Иерусалим - Старый город. Церковь Александра Невского. Церковь. Действует.   Престолы: Александра Невского Год постройки:Между 1887 и 1896. Архитектор:Г. Франгья, Н.Г. Вальсамаки Адрес: Orthodox Palestinian Society 25 Dabbagha Street P.O.Box 991 91009 Jerusalem Israel Координаты: 31.77823, 35.23058 Проезд: От Яффских ворот Старого города на восток по ул. Давида 100-150 м. Поворот налево на Христианскую ул. (рхов ха-Ноцрим, шаре аль-Масихийе), по ней на север 250-300 м. до поворота направо к Храму Гроба Господня. Спуститься на площадь перед южным входом в Храм Гроба Господня, пересечь ее, выйти из воро ... нажмите чтобы увидеть полное описание проезда От Яффских ворот Старого города на восток по ул. Давида 100-150 м. Поворот налево на Христианскую ул. (рхов ха-Ноцрим, шаре аль-Масихийе), по ней на север 250-300 м. до поворота направо к Храму Гроба Господня. Спуститься на площадь перед южным входом в Храм Гроба Господня, пересечь ее, выйти из ворот в юго-восточном углу площади и дале 100 на восток ул. Ряд Красильщиков (Сук ад-Даббагха). Последняя дверь слева перед поворотом самой улицы налево - вход в Александровское подворье. Изменить описание объекта Сортировка: Благодаря средствам этих жертвователей построен Храм Александра Невского, проведены раскопки, православные Росии имеют возможность посетить русское Александровское подворье на месте ворот древнего Иерусалима. Николай и Надежда Гусевы 31 декабря 2011 Археологические раскопки на этом месте проведены на деньги православных из дореволюционной России. " Порог Судных врат " находится перед Распятием Христовым, слева - знаменитое " Игольное ушко " , через которое можно было попасть в Иерусалим при закрытых городских воротах. Николай и Надежда Гусевы 31 декабря 2011 Карта и ближайшие объекты Александровское подворье находится на участке, выбранном в 1859 г. для покупки на имя российского правительства чиновником по особым поручениям Морского министерства Борисом Павловичем Мансуровым (по другим источникам, по инициативе русского дипломата в Иерусалиме В.

http://sobory.ru/article/?object=08671

Чичиков был в беспокойстве. «Дядя-то, дядя! в каких дураках будет старик. Ха, ха, ха! Мертвецов вместо живых получит. Ха, ха!» «Эк его, щекотливый какой и < 1 нрзб.> ». «Ха, ха!» продолжал генерал. «Экой осел. Ведь придет же в ум требование: «пусть прежде сам собой из ничего достанет триста душ, так тогда дам ему триста душ». Ведь он осел». «Осел, ваше превосходительство». «Ну, да и твоя-то штука попотчевать старика мертвыми. Ха, ха, ха! Я бы бог знает , чтобы посмотреть, как ты ему поднесешь на них купчую крепость. Ну, что он? Каков он из себя? Очень стар?» «Лет восемьдесят». «Однако же и движется, бодр? Ведь он должен же быть и крепок, потому что при нем ведь живет и ключница?» «Какая крепость! Песок сыплется, ваше превосходительство!» «Экой дурак! Ведь он дурак?» «Дурак, ваше превосходительство. Ведь это сумасшедший совсем». «Однако ж, выезжает, бывает в обществах, держится еще на ногах?» «Держится, но с трудом». «Экой дурак! Но крепок однако ж? Есть еще зубы?» «Два зуба всего, ваше превосходительство». «Экой осел! Ты, братец, не сердись… Хоть он тебе и дядя, а ведь он осел». «Осел, ваше превосходительство. Хоть и родственник и тяжело сознаваться в этом, но что ж делать?» Врал Чичиков: ему вовсе не тяжело было сознаться, тем более, что вряд ли у него был вовек какой дядя. «Так, ваше превосходительство, отпустите мне…» «Чтобы отдать тебе мертвых душ? Да за такую выдумку я их тебе с землей, с жильем! Возьми себе всё кладбище! Ха, ха, ха, ха! Старик-то, старик! Ха, ха, ха, ха! В каких дураках будет дядя! Ха, ха, ха, ха ?..» И генеральский смех пошел отдаваться вновь по генеральским покоям. Глава III «Если полковник Кошкарев точно сумасшедший, то это недурно», говорил Чичиков, очутившись опять посреди открытых полей и пространств, когда всё исчезло и только остался один небесный свод, да два облака в стороне. «Ты, Селифан, расспросил ли хорошенько, как дорога к полковнику Кошкареву?» «Я, Павел Иванович, изволите видеть, так как всё хлопотал около коляски, так мне некогда было; а Петрушка расспрашивал у кучера».

