| Но послушные «вождю мирового пролетариата» ГПУ, НКЮ, МЧК и Ревтрибунал вершили свое дело: ГПУ, пользуясь мельчайшими предлогами, арестовало с конца марта до середины апреля большую группу священников и мирян, оказавшихся возле тех храмов, изъятие ценностей в которых вызвало возмущение верующих. В некоторых церквах прихожане были созваны колокольным звоном, что особенно обеспокоило «органы». Из священников в первую очередь были арестованы и предстали перед следствием те, кто присутствовали на благочинническом собрании, проведенном 7 марта управляющим Московской епархией Крутицким архиепископом Никандром; именно здесь было прочитано воззвание Святейшего Патриарха Тихона в связи с изъятием церковных ценностей. Так, 22–23 марта были арестованы протоиереи: Виктор Кедров (председатель Епархиального совета г. Москвы), Василий Вишняков, Христофор Надеждин, Сергий Фрязинов, а также иеромонах Макарий (Телегин), несколько мирян, в том числе Ефимов, Чернов, Брызгалов и др. 3–5 апреля – протоиереи и священники Василий Соколов , Сергий Розанов, Павел Лепехин, Петр Никольский, Дмитрий Крючков и другие лица, в том числе Варвара Брусилова, оказавшаяся самой смелой из всех подследственных. 8 апреля – благочинные протоиереи Александр Добролюбов, Александр Заозерский, Николай Поспелов, Борис Забавин, ректор Московской Духовной Академии Анатолий Орлов и другие лица. За четыре с лишним года репрессивный аппарат ГПУ научился работать как хорошо отлаженная машина. Весьма малограмотными «следователями» (в частности М. Туляковым) на стандартных бланках предписаний выписывался типовой ордер (орфография подлинника сохранена): ордер на обыск и арест гражданина ... (фамилия, имя, отчество) проживающего ... (адрес) от имени ... (начальника Секретного отдела М. Ч. К.), обвиняемого: в гитации против постонов[ления]... об изятий цирков [ных] ценностей]. Примечание: забрат всю пириписку, касающию его обвенения 7 Сразу же или в ближайшие дни после доставления на Лубянку арестованные подвергались протоколируемым допросам. |
| Сергей Федорович Тихомиров родился в 1866-м или 1867-м году в семье московского купца 2-й гильдии, состоявшего в купечестве с 1867 года и торговавшего в Охотном ряду. С 1895 года числился самостоятельным владельцем мясной лавки на Арбате. Вторая лавка появилась у него в 1902-м году в Дорогомилове, куда он и переехал в 1910-м году. Лавка Сергея Федоровича находилась напротив храма, он одним из первых узнал о разграблении храма и бросился защищать церковные святыни. На суде Сергей Федорович также держался мужественно, пощады не просил, от последнего слова отказался. 8 мая 1922 года Сергий Тихомиров, а вместе с ним еще 10 священнослужителей, проходивших по «делу об изъятии церковных ценностей», были приговорены к расстрелу. Лавка Сергея Федоровича находилась напротив храма, он одним из первых бросился защищать церковные святыни Как записано в протоколе следствия, задержанные обвинялись в том, что «перекладывали свою вину на вышестоящую иерархию, ссылаясь на существующую между ними дисциплину, а частью скрывая свои политические цели, подобно книжникам и фарисеям”, оправдывая свое сопротивление ложью о Боге и якобы установленных Им законах, воспрещающих отдавать церковные предметы не только на дела милосердия вообще, но даже спасения жизни умирающих от голода... несмотря на то, что приглашенная на суд судебная экспертиза из группы верующих христиан категорически признала такое изъятие вполне отвечающим христианскому учению...”». После того как стало известно о приостановлении исполнения смертного приговора, с разрешения начальника тюрьмы осужденные подали ходатайство о смягчении условий содержания, но оно было отклонено. В тот же день Сталин направил записку членам Политбюро: «Московский суд приговорил к расстрелу 11 человек, из них большинство попы... Каменев предлагает ограничиться расстрелом двух попов. Прошу голосовать за” или против” предложения... Каменева. Я лично голосую против отмены решения суда». Состоялось голосование: Ленин, Троцкий, Сталин и Зиновьев проголосовали за смертный приговор. Таким образом, 18 мая 1922 года Политбюро приняло окончательное решение о расстреле – правда, только 5 человек из 11 приговоренных. Всех их подстригли и обрили, чтобы в них нельзя было узнать лиц духовного звания. 