| В христианской антропологии ум — это врожденное свойство человека, данное ему Богом. Размышляя об этом, полезно в который раз обратиться к притче о талантах (см. Мф 25:14-30). Разным людям Господь дает разное количество талантов (смело можно сказать: ума), но все обязаны прилежно трудиться, умножая эти таланты. Вот и ум следует развивать — в том числе и для укрепления в полноте веры, о чем ясно говорит Писание. В самом деле, если следует любить Его всем умом (Мк 12:33), то понятно, что чем больше у нас ума, тем больше в нас вмещается любви Божией, заповеданной Христом: возлюби Господа Бога твоего... всем разумением твоим (Мф 22:37; Мк 12:30; Лк 10:27). И уж если Господь отверз им (апостолам — М. Ж.) ум к уразумению Писаний (Лк 24:45), то, значит, нужно, чтобы этот ум был. Апостол Павел, указывая на путь духовный, говорит: преобразуйтесь обновлением ума (Рим 12:2), а вовсе не его забвением, и призывает молиться духом и умом (1 Кор 14:15). Мы имеем ум Христов, — утверждает Апостол (1 Кор 2:16), — и неужели же нам от ума отказываться? Может ли ум подвергнуться греховной порче? Да, конечно, и еще как! Точно так же, как и любое другое свойство падшего человека. И точно так же он может просвещаться и освящаться Духом Божиим. Святой Иоанн Богослов пишет об уме, имеющем мудрость (см. Откр 17:9), и это подводит нас к подлинному гимну мудрости, который является основным содержанием ветхозаветной книги Притч Соломона, которую не случайно читают на паремиях Великим постом. Ум, мудрость... и глупость Собственно говоря, обо всем, что нас сейчас интересует, сказано уже в самом начале этой замечательной книги, в первых семи ее стихах, отвечающих на вопрос, зачем вообще нужны притчи: ...чтобы познать мудрость... понять изречения разума; ...простым дать смышленость...; послушает мудрый — и умножит познания, и разумный найдет мудрые советы; ...глупцы только презирают мудрость и наставление (Притч 1:2-7). И далее: Премудрость... проповедует: «доколе, невежды, будете любить невежество? ...доколе глупцы будут ненавидеть знание? ...упорство невежд убьет их, и беспечность глупцов погубит их» (Притч 1:20-32). Заметим, что богодухновенный автор не отождествляет простоту и глупость. |
| В христианской антропологии ум — это врожденное свойство человека, данное ему Богом. Размышляя об этом, полезно в который раз обратиться к притче о талантах (см. Мф 25:14-30). Разным людям Господь дает разное количество талантов (смело можно сказать: ума), но все обязаны прилежно трудиться, умножая эти таланты. Вот и ум следует развивать — в том числе и для укрепления в полноте веры, о чем ясно говорит Писание. В самом деле, если следует любить Его всем умом (Мк 12:33), то понятно, что чем больше у нас ума, тем больше в нас вмещается любви Божией, заповеданной Христом: возлюби Господа Бога твоего… всем разумением твоим (Мф 22:37; Мк 12:30; Лк 10:27). И уж если Господь отверз им (апостолам — М. Ж.) ум к уразумению Писаний (Лк 24:45), то, значит, нужно, чтобы этот ум был. Апостол Павел, указывая на путь духовный, говорит: преобразуйтесь обновлением ума (Рим 12:2), а вовсе не его забвением, и призывает молиться духом и умом (1 Кор 14:15). Мы имеем ум Христов, — утверждает Апостол (1 Кор 2:16), — и неужели же нам от ума отказываться? Может ли ум подвергнуться греховной порче? Да, конечно, и еще как! Точно так же, как и любое другое свойство падшего человека. И точно так же он может просвещаться и освящаться Духом Божиим. Святой Иоанн Богослов пишет об уме, имеющем мудрость (см. Откр 17:9), и это подводит нас к подлинному гимну мудрости, который является основным содержанием ветхозаветной книги Притч Соломона, которую не случайно читают на паримиях Великим постом. Ум, мудрость… и глупость Собственно говоря, обо всем, что нас сейчас интересует, сказано уже в самом начале этой замечательной книги, в первых семи ее стихах, отвечающих на вопрос, зачем вообще нужны притчи: …чтобы познать мудрость… понять изречения разума; …простым дать смышленость…; послушает мудрый — и умножит познания, и разумный найдет мудрые советы; …глупцы только презирают мудрость и наставление (Притч 1:2-7). И далее: Премудрость… проповедует: «доколе, невежды, будете любить невежество? …доколе глупцы будут ненавидеть знание? …упорство невежд убьет их, и беспечность глупцов погубит их» (Притч 1:20-32). Заметим, что богодухновенный автор не отождествляет простоту и глупость. |
