| Нередко христианам - выходцам из СНГ приходится сталкиваться с угрозами и нападениями со стороны иудейских фанатиков. Недавно получила огласку история с эмигранткой из России, преподавателем музыки по имени Вера (полиция предпочла не называть ее фамилию). Вместе с семьей она проживает в городе Бат-Ям. Кто-то из соседей узнал, что она посещает собрания " мессианских евреев " - миссионерской христианской организации. Вскоре, выйдя из подъезда, Вера обнаружила разбросанные повсюду листовки со своей фотографией и надписью на иврите и по-русски: " Она учит детей миссионерской музыке, остерегайтесь ее! " Женщине и ее мужу неоднократно угрожали по телефону, требовали прекратить посещать христианские собрания. Аналогичным нападкам за участие в миссионерской работе недавно подверглась семья выходцев из России в городке Кирьят-Сефер. И все же даже те из наших сограждан, кто с трудом адаптируется к экзотическим израильским реалиям, паковать чемоданы не собираются. Более того, евреи все едут и едут из России в Израиль, а не наоборот. Хотя граждане земли обетованной сталкиваются с серьезными проблемами, связанными с дороговизной и прямой угрозой жизни: то взрываются палестинские шахиды, то вдруг с неба сыплются ракеты " Хезболлы " , а рвущийся к атомной бомбе Иран так и вовсе грозится " стереть Израиль с карты " . Но факт остается фактом - евреи все равно продолжают перебираться из России в Израиль. Возвращаются же лишь единицы. Только попав в Израиль, начинаешь понимать, почему это так. Дело не только в более высоком, чем в среднем по России, уровне жизни, теплом климате, вежливых продавщицах, повсеместно распространенном русском языке и столь приятно поражающем россиянина уважительном отношении людей друг к другу. Есть в Святой земле, и особенно в Иерусалиме, какой-то магнетизм, который тянет сюда не только евреев. Чтобы найти ответ на вопрос о происхождении этого магнетизма, нужно подняться на Елеонскую гору, откуда открывается прекрасная панорама Иерусалима, святого города для представителей трех мировых религий: христианства, иудаизма и ислама. Вот слева - каменные руины времен Первого и Второго Храмов. Чуть правее видны два серых купола церкви Воскресения эпохи крестоносцев. Плоские крыши синагог соседствуют с шатрами церквей и стройными, как кипарисы, мечетями. Среди массива жилых кварталов в обрамлении деревьев " священного сада " " Харам аш Шариф " на Храмовой горе возвышается огромная золотая сфера " Купола Скалы " . Для религиозного человека Иерусалим - родина всех людей. Просто евреи, как они сами говорят, чувствуют это более остро. И поэтому никогда не перестанут стремиться сюда. |
| А. Манцевич в статье «Харьков. Русский язык из-под прилавка» рассказывает: «Введение языкового издевательства в торговле и сфере обслуживания харьковчане не просто заметили, но и оценили по достоинству. Покупатели заставляют продавцов не выделываться. Насколько успешно, покажет ближайшее время. Продавцы и кассиры пытаются произносить фразы на мове. Правда, не сразу, как подошел покупатель, а чуть выждав. А вдруг он заговорит первым, и тогда не придется совершать языковое насилие над собой и людьми. Ведь любой живущий в этих краях знает, что отвечать на другом языке — хамство, а кто не знает, тот рагуль. На кассе одной из местных сетей супермаркетов лежит шпаргалка. Кассирша заглядывает туда, стесняясь. Рядом две продавщицы режут колбасу и громко между собой говорят по-русски, переходя на мову лишь отвечая покупателям». Однако вряд ли украинский станет главным языком на Украине. Просто-напросто люди начнут разговаривать на безграмотном суржике, не зная украинского и забывая русский. Ряд заведений на Украине уже подверглись нападкам со стороны радикалов за игнорирование «мовного закона», за «издевательство над мовой» и опять-таки «за сепаратизм», то есть за использование русского языка. Но среди самих радикалов есть те, кто