| Можно стремиться к оздоровлению церковной жизни, к устранению тех недостатков, которые в ней есть, делая это просто по необходимости, ради душевного и духовного здоровья тех людей, которые в Церкви находятся; а можно поставить перед собой цель превратить Церковь в инструмент влияния. Но Церковь не может быть инструментом: это унижение и уничтожение ее сущности. Наше влияние может основываться только на вещах простых и естественных: если мы проповедуем слово Божие и по этому слову живем, то чистота, праведность нашей жизни будет оказывать влияние и на отдельных людей, и на общество в целом. – А что значит в данном случае золотая середина? В чем она должна проявляться? – Возьмем церковную недвижимость. Если бы у нас было достаточно площадей, мы могли бы по примеру католиков или Греческой Церкви сдавать их в аренду и на вырученные средства заниматься церковной благотворительностью. В самой по себе этой возможности сдачи церковной недвижимости в аренду ничего плохого нет. Но когда сам процесс возвращения недвижимости начинает выходить в нашей жизни на первый план, получается перекос. Господь говорит о том, что нужно и то творить, и этого не оставлять 146 , но должна быть некая иерархия ценностей и иерархия целей: что на первом месте, что на втором, что на третьем. Если эта иерархия соблюдается, то, наверное, никакого зла не случится. Если она нарушается и на первое место выходят вопросы материального или даже политического характера, то, конечно, Церкви это приносит труднопоправимый вред. – А если говорить предметно о сегодняшнем дне, к чему больше тяготеет Церковь : к тому, чтобы укреплять свои позиции и быть в курсе всех социальных трендов, или все-таки к уединенной молитвенной жизни? – Наверное, здесь нельзя сказать обо всей Церкви в целом, потому что, безусловно, кто-то в ней тяготеет к одному, а кто-то тяготеет к другому. Но есть некий, как можно было бы это назвать, мейнстрим церковной жизни. И он, к сожалению, таков, что сегодня много говорится о том, какое место Церковь должна занимать в жизни государства, какую пользу должна ему приносить, какие социальные проекты Церковь должна реализовывать сама или в сотрудничестве с государством, но при этом как-то забывается, что люди, которые приходят в наши храмы, больны, измучены жизнью в том мире, в котором мы все существуем. И Церковь у нас сегодня является не только, с одной стороны, обществом святых, но и обществом немощных, слабых, испорченных людей, которые нуждаются в оздоровлении, в исцелении, в изменении, в исправлении, – и главные силы надо было бы полагать на это. А мы – отчасти по необходимости, отчасти по какому-то увлечению – занимаемся нуждами сегодняшнего дня, злобой этого дня и в этих занятиях утрачиваем самое главное: у нас просто не остается ни времени, ни сил для того, чтобы заниматься тем, к чему мы в первую очередь призваны. И это, безусловно, одна из очень серьезных болезней современной церковной жизни. |
| Типикон говорит, что при совершении каждения священнослужитель «творит крест кадилом», причем таким образом предписывается кадить как предметы (престол, иконы и другие), так и людей, «воздвизая пред киимждо кадило праве и преки» (см. главу 22-ю). Буквально это означает, что священник (или диакон) изображает кадилом знак креста. Однако в настоящее время этот уставной способ каждения применяется только в некоторых случаях: священник творит крест кадилом при возглашении «Слава Святей…», то же делает диакон на входе великой вечерни. Профессор Н.Д. Успенский замечает: «Современное начертание диаконом образа креста при произношении “Премудрость, прости” возникло в результате этого каждения, совершавшегося, как вообще в древности кадили, крестообразно» 434 . В современной практике каждение совершается троекратным движением кадила в сторону иконы, предмета или лица, к которым обращено каждение. Вот каким должен быть сам процесс каждения, по описанию протоиерея Е. Попова : «Каждением не следует торопиться; но каждый раз, когда кадим пред иконами или на народ, должны делать движение кадилом по три раза. Обходя для каждения святой престол или аналой с крестом, Евангелием, праздничной иконой, мы должны становиться прямо против сторон их и делать смиренный поклон, а не мимоходом, так сказать, кадить и держать свою выю высоко, нисколько не наклоняя ея. Не следует при каждении стучать кадилом, заглушая церковное чтение и пение. Не хорошо взмахивать кадилом кверху и широко или слишком низко качать им или руку с ним далеко относить от себя; но нужно кадить так, чтоб не нарушалась нисколько молитвенная тишина в церкви. Всего хуже, если диаконы, кадя в алтарь и на солею, хотят покрасоваться своим искусством; например, нарочно встряхивая кадилом, производят особые протяжные звуки или, поворачиваясь от народа к иконостасу, делают кадилом искусственный круг» 435 . §3. Сосуды для каждения и ладан В древности кадило несколько отличалось от того вида, который оно имеет сегодня, в частности, кадило не имело цепочек и представляло собой сосуд с рукояткой для ношения. Такой вид кадила называется кацея, в настоящее время он иногда употребляется в некоторых греческих храмах и на Афоне, а также в некоторых русских монастырях. Лишь к X–XI векам распространение получили кадильницы на цепочках, которые употребляются и по сей день. |
