| Проповеди о преподобном Серафиме Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 36, 2003 30 декабря, 2012 Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 36, 2003 Преподобного Серафима Саровского Воскресенье 1 августа 1976 г. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Мы сегодня празднуем день святого Серафима Саровского. В нашем храме, у его иконы, небольшой лоскуток материи, на котором осталась кровь святого Серафима. Этот лоскуток материи был нам привезен с далекой, многострадальной, кровоточивой нашей родины. В Ветхом Завете есть рассказ о многострадальном Иове — как, желая испытать его, сатана сначала отнял у него все его имущество, лишил его детей, оставил его бездомным, нищим; но еще оставалось у него в неприкосновенности его тело, — тело, которым мы так дорожим, к которому относимся так бережно и которое является для нас часто — нет: всегда! — предметом такого страха: как бы через него, им не пострадать… Но и его коснулся сатана, противник Божий: неисцельная болезнь его коснулась, отвратительная, устрашающая, которая лишила его близких людей, — и тут он устоял. Только жизни его не трогай, — повелел Господь Своему противнику… Преподобный Серафим потерял все вольной волей; он отказался от родного дома, отказался от сродства и племени, отказался от родных краев, ушел ни с чем, кроме Бога и молитвы, в монастырь. И там он себя отдал послушанию; внимательно, смиренно он принимал от Бога все, что Господь ему пошлет, и от людей — все, что они захотят возложить на его плечи. Он сломил свое своеволие, он отдал себя через людей до конца воле Божией; и ушел он в лес, в дальнюю пустыню, для того, чтобы ничего его не отделяло от Бога, но также для того, чтобы ничто не служило ему искусственной подпоркой, чтобы только благодать укрепляла его немощь, только верность Богу служила ему опорой… И 47 лет прожил он в различных подвигах отшельничества, молчальничества, затвора. Но на этом пути встретилось ему второе иовлево искушение: когда он уже был лишен всего, перед ним встал вопрос о сохранении своей жизни, об избежании страдания. На него напали разбойники, он был вооружен топором, он мог защититься — но он не захотел спасти свою жизнь никакой ценой, а отдал ее еще раз Богу. И эту жертву Бог принял; он был избит, изранен, и кровь его осталась на его одежде, кусочек которой мы можем здесь созерцать. Он остался верен Богу до крови; жизнь его — сохранил Господь… |
| Тот, который был верен Богу до крови Митрополит Антоний Сурожский о преподобном Серафиме Саровском 1 июля, 2015 Митрополит Антоний Сурожский о преподобном Серафиме Саровском Мы сегодня празднуем день святого Серафима Саровского. В нашем храме, у его иконы, небольшой лоскуток материи, на котором осталась кровь святого Серафима. Этот лоскуток материи был нам привезен с далекой, многострадальной, кровоточивой нашей родины. В Ветхом Завете есть рассказ о многострадальном Иове — как, желая испытать его, сатана сначала отнял у него все его имущество, лишил его детей, оставил его бездомным, нищим; но еще оставалось у него в неприкосновенности его тело, — тело, которым мы так дорожим, к которому относимся так бережно и которое является для нас часто — нет: всегда! — предметом такого страха: как бы через него, им не пострадать… Но и его коснулся сатана, противник Божий: неисцельная болезнь его коснулась, отвратительная, устрашающая, которая лишила его близких людей, — и тут он устоял. Только жизни его не трогай, — повелел Господь Своему противнику… Преподобный Серафим потерял все вольной волей; он отказался от родного дома, отказался от сродства и племени, отказался от родных краев, ушел ни с чем, кроме Бога и молитвы, в монастырь. И там он себя отдал послушанию; внимательно, смиренно он принимал от Бога все, что Господь ему пошлет, и от людей — все, что они захотят возложить на его