| Устав службы на О. предполагает повторение последования 1-го дня праздника, но без паремий на вечерне, без степенн и чтения Евангелия на утрене (т. е. без праздничных особенностей). На литургии повторяется вся служба праздника (т. е. прокимен, Апостол и проч. чтения; на О. Богоявления говорится о блаженнах из канона праздника). Служба Минеи должна переноситься на др. день, кроме случаев «нарочитого» святого. Однако в дни О. Воздвижения, Введения, Сретения, Преображения и Успения соединяются последования праздника и святого из Минеи. О. Воздвижения, Введения и Благовещения назначены сразу после дня праздника, не имеют терминологии О. («провожения» или др. терминов) и могут быть сопоставлены с попразднствами дней памяти нек-рых святых - в Студийско-Алексиевском Типиконе к ним относятся дни после памяти прп. Феодора Студита (12 нояб.), свт. Николая (7 дек.), апостолов Петра и Павла (30 июня), 2 праздников в честь Иоанна Предтечи (25 июня и 30 авг.; см.: Там же. С. 294-295, 301, 349, 351, 367). Фактически О. Пасхи имеет место уже в субботу Светлой седмицы (Там же. С. 261), после этого дня песнопения Пасхи не поются, хотя воскресные песнопения Октоиха употребляются в будние дни вплоть до среды 6-й седмицы по Пасхе. Песнопения воскресных дней Пятидесятницы (от Антипасхи до Недели о слепом) поются в течение всех или неск. дней следующей седмицы, а песнопения Преполовения - до субботы перед Неделей о самаряныне (5-я неделя по Пасхе; Там же. С. 267), что также имеет аналогию с системой попразднств и О. В др. редакциях Студийского устава сохраняется тот же порядок О., уменьшается количество О. в случаях соединения последований праздника и святого, меняются даты О. нек-рых праздников (Рождества Богородицы, Воздвижения, Введения, Сретения, Преображения и Успения). По-прежнему сохраняется особенность повторения чтений праздника на литургии. В Евергетидском Типиконе XI в., ставшем основным регулятором богослужения Византии с XII в., О. Введения переносится на 23 нояб., Сретения - на 6 февр., Преображения - на 13 авг., Успения - на 23 авг. ( Дмитриевский. Описание. Т. 1. С. 323-324, 410-411, 485-486, 493-494). Соединение последования праздника и святого в день О. фиксируется только 15 сент. (Там же. С. 275) и 23 нояб. (Там же. С. 323-324). На паннихис О. поется канон праздника, на литургии - блаженны из канона праздника или особые праздничные тропари (на Успение: Там же. С. 494). Указания о праздновании Пасхи, Недель Пятидесятницы и Преполовения в целом те же, что и в Студийско-Алексиевском Типиконе (Там же. С. 565, 577-578, 584). |
| Для оплаты труда П. п. XVI-XVII вв. были установлены определенные виды годового жалования: денежное, хлебное, мясом и т. д. По каждому из видов для певчего, а чаще всего для его штатного места в хоре и станице, устанавливались конкретные оклады. С окладами были тесно связаны выдававшиеся по к.-л. случаю, но обязательные и регулярные пожалования («славленое», «причастное» и т. п.), которые назначались певчим при зачислении на службу. Документы патриаршего Казенного приказа с 1626 г. свидетельствуют о неизменности окладов по денежному жалованию у дьяков (10-12 р.) и размеров этих окладов у подьяков (2-10 р.) до кон. XVII в. (см.: Парфентьев. 1991. С. 24. Табл. 6). Возможно, зафиксированные в более поздних документах система и размеры этих окладов характерны и для предшествующего столетия. Документы 2-й пол. XVII в. содержат записи расходов на «поденный корм» и питье («еству»). Кормление «домового» хора происходило в служебные дни в Крестовой палате или в особой «Певческой палатке», питье подавалось еще и «на погребе» (см.: МИАС. Т. 1. Стб. 1112-1178; РГАДА. Ф. 236. Оп. 1. 