| — О каких событиях Священной истории напоминают нам первые три дня Страстной седмицы? — Великий Понедельник — это воспоминание о проклятии смоковницы (см.: Мф. 21, 19–20; Мк. 11, 12–14) и о ветхозаветном патриархе Иосифе, судьба которого — прообраз последних дней земной жизни Сына Божиего (см.: Быт. 37–50). Во Вторник мы слушаем евангельское чтение и песнопения о десяти девах (см.: Мф. 25, 1–13). Темы Понедельника и Вторника вводят нас в атмосферу тех дней, когда Господь вошел уже в Иерусалим и учил, проповедовал в Иерусалиме. Наконец, Великая Среда — это две противопоставленные темы, два человека, поступки которых полярны: грешница, омывшая и помазавшая ноги Христа (см.: Мф. 26, 6–13, Лк. 7, 37–50) и предатель Иуда. — Значит, в эти дни мы призваны задуматься о том, что нельзя нам не приносить доброго плода; что нужно всегда быть готовыми встретить Жениха и иметь для этого довольно масла в своих духовных светильниках. Наконец, мы должны задуматься о любви ко Господу, о любви, за которую прощаются грехи. И вот, с этим багажом мы вступаем в Великий, или, как говорят в народе, Чистый Четверг… — Четверг — это день Вечери Господней, день установления Евхаристии. С первых веков христианства этот день празднуется особо. Наше стремление причаститься Святых Таин в этот день — это стремление причаститься вместе с апостолами. Однако тема Тайной Вечери — хотя и господствующая, но не единственная тема богослужения Великого Четвертка (Четверга). Три другие темы, отраженные в его песнопениях (тропарях, хвалитных стихирах, стихирах на стиховне) и евангельском чтении — это умовение Господом ног учеников (см.: Ин. 13, 3–10), Гефсиманское борение Христа (Мф. 26, 36–46; Лк. 22, 39–46; Мк. 14, 32–41) и, наконец, предательство Иуды. Уже не помысл, о котором мы вспоминали в Среду, а действия, завершившиеся лицемерным лобзанием (см.: Лк. 22, 48). Кондак этого дня — «Хлеб прием в руце предатель, сокровенно тыя простирает и приемлет цену Создавшаго Своима рукама человека и неисправен пребысть Иуда раб и льстец». Чин умовения ног совершается в этот день, как правило, епархиальным архиереем, и в нем участвует двенадцать священников епархии. А в Литургии Великого Четверга, которая служится по чину Василия Великого, тема Евхаристии, безусловно, занимает главное место. Песнопение «Вечери Твоея тайная днесь, Сыне Божий, причастника мя приими, не бо врагом Твоим тайну повем, ни лобзания Ти дам, яко Иуда…» поется многократно: вместо Херувимской песни , во время причащения духовенства, причащения мирян и затем — вместо «Да исполнятся уста наша хваления Твоего, Господи». |
| Использование А. в истории Церкви против еретиков, раскольников и грубых нарушителей церковной дисциплины основано на употреблении этого термина в Гал 1. 8-9 и 1 Кор 16. 22. Впервые термин «А.» был официально применен в канонах Эльвирского Собора (после 300), а каноническая формула «если кто-либо... да будет А.» утвердилась в церковных канонах начиная с Гангрского Собора (ок. 340 - Гангр. 1-20). В дальнейшем термин употреблялся в Лаод. 29, 34, 35; II Всел. 1; Карф. 11, 81 (92), 109 (123), 110-116 (124-130); III Всел. 7; Трул. 1; VII Всел. 1; Конст. (879). 3 и др. В Византии изредка использовался и термин «катафема» (κατθεμα - нечто преданное проклятию). «Катафема» в значении «проклятие» присутствует в Откр 22. 3, а также в «Учении 12 апостолов» ( Дидахе ). В НЗ встречаются глаголы ναθεματζω (клясться; ср.: Мк 14. 71; Деян 23. 12 и 14) и καταθεματζω (ср.: Мф 26. 74). В сер. IX в. К-польский Патриарх Мефодий I провозгласил А. и «катафему» ученикам прп. Феодора Студита Навкратию и Афанасию, не пожелавшим осудить сочинения своего учителя, направленные против Патриархов Тарасия (784-806) и Никифора I (806-815) (I. Doens, Ch. Hannick; J. Darrouzès; К. А. Максимович). Сократ Схоластик в «Церковной истории» дает свое понимание термина: А., букв. «возложение», означает, по его мнению, как бы «воздвижение» особой стелы, на к-рой вырезаны проклятия еретикам для всеобщего обозрения и назидания (Hist. Eccl. VII 34. 