| Прежде чем рассмотреть мусульманские представления о чудесах, кратко изложим православное понимание чуда и его значение в качестве свидетельства истинности Откровения Божиего. Это необходимо сделать для того, чтобы оценить характер чудес, о которых сообщает нам исламское предание. По православному вероучению, чудеса относятся к внешним, сверхъестественным признакам Откровения Божиего. «Чудеса – это события в природе или естестве сверхъестественные, то есть такие, которые превышают силы и законы самой природы и могут быть совершаемы в ней только силою высочайшею – Божественною» 3 . Чудеса необходимы для высочайших целей веры, они необходимы в деле подтверждения истинности Откровения Божиего. Чудо совершить может только один Бог, таким образом, человек или ангел может творить чудеса только по силе, данной Богом. Поэтому когда человек или ангел возвещает людям какое-либо учение, претендующее на Откровение Самого Бога, в подтверждение своих слов совершает истинные чудеса Божии, то в отношении его проповеди не должно быть сомнений 4 . В Священном Писании мы неоднократно встречаемся с такими чудесами Божиими, Сам Бог часто указывает на Свои сверхъестественные деяния как на знак, подтверждающий истинность Его Откровения. Это видно у ветхозаветных пророков: пророку Моисею при его призвании Господь являет чудеса для того, чтобы поверили [тебе], что явился тебе Господь, Бог отцов их, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова (Исх. 4 , 5) (см.: Исх. 4 , 8–9). Неоднократно Сам Бог через чудеса подтверждал пророческие полномочия Моисея (см., напр.: Исх. 14 , 11, 13–31; Числ. 16 , 5, 28–30, 33 и др.). Чудо подтверждает истинность пророческой проповеди Илии, когда он, противостоя языческому многобожию, бросает вызов пророкам ханаанского божества Ваала и подтверждает истинность веры в единого Бога сверхъестественным и очевидным для всех израильтян чудом (см.: 3 Цар. 18 , 21–39). В Новом Завете Сам Господь наш Иисус Христос указывал на Свои чудеса как на доказательство Своих Божественных полномочий. Об этом Он говорит посланным к Нему ученикам Иоанна Крестителя (см.: Лк. 7 , 20–22; Ин. 5 , 33, 36), чудеса есть свидетельство того, что Сам Бог явился во Христе и творит дела, свойственные Ему одному (см.: Ин. 10 , 30, 37–38), поэтому иудеи не имеют извинений в своем неверии, так как видели эти дела Божии и не уверовали (см.: Ин. 15 , 24). |
| Время начала пощения определялось разными Соборами по-разному (11, 15 нояб. или 23 сент.- осеннее равноденствие) и еще в 1-й пол. XI в. вызывало споры. Тогда же появилось запрещение совершать таинство Брака в период А. до праздника Богоявления (1-е и 3-е прав. Собора в Зелигенштадте; 1023). С XVIII в. пост считался обязательным только в 1-ю неделю А. (см. Четыре времени года ) и в рождественский сочельник (см. Навечерие ). Кодексом канонического права 1917 г. пост в указанную неделю А. был отменен, сохранилось ее значение как времени усиленной молитвы. Начало А. всегда приходится на воскресенье («1-е воскресенье А.»): в рим. обряде - ближайшее ко дню св. ап. Андрея (30 нояб.), в амвросианском и испано-мосарабском - ко дню св. Мартина. Соответственно в А. входят 4 или 6 воскресений. В рим. обряде А. делится на 2 периода: до 16 дек. (включительно) - преимущественно покаянный по характеру с преобладанием эсхатологических мотивов и с 17 дек., дня, называемого «O Sapientia» (лат.- О, Премудрость), по 24 дек. (канун Рождества) - радостный, посвященный Таинству Боговоплощения. Темы богослужебного празднования определяются особыми евангельскими чтениями для 4 воскресений А., взятыми из Мф (24. 37-44; 3. 1-12; 11. 2-11; 1. 18-24). В Novus ordo эти чтения вошли в лекционарий литургического года «А», в годы «B» и «C» используются отрывки из Мк (1. 1-8; 13. 33-37), Лк (1. 26-38, 39-48; 3. 1-6, 10-18; 21. 25-28) и Ин (1. 