26 мая 1922 года иеромонах Макарий (Телегин), протоиереи Александр Заозерский, Христофор Надеждин, Василий Соколов и мирянин Сергий Тихомиров приняли мученическую кончину в помещении архива бывшего страхового общества, где в полуподвальном этаже, в глухих комнатах для сейфов, расстреливали осужденных. Тела новомучеников были привезены на Калитниковское кладбище и захоронены в безвестной могиле. В августе 2000 года подвижники были причислены к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви для общецерковного почитания. |
| Иеромонах Макарий был одним из 54-х арестованных по «делу об изъятии церковных ценностей», или так называемому «Московскому судебному процессу 1922 года». Вместе с ним по этому делу проходили протоиереи Александр Заозерский, Христофор Надеждин, Василий Соколов и мирянин Сергий Тихомиров. Протоиерей Александр Заозерский Протоиерей Александр Заозерский родился 20 июля 1879 года в городе Москве в семье священника Николая Заозерского, служившего в Петропавловской церкви Мариинской больницы. Отец Александр был настоятелем храма Святой Параскевы Пятницы в Охотном ряду. На допросе виновным себя не признал, сказал только, что читал в храме Послание Святейшего Патриарха Тихона. Но через кого получил текст послания и текст протеста во ВЦИК, подписанный сотнями верующих, назвать отказался. На суде держался чрезвычайно мужественно. Когда судьи пытались соблазнить его облегчением участи в обмен на показания против других, он отказался называть чьи-либо имена. Разгневанные судьи назвали его идеологом духовенства, обнаружившим наибольшую непримиримость. Когда батюшку вывели после суда на Лубянскую площадь в Москве, он широким крестом осенил приветствовавшую его толпу. Протоиерей Христофор Надеждин родился 21 февраля 1869 года в Нижне-Белоомутском селе Зарайскаго уезда Рязанской губернии, в семье священника. Окончил Зарайское духовное училище, Рязанскую духовную семинарию, а в 1897-м году – Московскую духовную академию. Служил в Москве с 1901 года, был настоятелем церкви Иоанна Воина на Якиманке. Будучи арестованным по «делу об изъятии церковных ценностей», виновным себя не признал и также отказался назвать имена тех, через кого получил Послание Святейшего Патриарха Тихона. Священномученик Василий Соколов Священник Василий Александрович Соколов родился в 1868-м году в селе Старая Слобода Александровского уезда Владимирской губернии. Окончил Вифанскую духовную семинарию, в 1888-м году служил в селе Пустое Владимирской губернии. После смерти жены поступил в Московскую духовную академию, которую окончил в 1910-м году. С 26 декабря 1910 года батюшка служил в церкви Святителя Николы Явленнаго на Арбате. На допросе виновным себя в агитации против изъятия церковных ценностей не признал. |
| Сонм новомучеников На южной стене храма – много небольших икон с изображением новомучеников. Присматриваюсь: многие сюжеты вижу впервые, да и вряд ли где-нибудь еще увижу. Пока не началась исповедь (здесь, под иконами – аналой), отец Константин рассказывает мне о некоторых. 