http://pravbiblioteka.ru/reader/?bid=692...

— Ха-ха-ха-ха-ха! — Дама металась из стороны в сторону на диване от смеха. — Боже мой, со мной сделается истерика! Ох, какой смешной! — Да, да! ха-ха-ха! кхи-кхи-кхи! смешной, запачканный такой, кхи-кхи-кхи! — Ваше превосходительство, ваше превосходительство, я теперь совершенно счастлив! Я бы предложил вам мою руку, но я не смею, ваше превосходительство, я чувствую, что я заблуждался, но теперь открываю глаза. Я верю, моя жена чиста и невинна! Я напрасно подозревал ее. — Жена, его жена! — кричала дама, со слезами на глазах от хохота. — Он женат! неужели? Вот бы я никак не подумал! — подхватил старик. — Ваше превосходительство, жена — и она всему виновата, то есть это я виноват: я подозревал ее; я знал, что здесь устроено свидание, — здесь, наверху; я перехватил записку, ошибся этажом и пролежал под кроватью… — Хе-хе-хе-хе! — Ха-ха-ха-ха! — Ха-ха-ха-ха! — захохотал наконец Иван Андреевич. — О, как я счастлив! о, как умилительно видеть, что мы все так согласны и счастливы! И жена моя совершенно невинна! я в том почти уверен. Ведь непременно так, ваше превосходительство? — Ха-ха-ха, кхи-кхи! Знаешь, душечка, это кто? — заговорил наконец старик, освобождаясь от смеха. — Кто? Ха-ха-ха! Кто? — Это та хорошенькая, что глазки делает, с франтиком которая. Это она! Я бьюсь об заклад, что это жена его! — Нет, ваше превосходительство, я уверен, что это не та; я совершенно уверен. — Но, боже мой! Вы теряете время, — закричала дама, перестав хохотать. — Бегите, ступайте наверх. Может быть, вы их застанете… — В самом деле, ваше превосходительство, я полечу. Но я никого не застану, ваше превосходительство; это не она, я уверен заране. Она теперь дома! А это я! Я только ревнив, и более ничего… Как вы думаете, неужели я их застану там, ваше превосходительство? — Ха-ха-ха! — Хи-хи-хи! Кхи-кхи! — Ступайте, ступайте! А когда пойдете назад, так придите рассказать, — кричала дама, — или нет: лучше завтра утром, да приведите и ее: я хочу познакомиться. — Прощайте, ваше превосходительство, прощайте! Непременно приведу; очень рад познакомиться. Я счастлив и рад, что всё так неожиданно кончилось и развязалось к лучшему.

http://pravbiblioteka.ru/reader/?bid=687...

