать из самих Личных Божественных имен – «Отец», «Сын» и «Святой Дух». Имена «Отец» и «Сын» более приемлемы с мыслью о взаимной любви Бога Отца и Сына Божия. Бог " Отец, по словам Священного Писания, есть Любящий Сына» (ср. Ин.5:20 ), «Сын любит Отца» (ср. Ин.14:31 ), а «Святой Дух есть Любовь " ( Рим.5:5 ). Если Божественные имена Первого и Второго Лиц Святой Троицы содержат в себе указание на Их любовь Отеческую и Сыновнюю, то в имени «Святой Дух» дается мысль о дыхании любви, взаимно возвращающейся от Лица Святого Духа к Богу Отцу и Сыну Божию. Любовь – начало всегда живое, деятельное и личное – находит ответ в приснобытии и взаимоотношениях Лиц Божества совершенным образом. Первокорень в Божестве, Бог Отец «прежде всех веков рождает Сына и производит Ипостасного Духа, чтобы... погрузить в Сына и Духа всю беспредельную глубину Своего сердца, всю необъятную бездну бесконечной любви и благости... и увеселяться в (Их) бесконечной любви к Нему» ( Притч.8:22–31 ). Вечное совершенство и неизменяемость Триединой Любви являются причиной того, что рождение Сына любви Отчей ( Ин.1:18 ) из Богоотеческих недр не отлучает Его от вечно продолжающегося пребывания во Отце. Потому Сын Божий есть «столько же рожденный, сколько и рождаемый... Рождение или рождание Отцом Сына неотделимо от постоянного их взаимоотношения – [отношения] любви». Нося в Себе непрерывно Отчее «благоволение» ( Мф.17:5 ), Сын Божий, со Своей стороны, всегда обращен к Богу Отцу всецелой любовию и, знаемый Им, знает Его ( Мф.11:27 ) – опять, ведением, свойственным совершенно любящим лицам. Святой же Дух в Своей любви нераздельно и неслиянно объединяет Любящего Отца и Возлюбленного Сына, поскольку, исходя от Бога Отца, почивает в Его Сыне. Взаимопочивание любви в Лицах Триединого Божества носит в себе некоторые определенные черты, или свойства. Правда, нашему наблюдению подлежит всегда прежде всего человеческая любовь. Ей естественно предавать себя любимым смиренно и самоотверженно, хранить чистоту полного расположения к ним и сопровождать расположение милосердованием о них со всем сердоболием. По свидетельству Откровения Божия, нечто подобное определяет действия любви Божественных Лиц Святой Троицы. Им свойственны такие признаки: 1) самопредание Любимым, 2) чистота , 3) единство действий в тварном мире с излиянием на него пучины милосердия . Глава 1 |
| Это понимание reshit в Быт. 1:1 также, по-видимому, подразумевается в других частях Нового Завета, в частности в Ин. 1, где объединяются элементы, взятые из Прит. 8 и Быт. 1, и понятие Премудрости весьма разумно приравнивается к греческой концепции Логоса, а после этого этот божественный Логос отождествляется со Христом до воплощения: «В начале было Слово, и Слово было с Богом, и Слово было Богом. Оно было с Богом в начале. Через Него все было сделано; без Него ничего не было сделано, что было сделано» (Ин. 1:1-3; ср. 1:10). Это подразумевается в загадочном именовании Христа « reshit творения» в Откр. 3:14 ( he arche tes ktiseos. Ср. Откр. 21:6; 22:13). Некоторые утверждали, что это отражает зависимость от Кол. 1:15, которое могло быть известно лаодикийцам, поскольку церкви Колосса и Лаодикии, возможно, обменивались письмами (Кол. 4:16). Если это так, то он поддерживает утверждение Берни о том, что arche в Быт. 1:1 было в поле зрения автора Кол. 1:15 . Субъектное действие Христа в творении упоминается в Евр. 1:1-2: «Много раз и различным образом Бог говорил в прошлом нашим предкам через пророков, но в эти последние дни Он говорил нам в Сыне Своем, Которого назначил наследником всего и через Которого сотворил мир» . В 1 Кор. 8:6, опять же, возможно, в контексте первобытного исповедания: «Для нас есть только один Бог, Отец, от которого все [пришло в бытие] и для которого