140). Регулярно патриаршему хору жаловали «платье», к-рое можно подразделить на 3 вида. В повседневное входили: однорядка, кафтан, штаны, шапка «с соболем», шуба. В качестве служебного платья певчим шили по неск. стихарей «розных цветов». Для сопровождения патриарха в его «походах» предназначалось «проезжее» платье - теплый кафтан или ферязи, доломан (РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. 34. Л. 234, 241, 244; 36. Л. 304 об., 595 об.; 38. Л. 150, 165 об., 552; 60. Л. 180, 184-185; 64. Л. 357, 360; 89. Л. 356 об. и др.). Достаточно устойчивыми в течение XVII в. были размеры «славленого», платившегося П. п.: дьякам - по 2 р. станице, подьякам 1-й станицы - 0,5 р. (в 90-х гг.- 1 р.), 2-й станицы - 0,3 р. (в 90-х гг.- 0,5 р.), остальным - от 0,25 до 0,03 р. на станицу (Там же. Ф. 235. Оп. 2. 1. Л. 185 об., 375 об.; 3. Л. 77, 376 об. и др.; 152. Л. 195; 156. Л. 189 об. и др.). С 1653/54 г. в росписи на «славленое» вносились подьяконы, им полагалось по 0,5 р. каждому (Там же. 36. Л. 275; 43. Л. 169; 54. Л. 84 и др.). Кроме того, к кон. XVII в. для патриаршего хора ежегодно к 25 дек. присылали «славленое» от архиереев и тех мон-рей, к-рые были внесены в специальную «роспись» (ранее деньги давались во время пребывания самих владык и монастырского начальства в столице); всего из 16 епархий доставлялось 120 р., из 61 мон-ря - ок. 175 р. (ГИМ. Син. 584. Л. 1-32 об.; в 1689 г. была разработана новая «Роспись славленым деньгам», предусматривавшая сбор денег с 20 епархий (94 р.) и 69 мон-рей (291 р.); см.: ГИМ. Син. 585. Л. 2-7 об.). Профессиональные обязанности и деятельность |
| В самом деле, если мы допускаем, что субстанция души соединена с телом по бытию как его форма, а ум не является актом никакого органа, то из этого вовсе не должно следовать, что ум обладает какой-то собственной природой, я имею в виду такую природу, какой наделены чувственные вещи: ведь он не гармония и не акт какого-то органа, в отличие, скажем, от ощущения, которое Аристотель называет «смыслом органа». 267 Ведь у ума нет никакой общей деятельности ни с одним органом. Из-за этого Аристотель и называет ум «несмешанным» и «отделенным»; однако он вовсе не намерен тем самым изъять его из числа частей или потенций души, которая служит формой всего тела. Об этом свидетельствует его выступление в конце первой книги О душе против тех, кто утверждает, что различные части души соответствуют разным частям тела: «Если вся душа содержит [и скрепляет воедино] все тело, то было бы естественно предположить, что каждая часть души содержит соответствующую часть тела. Однако это невозможно. Ибо трудно вообразить, какую часть тела и каким образом мог бы содержать ум». 268 [К 3. и 4.] Очевидно также, что поскольку ум не является актом никакой части тела, постольку [из того, что душа – форма тела] не следует, что восприятие [вещей] умом тождественно их восприятию первой материей. Его восприятие и деятельность осуществляются вообще без какого-либо телесного органа. [К 5.] [Оттого что мы признаем душу формой тела], бесконечная сила ума не уничтожится: ведь эту силу мы предполагаем укорененной не в величине, а в мыслящей субстанции, как было сказано выше (II, 59). 267 Аристотель, О душе, 424 а 27: ασθησις ... στιν... λγος τις κα δναμις εκενου (sc. το ασθητηρου). – В переводе П.С.Попова: «... ощущение... некое соотношение и способность ощущаемого». – Букв, у Аристотеля: ощущение есть «логос» органа чувства, а логос, в свою очередь, помимо многого прочего (в частности, П.С.