| В тот раз к нему в церковь пришли четверо мужчин. Трое из них – обычные работяги, а вот четвёртый… Этот человек был огромного роста и богатырского телосложения, но не это привлекло внимание священника, который сам был дороден и высок. Значительно было лицо гиганта: правильной формы, красивое и надменное. Лицо лидера, привыкшего повелевать и требовать подчинения от других, но, опять-таки, не в этих признаках было дело, имелось нечто ещё, трудно поддающееся определению. И это нечто вызывало вполне ощутимое смутное беспокойство. Приезжие попросили священника отслужить панихиду на кладбище. Ехать до места пришлось более получаса, и в машине великан сам первый заговорил с отцом Ростиславом. Он поинтересовался, какое церковное наказание полагается за убийство. Интерес, конечно же, оказался неслучаен. Великан тут же признался священнику, что убил человека. Причём суд признал его невиновным. Отец Ростислав пояснил, что в зависимости от обстоятельств наказание (епитимия) за грех может быть разная и надо знать подробности. Тогда, при сочувственном молчании спутников, которые, очевидно, всё знали раньше, новый знакомый поведал батюшке следующее. У великана есть близкий друг-инвалид. У друга жена – молодая привлекательная женщина. С некоторого времени жену друга стал преследовать своими ухаживаниями один тип-рецидивист, очень наглый, напористый и богатый. Женщине буквально не давал проходу, а муж совершенно беспомощный, по немощи дать отпор наглецу не мог. Великан решил вступиться за друга и назначил рецидивисту встречу для серьёзного разговора. Бандит принял его в своём доме. Сначала они просто разговаривали, затем началась ругань, перешедшая в жестокую драку. В схватке рецидивист, не брезгавший грязными приёмами, схватил зубами нос противника и откусил его. «Посмотрите батюшка! Видите этот розовый шрам вдоль гребня моего носа? Мне сделали пластическую операцию». В результате, обезумев от ярости и боли, великан забил рецидивиста насмерть. «Суд меня оправдал, но мне сказали, что нужно сходить на исповедь к священнику, потому что убийство тяжёлый грех. Что мне за это будет? Неужели я не прав и не следовало выручать друга?» «Знаете» - подумав немного, ответил отец Ростислав, - «по-человечески я вас понимаю, сочувствую, но дело в том, что даже невольное убийство считается тяжким грехом и за него по церковным правилам положено наказание». «Какое?» «О, это отдельная тема, которую, если вы пожелаете, мы обсудим наедине в том случае, если вы придёте ко мне на исповедь». «А всё же, что мне будет?» «Ну, по букве закона убийцу отлучают от Святого Причастия на несколько лет…» «А что такое «причастие»? «Вот видите! Я ждал подобного вопроса. Вы даже не имеете понятия о главном таинстве церкви, поэтому мне трудно так вот на ходу решить вопрос о наказании. Это нужно обдумать и обсудить». «Ничего не понимаю: я же был прав! За что меня наказывать?» «Если вы считаете себя, безусловно, правым, отчего вы обратились ко мне? Очевидно, совесть ваша до конца не спокойна?» |
| Почему стоит упомянуть это в контексте разговора о политике? Потому что влюбленность — не единственный источник дофамина, гормона, который отвечает за переживание удовольствия, радости и полноты жизни. Есть, конечно, печально известные химические стимуляторы — но есть возможность пережить выброс дофамина и без них. Люди могут получить удовольствие на рок-концертах, аттракционах и как угодно еще — эти способы могут быть безобидными или не очень. И здесь мы подходим к еще одному ярко эйфорическому опыту. Опыту участия в коллективных политических акциях. Одним из наиболее ярких переживаний моей жизни было присутствие у Белого Дома в августе 1991 года. Я хорошо помню это удивительное переживание участия в истории, вызова и опасности, теплого братства, которое возникает между людьми, вышедшими за общее дело и переживающими общее (обоснованное или нет) чувство