Отдельный сложный вопрос представляет соотношение редакций А и Б (по Яблонскому), или Второй и Первой Пахомиевских (по Клоссу). Предложенная Яблонским последовательность их появления была опровергнута в ряде работ (Зубов, прот. А. И. Просвирнин, В. А. Кучкин). По мнению Зубова и Клосса, обе редакции восходят к одному протографу ( Зубов. 1953. С. 154; Клосс. 1998. Т. 1. С. 165), а Кучкин показал, что список РГБ. Ф. 304/I. 746, относимый к редакции Б, представляет собой особую Пахомиевскую редакцию Жития, к-рая имела общий протограф с редакцией А и др. списками редакции Б (по Яблонскому) ( Кучкин. О древнейшем списке Жития Сергия Радонежского. 2002). Зубов высказал предположение, что редакция Д не могла возникнуть из редакции Г (по Яблонскому), т. к. эти редакции имеют общий протограф ( Зубов. 1953. С. 152-153). Шибаев указал, что Третья Пахомиевская редакция не является протографом для Четвертой, как до этого утверждал Клосс ( Шибаев. 2006. С. 56-57). По мнению Е. Э. Шевченко, П. Л. не был автором описания посмертных Чудес 1449 г. в составе Редакции с записью этих Чудес: в списке-автографе П. Л. (ГИМ. Син. 637) они не являются первоначальными и, возможно, были записаны прп. Мартинианом Белозерским или кем-то с его слов, а потом переписаны П. Л. ( Шевченко Е. Э. Прп. Мартиниан Белозерский и общерус. канонизация прп. Сергия Радонежского//Святые подвижники - основатели монастырей и книжные собрания этих обителей: к 700-летию прп. Сергия Радонежского: Мат-лы междунар. науч. конф. «IX Загребинские чтения». 2015. С. 59). Некоторые Пахомиевские редакции Жития прп. Сергия известны в разных вариантах, причем часть из них была создана, вероятно, самим писателем (ср. список РНБ. Соф. 1248, содержащий текст Жития прп. Сергия, переписанный П. Л. и характеризующийся, согласно Шибаеву, рядом отличий от Четвертой Пахомиевской редакции, к которой он может быть отнесен по классификации Клосса - Шибаев. 2006. С. 56; Он же. 2007. С. 293). Клосс впервые предпринял попытку классификации разновидностей редакций, а также указал промежуточные варианты (напр., соединение Четвертой и Пятой Пахомиевских редакций, компиляции Первой и Четвертой, Третьей и Четвертой Пахомиевских редакций, промежуточные варианты в рамках Четвертой Пахомиевской редакции и др.), однако эта классификация недостаточно хорошо разработана (см.

http://pravenc.ru/text/2579870.html

Свидетельством о непосредственной близости М. к той среде, где создавались наиболее актуальные литературные и исторические произведения, является сборник в составе рукописи БАН, Арханг. собр., Д.193 (л. 387–477). В последнее время в научной литературе высказан ряд мнений, которые в целом подтверждают злободневность произведений сборника. В нем представлены литературные, исторические, генеалогические материалы, которые должны были служить для утверждения престижа великокняжеской власти как в самом государстве, так и в международной практике. Имеются а виду, главным образом, изложенная в Сказании о князьях владимирских легенда о происхождении великих русских князей от императора Августа и противопоставленное ей родословие литовских князей. Содержание сборника свидетельствует о том, что данная тема в то время усиленно разрабатывалась, а у составителя его имелись возможности собрать вместе многие накопившиеся материалы. Р. П. Дмитриева предположила, что этой темой мог интересоваться Вассиан Патрикеев в период своей близости к великому князю. Видимо поэтому, в сборнике М. оказались сводные тексты, выверенные по разным вариантам, и дополненные исторические и генеалогические статьи на ту же тему (Дмитриева Р. П. 1) К истории создания «Сказания о князьях владимирских»//ТОДРЛ. М.; Л., 1961. Т. 17. С. 342–347; 2) О текстологической зависимости между разными видами рассказа о потомках Августа и о дарах Мономаха//Там же. Л., 1976. Т. 30. С. 217–230). А. Л. Гольдберг сделал наблюдение о том, что в данном сборнике особое внимание уделено родословию Вассиана Патрикеева (Гольдберг А. Л. К истории рассказа о потомках Августа и о дарах Мономаха//ТОДРЛ. Т. 30. С. 212–213). Б. М. Клосс пришел к выводу, что «родословным источником» Летописи Никоновской, работа над которой велась в 1526–1530 гг. по инициативе митрополита Даниила, послужили статьи того же сборника Архангельского собрания. Б. М. Клоссу представляется, что краткий русский летописец, включенный в сборник М., «несет на себе признаки церковного, по-видимому митрополичьего, происхождения» (Клосс Б. М. Никоновский свод и русские летописи XVI–XVII веков. М., 1960. С. 177–181). Конкретных фактов непосредственной связи М. с митрополичьей кафедрой не обнаружено, но безусловно, особенно в 1531 г., когда была завершена работа над сборником, а составитель его был осужден, сборник М. мог оказаться в руках самого митрополита.

