| Хочу вам напомнить указ святителя Иоанна, что мы, находясь в Западной Европе, должны выискивать и чтить местных православных святых. Сейчас мы всех мучеников поминаем по именам: святого Хлодоальда из Сен-Клу, святого Германа Осерского, святого Сатурнина Тулузского и множество других. Наш архиепископ Амвросий Женевский в свое время составил службу православным святым Швейцарии. Некоторые православные святые Франции входят в календари, ну, например, святитель Ириней Лионский, святой Пофин и лионские мученики… В свое время на одном из наших епархиальных съездов покойный владыка Антоний (Бартошевич) указал нашим священникам выискивать имена православных святых западных и вписывать их в календари. Сейчас имеются такие календари, в которые эти имена включены. Постепенно православие у нас во Франции и в Западной Европе вообще исчезло. В Англии – позднее, ближе к Германии – быстрее, в нашем районе оно держалось дольше потому, что мы имели влияние из Англии. Православие вернулось в Западную Европу, когда после революции сюда прибыло множество русских, и они принесли ту веру, которая здесь когда-то была. Полную аудиоверсию беседы владыки Серафима вы можете прослушать на диске «Архиепископ Брюссельской и Западно-Европейский Серафим (Дулгов). Беседы», изданном Подворьем Свято-Троицкой Сергиевой лавры. Запись беседы епископа Серафима с прихожанами – из личного архива Евгения Лукьянова (†2007). Материал подготовила Александра Никифорова. Для биографической справки использована информация сайта zarubezhje.narod.ru Существует предание, согласно которому, когда апостол Павел плыл в Испанию, он высадился возле византийского города Алерия на Корсике. Я там был, и местные жители мне показывали то место, где высаживался апостол Павел. Читайте также: Французский монах отец Герасим, или Величие простоты Терновый венец Христа Необычная Франция или новое обретение главы святого Иоанна Предтечи Святыни Франции Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. |
| Кроме Лерина, Массилии (Марселя), Лиона и Арелата, в Галлии имелись и другие центры иноческой жизни (например, Реомаусский монастырь) 366 . Важное значение среди них имела обитель Кондат (позднее Сен-Клу), основанная около 435 года ревностным подвижником Романом в Юре (в районе современной восточной Франции и Швейцарии, близком к Женевскому озеру). «Жития юрских отцов», написанные неизвестным кондатским иноком в начале VI века и содержащие жизнеописания первых трех настоятелей этого монастыря (Романа, Лупицина и Евгенда), существенно дополняют наше представление о древнегалльском монашестве 367 . Влияние восточного (хотя также леринского и лионского иночества) в значительной степени определило «духовный климат» Кондата. Жизнеописатель называет его основателя Романа «учеником Павла (Фивейского)» (7) и «подражателем Антония» (imitator Antonii; 12); иноки Кондата ежедневно читали (cotidie lectitantes) правила св. Василия Великого , святых леринских отцов, преп. Пахомия Великого (который называется «древним настоятелем сирийцев» – Syrorum priscus abba) и преп. Иоанна Кассиана Римлянина . Причем творениям последнего отдавалось предпочтение, поскольку они более подходили к климату Юра и условиям труда здесь, а также потому, что следование правилам Кассиана было легче для «немощной галльской природы» (efficacius haec faciliusque natura uel infirmitas exsequitur Gallicana) 368 . Впрочем, как свидетельствует тот же жизнеописатель, «немощь