плечи. Он сломил свое своеволие, он отдал себя через людей до конца воле Божией; и ушел он в лес, в дальнюю пустыню, для того, чтобы ничего его не отделяло от Бога, но также для того, чтобы ничто не служило ему искусственной подпоркой, чтобы только благодать укрепляла его немощь, только верность Богу служила ему опорой… И 47 лет прожил он в различных подвигах отшельничества, молчальничества, затвора. Но на этом пути встретилось ему второе иовлево искушение: когда он уже был лишен всего, перед ним встал вопрос о сохранении своей жизни, об избежании страдания. На него напали разбойники, он был вооружен топором, он мог защититься — но он не захотел спасти свою жизнь никакой ценой, а отдал ее еще раз Богу. И эту жертву Бог принял; он был избит, изранен, и кровь его осталась на его одежде, кусочек которой мы можем здесь созерцать. Он остался верен Богу до крови; жизнь его — сохранил Господь… |
| Проповеди о преподобном Серафиме ПРАВОСЛАВИE.RU ПРОПОВЕДИ ПОМЕСТНЫЕ ЦЕРКВИ ВСТРЕЧА С ПРАВОСЛАВИЕМ СВЯТООТЕЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ ПРОПОВЕДИ АПОЛОГЕТИКА ПРАВОСЛАВНАЯ БИБЛИОТЕКА СВЯТЫЕ ВОПРОСЫ СВЯЩЕННИКУ НОВОСТИ АНАЛИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРЕНИЕ ПРЕССА ИНТЕРНЕТ-ЖУРНАЛ ГОСТЬ САЙТА ДОКУМЕНТЫ ИСТОРИИ ПОЛЕМИКА ENGLISH EDITION СРЕТЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ тематические подборки новые поступления карта сайта авторы анкета поиск ПРОПОВЕДИ О ПРЕПОДОБНОМ СЕРАФИМЕ ПРЕПОДОБНОГО СЕРАФИМА САРОВСКОГО ВОСКРЕСЕНЬЕ 1 АВГУСТА 1976 г. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Мы сегодня празднуем день святого Серафима Саровского. В нашем храме, у его иконы, небольшой лоскуток материи, на котором осталась кровь святого Серафима. Этот лоскуток материи был нам привезен с далекой, многострадальной, кровоточивой нашей родины. В Ветхом Завете есть рассказ о многострадальном Иове - как, желая испытать его, сатана сначала отнял у него все его имущество, лишил его детей, оставил его бездомным, нищим; но еще оставалось у него в неприкосновенности его тело, - тело, которым мы так дорожим, к которому относимся так бережно и которое является для нас часто - нет: всегда! - предметом такого страха: как бы через него, им не пострадать... Но и его коснулся сатана, противник Божий: неисцельная болезнь его коснулась, отвратительная, устрашающая, которая лишила его близких людей, - и тут он устоял. Только жизни его не трогай, - повелел Господь Своему противнику... Преподобный Серафим потерял все вольной волей; он отказался от родного дома, отказался от сродства и племени, отказался от родных краев, ушел ни с чем, кроме Бога и молитвы, в монастырь. И там он себя отдал послушанию; внимательно, смиренно он принимал от Бога все, что Господь ему пошлет, и от людей - все, что они захотят возложить на его плечи. Он сломил свое своеволие, он отдал себя через людей до конца воле Божией; и ушел он в лес, в дальнюю пустыню, для того, чтобы ничего его не отделяло от Бога, но также для того, чтобы ничто не служило ему искусственной подпоркой, чтобы только благодать укрепляла его немощь, только верность Богу служила ему опорой... И 47 лет прожил он в различных подвигах отшельничества, молчальничества, затвора. Но на этом пути встретилось ему второе иовлево искушение: когда он уже был лишен всего, перед ним встал вопрос о сохранении своей жизни, об избежании страдания. На него напали разбойники, он был вооружен топором, он мог защититься - но он не захотел спасти свою жизнь никакой ценой, а отдал ее еще раз Богу. И эту жертву Бог принял; он был избит, изранен, и кровь его осталась на его одежде, кусочек которой мы можем здесь созерцать. Он остался верен Богу до крови, жизнь его - сохранил Господь... |