опасности. Это нечто намного более мощное, чем опьянение. Поэтому я понимаю участников киевского Майдана, как и участников других массовых выступлений, вроде недавних навальнингов — я знаю вкус этого яростного вина, кто пробовал его раз в жизни, тот его не забудет. Я прекрасно понимаю людей, которые с негодованием и обидой воспринимают попытки принизить этот их опыт, а попытки оценивать его с точки зрения религии, морали или здравого смысла и выглядят как попытки принижения. Это все равно, что говорить страстно влюбленному «через месяц вы вдребезги разругаетесь, и ты с великим стыдом вернешься к жене». Но, обидится он или нет, это правда. И вот Церковь, с ее аскетической традицией, ставит любой опыт — в том числе, такой яркий, ослепительный, захватывающий опыт как опыт массовых выступлений — перед судом разума и совести. В самый разгар сладостной дофаминовой бури она требует остановиться и задуматься «а куда это меня несет?» «а доброе ли это дело?» «а что это принесет людям?» Ответственность требует все тщательно обдумывать — и принимать в рассмотрение реальность, устраивает она нас или нет. В конце концов, последствия наших действий наступают в реальном мире. И в этом мире у идеологии «борьбы с режимом» есть определенная история — и определенные плоды. |
| – Очень интересно. – Знал я еще одного замечательного человека – Александра Сергеевича Некрасова. Он тоже долго сидел. И тоже, кажется, шестнадцать лет. И тоже скончался в возрасте 96 лет. – Слушайте, об этом нужно подумать. Конечно, нет никакой статистики о том, кто сколько прожил после тюрем и лагерей, но, очевидно, для Своих верных чад Господь сделал подарки. Большевики отняли у них шестнадцать лет, а Господь ровно столько подарил. Со светским руслом не очень получалось. Тогда я решил возразить самому себе: – Многие лагерники после освобождения умирали довольно скоро. Отец моего друга недотянул и до шестидесяти. Да и Варлам Шаламов тоже умер довольно рано. – Вы знаете, дело не в числах как таковых и не в нумерологии. Рассуждать об этом можно бесконечно. А в том дело, что мне послезавтра исполняется семьдесят. И я не уверен, что Господь даст мне еще десять лет, несмотря на то, что я «в силах». Я на всякий случай решил встретить свой невеселый юбилей в Задонском монастыре. Собеседник мой как-то быстро погрустнел. Трудно было поверить, что ему семьдесят. – Все-таки дело в цифрах, – возразил я. – Вы едете в монастырь не по какой-то иной причине, а потому что вам семьдесят. А вы говорите: не в цифрах дело. Вас именно цифра напугала. – Пожалуй. Мне нужно избавиться от кое-каких долгов. И я испугался, что не успею. Дело именно в грехах. А число напомнило мне, что нужно поторопиться. – А почему вы так далеко отправились? Могли бы и к Александру Свирскому поехать или в Печоры. Все ближе. Слава Богу, сейчас питерцам не нужно далеко ехать в поисках монастырей. – Нет, мне нужно именно к Митрофану Воронежскому . У меня должок. Я у Митрофана должник. – Воронежского? – Нет, псковского. Не святого. Простого мужика. Он немного помолчал и добавил: – А может, и святого. Скорее всего. И без просьб с моей стороны начал рассказ. Но пока дошел до истории с Митрофаном, поведал мне обо всей своей жизни. Если бы у нас были попутчики, то ничего бы этого я не услышал. – Я из очень обеспеченной по советским меркам семьи. Достаточно сказать, что мы жили втроем в четырехкомнатной квартире. У меня была своя комната. А в нашем классе только еще у двоих мальчишек были свои комнаты. Ну, и я делал в этой комнате что хотел. Рано познал все прелести. Начал взрослую жизнь в восьмом классе. Отец мой был большим начальником и баловал меня страшно. Деньги давал. Из загранпоездок привозил джинсы и всякое модное шмутье. А тогда придешь на танцы в джинсах, рубахе баттен-даун – и все девки твои. Я не хочу сказать, что все девушки были распутными, но те, кто с боями прорывались на «скачки» (так называли танцы), были готовы на все. И я не понимаю наших сверстников, когда они ругают молодежь и говорят, что не знают, откуда она такая развратная получилась. Да оттуда она и вышла. Все эти девушки, круто веселившиеся в шестидесятых-семидесятых, нарожали себе подобных. А их отрасль пошла дальше, чего и следовало ожидать. |