галльской натуры» отнюдь не препятствовала Лупицину придерживаться самого строгого воздержания: не вкушать никогда масла или молока, не говоря уже о вине, а тем более о мясе, которое не ели все иноки Кондата (66). Помимо богослужений и псалмопений, на которые братия собирались обычно три раза в день, их ежедневная жизнь проходила в труде и чтении, хотя, естественно, находились и нерадивые иноки, отлынивающие от этих послушаний (35–40). Впрочем, таковых среди древних кондатских насельников было немного, и обитель прославилась благочестием и подвижничеством своих монахов. Поэтому многие приходили сюда, чтобы лицезреть это «чудное учреждение» (nonnulli institutionis huius uisuru miracula), являющее образец богоугодной жизни. Немалое число болящих и бесноватых входило в ворота обители; некоторые, обретя исцеление по молитвам святых мужей, сочетавшихся с верой болящих (oratione sanctorum cum propria fide curandos), оставались навсегда в монастыре, постясь и пребывая в бдении здесь с великим умилением. И из обители, подобной переполненному улью, разлетались во все стороны «досточтимые рои отцов» (uenerabilia patrum examina), по благодати Святого Духа заселяя не только область секванов (Sequanorum privinciae loca), но и более отделенные области, в которых воздвигались благодаря им монастыри и храмы (14–16) 369 . Таким образом, Кондат, как и другие центры иноческой жизни, стал «обителью-матерью», породившей многих достойных чад. |
| Мартина в Туре для разрешения спора между монахами, бóльшая часть которых решила перейти в разряд каноников. Вероятно, позиция Бенедикта Анианского была недостаточно гибкой: монастырь был ненадолго преобразован в каноникат (имп. Людовик Благочестивый в грамоте 832 г., данной монахам Сен-Дени, тоже решившим вернуться от канониката к статусу монастыря, называл св. Бенедикта Анианского и аббата Арнульфа добрыми и благочестивыми людьми, но «очень простыми» (simplicissimi) - Monuments historiques/Éd. J. Tardif. P., 1866. P. 88). Роль Анианского мон-ря в ахенской реформе минимальна (в отличие от Клюни или Горце в последующую эпоху). Реформированные монастыри не были связаны между собой и продолжали самостоятельно поставлять своих аббатов. Хотя единый устав (regula) был введен, но обычаи (consuetudines) в мон-рях бенедиктинской традиции остались разные. Наряду с Бенедиктом Анианским в этот период были известны и другие реформаторы монашеской жизни - архиеп. Лейдрад Лионский, аббат Сен-Дени Гилдуин. Несмотря на право свободных выборов, которое получили монастыри согласно «Capitulare ecclesiasticum» (818/9), многих аббатов назначал король (император) (MGH. Capit. T. 2. Pars 1. P. 276). В каролингскую эпоху появляются титулярные аббаты, одновременно возглавлявшие несколько мон-рей (напр., Гилдуин с 825 носил титул архикапеллана, а в награду за службу он был назначен аббатом 5 крупных мон-рей - Сен-Дени, Сен-Медар в Суасоне, Сен-Жермен-де-Пре, Сент-Уан в Руане и мон-ря в Салоне (Лотарингия)). При К. распространяется практика назначения мирян аббатами (abbas laicus) (напр., Эйнгард получил аббатство св. Петра в Генте). Чтобы предотвратить разграбление монастырских земель аббатами-мирянами, было введено разделение имущества обителей на mensa abbatis (букв.- стол аббата) и mensa fratrum (букв.