15-17). Сущность А. В 1-м Послании Коринфянам (5. 1-5) ап. Павел предлагает «предать сатане» того, кто взял в жены жену отца своего. Но сам апостол говорит, что предается на мучение только плоть, и то лишь для того, чтобы душа спаслась (1 Тим 1. 20; см. толкование этого места у свт. Иоанна Златоуста (На 1 Тим. 5 - PG. 62. Col. 528). Однако под влиянием названных апостольских посланий убеждение, что А. представляет собой предание сатане, стало распространенным. Автор трактата «О том, что не следует предавать анафеме ни живых ни мертвых» (PG. 48. Col. 945-952), составленного в форме поучения и дошедшего под именем свт. Иоанна Златоуста (хотя, видимо, не принадлежащего ему), разделяет этот взгляд (Col. 949), поэтому и считает А. недопустимой, поскольку лишение надежды на спасение противоречит основному закону христианства - закону любви к ближнему, независимо от чистоты его веры (в связи с этим приводится притча о милосердном самарянине из Лк 10. 30-37). Допустимым он признает лишь анафематствование догматических заблуждений (Col. 952). Именно так поступил ап. Павел, произнося «да будет А.» не против конкретных лиц, а против неправедных деяний (1 Кор 16. 22 и Гал 1. 8) (PG. 48. Col. 948). Что же касается людей, то суд над ними вершит Высший Судия - те же, кто осуждает других на вечную погибель, присваивают себе Его полномочия и будут жестоко наказаны как узурпаторы высшей власти (Col. 949). Данный взгляд на А. нашел свою поддержку у визант. канониста Феодора Вальсамона (XII в.) ( Ρλλης , Ποτλς. III 97; ср.: PG. 137, 1237A). |
| – «Первый человек», первый «Адам» (– подобный Богу) в своем состоянии до грехопадения был светлым прообразом «второго человека – Господа», «последнего Адама» – Христа (см. 1Кор.15:45 и 47). Как «первый» Адам произошел от Бога «по образу и подобию Божию, так «последний» – Христос есть «образ ипостаси и сияние славы» Бога-Отца (см. Евр.1:3 ); как первый человек сотворен по телу из девственной земли и получил дыхание жизни от дуновения Божия, так «второй» воплотился от Девы по наитию Св. Духа ( Лк.1:35 ); «первый человек, – говорит св. Амвросий, – от земли и неба, Второй – от неба и земли; Сей – от Бога и Марии земной, тот от земли и Духа небесного». Как Адам – «один первозданный отец мира» ( Прем.10:1 ) и родоначальник «перстых», так Христос «перворожден всея твари» ( Кол.1:15 ) и родоначальник чад «небесных» ( 1Кор.15:48 ), которые рождаются не от плоти и крови, но от Бога ( Ин.1:13 ) чрез Духа Святого в таинстве крещения; как Адам был поставлен владыкою всех тварей, так Христос – «наследником всего» ( Евр.1:2 ) со «всякою властью на небе и на земле» (Мф.28:18). Рай земной с древом жизни, куда Адам введен был Богом, был образом рая Божия небесного, где побеждающему христианину Христос дает вкушать от древа жизни (Ап.2:7). Брачный союз Адама и Евы был образом союза Христа с Церковью (см. Еф.5:29–32 ), и, по учению отцов Церкви, «Адам изображал Христа, а Ева – Церковь , и как Ева сотворена из ребра спавшего мужа, так и Церковь образовалась из ребр Христа, почившего на кресте; сон Адама был смертью Христа, из прободенных ребр которого истекла кровь и вода, – знамения таинств, созидающих Церковь ; Ева – мать всех живущих, а Церковь матерь всех христиан». Но грех человека разрушил прямое отношение между образом – Адамом и первообразом – Христом; посему в согрешившем Адаме кроме сходства является противоположность Христу, «второму Адаму». «Как преступлением одного всем человекам осуждение к смерти, – учить ап. Павел, – так правдою одного всем человекам оправдание к жизни»; в первом человеке – ослушание, во Втором – послушание; от Адама вошли в род человеческий грех, осуждение и смерть, а от Христа произошли благодать, оправдание и жизнь ( Рим.5:15–21 ); как от Адама перстного, т. е. земного и смертного, произошли перстные, так от Адама небесного, т. е. Христа бессмертного, происходят небесные ( 1Кор.15:48 ); «как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут» (ст. 22). |