| Екатерина 29 ноября 2017, 10:51 что сказать " это не они! " и сказать " тела сожгли " - это не одно и тоже? Или он сказал " тела сжигали,поэтому те останки останками царской семьи быть не могут " ? Кто-нибудь знает со 100% уверенностью, ЧТО ИМЕННО говорил о. Николай?.. Но для меня дело не только в этом. Дело в этом самом " сжигали " или " сожгли " . Понимаете в чём дело... Дело в том, что ведь действительно даже при сжигании в печи крематория не сгорает человеческое тело полностью,тотально в пепел. Даже там,при том, что там замкнутое пространство и температура больше тысячи градусов, остаются пусть мелкие, но косточки. А мы почему-то вдруг решили, что раз их сжигали ( на открытом пространстве, в сырую погоду), то там прямо-таки всё Екатерина 29 ноября 2017, 10:42 Я, к сожалению, не знаю, ЧТО ИМЕННО говорил светлой памяти о. Николай. И то,что вокруг наших святых (а для меня, как и для многих, он, конечно же, свят, пусть и не канонизирован ещё), особенно под конец их земной жизни, как правило, начинает виться куча одиозных личностей, приносящих потом их имени и репутации неизвестно чего больше- пользы или вреда, тоже ведь правда. И всегда потом появляется много " фольклора " , и отличить, кто что говорил или делал на самом деле, а что - нет, бывает очень сложно. Скажите, он говорил,что то,что захоронено в СПб,- не царские останки? Так? Именно это он говорил? Или говорил,что тела после убийства сжигали? Так ведь это разные вещи! Вы понимаете,что сказать Екатерина 29 ноября 2017, 10:24 Кстати, о художниках. У них, судя по всему,тоже неоднозначное мнение на этот счет может быть.Вон написала в комментариях одна девушка-художник (спасибо ей за это, кстати,- всё-таки мнение ещё одного художника),что , мол, а я именно как художник считаю, что всё как-раз таки вполне совпадает, и вообще мнооег зависит от ракурса и много ещё от чего. Но дажене это столь существенно. Господа, вы тут всё спорите о словах о. Николая Гурьянова. Говорил-не говорил, действительно ли сам говорил или кто-то ему какие-то слова приписал, есть ссылка в интернете-нет ссылки в интернете, его голос-не его голос... Насколько я понимаю,всё сводится к словам о. Николая о том, что тела сжигали. |
| Это вопрос звучит просто: кто все эти люди, которые пришли поклониться святыне и готовы стоять по 10, 20 и даже 26 часов? Они действительно христиане? Других вопросов я не задаю. Вопрос о чуде не имеет смысла. Бог действует в этом мире, и чудеса происходят каждый день. Другое дело, что рассказать о них как правило непросто, да и на заказ чуда все-таки не бывает. Другое дело, жажда чуда, но это часть вопроса о том, кто все эти люди? Вопрос о випах, проходивших без очереди, не является самостоятельным. Феномен очереди гораздо более сложный и интересный. О нем будет сказано ниже. Святыни и «технологии» Было бы ошибкой считать, что святыни и все, что сними связано, глубоко погружены в архаику. Они вполне органично вписаны в современный политический, общественный и технологический ландшафт. Уже давно и очень легко святыни прилетают к нам на самолетах, как правило частных. Пояс Богородицы в аэропорту Пулково встречал премьер-министр Владимир Путин. В планировании и организации таких поездок принимают участие правительства принимающих стран, крупнейшие кампании и общественные фонды. И совершенно естественно, что они выстраивают все процессы в соответствии с теми технологиями организации массовых мероприятий, которые им хорошо известны. Сама Церковь имеет к этой организации минимальное отношение. Конечно, при подготовке учитывается