| Серафим многострадальный Проповедь владыки Антония в день памяти преподобного Серафима Саровского 1 августа, 2014 Проповедь владыки Антония в день памяти преподобного Серафима Саровского Серафим был избит, изранен, и кровь его осталась на его одежде, кусочек которой мы можем здесь созерцать. Он остался верен Богу до крови; жизнь его – сохранил Господь… Мы сегодня празднуем день святого Серафима Саровского. В нашем храме, у его иконы, небольшой лоскуток материи, на котором осталась кровь святого Серафима. Этот лоскуток материи был нам привезен из далекой, многострадальной, кровоточивой нашей родины. В Ветхом Завете есть рассказ о многострадальном Иове: как, желая испытать его, сатана сначала отнял у него все его имущество, лишил его детей, оставил его бездомным, нищим. Но еще оставалось у него в неприкосновенности его тело, которым мы так дорожим, к которому относимся так бережно и которое является для нас часто – нет: всегда! – предметом такого страха: как бы нам через него не пострадать… Но и его коснулся сатана, противник Божий: неисцельная, отвратительная, устрашающая болезнь лишила его близких людей – и тут он устоял… Только жизни его не трогай, – повелел Господь Своему противнику… Святой Серафим потерял все вольной волей; он отказался от родного дома, отказался от сродства и племени, отказался от родных краев, ушел ни с чем, кроме Бога и молитвы, в монастырь. И там он себя отдал послушанию; внимательно, смиренно он принимал от Бога все, что Господь ему пошлет – и от людей все, что они захотят возложить на его плечи. Он сломил свое своеволие, он отдал себя через людей до конца воле Божией; и ушел он в лес, в дальнюю пустыню, для того, чтобы ничего его не отделяло от Бога, но также для того, чтобы ничто не служило ему искусственной подпоркой, чтобы только благодать укрепляла его немощь, только верность Богу служила ему опорой… Сорок семь лет прожил он в различных подвигах отшельничества, молчальничества, затвора. Но на этом пути встретилось ему второе Иовлево искушение: когда он уже был лишен всего, перед ним встал вопрос о сохранении своей жизни, об избежании страдания. На него напали разбойники, он был вооружен топором, он мог защититься – но он не захотел спасти свою жизнь никакой ценой, а отдал ее еще раз Богу. И эту жертву Бог принял: Серафим был избит, изранен, и кровь его осталась на его одежде, кусочек которой мы можем здесь созерцать. Он остался верен Богу до крови; жизнь его – сохранил Господь… |
| А для постороннего наблюдения итог подвижнической жизни, увенчанной святостью, выражается в особой радости или духовной веселости, в которой пребывает человек. И это одна из характерных черт именно православной святости. Наделенный даром «острого глаза» и «меткого пера», об этом в начале XX века прекрасно написал В. В. Розанов: «“Всегда радуйтесь”, — сказал Апостол: разве сумел бы сказать так какой-нибудь стоик?.. Христианство и без буйства, без вина и опьянения — есть полная веселость; удивительная легкость духа; никакого уныния, ничего тяжелого. Аскеты и мученики были веселы, одни в пустынях, другие, идя на муки. Какой-то поток внутреннего веселья даже у таких, даже в такие минуты гнал с лица всякую тень потемнелости… Отец Амвросий Оптинский и Иоанн Кронштадтский — лучшие и типичнейшие из христиан, каких мы наблюдали, — оба замечательно светлы, радостны, жизненны. У отца Амвросия почти только шутки, прибаутки — в письмах, в разговорах; лицо отца Иоанна всем известно — это сама радость. …Поэтому вполне оправданно настаивать на том, что христианство есть радость, и только радость, и всегда радость. “Мы опять с Богом”, а разве не это — самоощущение христиан? Где же тут уныние?» «Радость моя», — обращался преподобный Серафим к приходящим к нему и постоянно жил в этой пасхальной радости. Она была венцом подвигов отшельничества, затвора, молчальничества. О радости говорил преподобный Мотовилову: «Когда Дух Божий снисходит к человеку и осеняет его полнотою Своего наития, тогда душа человеческая преисполняется неизреченною радостью, ибо Дух Божий радостно творит все, к чему бы Он ни прикоснулся… Вот тогда-то наша теперешняя радость, являющаяся нам вмале и вкратце, явится во всей полноте своей, и никто не возьмет ее от нас, преисполняемых неизъ-яснимых пренебесных наслаждений». Русский народ, благодатно проникая в небесную радость, греческое традиционное приветствие, вставленное в акафистное пение, передает словом «Радуйся», одним этим словом, обращен-ным к небесным жителям, выражая сущность святости. |