- стол братии). Часто короли становились титулярными аббатами монастырей. Наряду с монастырями, реформированными Бенедиктом Анианским или под его влиянием (Желлон, Флёри, Муасак, Лерен, Конк, Савиньи и др.), существовали монастыри, к-рые находились в ведении местных епископов (часть из них перешла в разряд каноникатов (Сен-Дени, Сент-Илер-ле-Гран в Пуатье, Сент-Омер, Сен-Пьер-ле-Виф и Сент-Коломб в Сансе, Сент-Аньян (Сент-Эньян) в Орлеане, Сен-Бенинь в Дижоне, Сен-Марсель близ Шалон-сюр-Сон, Сен-Марсьяль в Лиможе, Сен-Сибар в Ангулеме, Сент-Обен в Анже, Сен-Сальви в Альби и, вероятно, Сен-Виктор в Марселе), в других братия продолжала вести монашеский образ жизни (Сен-Жермен в Осере, Сен-Медар в Суасоне, Сен-Жермен-де-Пре, Сен-Фарон в Мо, Сен-Люсьен в Бове, Сен-Ва в Аррасе, Сен-Пер в Шартре и Санкт-Максимин в Трире)), мон-ри в сельской местности (Сен-Морис-д " Агон, Сен-Вандрий-де-Фонтенель, Ферьер, Без, Монтье-ан-Дер, Сен-Мор-де-Фоссе, Лобб, Эльнон (Сент-Аман-лез-О), Эхтернах, Синт-Трёйден, Корби, Санкт-Галлен, Фульда, Райхенау и др.), в основном перешедшие на бенедиктинский устав, и жен. |
| Певшим – Варваре Накаи, Надежде Мацумото, Екатерине Кавамура – по 60 сен, Матроне Исикава, тоже певшей, 50 сен (после пришла). Моисею Кавамура 60 сен. Ученикам внешним: Василию Оогое 30 сен, Иосии 30 сен, Варнаве 25 сен, Александру 20 сен. Плотнику Семену 50 сен. Тоокайрину Петру 50 сен. Слугам всем по 1 ене, новым и бабам по 50 сен. Никифору тоже 50 сен. Иову Накацука 1 ена. Оогою Алексею 1 ена. Ивану и Илье, что при Соборе, по 1 ене. Анне Сато 40 сен. Да! Ен опять около 100 рассыльно! И как же надоедает эта сутолока! Прекратить бы, но как? Уже в твердый обычай вошло. Да и как не дать? Все беднота такая! Как не порадовать, особенно певчих, трудящихся. Учителя, проповедники, Айайся – все поздравили поклоном – урывками, между раздаванием денег. Между тем, наверху кончили чай и спустились поздравить меня, причем лица у Елисея и Давида Кокко были обиженные, ибо они не были приглашены на чай вместе с Орита и Обара. Нужно вперед не допускать таких неловкостей. Катехизатору Камия сказано, чтобы привел Николая Такахаси хоть завтра же в Семинарию, а Семену Мии, чтобы поместил его. Пообедали мы втроем – Мии и Харита вместе со мной – тоже в полукруглой классной наверху. Андрей, звонарь, подавал. В четвертом часу были из Посольства: посланник и трое молодых людей. Подано вино «С. Рафаель», и бутылки не вышло. Куплено было всего три бутылки; одна почти вся была выпита за обедом; одна осталась непочатая. Посольские пили также чай. Вечером всенощная, ибо сутолока сегодня и второй день праздника завтра. Пели плохо, видно, устали. Народу совсем мало было – погода скверная. Служил диаконом Симеон Мии и очень хорошо говорил ектении, только не в тон. 1894 год. 7 января нового стиля. Воскресенье. 2-й день праздника Рождества Христова. С десяти часов Литургия, служили со мною отцы Сато, Циба, Мидзуно; диаконы Стефан Кунгимия и вчера поставленный Симеон Мии, которого пресмешно таскали с амвона. Народу к концу обедни набралось особенно много, ибо подошли поздравители из Коодзимаци. На днях известили оттуда, что будут: семь священнослужителей и катехизатор, тринадцать певчих и тридцать-сорок христиан-поздравителей. И приготовил Никанор сообразно с сим: в полукруглой наверху для семи – стол и катехизатору чай, кваси, суси; для тринадцати – столы японские с японским чаем, кваси, суси; для тридцати-сорока – в верхней классной большой – кваси и апельсины. |
