| Ампий (больший, широкий, лат. ampluamus), ап. из 70, с Стахием и др. 31 окт. Амфилохий (труднородный, иии в засаде сидящий, греч.) дукс, муч. иллирийский, 23 марта. Амфииохий , еп. иконийский, 23 ноября. Амфиан (окружный, греч.), ученик муч. Памфила , 2 апр. Анания , (благодать Божия, или кого Бог дароваи, евр.) из числа трех отроков, 17 дек. Анания , пресвитер, муч. Финикийский, 26 янв. Анания , ап. из 70, 1 окт. Анания пресвитер, муч. персидский, 17 апр. Анания персянин, из Арвила, 1 дек. Анастасий (воскрешенный, греч.), муч. египетский, 8 янв. Анастасий , муч. 5 дек. Анастасий муч., 25 окт. Анастасий персянин, преподобномуч., 22 янв. Анастасий , игумен синайския горы, 20 апр. Анастасий , патриарх антиох., 20 апр. Анастасий преп., исповедник, 21 янв. Анастасий , преподобномуч. печерский, 22 янв. Анастасия (воскресшая, греч.), мученица римская, 15 апр. Анастасия римляныня, муч., 29 окт. Анастасия узорешительница, великомученица иллирийская, 22 дек. Анастасия , муч. селунская, 30 окт. Анастасия патрикия, преподобная египетская, 10 марта. Анатолий (восточный, греч.) воин, муч. никомидийский, 23 апр. Анатолий , муч. никейский, 20 ноября. Анатолий , патриарх цареградский, 3 июля. Анатолия , мученица римская, с сестрой Фотиною самарянынею, 20 марта. Ангий (к сосуду относящийся, греч.), из 40 мучч. севастийских, 9 марта. Андрей (мужественнный. греч.), ап. из 12, 30 ноября. Андрей , муч. лампсакийский, 18 мая. Андрей стратилат, муч. киликийский, 19 авг. Андрей , пустынник египетский, 2 дек. и 12 июня. Андрей пресвитер, муч. 21 сент. Андрей , пресвитер критский, муч. цареградский, 17 окт. Андрей , архиеп. критский, 4 июля. Андрей , пострад. в Африке, 23 сент. Андрей , юродивый цареградский, 2 окт. Андрей , кназь смоленский, 27 окт. Андроник (победитель мужей, греч.), ап. из 70, 17 мая в 30 июля. Андроник , мученик киликийский, 12 окт. Андроник преп. и супруга его, 9 окт. Анект (сносный, греч.), муч. коринфский, 10 марта. Анемподист (безпрепятственный, греч.), муч. персидский, 2 ноября. |
| Суббота 22 марта 1958 года. Дорогой Владыка! Вчера был день сказочно ярких впечатлений. Мы сели в ТУ-104. Бравая веселая команда любезных чехов, говорящих порусски. 11 тысяч метров над землей, легкий спуск, красота гористой и лесистой Чехии, с ее изящными деревьями, покрытыми снегом. Встреча в Праге с управделами Блаженнейшего Иоанна. Его рассказ о процветании православия в Чехословакии (1 200 приходов, верующих больше, чем в Антиохийском патриархате). Через полчаса взлет на самолете Индийской компании. Тонко сложенные, красивые серьезные индусы, индианки в сари. Лимонно-желтые индонезийцы. Сквозь облака иногда проглядывают Альпы. Снижение. Зеленые луга Италии под серым небом. Деревья – в листьях. Мутный извилистый Тибр. Рим. Влажно, прохладно, пасмурно. Узнал у итальянцев, что их Пасха 6 апреля. Снова взлет. Темнота. Через 2–3 часа – яркие, как бриллианты, звезды над Средиземным морем. Огни Египта. Каир. Свежая ночь, но в зданиях жара. Пограничники очень любезны. Самолет на Дамаск придется подождать 2–3 дня. Нам дают визу в Каир. Едем в отель Heliopolis. Утро. Оно пасмурно и прохладно. Пальмы, зеленые карагачи, цветы, желтые и белые цветущие деревья. Солнце, поднимаясь, отдает жаром, но воздух чист, бездымен, беспылен и прохладен. Недалеко, на юго-востоке, виднеются совершенно пустынные фиолетово-желтые холмы. К северу – город. Вокруг много красивых зданий в мавританском стиле… В Каире мы прожили 5 дней. Там я служил вместе с греческим священником в церкви обедню. Видел Патриарха Христофора и беседовал с ним. Был у коптов, осмотрел Нил и его долину. Входил на край каменистой восточной пустыни (Аравийской) и песчаной западной пустыни (Ливийской). Лазал на, и в пирамиды. Все это было сказочно и чудесно. Ночи были холодные, дни не