церковная специфика, но получается это не всегда. Что меня серьезно встревожило в ситуации с поясом? Крайне опасно продвигать «технологическое» использование святынь. Конечно, если афонская святыня впервые приехала в Россию, то надо использовать все возможности для того, чтобы все желающие могли ей поклониться. Но есть очевидная грань – и даже противоречие – между возможностью поклониться и возникшей массовостью. Я понимаю, что в этот раз сами организаторы попали в трудную ситуацию. Думаю, никто, в том числе и они, не ожидал такого наплыва паломников. Решения приходилось принимать на ходу. И тем не менее… Много людей в очереди? Что ж, пусть они проходят быстрее! Давайте скажем, что целовать святыню нельзя, а можно только рукой ее коснуться. Время, проведенное человеком у ковчега, сократиться с 2-3 секунд до одной. Но очередь продолжает расти. |
| По всей руке от плеча до запястья извивается вытатуированный дракон. Если эта татуировка сделана в «дохристианский» период жизни Кинчева и ее невозможно вытравить, то почему бы не надеть рубашку с длинными рукавами? (Тем более что, по словам очевидцев, на сцене страшные сквозняки!) Зачем демонстрировать тысячным толпам, что ты носишь на своем теле образ дьявола? Второй член «серьезной команды», Юрий Шевчук, славно потрудился на ниве «оранжевой революции», с большим успехом выступая на киевском Майдане, чтобы помочь откровенно проамериканскому Ющенко, с победой которого незамедлительно усилились гонения на Православную Церковь. Так что дело, конечно, серьезное, нешуточное. Третий же член «серьезной команды», Борис Гребенщиков, тот и вовсе предпочитает тантрические культы, о чем с гордостью оповещает широкую публику. В общем, конечно, все трое – ребята серьезные, только странно, что их серьезность положительно окрашена для клирика Русской Православной Церкви. А теперь перейдем к «правильному свисту». Вот посвященный ему отрывок из интервью. «Корр.: А Ваше слово как воспринимали? – Я бы сказал, что они правильно свистели. Корр.: Свистели?! – Конечно. Ведь рок-концерт – не университетская лекция. Корр.: То есть, таким образом высказывали свое одобрение? – Сначала я еще не разбирался в оттенках свистов. Сейчас уже кое-что понимаю. И могу сказать, что свистели правильно, понимая, где и какая реакция от них ожидается». Вдумайтесь: человек в сане гордится тем, что его освистал возбужденный, дурно воспитанный молодняк. Причем освистал не просто как личность, а как церковнослужителя, поскольку он и представился как диакон, и вышел на сцену в облачении, на которое большинство сегодняшних россиян, даже далеких от Церкви, реагирует почтительно. И ладно бы его освистали в знак протеста! Многие православные принимали за последнее столетие поношение от толпы. Можно было бы даже, наверное, сказать в таком случае, что появление священнослужителя на рок-концертах – это своеобразный подвиг юродства. |
| Что изменил приход в Церковь в Вашей жизни, в Вас самом? Раздражения стало меньше. Конечно, я еще над этим работаю, но чувствую, что постепенно становлюсь терпеливее. Сейчас на работе это особенно важно, потому что усталость у всех колоссальная. Коллеги очень хорошие люди, великолепные профессионалы, я их знаю много лет, но сейчас они до такой степени измотаны, что хотят одного чтобы их не трогали. Они выжаты до последней капли. И дело не только в условиях работы, не только в адской жаре, не только в этих костюмах, в которых ты, как космонавт в скафандре, но и в том, что пациенты с ковидом это особые пациенты. Ковид очень меняет людей. В чем это выражается? Человек под воздействием вируса на нервную систему становится другим. У него развиваются страхи, паника и агрессия. При этом он замыкается в себе, становится подозрительным. А если человек болеет очень сильно, то у него начинается делирий. Это психическое расстройство, протекающее с помрачением сознания. Слышали выражение «белая