| «История царей» создавалась в период единоличного правления Константина VII (945-959) и содержит стихотворное посвящение императору. Цель исторических сочинений, написанных под патронатом Константина, состояла в том, чтобы заполнить период от 813 г. (окончание «Хронографии» Феофана Исповедника) до современности (сер. X в.), поскольку, как сказано в прологе Г., собственно историческое изложение событий для этой эпохи отсутствовало. «Хроника» Георгия Монаха из-за малой информативности не принималась в расчет, однако послужила для Г. и Продолжателя Феофана одним из источников. Др. важнейшей задачей придворных писателей было прославление визант. императоров Македонской династии, в особенности имп. Василия I (867-886). Труд Г. охватывает период 813-886 гг. Повествование разбито на «книги» по правлениям имп. Льва V (813-820), Михаила II (820-829), Феофила (829-842), Михаила III и Василия I (842-886), так что последние 2 царствования составляют 1 книгу. Г. пытается писать в изысканном аттикизирующем стиле, что, несомненно, должно было удовлетворять утонченному вкусу придворного кружка. Той же цели служат многочисленные цитаты и реминисценции из античных писателей, особенно Гомера. На практике, однако, это приводит к тому, что синтаксис Г. становится запутанным, иногда до полной невнятности. Наряду с классицистическими элементами «История царей» содержит много слов и оборотов, отражающих современное автору состояние греч. языка, что, как и обильное цитирование Библии, ставит вопрос о том, не было ли такого рода смешение сознательной эстетической установкой автора. И все же с лит. т. зр. Г. в совр. науке практически единодушно оценивается негативно. Высказывались даже предположения, что именно стилистическое несовершенство «Истории царей» побудило имп. Константина заказать др. сочинение, повествующее о том же времени и известное как Продолжатель Феофана. Др. т. зр. состоит в том, что причиной этого явилась недостаточная искусность Г. в прославлении Василия I и очернении Михаила III (см. ниже). |
| Легенда о царе Авгаре Подготовка текста, перевод и комментарии Ε. Η. Мещерской Цикл легенд об эдесском царе Авгаре принадлежит к числу апокрифических сказаний, которые получили широкое распространение у всех христианских народов. Первоначальная письменная фиксация легенды о переписке Авгара с Христом восходит ко времени правления Авгара VIII Великого (177–212 гг.) – царя небольшого эллинистического государства Осроэна, располагавшегося в северо-западной Месопотамии. Эта запись по своей форме может быть отнесена к документам «царского архива» и ее литературное оформление связано с утверждением в сирийской Осроэне христианства в конце II–haчaлe III в. н. э. В качестве идеологического обоснования процесса христианизации легенда положила начало серии аналогичных сказаний, наличествующих в различных христианских литературах и посвященных теме обращения монарха и подвластного ему народа в новую веру. Славянские версии легенды об Авгаре разнообразны и существуют во многих редакциях. Мы публикуем здесь версию легенды, дошедшую в рукописи XIII века, и представляющую собой своеобразный перевод-переделку греческого оригинального текста, который был составлен в связи с историческими событиями 944 г. (см. сн. 12 к тексту Легенды). Уже в 30-е годы X в. благодаря успешным действиям византийского полководца Иоанна Куркуаса, Византии удалось отвоевать у арабов города Мелитину и Самосата. Создалась непосредственная угроза арабской Сирии. Все это заставило эмира г. Эдессы заключить с византийцами «вечный» мир и передать им пользовавшуюся громкой известностью на Востоке святыню – нерукотворенный образ Иисуса Христа. Отвоевание реликвии должно было символизировать успехи Византии в борьбе с арабским миром, возвещать грядущие новые победы. Поэтому перенесение образа и встреча его в Константинополе были обставлены весьма торжественно. Это событие описали арабские и византийские историки: Яхья Антиохийский, Продолжатель Феофана и Продолжатель Георгия Амартола. В честь доставки иконы в Константинополь греческая