http://azbyka.ru/otechnik/bibliog/slovar...

Б. М. Клоссу принадлежит заслуга окончательной атрибуции митрополиту Даниилу «Сводной Кормчей» – масштабного канонического памятника, включающего многочисленные неканонические статьи для иллюстрации правил . Это произведение также сохранилось в прижизненном списке: ОР РГБ, ф. 310 (собр. В. М. Ундольского), 27 (далее – Унд.27 ). Клосс вслед за В. И. Жмакиным отметил, что «Соборник», и конкретно его 8-е Слово, привлекался во время составления Кормчей . Таким образом, митрополит Даниил использовал собственное произведение для создания другого своего произведения.  Необходимо уточнить их датировку. Что касается МДА.197 , то Стариков и Журова опираются на исследование Клосса. Оба автора приводят только две филиграни: «Папская тиара с крестом» типа Брике , 4966 (1525–1530 гг.) и «Знак круга с проведенным диаметром» типа Брике , 3069 (1500 г.) . Таким образом, рукопись была датирована концом 1520-х гг., так как использовалась на суде над Вассианом (Патрикеевым) 1531 г. Журова упоминает как датировку датировку 1530-е гг. В МДА.197 я обнаружил следующие филиграни: 1) «Кувшинчик одноручный, под короной с розеткой», на тулове литеры PC (л. I) – в справочниках не обнаружен; 2) «Корона с двухконтурной аркой» («папская тиара»): под равновеликим крестом и звездой, по краю арки три жемчужины (л. 6–93, 257–350, 449–456, 488–492). Близость Пиккар-онлайн 54342 (1526 г.) и Пиккар-онлайн 54378 (1530 г.) . Филиграней, сходной с этой, в альбоме весьма много, но ее характерными особенностями являются длинная мачта у звезды (3,5 см) и закругленные вершины «горок»; под обычным крестом, крест отделен от звезды и арки жемчужинами, жемчужины на трех «горках» внутри арки (л. 89–188). Близок Брике 4968 (1525–1528 гг.) ; та же, но с жемчужиной между крестом и аркой, жемчужины мельче: (л. 191–249, 354–446, 457–485). Близок Пиккар-онлайн 54634 (1525 г.) ; 3) «Голова быка с крестом и змеей», змея пересекает крест трижды (л. 237–240). Подобен Брике 15414 (1537–1543 гг.) . В Пиккар-онлайн есть несколько подобных, более ранних филиграней: 77777–77790 (1522–1527 гг.) ; 4) «Шар с лентой из одной линии, под звездой» («держава») (л. 250–256). Сходен с Пиккар-онлайн 161316 (1528 г.) . Особенностью шара является то, что он вписан в понтюзо, но не до конца, и понтюзо образуют хорды.