горячка»? Вот это как раз делирий, только вызванный алкоголем. А инфекционный делирий это горячка от вирусной интоксикации. Такие больные слышат «голоса», у них развивается паранойя «за мной пришли». У нас один пациент перерезал трубки систем и с ножом гонялся за докторами. Те люди, которых я знаю, после болезни изменились. Наша сотрудница, которая заболела первой и выздоровела уже давно, и сейчас говорит: «Я до сих пор немножечко не в себе». То есть мы имеем дело с воздействием вируса на центральную нервную систему. И очень важно в этой ситуации понимать, что этот человек не изгаляется над тобой, не капризничает. Его неприятное поведение это проявление болезни. Знаете, что самое страшное? Когда больные начинают на себе трубки рвать, маски сдирать и у тебя таких не один, не два, а целое отделение. Как Вы справляетесь? Не знаю. Видимо, как раз вера помогает. Молюсь перед тем, как зайти в «красную зону», и после того, как выйду из нее. Прошу здоровья, прошу сил. И Господь дает. Но я не понимаю другого: как с этими нечеловеческими нагрузками справляются наши сотрудницы женщины. Когда из нашего роддома решили сделать ковид-центр, большая часть медиков уволилась. И в основном уходили мужчины в нашем отделении, например, мужчин осталось только двое. А женщины остались и работают. В «красной зоне» |
| Скажу откровенно, я вообще не понимаю, почему мы так любим гордиться; почему нам непременно нужно гордиться, чтобы любить; откуда мы взяли, что нельзя любить без гордости, что пафос гордости – лучшее проявление любви. Гордимся победами предков?.. Но это не мы их одержали, эти победы. Наше дело не гордиться, а хранить благодарную память, видеть в этих победах пример и урок, рассказывать о них детям. А гордость – она всегда посрамляется. Вспомните, с какой гордостью мы распевали «Широка страна моя родная…». А потом страна рассыпалась, и мы все с вами оказались бессильными, беспомощными, мы не смогли, не захотели противостоять катастрофе, объединиться, сохранить уникальную державу – какая бы ни была, в конце концов, в ней власть, какое бы имя эта держава в данный исторический момент ни носила. Понятно, что потом, пожав горькие плоды развала, мы принялись обличать «тех, кто это устроил». Те, кто устроил, кто был в распаде страны заинтересован – они хороши, что и говорить; но мы-то все где были, мы, певшие про широкую страну и про Союз нерушимый? И уж совсем глупо гордиться тем, что мы народ православный. Православный, бесспорно – исторически! И это очень большое наше счастье, это драгоценнейшая часть того самого наследства, о котором выше уже сказано. А вот достойные ли мы наследники на сей день?.. Обычная, привычная нам, журналистам церковных СМИ, картинка: в селе или на железнодорожной станции живет – ну, скажем, полторы тысячи человек; а в храме в воскресенье – человек 20–30, и тому батюшка рад: есть приход, хоть и небольшой. А сравните численность населения окраинного микрорайона с количеством прихожан новенькой церковки… Какой мы после этого православный народ?.. Мы – наследники, в упор не признающие своего наследства, мы ленимся сходить за ключом и открыть сундук с несметными драгоценностями – исторически, повторюсь, нам принадлежащими… Конечно, это не про всех. Конечно, не все так трагично. И Церковь Русская, столько пережившая, слава Богу, живет, и таинства совершает, и пастыри в ней есть замечательные, и люди в нее приходят, и радость обретают. Но это тоже не повод для гордости – никак. Один батюшка, помнится, очень удачно сказал: «Гордиться тем, что принадлежишь к Церкви, – это значит тем гордиться, что среди бушующего моря на плотик вскарабкался». Религиозная гордость, псевдоцерковное самодовольство ясно обозначено в Евангелии и навеки названо фарисейством. |