| 8). Также упоминается (но без указания причин и обстоятельств) о немоте З. (гл. 10). В конце апокрифа описана сцена убийства З. за нежелание выдать местонахождение своего сына. По приказу царя Ирода он «был убит… перед храмом» (гл. 23). Заканчивается рассказ загадочными словами о том, что священники, войдя в храм, «тела его не нашли, только кровь, сделавшуюся как камень» (гл. 24). Последняя деталь из жизнеописания З., по всей видимости, является результатом отождествления его с др. Захарией, «убитым между жертвенником и храмом», о к-ром Иисус Христос упоминает в Лк 11. 51 (ср.: Мф 23. 35). Блж. Феофилакт приводит толкование, имевшее широкое распространение в его время, к-рое также сохраняет это предание. Он говорит, что З. «не исключил из ряда дев Богородицу после того, как Она родила Христа, и поставил Ее на том же месте, где и они стояли, а это место было между храмом и внешним медным алтарем. За это и убили его. Так как некоторые ожидали во Христе будущего царя своего, а другие между тем не желали быть под властью царя, то поэтому убили этого святого и за то, что он утверждал, что родила Дева и что родился Христос, будущий Царь их, что было им противно, ибо они желали быть без царя» ( Theoph. Bulg. In Luc. 11//PG. 123. Col. 872). О том, что З. был первосвященником, также упоминал (возможно, под влиянием «Протоевангелия Иакова») и свт. Иоанн Златоуст ( Ioan. Chrysost. De incompreh. 2//PG. 48. Col. 710-711). Рождество св. Иоанна Крестителя. Икона. Кон. XVII в. (АМИИ) Рождество св. Иоанна Крестителя. Икона. Кон. XVII в. (АМИИ) По мнению большинства совр. библеистов (см., напр.: Peels. S. 594), в Лк 11. 51 содержится ссылка на 2 Пар 24. 20-22, где рассказывается о сыне свящ. Иодая Захарии, который, исполнившись Св. Духа, обличил вероотступничество царя Иоаса и был по приказу последнего побит камнями «на дворе дома Господня» (2 Пар 24. 21). Согласно Мф 23. 35, Господь говорит о Захарии, сыне Варахии, отождествляя этого мученика с одним из малых пророков послепленного периода (см.: Зах 1. |
| После указа Юстиниана I Великого об обязательной датировке по году царствования (537) система летосчисления по консулам-эпонимам выходит из употребления (последний из них был назначен в 541, после чего консулами становились только императоры) и 1 янв. (традиц. дата вступления консулов в должность) постепенно теряет статус офиц. начала года. В VI-X вв. в Византии существовало множество других вариантов начала года: с 25 дек., с 1, 21 или 25 марта, с Пасхи, с начала правления императора и др. В богослужебную лит-ру 1 сент. вошло не как начало года, а именно как начало И. В качестве «новолетия» (τ νον τος) в некоторых литургических памятниках закрепилось 23 сент.- праздник зачатия св. Иоанна Предтечи св. Елисаветой. Дата встречается в греческих церковных календарях (SynCP. Col. 71-74; Дмитриевский. Описание. Т. 1. С. 8) и в славянских богослужебных Евангелиях X-XII вв.- Ассеманиевом, Остромировом, попа Саввы, Мирославовом ( Сергий (Спасский). Месяцеслов. Т. 2. С. 296; Grumel. 1958. P. 195; Лосева О. В. Рус. месяцесловы XI-XIV вв. М., 2001). На богословское осмысление этой древней календарной традиции как начала проповеди Христа, «лета Господня благоприятного» (Лк 4. 16-22), указывает особое место «нового лета» в древних циклах евангельских литургических чтений (см.: Grumel. 