| Сам Патриарх вспоминает о том времени так: «Я всегда хотел быть священником, не помню того времени, когда бы я не хотел быть священником. ... Жили мы тогда очень бедно: помимо совсем маленькой комнатки, где находились книги отца и его письменный стол, у нас была одна 19-метровая жилая комната на Васильевском острове (на пять человек семьи) . Бедность, теснота – но для книг выделено особое место, к ним особое отношение. Именно такие незаметные детали семейного уклада формируют характер и жизненные цели. Особо почитался в семье святой праведный о. Иоанн Кронштадтский. Можно сказать, что его наставление учащимся было воплощено в жизнь патриархом Кириллом. «Всякою наукой дорожите, всякую науку любите, потому что всякую науку открыл людям Господь Бог, Источник разума и премудрости. Учитесь охотно и прилежно. Когда будет вам трудно или скучно, обращайтесь смело с верою к Господу Иисусу Христу, любящему вас, и Он тотчас поможет вам. Больше всего учитесь языку любви, самому живому, выразительному, сильному языку» . ОБРАЗОВАНИЕ У каждого возраста свой путь и способ познания Истины, Бога. Школьные годы – возраст исканий и вопрошаний, возраст в котором пылкость убеждений и пытливость ума компенсируют недостаток опыта. Мальчику Володе Гундяеву выпал особый путь, его школьные годы пришлись на время так называемых хрущевских гонений. Детям из семей верующих было сложно, особенно это касалось семей священников. Верующий ребёнок постоянно был под давлением учителей, администрации, а часто и самих школьников. Если человек отказывался идти по общему идеологическому маршруту октябрёнок – пионер – комсомолец, то становился изгоем, жизнь превращалась в испытание веры. По воспоминаниям Патриарха, он шёл в школу как на Голгофу: «...меня вызывали на педсоветы, на диспуты с преподавателями и учениками, и я всегда побеждал, потому что в советское время наши учителя к таким диспутам были не готовы, а я старался быть готовым» Такая «школа» противостояния воспитала характер и сформировала отношение к знаниям, неотъемлемой частью такого образования становится самообразование, возникает потребность много читать, видеть проблему с разных сторон, быстро находить ключевой вопрос. |
| В пятой главе, уже приговоренная «к Соловкам», этапируемая из Москвы в Ленинград, героиня тяжело переживает известие о расстреле одного из своих «однодельцев» – влюбленного в нее юноши, который, по свидетельству сокамерника, ко всему прочему сошел с ума, узнав о своем приговоре («Вся жизнь с гимназических лет проходила перед Анной и подвергалась переоценке»). На семи машинописных страницах излагаются факты биографии Скрябиной, анализируются особенности ее характера. При этом текст написан частично от первого, частично от второго, частично от третьего лица. Повествование в целом в этом отрывке ведется от имени автора. В третьем лице, «отстраненно» (объективно) рассказывается об упорстве, с которым Скрябина-гимназистка в совершенстве овладела французским языком, об уроках, которые она давала, о том, как тратила заработанные деньги, об ее размышлениях о феномене «рабочей интеллигенции». Достаточно часто звучит и голос самой героини («я не могу даже сказать, что семья нуждалась», «фрукты считалось в нашей семье неприличным продавать», «я, дочь рабочего, буду хорошо знать французский