http://sedmitza.ru/lib/text/9323659/

благодарит адресата за письмо, которое «в начале сота сладостно умедвено, а Омеровым именем подкреплено, и афинейским мудрованием украшено». Сочинения Ф. оказали влияние на творения митрополита Макария: первая часть митрополичьего ответа Ивану IV о монастырских землях заимствована из послания новгородского архиепископа на ту же тему. Ф. был довольно активным книгописцем. Согласно Б. М. Клоссу, рукой архиепископа частично переписаны рукописи ГБЛ, Волок. собр., ф. 113, 514 (л. 223–223 об., 226 об., 233 об.–235 об., 238 об. и др.), 572 (л. 234 об.); ГПБ, Q.XVII.50 (л. 273 об., 341–342, 343; по данным Р. П. Дмитриевой, автограф Ф. – л. 267–273, 341–345 об.). А. А. Зимин полагал, что Ф. переписал целиком сборник ГИМ, Синод. собр., 791; по Б. М. Клоссу – этот сборник частично переписан Евфимием Турковым и Дмитрием Лапшиным. Последний исследователь этого кодекса А. И. Плигузов подверг сомнению сообщения записи на л. 1 («...смиреный архиеписков (!) Феодосие Великого Новагорода и Пъскова руку свою приложил лета 7051 февраля в 22 день»), датируя основную часть рукописи 1560-ми гг. и утверждая, что здесь нет почерка Ф., что рукопись, помимо Евфимия Туркова и Дмитрия Лапшина, копировали Феодосии Плещеев и инок Иеремия. По наблюдениям Р. П. Дмитриевой, Ф. участвовал в составлении еще одного сборника – ГИМ, Епарх. собр., 416, Сохранился также ряд, рукописей, написанных по заказу Ф. Изд.: ДРВ. 1790. Ч. 14. С. 156–176, 213–216, 238–244, 260–265; АИ. 1841. Т. 1. 294, 298. С. 537–538, 541–544; ДАИ. 1846. Т. 1, 30, 32, 34, 35, 37, 38, 41–43. С. 30–31, 33–34, 35–38, 38–40, 55–60; Невоструев К. И. Рассмотрение книги И. Хрущева «Исследование о сочинениях Иосифа Санина, преподобного игумена Волоцкого». СПб., 1868//Отчет о двенадцатом присуждении наград графа Уварова. СПб., 1870. С. 166–168; Жмакин В. Митрополит Даниил и его сочинения. М., 1881. Прил. С. 57–62. Лит.: Макарий [Булгаков]. История русской церкви. СПб., 1874, Т. 7. С. 481–486; Строев. Словарь. С. 305; Филарет. Обзор. С. 157; Здравомыслов К.

http://azbyka.ru/otechnik/bibliog/slovar...

Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание МАКАРИЙ († после 1392), прп. (пам. 19 янв., 6 июля - в Соборе Радонежских святых), Радонежский, инок Троице-Сергиева мон-ря ( Троице-Сергиева лавра ), ученик и собеседник прп. Сергия Радонежского. Основными источниками его биографии являются Житие прп. Сергия и службы ему, сохранившиеся в неск. редакциях. М. был младшим современником прп. Сергия. Происхождение М., обстоятельства и время его прихода в обитель неизвестны. В число первых 12 насельников Троице-Сергиева мон-ря агиограф Пахомий Логофет его не включает. Поэтому можно предположить, что М. оказался в обители после 1354 г., когда прп. Сергий стал ее настоятелем. В 70-х гг. XIV в. М. уже считался достаточно авторитетным монахом Троице-Сергиева мон-ря; так, в личной беседе он называл прп. Исаакия Молчальника «чадо» ( Клосс. 1998. Т. 1. С. 361). В 1-й Пахомиевой редакции Жития прп. Сергия (по Б. М. Клоссу) сохранились сведения о чудесах и видениях, имевших место в обители. Согласно одному из них, во время богослужения в Троицкой ц. прп. Исаакий Молчальник «приник» в храме за «малыми дверьци». Он стал свидетелем того, как преподобным Сергию, его старшему брату Стефану Радонежскому и сыну последнего свт. Феодору Симоновскому сослужил некий священник («незнаема и цветяше образа его красота»). Этим наблюдением прп. Исаакий поделился с М., и тот сообщил, что имел то же видение. М. высказал предположение, что это священник, к-рый приехал в Троице-Сергиев мон-рь вместе с князем боровским и серпуховским Владимиром Андреевичем Храбрым. Поскольку обитель перешла под покровительство этого князя в 1372 г., можно предположить, что видение Исаакию и М. было в 1372 - кон. 1377/февр. 1378 г., причем их разговор мог состояться до того момента, когда Исаакий взял на себя обет молчальничества. Монахи ничего не смогли увидеть, т. к. «лице их светящеся, яко солнце, яко не могущим зрети на нь», тогда они обратились к княжескому боярину с вопросом, «имат ли попа князь с ним приехаша». Получив от него отрицательный ответ, М. с Исаакием обратились к игумену, спросив прп. Сергия: «Скажи нам, отче святыи, Господа ради, кыи есть священник незнаемыи нами, служивыи с тобою?» Однако игумен «утаи» от них явление сослужившего ему ангела, сообщив монахам, что ему сослужили только прп. Стефан и свт. Феодор. М. и Исаакий не были удовлетворены таким ответом и стали убеждать прп. Сергия в том, что они видели, как игумену сослужил в церкви еще один человек. Игумен решил «явити» М. и Исаакию Молчальнику «таину сиу» ( Клосс. Т. 1. С. 361-362). Исследовавший этот фрагмент Жития Клосс установил, что речь может идти о его текстуальной связи с рассказом о явлении ангела в Житии прп. Евфимия Великого (Там же. С. 36). В 3-й (по Клоссу) редакции Жития М. также упоминается как свидетель сослужения ангела прп. Сергию (Там же. С. 405-406).