| PL185: Гверрик (аббат Иньи); Гвиго V (приор картезианцев); Бернар Клервоский; Хербет с Сардинии; Филофей (монах); Николай Хоквилль; Батиста Мантуанец; Гоффрид (аббат Клервоский); анонимная «Клервоская хроника» (1147–1192) PL186: Захария (епископ Безансонский); Захария (епископ); Роберт Пулл; Сугерий (аббат Сен–Дени); Гийом (аббат Сен–Дени); король Людовик VII; Жослен (епископ Суассонский) PL187: Грациан (юрист) PL188: Ордерик Виталий; Гверрик (аббат Иньи); Анастасий IV (папа Римский); Ансельм (епископ Хафельбергский); Жильбер Порретанский (епископ Пуатье); Гуго Метелл (каноник); Амедей (епископ Лозаннский); Николай Клюнийский; Адриан IV (папа Римский); Одо (аббат Моримонский); Иоанн Кирита (аббат Тарауканский); Альфонс I Португальский PL189: Пётр Достопочтенный (аббат Клюни); Роберт Ретельский; Вибальд (аббат Ставло); Эрнальд (аббат Бонневалльский) PL190: Томас Бекет (архиепископ Кентерберийский); Жильбер Фолио (епископ Лондонский); Герберт де Босхем; Алан (аббат Тьюксбери) PL191: Пётр Ломбардский PL192: Пётр Ломбардский; Бандин (магистр); Гуго (архиепископ Амьенский и Руанский) PL193: Вальтер Сен–Викторский; Герхох, препозит Райхерсбергский PL194: Герхох, препозит Райхерсбергский; Арно, препозит Райхерсбергский; Иоанн Диакон; Гуго из Пуатье; Исаак Стелла (аббат цистерцианцев) PL195: Экберт (аббат Шёнау) (записал видения своей сестры Елизаветы из Шёнау); Элред (аббат Риво); Генрих Хантингдонский; Вольберо (аббат Св. Панталеона) PL196: Рихард Сен–Викторский; Гильдуин (аббат Сен–Викторский); Ахард (аббат Сен–Викторский); Эрвизий (аббат Сен–Викторский); Гварин (аббат Сен–Викторский); Одо Сен–Викторский; Годфрид Сен–Викторский; Адам Сен–Викторский; Иосцелин (епископ Турский); Генрих Зальцбургский; Генрих (архиепископ Реймсский); Гуго (епископ Суассонский); Николай (монах Арематский) PL197: Хильдегарда Бингенская PL198: Адам Скот; Годфрид Витербский; Пётр Коместор PL199: Иоанн Солсберийский; Иоанн Корнуолльский; Гвихард (архиепископ Лионский); Пётр (кардинал); Рожер (аббат Орлеанский) |
| Реликварий с мощами св. Иудикаэля. 2-я пол. XV в. (приходская церковь в Пемпоне) С нач. X в. до сражения при Тране (939) Бретань подвергалась разрушительным нападениям норманнов и страдала от междоусобиц правителей. Прелаты и монашествующие переселялись во внутренние области Франции, увозили мощи святых и др. реликвии. В этот период монастырь св. Мевенна, как и мн. др. обители, фактически прекратил существование. Реликвии святых Мевенна и И. были вывезены во Францию, однако сведения источников противоречивы. Согласно «Бретонской хронике», где это событие датировано 919 г., мощи св. Мевенна были помещены в мон-ре св. Флорентия (Сен-Флоран-ле-Вьей), а мощи И.- в монастыре св. Иовина (Сен-Жуэн-де-Марн) в обл. Пуату. Возвращение мощей св. Мевенна в хронике датировано 1074 г. В XVII в. Альбер Ле Гран утверждал, что реликвии святых были вывезены в 878 г. в мон-рь Сен-Жуэн-де-Марн. Согласно «Истории св. Флорентия Сомюрского» (XIII в.), мощи Мевенна и И. были первоначально вывезены в обл. Пуату, а при аббате Роберте († 1011) их поместили в монастыре Сен-Флоран в Сомюре (Chroniques des églises d " Anjou/Éd. P. Marchegay, É. Mabille. P., 1869. P. 261). О мощах Мевенна и И., хранившихся в кон. XI в. в Сомюре, упоминается в картулярии мон-ря Сен-Флоран (см.: Jankulak. 2000. P. 158). Тем не менее в 1130 г. в аббатстве Сен-Жуэн-де-Марн были обретены мощи святых, перенесенные во время нашествий норманнов, среди них - мощи И. ( Lerosey A.