слишком жаркие. Город украшен множеством цветов – деревьев белых и желтых, ползучих кустарников – ярко-фиолетовых и красных… И вот я – в Дамаске. Здесь все очень близко напоминает Среднюю Азию, но, пожалуй, менее красочно. Нет тюльпанов. Сухие каменистые горы окаймляют город с востока. Полно машин, которые носятся по узким улицам, заставляя бедных пешеходов опасаться за свою жизнь. В улицах весьма узких, куда не влезет машина, носятся мотоциклы и пробегают велосипеды. Очень неприятно в узкой и извилистой улице слышать рокот мотоцикла, еще невидимого изза угла. Есть кварталы с нормальными улицами и множеством магазинов. Овощей – редиски, салата, лука, помидоров и др. и фруктов – апельсинов, бананов, яблок уже сейчас сколько угодно. Они здесь – круглый год. Также и множество съедобной травы. Климат, кажется, сносный…» «Скучаю по Вам, по русской службе, по Родине» |
| « – Деточка, да еще придет время – Святогорские колокола зазвонят, а ты Святые Горы будешь открывать!» – всплывали в памяти слова предсказания, сказанные о возрождении Святогорья мальчику Василию Погребняку, будущему Владыке Алипию, преподобноисповедником Иоанном (Стрельцовым). « – …Настало время, и мне пришлось, будучи Донецким епископом, в 1992 году первым подписывать документы о передаче возобновленному монастырю Успенского собора и нескольких корпусов. Необычное волнение испытывал я в тот момент, воспоминания о давних пророческих словах отца Иоанна заполнили мои мысли, и мне пришлось переждать несколько мгновений, прежде чем поставить на документах свою подпись». 1 июня 1992 года священник Свято-Николаевского храма, находящегося в поселке Ямполь Краснолиманского района, иерей Николай Лаврик – впоследствии первый наместник Святогорского мужского монастыря архимандрит Серафим – получил благословение управляющего Донецко-Славянской епархией Владыки Алипия исполнять обязанности наместника возрождающейся обители. Такое благословение, по словам Владыки Алипия, было дано в видах возвращения и удержания Успенского собора (а в перспективе и всех прочих строений) его законным владельцем, то есть Русской Православной Церковью, на который пытались заявить права представители Украинской православной автокефальной церкви (УАПЦ). Медлить было нельзя, и назначение состоялось. Как позже вспоминал отец Серафим, первое время он не имел возможности в открытом монастыре ни где-нибудь остановиться, ни тем более, переночевать. Требовалось немало времени и сил, чтобы существующее положение вещей сдвинуть с мертвой точки и начать приводить в согласие с подписанными документами об открытии обители, на голом месте постараться воссоздать, а затем упорядочить монастырский строй жизни, привнесенный в тот мир, который абсолютно был чужд монашескому духу и складу, организовать и утвердить хотя бы сносный для братии быт, а также наладить условия жизнедеятельности монастыря. Трудности были большие. Здравница Донбасса и славяногорский заповедник, владевшие всем пространством древней обители, просто не предусматривали размещение новоназначенного отца наместника и братии на «своем» пространстве. |
| К сожалению, восточный Рим не обладал более флотом, внушающим уважение. Когда поэтому дож Доменико Микиеле занял в 1126 г. со своим флотом Кефалонию, Иоанн обратился к посредничеству папы; приманка церковной унии и на этот раз не осталась без влияния на курию, несмотря на все разочарования, и таким образом был заключён сносный мир; конечно, несчастный император должен был торжественно подтвердить привилегии венецианцев на горе империи. Тем счастливее была континентальная политика Иоанна. От сельджуков он отнял обратно в 1120 и 1121 г. территорию между Меандром и Атталией. Были завоёваны Фригийская Лаодикия и Созополь, и ещё ряд ипсидийских и памфилийских городов. Осевшие в Сирии и Палестине