Василиса. Постой, дай с друзьями посоветоваться. Отходит в сторону со всеми своими друзьями. Что с тобой, Миша, делается? Почему ты то смеешься, то плачешь? Медведь. Ха-ха-ха! Ох-ох-ох! Вот оно наше спасение, тут, возле, а не ухватишь. Василиса. Почему? Медведь. Василиса, родимая, слушай. Сейчас я, ха-ха, расскажу, ох-ох, все по порядку. Помнишь, я говорил тебе, что моего деда Змей Горыныч просто так, для смеху, взял да и опалил огнем? Василиса. Помню, Мишенька, Медведь. Когда приключилась у нас эта беда, отец мой, Потап Михайлович, кубарем в пещеру. К живой воде. И домой со всех ног. Мы тогда недалеко от пещеры этой жили. Ха-ха-ха, ох-ох-ох! Иванушка. Да рассказывай ты, не томи душу! Медведь. Возвращается он с ведром живой воды. Горе, горе! Лежит старик и не дышит. Вокруг родня плачет. Лес насупился, как осенью. Обрызгали деда живой водой – что за чудеса: шерсть опаленная закурчавилась, как новая, старое сердце забилось, как молодое, встал дед и чихнул, а весь лес ему: на здоровье. Ха-ха-ха! Ой-ой-ой! Шарик. Да не плачь ты, хозяин, а то и я завою. Василиса. Рассказывай дальше. Медведь. И остался у меня с тех пор целый кувшин живой воды. Ха-ха-ха! Василиса. Где же кувшин-то? Медведь. В сундучке моем, ха-ха-ха! Василиса. А сундучок где? Медведь. У Бабы-яги в избушке. Она его под печкой держит. Чтобы я не уволился без спросу. Ох-ох-ох! Василиса. Придется отпереть замок-то! Котофей. Нельзя! Ускользнет мышка наша из своей мышеловки. Мы иначе сделаем. Я прыгну тихонько на крышу да по трубе печной – в избу. Да и добуду все, что требуется. Медведь. Почует она! Шарик. Ничего. Я ее раздразню, и она ничего не услышит. Кот исчезает. Шарик бежит к избе. Баба-яга! Ты хвастала, будто по-собачьи понимаешь? Баба-яга. А конечно, понимаю. Для того чтобы ссориться, нет лучшего языка, чем собачий. А я, мушка, люблю ссориться! Шарик. Гау, гау, гау! Скажи, что это значит? Баба-яга. А это значит: сюда, охотник, белка на сосне. Шарик. Смотри, и вправду понимает. А это? Лает. Баба-яга. Поди сюда, я тебе хвост оторву.

http://azbyka.ru/fiction/dva-kljona-evge...

Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации В Пакистане верховный суд вынес «эпохальное решение» против дискриминации христиан Суд повелел именовать их «масихи» (мессианцы) и запретил застарелые уничижительные кастовые прозвища ЛАХОР. В Пакистане верховный суд вынес «эпохальное решение» против дискриминации христиан – в частности, повелел именовать их «масихи» (мессианцы) и запретил застарелые уничижительные кастовые прозвища, сообщает fides. «Слова имеют огромный вес, – напомнили правозащитники в суде. – Иные слова подобны пулям, способным убить, а есть слова, дарующие жизнь, надежду и утешение. Слова обладают силой, и в сообществе или нации они способны формировать менталитет, строить отношения сограждан, глубоко влиять на культуру общества». Правоведы и юристы учли эти справедливые доводы. Верховный суд Пакистана вынес решение «всеобщего характера» по иску христианской общины в провинции Хайбер-Пахтунхва, которое многие считают историческим, революционным и даже эпохальным. Этим решением суд обязал национальные и государственные (на уровне штата) учреждения срочно заменить в документации и устном обращении термин «эсаи»/«исаи» на «масихи» в отношении «христианских общин и всех граждан христианской веры». Эта мера «призвана подчеркнуть решительные перемены в плане признания и уважения культурной и религиозной самобытности христианских общин», по мнению правозащитников. Подобная правовая мера давно назрела – уже многие годы христианские общины Пакистана активно выступали за использование уважительного термина «масихи» в официальных государственных документах и сообщениях. Застарелый термин «эсаи» в отношении христиан имеет уничижительный оттенок, восходящий к древней кастовой дискриминации (что-то вроде «исусики» в вольном переводе) Нынешнее нововведение в языке демонстрирует стремление властей отстаивать и культивировать религиозную терпимость, приятие и равноправие граждан, защищать права меньшинств, и в особенности бороться с «традицией унижения и отверженности» отдельных граждан. Тем самым государственные учреждения отстаивают и внедряют принцип равенства граждан, закрепленный в конституции страны.