6-8). Особые чтения и молитвы назначены также для будней. Др. тексты Бревиария (чтения из ВЗ и НЗ, молитвы, гимны, О-антифоны к «Magnificat» ) говорят о Грядущем Искупителе, Его страданиях, Крестной смерти и конечной Славе и призывают верующих к духовному бодрствованию, радостному ожиданию Спасителя, Его достойной встрече и прославлению. Богословское содержание А. носит одновременно исторический и эсхатологический характер: ожидание Рождества Спасителя соединяется с ожиданием Второго пришествия Христова . С этим связаны и др. богословские аспекты А.- призыв к надежде, обращению и нестяжанию; возвещение Царства Божия ; понимание спасения как нового творения (Ис 45. 7-8). Такое восприятие А., по мнению католич. богословов, призвано способствовать созиданию как отдельных христиан, так и всей христ. общины, долженствующей стать душой мира (Bergamini. P. 245). |
| Вино, к-рое в обычной жизни является символом радости и пира, при использовании в таинстве символизирует полноту новой жизни во Христе и радость Духа (ср.: Деян 2. 13), общение с Богом и брачный пир в Царстве небесном (Лк 22. 18). Однако вино своим видом напоминает кровь, и поэтому оно также указывает на Крест Христов (Ин 19. 34). Использование вина в Евхаристии говорит верным о единстве со Спасителем, Который сравнил Себя и учеников с ветвью и гроздями виноградной лозы (Ин 15. 1-8). Церковь с самого начала использовала за богослужением только чистое беспримесное виноградное вино, растворенное водой ( Iust. Martyr. I Apol. 65. 3; Карф. 37). В древности считалось, что неразбавленное вино употребляют только «варварские» народы (скифы и т. п.), эллины же и римляне в 1/3 вина обычно добавляли до 2/3 воды. О смешении вина с водой Господом во время Тайной вечери упоминают мн. анафоры , хотя об этом и не говорится в Евангелии. В церковном употреблении вино при разбавлении не должно терять своего вкуса. Вода наливается в вино до освящения Даров; особенность визант. традиции в том, что вода вливается в евхаристическое вино дважды: во время протесиса (проскомидии), до начала литургии, и непосредственно перед Причащением (т. н. теплота ). Вода не добавляется в вино только в арм. традиции, хотя первоначально также практиковалось смешение вина с водой, но с VI в. от этого сознательно отказались (см. ст. Армянский обряд ), что было осуждено на Трулльском Соборе в К-поле (Трул. 32). В ранней Церкви существовали секты (эбиониты и др.), практиковавшие совершение Евхаристии не на хлебе и вине, а на хлебе и воде; практика совершения Евхаристии на воде без вина расценивалась св. отцами как еретическая ( Clem. Alex. Strom. 1. 19. 96. 1; Ioan. Chrysost. In Matth. 82. 2//PG. 58. Col. 740; Theodoret. Haer. fab. 1. 20; Epiph. Adv. haer. [Panarion]. 30. 16; 42. 3; 46. 2). Помимо вина использование за богослужением иных напитков запрещено (Апост. 3). В наст. время в РПЦ принято использовать красные десертные вина (кагоры и под.), но в богослужении др. Поместных Церквей широко используются и полусухие, и сухие красные вина; могут употребляться даже белые и розовые сорта. Как и хлеб, вино используется в Евхаристии и в чине благословения хлебов; в совр. практике правосл. Церкви вино обычно добавляют в елей в таинстве Елеосвящения (ср.: Лк 10. 34). Вино также используется в правосл. чине таинства Брака : новобрачные вкушают из общей чаши с вином, символизирующей радость брачного пира и единства супругов. |