общается исключительно на русском по причине незнания «мовы». Многие укрополитики тоже не знают украинского языка. Тот же глава МВД Аваков, который является кукловодом радикалов. Некоторые украинские политики публично заявили о том, что «мовных омбудсменов», которых в народе уже прозвали шпрехенфюрерами, нужно бить палками, отстаивая право говорить на том языке, на котором думаешь. Следует помнить, что именно из-за языковых законов, проголосованных Верховной радой спешно в начале 2014 г., сразу после госпереворота, восстали сначала Харьков, а потом Донецк . Насильное навязывание мовы можно назвать языковым геноцидом по отношению к русскому, русскоязычному населению и к носителям языков нацменьшинств. В свое время обещали «не трогать» русский язык Яценюк и Порошенко. Зеленский в одном из своих интервью, еще не будучи президентом, говорил: «Если на Востоке и в Крыму хотят говорить на украинском — отцепитесь, отстаньте от них. Дайте им на законном основании возможность говорить по-русски. Язык никогда не будет делить нашу родную страну». |
| Там же, в витрине, трафаретом по стеклу надпись: «Лучшие продукты в умеренную цену», – чуть-чуть не по-русски, поскольку все же не «в», а «за», но да ладно. Зашел. Продавщица, внутри магазина, она же и его хозяйка, женщина лет сорока – сорока пяти, как тут же быстро выяснилось в ходе короткого разговора, сама была наполовину русская, наполовину грузинка, а муж у нее грузин пополам с армянином. Что до продуктов, продукты все – из Москвы, сказала она, кроме приправ и, пожалуй, специй («Джонджоли» и пр.) – И что, действительно, в умеренную? – спросил я, – разглядывая прилавки с застекленными холодильными установками в тесном и узком, как тамбур, торговом пространстве. – Нет, ну, конечно, немного дороже российских, но... берут хорошо, – улыбнулась она. – Ввозим через Германию, транспортные расходы, знаете, сборы, налоги... – Понятно. Ну да, – сказал я. А вот, не подскажет ли она, поинтересовался я, решив воспользоваться словоохотливостью бывшей соотечественницы, есть ли тут во всем городе хоть один работающий на сегодня обменный валютный пункт. – О! – оживилась она. – Вы как раз пришли, куда надо. Нигде больше, только у нас. – Я уж думал, она сама сейчас обменяет, а она говорит: – Тут вот, рядом, на нашей же улице. Два шага только шагнете – соседняя дверь... В десяти-пятнадцати, примерно, шагах, я и правда, обнаружил крошечный офис, с надписью «Чейнчж», за стеклом которого восседала совсем молодая грузиночка, лет восемнадцати, удивительно похожую на хозяйку «Русских продуктов». Когда я спросил, можно ли мне обменять у них баксы на евро, она экспансивно, с легких акцентом, сказала: – А нас здесь все можно. Хоть на рубли. И даже на гривны. На что я сказал, вынимая из паспорта доллары: – У вас здесь что, на этой улице, все так хорошо говорят по-русски? – На этой да, почти все. На соседней, там, за углом, нЭмного похуже. Отойдя от окошка обменника, я прошелся, ради любопытства, дальше по улице, и, действительно, – на протяжении всего этого, по крайней мере, квартала, практически сплошняком, шли, один за другим, офисы грузинских фирм и фирмочек, в основном, турагентств типа «Джарджиа Тур», «Ирини Тревэл» и т.п., обещающие, на русском и грузинском, доставить вас быстро, с комфортом в Тбилиси, Кутаиси, Батуми, Кабулети и еще целый ряд городов помельче, (примечательно, что ни Сухуми, ни Цхинвали в этом списке не значилось). |