мы живем; и есть только один Господь, Иисус Христос, через Которого все [пришло в бытие] и через Которого мы живем». В отношении этих ссылок можно сделать два общих замечания. Во-первых, поразительно, насколько они разбросаны: они встречаются у таких разных писателей, как Павел и Иоанн, авторы послания к Евреям и Откровения. Это значит, что это учение было частью первоначального христианского вероисповедания. В то же время поразительно, насколько небрежно вводится эта доктрина: за возможным исключением Кол. 1:15, библейского обоснования ей не предлагается. Это напоминает, как Акива в MaBot 3:15 прямо утверждает действующую функцию Торы в творении, не приводя доказательств из Библии. Такое утверждение может показаться неизбежно вытекающим из отождествления Христа с Премудростью, чья роль в творении постулируется в эллинистических иудейских текстах, но эта доктрина не так широко распространена в иудаизме Второго Храма, как это часто предполагалось, и на самом деле она укрепляется только тогда, когда reshit из Прит. 8:22 связывается с reshit из Быт. 1:1 . |
| О состоянии первозданного Адама преподобный Григорий пишет: «Человек сотворен нетленным без влажности (φθαρτος χωρς ζωικος χυμος), каковым и воскреснет» . «Разложение (φθορ) – порождение плоти. Вкушать пищу и извергать излишнее, горделиво выступать и спать – естественные свойства зверей и домашнего скота. В силу этого и мы, по непослушании [Богу] уподобившиеся скотам, отпали от свойственных нам богодарованных благ, превратившись из разумных [существ] в скотские и из божественных в зверские» . Казалось бы, из этих слов можно было бы сделать вывод, что преподобный Григорий учит, будто животные созданы изначально тленными (собственно, отдельными исследователями и делается вывод о том, что некоторые святые отцы могли учить об изначальной тленности мироздания ). Однако именно в анализе настоящей мысли преподобного Григория мы можем подойти к решению вопроса – как совместить некоторые «скотские» свойства, которыми обладают животные, с нетленностью первозданного мира. Казалось бы, рай – место неизреченной радости, место полноты жизни (ибо Адам пребывал в благодатном общении с Богом, который есть Сама Жизнь (ср. Ин. 14:6), где нет место ничему несовершенному, ничему скверному… Полнота жизни, которую получал Адам в общении со своим Творцом, с неизбежностью должна была изливаться на весь окружающий мир и освящать его, облагодатствовать его, даровать жизнь, и жизнь с избытком (ср. Ин. 10:10). Но в то же время мы не должны забывать, что рай – это еще не Царство Небесное . Можно сказать, что Царство Небесное – это задача, к восхождению в него Адам призван был вести первозданный рай . Согласно слову Божию, в раю действительно имели место некоторые несовершенства (в философском смысле), например, предполагалась нужда в еде (Быт. 1:29-30). Отрицая это, мы вполне могли бы впасть в оригенизм. Другое дело, что из слова Божия не ясно, означает ли позволение вкушать определенный род пищи необходимость это делать. Или же до падения Адама все были сыты и не нуждались в еде? Преподобный Григорий в последующем (после приведенного ранее) отрывке пытается разрешить это недоумение, а именно: он говорит, что некая «текучесть» окружающего мира являла собой нечто среднее между тлением и нетлением, т. |