http://pravenc.ru/text/2561306.html

Филаретом (Гумилевским) ( Филарет. 1857. С. 100),- в действительности последний об этом сочинении не пишет. Сказание сопровождается в рукописях 1-й частью Похвального слова свт. Петру (см. выше) и Похвалой святителю (см. выше), этот комплекс из 3 произведений может также помещаться после пахомиевского Слова на перенесение мощей митр. Петра. Клосс атрибутировал Сказание П. Л., основываясь на 2 аргументах: Сказание встречается, как правило, в сочетании с написанными П. Л. Словом на перенесение мощей свт. Петра и Похвальным словом святителю (согласно Клоссу, автором последнего был П. Л.); все 3 сочинения, а также свод 1477 г., в работе над которым участвовал П. Л., и Первая Пахомиевская (по Клоссу) редакция Повести о Темир-Аксаке содержат титулатуру вел. князей в форме «самодержец Русской земли», к-рая, по мнению Клосса, свойственна именно П. Л. ( Клосс. 2001. Т. 2. С. 93-94). Известные списки Сказания немногочисленны, оно вошло в состав ВМЧ, милютинских Миней-Четьих ( Ключевский. 1871. С. 125. Примеч. 2-3; Яблонский. 1908. С. 202. Примеч. 1; Клосс. 2001. Т. 2. С. 139. Примеч. 41). Произведение не исследовано. Циклы новгородских и афонских повестей Бобров полагает, что после прекращения владычного летописания в Новгороде, в кон. 70-х - 80-х гг. XV в., П. Л., проживая в новгородском Николо-Островском монастыре, создал цикл из 6 новгородских повестей (Повесть о варяжской божнице (о посаднике Добрыне), Повесть о построении Благовещенской церкви, Повесть о Михалицком монастыре, Видение пономаря Аарона, Предсказание архиепископу Ионе, Чудо Варлаама Хутынского о двух осужденных), назвав его «Повести древних лет, яже сдеяшася в Великом Новегороде», и присоединил к нему 5 сказаний, посвященных Афону (Сказание об иконе Богоматери Иверской, Повесть о Ватопедском монастыре, О некоем старце, О старце Павле, «Воспоминание отчасти святыя горы Афонския…») ( Бобров. 2003). Этот комплекс в составе разных рукописей был известен исследователям уже в XIX в. и частично публиковался (см. историографию: Бобров.