язык»). Активно представлен в этом отрывке диалог – как внутренний (обращение к себе самой), так и внешний – оформленный обмен репликами с другими персонажами. В первом случае через автополемику передается глубинная авторская рефлексия («Ты со своим характером, твердым и упрямым, много выиграла в жизни, но проиграла в несколько раз больше!»), тогда как в диалогах с начальницей гимназии и другими гимназистками обрисовывается социальная позиция юной особы: «Что вы требуете от меня и в моем лице от всей молодежи? (...) НЕ откажусь! Исключайте!..», – смело заявляет она в лицо собеседнице. Считая Анну Васильевну Скрябину персонажем автобиографическим, можно пытаться реконструировать не только биографию, но самое главное, специфику мировоззрения и особенности личности самой романистки. Опираться при этом следует не только на авторские отступления, но на весь текст книги, как это, по всей вероятности, делал А.И. Солженицын, неоднократно цитирующий Скрипникову на страницах «Архипелага ГУЛАГ» и посвятивший ей специальную главу своего эпического произведения. |
| Вот, например, у наших учеников первое и второе места за сочинения на русском языке в международном конкурсе, который проходил в Москве в позапрошлом году; победа в номинации «Новогоднее чудо» на том же конкурсе; специальная награда за сочинение «Россия и Сербия» на олимпиаде, которую проводит постоянно Сербско-русский клуб из Ужице, большого города неподалеку; постоянное участие в международных конкурсах по русскому языку и литературе, организуемых фирмой «НИС» при поддержке Министерства просвещения, науки и технологического развития Сербии. Можем похвастаться (в хорошем смысле) аж шестью отличниками за «Тотальный диктант» и 32 хорошистами. Так что мы, смело могу сказать, не ленимся, штаны не просиживаем. – Впечатляет, если честно. – Русский язык как выбирают? Спрашивают у родителей, что они думают. Кто-то сразу говорит: «О! Давай учи». Кто-то сомневается. Например, недавно история была. Выбрали немецкий как второй иностранный: мол, пригодится, потому что сейчас границы открыты, а сербы десятками тысяч едут на заработки в Германию. Ужас что творится, если честно. Пусть, мол, парень учит язык той страны, где будет работать. Проходит месяц или два – просят перевести на русское отделение: «У вас роднее. Немецкий или какой еще выучим на факультативе, если потребуется. А русский все-таки лучше». Сердцем, наверное, выбирают, хоть и звучит немного патетично. – Насчет десятков тысяч едущих на западные заработки вы хорошо сказали. Сегодня разговорились с парнем: стоит на берегу Дрины и радуется. Говорит: «Пропади он пропадом, этот Запад: я счастлив, что домой вернулся. Работал в Дюссельдорфе – чуть с ума не сошел: там работа – это религия какая-то. А жить-то когда? То ли дело у нас: домик есть, в хлеву свинюшки, на плите кофе, в холодильнике ракия, соседи добрые, ты вот явился – хоть поговорить можно. Работаешь свои восемь часов, остальное время – для людей. Это ж хорошо, а? Да, денег не так много, как в Германии, но разве в них смысл-то?» Хорошо мы с парнем поговорили. – Вот об этом и я: за всеми нашими размышлениями и планами построения материального благополучия нельзя забывать о благополучии душевном. Или духовном. Жаль, не всегда мы об этом помним. |