-L. Ension ou Saint-Jouin-de-Marnes. Poitiers, 1906. P. 55, 71). В «Хронике Сен-Бриё» (кон. XIV в.) утверждается, что мощи И. хранились во Фландрии (Chronicon Briocense: Chronique de Saint-Brieuc/Éd. G. Le Duc, C. Sterckx. Rennes, 1972. Vol. 1. P. 124-125). Широкое распространение почитания И. в Бретани и окончательное формирование агиографической традиции святого связаны с возрождением аббатства Сен-Меэн (1-я четв. XI в.). Согласно акту утверждения земельных владений мон-ря (1024), восстановление обители началось в 1008 г. по инициативе герц. Бретани Алана III и членов его семьи. Герцог пригласил в мон-рь общину бенедиктинцев во главе с Хинветеном, аббатом мон-ря Сен-Жакю-де-ла-Мер. Построенная герцогом церковь аббатства Сен-Меэн была освящена во имя Девы Марии, св. Мевенна и И. (Recueil d " actes inédits des ducs et princes de Bretagne (XIe, XIIe, XIIIe siècles)/Éd. A. de La Borderie. Rennes, 1888. P. 3-6). |
| Поскольку мне было так трудно найти кого-нибудь, с кем я мог бы говорить о преп. Романе и его монастыре, я решил поехать в какое-нибудь из близлежащих мест, о которых ты мне писал. Следующая остановка была Сен-Лупикин. Похоже, что место, где был расположен монастырь преп. Романа, было не очень пригодно для земледелия, и по мере роста братии необходимо было находить другие места, чтобы выращивать что-либо на пропитание. Одним из таких мест и было современное село Сен-Лупикин, названное в честь брата преп. Романа. Преп. Лупикин жил, в основном, в этом монастыре, основанном для того, чтобы обеспечивать пропитанием главный монастырь. Деревня эта расположена недалеко от Сен-Клода, но земля там разная, и местность вокруг Сен-Лупикина кажется определенно более подходящей для земледелия. Сен-Лупикин – сонное село. Главное здание в нем – церковь , которая кажется довольно старой, хотя я не стал бы гадать о ее возрасте. Передняя дверь ниже уровня улицы. В облике самой церкви нет ничего примечательного, но я был очень рад узнать, что мощи преп. Лупикина сохранились там и покоятся под боковым приделом. Я помолился и перед сими мощами. Недалеко от церкви стоит в переулке дом сельского священника. Думаю, что здание это было когда-то частью монастыря. Мне удалось найти священника, и мы смогли поговорить, так как он немного говорил по-немецки. Он был очень любезен. Я рассказал, зачем сюда приехал, чего ищу, и он объяснил мне, как найти село Сен-Роман. Также он рассказал мне о гроте св. Анны, расположенном рядом с Сен-Клодом. Этот священник (тоже одетый в мирское платье) сделал одно замечание, которое показалось мне точным. Он сказал, что в Православной Церкви почитание святых велико, среди протестантов его вообще нет, а римские католики где-то посередине. Он заметил, что о церкви в Сен-Лупикине скоро выйдет брошюра с иллюстрациями. От Сен-Лупикина мы проехали около пяти километров до села Сен-Роман. Около села на скале, глядящей на речную долину, есть маленькая часовня. Она стоит прямо у края обрыва. |
| И какая же была возможность обогреть и обласкать девяностолетнюю старушку! Ведь только стоило бы опубликовать хотя бы небольшую заметку, как, я убежден, хлынули бы письма со всех сторон, поздравления… И мне, именно мне посылала судьба возможность совершить доброе дело, и какое, дело… А! Что из того, что учительница обиделась и не позвонила снова сама. Найти ее было можно. Запросить списки заслуженных учительниц, обзвонить. Все можно, когда захочешь… Нет, моя болевая точка больнее вашей. Смоленск, Талашкино Не все доходит до человека сразу и в