| См. текст по код. Sin. BCDL ; Мф. 16:14–17 ), и обнаруживает сердечную привязанность и пламенную любовь к Нему. В это время Господь подтверждает данное ему имя „Пётр» с великим обетованием, что Он на сем камне создаст Церковь Свою, и врата ада не одолеют её ( Мф. 16:18 ), Правда, вера Петра и его любовь к Господу были ещё не совершенны. По живости своей он часто высказывает мысли, не соответствующие его исповеданию и указывающие ещё на непонимание им того пути, которым Господь пришёл совершить спасение (ср. Мф. 16:22–23; 17:24–27; 18:21–22; 19:27; 26:26–27 ), и совершает поступки, указывающие на его своеволие, ослушание, противление, слабость его любви, наконец, трижды отрицается от Господа ( Ин. 13:8 ; Лк. 22:31–34 ; Мк. 14:24–31 ; Мф. 14:22–34 ; Лк. 22:49–50 ; Ин. 18:15–27 ). Но его поспешные пожелания, необдуманные предложения и вопросы, обнаруживавшие его непонимание Лица Господа и Его учения, давали только повод к произнесению Господом возвышеннейших изречений и наставлений, которые просветляли веру его и глубоко ложились ему на сердце. А все падения вследствие несовершенства любви его к Господу только очищали и укрепляли её. Поэтому Господь на тайной вечери и говорит ему: „Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя и ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих ( Лк. 22:31–32 )». – По воскресении Господа, ангелы повелевают мироносицам возвестить о восстании Его особенно Петру ( Мк. 16:7 ), и Сам Господь является ему первому из 12 апостолов ( Лк. 24:34 ; 1Кор. 15:5 ). При Геннисаретском озере Господь, напомнив ему о несовершенстве его любви к Нему, вызывает в нём чувство глубокого раскаяния в его недавнем отречении и уверенность в прощении его Господом, так что после третьего обращения к нему Господа с призванием: паси овцы моя, он был уже настолько твёрд в вере в Него и настолько предан Ему, что был в состоянии пострадать за Него. ( Ин. 21:1–19 ) 116 . По вознесению Господа на небо ап. Пётр первый полагает основание Церкви Христовой как среди Иудеев, так и среди язычников. |
| И вот, несмотря на все сие, мы нищи духом. В пределах земли ненасытим голод и неутолима жажда богопознания; ибо стремление наше — достигнуть Недостижимого, видеть Невидимого, познать Беспредельного. Растет это стремление непрестанно в каждом человеке, когда Свет Божества благоволит осиять его хотя бы малейшим приближением Своим, ибо тогда очам ума нашего открывается — в какой бездне мрака мы пребываем. Видение это поражает всего человека, и тогда душа его не знает покоя и не может иметь его, доколе не освободится вполне от обдержащей ее тьмы, доколе не насытится Ненасыщаемою Пищею, доколе Свет сей не умножится в ней и не соединится с нею так, что Свет и душа станут едино, преобразив убожество наше в Божественную славу. Преображение Господне является твердым основанием нашей надежды на преображение всей нашей жизни, исполненной ныне труда, болезней, страха, — в жизнь нетленную, богоподобную. Однако восхождение сие на высокую гору (Мф. 17, 1; Мк. 9, 2) Преображения связано с великим подвигом. Нередко вначале изнемогаем мы в этом подвиге, и как бы безнадежие овладевает душой. В такие часы мучительного стояния на грани между влекущим к себе Неприступным Светом Божества и пугающей тьмою кромешной (Втор. 4, 11) вспомним уроки отцов наших, прошедших сей путь вслед за Христом, и, препоясав чресла (Лк. 12, 35) свои, укрепимся мужественною надеждою на Того, Кто дланию Своею нетрудно держит всю тварь. Память о том, что в жизни нашей должно повториться по подобию все то, что совершилось в жизни Сына Человеческого, освободит нас от всякого страха и малодушия. Это общий для всех нас путь, по слову Самого Христа: Аз есмь путь (Ин. 14, 6); и притом — единственный, ибо никтоже приидет ко Отцу, токмо Мною (Ин. 14, 6). Если Господь был искушен (Евр. 4, 5), то и мы непременно должны пройти через огонь искушений; если Господь был гоним и преследуем, и мы тоже будем гонимы от тех же сил, которые гнали Христа; если Господь страдал и был распят, и мы неизбежно должны страдать и также будем распяты, хотя, быть может, и на невидимых крестах, если только воистину следуем за Ним в путях сердца нашего. Если Господь преобразился, и мы преобразимся, и