| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла НИКОЛАЙ Еп. Переяславский (после 1072 - сер. 70-х гг. XI в.). Постриженик Киево-Печерского Успенского мон-ря (см. Киево-Печерская лавра ). Упоминается в Киево-Печерском патерике в послании Владимирского еп. свт. Симона киево-печерскому мон. Поликарпу среди имен пострижеников Киево-Печерской обители, возведенных к 20-м гг. XIII в. на ту или иную кафедру на Руси. В данном перечне свт. Симон в целом придерживается хронологического порядка. «Николае и Ефремь Переяславлю» указаны сразу после свт. Леонтия , еп. Ростовского (первого из печерских иноков, поставленных на архиерейскую кафедру, скорее всего, в 1-й пол. 70-х гг. XI в.), перед «Исаиа Ростову, Герман Новуграду» (Патерик. 1911. С. 76); святители Исаия , еп. Ростовский, и Герман , еп. Новгородский, были поставлены соответственно между 1074 и 1088 гг. и в 1078 г. Под 1072 г. «Никола», игум. переяславский, называется в сообщении ПВЛ о переносе мощей св. князей-страстотерпцев Бориса и Глеба в Вышгороде, в к-ром также принимал участие предшественник Н. на кафедре еп. Петр (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 181). Не исключено, что до поставления на кафедру Н., вероятно по желанию переяславского кн. Всеволода (Андрея) Ярославича (с 1078 князь киевский), стал игуменом в одном из переяславских мон-рей (как и указанные выше Исаия и Герман, к-рые до поставления также возглавляли мон-ри) или, согласно одному из проложных сказаний ( Абрамович Д. И. Жития святых мучеников Бориса и Глеба и службы им. Пг., 1916. С. 107), был поставлен архимандритом, т. е. главой всего черного духовенства Переяславля, что представляется более вероятным. Очевидно, Н. возглавлял епархию недолго. Следующий архиерей на Переяславской кафедре, свт. Ефрем , был поставлен уже в 1073-1076 гг. и имел в отличие от Н. титул митрополита, как и современник Н., Черниговский митр. Неофит (см. о сосуществовании 3 митрополий на Руси посл. трети XI в.- Назаренко А. В. Митрополии Ярославичей во 2-й пол. XI в.//ДРВМ. 2007. 1(27). С. 85-103; о н же. Др. Русь и славяне: Ист.-филол. исслед. М., 2009. С. 207-245; Цукерман К. Дуумвираты Ярославичей: К вопросу о митрополиях Чернигова и Зб. праць на пошану П. П. Толочка. К., 2008. С. 40-50). |
| Сюжет о захвате О. Киева (по НПЛ кн. Игорем - см.: НПЛ. С. 107) и об убийстве княживших там «бояр Рюрика» (по ПВЛ; см.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 22-24; Т. 2. Стб. 16-17) Аскольда и Дира воплощен в форме традиц. эпического мотива овладения городом с помощью военной хитрости - переодевания и/или выдачи себя за нейтральное лицо (см.: Орлов А. С. Сказочные повести об Азове. «История» 7135 г. Варшава, 1906. С. 158-159), широко распространенного в т. ч. в Скандинавии (Flateyarbók. 1860. S. 204). Сходный мотив, герой к-рого «князь Русции» Илья отождествляется с О. ( Халанский. 1902. С. 331 и сл.), представлен в нем. поэме «Ортнит» (XIII в.; см.: Ortnit. 1964). В летописном изложении мотив «историзирован» и адаптирован к местным реалиям: О. представился купцом, к-рый плыл «в греки»; сообщается о местоположении курганов Аскольда и Дира во времена летописца. Летописец кон. XI - нач. XII в. дополнил текст «легитимирующим» замечанием о завоевании О. вместе с малолетним кн. Игорем Киева: право на власть имеют не «варяги» кн. Рюрика, «бояре» Аскольд и Дир, а представители княжеского рода Рюриковичей. Заявление об этом автор ПВЛ вложил в уста О.: ««Азъ есмь роду княжа», и вынесоша Игоря: «А се есть сынъ Рюриковъ»» (аналогичную фразу, согласно НПЛ, произносит кн. Игорь). С исторической т. зр. летописный рассказ отражает столкновение 2 отрядов скандинавов за власть над Киевом: уже давно осевшего в Киеве и вновь прибывшего с Севера ( Рыдзевская. 