| В Новом Завете диакония – это деятельное и практическое выражение христианского милосердия и любви, заповеданной Спасителем: " Как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою " (Ин. 13, 34-35). Любовь к ближнему – священное призвание и нравственный долг христианина (Ин. 13, 34), ибо на Страшном Суде Бог спросит каждого, совершал ли он дела милосердия (см. Мф. 25, 40). Все члены Церкви составляют " одно тело во Христе " (Рим. 12, 5). Между ними должно быть основанное на христианской вере и любви общение, выражающееся в том числе во взаимной помощи и совместных социально значимых трудах. В церковной семье не должно быть никого, кто страдал бы от отсутствия необходимого. Вместе с тем, социальное служение Церкви не может сдерживаться или ограничиваться религиозными, национальными, государственно-политическими или социальными рамками. Церковь простирает свое человеколюбие не только на своих членов, но и на тех, кто к ней не принадлежит (Лк. 10, 30-37). В основе милосердного служения – любовь, которая, по слову апостола Павла, " долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит " (1 Кор. 13, 4-7). Превосходнейшую часть любви, по выражению святителя Григория Богослова, составляет " любовь к бедным, жалость и сострадательность. Ибо никакое служение так не угодно Богу, как милосердие " (Слово 14, О любви к бедным). Милосердное служение помогает человеку обрести любовь, а вместе с ней – самоотверженность, кротость, долготерпение, смиренномудрие и другие христианские добродетели. Именно о такой душеполезности дел милосердия писал авва Дорофей, наставляя братию в том, что " более больной благотворит ему [служащему], нежели он больному " (Душеполезные поучения, поучение XIV " О созидании и совершении душевного дома добродетелей " ). |
| В Новом Завете диакония — это деятельное и практическое выражение христианского милосердия и любви, заповеданной Спасителем: «Как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13, 34-35). Любовь к ближнему — священное призвание и нравственный долг христианина (Ин. 13, 34), ибо на Страшном Суде Бог спросит каждого, совершал ли он дела милосердия (см. Мф. 25, 40). Все члены Церкви составляют «одно тело во Христе» (Рим. 12, 5). Между ними должно быть основанное на христианской вере и любви общение, выражающееся в том числе во взаимной помощи и совместных социально значимых трудах. В церковной семье не должно быть никого, кто страдал бы от отсутствия необходимого. Вместе с тем, социальное служение Церкви не может сдерживаться или ограничиваться религиозными, национальными, государственно-политическими или социальными рамками. Церковь простирает свое человеколюбие не только на своих членов, но и на тех, кто к ней не принадлежит (Лк. 10, 30-37). В основе милосердного служения — любовь, которая, по слову апостола Павла, «долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1 Кор. 13, 4-7). Превосходнейшую часть любви, по выражению святителя Григория Богослова, составляет «любовь к бедным, жалость и сострадательность. Ибо никакое служение так не угодно Богу, как милосердие» (Слово 14, О любви к бедным). Милосердное служение помогает человеку обрести любовь, а вместе с ней — самоотверженность, кротость, долготерпение, смиренномудрие и другие христианские добродетели. Именно о такой душеполезности дел милосердия писал авва Дорофей, наставляя братию в том, что «более больной благотворит ему [служащему], нежели он больному» (Душеполезные поучения, поучение XIV «О созидании и совершении душевного дома добродетелей»). |
| – Из Ваших слов можно сделать вывод, что, пока у человека нет проблем, он к Богу и не придет? – Проблемы есть всегда у каждого человека. Просто одни душевные болезни какое-то время, порой весьма длительное, протекают бессимптомно. С другими – человеку кажется, он может справиться самостоятельно. Иные проблемы люди привыкают долгое время не замечать, загоняя их в самый дальний угол души. Или же считают себя вполне здоровыми, в то время, как время внутри у них протекают разрушительные процессы, которые в любой момент могут вырваться наружу. – Один священник в интервью «Прихожанину» с грустью заметил, что настоящих верующих в России очень мало, что для многих из тех, кто стоит в храме, вера – это, к сожалению, лишь обрядовость. И что по этой причине нам придется еще немало пострадать. Что