| С другой стороны, мы же одна семья; я дочь, и мой святой долг — помогать ей. Не сдавать же в эти кошмарные дома престарелых. Внуки в бабушке души не чают, она их нянчила, они это помнят и ценят. С мужем моим они всегда дружны были, шутили, в карты, в «дурака» играли. А пироги! Какие пироги мама делала, сейчас реже, только на большие праздники, когда мы всей семьей к ней приходим. Давненько не собирались что-то. Ну, ничего, сейчас будем вместе. Как мне раньше-то эта идея не пришла в голову?» Через год: «Надо в церковь сходить. Покаяться. Срываюсь на родную мать. А как не срываться? Сил уже нет. Ни днем, ни ночью нет покоя. На работе проблемы — кто выдержит мое частое отсутствие, хроническую усталость и внутреннюю озабоченность (не работой, конечно же, голова занята)? Муж злой, уставший, старается где-то задержаться после работы. Интересно, где? Дети! Что творят? Откуда в них столько недоброго? Они-то от чего устали? Все на мне, за всеми присмотреть, всем помочь… запуталась, устала… Мама очень изменилась. Она всегда была сильной и доброжелательной личностью. А сейчас? Повторяет одно и то же по сто раз, вещи приводит в беспорядок, вечно все перекладывает, маму свою ищет. Сколько раз в день ей напоминать, что мамы нет, что столько не живут? Плачет потом, обидно ей, что я ее не понимаю. Мое здоровье что-то „надорвалось”. Спина не дает покоя, боли, давление стало шалить. Мне нельзя болеть! Никак нельзя! Кто потянет еще эту лямку? Надо держаться». В чем проблема? «Взять маму к себе» — ведь это был душевный порыв любящей дочери. Почему же всего лишь через год у нее начинаются срывы, появляется раздражительность, физическая и психологическая усталость, возникает разлад в семье, — а мама, несмотря ни на что, остается недовольной? Дело в том, что такие шаги не совершают спонтанно. Мама не была готова к переезду, а семья — к новому укладу жизни. Врачи не поставили маме диагноз деменции; дочь не понимала до конца состояния мамы, не ожидала изменений ее личности и странного поведения. |
| Бог пожелал давать пророчества в прикровенном виде, чтобы читающий понимал. А кому не надо — он бы не понимал. Вы волнуетесь о Смирнской Церкви — и напрасно. Она устояла во дни гонений, потому что был ангел этой Церкви — ее епископ, которому Бог дал правильное понимание пророчества из послания. А прочие доверились своему епископу и не обманулись. Конечно, если бы Вы тогда жили, то могли бы поспорить с епископом (св. Поликарпом Смирнским ), но тем самым пошли бы против воли Божией, сами того не понимая. Дело в том, что никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою. Ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым. ( 2Пет.1:20,21 ) Это хорошо видно на примере того же ап. Петра. В книге Деяний описано его видение о чистой и нечистой пище и слова Божии: “Что Бог очистил, того ты не почитай нечистым”. Он размышлял, не понимая смысла сказанного, но вот явились к нему посланные от Корнилия сотника, а Дух Святой сказал идти с ними. И лишь тогда Духом ап. Петр понял смысл видения: ” И сказал им: вы знаете, что Иудею возбранено сообщаться или сближаться с иноплеменником; но мне Бог открыл, чтобы я не почитал ни одного человека скверным или нечистым” ( Деян.10:28 ). Итак, пока Вас не просветит Дух Божий, Вы не сможете лично правильно понимать пророчества. Святые отцы, просвещенные в свою меру Духом, имели дар понимания пророчеств, насколько было необходимо для них и для нас. Лучшее толкование на книгу Откровения — св. Андрея Кесарийского , а из новых мне нравится толкование прот. Геннадия Фаста . Что касается Вашего недоумения о тысячелетии, сошлюсь на свою статью по этому вопросу . Вы не поняли моего недоумения и ваша статья его не развеяла. Я понимаю и принимаю слова святых о том, что сатана скован на неопределенный срок. Но тот факт, что они приводятся в качестве объяснения слова “тысяча”, нелогичен. Почему написано “тысяча”? Зачем давать повод к хилиазму и другим разномыслиям, если можно написать “тысячи”, или по-другому как-то чтобы понятно было? |
|
|