Попов переводит здесь «логос» как синоним «аналогии», т.е. как числовое отношение), означает понятие, определение, смысл и в этом значении выступает синонимом слова «форма». Форма же у Аристотеля есть реализация, энергия в отношении потенциальности; т.е. ощущение есть актуализация органа чувства как органа: запах, например, фиалки есть актуализация носа как органа обоняния (а не как части тела). 268 Аристотель, О душе, 411 b 15. – Аристотель имеет в виду, что ум, как неделимое единство, и есть, собственно, душа; и служит она формой, т.е. принципом единства, не какой-то части тела, а всего организма. – См. там же, 411 b 5–14. Читать далее Источник: Сумма против язычников/Фома Аквинский; [пер. с лат. и примеч. Т. Ю. Бородай]. : В 2-х Кн. - М. : Ин-т философии, теологии и истории св. Фомы, 2004./Кн. 2. - 584 с. ISBN 5-94242-009-2 Поделиться ссылкой на выделенное |
| К. Е. считал педагогику главным призванием любого образованного человека. Совершенствуя методику преподавания предшествующих вардапетов, он создал неск. учебных пособий, в к-рых собраны комментарии, гомилии, увещевательные речи, материалы по философии и др. наукам (напр., Матен. 1379). К. Е. уделял особое внимание системе воспитания; стремился ликвидировать причины, рождающие порочные явления, усиливая в учениках сознательное чувство вины и желание исправиться. Исходя из возрастных особенностей, он разделил обучение на 3 этапа: на 1-м главную роль играет участие педагога; на 2-м - эрудиция ученика и его ответственность за свои поступки; для 3-го характерно сочетание этих составляющих. В ученике К. Е. больше всего ценил умение подражать учителю. По сведениям историка Акопа Карнеци (XVII в.), К. Е. похоронен в Ерзнке, в ц. св. Саргиса. М.-Э. С. Ширинян К. Е. является автором, завершающим тысячелетнюю историю классического периода арм. гимнографии (см. в ст. Армянский обряд ). Его шаракан в честь Успения Пресв. Богородицы «Восток, блеском превосходящий солнце» 1-го побочного гласа с алфавитным акростихом отличается торжественной мелодией. К. Е. интересовали также вопросы теории, эстетики и практики духовной музыки. Он написал муз. эстетико-теоретический трактат «Толкование на Пс 28. 3 - «Глас Господень над водами»», который состоит из 3 частей: 1) толкование на текст псалма, 2) толкование на гласы, продолжающее традицию трактатов Мовсеса Грамматика «О церковных чинах» и Анании Ширакаци «О науке гласов», 3) толкование учения о звуке, основанное на идеях Давида Анахта и Ованнеса Ерзнкаци. А. С. Аревшатян Соч.: Послание к жителям Карни/Ред.: А. Даниелян//Гандзасар. Ереван, 1996. 6. С. 557-584 (на арм. яз.); Шаракан на Успение Св. Богородицы «Восток, блеском превосходящий солнце»//Духовные песнопения, записанные в Шаракане (Гимнарии). Вагаршапат, 1875. С. 1008-1015 (на арм. яз.); Karapetyan T. Kirakos Erznkaci " s On the Eight Thoughts of Evagrius//St. Nersess Theol. Review. New Rochelle, 2000/2001. N 5/6. P. 65-118; Пролог к Сретению Господню/Ред.: диак. Т. Багумян//Эчмиадзин. 2011. 3. С. 82-109 (на арм. яз.); На Пс 109/Ред.: диак. Т. Багумян//Там же. 4. С. 106-119 (на арм. яз.); О молитве/Ред.: диак. Т. Багумян//Там же. 10. С. 59-90 (на арм. яз.); Поучения об исповедании грехов/Ред.: иером. Захария (Багумян) //Там же. 2012. 3. С. 68-94 (на арм. яз.); На Пс 28. 3/Ред.: иером. Захария (Багумян)//Там же. 7. С. 64-91 (на арм. яз.); На Ин 1.1/Ред.: иером. Захария (Багумян)//Там же. 9. С. 78-107 (на арм. яз.); О грехах/Ред.: иером. Захария (Багумян)//Там же. 2013. 1. С. 55-65 (на арм. яз.); Наставительные слова/Ред.: архим. Захария (Багумян)//Там же. 5. С. 75-87 (на арм. яз.); Похвала Богородице/Ред.: архим. Захария (Багумян)//Там же. 9. С. 106-109 (на арм. яз.); На соч. «О восьми помыслах» св. Евагрия Понтийского/Ред.: архим. Захария (Багумян)//Там же. 12. С. 74-114 (на арм. яз.). |