| Кстати, слово «партия» в переводе с латыни — это часть от целого, а слово Церковь, по-гречески — эклессия, означает собрание. Задача Церкви — собирать воедино, а не разделять на части. Именно эту мысль мы пытались донести представителям Совета Европы. — Церковная публика привыкла к тому, что иерархи выезжают за рубеж с паломническими поездками, а в данном случае, это был именно деловой визит. Насколько важны такие встречи? Как это можно изложить доступно для рядовых прихожан, далеких от “большой политики”? — Само понятие «паломничество» происходит от лат. palma «пальма», то есть, от пальмовой ветви, с которыми жители Иерусалима встречали Иисуса Христа. А ведь быть готовыми к встрече со Христом мы, как верующие православные христиане, должны быть всегда. С этой точки зрения вся наша жизнь — это в какой-то мере паломничество, то есть путь ко Христу. Что касается нашего визита в Страсбург, то, он, конечно же, начался с молитвы. В воскресенье утром мы совершили Литургию в храме в честь Всех Святых в Страсбурге. Хочу отметить особенное молитвенное настроение, которое царит в этом храме — молиться было действительно легко. Сразу после Литургии была освящена икона Божией Матери, именуемая «Страсбургская», которую написали в иконописной школе одного из Одесских монастырей. Поэтому наша поездка с этой точки зрения получилась в каком-то смысле паломнической! Правда, мы не приехали поклониться к святыне, а привезли саму святыню для поклонения, что вызвало огромный духовный подъем на приходе и стало действительно большим событием для верных. Нужно молиться, чтобы Господь, заступничеством Божией Матери «Страсбургской», помог европейцам не отказаться от христианства, ведь все то доброе, что есть в нашей цивилизации и культуре, имеет одного Начальника — Христа! Да и такого понятия, как «деловой визит», в отрыве от Евангелия у христианина быть не может. Все наши визиты и встречи должны быть деловыми, с одним, существенным пояснением: наше дело — это проповедь Евангелия. Ведь Господь сказал апостолам, а значит — и нам: «идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари» (Мк. 16,15). В этой проповеди нуждаются абсолютно все — и богатые, и нищие; и рабы, и свободные; и цари, и простолюдины. Нуждаются в ней и те, кто живет и работает в Европе. Причем, эта проповедь не обязательно должна заключаться в словах. |
| Никто не оспаривает, что украинский народ имеет право на свою Церковь и независимое церковное управление. Как я понимаю, не будучи ни украинцем, ни русским, верующий народ Украины не хочет обрывать связи с Русской Церковью, этого хотят только политики. Верующие хотят духовно, молитвенно быть вместе с Церковью, которая имеет ту же историю, то же происхождение. У меня есть друзья-украинцы, которые хотят подвизаться в русских монастырях, потому что это не другая Церковь, а Церковь-сестра. Здесь все понятно и привычно. И это не то же самое, что пойти в греческий монастырь. Но политики, особенно уходящий президент, хотят обрубить все связи, все нити между двумя странами. Уверен, украинский народ в своем большинстве не принимает и не поддерживает этого. Люди уже выбрали, где быть. Большинство остается верными УПЦ. Я молюсь о том, чтобы новый президент дистанцировался от церковных вопросов. Все происходящее – чистая политика. Верю в то, что ситуация стабилизируется. Пусть суды решают, кому принадлежат храмы, какой общине, а не политики. Пусть те, кто хочет уйти в раскол, строят свои храмы. Грустно наблюдать и слышать о том, как захватываются храмы: где-то священник избит, где-то дверь выбита, где-то крест сброшен на землю, что-то разбито, разрушено. Это жутко. И речь идет часто о тех церквях, которые уцелели при коммунистах. А сейчас их захватывают. Международные организации по правам человека очень обеспокоены незаконным характером данных процессов. Комитет ООН по делам религии неоднократно призывал украинские власти уважать права верующих канонической Церкви. Всем очевидно: то, что происходит, – незаконно. Реакция международных организаций несколько запоздалая, но зато они убедились, что права верующих на территории Украины нарушаются. Когда украинцы приезжали ко мне и спрашивали, когда наступит мир, я отвечал: «Когда вы никого не будете интересовать». На международном уровне ситуация еще не разрешена: Константинополь в изоляции. Другие Церкви не поддержали его решения. Но я молюсь за мир, не против кого-либо, а за мир. |