1918 год. Первые новомученики Бутырские: епископ Селенгинский Ефрем, протоиерей Иоанн Восторгов (расстреляны на Ходынском поле), Николай Варжанский. Икона «Изъятие церковных ценностей». На ней – воспротивившиеся беззаконию протоиереи Василий Соколов, Христофор Надеждин и Александр Заозерский, иеромонах Макарий (Телегин) и мирянин Сергий Тихомиров. Священномученик Василий Иванов, староста двух московских храмов, изображен с иконой царя-страстотерпца Николая. – Он очень долго сидел, его пытали, уже и следователя его расстреляли, никак не могли обвинение предъявить, – объясняет отец Константин. – Наконец, решили провести повторный обыск и нашли в квартире маленькую фотокарточку царя. Кузнец Василий сказал, что является монархистом – и был расстрелян. Вот священномученик Георгий Извеков, духовный композитор. Расстрелянная в 37-м на Бутовском полигоне мученица Татьяна Гримблит, которая организовывала помощь заключенным и ссыльным. Мученица Татьяна Гримблит – Наши столпы Церкви писали ей: «Спасибо за носочки, но еще большую ценность представляет для меня Ваше письмо. Я готов был отчаиваться, а Вы меня поддержали». Кстати, – отец Константин немного меняет тему, – тюремное служение – дело очень сложное, тут может быть много искушений. Волонтеры здесь крайне нужны, но если хотите этим заниматься, непременно нужно взять благословение у духовника – на переписку с узниками, например, сбор помощи, проведение каких-то занятий. Сейчас идет речь о том, чтобы в каждом викариатстве назначались ответственные за тюремное служение мирян – буквально на днях мы обсуждали это с владыкой Арсением. Когда Христос улыбается А вот образ священномученика Владимира Амбарцумова – тестя протоиерея Глеба Каледы, настоятеля Покровского храма в Бутырке в 1992-94 гг. В этом году исполняется 25 лет, как здесь была отслужена первая литургия после гонений. |
| Влияние Владыки Вениамина было очень велико на верующих. Обновленцы не могли с этим смириться. 25 мая протоиерей Александр Введенский посещает его с извещением «в том, что он, согласно резолюции Святейшего Патриарха Тихона, является полномочным членом ВЦУ и командируется по делам Церкви в Петроград и другие местности Российской Республики». Митрополит Вениамин А 28 мая в послании к петроградской пастве отлучил от Церкви Введенского, Красницкого и Александр Введенский - протоиерей, в обновленческом расколе - митрополит Это был тяжелый удар по авторитету «Живой Церкви». Влияние Владыки Вениамина было очень велико на верующих. Обновленцы не могли с этим смириться. Вновь к нему явился Введенский в сопровождении ответственного за церковные дела в губкоме РКП(б) И. Бакаева. Они предъявили ультиматум: отмена послания от 28 мая или создание против него и других петроградских священников дела по сопротивлению изъятию церковных ценностей. Владыка ответил отказом. 29 мая он был арестован. С 10 июня по 5 июля 1922 г. в Петрограде прошел процесс, по которому 10 человек приговорили к расстрелу, 36 - к тюремному заключению. Затем 6 приговоренных к расстрелу помиловал ВЦИК, а четверо были расстреляны в ночь с 12 на 13 августа: митрополит Вениамин (Казанский), архимандрит Сергий (председатель Поместного Собора 1917-1918 гг., в миру - В. П. Шеин), председатель правления общества православных приходов Ю. П. Новицкий и юрист Н. М. В Москве также судили группу священнослужителей, обвиняемых в подстрекательстве к беспорядкам. В качестве свидетеля был вызван на суд Патриарх Тихон. После допроса Патриарха 9 мая 1922 г. «Правда» писала: «В Политехнический музей на процесс " благочинных " и на допрос Патриарха набилась тьма народа. Патриарх смотрит на беспримерный вызов и на допрос свысока. Он улыбается наивной дерзости молодых людей за судейским столом. Он держится с достоинством. Но мы присоединимся к грубому святотатству московского трибунала и вдобавок к судебным вопросам бухнем еще один, еще более неделикатный вопрос: откуда такое достоинство у патриарха По решению трибунала 11 обвиняемых были приговорены к расстрелу. Патриарх Тихон обратился к председателю ВЦИК Калинину о помиловании осужденных, поскольку они никакого сопротивления изъятию не оказывали и контрреволюцией не занимались. ВЦИК помиловал шестерых лиц, а пятеро - протоиереи Александр Заозерский, Василий Соколов, Христофор Надеждин, иеромонах Макарий Телегин и мирянин Сергей Тихомиров - были казнены. Трибунал также вынес постановление о привлечении Патриарха Тихона и архиепископа Крутицкого Никандра (Феноменова) к суду в качестве обвиняемых. |