церковь установила специальный праздник, отмечаемый 16 августа (так называемый «третий Спас»). Греческая рукописная традиция сохранила несколько литературных произведений, посвященных столь знаменательному событию: «Повесть» псевдо-Константина и два текста минейно-синаксарной традиции, которые являются сокращенным изложением «Повести». Однако изучение славяно-русских рукописных материалов, связанных с легендой об Авгаре, позволяет предположить существование на греческом языке еще одной синаксарной версии сказания о перенесении образа Христа в Константинополь. Сам греческий оригинал, видимо, до нас не дошел, но его славяно-русские переводы известны по нескольким спискам. |
| С.Б. Сорочан 291 Moravcsik Gy. Byzantinoturcica. – Berlin, 1958. – Bd. 1. – P. 531; Hunger H. Die hochsprachliche profane Literatur der Byzantiner. – München, 1978. – Bd.l. – S. 336; Mango C. Who Wrote the Chronicle of Theophanes?//Зборник Радова Византолошког института. – Београд, 1978. – Кн. 18. – Р. 10–11. Полемику по поводу биографии и проблемы авторства cm.: Mango С. Op. cit. – Р. 9–17; Чичуров И. С. Феофан Исповедник – публикатор, редактор, автор? (В связи со статьей К. Манго)//ВВ. – 1981. – Т. 42. – С. 78–87; Чичуров И. С. Место «Хронографии» Феофана в византийской исторической тради- ции (IV – начало IX в.)//Древнейшие государства на территории СССР. – M., 1983. – С. 15–18; Duket Т.А. A Stady in Byzantine Historiography. An Analyses of Theophanes’ «Chronographia» and Its Relationship to Theophylact’s «History». The Reigns of Maurice and the 7th Century to 711. – Boston, 1980. – P. 286–337; Продолжателъ Феофана. Жизнеописания византийских царей. Изд. подгот. Я. Н. Любарский. – СПб., 1992. – С. 214– 215; Каждан А. П. в сотрудничестве с Шерри Ли Ф., Ангелиди X. История византийской литературы (650–850 гг.). – СПб., 2002. – С. 279–283. 292 Папа Мартин I занял престол 5 июля 649 г. и уже в октябре этого же года в Риме состоялся Латеранский собор, в своих канонах зафиксировавший официально признанное государством монофелитство как ересь (Le Liber Pontificalis. Texte, introduc. et comment, par L.Duchesne. – Paris, 1955. – P. 336, 339). 293 Император Констант II (641–668). У Феофана A. M. 6121 (no александрийской эре), То есть 629/630 г. н.э. Под этим годом Феофан, нарушая хронологическую последовательность изложения, рассказывает о событиях почти четырех десятилетий: от возникновения ереси монофелитов, принятия ею статуса официальной религии до ее осуждения и смерти Константа II. 294 To есть о созыве собора в Латеране (папский дворец в Риме), осудившем монофе- литство. Ересью также был объявлен указ Константа II (typos tes topos) и провозглашена анафема основателям монофелитства Киру Александрийскому, Феодору Ферранскому и константинопольским патриархам Сергию (610–638), Пирру (638–641, 655), Павлу (641–654). Заседания собора состоялись 5, 8, 17, 19, 31 октября 649 г. и на них присутствовало 105 ортодоксальных епископов, а также один из самых авторитетных антимонофелитов, бежавший с Востока Максим Исповедник . Императору Константу, по-видимому, заранее стало известно о подготовке собора с целью осудить действия правительства, отчего осенью того же года в Италию был послан вновь назначенный экзарх Равенны Олимпий, однако его вмешательство запоздало (см.: Бородин О. Р. Равеннский экзархат. Византийцы в Италии. – M., 2001. – С. 144–147). |
| Е. (в миру Сергий) род. в 6-й год правления имп. Льва V в Галатии (М. Азия) в благочестивой семье среднего достатка. Получив начальное образование, он ощутил потребность в уединении и склонность к монашеской жизни. Когда Е. повзрослел, отец взял его с собой в К-поль, где представил своему родственнику патрикию Феоктисту Вриеннию. Тот сделал 20-летнего юношу своим доверенным лицом. События, связанные с иконоборческой политикой Феофила и восстановлением иконопочитания в 843 г., в Житии практически не отражены. Е. сопровождал Вриенния в посольстве к болгарам, к-рое было отправлено по распоряжению имп. Феодоры. Оно не упоминается в др. источниках (вероятно, его следует датировать