| Первым прозвучал доклад Владимира Михайловича Кириллина , доктора филологических наук, профессора, заведующего кафедрой филологии Московской духовной академии. Владимир Михайлович посвятил выступление вопросу священнического служения в литературном наследии митрополита Московского и всея Руси Даниила. Хотя оценки митрополита Даниила, как фигуры исторической, весьма разнились в трудах специалистов, однако, подчеркнул Владимир Михайлович, его заслуги как деятеля средневековой русской культуры бесспорны. Человек высокообразованный и исключительно эрудированный, один из плодовитейших авторов первой половины XVI в., митрополит Даниил в своих многочисленных посланиях и поучениях являет замечательный пример обличения и наставления пастырей своего времени. Убедительно осуждая беспечность и лихоимство священства, митрополит Даниил неизменно напоминает о первой обязанности пастыря — учить спасению. И о первом навыке — всё творить любовью. Ещё Евгений Евсигнеевич Голубинский отмечал историографическую ценность литургического творчества. В докладе архимандрита Симеона (Томачинского) показано, что и как говорит литургическое и, в частности, гимнографическое Предание Русской Церкви о кончине царевича Димитрия Угличского. Эта тема, дискуссионная среди учёных, но не «среди поэтов и богословов», затрагивает глубочайший вопрос метафизики русской власти, прозрение в которую всегда суть ключ к исторической загадке. Видел её отчётливо, например, и Александр Сергеевич Пушкин («Борис Годунов»), и видел не от своего ума, но в русле церковно-народного богословия литургических гимнов и песен, с концентрированной глубиной мысли излагавших важнейшие события отечественной истории в свете Промысла Божия. Так, можно смело сказать, что гимнография Русской Церкви однозначно, разве что не называя прямо по имени, видит в Борисе Годунове свершителя греха цареубийства, ответом за который служат последующие страдания всего русского народа. Далее выступили Александра Евгеньевна Соболева и иерей Кирилл Дмитриевич Прихотько с докладом «Зачем студентам рукописи, или результаты и перспективы работы Археографического кабинета МДА». «Что же получается, если соединить “слово” и “образ”? Конечно, получается “рукопись”, это совершенно очевидно», — говорит Александра Евгеньевна, ссылаясь на название конференции. В ходе работы студентов магистерского профиля МДА «Русская духовная словесность» под руководством отца Кирилла в фондах нового рукописного собрания МДА найдено около 468 рукописей XV–XIX вв. Выполнено ценнейшее для будущих исследователей описание евангельских рукописей собрания. Впрочем, основным достижением кабинета стала подготовка академией собственных, богословски образованных кадров, способных к научной работе с рукописями. В перспективе планируется создание археографическим кабинетом полного каталога нового рукописного собрания библиотеки МДА и даже разработка собственного альбома филиграней. |
| 1) составить описание святых на основании летописей, рукописных описаний и повестей, чтобы это было чтение, назидательное и для ума и для сердца, а не соблазнительное для того и другого; 2) издать древние жития, повести и записки о святых, не прибавляя к их тексту ничего своего; 3) читать же то, что издается Муравьевым, простите за мое мнение, то же, что читать басни, переделанные на новый лад: тут что ни строка, то ошибка – против истории, хронологии, языка, логики, психологии, ошибка во всех видах и родах. Бог видит, говорю не по предубеждению, но по сведениям, какие Бог дал» (Цит. по: Листовский И. С. Указ. соч. С. 250.). И можно смело сказать, что в своих агиографических творениях святителю Филарету удалось реализовать все указанные принципы. В этих трудах со всей полнотой выразились восхищавшие его современников «громадные дарования, вооруженные глубокой ученостью, всегдашний труд, проникнутый увлечением, вечно-производительное чтение, кипучая жажда научной деятельности, стремительная отвага во все проникнуть, лаконичная сжатость выводов и неослабное внимание ко многим движениям современной мысли» (Пономарев С. Преосвященный Филарет, архиепископ Черниговский и Нежинский. Полтава, 1866. С. 12.). Помимо упомянутого нельзя не отметить удивительную научную и духовную трезвость, или, иначе говоря, рассудительность, автора «Житий святых» при работе с таким сложным и ответственным материалом, как житийный. Здесь не могло не отразиться то, что упомянутые работы