| Полюбил Константин Николаевич и ближайшего ученика старца Иеронима, «покорного ему постриженика и сына» с. 572] — схиархимандрита Макария (Сушкина), будущего прославленного игумена Русика, которого описал, как «великого, истинного подвижника» и «современного, живого, привлекательного человека» с. 572]. Важно отметить, что Леонтьев, как никто до и после него, понял характер отношений друг к другу двух великих старцев и их значение в жизни Афона. «Отец Иероним был организатор, отец Макарий был только ученик и последователь его. Отец Иероним восстановил на Афоне русское иночество, он создал новую русскую общину и прославил ее. Отец Макарий только приумножил его духовные насаждения. Самого отца Макария сформировал, утвердил и выучил отец Иероним, нередко и жестоким искусом» [Там же, с. 584]; «Отец Иероним был гений, а отец Макарий только дарование, несравненно меньшее» с. 584]. О них обоих пишет Константин Николаевич: «Учусь у них и умнею под старость, скорблю и блаженствую, каюсь и радуюсь и за честь себе считаю их дружбу, их участие, за дар Божий — их наставления!» с. 577]. О том, как сам Леонтьев был воспринят афонскими духовниками, мы отчасти можем узнать из письма отца Макария к архимандриту Леониду (Кавелину): «Новый консул солунский Константин Николаевич Леонтьев — славянофил и с особым взглядом на вещи, переделавшийся из нигилиста в деиста» л. 86об]. Несмотря на кажущуюся излишнюю строгость в суждении афонского подвижника, это очень верно замечено. Леонтьев, «в первой юности» не чуждый либеральных идей и увлечений и называвший себя «почти нигилистом» с. 458], имел веру в Бога, но по-настоящему православным, то есть церковным, человеком до Афона не был. Но для того Леонтьев и «поехал на Афон, чтобы строгие монахи научили его веровать», как вспоминал он впоследствии с. 346]. О вопросах, волновавших тогда Константина Николаевича, и об ответах на них старца мы узнаем, вчитываясь в леонтьевский текст. Как приобрести веру и страх Божий? Старец «как нельзя проще» посоветовал ему «повторять только трижды в день: “Господи, пошли мне веру в загробную жизнь и утверди ее в сердце моем”». Леонтьев свидетельствует, что после того, как он стал выполнять старческую заповедь, иногда даже сухо и невнимательно, Бог послал просимую веру и утвердил его в ней [см.: Там же, с. 347]: «Я молился и уверовал. Уверовал слабо, недостойно, но искренне» с. 459]. С тех пор он «от веры и страха Господня отказаться уже не мог, если бы даже и хотел» [см.: 13, С. 588]. В конце жизни Леонтьев с благодарностью написал: «Приятием личной веры я обязан афонским духовникам» с. 668]. |
| И, тем не менее, мы видим, что разные действия души мешают друг другу: при напряжении одной [душевной способности деятельность] других ослабевает. Значит, все душевные действия и душевные силы, которые служат непосредственными источниками действий, восходят к одному началу. Этим началом не может быть тело. Во-первых, потому что есть одно действие, в котором тело не участвует, а именно, мышление. Во-вторых, потому что если бы началом всех этих сил и действий было тело как таковое, то они обнаруживались бы во всех телах, а это не так. Остается признать, что этим началом является некая единая форма, в силу которой данное тело есть именно такое тело. Эта форма – душа. Значит, приходится признать, что все душевные действия, какие есть в нас, происходят от одной души. Таким образом, в нас нет многих душ. Это подтверждают и слова из книги О церковных догматах, глава 15: Мы веруем, – сказано там, – что «в одном человеке нет двух душ, вопреки тому, что пишут Иаков и другие сирийцы: одна, дескать, животная, которая одушевляет тело и смешана с кровью, а другая духовная, которая служит разуму. Мы же утверждаем, что в человеке одна и та же единая душа, которая своим присутствием и тело оживляет, и саму себя своим разумом руководствует». 