1978. С. 175). Сказание имело принципиально важное значение для исторической концепции летописца: с одной стороны, согласно его восприятию прошлого, в Киеве утвердилась «законная» династия князей, к-рая правила и в его время, с другой - вокняжение О. в Киеве рассматривалось им как начало Руси - Древнерусского гос-ва: пришедшее с О. войско, в состав к-рого (по реконструкции летописца) входили словене, варяги и воины из «племен», участвовавших в призвании варяжских князей (чуди, мери, веси, кривичей), получило обобщающее название «русь», а Киев был провозглашен столицей гос-ва («матерью городов русских»). |
| 1335 См.: Истрин–1898а. С. 178–189; Истрин–1906. С. 140 и след. В. М. Истрин предположил, что одни и те же сведения, читающиеся в «Речи философа» и «Повести временных лет», могли восходить к «Хронографу по великому изложению» (см.: Истрин–1906в. С. 439). 1336 См.: Адрианова–1910. С. 22; Рыстенко–1908. С. 324–350; Заболотский–1901. С. 4–19; Творогов–1986. С. 28; СККДР. Вып. I. С. 286. 1338 По поводу «Сказания о 7 соборах» и рассказа о Петре Гугнивом сообщается мнение предшествующих исследователей (М. И. Сухомлинова и А. С. Павлова), которые источником сведений считали Толковую Палею. Тут же проводится антитеза: «Однако сама Толковая Палея широко пользовалась сведениями русской летописи» (см.: ПВЛ. С. 340–341; ср.: С. 141). 1341 См.: Борцова–1989. С. 181–185. Согласно доводам исследовательницы, имеющиеся отличия в воспроизведении историко–этнографической канвы являются следствием того, что Палея фиксировала более позднюю этнографическую ситуацию, тогда как летопись акцентировала внимание на Руси, именование которой избежал Составитель Палеи. 1351 См.: Истрин1897. С. 176–177. Исследователь высказывался против проводившегося А. В. Михайловым вычленения мелких библейских «клочков», пестрота которых в соединении с другими разнородными фрагментами текста, по его убеждению, не может способствовать точной оценке памятника. 1355 Иоанн Дамаскин, Севериан Габальский, Василий Великий, Иоанн Златоуст, Ефрем Сирин, «Христианская Топография» Козьмы Индикоплова, «Слово о царствии язык последних времён» Мефодия Патарского, «Слово о небесных силах» Епифания Кипрского, «Шестоднев» Иоанна экзарха Болгарского, «Слово Ипполита об Антихристе», «Иудейскиая война» и «Иудейские древности» Иосифа Флавия, «Хроника» Георгия Амартола, «Пасхальная Хроника», «Златоструй», «Физиолог», «Заветы двенадцати патриархов», «Сказание о двенадцати камнях», «Малое бытие» (или «Книга Юбилеев»), жития Трифона, Кирика, Спиридона, Георгия, Мартениана, Герасима, Варвары, Георгия, Нестора, а также формулировки символа веры, разного рода молитвы, тексты служб и церковных песнопений (см.: Успенский–1876. С. 11, 13–18, 20, 22, 24, 32, 34–36, 38, 47, 52–53, 55, 70, 73–76, 83–86, 89, 90, 92, 96, 97, 106–107, 112–113). |
| 584–687; он же. Новгородское летописание XI – середины XIV в. как социокультурное исследование. Дис. ... д-ра ист. наук. М., 2014. С. 129. Шахматов А. А. Повесть временных лет и ее источники//ТОДРЛ. Т. 4. Л., 1940. С. 25; ср.: Гиппиус А. А. К проблеме редакций Повести временных лет. II//Славяноведение. 2008. 