| На Руси последний век допетровского периода начинается Смутой и кончается петровской ломкой. В Смутное время Русской Церкви пришлось еще раз сыграть решающую роль в возрождении государства: только ее голос оказался достаточно авторитетным, чтобы прекратить анархию и объединить русский народ. Однако в середине века положение меняется. Ход развития русской государственности привел к включению России в орбиту западной культуры. За неимением собственного просвещения, внедряется просвещение западного типа. В этом процессе решающую роль сыграла юго-западная Русь. «Западнорусский православный монах, выученный в школе латинской или русской, построенной по ее образцу, и был первым проводником западной науки, призванным в Москву» . Вместе с этой наукой внедрялось и школьное, схоластическое богословие. Юго-западная Русь не только соприкоснулась с проблемами Запада этого времени, но и вынуждена была их переживать и решать; сама уже зараженная западничеством, она заразила болезнями Запада и Русскую Церковь. Иссякание творческой богословской традиции в Православии привело к тому, что в борьбе с напором западных исповеданий, латинства и протестантства, Православие «было вынуждено вооружиться схоластическим оружием, и это, в свою очередь, повело к новому и опасному влиянию на православное богословие не только несвойственных ему богословских терминов, но и богословских и духовных идей. Произошло то, что некоторые богословы, как, например, протоиерей Георгий Флоровский, называют псевдоморфозой Православия, то есть облечение его в несвойственные ему богословские формы мышления и выражения» . И греческое, и русское богословие оказалось проникнутым схоластикой: православная мысль была парализована. Это было завоевание, латинизация невооруженного Православия, и латинизации этой подвергается и богословие, и мировоззрение, и сама религиозная психология. В области художественного творчества, так же как и в области богословской мысли, исчезает творческое переживание Предания и переосмысление Православия в свете всего того, что несет иноверие. Изменения в религиозной психологии эпохи выражаются в разрыве между молитвенным подвигом и творчеством, так же как и богословской мыслью. Творческая традиция сменяется консерватизмом, с одной стороны (так произошло, как мы видели, в Византии, а затем и на Руси), а с другой стороны, переключением мастеров, попавших в сферу влияния западной культуры, на искусство, носителем которого эта культура была. |
| Однако интерес к деяниям патриарха, связанным с очень важными церковно-государственными и общественными процессами, не ослабевал, а со второй половины XIX века и в начале XX даже неуклонно возрастал. Были опубликованы все документы судебного «дела» Никона, многие редкие документы, относящиеся к периоду его патриаршества; об этом святителе гражданскими и церковными историками было написано столько, сколько ни об одном другом! В этой обширной литературе можно встретить работы, в которых личность и деятельность патриарха рассматриваются положительным образом (например, у Н. Субботина , архимандрита Леонида Кавелина , проф. М. Зызыкина). Но гипноз хрестоматийных представлений был слишком силен, и в общественном мнении образ патриарха Никона продолжал рисоваться с многими темными тонами. Современная историческая наука, как далекая вообще от сугубо церковной проблематики, за пересмотр «дела» патриарха Никона еще попросту не бралась. Между тем Никон – это далеко не только обрядовые исправления и судебное «дело». Это целая эпоха важнейших и интереснейших решений, событий и начинаний, определивших во многом дальнейший ход отечественной истории и общественной жизни, оставивших и целый ряд «завещаний» и загадок, которые еще нуждаются в разгадке. Патриарх Никон – это проблема вселенской православной экклезии и места в ней Русской церкви, это проблема развития иконографического учения православия, это острейшая проблема отношений государства и церкви, когда была предопределена неизбежность падения царской власти в России. Никон – это дивное и уникальное явление в русской архитектуре, вносящее драгоценный вклад в сокровищницу национальной и мировой культуры и искусства (построенный патриархом Ново-Иерусалимский монастырь, академик И. Э. Грабарь назвал «одной из самых пленительных архитектурных сказок, когда-либо созданных человечеством»). Жизнь и деятельность Никона поразительно многообразны, и каждая грань запечатлена в истории очень значительными и часто великими свершениями. Никон явился сгустком самых разносторонних талантов. Он прекрасно разбирался во всех тонкостях зодчества, был знатоком и ценителем иконописи, пения, литургии, прекрасно владел искусством управления Церковью и государством, знал военное дело, был выдающимся организатором, обладал огромными по тому времени познаниями в области священной и гражданской истории, различных областей богословия, занимался медициной, греческим языком, собрал прекрасную библиотеку самых разнообразных книг, от сочинений Аристотеля и Демосфена до творений святых отцов и учителей Церкви. При всем том патриарх был великим молитвенником и подвижником. |