166 163 Окрашена, т.е. имеет некий цвет. Согласно античным и средневековым представлениям, цвет – неотделимый собственный признак поверхности, т.е. границы тела. По Аристотелю, «все тела причастны цвету» (Об ощущении и ощущаемом, 437 а 7); «видимое есть цвет» (О душе, 418 а 29). Таким образом, все окрашенное в какой-либо цвет непременно есть поверхность тела, и наоборот, всякое тело имеет цвет. Точно так же, как все четное есть число, и всякое число – либо четное, либо нечетное (числом древние называли только целые натуральные числа, а дроби звали «отношениями»). Однако тело и цвет – не одно и то же (Физика 201 b 4) по понятию, хотя всегда совпадают по подлежащему. 164 «Вот это вот» – τδε τι – обозначение первой сущности у Аристотеля (см., например, Метафизика, 1039 а 1; см. тж. Категории, 2а 13: «первая сущность – это вот этот человек или вот эта лошадь» ( τς νθρωπος τς ππος). 165 Ср. Платон, Тимей, 73 b-d, 70c-71a, 70 а-Ь. Аверроэс, Большой комментарий на сочинение Аристотеля «О душе», I, 90, 8–13. Фемистий. Комментарий к трактату Аристотеля «О душе», слово П. Читать далее Источник: Сумма против язычников/Фома Аквинский; [пер. с лат. и примеч. Т. Ю. Бородай]. : В 2-х Кн. - М. : Ин-т философии, теологии и истории св. Фомы, 2004./Кн. 2. - 584 с. ISBN 5-94242-009-2 Поделиться ссылкой на выделенное |
| А в восьмой книге Физики [Аристотель] еще говорит, что до обучения человек находится к знанию в отношении сущностной потенции 340 и потому нуждается в двигателе, который актуализует его; но после обучения человек не нуждается ни в каком внешнем двигателе, [чтобы актуализовать в своей душе знание]. Следовательно, ему не нужно истечения деятельного ума. [Аристотель] говорит также в третьей книге О душе, что представления относятся к потенциальному уму как чувственно-воспринимаемые [вещи] к чувству. 341 Это значит, что источник умопостигаемых видов в потенциальном уме – представления, а не отделенная субстанция. Доводы, по-видимому доказывающие обратное, нетрудно опровергнуть. Когда потенциальный ум актуально созерцает умопостигаемые виды, он, благодаря им, совершенно актуален. Когда же он их актуально не созерцает, он не совершенно актуален, а существует в некой средней степени между потенцией и актом. Именно это имеет в виду Аристотель, когда говорит в третьей книге О душе, что когда эта часть [души], т.е. потенциальный ум, «становится каждой [вещью, которую он мыслит], мы называем его актуально знающим. Это бывает, когда он может действовать сам по себе. Тогда он тоже бывает в некотором отношении потенциальным, однако совсем не так, как до обучения и приобретения знания». 342 Что же до памяти, то она относится к чувственной части [души] потому, что ее предмет подчинен определенному времени: ведь память бывает только о прошедшем. Таким образом, она не абстрагирует [свой предмет] от единичных условий и, следовательно, не принадлежит к мыслительной части [души], которая имеет дело со всеобщими [понятиями]. Однако это вовсе не исключает того, что потенциальный ум сохраняет умопостигаемые [идеи], отвлеченные от всех частных условий. 334 См. Платон, там же; Менон, 79 е (Plato Latinus, I, 22, 22). Макробий, Комментарий на Сон Сципиона, I, 12, 10. Читать далее Источник: Сумма против язычников/Фома Аквинский; [пер. с лат. и примеч. Т. Ю. Бородай]. : В 2-х Кн. - М. : Ин-т философии, теологии и истории св. Фомы, 2004./Кн. 2. - 584 с. ISBN 5-94242-009-2 |