http://sedmitza.ru/text/10327115.html

- А ты умеешь смеяться? Ха-ха-ха! Умеешь? - зазвенело, загудело на разные голоса вокруг нее. Старуха гордо выпрямилась. Ее глаза гневно блеснули. - Я не умею смеяться, и не хочу смеяться, и ненавижу смех, - строго проговорила она. - Нужда не должна смеяться. Она плачет. И если бы я осталась у вас, то скоро научила бы и вас плакать. - Плакать? - с удивлением переспросили веселые люди. - Нет, старуха, это ты напрасно думаешь. Ха-ха-ха! А вот мы заставим тебя смеяться, увидишь - заставим. - Никогда! - сурово оборвала их старуха Нужда. - Нет, заставим. Непременно заставим, - повторили несколько раз веселые люди. - Ха-ха-ха! Давай сейчас смеяться. Слышишь? - Никогда! - вновь повторила Нужда. - И не требуйте от меня чтобы я смеялась: раз я засмеюсь, беда вам будет. - Ха-ха-ха! - ответили веселые люди. - Разве от смеха может быть беда? Нет, бабушка, ты должна с нами смеяться. Ну-ка, Начинай! - Не буду! - угрюмо повторила опять старуха. - Ну, хоть немножко! - Никогда! - вновь повторила Нужда. Как ни старались веселые жители Веселого царства рассмешить старуху Нужду, их старания ни к чему не повели. Рассердились, наконец, веселые люди, но рассердились, конечно, по-своему, по-смешному. - Не смеяться в нашем Веселом царстве, а грустить и печалиться, когда мы все смеемся, - это преступление, - говорили они. - Мы этого так не пропустим и отдадим тебя, старуха, под суд. Пусть умные судьи решат, как быть с тобою. И недолго думая, они подхватили старуху и потащили ее в суд. - Ха-ха-ха! В чем провинилась эта старушенция? - спросили судьи, когда привели Нужду в большую комнату, в которой заседал суд. Веселые люди рассказали, что старуха заупрямилась, не хочет ни за что смеяться. Стали судьи совещаться - как быть, какое придумать для печальной старухи наказание. Совещались они, конечно, смеясь и хохоча. Смеялись при этом не только судьи, но и стража, стоявшая у дверей, смеялись писцы, записывавшие решение суда, смеялись сторожа, привратники. Одна Нужда не смеялась. Долго-долго советовались судьи, наконец, обратились к Нужде с такой речью:

http://lib.pravmir.ru/library/readbook/1...

Взяли да и обвенчались! Ха-ха-ха! Молодцы! Не вычеркивать же мне их за это. Взяли да и обвенчались, дурачки, ха-ха-ха! Взяли да и обвенчались! (Садится рядом с женой. Обнимает ее за плечи. Говорит, тихонько покачивая ее, как бы убаюкивая.) Взяли да и обвенчались, дурачки такие. И пусть, и пусть! Спи, родная моя, и пусть себе. Я, на свою беду, бессмертен. Мне предстоит пережить тебя и затосковать навеки. А пока — ты со мной, и я с тобой. С ума можно сойти от счастья. Ты со мной. Я с тобой. Слава храбрецам, которые осмеливаются любить, зная, что всему этому придет конец. Слава безумцам, которые живут так, как будто они бессмертны, — смерть иной раз отступает от них. Отступает, ха-ха-ха! А вдруг ты и не умрешь, а превратишься в плющ, да и обовьешься вокруг меня, дурака. Ха-ха-ха! (Плачет.) А я, дурак, обращусь в дуб. Честное слово. С меня это станется. Вот никто и не умрет из нас, и все кончится благополучно. Ха-ха-ха! А ты сердишься. А ты ворчишь на меня. А я вон что придумал. Спи. Проснешься — смотришь, и уже пришло завтра. А все горести были вчера. Спи. Спи, родная. Входит охотник. В руках у него ружье. Входят его ученик, Оринтия, Аманда, Эмиль, Эмилия. Горюете, друзья? Эмиль. Да. Хозяин. Садитесь. Будем горевать вместе. Эмилия. Ах, как мне хотелось бы попасть в те удивительные страны, о которых рассказывают в романах. Небо там серое, часто идут дожди, ветер воет в трубах. И там вовсе нет этого окаянного слова «вдруг». Там одно вытекает из другого. Там люди, приходя в незнакомый дом, встречают именно то, чего ждали, и, возвращаясь, находят свой дом неизменившимся, и еще ропщут на это, неблагодарные. Необыкновенные события случаются там так редко, что люди не узнают их, когда они приходят все-таки наконец. Сама смерть там выглядит понятной. Особенно смерть чужих людей. И нет там ни волшебников, ни чудес. Юноши, поцеловав девушку, не превращаются в медведя, а если и превращаются, то никто не придает этому значения. Удивительный мир, счастливый мир… Впрочем, простите меня за то, что я строю фантастические замки.