1958. P. 200-201). Визант. эра от Сотворения мира, сформировавшаяся в VII в., идеально приспособлена к счету по индиктам. Ее начало - 1 сент. 5509 г. до Р. Х.- совпадает с началом 1-го года И., что значительно облегчает пересчет: последняя цифра года от Сотворения мира либо совпадает с цифрой И. (напр., 6601 г.- 1-й И.; 6581 г.- 11-й И.), либо отличается от него на 5 (6590 г.- 5-й И., 6600 г.- 15-й И.). Несмотря на то что счет по И. был в Византии самым распространенным способом летосчисления, сами византийцы не знали точно, откуда он произошел. В «Пасхальной хронике» (ок. 630) под 1-2-м годами 183-й олимпиады (48-47 гг. до Р. Х.) указано: «1-й год Антиохии Великой и первый год пятнадцатилетних индиктов считаются с первого года Гая Юлия Цезаря… Индикты начали считать с первого числа месяца горпиайоса (сентября)» (Chron. |
| Именно к таким – нищим духом, плачущим, измучанным от повседневного тяжелого труда и не могущим избавиться от власти собственных страстей, – пришел с благой вестью Иисус Христос. Даже те жители Назарета, которые не видели Его чудес и знали Иисуса с детства только как сына плотника, засвидетельствовали, что из уст Его исходят слова благодати (см.: Лк. 4: 22). Этим начинается и завершается Евангелие от Луки. Последние стихи свидетельства Луки говорят, что «так надлежало… проповедану быть во имя Христа… прощению грехов во всех народах, начиная с Иерусалима. Вы же свидетели сему» (Лк. 24: 46–48). Те внешние обстоятельства и состояния души, которые были у первых слушателей Христа в Назарете, испытывают и многие наши современники. При мнимой внешней свободе многие испытывают материальные лишения, сталкиваются со своим и чужим горем, вынуждены рабски вкалывать ради удовлетворения прихотей и тщеславных устремлений своих начальников. Многих угнетают их собственные греховные привычки, и они не видят «свет в конце туннеля» от тяжести внешних обстоятельств. За всех них, вернее – за нас, Христос пролил Свою Кровь, чтобы мы могли освободиться от власти диавола и уз греха и через внутреннюю свободу увидеть «лето Господне благоприятное». Христиане в наше время не являются очевидцами событий из жизни Христа на земле, но мы являемся свидетелями силы Христовой в нашей жизни. «Свидетельство сие состоит в том, что Бог даровал нам жизнь вечную, и сия жизнь в Сыне Его» (1 Ин. 5: 9–12). Свидетельствовать о силе благодати, исходящей из уст Иисусовых, – это право и призвание каждого христианина. В ветхозаветные времена свидетельствовать о Боге было обязанностью Израиля: «…вы – свидетели Мои, говорит Господь, что Я – Бог…» (Ис. 43: 12). Рассказывая о Боге в наши дни, мы уделяем особое внимание Господу Иисусу как Спасителю. Господь Сам подталкивает нас свидетельствовать о Нем. В Евангелиях часто можно встретить такие фразы: «…вы же свидетели сему» (Лк. 24: 48), «вы будете свидетельствовать…» (Ин. 15: 27), «…и будете Мне свидетелями…» (Деян. 1: 8). |
| ...Тема трагичности бытия с особой силой звучит в Евангелии от Луки. Рассмотрим соответствующее место (главы 12–13). После череды притч, завершающихся притчей о том, что кому много вверено, с того больше взыщут (Лк 12:48), — в совокупности их можно определить как притчи об ответственности — Господь с силой восклицает (ст. 49–50): Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся! Крещением должен Я креститься; и как Я томлюсь, пока сие совершится! Огонь здесь — очищающая благодать Нового Завета, — но огонь устрашает, и это находит отклик в другом месте новозаветного Писания: Страшно впасть в руки Бога живого! (Евр 10:31). Уже сам глагол впасть несет в себе представление об опасности: впадают в грех, в искушение, в погибель — и в руки Господа. А вот Христос, говоря, что желает, чтобы возгорелся огонь, что Он томится, пока не свершится Его крещение (а свершится оно