| Кн. 2. С. 584). Разнообразные по содержанию и тональности, эти письма наряду с личными переживаниями новой жизни в Церкви или, как их характеризовал сам Л., возвращением к утраченной детской вере включали описания греч. и рус. мон-рей, греч. пения, типов монашеской жизни на Афоне, правил аскетики и, в качестве приложения, критику философии эвдемонизма - учения о счастье как главной цели земного человеческого бытия. Следующие 2 года Л. жил в К-поле и на о-ве Халки, где продолжил начатую на Афоне работу «Византизм и Славянство». «Афон,- писал Л.,- показал мне примеры высокого и даже страшного аскетизма;- старцы Руссика выучили меня послушанию, посту и молитве; заставили понимать жития Святых; раскрыли мне истинный дух Церкви.- Халкинские богословы познакомили меня с Канонами Церкви, с ее администрацией и с современным состоянием Церквей на Востоке» (Моя исповедь//ПССиП. Т. 6. Кн. 1. С. 232). В 1874 г. Л. вернулся в Россию. После непродолжительного времени, проведенного в Кудинове, в авг. 1874 г. Л. отправися в Оптину пуст., где познакомился со старцем Амвросием Оптинским и с иером. Климентом (Зедергольмом). В конце того же года был принят послушником в Николо-Угрешский монастырь. Монастырские пища и обязанности подорвали здоровье Л. (см.: Избр. письма. 1993. С. 115); в мае 1875 г. по благословению настоятеля мон-ря архим. Пимена (Мясникова; 1810-1880) Л. оставил мон-рь. Существует и др. версия причины его отъезда из мон-ря - сложные отношения с архим. Пименом (Там же. С. 232-233). 16 июля 1875 г. Л. писал Страхову: «Долго без церкви и молитвы - я быть не могу, и на меня слишком часто в мирской обстановке находит нестерпимый ужас смерти и тоска» (Там же. С. 116). В авг. того же года Л. был в Оптиной пуст., в окт.- в Мещовском мон-ре вмч. Георгия. В 1879 г. Л. опубликовал в ж. «Русский вестник» ст. «Отец Климент Зедергольм». Воспоминания Л. об иером. Клименте переплетаются с размышлениями о первостепенной важности монашества и старчества для правосл. Церкви и с описаниями Оптиной пуст. В ст. «О всемирной любви: Речь Ф. М. Достоевского на Пушкинском празднике» (1880) Л. подверг критике основные положения речи Достоевского 8(20) июня в Москве. Среди многочисленных упреков, сделанных в адрес Достоевского,- «космополитическое понимание любви», «вера в человека», «вера в мировую гармонию». Л. писал: «В христианстве между многими другими сторонами есть и гуманность или любовь к человечеству «о Христе», то есть не из нас прямо истекающая, а Христом даруемая и Христа за ближним провидящая, от Христа и для Христа. Гуманность же простая, «автономическая»... может вести к... самоуверенному утилитаризму» (ПССиП. Т. 9. C. 213). В 1882 г. Л. опубликовал ст. «Страх Божий и любовь к человечеству: По поводу статьи гр. Л. Н. Толстого: «Чем люди живы?»». Обе статьи, о Достоевском и Толстом, были изданы в 1882 г. в брошюре «Наши новые христиане». |