еще здесь на земле, если уподобимся Ему во внутренних стремлениях своих. Если Господь умер и воскрес, то и все верующие в Него пройдут через смерть, возлягут во гробах и затем воскреснут подобно Ему, если и умирали подобно Ему. Воскреснут верные сначала душой, а затем, в день Общего Воскресения, и телами. Если Господь по воскресении Своем в прославленной плоти вознесеся на небо и седе одесную Бога (Мк. 16, 19), то и мы в прославленных телах воскресения нашего, силою Духа Святаго, будем вознесены на небеса и соделаемся сонаследниками Христу и причастниками Божества (ср.: 1 Пет. 4, 13; 2 Пет. 1, 4; Рим. 7, 17; 2 Тим. 2, 11–12 и др.). |
| Несмотря на все искушения и соблазны, люди взыскуют Бога, иногда неосознанно для самих себя, и третье тысячелетие, как и вся предыдущая история, являет нам непреходящую ценность благовестия Христова. Как знамение победы Христовой, настоящим Освященным Архиерейским Собором прославлены для общецерковного почитания ранее канонизированные местночтимые святые, жившие в разные эпохи и в разных местах, но совокупно явившие миру торжество Евангельской вести о попрании Воскресшим Спасителем греха и смерти. Это святитель Воронежский Антоний (Смирницкий), святитель Шанхайский и Сан-Францисский Иоанн (Максимович), преподобные жены игумения Иулиания и монахиня Евпраксия Московские. На нынешний год приходится еще одна памятная дата - 90-летие страдальческой кончины Царской семьи. Воздавая честь святым царственным страстротерпцам, мы все должны черпать в почитании их подвига силы и мужество и, взирая на их противостояние злу кротостью и смирением, подражать их вере (ср.: Евр. 13 ,7). Мы также убеждены в том, что современное общество и государство должны дать нравственную оценку совершенному в 1918 году преступлению. Общение епископата, клира и паствы, ставшее возможным благодаря состоявшемуся в прошедшем году восстановлению единства Русской Церкви, являет добрый пример взаимной поддержки и братской любви. Пусть же радость и духовная польза, обретенная в совместных трудах и молитвах, станут залогом и фундаментом прочного, непоколебимого единства Церкви, вопреки всем соблазнам и раздорам, учиненным врагом рода человеческого, пытающимся внести разделение в единое Тело Христово. Церковь наша объемлет людей разных национальностей, поколений, культур. Многие из них имеют различные взгляды на отдельные стороны церковной жизни. Однако мы должны помнить слова Спасителя: «Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе» (Ин. 17, 21). И пусть нас не разделяют ни государственные границы, ни человеческие различия, ни естественные среди христиан разномыслия. Святой апостол Павел пишет: «Все у вас да будет с любовью» (1 Кор. 16, 14). Пусть духом христианского братолюбия будут проникнуты все наши дискуссии, равно как и вся наша жизнь. |
| Эта страсть такова, что она прежде всего приносит мучение и печаль обладаемому ею. И завистливый человек сам в себе получает должное наказание. Поэтому-то Святые Отцы и говорят, что страсть зависти есть самая несправедливая из всех страстей и в то же время - самая справедливая. Несправедливая - потому, что преследует все хорошее и доброе, а справедливая - потому, что мучает тех, кто ее имеет. И не нужно желать завистливому какого-либо наказания в сей жизни или будущей, достаточно ему наказания, которое имеет он в самом себе, в постоянном угнетении и печали и тоске по поводу благополучия ближнего. " Всего мучительнее в этой болезни, - говорит святой Василий Великий,- что завистливый не может открыть ее. Хотя потупляет он глаза, ходит унылый, смущенный, жалуется, что погиб во зле; однако же, когда спросят о страдании, стыдится сделать гласным свое несчастье и сказать: я человек завистливый и злой; меня сокрушают совершенства друга; сетую