на Кресте), являет полноту мужества. Однако страшная сила смертных мук такова, что и Сам Господь, совершенный Бог — но и совершенный человек — молится о том, чтобы чаша сия по возможности была отвращена от Него; и молится в смертном ужасе, до кровавого пота, трижды приступая к этой молитве (об этой троекратной молитве и сказано трижды — см. Мф 26:38-44; Мк 14:33-41; Лк 22:41-44). Так что боюсь, что «оптимистическое» отношение к смерти является попыткой умаления того подвига, который предпринял Взявший на Себя грехи мира - нашего ради спасения . А в начале 13-й главы Спасителю рассказывают о галилеянах, кровь которых Пилат смешал с жертвами их . В ответ Он напоминает о тех людях, которые погибли, когда обрушилась башня Силоамская (их было 18), и утверждает, что они вовсе не были грешнее прочих в Иерусалиме, но такая внезапная смерть (ее принято называть трагической кончиной) может постигнуть всякого, кто не покаялся. Давайте рассмотрим: обещает ли Христос тем, кто покаялся, гарантию земного бессмертия? Представляется, что скорее Он предостерегает от смерти без покаяния, поскольку она может самым трагическим образом сказаться на посмертной участи, от того, что в высокой поэзии православной молитвы называется уснуть в смерть . |
| Но вот что говорит нам Христос: «Если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное» (Мф. 5: 20). Затем Он продолжает противопоставлять минимализм ветхозаветного закона с максимальным намерением, лежащим в основе Его новозаветной этики: «Вы слышали, что сказано древним: не убивай… А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего… подлежит суду» (Мф. 5: 21–22). Прелюбодеяние и развод переосмысливаются аналогичным образом, в то время как принцип «око за око и зуб за зуб» вытесняется более высокой заповедью подставлять другую щеку. Ведя Своих слушателей еще выше по духовной лестнице, Христос повелевает им любить своих врагов, благотворить ненавидящим… Наконец, Он говорит: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5: 48). Таким образом, мы видим, что десятина была и остается базовым требованием нашей духовной жизни. Десятина должна быть для нас делом само собой разумеющимся. Она также не должна давать нам повода для гордости, поскольку мы просто выполняем свой долг как рабы, ничего не стоящие (ср.: Лк. 17: 10). Десятина стоит выше милостыни на пути к совершенству, на котором далеко впереди нас находятся ранние христиане, которые продавали свои дома и земли и приносили вырученные деньги к ногам апостолов для раздачи (см.: Деян. 4: 32–35), и вдова, чьи две лепты, положенные в сокровищницу, составляли все ее пропитание (см.: Мк. 12: 42–44). Некоторые могут возразить: «Как я могу давать десятину с зарплаты, когда я и так едва справляюсь, не говоря уже о регулярных расходах и сбережениях на обучение и на пенсию…» Мать-одиночка с двумя сыновьями, едва сводящая концы с концами, выступила с аналогичными возражениями, когда один знакомый порекомендовал ей откладывать десять процентов от своей скромной зарплаты. Но она решила попробовать. Она начала с трех процентов и, обнаружив, что разница едва заметна, стала откладывать уже пять, затем семь и вскоре десять процентов. Сейчас эта женщина – финансовый консультант на Уолл-стрит. |