| Батюшка объяснял Константину Николаевичу не только правила внешнего поведения «истинно хорошего монаха» [см.: 22, с. 197], но и разбирал с ним самые тайные движения души: афонский духовник говорил о том, насколько неистребим грех самолюбия — «с ним до гроба приходится бороться» с. 95]. А вот чрезвычайно важные и утешительные для Леонтьева — эстета, считавшего эстетику «мерилом, наилучшим для истории и жизни» [см.: 13, с. 584] — слова старца, ставшие руководством к действию: «Да! Что делать?! У кого чувство изящного сильно, тот от него не отделается. Надо только стараться дать ему безгрешное направление» с. 17]. Видимо, ученик хорошо усвоил слова наставника, если впоследствии писал: «Из человека с широко и разносторонне развитым воображением только поэзия религии может вытравить поэзию изящной безнравственности»; «Будем радоваться и благодарить Бога, в церковной разнообразной всецелости находящего Себе эстетическое выражение» с. 303, 318]; «Художественное чувство не может не видеть, сколько есть поэзии и в морали евангельской, и в богослужении православном, и в учении аскетическом» с. 594]. Вот еще один очень важный разговор со старцем, во многом, видимо, определивший главные идеи Леонтьева и основные положение его статей. Новообращенный благодушествующий христианин, он спрашивает старца: «Почему бы теперь-то и не процветать христианству? Нравы, несомненно, стали мягче. Озарить бы все это верой и любовью к вере… Это так естественно, так самому приятно, и даже поэзии в этом чувстве так много!» «Нравы, правда, много смягчились, — отвечал старец. — Но зато самомнение у множества людей чрезмерно возросло, увеличилась гордость. Не любят уже повиноваться никаким властям — ни духовным, ни светским: не хотят. Постепенное ослабление и упразднение властей есть приближение царства антихриста и конца мира. Одной мягкостью нравов христианства заменить нельзя» [Там же, с. 589]. В этом ответе старца намечены многие темы, разработанные и всесторонне раскрытые Леонтьевым в дальнейшем: |
| 1 Среда 4-й седмицы, трипеснец, глас 1, песнь 3, тропарь 2. 2 Откровенные рассказы странника духовному своему отцу. Казань, 1884. С. 12. 3 См.: Свт. Феофан Затворник. Вступление к русскому переводу. Добротолюбие. В 5 т. Т. 1. С. VI. 4 Там же. Вступление. С. IV. 5 Там же. С. V. 6 Там же. 7 Там же. С. VI. 8 Там же. С. III. 9 Там же. С. III-IV. 10 Добротолюбие. В 5 т. М., 1895—1905: т. 1 — 1905; т. 2 — 1895; т. 3 — 1900; т. 4 — 1901; т. 5 — 1900. Далее в книге по этому изданию будут указываться только том и страница. 11 Т. 2. С. 671. 12 Т. 3. С. 332 (св. Феодор Эдесский). 13 Т. 5. С. 168 (св. Феолипт, митр. Филадельфийский). 14 С. 345 (свв. Каллист и Игнатий). 15 Т. 4. С. 169. 16 Т. 4. С. 610. 17 Т. 2. С. 724. 18 Т. 5. С. 311. 19 Т. 5. С. 343—344. 20 Т. 5. С. 205. 21 Там же. 22 Т. 5. С. 440 23 Там же. 24 Т. 1. С. 486. 25 Т. 5. С. 343. 26 Т. 5. С. 443. 27 См.: (Лк.11:5—8). Т. 2. С. 677. 28 Т. 5. С. 312—313. 29 Т. 5. С. 443. 30 Т. 2. С. 584. 31 Т. 5. С. 467 (прп. Симеон Новый Богослов). 32 (Мф.6:9—13). Т. 2. С. 134. 33 Т. 1. С. 522. 34 Т. 1. С. 504. Т. 2. С. 137. Т. 3. С. 178; 435—436. Т. 5. С. 228, 377, 387, 388, 389 и др. 35 Т. 2. С. 133. 36 Там же. 37 Т. 2. С. 133—134. 38 Т. 2. С. 671. 39 Т. 5. С. 232. 40 Т. 5. С. 431. 41 Т. 3. С. 410. 42 Т. 2. С. 167. 43 Т. 2. С. 584. 44 Т. 2. С. 229. 45 Там же. 46 Т. 2. С. 229. 47 Т. 5. С. 388. 48 Т. 2. С. 229. 49 Т. 5. С. 388. 50 Там же. 51 Т. 3. С. 38 (блж. Диадох). 52 Там же. 53 Т. 3. С. 38. 54 Т. 2. С. 733. 55 Там же. 56 Там же. 57 Т. 5. С. 716. 58 Т. 2. С. 719. 59 Т. 5. С. 357 (свв. Каллист и Игнатий). 60 Т. 2. С. 720. 61 Т. 5. С. 70. 62 Т. 5. С. 200. 63 Т. 4. С. 344 64 Т. 4 С. 344. 65 Т. 5. С. 229. 66 Т. е. об умной молитве, о чем речь будет ниже. 67 Т. 5. С. 229. 68 Т. 5. С. 431. 69 Т. 5. С. 231. 70 Т. 3. С. 435. 71 Т. 5. С. 231. 72 Там же. 73 Т. 5. С. 357—358. 74 Т. 2. С. 226. 75 Т. 4. С. 252—253. 76 Т. 5. С. 337, 369. 77 Т. 2. С. 661. 78 Там же. 79 Т. 3. С. 366. 80 Там же. 81 Т. 5. С. 358. 82 Т. 4. С. 78. 83 Т. 4. С. 248—249. |
|
|