http://pravmir.ru/obyknovennoe-chudo/

семь шкур и наживаем на нем хорошенький капиталец. Ха-ха-ха! В сущности говоря, я на нем выезжаю, — сказал Тигг, указывая на кабриолет, — и он отлично везет. Ха-ха-ха! Джонасу очень понравилась эта шутка. Она была совершенно в его вкусе. — Потом, — продолжал Тигг Монтегю, — мы предлагаем клиентам пожизненную ренту на самых выгодных условиях, какие только существуют на денежном рынке и провинциальные старушки и старички покупают ее. Ха-ха-ха! И мы ее, может быть, и выплатим. Может быть! Ха-ха-ха! — Но за это придется отвечать, — сказал Джонас, глядя на него с сомнением. — Всю ответственность я беру на себя, — сказал Тигг Монтегю. — Здесь я отвечаю за все; я единственное ответственное лицо во всей компании! Ха-ха-ха! Потом у нас, есть страхование жизни без займов — обыкновенные полисы. Очень выгодно, очень удобно. Деньги вносятся наличными, знаете ли, и так из года в год; презабавная штука! — Но как же быть, когда наступит срок уплаты, — заметил Джонас. — Все это очень хорошо, пока общество только начинает работать; но как быть, когда придется платить по полисам, — вот о чем я думаю. — Чтобы показать вам, насколько вы правильно судите, я приведу пример, — ответил Монтегю. — У нас было вначале два несчастных случая, которые довели нас до — пианино. — До чего довели? — переспросил Джонас. — Даю вам самое честное слово, — сказал Тигг Монтегю, — что все прочее имущество я обратил в деньги, и на руках у меня осталось только пианино. Пусть бы еще рояль, а то пианино, так что даже сидеть на нем было нельзя. Но, дорогой мой, мы справились и с этим. На той же неделе мы выдали много новых полисов, — кстати сказать, мы выплачиваем довольно крупные комиссионные нашим агентам, — и быстро с этим справились. А если придется уж очень много платить, что, как вы изволили справедливо заметить, в один прекрасный день может случиться, что же — тогда надо… — он закончил фразу так тихо, что можно было разобрать всего одно слово, и то с трудом. Но оно было похоже на «удирать». Это был тот самый человек, который наводил справки, получая за свои услуги фунт в неделю.

http://pravbiblioteka.ru/reader/?bid=707...