пулланы 36 которые променяли прежний дух своих отцов на чисто восточное коварство, сделали ошибку, сперва предложив руку наследницы Антиохии наследному царевичу Мануилу, а затем выдав её замуж за одного франкского вельможу. Когда затем союзники Антиохии, киликийские армяне начали борьбу с императором, последний принялся в 1137 году энергично за дело, покорил Киликию и принудил графа Раймунда Антиохийского принести ему присягу на верность. Восстание антиохийцев и заключённый турками Рума с Данишмендом Сивашским (Севастийским) союз заставили императора обратиться на малоазиатское поле борьбы. Победоносно прошёл он в 1139 г. до Никсара (Неокесарии) и в следующие годы совершенно разгромил турок. Со времён Алексея с мадьярами установились самые дружелюбные отношения; мадьяры сделали со времени принятия ими христианства большие культурные успехи сравнительно с родственными им печенегами и половцами; даже жена Иоанна была венгерской принцессой. Но только узурпация со стороны принца Альмуса, который свергнул с престола дружественного восточному Риму короля Коломана и ослепил его сына Белу, чтобы обеспечить корону своему собственному сыну Стефану II, вызвала в 1124 г. вмешательство византийского императора в интересах несчастного Белы. Мадьяры, вначале одерживавшие победы, были затем наголову разбиты императором при Храме на Дунае. |
| 17/30 ноября 1911. Четверг. Ночью 4 часа спал сидя, оттого день был сносный. Писал к Преосвященному Сергию в Вакуя, где так понравились ему о. Борис Ямамура и его Церковь . О. Борис, действительно, лучший из наших старых иереев. 18 ноября/1 декабря 1911. Пятница. Астма слабее. После ванной ночь проспал. 19 ноября/2 декабря 1911. Суббота. Вялость от астмы; письма писать не мог. За всенощной был и к службе готовился. 20 ноября/3 декабря 1911. Воскресенье. Служить Литургию не мог; целый день астма ужасно мучила. Приехал из отпуска в Россию о. Петр Булгаков, настоятель Посольской Церкви, с семьей и остановился здесь, в помещении Львовского, пока найдет квартиру. Привез от посла Николая Андреевича Малевского в гостинец мне сладкий пирог и коробку бисквитов из магазина Эйнем в Москве. 21 ноября/4 декабря 1911. Понедельник. Введение во Храм Пресвятыя Богородицы. С трудом отслужил Литургию. В 11 с половиною часов телеграмма от барона Розена из Петербурга, что «в первом заседании Русско-Японского общества, ныне основанного, я избран в Почетные члены». Телеграммою тотчас поблагодарил, что стоило 26,60 ен, о каковом расходе очень пожалел потом – письмом следовало ответить. Вечером написал о. Денисию на Афон, что все посланное им с сего времени в Миссию без благословения о. игумена, а самочинно, не будет принимаемо от него. Пусть не нарушает самого первого обета монашества – послушания. 22 ноября/5 декабря 1911. Вторник. Письмо от Кудряшова из Новочеркасска – просится в Миссию священником. Нельзя – недостаточно образование. Из конторы «Московских Ведомостей» получено 244 рубля 30 копеек на труды Миссии – пожертвования разных лиц чрез «Московские Ведомости». 23 ноября/6 декабря 1911. Среда. Написал в Новочеркасск Кудряшову – зову сюда псаломщиком на Сахалин, где со временем может быть и священником. Написал и о. Феодору Быстрову, чтоб, если согласится, дал ему 100 рублей на дорогу до Токио. С Формозы прибыл о. Тит Косияма несмотря на то, что я письмом удерживал его от сего, так как посоветоваться можно в переписке. Я терпеливо слушал его более часа, и он, разложивши пред собою тетрадь, тыкал пальцем то в одно имя, то в другое – этот обещался давать полторы ены, а дает только ену, этот совсем отказался давать и так далее; истощивши материал, начал повторяться, повторивши в третий раз одно и то же. Видя, что сказка про белого бычка неистощима, я остановил его и говорю: |