| В Шуе от настоятеля местного собора протоиерея Павла Светозарова требовали признать наличие контрреволюционного заговора. Хотя пастырь не был причастен к беспорядкам и наличие заговора не удалось доказать, отец Павел был приговорен к расстрелу. Вместе с ним были расстреляны священник Иоанн Рождественский и мирянин Петр Языков (память мучеников 10 мая). В апреле – мае 1922 г. прошел судебный процесс против московского духовенства и мирян. Православных обвиняли в сопротивлении изъятию ценностей, хотя часто оно могло выражаться в простом словесном возмущении происходящим. Показателен допрос одного из обвиняемых – иеромонаха Макария (Телегина). Принявший монашество после чудесного видения в раннем детстве отец Макарий с юности жил как подвижник, подолгу уходя для молитвы в пещеру. На суде преподобномученик держался независимо и смело. На вопрос судей о его убеждениях он отвечал: –Я по убеждениям монархист. –Как же вы монархист, когда монарха нет? Ведь апостол Павел говорит: повинуйтесь существующей власти. –Я и повинуюсь: живу тихо, смирно, как все смертные, власти не касаюсь. –Это Вы там (в домовой церкви) оскорбили Комиссию? –Да, я назвал членов ее грабителями и насильниками. Я служитель Престола, и мне очень тяжело, когда отбирают священные предметы. Арестованных пастырей обвинили и в рассылке послания патриарха Тихона, которое было названо контрреволюционным. 8 мая суд приговорил к расстрелу 11 человек, однако шестеро из них были помилованы. Пять человек – протоиереи Александр Заозерский, Василий Соколов , Христофор Надеждин, иеромонах Макарий (Телегин) и мирянин Сергий Тихомиров были расстреляны (память мучеников 26 мая). «Для меня лично смерть не страшна, – говорил священномученик Александр Заозерский, – я верую, что Господь каждому шлет умереть тогда, когда надо». «Жду не дождусь встречи с Господом моим Христом», – сказал перед смертью преподобномученик Макарий. Было решено привлечь к ответственности и патриарха Тихона. Параллельно с этим в ГПУ готовили и церковный раскол. |
| Пытаясь дискредитировать Церковь своими обвинениями духовенства в отказе помогать голодающим и насаждая в церковной жизни обновленческий раскол, который выступал под знаменем примирения христианства и коммунизма, большевистский режим стремился придать своим гонениям в 1922-1923 годах видимость " революционной законности " , сопровождая уничтожение священнослужителей инсценированными пропагандистскими процессами. Именно после наиболее громких из этих процессов, петроградского и московского, летом 1922 года были расстреляны митрополит Петроградский Вениамин (Казанский), горячо любимый петроградской паствой, избравшей его в 1917 году на митрополичью кафедру, архимандрит Сергий (Шеин), миряне Юрий Новицкий и Иоанн Ковшаров, глубоко почитавшиеся православными москвичами протоиереи Александр Заозерский, Христофор Надеждин, Василий Соколов, иеромонах Макарий (Телегин) и мирянин Сергий Тихомиров. Уничтожив в ходе репрессий 1922-1923 годов от 6 до 7 тысяч представителей духовенства и монашества, большевистский режим впоследствии уже не пытался организовывать показательные процессы над священнослужителями. Ибо опыт процессов начала 1920-х годов убедил церковных гонителей в невозможности превратить мучеников Церкви в кающихся в политических грехах марионеток подобных тем, которыми стали на политических процессах 1930-х годов партийные руководители, репрессированные Сталиным. Значительные уступки в области церковно-государственных отношений, на которые пришлось пойти летом 1923 года св. Патриарху Тихону, и еще более значительные уступки в области кадровой политики