Вы об этом думаете? – Возможно, он прав. На эту печальную особенность обратил внимание наш Первосвященник, Христос Вседержитель, когда рассказал своим ученикам притчу о добром самарянине. Обычная житейская история: на человека в пути напали разбойники, ограбили, избили и бросили валяться у дороги. Мимо него, избитого и ограбленного, шли люди. Прошел священник, прошел левит... И никто из них к несчастному не подошел, ничем не помог. Это сделал лишь самарянин, полуязычник, который был потомком Авраама, но в храм Иерусалимский не ходил. Так вот этот самарянин позаботился о несчастном: накормил, напоил, отвел в гостиницу и оплатил его лечение и кров. И этого самарянина-полуязычника Христос поставил всем в пример. (См.: Лк. 10, 30-37). И эта ситуация повторяется на протяжении вот уже двух тысяч лет. Мы так много говорим о религиозной вере, о духовной жизни. А что такое духовная жизнь? Это гармоничное сочетание двух крыльев – аскетики и этики. На мой взгляд, особенностью прихожан Русской Православной Церкви является любовь к аскетике, она превалирует в умах и в жизни. А вот про этику как-то забывают. У нас в святые сегодня попасть очень просто – достаточно не пить, не курить, не блудить... У католиков, как ни смешно, всё наоборот: на священника-католика, который сидит с крестом в подряснике в каком-нибудь кафе в Риме, курит и выпивает, никто не обернется. Самое обычное дело. У нас нет курящих священников, публично курящих. При этом у нас курение считается более страшным грехом, чем, скажем, отсутствие заботы о своих собственных клириках, хоре и служителях. Священник может месяцами не платить им зарплату, и никто ему в вину это не поставит, но если заметят курящим или слегка подвыпившим, то обвинят во всех грехах. |
| Использование А. в истории Церкви против еретиков, раскольников и грубых нарушителей церковной дисциплины основано на употреблении этого термина в Гал 1. 8-9 и 1 Кор 16. 22. Впервые термин «А.» был официально применен в канонах Эльвирского Собора (после 300), а каноническая формула «если кто-либо... да будет А.» утвердилась в церковных канонах начиная с Гангрского Собора (ок. 340 - Гангр. 1-20). В дальнейшем термин употреблялся в Лаод. 29, 34, 35; II Всел. 1; Карф. 11, 81 (92), 109 (123), 110-116 (124-130); III Всел. 7; Трул. 1; VII Всел. 1; Конст. (879). 3 и др. В Византии изредка использовался и термин «катафема» (κατθεμα - нечто преданное проклятию). «Катафема» в значении «проклятие» присутствует в Откр 22. 3, а также в «Учении 12 апостолов» ( Дидахе ). В НЗ встречаются глаголы ναθεματζω (клясться; ср.: Мк 14. 71; Деян 23. 12 и 14) и καταθεματζω (ср.: Мф 26. 74). В сер. IX в. К-польский Патриарх Мефодий I провозгласил А. и «катафему» ученикам прп. Феодора Студита Навкратию и Афанасию, не пожелавшим осудить сочинения своего учителя, направленные против Патриархов Тарасия (784-806) и Никифора I (806-815) (I. Doens, Ch. Hannick; J. Darrouzès; К. А. Максимович). Сократ Схоластик в «Церковной истории» дает свое понимание термина: А., букв. «возложение», означает, по его мнению, как бы «воздвижение» особой стелы, на к-рой вырезаны проклятия еретикам для всеобщего обозрения и назидания (Hist. Eccl. VII 34. 15-17). Сущность А. В 1-м Послании Коринфянам (5. 1-5) ап. Павел предлагает «предать сатане» того, кто взял в жены жену отца своего. Но сам апостол говорит, что предается на мучение только плоть, и то лишь для того, чтобы душа спаслась (1 Тим 1. 20; см. толкование этого места у свт. Иоанна Златоуста (На 1 Тим. 5 - PG. 62. Col. 528). Однако под влиянием названных апостольских посланий убеждение, что А. представляет собой предание сатане, стало распространенным. Автор трактата «О том, что не следует предавать анафеме ни живых ни мертвых» (PG. 48. Col. 945-952), составленного в форме поучения и дошедшего под именем свт. Иоанна Златоуста (хотя, видимо, не принадлежащего ему), разделяет этот взгляд (Col. 949), поэтому и считает А. недопустимой, поскольку лишение надежды на спасение противоречит основному закону христианства - закону любви к ближнему, независимо от чистоты его веры (в связи с этим приводится притча о милосердном самарянине из Лк 10. 