| Несчастных женщин освободили, некоторые из них написали заявление в отделение полиции. Правда, представители правоохранительных органов выразили сомнения в озвученной версии. Как сказал один из оперативников, часто бывает, что работодатель «кидает» своих работников: платит меньше условленного, либо вообще не платит. Но как можно 10 лет простоять за магазинным прилавком, и при этом находиться в рабстве? Не сбежать, не пожаловаться? Правда, говорят, что местная полиция была в доле и «крышевала» хозяев, а бежавших рабынь возвращала на место. Будем надеяться, что теперь, после поднятого скандала, «дяди Степы-милиционеры» все-таки во всем разберутся. Однако на примере гипотетических рабынь в продуктовом магазине лишний раз продемонстрировано, что в столице уже практически создаются отдельные места или очаги со своей казалось бы совершенно чуждой, инородной культурой. Приехавших в поисках работы жителей Таджикистана, Киргизии, Узбекистана в столице стало уже так много, что достаточно просто выйти на улицу, чтобы это увидеть. И многие коренные жители порой ощущают себя словно не в родном городе. Действительно, Москва за постсоветские годы практически потеряла свое лицо. Она стала гигантским, обезличенным мегаполисом-муравейником. И в многочисленных продавцах и дворниках с нерусскими лицами в уставшей от собственных размеров и неподъемного уже почти богатства Москве многие видят даже не собственно живых людей. Скорее это некие этнические маски, не очень привлекательные из-за социального статуса, часто плохо одетые и еще хуже говорящие по-русски. Про них говорят «а, опять эти киргизы в магазине продавцами», или «да таджики все уберут». Они даже не столько мигранты, сколько «негранты» – от слова «негр». Москвичи, пусть во многом неосознанно, становятся истинными арийцами, рядом с которыми новые парии из низших каст готовы выполнить за них любую грязную работу. Однако, как резко поменялись времена… Ведь еще относительно недавно все было по-другому. Помните, как в первой серии «Места встречи изменить нельзя». Жеглов и Шарапов зовут к себе переночевать абсолютно случайно встретившегося им солдата-узбека, только что вернувшегося из Берлина и находящегося одну ночь проездом в Москве? У них был разговор на равных бывших фронтовиков, объединенных солдатским братством. Может, дело еще и в том, что тот солдат не стремился зацепиться в Москве, а торопился обратно в свой солнечный край. Сегодня же подобную сцену в столице представить себе просто невозможно. |
| Сегодня ситуация совсем иная. Назовите другую профессию, в которой зарплата ниже учительской. По словам того же Ю.Н.Тарана, зарплата педагогов ниже, чем в среднем по области. Лишь у 10% учителей она выше 15 тысяч рублей. А вот зарплата начинающего учителя начальных классов всего 4200 рублей. Беспокойство по этому поводу прозвучало в программе «Вести Липецка» из уст учительницы начальных классов, единственной в городе удостоенной почетного звания заслуженный учитель РФ. Можно ли с такой зарплатой содержать семью, строить свой дом да еще стремиться к высокому статусу в обществе, постоянно занимаясь самообразованием, и может ли нищий учитель воспитать свободную личность? Какой образ учителя преподносят наши СМИ? Не будем говорить о сериале «Школа». На первом телеканале в программе Андрея Малахова «Пусть говорят» вполне серьезно обсуждалась проблема, может ли школьная учительница по совместительству работать стриптизершей. Казалось бы, что никакой проблемы тут и быть не может. Ведь в русском сознании слово «стриптиз» всегда ассоциируется со словом «бордель». Однако в поддержку такого совместительства сразу вступает хор секс-журналисток «без трусиков»: «Почти каждая школьная учительница – «синий чулок». Разве может учитель служить примером?!» Возможно, они и правы. Учителя превратили из носителя прометеева огня в дилера (по-русски, продавца, торгаша) на базаре образовательных услуг. В той же программе Малахова учительница, овладевшая профессией проститутки, заявляет, что никогда не вернется в школу. О каком статусе и престиже учительской профессии, авторитете учителя в обществе можно говорить после таких заявлений? Конец 20-х – начало 30-х годов. Вся страна была заряжена идеей великого прорыва. Построение новой школы шло путем проб и ошибок. В те годы школа испытала на себе и комплексный, и формальный методы, и метод проектов, и