были составлены им в последние годы жизни и явились как бы воплощением всего богатейшего научного и духовного опыта архипастыря. Святитель Филарет являет собой образец православного агиографа, и вне знакомства с его трудами любое сочинение по агиографии, на наш взгляд, не может быть признано совершенным. Ценность нынешнего шеститомного издания особенно возрастает благодаря тому, что оно дополнено житиями святых, канонизованных Русской Православной Церковью в ХХ веке. Эти материалы были подготовлены Синодальной комиссией Русской Православной Церкви по канонизации святых. |
| Теперь по семинарии. Я не знаю, учились Вы в семинарии или нет, но я, закончивший семинарию могу Вам сказать, что семинария – она как армия перерождает человека, делая из мальчика – мужчину. Вроде бы обычное учебное заведение, но... благодаря дисциплине, человек воспитывает и закаляет в себе свой характер, в отличии от светских учебных заведений. Потому выпускники военных вузов, дембеля и я туда смело добавляю семинаристов, это люди в большинстве своем с закаленным характером. И когда Вы спрашиваете: а где у семинаристов духовный опыт? – на это отвечу, что у каждого из них огромный духовный опыт и опыт духовных переживаний, согласно их возрасту. Но если же конечно семинарист не был лаботрясом. И приезжая с архиереем на приход сразу видно, какого бы возраста не был поп, закончил он семинарию или нет. У тех кто нет – это на лбу красным клеймом выдавлено. С уважением, Максим Рихтер 17 декабря 2010г. 12:38 Ответ Денису. Уважаемый Денис, сразу скажу, что внутрицековные проблемы мне также хорошо известны, даже очень хорошо, как и вам - человеку окончившему семинарию, и как помощнику архиерея. О каком биче вы говорите? Много ли сегодня в РПЦ целибатов? Сегодняшних целибатов днем с огнем не найдешь, потому что их очень мало. Вы говорите, что целибаты " кончают жизнь свою плохо, впадая в плотский грех " . Ну, занаете, такие мысли спокойно можно отнести не только к целибатам, но и к монашествующим и к женатому священству. Не нужно все идеализировать и наивно полагать, что только целибаты впадают у нас в плотские грехи и плохо кончают. Кому нужно гулять и совершать плотские грехи, тот грешит, и будучи монахом, и будучи женатым священником - тайно или явно. Поэтому не нужно говорить, что целибат - это бич Церкви. Нужно зреть в корень в таких вопросах. И Католическая Церковь в этом вопросе не в пример, там совершенно другая ситуация, поскольку нужно учитывать еще и ряд других не менеее важных фактор, почему там это происходит. Что касается возраста. В целом, я не считаю, что рукополагать раньше 30-ти - это преступление. Тут нужен индивидуальный подход и мудрость. Не нужно забывать, что существует физиологический возраст и психологический. Иногда бывает, что у 30-ти летняго человека психология юноши, и наоборот. Все индивидульно. И не всегда после 25-ти мировоззрение меняется. Вспомните: " До старости дожил, а ума не нажил " или " Борода глазам (уму) не замена " . |
| Царь тотчас снял кольцо, отдал Мартыну: – На, владей на здоровье! Да смотри никому про кольцо не рассказывай, не то сам себя в большую беду втянешь! Мартын, вдовьин сын, поблагодарил царя, взял кольцо да малую толику денег на дорогу и пустился обратно тем же путем, каким прежде шел. Близко ли, далеко ли, скоро ли, коротко ли – воротился на родину, разыскал свою мать-старуху, и стали они вместе жить-поживать без всякой нужды и печали. Захотелось Мартынке жениться; пристал он к матери, посылает ее свахою. – Ступай, – говорит, – к самому королю, высватай за меня прекрасную королевну. – Эй, сынок, – отвечает старуха, – рубил бы ты дерево по себе, лучше бы вышло! А то вишь что выдумал! Ну зачем я к королю пойду! Известное дело, он осердится и меня и тебя велит казни предать. – Ничего, матушка! небось, коли я посылаю, значит, смело иди. Какой будет