2. С. 4–6 (исследователь относит составление статьи 6604 (1096/97) г. к редакции ПВЛ 1117 г.). Под 1114 г. киевский летописец вновь в связи с предпринятой в том году закладкой Ладожской крепости помещает воспоминание о своем пребывании в Новгородской земле, в Ладоге (см.: ПВЛ. С. 107 (1096), 126–127 (1114); ПСРЛ. Т. 1. Стб. 234–235 (1096); Т. 2. Стб. 224–225 (1096), 277–278 (1114)). ПВЛ. С. 107. Шахматов А. А. История русского летописания. Т. 1. Кн. 2. СПб., 2003. С. 553–554. Вполне вероятно, что Гюрята Рогович был одним лицом с посадником Гюрятой, фигурирующим в списках новгородских посадников, по В. Л. Янину, 7-м из 9 применительно к княжению Мстислава Владимровича; от Добрыни, который скончался в 1117 г., его отделяет один Микула, так что Гюрята был посадником, скорее всего, в начале XII в. (НПЛ. С. 164, 471). Гюряте (очевидно, посаднику) была адресована берестяная грамота начала XII в. 907) ( Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 88). Если этот посадник носил отчество Рогович, то летописцу он в качестве посадника известен еще не был. Приведя его отчество и отметив тем самым его знатность, летописец определил его далее просто как новгородца. См. отмеченные А. А. Гиппиусом параллели с рассказом 1116 г. о походе Владимира Мономаха на Глеба Всеславича ( Гиппиус А. А. К проблеме редакций... С. 4–5), которые, на мой взгляд, могли быть и результатом работы редактора-сводчика в 1117 г. См. аргументы в пользу иной точки зрения: Гиппиус А. А. Гюрята Рогович и его роль в русской эсхатологии (к интерпретации летописной статьи 6604 г.)//Академик А. А. Шахматов: Жизнь, творчество, научное наследие (к 150-летию со дня рождения). СПб., 2015. С. 254–262. Учитывая принятое исследователем эсхатологическое значение указанных летописцем 4 лет вкупе с тремя годами с начала «расшатывания врат» нечистыми народами, о чем пишет летописец, ссылаясь на Мефодия Патарского, А. |
| 178 По Д. А. Хвольсону, улишдж – слово, близкое к хорватскому «улей»; схожее написание, по мнению Д. А. Хвольсона, встречается у Ибн Фадлана: ал-с.дж.в или ас-саджу (Ибн Русте/Хвольсон 1869. С. 28–29; 126. Примеч. 65). Эта трактовка была принята М. Я. де Гуе при издании текста Ибн Русте (Ибн Русте. Р. 143. Nota «g»). А. Я. Гаркави привел как аналогию неясному слову болгарское сидж – «напиток» (Гаркави 1870. С. 264. Примеч. 5). Подробно термин Ибн Фадлана (см.: I.5.1) был проанализирован А. П. Ковалевским при переводе текста, где слово объяснялось посредством разных языков, в том числе русским словом сыта, сычевка (Ибн Фадлан 1939. С. 107. Примеч. 349). Б. Н. Заходер, также сравнивая написания слова у Ибн Русте и Ибн Фадлана, предложил значение соты и перевод: «Есть у них вроде кувшинов из дерева, в них сделаны ульи для пчел и их меда, называемые соты...». Он же отметил, что у Гардизи вместо неясного арабского слова стоит словосочетание «медовый дом» (Заходер 1967. С. 110–112). Т. Левицкий предпочитал значение «улей» (A II–2. S. 112. Ods. 198). А. П. Новосельцев принял трактовку Д. А. Хвольсона и полагал, что речь идет об ульях, а не напитке (Новосельцев 2000в. С. 294. Примеч. 178; 296). 179 Об обычае сожжения умерших в славянских племенах радимичей, вятичей, северян и кривичей упоминает ПВЛ. Обряд кремации известен как по письменным, так и по археологическим свидетельствам у славян, балтов, германцев и др. до принятия христианства (Белецкая 1968; Петрухин 1995. С. 195–205). 180 В рукописях трудов Ибн Русте и Гардизи (см.: I.4.1.3; I.4.4.1) вторая часть имени главы славян передана буквами м.л.к., что может означать малик, т. е. «царь». Д. А. Хвольсон предложил конъектуру: изменить букву м на б, поскольку, как он писал, слово, означающее «царь», «тут не дает смысла» (Ибн Русте/Хвольсон. С. 139). Несмотря на то, что впоследствии многие высказывали сомнение в правомерности конъектуры, версия первого издателя Ибн Русте не может быть отброшена. Дело в том, что форма Свит-малик неорганична для арабского языка: нормой должно быть Свит ал-малик (Мишин 2000. |