| Северо-Американская митрополия владыки Феофила (Пашковского) включала в себя немалую часть православных Северной Америки. В 1945 году в составе митрополии насчитывалось около 300 приходов и 300 тысяч прихожан . Согласно официальной статистике, в Северной Америке в 1943 году насчитывалось свыше 5 миллионов верующих православного исповедания , 25 епископов и 1500 православных священников. В духовных православных семинариях Нью-Йорка и других городов обучалось около 155 студентов . Военное время породило необходимость в православных капелланах, что привело к созданию в 1942 году Федеративного Греко-Кафолического Православного Ведомства Америки («Федерация православных церквей»). Это было необходимо для обоснования перед Пентагоном существования православных в Америке как деноминационной общности . В Федерацию входили представители Сирийской, Русской, Сербской, Украинской, Карпато-Русской и Румынской Православных Церквей . Секретарем-юрисконсультом (канцлером) Федерации состоял адвокат Джордж Филлис. Президентом был избран греческий архиепископ Афинагор (Спиру), будущий Вселенский Патриарх. Русскую Православную Церковь в этой организации представлял экзарх Московской Патриархии в Америке митрополит Вениамин (Федченков). Определенную поддержку в создании и существовании Федерации православных церквей оказали представители американской Епископальной церкви (протестанты) . Поскольку в Федерацию не были приглашены представители от Северо-Американской митрополии, то на своем архиерейском соборе 27-28 октября 1943 года епископы митрополии постановили объявить «сию Федерацию», «организованную некими православными архиереями в Америке», «неканоничной и созданной во вред нашей Русской Православной Церкви в Америке; а посему воздерживаться от молитвенного общения с сей Федерацией» . Вскоре от Федерации отошел и сербский епископ Дионисий (Миливоевич) «по причине опасения «засилия» греков». «Кажется, тут за кулисами скрывается нечто еще и политическое», – не без оснований полагал митрополит Вениамин . |
| В древнейшей латинской peцehзuu Praesenme bis coxpahuлacь выписка из acta proconsularia, в греческой рецензии " Επ Πρσαντος τ δετερον – перевод повествования, составленного христианами, которые были свидетелями-очевидцами и подвига и кончины свв. мучеников. Можно допустить, что в числе христиан, находившихся в секретарии во время суда над мучениками, находились и «тайные скорописцы» 3 , и их черновые тахиграфические наброски находились в распоряжении того христианина, который редактировал латинскую запись актов, переведенную затем на греческий язык. Этим удовлетворительно объяснялась бы поразительная точность, с которою христианские акты передают не только самую последовательность вопросов Сатурнина и ответов мучеников, но и самые слова проконсула и христиан, так что запись христианская в этом отношении почти не разнится от официальной записи в acta proconsularia, подходит на торопливо снятую копию с последних. Одно внешнее обстоятельство не позволяет признать такое объяснение состоятельным. И по латинской рецензии и по греческой, проконсул Сатурнин прямо обращается к подсудимым христианам с такими словами 4 , из которых видно, что дознание здесь продолжается, а не начинается. Мы не узнаем из актов ни того, по какому поводу христиане привлечены на суд, ни того, почему вместо 12 обвиняемых на суде оказывается только шестеро, и против остальных шести «неявившихся», τος φντους, приговор постановлен in absentia. Был ли у всех этих христиан обвинитель – delator? Или сам проконсул по своей инициативе приступил к coercitio? Где они взяты были под арест: в молитвенном доме или во время путешествия? На все эти вопросы нет ответа очевидно потому, что мученики были уже допрошены на каком-то заседании ранее 17 июля, и теперь являются пред лицом проконсула уже как виновные (с точки зрения римского закона) и признавшие себя виновными. Во всех разновидностях латинских актов, как ни сильно пострадал первоначальный текст их от необузданного произвола разных «краснореков» – амплификаторов, – нет ни малейшего следа от этого предшествующего заседания и, к счастью, не сделано попытки – присочинить недостающее начало процесса. |