ответ от короля, про то мне скажи, а без ответу и домой не возвращайся. Собралась старуха и поплелась в королевский дворец. Пришла на двор и прямо на парадную лестницу, так и прет без всякого докладу. Ухватили ее часовые: – Стой, старая ведьма! Куда тебя черти несут? Здесь даже генералы не смеют ходить без докладу… – Ах вы такие-сякие! – закричала старуха. – Я пришла к королю с добрым делом, хочу высватать его дочь-королевну за моего сынка, а вы хватаете меня за полы! Такой шум подняла! Король услыхал крики, глянул в окно и велел допустить к себе старушку. Вот вошла она в комнату и поклонилась королю. – Что скажешь, старушка? – спросил король. – Да вот пришла к твоей милости. Не во гнев тебе сказать: есть у меня купец, у тебя товар. Купец-то – мой сынок Мартынка, пребольшой умница, а товар – твоя дочка, прекрасная королевна. Не отдашь ли ее замуж за моего Мартынку? То-то пара будет! – Что ты! Или с ума сошла? – закричал на нее король. – Никак нет, ваше королевское величество! Извольте ответ дать. Король тем же часом собрал к себе всех господ министров, и начали они судить да рядить, какой бы ответ дать этой старухе. И присудили так: пусть-де Мартынка за единые сутки построит богатейший дворец, и чтобы от того дворца до королевского был сделан хрустальный мост, а по обеим сторонам моста росли бы деревья с золотыми и серебряными яблоками, на тех же деревьях пели бы разные птицы. Да еще пусть выстроит пятиглавый собор: было бы где венец принять, было бы где свадьбу справлять. Если старухин сын все это сделает, тогда можно за него и королевну отдать: значит, больно мудрен. А если не сделает, то и старухе и ему срубить за провинность головы. |
| дающее, то мы их пропускаем» 745 . Таким образом, видна необходимость союза богословской мысли с современным анализом состояния общества. Об этом процессе писал прот. Георгий Флоровский и называл его «неопатристическим богословским синтезом», который смог дать ответы на актуальные вопросы современного общества, решение которых позволит вывести его ко Христу как Источнику спасения: «Этот синтез должен быть патристическим, верным духу и созерцанию отцов. Вместе с тем он должен быть и неопатристическим, поскольку адресуется новому веку, с характерными для него проблемами и вопросами» 746 . Именно такое созвучие можно видеть в трудах и деятельности святителя Феофана Затворника . Основой для трудов святителя Феофана Затворника служили почти всегда исключительно творения именно восточных церковных учителей и аскетов, а значит, он в большем объеме пользовался трудами Священного Писания и святых отцов, что явно отобразил в своих трудах, особенно в области христианской духовной мудрости. Он смог показать такую духовную живость ума, как и святые отцы в IV в. Труды святителя по своему внутреннему содержанию близки святоотеческим и аскетическим воззрениям. Он тщательно со всех сторон изучал внутренний смысл текстов святых отцов. Поэтому святитель был «верным и типичным продолжателем отеческой традиции в аскетике и богословии» 747 ; также святитель был знаком с трудами в области святоотеческой аскетической письменности, «выдающимся не только по глубине, но и по широте обнятого им аскетического материала» 748 . При этом нельзя сказать, что он богословствовал только в теоретическом направлении, его труды были ориентированы на живой, деятельный духовно-пастырский опыт, который и можно смело назвать душепопечением. А оно должно быть действенным и живым, но только если будет основано на текстах Священного Писания и Предания Матери Церкви: «Мы не знаем ни одного богослова, который до такой степени был бы проникнут библейским и святоотеческим духом, до какой последний проглядывает в каждой строке у епископа Феофана. Прямо можно сказать, что его нравоучение есть в общем библейско-отеческое. И в этом самое великое его достоинство» 749 . |
|
|