| Только при таком отношении к делу он и мог осуществить свою великую миссию – создать великое внутренне объединенное государство, отличительную особенность которого составляло бы всемирное гражданство и всемирный патриотизм. Здесь, как и во многих других случаях, христианская церковь осуществила те идеи и формы, к которым стремилась империя, но которых последняя не могла бы осуществить без помощи христианства. 32 Политические и религиозные дела в древности находились в гораздо более тесной связи, чем теперь. Под покровительством религии именно постепенно развивались законодательство, общественные правила и политика. Прежде чем окрепнуть настолько, чтобы существовать отдельно, они держались как религиозные принципы, приводимые в действие религиозной санкцией и страхом. Таким образом право на свободное взаимообщение и свободное единение всех подданных империи долго не признавалось иначе, как в качестве религиозного факта. Сила императорского правительства заключалась в том, что оно полнее, чем всякая другая администрация раньше или после него, сознавало на себе долг поддерживать сносный уровень житейских удобств среди беднейших классов граждан. Но обнаруживая великую заботливость о доставлении им внешних, физических удобств, оно было менее внимательно к другой своей обязанности – воспитывать их. Образование, дававшееся по определенному плану государством, не шло дальше обычного ряда удовольствий, из которых иные имели даже тенденцию скорее озверять, чем воспитывать человека. Христианство как раз и пришло на помощь к императорскому правительству, когда ставило долгом правительства не только кормить и увеселять массы народа, но и воспитывать их. И его представители, как например, Тациан, высказывали теорию всеобщего образования для народа с такою смелостью и основательностью, что едва ли еще когда она находила себе более ревностных защитников. 33 Слабая сторона империи (послужившая причиной разрушения первой империи) состояла в нравственном упадке низших классов: христианство, если бы оно было усвоено вовремя, могло бы предотвратить это крушение. |
| - Уаф, - проводила его Машка и полезла обратно под крыльцо. Оставшись один, я ещё немного повозился со шкатулкой, повертел её так и сяк, потыкал в щель под крышкой лезвием складного ножа; но она была сделана на совесть и без ключа не открывалась. Поставив её на подоконник до лучших времён, я занялся неотложными делами: подмёл пол, расставил три самовара так, чтобы скрыть брешь от проданного накануне четвёртого, полистал музейный журнал, прихлёбывая чай из стакана в оловянном подстаканнике, и в седьмом часу собрался «домой» - на жилую половину той же избы, только с другого входа. Не могу объяснить, что заставило меня захватить шкатулку с собой – вероятно, намерение на досуге продолжить свои бесполезные попытки изучить её содержимое. Я запер дверь музея, пообещал Машке, что сейчас принесу ей пожрать, и обошёл дом по тропинке, пригибаясь под цепкими ветками тронутых осенью яблонь. Жилое крыльцо избы было низким и ещё более покосившимся, чем парадный подъезд моей кунсткамеры. Но за дверью царил вполне сносный уют – гудел холодильник, тикали допотопные ходики, билась в стекло упитанная муха, и тихонько чревовещал старый радиоприёмник, который, даже выключенный, сочился звуками эфира, как неисправный водопроводный кран. Украшением интерьера были несколько тёмных икон в углу и тяжеленное кресло с высокой спинкой, обтянутое потрескавшейся чёрной кожей. Оно досталось мне за бесценок после смерти одного из сельских грешников, который в лихую годину под шумок стащил его из дома арестованного священника. Думаю, что пострадавший за веру раб Божий приобрёл столь вызывающий трон на случай приезда к нему на приход правящего архиерея. В результате оба – и священник, и владыка – были унесены спицами кровавого колеса террора, церковь и дом причта – разрушены, а кресло, простояв полвека в убогом жилище мародёра, в итоге досталось мне. Оно могло бы украсить собой музей – но слишком надменно возвышалось над плебейским собранием утюгов и прялок; и, во избежание новых вспышек ненависти, на этот раз – со стороны ревнивого разночинного скарба, я забрал его и приютил у себя, и подолгу сиживал в нём с книгой, у теряющего свет окна, чувствуя, как токи прошлого проникают в меня через набитую конским волосом кожаную спинку и потёртое дерево подлокотников. |