30-37). Допустимым он признает лишь анафематствование догматических заблуждений (Col. 952). Именно так поступил ап. Павел, произнося «да будет А.» не против конкретных лиц, а против неправедных деяний (1 Кор 16. 22 и Гал 1. 8) (PG. 48. Col. 948). Что же касается людей, то суд над ними вершит Высший Судия - те же, кто осуждает других на вечную погибель, присваивают себе Его полномочия и будут жестоко наказаны как узурпаторы высшей власти (Col. 949). Данный взгляд на А. нашел свою поддержку у визант. канониста Феодора Вальсамона (XII в.) ( Ρλλης , Ποτλς. III 97; ср.: PG. 137, 1237A). |
| На этом пути нашего общего дела, нашей литургической жизни, взятой в ее самом широком смысле, прежде всего Сам Бог, Творец нашего мира, является для нас образцом наших добрых дел, нашего служения человеку. «Со всем усилием и готовностью поспешим совершать доброе дело, — призывает нас сщмч. Климент Римский, — ибо Сам Творец и Владыка всего веселится о делах своих» (Климент Римский, сщмч. Первое послание к Коринфянам. Гл. 33//Писания мужей апостольских. М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2003. С. 156); сотворив мир и человека, Он подает нам в этом первом благом деле и первый образец для подражания, образец для всех наших добрых дел. «Хорошо весьма» (Быт. 1:31) — это восклицание Божие, происходящее от преизбытка Божественной любви, является для нас призывом к тому, чтобы было хорошо всякому человеку и всякой твари, чтобы наше христианское общее дело было продолжением в истории дел рук Божиих. Господь Иисус Христос, будучи Богом и человеком, дает нам совершеннейший образец такого нашего человеческого делания, любви к ближнему и заботы о нем. Вся земная жизнь Спасителя была непрестанным свидетельством Его служения бедным и убогим! Свидетельство о Боге и выражение Его Божественной и вместе совершенной человеческой любви к человеку — таковы две составляющие Его общественного служения и, прежде всего, Его конкретных добрых дел, направленных на исцеление страдающего человека. Сам Господь объясняет нам истинное значение нашего общего дела в его широком смысле в притче о добром самарянине (Лк. 10:30-37), в заповеди: «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут» (Мф. 5:7), в следующих словах: «Алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне… истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25:35-36, 40). Церковь Христова призвана нести в мир образ своего Спасителя, продолжать Его дело, быть светом миру (см. Мф. 5:14-16) — свидетельствовать о Боге не только своим учением, но и прежде того, своими делами — делами, которые являются плодом Божественной любви в нас. Таким образом, социальное служение Церкви, служение бедным и убогим, которое вытекает из самой сущности церковной миссии, есть одна из неотъемлемых составляющих церковного служения Богу, одно из важнейших проявлений самой природы Церкви, истинной природы Человека. |
| Господь, будучи кроток, тем не менее не оставил «сынов громовых» без наставления и вразумил их следующими словами: «Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать» (Лк. 9:56). Святые отцы поясняют: «Но Господь, показывая им, что Его Закон выше жизни Илииной, запрещает им и отводит их от такого образа мыслей и, напротив, научает их переносить обиды с кротостью» 2 . Беседа Сына Божия с самарянкой принесла куда больший результат. Сказано: «И многие Самаряне из города того уверовали в Него по слову женщины, свидетельствовавшей, что Он сказал ей все, что она сделала. И потому, когда пришли к Нему Самаряне, то просили Его побыть у них; и Он