поголовное тестирование. Но скоро стало ясным, что все эти зарубежные методы на русской почве не приводят к желаемому результату. Для великого прорыва нужны всесторонне развитые граждане, творчески владеющие основами наук. В середине 30-х годов в школах вводится предметное обучение, изучается и обобщается опыт лучших учителей. На этой базе создаются школьные учебники, методики преподавания, учебные пособия, научно-популярная литература. Вместе с общеобразовательными школами развиваются и школы фабрично-заводского ученичества. В 80-х годах советская школа – одна из лучших в мире. |
| Время от времени в Париже появляются заезжие «гастролеры»: приличного вида граждане, которые представляются предпринимателями, приехавшими на выставку. Они могут для начала спросить дорогу (порой говорят и по-русски!), потом мило разговорятся, а потом предложат купить у них по дешевке приличный товар, привезенный на выставку, которая уже закончилась или на которую они опоздали (легенда может варьироваться). Не покупайте. Товар либо краденый, либо с серьезными дефектами. Вас обязательно обманут, или у вас могут быть в дальнейшем серьезные проблемы. Недалеко, возле церковного собора Sacre Coeur постоянно находится на заработках компания из 10 -15 молодых крепких африканцев. Они окружают жертву и предлагают повязать ниточку на руку — за неё вы должны будете расплатиться. Причём предлагают они более чем навязчиво. И выглядят они не совсем дружелюбно. Сразу вспоминается, как в «лихие 90-е» рэкетиры «продавали» своим жертвам кирпич за весьма приличные суммы. В России сегодня «кирпичами» уже таким образом не торгуют, а вот в Париже вы можете вдоволь «понастальгировать» по тем «славным» временам. Только будьте осторожны. На улицах французской столицы другие жулики вам предложат купить золото, духи, девочку. Таких тоже хватает, но они хотя бы не угрожают вашему здоровью. А еще вам могут предложить … гашиш. Я не оговорился — гашиш, его можно купить прямо на станции метро «Барбес» или на станции метро Криме (Крым). Там есть ребята, которые открыто целыми днями предлагают: Мальборо, гашиш… А если вы постоянный клиент, то можете там же заказать и кокаин. И все это, повторю, прямо в Париже. Почти открыто. И никто «почему-то» не спешит навести порядок. Или не может. Или не хочет. Но при этом не забывает поучить Россию, как надо жить. скрыть способы оплаты Комментарии Василий 4 декабря 2013, 17:35 Мне на Лубянке гашиш предлагали, в 10 метрах от бывшего здания страховой компании. Георгий 4 декабря 2013, 09:27 если честно: абсолютно наплевать на то, что делается в Париже. если бы где поближе к нашим границам тогда - да. а Париж... |
| Третье, русский мир – это мир веры, это мир, где светит свеча русского Православия, мир, который организуется вокруг приходов РПЦ. Дмитрий Белюкин. Белая Россия. Исход — Хорошо, а кто представляет русский мир сегодня в мире? Почему вы говорите, что русский мир – это миф? Во «второй» русский мир входят одесситы с Брайтон Бич, которые говорят по-русски, хотя на самом деле они евреи. Приезжая в Италию, услышишь от итальянской студентки: «Я мечтаю выучить русский язык и работать с богатыми русскими». Во многих европейских странах в 90-е годы на отделение русского языка 4 человека в год приходило, а теперь по 40-50, мечтают выучить русский язык — не потому что на нем писали Толстой и Достоевский, а потому что в их представлении русские очень богатые и с ними выгодно иметь дело, сотрудничать, работать. В Венеции я, опоздав на поезд, пошел в сувенирную лавку купить сувениры. Протягиваю купюру в 100 евро, а продавец в ответ мне: «О, русо капиталисто!». Это тоже русский мир. Все нас уважают, за то, что мы очень богатые, и все нас боятся и презирают в то же время, за то, что мы очень богатые. Но с другой стороны, кто богатый? Мы с вами не богатые, посетители вашего сайта в основной своей массе люди далеко не ультра