Церкви, на которые пошел летом 1927 года Заместитель Патриаршего Местоблюстителя митрополит Сергий (Страгородский), лишь на несколько лет ослабили церковные гонения. Однако уже в период 1928-1934 годов, по мере свертывания НЭПа и проведения политики коллективизации церковные репрессии приобрели невиданный ранее по широте охвата характер. В этот период в дополнение к более чем восьми миллионам жертв коллективизации и во многом организованного государством голода начала 1930-х годов было репрессировано около 40 тысяч представителей духовенства и монашества, из которых расстреляно было не менее пяти тысяч, ликвидированы все монастыри, количество действующих храмов сократилось с 28,5 тысяч до 10 тысяч. |
| Сегодня, в год столетия начала антирелигиозной кампании, Церковь вспоминает те трагические события. Вот что рассказал председатель Комиссии по исследованию подвига новомучеников и исповедников и увековечению памяти почивших священнослужителей Московской епархии протоиерей Кирилл Каледа: — По благословению Его Святейшества Патриарха Кирилла в Московской епархии решено особо отметить подвиг новомучеников и исповедников, пострадавших в ходе изъятия церковных святынь в столице. Храмы, где служили расстрелянные после первого московского процесса священнослужители Христофор Надеждин, Василий Соколов, Александр Заозерский, Макарий (Телегин) и мирянин Сергий Тихомиров, будут отмечены особыми памятными знаками. Такой объект уже существует в храме во имя мученика Иоанна Воина на Якиманке, где был настоятелем священномученик Христофор Надеждин. Священномученик Александр Заозерский был клириком храма во имя Параскевы Пятницы в Охотном Ряду. После революции церковь снесли, на ее месте построили здание Совета труда и обороны, где сейчас работает Государственная Дума Российской Федерации. Но начинал свое служение священник в храме в честь Девяти мучеников Кизических, уцелевшем и поныне, где вскоре должен появиться памятный знак, посвященный его памяти. Преподобномученик Макарий (Телегин) был насельником Чудова монастыря, но когда его закрыли, перешел служить на Московское подворье Свято-Троицкой Сергиевой лавры , где и будет установлен памятный знак. Храм Николы Явленного на Арбате, в котором служил священномученик Василий Соколов, разрушен, так же как и Богоявленский собор в Дорогомилове, прихожанином которого был мученик Сергий Тихомиров. Особый памятный крест, на котором перечислены имена всех пятерых новомучеников, будет установлен на Калитниковском кладбище, где они похоронены, в напоминание об их подвиге. Информацию о священниках-новомучениках, которые тоже проходили по судебному делу об изъятии церковных святынь, но благодаря амнистии тогда не были расстреляны, а пострадали позже, в 1930-х годах, можно будет увидеть на храмах, в которых они служили. Это священномученики протоиерей Иоанн Артоболевский — настоятель храма во имя Петра и Павла Петровской (ныне Тимирязевской) сельскохозяйственной академии; протоиерей Григорий Воинов, рукоположенный в сан священника к Троицкой церкви в селе Теплый Стан (ныне поселок Мосрентген); протоиерей Сергий Лебедев — духовник Новодевичьего монастыря и протоиерей Александр Зверев, служивший в храме во имя святителя Николая в Звонарях (ныне Патриаршее подворье Пюхтицкого Свято-Успенского ставропигиального монастыря). |