пробыл там два дня. И еще большее число уверовали по Его слову»(Ин. 4:39–41). Ни в коей мере не уступая им первенство веры, относимся к заблуждающимся внимательно и с любовью. Известная притча о добром самарянине (см.: Лк. 10:30–37) есть не что иное, как притча о добром еретике и сектанте. Именно так она и воспринималась современниками Иисуса Христа. Господь в нравственном отношении ставит сектанта самарянина выше и правоверного священника, и правоверного левита. Именно добрый самарянин оказался подлинным ближним для пострадавшего от разбойников. Увы! Но и в наше время многие сектанты в нравственном смысле стоят намного выше своих богословских противников. Многие из тех обвинений, которые православные религиоведы возводят против сектантов, могут в большей мере быть использованы против нас самих. Самаряне представляются в Евангелиях и более благодарными по отношению ко Христу. Из десяти очищенных прокаженных только один вернулся ко Христу «и пал ниц к ногам Его, благодаря Его; и это был Самарянин»(Лк. 17:16). Евангельское учение о самарянах и есть евангельское учение об отношении Христа к сектантам (еретикам). Ни в коей мере не уступая им первенство веры, Сын Божий часто ставит их в пример самим правоверным и выстраивает миссионерскую работу с ними с позиции внимательного и даже любвеобильного отношения к ним. Возможно, именно из-за такой нравственно выверенной системы отношений с самарянами для некоторых иудеев Христос и Сам выглядит как «самарянин». Сказано: «…Иудеи отвечали и сказали Ему: не правду ли мы говорим, что Ты Самарянин…»(Ин. 8:48). |
| Но если посмотреть на повседневность, то где и когда мы можем проявить милость, а точнее, к кому? Ответ на этот вопрос Господь дает в притче о милосердном самарянине (см. Лк. 10, 30-37). Самарянин мог пройти мимо — ведь избитый и израненный разбойниками житель Иерусалима не был ему родственником, другом, соплеменником, и даже более того — самаряне и иудеи враждовали и не общались друг с другом. Но милость к тому, кто в этом здесь и сейчас нуждается, становится мостом, простирающимся над всеми человеческими несовпадениями и разделениями. Оказать милость — помочь другому человеку — значит, преодолеть себя, оставить свои дела и заботы, чтобы принять на себя чужие боль и горе. Помочь, не взирая ни на что. Порой именно этого так не хватает нам. Почему никто не видит и не замечает моей боли? А часто ли я сам замечаю чужую боль? «Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся» (Мф. 5, 42). Именно эти евангельские слова вызывают наибольшее количество вопросов: а как быть с теми, кто просит не на добро или во вред себе? Господь не ставит условий для милости и милостыни, Он говорит просто — «дай». Отдай что-то от себя, помоги просящему. Недавно на одном форуме я увидел обсуждение просьбы о помощи. Помощи просила молодая девушка, мать-одиночка, не имевшая средств к существованию. Несколько раз в обсуждении прозвучал аргумент, что «сама виновата» и «нужно было думать». По-своему, в этом есть своя логика и правда. В своих проблемах виноваты всегда мы сами, а не кто-то другой. Но милосердие и сочувствие всегда выше нашей человеческой логики и правды. Иллюстрацией этого является притча о блудном сыне (см. Лк. 15, 11-32) — «евангелие внутри Евангелия», как ее еще называют. Сын просит у отца полагающееся наследство (получить наследство можно было только после смерти отца), уходит из дома и тратит все, что имел. Отец мог не принимать его, мог не прощать, мог сделать все то, чего так требует порой логика и справедливость. Но вместо всего этого мы вновь видим глубину милосердия любящего сердца. Когда отец увидел своего сына, идущего по дороге к дому, то «сжалился и, побежав, пал ему на шею и целовал его» (Лк. 15, 20). Наверное, милость и логика никогда не будут совместимы. Но в такой вот «не-логичности» и открывается христианство. |
|
|