обеспеченные, и в то же время, русские. Кто является участником этого диалога с русским миром в диаспоре? Государство? Общество? Церковь? — Мне кажется, что каждый из этих субъектов, может выстраивать по-своему и диалог, и концепцию русского мира. Настала пора и Церкви определиться с тем, что она вкладывает в понятие русского мира. — Обязательно ли Церкви говорить о каком-то национальном аспекте? Главное – это проповедь «Всем языцем»… — Действительно, здесь могут сказать: «Во Христе несть ни эллина, ни иудея». Зачем нам говорить о русских, если в Российской Империи русским был всякий, кто принимал крещение и становился православным? Еврей крещёный становится русским, принимая православное крещение. Это крайняя точка зрения, отрицающая роль нации, роль народов, этносов, она, наверное, не очень сегодня соответствует действительности. |
| Василий смеется, радуется, как ребенок, этой воображаемой возможности, смеются и другие, даже женщины; радуюсь и я, потому что удовлетворен как гражданин: убиты зараз два зайца. Вот только образование. Но и образование как-нибудь так тоже неожиданно придет. — А выучить лопаря, — замечает кто-то, — он тоже будет таким. — Каким? — спрашиваю я. В ответ на это мне рассказывают легенду об образованном лопаре. Один лопарь поехал с оленями в Архангельск и потерял там мальчика. Продав оленей, он возвратился в тундру без ребенка. Между тем маленького лопаря нашли, воспитали, образовали; он стал доктором, и есть слух, что где-то хорошо лечит людей. — Вот и лопарь, — заканчивает рассказчик, — а сделался доктором. Я заражаюсь настроением лопарей. Под этим деревянным колпачком, с единственным отверстием вверху для дыма, культурный, прогрессивный мир мне вдруг начинает казаться бесконечно прекрасным, просторным и величественным, как небесный свод. А я — несомненная частица этого мира! Мне хочется что-нибудь сказать хорошее этим несчастным людям у костра. Что бы сказать? Что у нас лучше всего? Конечно, звездная летняя ночь. — У нас, — говорю, — после дня теперь наступает ночь, темная. Зимой же у нас бывает тоже и день и ночь. Смотрю на часы и говорю еще: — Сейчас у нас, если погода хорошая, то звезды горят, месяц светит. Мои слова производят большой эффект. Женщины интересуются одной, не понимающей по-русски, переводят мои слова. Теперь уже вся «гостиная» занята мной. Все меня теперь долго и подробно разглядывают. Это тот период сближения гостей с хозяевами в провинциальной семье, когда женщины вступают в беседу, когда дети осмеливаются заговорить. Сама почтенная хозяйка начинает беседу: — Есть у тебя деточки? — Есть. — Но! — не доверяет она. Я подтверждаю и даже описываю, какие они. — На ужь! — удивляется старуха и переводит своей, не понимающей по-русски соседке. Все теперь говорят по-лапландски. Мне кажется, что они говорят о том, что вот как это удивительно: такой необыкновенный человек, а тоже может, как и все живые существа, размножаться. |
| Но, вместо того чтобы воспользоваться их колонизаторскими способностями, их били кнутом, рвали ноздри, урезывали языки и вызвали (так сказать, создали) ужасный обряд самосожжения. За это, даже на том недалеком финском побережье, где я живу, о русском языке между финнами и слыхом не слыхать. А новейшие русские колонизаторы выучили их только трем словам: «риби» (грибы), «ривенник» (гривенник) и «двуривенник». Тем не менее в селе Новая-Кирка есть финны из толстосумов (торговцы), которые говорят по-русски довольно внятно. Финны живут разрозненно и селятся починками в два-три дома. Есть, однако, большое село — Новая-Кирка, которое, впрочем, составляет тоже груду починков. Народ трудолюбив и любит страстно свою землю. Работает неутомимо, хотя частые непогоды мешают земледельческому труду. Землю удобряют исправно и держат достаточно скота, в особенности овец и свиней. Но коровы здешние малорослы, потому что в Финляндию, по какому-то недоразумению, безусловно