http://pravenc.ru/text/2579870.html

Однако позднее значение М. в становлении Троицкого мон-ря постепенно было заслонено значением более масштабной личности прп. Сергия. Поэтому не случайно, что во 2-й трети XV в. Пахомий Серб, создатель новых редакций Жития прп. Сергия, сильно сократил первоначальный рассказ прп. Епифания о пострижении М. и опустил в тексте имя последнего. В 1-й Пахомиевой редакции Жития (по Б. М. Клоссу) говорится о «некоем священноиноке», к-рый постриг прп. Сергия, когда ему было уже не 23, а «яко 20 лет», в 3-й Пахомиевой редакции (по Клоссу) - о безымянном старце. Кроме того, агиограф полностью изъял рассказ о пребывании М. в Троицком мон-ре в последний год его жизни ( Клосс. 1998. Т. 1. С. 348-349, 383-384). С помощью такого целенаправленного редактирования текста Пахомий добился того, что именно прп. Сергий стал считаться 1-м игуменом Троицкого на Маковце мон-ря. Поэтому не удивительно, что с посл. четв. XV в. М. не упоминается ни в одном из известных списков игуменов Троице-Сергиева мон-ря ( Брюсова В. Г. Списки игуменов Троице-Сергиева мон-ря 1-й пол. XVI в.//АЕ за 1969 г. М., 1971. С. 292-295). Во 2-й пол. XIV-XX в. в Троице-Сергиевом мон-ре местное почитание и поминание М. было основано на сведениях о нем как об игумене, постригшем в иноки прп. Сергия, а также как о его духовном наставнике и одном из первых насельников в обители. Однако память о М. и его почитание не имели постоянного характера. Рассказ о М. был включен в 20-х - нач. 30-х гг. XVI в. в Никоновскую летопись, но отсутствует в «Книге Степенной» царского родословия кон. 50-х - нач. 60-х гг. XVI в. По крайней мере с нач. XVII в. в синодике патриаршего московского Новинского в честь Введения Пресв. Богородицы на Пресне муж. мон-ря, в статье «Род Сергия, чюдотворца Радонежскаго» поминали «Игумена Митрофана» (РГБ ОР. Ф. 173/IV. Собрание «прочие» библиотеки МДА. 96. Л. 42 об.). В 1716 г. с рукописи синодика 1646 г. был сделан новый список (Там же. Л. 1-1 об.). Источником этой оригинальной записи стал один из списков Жития прп.

http://pravenc.ru/text/2563406.html

Иоасафовская летопись (Иоасаф.) сохранилась в единственной рукописи. Она охватывает события с 1437 по 1520 г., название дано по имени владельца рукописи митр. Московского Иоасафа (Скрипицына) . В основе Иоасаф. лежит Московский свод кон. XV в., продолженный записями до 1520 г., к-рый был дополнен материалами церковного происхождения, в частности известиями Св.1518, рассказами о чудесах при гробницах святителей Московских Петра и Алексия и др. Крупнейший памятник русского Л. XVI в.- Никоновская летопись (Ник.), названная по одному из списков, который принадлежал патриарху Московскому Никону . Этот летописный свод митр. Даниила (Клосс) охватывает события до 1520 г. Оригинал Ник. сохранился в составе рукописи М. А. Оболенского (Обол.) РГАДА. Ф. 201. 163 (конволют). Часть этой рукописи, содержащая Ник., датируется 20-30-ми гг. XVI в. Основные источники Ник.- Симеоновская, Иоасаф. и Новгородская хронографическая летописи, протограф Владимирского летописца, тверской источник (по Клоссу - летописный свод, сходный с Рогожским летописцем и Тверским сб.); вероятно, был привлечен Св.1518, что согласуется с предположением об использовании Св.1518 при создании Иоасаф. (Насонов), Московский свод кон. XV в., Хронограф 1512 г. (С. П. Розанов), 2-й хронографический памятник, сходный с Западнорусским хронографом (Клосс). Особенность Ник.- наличие родословных росписей рядом с именами князей, близких к генеалогическим материалам, читающимся на листах 389-477 сборника БАН. Арханг. Д. 193. Некоторые известия Ник. уникальны. Источники были творчески обработаны составителями этой летописи в интересах митрополичьей кафедры, последовательно проведены идеи защиты церковного имущества и прав Церкви на собственность, а также союза гос-ва и Церкви, дано историческое обоснование ряда вопросов, которые были предметом обсуждения на церковном Соборе 1531 г. В 50-х гг. XVI в. со списка Обол. была снята копия, дополненная по Воскресенской летописи и «Летописцу начала царства» (см. ниже), доведенному до 1556 г., рукопись (БАН. 32.14.8) получила наименование Патриаршего списка (Патр.), бытовала в церковных кругах. Обол. использована при создании Лицевого свода и Летописного свода 1560 г., а впосл. рукопись оказалась в Троице-Сергиевом монастыре, где в 30-х гг. XVII в. была использована для создания особой, Троицкой, редакции Ник. (Клосс).