| XI в. Согласно Шахматову, в составе Новгородской I летописи младшего извода (списки сер. XV в. и позже) сохранился текст за IX - нач. XI в., более ранний, чем «классическая» ПВЛ. В этом тексте отсутствует ряд фрагментов ПВЛ, заведомо известных как вставные (напр., рассказ о 4-й мести св. равноап. кнг. Ольги (Елены) ), нет договоров Руси с Византией, части цитат из хроники Георгия Амартола и др. Эту гипотезу Шахматова поддерживает значительная часть ученых (О. В. Творогов, А. А. Гиппиус, А. Тимберлейк, П. С. Стефанович и др.), другие же настаивают на вторичности текста Новгородской I летописи в сравнении с ПВЛ (В. М. Истрин , С. А. Бугославский, Д. Островский, Вилкул и др.). Кроме Начального свода 90-х гг. XI в. восстанавливается еще один, более ранний этап киево-печерского Л.- свод 70-х гг. XI в., часто атрибутируемый прп. Никону Печерскому. Не исключено, что именно Никон соединил Древнейшее сказание с краткими анналами, впервые создав развернутую погодную летопись. Иногда исследователями реконструируется еще один, более ранний этап Л.: по Шахматову, новгородский свод ок. 1050 г.; по Гиппиусу, киевский свод ок. 1060 г. Нет ясности и с процессом составления ПВЛ в 10-х гг. XI в. В части списков ПВЛ содержится запись игумена киевского Выдубицкого во имя арх. Михаила мужского монастыря свт. Сильвестра (впосл. епископ Переяславский) о написании им летописи в 1116 г. В то же время, судя по содержанию, ПВЛ в своей основе сложилась в Киево-Печерском мон-ре. Киево-печерская традиция, отразившаяся в Киево-Печерском патерике , а также в Хлебниковском списке (XVI в.), приписывает создание ПВЛ монаху Печерского мон-ря прп. Нестору. Большинство ученых полагают, что Нестор был составителем ПВЛ, а Сильвестр - переписчиком или создателем 2-й редакции (соответственно, ПВЛ была создана в 1113 или 1115 г., а рукопись/редакция Сильвестра - в 1116 г.). Есть, однако, т. зр., согласно к-рой единственным автором ПВЛ был Сильвестр. Текст ПВЛ по Ипатьевскому и Хлебниковскому спискам имеет ряд особенностей в сравнении с др. |
| Центральное место в цикле сказаний об О. занимает рассказ о его победоносном походе на К-поль, помещенный в ПВЛ под 907 г. (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 29-30; Т. 2. Стб. 21-22). В НПЛ он читается после описания неудачного похода кн. Игоря под 920 г. (в ПВЛ помещен под 941), целиком заимствованного из «Хроники» Георгия Амартола и Жития Василия Нового (в ПВЛ под 912 тот же текст дополнен пересказом устной традиции - впечатлений участников похода от использования византийцами «греческого огня»); под 921 г. сообщается о сборе войска О. и кн. Игорем, о походе же О. рассказывается под 922 г. (НПЛ. С. 108-109). Летописное повествование имеет сложный состав: в нем переплетены фольклорные (эпические) мотивы, рассуждения самого летописца и фрагменты визант. письменных текстов. Согласно ПВЛ, войско О. состояло из флота и конницы (к-рая далее не упом.; в НПЛ это сообщение отсутствует). Дальнейшее повествование в ПВЛ и НПЛ близко по содержанию, но текстуально не совпадает, за исключением речей персонажей. При появлении флотилии О. византийцы «замкнули Суд» (древнесканд. sund - пролив; сканд. название бухты Золотой Рог, вход в которую перекрывала цепь) и «затворили» город. Тогда О., сойдя на берег, начал грабить окрестности К-поля (описание разбоя в ПВЛ заимствовано из рассказа о походе кн. Игоря под 941), после чего поставил корабли на колеса, а ветер, надувая паруса, погнал их к городу. Испугавшиеся греки предложили О. мир, обещая «дань», какую О. пожелает, и преподнесли ему отравленное вино, к-рое О. отказался пить («бе бо устроено с отравою»). Провидение О. еще больше напугало