нач. 843 ( Laurent. Col. 111), и оно не может быть отождествлено с посольством, описанным у Продолжателя Феофана ( Theoph. Contin. IV 13), относящимся ко времени правления царя Бориса I (т. е. после 852)). Когда посольство прибыло в окрестности Проватона во Фракии, Е. услышал от местных жителей о проживающем поблизости, в Скопелосе, старце Иоанне. Там же Е. приобрел сочинение прп. Ефрема Сирина, и под влиянием прочитанного оставил своих спутников и отправился к старцу Иоанну. После того как он пробыл у него в учениках 6 месяцев, старец послал Е. в К-поль в Студийский мон-рь, где его встретил игум. Навкратий (игумен с 842). В Студийском мон-ре Е. принял постриг (843) и в первое время прислуживал на кухне. Вскоре с монахом по имени Еввиот (см. ст. Еввиот , прп. Студийский) он покинул обитель, чтобы уединиться на одном из островов Пропонтиды, однако игум. Навкратий вернул их обратно. После смерти Навкратия игуменом мон-ря стал прп. Николай (847-850), который приблизил к себе Е. и сделал его помощником эконома (в др. трактовках - помощником игумена (PMBZ, N 1618)). В кон. 857 г., когда Студийский мон-рь отказался признать законным патриархом свт. Фотия, Е. вместе с др. монахами и прп. Николаем был вынужден покинуть обитель и скитаться в поисках пристанища. Вскоре Е. приютил некий благочестивый константинополец по имени Самуил. Однако Е. вернулся к заболевшему прп. Николаю во Фракию, в мест. Гексамилион. Прп. Николай и Е. были вызваны для беседы к имп. Михаилу III. Затем они вернулись к Самуилу. Видя, какое множество людей каждый день приходят, чтобы побеседовать с прп. Николаем, Самуил купил имение Кокоровион и отдал его в распоряжение прп. Николая, к-рый основал там мон-рь. Неск. лет спустя, когда Николай перед кончиной смог вернуться в Студийский мон-рь (после воцарения имп. Василия I в сент. 867), игуменом нового мон-ря стал Е. Из Жития следует, что к этому времени он был в сане пресвитера, но, когда и кем был рукоположен, не сообщается. |
| Отдельного сказания, посвященного «И. и. Ф.» и их судьбе, до сер. XVI в. не существует. По дошедшим известиям, впервые в 1559 г. в рассказе о хиландарском посольстве в Москву (см. ст. Евхаитская икона Божией Матери ) среди монастырских святынь, к-рые св. Савва, архиеп. Сербский, принес «от Иерусалима, и Раита, и Егупта, и Царя града», упоминается «образ Пречистыя Богородицы невелик, златом обложен, и от того образа великое благоухание исходит, что цесарица Феодора в подушце держаше в тайне, при цари Феофиле иконоборце» ( Турилов. 1996. С. 523). Вероятно, та же икона упоминается и в Повести о чудотворной хиландарской иконе Божией Матери «Троеручица», дошедшей в списке 1804 г. (НБС. Рс 74. Л. 243-243 об.), но написанной скорее всего в посл. трети XVII - сер. XVIII в. Повесть связывает с ней предание о смерти имп. Феофила: «...трета [икона], иже имеяше блаженая Феодора царица в ковчезе своем; егда же ея муж, цар Феофил, иконоборец, умираше, и зинувши тако, яко утроба его изнутрь зряшеся, и сию икону ему пред очи постави, и помалу составишася, кое и святыя мощи вельми благоухание имеет» ( 1984/1985. С. 290). Источником последнего известия послужило «Небо новое» архим. Иоанникия (Галятовского) (Львов, 1665. Л. 59), возможно в церковнослав. переводе (его влияние ощущается в Повести); менее вероятно, что рассказ восходит к церковнослав. переводу «Деяний церковных и гражданских» Цезаря Барония в сокращении П. Скарги (М., 1719). В. Г. Григорович-Барский в 1744 г. упоминает под названием «И. и. Ф.» («некии древни икони малы… зело достохвалнаго и удивительного художества: Христос на особной дщицы, и Богородица с Младенцем на другой, зело ветхии и удивителнаго живописания, висящии над игуменскою кафедрою, именуемы гречески «неня тис василессис Феодорас», си есть куклы царыци Феодоры») миниатюрный диптих, хранящийся в мон-ре Ватопед. Его рассказ восходит к тексту Продолжателя Феофана. В кратком перечне святынь афонских мон-рей (Краткое описание священныя и царскыя монастыры поклонения Святыя Горы Афонские. Солунь, 1838), составленном не ранее рубежа 1-го и 2-го десятилетий XIX в. (собор мон-ря Эсфигмен , построенный в 1806-1810, именуется в нем «новый»), «И. и. Ф.» не упоминаются ни в Ватопеде, ни в Хиландаре (вероятно, они не считались первостепенными реликвиями). В совр. работе, посвященной афонским чудотворным иконам Божией Матери, «И. и. Ф.» также не фигурируют ( М. Чудотворне иконе Пресвете Богородице на Cbemoj Гори Amohckoj//Четврта о Cbemoj Гори. Београд, 2005. С. 48-83). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание БОРИС [греч. Βγωρις; в Крещении Михаил] (1-я пол. IX в.- 2.05.907), св. равноап. кн. (852-889), креститель Болгарии. Сын хана Пресиана. При Б. завершается славянизация правящего слоя болг. общества, для обозначения верховного правителя начинает употребляться слав. термин «князь» взамен тюрк. «каган», «хан». Дети Б. до Крещения имели, очевидно, двойные тюрк. и слав. имена, достоверно это известно в отношении его старшего сына кн. Владимира (Расате). Св. равноап. кн. Борис. Миниатюра из Учительного Евангелия. 2-я пол. XII в. (ГИМ. Син. 262. Л. 1 об) Св. равноап. кн. Борис. Миниатюра из Учительного Евангелия. 2-я пол. XII в. (ГИМ. Син. 262. Л. 1 об) После восшествия Б. на престол в 852 г. его послы подтвердили кор. Людовику Немецкому условия прежних договоров Болгарии с Восточнофранкским королевством, но уже через год болгары заключили антинем. союз с Вел. Моравией и Западнофранкским королевством Карла Лысого. Война с Восточнофранкским королевством была неудачной для Болгарии, не принес успеха и поход против союзных Людовику хорватов, к-рый завершился заключением мира и стабилизацией болгаро-хорват. отношений. В результате похода кор. Людовика на северо-западе Болгарии в 855 г. Б. был вынужден отказаться от союза с зап. франками и Вел. Моравией. Заключенный в 856 г. мир с Византией был невыгодным для Болгарии, и в 863 г. на стороне Восточнофранкского королевства Б. принял участие в войне против союзной К-полю Вел. Моравии. Под давлением визант. войск в 864 г. Б. заключил мирный договор с империей, условиями к-рого стал разрыв союза с немцами и Крещение страны во главе с ее правителем (см. статьи: Болгария , Болгарская Православная Церковь ). Согласно визант. хронике Продолжателя Феофана, решающее значение для Б. в выборе религии сыграло изображение Страшного Суда, написанное во дворце визант. мон. Мефодием, познакомившим Б. с основами христианства ( Theoph. Contin. P. 162-164). Не позднее XI в. появилось предание о том, что Б. принял Крещение от св. равноап. Мефодия . Оно нашло отражение в пространном Житии св. Климента Охридского , написанном архиеп. Охридским Феофилактом . Ок. 865 г. Б. вместе с семейством и представителями болг. знати тайно крестился ночью во дворце, приняв христ. имя своего крестного отца визант. имп. Михаила III . Массовое крещение болгар произошло, вероятно, в нач. осени 865 г. К-польский Патриарх Фотий обратился к новокрещенному Б. с пространным посланием, позднее переведенным на слав. язык, в к-ром наставляет его, как управлять страной, как относиться к приближенным и подданным, предписывает правила дворцового этикета, затрагивает вопросы об идейных корнях и философской сути христианства, сущности Св. Троицы, богословских спорах. |
| Неделя первая Великого поста, Торжества Православия: История праздника 11 березня 2006 р. 20:19 Память Торжества Православия установлена Церковью в память о событии победы над иконоборчеством, которая ознаменовала собой победу над ложными учениями вообще. Последний иконоборческий император, Феофил, скончался 20 января 842 года (предание говорит о том, что в последние минуты своей жизни Феофил раскаялся в своем иконоборчестве, а впоследствии его жена, св. императрица Феодора, еще при его жизни отрицавшая иконоборческую ересь, через откровение во сне узнала о прощении своего мужа; см. об этом: Афиногенов Д. Е. Повесть о прощении императора Феофила и Торжество Православия. М., 2003 (Scrinium Philocalicum; 4)), и этим закончилась эпоха т. н. второго иконоборчества — повторного гонения на св. иконы, начавшегося в 812 году, то есть спустя четверть