| В Сербской Православной Церкви практика очень различная. И в большей степени она зависит от того, где архиерей или батюшка учился. Если в Греции, то все следуют, как правило, греческой практике. Иногда значительная часть священников в епархии даже разговаривает со своим архиереем по-гречески, зная, что в таком случае, архиерей будет благосклоннее относиться к их просьбам. А в другой епархии ни один священник не имеет права надеть греческую рясу, потому что в этом случае он сразу попадет в черный список своего архиерея, под подозрение: почему это он не носит сербскую национальную? Там, где преобладает греческая практика, миряне, имеющие своего духовника, обычно причащаются часто, не обязательно исповедуясь накануне каждого причащения. Во время продолжительных постов обычно причащаются каждое воскресенье. Молитвенное правило обычно ограничивается молитвами ко Святому причащению, канонов как правило никто не читает. Та часть духовенства, которая придерживается русской традиции, рекомендует исповедоваться перед каждым причащением, большими постами – два-три раза за пост. Вне поста такие батюшки не возбраняют, конечно, причащаться, но и не очень советуют. Также рекомендуют вычитывать все Правило ко Святому причащению. Практика Болгарской Церкви (об этом более подробно и с большим знанием дела нам мог бы рассказать отец архимандрит Игнатий), судя по тем статьям, которые публикуются в болгарских духовных журналах, находится в процессе изменения. До недавнего времени, и во многих местах и сейчас, большинство мирян причащаются редко. В болгарских церквях, по моим наблюдениям в том числе, совершенно обычной является практика, когда священник только показывает Чашу со словами: «Со страхом Божиим и верою приступите», – и затем немедленно разворачивается и ставит ее обратно на престол. А причащение если и совершается, то уже после отпуста Литургии, после проповеди и раздачи антидора. Большинство мирян предпочитает причащаться во время длительных постов, в остальное время духовники также рекомендуют причащаться после трехдневного поста. Но в настоящее время наблюдается процесс литургического возрождения, в духовных журналах все больше пишут о частом причащении. Есть свидетельство того, что число причастников растет, и, соответственно, многие духовники, идя им навстречу, смягчают требования, предъявляемые к причащающимся. |
| И потому христианское созерцание должно быть восхождением не только духа (с маленькой буквы, т. е. человеческого духа), но прежде всего – восхождением Духа (с большой буквы). Он пребывает в сердце человека, которое является выражением его целокупности, и вместе с тем – духовной интуиции, даруемой тем, кто прилежно молится. Вот почему учение о созерцании, несмотря на его спекулятивную греческую терминологию, могло быть легко передано другим народам христианского Востока и усвоено даже простыми аскетами. Вся монашеская жизнь была устремлена к созерцанию. Мистическая лестница Восхождение на небо – образ, хорошо известный в истории религий 2087 . Истолковывая сон Иакова ( Быт. 28:12–13 ) или видение Моисея на вершине Синая (Исх. гл. 24), христианские писатели смогли сделать их мистический опыт общим для всех людей. В то же время они понимали, что лестница Иакова существенно отличается от вавилонской башни (Быт. гл. 11): в библейском видении ангелы не только поднимаются, но и спускаются. Платоническая мистика вдохновения предлагала Отцам величественные описания «восхождения» духа, «экстатической силы» эроса, желания, человеческой любви. Христианские же мистики воспевали благоволение божественной агапэ, которая для того, чтобы возвысить нас, к нам нисходит. По сирийскому учению 2088 , лестница Иакова символизирует крест Христов, высочайшее выражение божественной агапэ, домостроительства спасения. Бог дарует Себя через воплощенное Слово. И потому для христианской мистики характерно трепетное поклонение личности Христа. Соучастие в Его смерти и Его Воскресении оправдывает различные экстатические опыты долгого пути к Богу. Методы молитвы Энергия – общее название для божественных даров, если использовать паламитскую терминологию. Она порождает синэргию со стороны человека. А молитва есть эргон, опус, труд. Человек разумный терпеливо трудится, используя определенные методы. С самого начала опыт показывает, что один способ чтения более плодотворен, чем другой, и что такой-то способ молитвы лучше подходит для психологической структуры человека, чем прочие духовные упражнения. Метод молитвы лучше всего разработан в исихазме. Он не охватывает собой всю духовную жизнь христианского Востока, но выявляет в ней, по крайней мере, одну общую черту: стремление к упрощению молитвы в процессе ее совершенствования, к тому, чтобы она сливалась с самой жизнью, с ее основой, с ее «дыханием». Ибо человек по природе своей «диалогичен». Развитие своей природы – это основной принцип совершенствования, воплощать в жизни свою диалогическую природу – означает непрестанно молиться. Завет Апостола: «непрестанно молитесь» (1Фес. 5:17) |
|
|