полной степени. Слышал я и раньше: «Тенишева, Тенишева», «Талашкино, Талашкино». И не просто слышал, как пустые слова, а понимал их приблизительный смысл, представлял себе как явление. И место этого явления в отечественной культуре. И было это явление для меня положительным. И весь круг имен, которые сразу всплывают в памяти при упоминании Талашкина (Рерих, Врубель, Малютин, Стравинский, Коровин, Репин, Серов, Маковский), тоже был мне близок и дорог, и тем не менее понятия «Талашкино» и «Тенишева» были как бы условными, отвлеченными. Знал о них что-то такое вообще. Вернее, так: умом знал, а личного отношения не было. Сердечного чувства не было, Радости или горечи и боли не было. Иначе как же я, почему же я не съездил в Сен-Клу, когда была для этого полная возможность? И ведь трижды предоставляла мне судьба такую возможность (поскольку было три поездки во Францию), а я не воспользовался ею ни разу. Да, я отыскал на кладбище Батиньоль могилу Шаляпина, да, я стоял в Сен Женевьев де Буа перед могилой Ивана Алексеевича Бунина. Как же было не съездить в Сен-Клу, где покоится под камнем, украшенным, как рассказывают, русским народным орнаментом, прах удивительной русской женщины Марии Клавдиевны Тенишевой. Можно ли себе это простить? Только одно оправдание и есть, что не все доходит до человека сразу и в полной степени. И не я первый, не я последний. Совсем недавно, уж собираясь в Смоленск и Талашкино, в разговорах со знакомыми на уровне литератора-журналиста, библиотечного работника, музыкантши, когда говорил, что еду в Талашкино, к Тенишевой, сразу понимал и чувствовал, что замыкания не происходит, искры нет. Поддакивают, кивают головой, а сами не знают или знают, вроде недавнего меня, что-то такое вообще. Не то что смоленские бабы в соборе. Однажды, лет пятнадцать тому назад, московский поэт Н. со своей красавицей женой зашел в смоленский собор. Дело было зимой. Москвичка (а она, как я потом пригляделся, и правда оказалась очень похожей: такая же крупная, вальяжная, белокожая) шубу распахнула, от иконы к иконе смело ходит, разглядывает, свечки ставит… По собору шорох, как ветром подуло: «Внучка Тенишевой приехала», «Внучка княгинина воротилась», «Талашкннская внучка из-за границы пожаловала…» Знают и помнят, не то что журналист, библиотекарь и музыкантша. |
| Некоторые из этих предместий имели довольно важное значение. Например, начиная от Турнель, предместье Сен-Виктор с его одноарочным мостом через Бьевр, с его аббатством, в котором сохранилась эпитафия Людовика Толстого – epitaphium Ludovici Grossi, с церковью, увенчанной восьмигранным шпилем, окруженным четырьмя колоколенками XI века (такой же точно можно видеть и до сих пор в Этампе, его еще не разрушили); далее – предместье СенМарсо, уже имевшее в то время три церкви и один монастырь; еще дальше, оставляя влево четыре белые стены мельницы Гобеленов, можно увидеть предместье Сен-Жак с чудесным резным распятием на перекрестке; потом – церковь Сен-Жак-дю-Го-Па, которая в то время была еще готической, остроконечной, прелестной; церковь Сен-Маглуар XIV века, прекрасный неф которой Наполеон превратил в сеновал; церковь НотрДам-де-Шан с византийской мозаикой. Наконец, минуя стоящий в открытом поле картезианский монастырь – роскошное здание, современное Дворцу правосудия, с множеством палисадничков, и пользующиеся дурной славой руины Вовера, глаз встречал на западе три романские стрелы церкви Сен-Жермен-де-Пре. Позади этой