о благодушии брата; не могу видеть чужих совершенств; напротив того, благоденствие ближнего считаю для себя несчастием " . Завистливый несказанно мучается, когда видит, что кто-либо мужествен, или красив лицом, или превосходит других душевными совершенствами и благоразумием и многими другими качествами. Но вместе с тем завидовать другим есть великий грех. Кто завидует другому, тот явно показывает, что он не желает видеть этого человека в благополучии. Как может завистливый человек сказать, что он любит ближнего своего? Напротив, он не любит брата своего, а не любяй брата своего, - говорит святой апостол Иоанн Богослов, - в смерти пребывает (ср.: 1 Ин. 3, 14). Кроме того, завистливый обнаруживает еще недовольство своим состоянием. Кто вполне доволен тем, что имеет, тот не станет завидовать, тому и нужды нет завидовать. Следовательно, завистливый показывает, что он неблагодарен Богу за то, чем Бог его наградил, что он достоин, дескать, гораздо большего, чем Бог ему дал, что Бог несправедлив и не по правде воздает каждому. Таким образом, зависть открывает еще два порока в человеке: ужасную неблагодарность по отношению к Богу и безумную гордость. И это тоже весьма тяжкие грехи. |
| Чтобы понять всю исключительность самосознания Христа и глубочайшее значение этого факта в истории человечества, нужно исходить из той мысли, что Христос был действительный человек. Но будучи действительным человеком, Он был чужим миру. Подобно как всякий человек, принадлежа к физическому миру своим телом, по своей разумно-свободной душе не относится к внешней природе и не свой ей, – так и Господь Иисус Христос, будучи по Своей душевно-телесной жизни одним из людей, по Своему божественному духу был чужим миру людей. Он был «не от мира» ( Ин. 17:16 ). Правда, в самой природе человека еще нет основания для того противоборства, которое встретил от людей Христос; причина этого противоборства в грехе человеческом, который удалил людей от Бога и приготовил в них вражду к божественной жизни, явившейся во Христе, хотя участие в божественной жизни было целью творения мира. «В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал» ( Ин. 1:10 ). Но как бы то ни было, мир, в который Христос пришел, был чуждым Ему. Люди больше любят славу человеческую, нежели славу Божию, принимают славу друг от друга и не ищут славы, которая от единого Бога ( Ин. 12:43; 5:44 ), а Христос не принимал славы от человеков, не искал Своей собственной славы ( Ин.5: 41 ; Ин.8:50 ), но искал только славы Божией. Люди – «от нижних», а Он был «от вышних» ( Ин.8:23 ). В том отношении и иудеи, которые были для Христа Своими по смыслу ветхозаветной истории, в действительности вполне принадлежали миру. «Пришел к Своим, и Свои Его не приняли» ( Ин.1:11 ). Во всяком случае вот исторический факт: Христос сознавал Себя в мире одиноким ( Ин.8: 16. 29 ср.16:32), подобно тому как первый человек чувствовал себя одиноким в природе. Он обобщал Себя только с теми людьми, которые были посланниками Божиими, обобщал именно в этом отношении к посланничеству от Бога, говоря в этом случае: «мы» ( Ин.3:11 ) 23 . Но вне этого внешнего отношения и именно по особенностям Своего внутреннего исключительного отношения к Отцу Небесному Он неизменно сознавал Себя отдельным от общества людей, даже от лучшей его части: Он не говорил им: «Отец наш, Бог наш», но: «Отец Мой и Отец ваш», Бог Мой и Бог ваш» ( Ин.10:17 ; Мф. 10:20 ; Ин. 2:16 и др.). Что эта особенность сознания Иисуса Христа была реальною, а не призрачною, не самообманом, это свидетельствуется историей – той ненавистью, которую питал к Нему мир и не мог не питать, и единственная причина которой была в том, что Он был не от мира сего и мир не мог вместить Его слова ( Ин. 7:7; 15:1819; 17:14 и др.). |
|
|