| 2. Иуда предал Христа, но не желал Его смерти: «Увидев, что Христос осужден, Иуда раскаялся и возвратил тридцать сребреников архиереям и старейшинам, и удавился» (Мф. 27, 3). Сребролюбие привело к предательству. Церковная песнь называет этот грех «окаянством иудиным». 3. Пилат «знал, что предали Его из зависти, и хотел отпустить» (Ин. 19, 12). Он «вышел к иудеям и сказал им: я никакой вины не нахожу в Нем». Пилат предложил отпустить Его ради праздника Пасхи (см. Ин. 18, 38-39). Иудеи же кричали: «Если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противится кесарю» (Ин. 19, 12). Высокопоставленный чиновник испугался политического обвинения. Он не хотел жертвовать своей карьерой и благополучием, а может, и головой: «Видя, что смятение увеличивается, Пилат взял воду, умыл руки перед народом и сказал: невиновен я в крови Праведника сего, смотрите вы» (Мф. 27, 19). Церковная песнь говорит: «Пилат руки свои умыл, сердце же осквернил». 4. Народ требовал: «Да будет распят! Правитель спросил: какое зло Он сделал? Но они еще сильнее кричали: да будет распят!» (Мф. 27, 22-23). Три дня назад они кричали: «Осанна Сыну Давидову!» (Мф. 21, 9). Теперь требуют Его смерти. Когда Христос умер и поколебалась земля, наступила тьма, завеса церковная разодралась надвое, «весь народ, сошедшийся на позор сей (позор (слав.) – зрелище), видя происходившее, возвращался, бия себя в грудь» (Лк. 23, 48). Народ повел себя легкомысленно и безответственно. 5. Воины бичевали Христа и распяли, выполняя приказ. При этом они развлекались, глумясь над Ним: надели на Него терновый венец, багряницу, трость вместо царского скипетра, кланялись и били Его. Они выполнили приказ. Всех участников трагедии можно понять. Типичная история повторяется от Адама до наших дней. Никто не хочет взять на себя ответственность за поступок, каждый винит другого. Наступило время вынести приговор, и Пилат «умывает руки». Воины выполнили приказ, обезвредили бродягу, производившего беспорядки. Толпа кричит: «Распни Его!» по послушанию архиереям. Разве можно не послушаться авторитетных вождей, поставленных Богом? Сами вожди убедили друг друга, что казнят опасного злодея: «Он – злодей, развращает народ, богохульствует, называя Себя Сыном Божиим». |
| II. Первосвященническое служение Иисуса Христа. Иисус Христос совершил наше спасение не только Божественным Своим учением, но преимущественно первосвященническим Своим служением, Своими крестными страданиями и смертию, как Агнец непорочный, принесши Себя в жертву за грехи мира. Истина эта представляется господствующею во всем Св. Писании Ветхом и Новом Завете. В Ветхом Завете она прообразована была жертвами, которых начало восходит к самому началу рода человеческого, которые имели умилостивительную и очистительную силу ( Евр. 9:22 ), но которые сами по себе, без отношение к жертве Христовой, не могли иметь такого действие ( Евр. 9:9, 10, 10:1–4 ). Сюда в особенности относятся: Агнец пасхальный ( Исх. 12 ) и жертва, приносимая в день очищение ( Лев. 16 ); и потом истина эта предсказана и раскрыта пророками. Она изображается в псалмах Давида ( Пс. 21, 101, 109 ); у прор. Исаии, гл. LIII. «Той... язвен бысть за грехи наши, – пишет пророк, – и мучен бысть за беззаконие наши, наказание мира нашего на Нем, язвою Его мы исцелехом. Вси яко овцы заблудихом: человек от пути своего заблуди, и Господь предаде Его грех ради наших» ( Ис. 53:5, 6 ). Подобн. обр. о Мессии, как священнике, примирителе и искупителе говорится и у других пророков (см. напр. Иер. 31:34, 33:6, 8, 15, 16 ; Дан. 9:24–26 ; Зах. 3:8, 9, 6:12, 13, 12:10–14, 13:7 ). В Новом Завете предтеча называет Его Агнцем Божиим, Который берет на Себя грехи мира ( Ин. 1:29, 36 ). Сам Иисус Христос говорит о Себе, что Он пришел не для того, чтобы служили Ему, но чтобы служить и отдать душу Свою для искупление многих ( Мф. 20:28 ), что Он есть добрый пастырь и душу Свою полагает за овцы ( Ин. 10:2, 14, 15 ), что Он есть хлеб жизни, сшедший с неба; ядущий хлеб этот будет жить в век; и хлеб этот, который Он даст, есть плоть Его, которую Он даст за жизнь мира ( Ин. 6:48–51 ); и во время тайной вечери, преподавая хлеб ученикам Своим, сказал: «приимите, ядите, сие есть тело Мое», и преподавая чашу сказал: «пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов» ( Мф. 26:26–28 ; сн. Лк. 22:19, 20 ). |
|
|