запрещено ввозить скот из других стран, а следовательно, и совершенствовать местную породу трудно. Нынешний год все уродилось прекрасно, но с полей убрать было нелегко: целый месяц лили дожди. Мастеровых кругом совсем нет, кроме одного пекаря, который продает вразнос выборгские крендели. Отхожих промыслов тоже нет, а стало быть, нет и бывалых людей. Финн замуровался в своей деревне, зарылся в снегах на две трети года и не двигается ни направо, ни налево. Есть, впрочем, в нашем соседстве два-три хозяина, которые скупают бруснику и ездят в сентябре в Петербург продавать ее. О честности финской составилась провербиальная репутация , но нынче и в ней стали сомневаться. По крайней мере, русских пионеров они обманывают охотно, а нередко даже и поворовывают. В петербургских процессах о воровствах слишком часто стали попадать финские имена — стало быть, способность есть. Защитники Финляндии (из русских же) удостоверяют, что финнов научили воровать проникшие сюда вместе с пионерами русские рабочие — но ведь клеветать на невинных легко! |
| – И уже считались почти целителями или святыми? – Да-да. И мне тоже пришлось это примерять на себя. И мне было в этой одежде очень неудобно, очень неуютно и стыдно. – И все же – как тут не вспомнить, что жёны-мироносицы после распятия Спасителя принесли миро – благоуханное масло – для того, чтобы помазать тело Христа. А вы принесли много-много, сотни свечей от России, горящую свечу ведь тоже можно уподобить миро – благоуханному маслу. Как у вас прошла эта встреча с Иерусалимом, Гробом Господним? Вы уже поняли к моменту встречи, что это не просто журналистская командировка, что это особая миссия – идти во Святую Землю? – Когда я вернулась, у меня моментально всё разложилось по полочкам. Случился прорыв к вере. Я пришла к батюшке и сказала: «Батюшка, я ухожу из журналистики. Я не хочу больше ничего писать. Я буду продавать свечки в храме». Вот он мне и ответил тогда: «Знаешь что, свечки всегда продавать есть кому, а писать как раз – мало кому. Поэтому занимайся своим делом лучше!» И я до сегодняшнего дня этим своим делом и занимаюсь. Всё, что произошло в моей душе после возвращения из Иерусалима, очень-очень серьёзно. Это какая-то сокровищница чувств. Я заглядываю туда, если сил нет, если устала, если болею. Думаю: «Я должна. Поставил Господь меня на это место, должна делать то, что я делаю». – У вас вышла книга «Дорога, ставшая судьбой», где как раз опубликованы все путевые очерки. А как произошла у вас встреча с градом Иерусалимом, Гробом Господним? – Меня не встретили в Тель-Авиве. Хотя должна была встретить группа из консульства, посольства там еще не было. Что-то не сработало. Я ходила по аэропорту, был уже вечер. Я не знала, куда мне приткнуться. И моё представление, что в Тель-Авиве все говорят по-русски, оказалось неверным. Все говорили на непонятном мне языке. Потом вдруг я все же услышала русскую речь. Подошла, сказала: «Знаете, меня не встретили. Мне надо добраться до Иерусалима». Уже пожилой человек ответил: «Давайте я вас посажу в такси, вас довезут. Я всё объясню». Он меня посадил в такси. Дай Бог ему здоровья! Я ехала и думала: «Я – русская паломница, повторила путь русских паломников, а въезжаю в Иерусалим… на такси!» Стало мне от этого очень грустно. И я говорю водителю: «Остановите машину!» Он мне объясняет: «Где тут остановить? Везде горы. Огонёчки града Иерусалима вдалеке светятся. Я вас не понимаю». Я говорю: «Нет-нет, остановите». Помню, у меня ещё были деньги, шекели. Я зачерпнула и говорю: «Берите, сколько надо, а я выхожу». Он подумал, что сумасшедшая ему попалась, среди ночи решила из машины выйти. Я вышла, а он уехал. Где-то километра три-четыре я шла по этой дороге. Потом мне рассказали, что в этих местах очень много змей. На тот момент я этого не знала. Я стёрла в кровь ноги, потому что была в светской одежде, босоножках, не в кроссовках. |
|
|