церкви начиналось Сен-Жерменское предместье, бывшее в то время уже большой общиной и состоявшее из пятнадцати – двадцати улиц. На одном из углов предместья высилась островерхая колокольня Сен-Сюльпис. Тут же рядом можно было разглядеть четырехстенную ограду Сен-Жерменской ярмарочной площади, где ныне расположен рынок; затем – вертящийся позорный столб, принадлежавший аббатству, красивую круглую башенку под свинцовым конусообразным куполом; еще дальше – черепичный завод и Пекарную улицу, ведшую к общественной хлебопекарне, мельницу на пригорке и больницу для прокаженных – домик на отлете, которого сторонились. Но особенно привлекало взор и надолго приковывало к себе аббатство Сен-Жермен. Этот монастырь, производивший внушительное впечатление и как церковь и как господское поместье, этот дворец духовенства, в котором парижские епископы считали за честь провести хотя бы одну ночь, его трапезная, которая благодаря стараниям архитектора по облику, красоте и великолепному окну-розетке напоминала собор, изящная часовня во имя божьей матери, огромный спальный покой, обширные сады, опускная решетка, подъемный мост, зубчатая ограда на зеленом фоне окрестных лугов, дворы, где среди отливавших золотом кардинальских мантий сверкали доспехи воинов, – все это сомкнутое и сплоченное вокруг трех высоких романских шпилей, прочно утвержденных на готическом своде, вставало на горизонте великолепной картиной. |
| M. Gaillard. P., 2006). Конфликт между мон-рями обострился во время спора о принадлежности мельниц на р. Сей, недалеко от амфитеатра и ц. Сен-Пьер-оз-Арен. Монахи аббатства Сен-Клеман, которому принадлежала церковь и земли вокруг амфитеатра, отказывали насельникам монастыря Сент-Арнуль в праве строить на реке мельницы. В связи с имущественным спором монахи Сен-Клемана уделяли особое внимание владельческим правам на ц. Сен-Пьер-оз-Арен, подчеркивая, что храм был основан К., изгнавшим из амфитеатра ядовитых змей и т. о. сделавшим окрестные земли пригодными для жизни. Права насельников мон-ря Сен-Клеман на церковь были подтверждены Римскими папами Каллистом II (в 1123) и Иннокентием II (в 1139). Вероятно, в 20-х гг. XII в. в мон-ре была составлена фальшивая грамота еп. Хериманна, датированная 2 мая 1090 г., в к-рой подробно говорится о правах и владениях обители (возможно, грамота основана на подлинном, но сильно интерполированном документе; изд.: M ü sebeck E. Zoll und Markt in Metz in der ersten Hälfte des Mittelalters//Jb. der Gesellschaft für lothringische Geschichte und Altertumskunde. 1903. Bd. 15. S. 24-29). В 1130 г. грамота была подтверждена еп. Этьеном де Баром ( Picard. 1998. P. 373; Chazan. 2004. P. 34-35, 38; Eadem. 2006. P. 185-186). В то же время монахи аббатства Сен-Клеман, добивавшиеся основания прихода при ц. Сен-Пьер-оз-Арен, вступили по этому поводу в конфликт с соборным капитулом ( Chazan. 2006. P. 180-183; Hari. 2010. Vol. 1. P. 421-424). С разногласиями монахов и соборных каноников связано создание в аббатстве Сен-Клеман 3-го Жития К. (30-е гг. XII в.; не изд.). При его составлении использовались сведения из 1-го и 2-го Житий, хотя упоминания о строительстве К. храма на месте аббатства Горце отсутствуют. В 3-м Житии впервые сообщается об основании К. городской ц. св. Петра, к-рая якобы была древнейшим соборным храмом (по-видимому, подразумевалась ц. Сен-Пьер-ле-Мажёр, входившая в ансамбль кафедрального собора). Согласно Житию, еженедельное посещение ц. |
|
|