века после первого иконоборчества, которое завершилось утверждением догмата об иконопочитании на VII Вселенском Соборе 787 года. Примерно год после смерти Феофила ушел на исправление церковной ситуации в Империи — необходимо было избрать нового Константинопольского патриарха вместо иконоборца Иоанна Грамматика и устранить другие нестроения. Наконец, в марте 843 года патриархом был торжественно провозглашен св. Мефодий, пострадавший за святые иконы исповедник, бывший некогда архидиаконом св. патриарха Никифора, также пострадавшего за иконопочитание. Известие об избрании и поставлении православного патриарха вместо иконоборца очень воодушевило всех верных, которые с радостью собрались в главном храме Константинополя для всеобщей благодарственной молитвы. Это произошло 11 марта 843 года, в первое воскресенье Великого поста (вероятно, спустя неделю после поставления свт. Мефодия). Вот что пишет о ней анонимный византийский историк, в науке именуемый Продолжателем Феофана: «Получив Церковь, они [православные — д. М. Ж. ] отдали святейшему Мефодию чин первосвященства и в первое воскресенье Святого поста вместе с самой госпожой [Феодорой — д. М. Ж. ] совершили всенощное песнопение в святом храме Всесвятой Богородицы во Влахернах, а утром с молениями отправились в Великий храм Слова Божия [константинопольский храм Св. Софии — д. М. Ж. ]. И восстановила Церковь свою красу, ибо вновь стали непорочно совершаться святые Таинства. И расцвела Православная Церковь и обновилась подобно орлу, согласно Писанию, а все еретики во всей вселенной подверглись унижению вместе с ересиархом» (пер. Я. Н. Любарского; полный текст см. здесь ). |
| В VIII-IX вв. в Византии была известна секта афинган , до недавнего времени причисляемая к И. Немного сведений сохранилось в источниках о сущности их учения, и те, что известны, во многом противоречивы; в совр. науке нет единого мнения о содержании их учения. Согласно визант. авторам, афингане жили в М. Азии (во Фригии и в Ликаонии) и на Балканах, их представители встречались также и в К-поле. Хронист Продолжатель Феофана ( Theoph. Contin.. 2. 3) характеризует афинган как христ. «ересь нового вида», адепты которой, практикуя крещение, соблюдали при этом Моисеев Закон (кроме обряда обрезания). Каждый посвященный получал в качестве личного наставника еврея или еврейку. По др. данным («Хронография» св. Феофана Исповедника, Вальсамон), афингане занимались прорицаниями, астрологией и магией, используя прирученных змей. В визант. источниках эта секта рассматривается наряду с павликианами ; ее происхождение связывают с проживанием в нек-рых малоазийских городах многочисленного евр. населения. Визант. имп. Михаил I Рангаве (811-813) изгнал афинган из К-поля. Согласно Продолжателю Феофана, приверженцем этой ереси с детства был имп. Михаил II Травл (820-829), который род. в г. Аморий во Фригии. Некоторые совр. византинисты видят в афинганах не религ. течение, а практиковавших магию и гадания крещеных цыган. В XIV в. в Византии отмечено существование секты «хион», о к-рой сохранилось чрезвычайно мало сведений. «Хионе» упоминаются в диспуте, состоявшемся в 1354 г. вблизи г. Бурса в М. Азии. Беседа происходила между пребывавшим в плену у османов свт. Григорием Паламой, с одной стороны, и турками и «хионами» - с другой (см.: Беседа Григория, митр. Фессалоникийского, с безбожными хионянами// Прохоров Г. М. «Так воссияют праведники...»: Визант. лит-ра XIV в. в Др. Руси. СПб., 2009. С. 112-119). В ходе полемики выяснилось, что «хионе» не были турками по происхождению, но стали ими, по их признанию, после того как приняли заповеди Моисея, отбросив свою прежнюю веру. Палама отверг самоотождествление «хион» с мусульманами и назвал их «евреями». |