«И останется дом ваш пуст…» – сейчас полностью, во всем необъятно-приговорном значении предстала эта фраза Евангельская, Спасителем сказанная, вся мера-безмерность безысходной пустоты слышалась в Его Божественных устах… – Не уходи, – сказал он шепотом вслед Уходящей. И даже показалось, что пепелинки геенские уже кружатся между им и Ею. – Не уходи! – воззвал Он к Ней во весь голос, так воззвал, что тут же обессилил, и ударила боль в ноге; вновь прошептал: – Не уходи… – проглотил подкатившую слюну, – пусть Мне будет больно, пусть Мне будет еще больней!.. Не уходи! Мама и Григорий Ефимович говорили, что Его боль – от Бога и ее надо терпеть, а Григорий Ефимович молитвами к Той, Которая уходит, замечательно боль облегчал. – Не уходи!!. – и тут заплакал. – Они… они хорошие… так Мама говорит, а Она всегда правду говорит. Не бросай их. Я, их Царь несостоявшийся, умоляю Тебя! Батюшка Серафим!.. Тебе Я рождением обязан! Умоли Царицу Небесную! Сколько раз умаливал! Куда ж нам сейчас без Нее? Умоли Ее простить нам все!.. Вдруг на ум и на глаза стали налезать страшные морды «этих», которые «хорошие», которые за окнами горланят, за которых Он сейчас просит. Голос, въедливый, слащавый и ехидный хриплым раскатом пророкотал на ухо: «За кого просишь?!» – и хохот гадкий вслед: «Ха-ха-ха!», и образ гадкий, сгусток качеств голоса, надутый первым порывом того ветра, начинает проступать, загораживая Ее, Уходящую. – «Они все – мои! И они не хотят никаких твоих молитв за себя, ха-ха-ха! И они ррады, ха-ха-ха… что у них теперь не дом, а пепелище, ха-ха-ха! И пепелище это все – мое! И просить тебе больше не у кого, грых-ха-ха-ха! Отчетливелся мерзкий образ, облачался плотью… Нужно что-то сделать, чтоб исчезла образина!.. Постом и молитвой она исчезает… Светлая идет, какой пост!.. а выкрики Мои – разве это молитва?.. И тут встала перед глазами картина четырехлетней давности – день тезоименитства Его Отца на Николу летнего. Идет торжественная литургия в Феодоровском Соборе, самая главная часть ее – поют Херувимскую: «Отложим попечение житейское…» Ну, хоть на время пения – отложим! А он, взрослый восьмилетний отрок… именно так – взрослый! И никакой себе пощады, стоит рядом с отцом, оборачивается и корчит веселую гримасу стоящим сзади солдатам конвоя. Сзади прошелся шорох – это солдаты сдерживали порыв смеха. А один все-таки прыснул в кулак. Папа недоуменно и озабоченно оглянулся, потом взыскующе глянул на Сына…

http://azbyka.ru/fiction/pepel/?print=1

— А ведь я придумал славную штучку! — воскликнул Никс, только что выпивший большую рюмку вина, отчего у него закружилась голова. — Что ты еще придумал? — спросили у него три брата-акробата. Они с Никсом сидели в этот вечер в каморке подземелья прямо на полу, поджав под себя ноги по-турецки. Перед ними стоял ящик, уставленный старыми, с отбитыми краями тарелками, наполненными лакомствами до краев, и едва початая бутылка вина. И вино, и сласти на этот раз были унесены из кладовой директора, пока Герта, выдававшая повару провизию, утром отлучилась на кухню, оставив дверь не запертой на ключ. — Что ж ты придумал? — А вот что: вам известно, друзья мои, что в пьесе «Христианка и львы» я играю Нерона. Я сижу на троне и бросаю венок в насмешку над обреченной к смерти Вероникой. Она надевает его на шею Юноны. Так вот — ха-ха-ха! — в венок я спрячу две острые иголки и… и… воображаю, как захочет слушаться негодную Сибирку львица, когда ей вонзятся в тело по обе стороны шеи две острые иглы! Ха-ха-ха-ха! Разумеется, покорности от нее тогда и не жди! И вместо того чтобы улечься к ногам девчонки, она запрыгает бесом по клетке!.. Ха-ха-ха-ха! Вот то будет потеха! И уж выругает мистер Билль Сибирку за это… И перед публикой она осрамится, и нагоняй получит, и никто уже не станет хвалить ее и подносить ей подарки! Ха-ха-ха-ха! — А вдруг львица рассвирепеет и кинется на Сибирочку? — тревожно произнес один из младших Ивановых, в котором еще не вполне заглохли хорошие порывы. — Ну вот еще! Так вот тебе и кинется сразу! У меня будет револьвер наготове, и я выстрелю чуть что, да и мистер Билль не допустит: он всегда находится тут же, рядом, поблизости у клетки. И потом, стоит только чуть-чуть ранить львицу, чтобы она забыла все и, бросив намеченную жертву, кинулась разыскивать обидчика… — Ну, в таком случае все пойдет отлично, — одобрил Никса Денис Иванов, — все увидят, что девчонка испортила пьесу, не умея внушить покорности львам. И публика уже не будет на ее стороне, и опять ты станешь, Никс, ее любимцем.

http://pravbiblioteka.ru/reader/?bid=167...

  001     002    003    004    005    006    007    008    009    010