| При организации таких процессов предписывалось «в первую очередь привлекать к следствию и суду руководящие церковные круги данных мест», инкриминировать высшей церковной иерархии «идейное руководство» сопротивлением верующих при изъятии церковных ценностей. Поскольку еще в марте 1922 г. Политбюро ЦК РКП(б) высказалось против немедленного ареста патриарха Тихона, организаторы 1-го Московского процесса не стали привлекать в качестве обвиняемых ни патриарха Тихона, ни помогавших ему в управлении Московской епархией архиереев. Главными обвиняемыми на процессе стали председатель Московского епархиального совета прот. Виктор Кедров, ректор МДА проф. прот. Анатолий Орлов, благочинные московских благочиний протоиереи Александр Заозерский, Александр Добролюбов, Христофор Надеждин, Николай Поспелов, Василий Вишняков, Сергий Фрязинов (в связи с этими обвиняемыми было еще одно неофиц. название процесса - «Дело московских благочинных»). Первый Московский процесс по обвинению 50 чел. открылся 26 апр. 1922 г. Судебные заседания проходили в здании Политехнического музея. Председателем трибунала был М. М. Бек, как члены трибунала присутствовали Гусев и Дубровин. Обвинителями выступали Лунин и Лонгинов. Суд проходил с формальным соблюдением юридических норм: обвиняемым было предоставлено право на защитника (адвоката), заседания во время процесса проходили открыто для публики, осужденные имели право на обжалование приговора в высшей инстанции. Однако фактически Московский революционный трибунал лишь утверждал решения, выносимые руководством ГПУ и Политбюро ЦК РКП(б). Проходившим по следственному делу московским священнослужителям были предъявлены обвинения в контрреволюционной деятельности и антисоветской агитации «в составе организации, называемой православной иерархией». Фактами преступной деятельности были названы распространение патриаршего воззвания, произнесение проповедей нерелигиозного характера с ложными сведениями о деятельности советских властей в отношении помощи голодающим и с призывами оказать сопротивление изъятию церковных ценностей, организация «всякого рода заявлений и протестов» от населения. |
| И такие процессы были проведены. Некоторые из них, как например Московский, Петроградский, Смоленский, окончились смертными приговорами для части обвиняемых. В то время были расстреляны в Петрограде – священномученик Вениамин (Казанский), митрополит Петроградский, архимандрит Сергий (Шеин) и миряне Юрий Новицкий и Иоанн Ковшаров. В Москве были расстреляны протоиереи Александр Заозерский, Василий Соколов, Христофор Надеждин, иеромонах Макарий (Телегин) и мирянин Сергий Тихомиров. Остальные приговаривались к заключению и ссылке в отдаленные глухие места. Если первый этап гонений 1918-1920 годов чаще всего проходил без соблюдения каких бы то ни было юридических формальностей, то гонения 1922 года проводились с привлечением судов и революционных трибуналов. Что касается числа пострадавших в этот период, то в одном из последних исследований Н.Н. Покровский, комментируя данные современной исторической науки по этому вопросу, пишет: " Документы Политбюро и Лубянки пока не дают возможности определить цифровые характеристики ни числа столкновений между верующими и властями, ни количества убитых и раненых в этих столкновениях, ни числа репрессированных. Из одной работы по истории РПЦ в другую переходит свидетельство активного участника событий " живоцерковного " протопресвитера В. Красницкого о том, что в ходе изъятия в 1922 году в стране произошло 1414 кровавых инцидента. Часто (хотя не всегда точно) приводятся сведения бежавшего из России священника Михаила Польского о том, что в 1922 году общее число жертв, погибших при столкновениях и расстрелянных по суду, было 2691 человек белого духовенства, 1962 монашествующих, 3447 монахинь и послушниц; всего 8100 жертв. В литературе встречаются и упоминания о том, что в связи с изъятием церковных ценностей в 1922 году в стране прошло 231 судебное дело, на коих были вынесены приговоры 732 человекам... " В результате были изъяты церковные предметы на сумму 4 650 810 р. 67 к. в золотых рублях. Из этих средств было решено истратить 1 млн. золотых рублей на покупку продовольствия для голодающих, вокруг чего была развернута агитационная кампания. Основные средства были использованы на саму кампанию по изъятию, или точнее говоря, на кампанию по расколу Русской Православной Церкви . |
|
|