греков, усмотревших в нем свидетельство сходства О. и вмч. Димитрия Солунского , «посланного на них Богом». О. установил размер контрибуции: по 12 гривен на человека (в составе флота О., согласно ПВЛ, было 2000 кораблей с 40 воинами на каждом), возложил на греков дань, «юже дають и доселе княземъ рускымъ» (только в НПЛ), повесил свой щит на воротах Царьграда в знак победы и заключил «мир» с имп. Леоном (Львом VI Мудрым) и его соправителями (текст договора приведен в ПВЛ). Перед отплытием О. приказал сшить паруса из драгоценной ткани («паволочиты») для кораблей «руси» и полотняные («кропиньны», к-рые вскоре после отплытия были разорваны ветром) для словен. Возвратился О. на Русь с богатой добычей: золотом, драгоценными тканями, фруктами, винами и «всяким узорочьем». |
| Однако, общепринятое знание того, как и когда произошло Крещение Руси, равно, как и почему легендарный составитель ПВЛ св. преподобный Нестор начал свое изложение истории русского народа с княжения Рюрика в Новгороде, при ближайшем рассмотрении выглядит неполным и достаточно противоречивым. При попытке разобраться с указанными вопросами автор статьи пришел к неожиданным для него самого выводам, которыми он и хочет поделиться в этой статье с благосклонным читателем. Откуда летописцы черпали информацию? Вспомним, что же говорится в упомянутых выше списках ПВЛ о начале русского государства. А говорится там, что " вся земля наша велика и обильна, а наряда в неи нет " , т.е. не хватает сильной и авторитетной власти. И тогда, новгородцы призвали из-за моря трех братьев-варягов для укрепления правящей власти. Даже такой убежденный норманист, каким был Николай Михайлович Карамзин, отмечал беспримерную для мировой летописной традиции странность версии событий, изложенной в ПВЛ: в отличие от большинства других народов всех времен " славяне добровольно уничтожают свое народное правление и требуют государей " из-за пределов своей страны Однако старанности изложения начальных с точки зрения составителя или редакторов ПВЛ событий русской истории этим не ограничиваются. Так, из трех легендарных князей варяжских, приглашенных согласно ПВЛ в 862 году на княжение в Новгородскую землю - Рюрика, Синеуса и Трувора - только Рюрик в действительности признан реальным историческим лицом Сейчас уже можно считать доказанным, что имена Синеуса и Трувора - лингвистический казус: Рюрик пришел " с роды своими " , что по-шведски звучит как " Sine use " , и верной дружиною, что по-шведски звучит как " Tru war " . Использование стандартных оборотов скандинавской саги как имен собственных с одной стороны свидетельствует либо о не очень хорошем знании скандинавских языков автором ПВЛ, либо о сознательной мистификации реальных событий, произошедших в 80-летний период между правлением Рюрика в Новгородской земле и Игоря в объединенном Киевско-Новгородском государстве Русь. А с другой - наводит на мысль, что подобная вольная или невольная ошибка могла повториться и в других местах ПВЛ, где встречаются странные имена. Например, имена легендарных киевских правителей Аскольда и Дира. Рассмотрим это предположение более внимательно. |