| Повторю еще раз, нельзя утверждаться в мысли о том, что ничего не выйдет, потому что не должно выходить. Конечно, есть и такие монахи, которые недостойны монашеского звания, но это другое дело, про такие случаи мы не говорим. Если же монах более или менее сносный, то, я считаю, с ним уже милость Божия. Вопрос. Батюшка, почему христианство в I веке по Рождестве Христовом распространялось так быстро? Чем то время отличалось от нашего? Ответ. Святые отцы, например Иоанн Златоуст , видели в этом признак того, что христианство — религия богооткровенная. Это во-первых. Во-вторых, проповедники христианства, апостолы, были великими чудотворцами, их проповедь сопровождалась необыкновенными знамениями. И, конечно же, не нужно было никаких логических доказательств, никаких опровержений, если на твоих глазах воскрешали мертвых, исцеляли неисцелимых больных, творили другие великие чудеса. Люди, видя всё это, принимали христианскую веру. Втретьих, в то время языческий мир уже во всем разуверился: не то чтобы жившие тогда люди были такими уж плохими, но просто человечество путем накопления умственного опыта пришло к выводу о том, что языческие религии не могут быть истинными, и разочаровалось в них, увидело их пустоту. Одна часть общества впала в цинизм, безбожие и наслаждалась жизнью, подобно тому как наши с вами современники пытаются взять от жизни всё, что могут, а другая часть, может быть меньшая, но в то же время наиболее искренняя, стремилась найти истинный идеал, найти истину, понимая, что она есть. И именно такие люди, из каких бы общественных классов они ни происходили, принимали христианство, поэтому оно быстро распространилось сначала в пределах Римской империи, а затем и среди самых разных народов. Вопрос. А почему на первых христиан были такие сильные гонения? Ответ. Мир ненавидел и ненавидит последователей Спасителя за то, что они исповедуют истину. Христиане служат укором неверующим людям в том, что те живут неправильно, не по-божески. Именно поэтому они не любят нас, даже ненавидят, смеются над нами, гонят нас и презирают. Совесть-то есть у всех, но мы хотя бы в самом главном всё-таки ей следуем, потому и пришли в Церковь , а эти люди не хотят руководствоваться своей совестью и стараются избавиться от того, что служит для них укором. Мы для них как бельмо в глазу. Это истинная, духовная причина, а внешних причин может быть сколько угодно. Против нас могут выдвигать всевозможные обвинения: в заблуждении, в изуверстве… О первых христианах говорили всякие кощунства (например, им приписывали то же, что позднее стали приписывать евреям: будто они пьют кровь младенцев), даже называли их безбожниками под предлогом того, что они отрицали многих богов. Иудеи считали христиан из своей среды — то есть христиан еврейского происхождения — предателями. Так что внешние причины могут быть любыми. |