| На протяжении всего эссе Сергей Львович полемизирует не с позицией Исидора Птахова, которую можно охарактеризовать как инклюзивизм, или плюрализм (к сожалению, этот вопрос не проясняется в тексте), а с релятивизмом — отрицанием возможности познания действительности и различения добра и зла. Так, Сергей Львович говорит о том, что «мы» [православные христиане] способны отличить себя от коммунистов, нацистов и африканских колдунов, приносящих в жертву детей. Не думаю, что Исидор Птахов стал бы спорить с этим утверждением так же, как и с тем, что Иисус Христос воистину воскрес. Следует отметить, что неправославная религиозность не сводится к совершающим человеческие жертвоприношения африканским колдунам, так же как не сводится к ним и религиозность коренных народов Африки. Я надеюсь, что тезис о том, что далеко не во всех нехристианских религиях практикуются человеческие жертвоприношения и тому подобные аморальные вещи, не нуждается в обосновании. На протяжении истории человечества последних тысячелетий до наших дней на планете существуют нехристианские религиозные течения, отличающиеся своей миролюбивостью и добросердечностью (например, джайнизм). С другой стороны, известно, что в православной Византийской империи еретики преследовались уголовно, сотни тысяч людей подвергались пыткам и были казнены за свои гетеродоксальные взгляды (см. напр. «Продолжатель Феофана», IV, 3). То же самое касается расправ и пыток над жидовствующими, которые проводились по инициативе свв. Иосифа Волоцкого и Геннадия Новгородского на Руси (Подробнее об этом см. в Новгородской 2-й (Архивской) летописи). Готов ли Сергей Львович утверждать, что прославленные в лике святых императоры, святители и преподобные, осуществлявшие массовые истребления еретических религиозных групп, были одержимы бесовской прелестью, или же он считает, что эти убийства были угодны Богу? А как насчет эпизода выкалывания глаз святому императору Константину VI, осуществленному по приказу его матери, святой императрицы Ирины, с целью совершения дворцового переворота (Хронография Феофана, год 6289/789)? Способен ли Сергей Львович отнестись к своей собственной традиции с той же строгостью, с которой он относится к чужим, или прибегнет к двойным стандартам и откажется простить им то, что прощает единоверцам? Как видим, апелляция к убийствам и прочим злодеяниям может работать в обе стороны. |
| 1992. P. 492, 528, 546), выдержанные в весьма уважительном тоне и посвященные богословской полемике, гл. обр. относительно почитания икон. Тем не менее прп. Феодор обращается к И. Г. только как к грамматику, т. е. ученому, не называя церковных чинов. Еще будучи синкеллом, И. Г. руководил одним или неск. визант. посольствами в Багдад к халифу аль-Мамуну, ему удалось уговорить бежавшего в халифат логофета Мануила вернуться в Византию. О визант. посольстве 832 г. писали араб. авторы ат-Табари и аль-Масуди ( Vasiliev A. A. Byzance et les Arabes. Brux., 1935. Vol. 1. P. 289, 329). Визант. хронисты сообщали, что под впечатлением от посещения Сирии И. Г. построил дворец Вриас в К-поле в араб. стиле, причем Продолжатель Феофана ( Theoph. Contin. 1838. P. 98-99) называл И. Г. главным архитектором. В хронике Симеон Логофет ( Leo Gramm. Chron. P. 228) называет И. Г. свойственником (греч. σντεκνος) св. имп. Феодоры (точное значение слова неясно, возможно «кум»); этим, вероятно, объясняются близкие отношения И. Г. с имп. двором. Если брат И. Г. Арсавир - одно лицо с патрикием и магистром Арсавиром, мужем Каломарии, сестры имп. Феодоры (см. Treadgold. 1988. P. 368), то патриарх и императрица находились в свойстве. Непосредственно о Патриаршестве И. Г. сохранилось мало сведений. Сообщение о созыве им иконоборческого Собора в К-поле в 837 г., хотя и считается учеными «несколько подозрительным» (ср.: RegPatr, N 413), тем не менее может соответствовать действительности, если считать, что именно тогда анафеме были преданы свт. Фотий и его отец спафарий Сергий. При И. Г. на Патриарших печатях впервые появилась надпись: «Епископ Константинополя Нового Рима» (печать ГЭ. M-571). Об обстоятельствах низложения и ссылки И. Г. существуют различные полулегендарные истории. Можно считать достоверным, что после смерти имп. Феофила имп. Феодора начала переговоры с оппозицией иконопочитателей о прощении своего покойного мужа. Когда в нач. 843 г. соглашение было достигнуто, смещение И. Г. стало неизбежным. |
|
|