| См. о нем и его сочинениях: Подскальски Г. Христианство и богословская литература в Киевской Руси (988–1237 гг.). СПб., 1996. С. 285–290, 304–306; Поппэ А. Митрополиты и князья Киевской Руси//Там же. С. 451–452; Назаренко А. В. Иоанн II//Православная энциклопедия. Т. 23. М., 2010. С. 471–475. Повесть временных лет (далее – ПВЛ). СПб., 1996. С. 78; ПСРЛ. Т. 1. Стб. 181; Т. 2. Стб. 171. Публикации: Турилов А. А. Ответы Георгия, митрополита Киевского, на вопросы игумена Германа – древнейшее русское «вопрошание»//Славяне и их соседи. М., 2004. Вып. 11: Славянский мир между Римом и Константинополем. С. 233–262; Баранкова Г. С. «Неведомых словес изложено Георгием, митрополитом Киевским, Герману игумену вопрошающу, оному поведающу»: Вопросы подлинности памятника и особенности его языка//Религии мира: История и современность, 2006–2010. М.; СПб., 2012. С. 28–36 (публикация полного текста памятника). См.: Турилов А. А. Георгий, митрополит Киевский//Православная энциклопедия. Т. 11. М., 2006. С. 23–25. Филарет (Гумилевский), архиеп. Русские святые, чтимые всею Церковью или местно. СПб., 2008. С. 81; Голубинский Е. Е. История Русской Церкви. Т. 1. Пол. 2-я. М., 1904. С. 585–586; Приселков М. Д. Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси X–XII вв. СПб., 2003. С. 72, 79, 83, 124, 126, 157, 159, 163. В ПВЛ, впрочем, сообщается, что в 1096 г. во время внезапного набега на Киев половцев наряду с Киево-Печерским были разграблены и сожжены также «Стефанов» («Стефанечь») и «Герьманы» («Германечь») монастыри (ПВЛ. С. 97; ПСРЛ. Т. 1. Стб. 232; Т. 2. Стб. 222). Если второй имеются все основания считать тем, в котором в 1072 г. игуменствовал Герман, то под первым имеется в виду монастырь в честь Пресвятой Богородицы на Клове, основанный бывшим игуменом Печерским Стефаном (ПВЛ. С. 120), который не позднее 1091 г. стал епископом Владимиро-Волынским и скончался в 1194 г. (ПВЛ. С. 89, 95). Таким образом, и в том, и в другом случае, скорее всего, упоминаются основатели, а не действующие настоятели указанных монастырей (см. также: Щапов Я. Н. Государство и церковь Древней Руси X–XIII вв. М., 1989. С. 141). |
| Согласно другой т. зр., данные противоречия не могут свидетельствовать против авторства Н., поскольку принадлежат летописцам XI в., труд которых Н. использовал в работе над ПВЛ (Шахматов, М. Д. Присёлков , Лихачёв, О. В. Творогов, Л. В. Милов, Артамонов и др.). В пользу последней т. зр. говорит тот факт, что ряд фрагментов ПВЛ обнаруживают стилистическое сходство с агиографическими сочинениями Н. (Милов, Е. Л. Конявская, Артамонов). Вопрос о том, почему Н. не стал редактировать труд своих предшественников, по мнению Шахматова, разрешается тем, что составители летописных сводов чаще всего не исправляли тексты предшественников, а лишь дополняли их. Кроме того, согласно Шахматову, оригинальный текст ПВЛ до нас не дошел. На это указывают слова монаха Поликарпа, который, сообщая о смерти прп. Пимена Многострадального, пишет: «Въ время же преставления его явишася три столпы над трапезницею и оттуду на верх церкви приидоша, о них же речено бысть в летописци» ( Абрамович. 1991. С. 183). В дошедшей до нас редакции ПВЛ данное знамение читается в статье 6618 (1110) г., но речь в ней идет не о трех, а об одном столпе, что говорит о позднейшем редактировании текста Н. Прп. Нестор летописец в группе преподобных Ближних пещер Киево-Печерской лавры. Фрагмент иконы «Все святые, в земле Российской просиявшие». Кон. 20-х — нач. 30-х гг. ХХ в. Иконописец мон. Иулиания (Соколова) (ризница Троице-Сергиевой лавры) Прп. Нестор летописец в группе преподобных Ближних пещер Киево-Печерской лавры. Фрагмент иконы «Все святые, в земле Российской просиявшие». Кон. 20-х — нач. 30-х гг. ХХ в. Иконописец мон. Иулиания (Соколова) (ризница Троице-Сергиевой лавры) Сторонники атрибуции Н. ПВЛ связывают с его творчеством большое историко-географическое введение, посвященное начальному периоду рус. истории, ряд эпических сказаний о первых рус. князях, описания некоторых событий истории Киево-Печерского мон-ря, включение в текст летописи русско-визант. договоров и, наконец, повествование о событиях 1094-1110 гг. |
|
|