| В 4 часа вечера слушал в миссии вечерню и утреню, после которых, в 6 часов, отправился ко Гробу Господню. Русские богомольцы, узнав об этом, почти все собрались здесь на вечернее правило, после которого на Голгофе, у подножия Креста Христова, читан был мною акафист страстям Господним, а богомольцы и богомолки составили из себя экспромтом (что меня приятно удивило) довольно сносный хор. Так как оставалось еще немало времени до утреннего богослужения, то мы все, имея на этот раз одну душу и одно сердце, сообща перешли к живоносному Гробу; я вошел в кувуклию, а прочие стали у входа в оную и, пав на колена, начали петь акафист св. Гробу и воскресению. Такое ночное наше бдение, при мраке ночном и никем не нарушаемой тишине, до того умилило и воспламенило наши сердца любовью к воскресшему Спасителю, что мы забыли все окружающее нас, и готовы были продолжать такое молитвенное общение и настроение сколько возможно долее; как вдруг паписты, а за ними и армяне прислали сказать, что пора уже нам уняться и не нарушать их ночного покоя своими воплями, в противном случай они разгонят нас силою. Поневоле, во избежание вероисповедных столкновений, мы должны были, по совету греков, подчиниться этому требованью; со скорбью разбрелись по разным темным уголкам храма и пригорюнившись сидели, как агнцы среди волков. В 2 часа ночи Господь удостоил меня, и, быть может, в последний раз, совершить божественную литургию на Голгофе и вкусить Бессмертного Источника жизни – тела и крови Христовой – там, где Он предан за грехи мира. О, слава неизреченному Твоему милосердию, Спасителю мой и Боже! После обедни, отдохнув немного в келье и откушав, по приглашению игумена, в фондарике глико и кофе, я снова обошел весь Воскресенский храм и зорко его осмотрел, чтобы глубже напечатлелась в памяти каждая деталь его, еще и еще приложился ко всем бесценным святыням, и, с чувством глубокой скорби о предстоящей скорой разлуке с ними, на рассвете вышел из храма на «постройки». Потом в течение всего дня хлопотал о найме кареты до Яффы, и едва в 5 часов договорили место в таком же экипаже, как и прежде из Яффы в Иерусалим, за семь с половиною франков. |
| 183. Cap. Phys. 36, PG 150, col. 1144D–1145A. Полный английский перевод Cap. Phys. 35–37, и довольно сносный комментарий к нему можно найти в M. Edmund Hussey, «The Palamite Trinitarian Models», St. Vladimir’s Theological Quarterly 16.2 (1972) 83–89. 184. M.J. Le Guillou считает, что представление об этом разрыве есть основной порок каппадокийского богословия (и паламизма), а также приписывает Паламе реставрацию до–никейского тринитаризма, на которых также (согласно Le Guillou), стоял Августин. Его утверждение, главным образом, основывается на Cap. Phys. 37, где изложена знакомая нам психологическая модель (Le mysmure du Риге, pp. 105–106). Но нам не кажется, тем не менее, что была какая–то нужда в такой «реставрации», тем более, что доктрина энергий всегда предполагала откровение ипостасного бытия Бога. 185. Лучшая и наиболее объективная попытка сравнения двух позиций была предпринята кардиналом Journet в его длинном комментарии на мою книгу о Паламе «Palamisme et thomisme. A propos d’un livre recent», Revue thomiste 60 (1960) 430–53. 186. См. A) , pp. 170–71. 187. Prestige G.L. God in the Patristic Thought. London, 1952. P. 242–243. 188. Стихира на Господи воззвах Великой вечерни Пятидесятницы. 189. Стихира на Господи воззвах Великой вечерни Пятидесятницы; поется также после причащения мирян в чинопоследовании Литургии святителя Иоанна Златоуста. 190. Об учении Ансельма Кентерберийского см. Фокин А. Из истории западного богословия: Ансельм Кентерберийский//Альфа и Омега. 2001. 2(28). — Ред. 191. Об авторстве «Макарьевского корпуса» см. Сидоров А. Преподобный Макарий Египетский и проблема «Макарьевского корпуса»//Альфа и Омега. 1999. 3(21), 4(22); Преподобный Макарий Египетский. Духовные слова и послания. Собрание тип I (Vatic. Graec. 694)/Предисловие, перевод, комментарии, указатели А.Г. Дунаева. М., 2002. С. 119–158. — Пер. 192. Wesley J. A Christian Library 1. Bristol, 1749. О почитании Джоном Уэсли преподобного Макария см. Outler A. John Wesley. N.Y., 1964. P. 9, n. 26 и Р. 274–275. |
|
|