http://pravenc.ru/text/2463609.html

В литературе имеются разногласия по поводу времени возникновения Хотьковского монастыря. По Б. М. Клоссу, эта обитель являлась домовым монастырем семьи боярина Кирилла и была основана последним после переезда в Радонеж. Согласно Н. С. Борисову, Хотьковский монастырь относился к числу «мирских монастырей» и возник еще в 1308 г. для удовлетворения духовных нужд местного населения 123 . Каким образом возник указанный Н. С. Борисовым год в качестве даты основания монастыря в Хотькове? Эту датировку он взял из сочинения С. К. Смирнова о Покровском Хотьковском монастыре, который в свою очередь позаимствовал ее из более раннего труда Амвросия 124 . Однако она не подтверждается имеющимися в нашем распоряжении материалами. Первое свидетельство о существовании Хотьковской обители, помимо ее упоминания в «Житии» Сергия (Епифаний называет эту обитель местом пострижения его старшего брата Стефана) 125 , встречается лишь в одном из актов 1440-х – 1450-х годов 126 . С учетом вышесказанного, более предпочтительной представляется точка зрения Б. М. Клосса, считающего, что Хотьковский монастырь был основан Кириллом и с самого начала своего существования являлся родовым для его семьи. В частности, на это указывает то, что в нем бережно сохраняли память не только о родителях Сергия, но и о других представителях рода. Уточнить дату возникновения Хотьковского монастыря позволяют два обстоятельства. Ранее мы говорили о том, что семейство Кирилла переселилось в Радонеж в 1341 г. Ниже мы выясним, что родители Сергия скончались в 1342 г. Таким образом, их родовое богомолье возникло в очень небольшой промежуток времени. Учитывая, что Хотьковский монастырь был посвящен празднику Покрова Богородицы, отмечаемому 1 октября, можно с большой долей уверенности говорить о том, что он был основан осенью 1341 г. «Устроение душ», т.е. организация поминаний, заздравных и заупокойных молитв, занимало очень важное место в тогдашнем быту. Его прекрасно описал академик С. Б. Веселовский: «Подобно тому как князья основывали и строили монастыри, давали им средства и наделяли их землями, чтобы иметь свое богомолье и богомольцев, своего духовника и родовую усыпальницу с неукоснительным поминанием погребенных в ней лиц, так и частные вотчинники, иногда даже некрупные, строили в своих владениях храмы, с теми же целями устраивали монастыри.

http://azbyka.ru/otechnik/Zhitija_svjaty...

Седова распространила атрибуцию и датировку Дончевой-Панайотовой на весь текст Похвального слова, к этому мнению присоединился Кириллин ( Кириллин. 2013). Последний в рамках этой атрибуции указал на наличие характерного для манеры митр. Киприана числописания (символического использования пяте-, восьме- и пятнадцатеричных структур) и близость Похвального слова в этом отношении к Киприановской редакции Жития свт. Петра. Исследователь также пришел к выводу, что при работе над Похвальным словом прп. Варлааму Хутынскому П. Л. практически полностью скопировал его с написанного Киприаном Похвального слова свт. Петру; это сочинение П. Л. использовал как источник и при составлении Похвального слова свт. Алексию, а также Слова на перенесение мощей свт. Петра ( Кириллин. 2013). По мнению Клосса ( Клосс. 2001. Т. 2. С. 34, 93), митр. Киприан не может быть автором Похвального слова свт. Петру, о чем говорит отсутствие в тексте «пропагандируемого Киприаном титула «митрополит Киевский и всея Руси»». При этом текст 1-й части, по его наблюдениям, перекликается с написанным П. Л. Похвальным словом на перенесение мощей свт. Петра, 2-я часть является свойственной для творческой манеры П. Л. переработкой Киприановской редакции Жития свт. Петра с дополнениями из разных его сочинений (Похвального слова Варлааму Хутынскому, Второй и Третьей Пахомиевских редакций Жития прп. Сергия Радонежского). Все это позволило Клоссу считать П. Л. автором Похвального слова свт. Петру и датировать сочинение 70-ми гг. XV в. К этому мнению присоединилась Карбасова, сделавшая заключение о существенной разнице между авторскими стилями Киприановской редакции Жития свт. Петра и Похвального слова свт. Петру ( Карбасова. Цикл текстов. 2016. С. 30-31). Вторичным Похвальное слово свт. Петру по отношению к Похвальному слову прп. Варлааму Хутынскому считает также Н. В. Пак, аргументы к-рой основаны на анализе цитирования источников (изучалась только 2-я часть Похвального слова, т. к. обе части Пак считает разными произведениями) ( Пак Н. В. 2019).

http://pravenc.ru/text/2579870.html

  001     002