| Н. Ильин. В 1810 г. игумен потребовал, чтобы Серафим вернулся в монастырь. Преподобный покорился беспрекословно. 8-го мая он вернулся в монастырь, выбрал себе маленькую келию, площадью в три кв. метра, и затворился в. ней, не допуская к себе никого кроме больничного служки и священника, приносившего ему причастие. «Образ жизни – пишет В. Н. Ильин – был также до крайности суров. Огонь горел только в лампадке – перед единственной иконой, находившейся в его келии, – иконой Божией Матери «Умиление» (святой называл ее – «Радость всех радостей»). Келия не отапливалась никогда. Постели в келии не было и спал он на мешках с камнем. Приближаясь же к минуте своего отшествия – свидетельствует «Летопись», он начал опочивать таким образом: становился на колени и спал ниц к полу, поддерживая руками голову. Молитвенный подвиг состоял в следующем. Ежедневно совершалось огромное правило Св. Пахомия Великого . Затем в понедельник прочитывалось целиком Евангелие от Марка, в-среду – от Луки, в четверг – от Иоанна. В пятницу Преподобный совершал службу Кресту Господню, а в субботу – службу всем святым. К этому присоединял ежедневно по 1000 поклонов. В число аскетических упражнений затворника в это время 172 входило и ношение на плечах тяжелого железного креста». В сентябре 1815 г. его преображение в· Боге продвинулось уже так далеко, что продолжать затвор и отшельничество стало для него бесполезным. Тогда он стал постепенно· ослаблять суровость затвора. Так, он дал свое благословение некоторым лицам и отворил дверь своей келии. «В это время – продолжает В. Н. Ильин – посещать и видеть его могли все желающие. Но молчальничество все еще продолжалось, Вскоре однако он стал вступать в душеполезные и наставительные беседы с приходившими к нему за советами и наставлениями членами братии. Все более и более увеличивалось число иноков и мирян жаждавших его благословения и поучений. Слишком уж явным и ярким светом сияла его святость, чтобы она могла укрыться от взоров даже непосвященных и грешных людей». |
| Преподобный Серафим Саровский (Мошнин Прохор Исидорович) родился 19 июля 1754 г. Решение посвятить жизнь Богу и уйти в монастырь возникло у Прохора в детстве. В 1778 г. он поступил в Саровскую пустынь. 18 августа 1786 г., пробыв восемь лет послушником в Саровской обители, Прохор принял постриг с именем Серафим. Через год, в декабре 1787 г., был посвящен в сан иеродиакона. Он ежедневно служил в храме, непрестанно совершая молитвы и после службы. Господь сподобил преподобного благодатных видений во время церковных служб. Днем преподобный Серафим трудился в обители, а ночи проводил в молитве в лесной пустынной келье. В 1793 г., в возрасте 39 лет, преподобный Серафим был рукоположен в сан иеромонаха. После смерти настоятеля ушел в пустынную келью в нескольких километрах от монастыря, в глухом лесу, где предавался суровому аскетическому подвигу. После подвига отшельничества преподобный взял на себя подвиг молчальничества. В безмолвии старец провел около трех лет, перестав посещать обитель даже в воскресные дни. Плодом молчания явилось для преподобного Серафима стяжание мира души и радости о Святом Духе. Весной 1810 г. возвратился в обитель после 15 лет пребывания в пустыни. Не прерывая молчания, он к этому подвигу прибавил еще и затвор и, никуда не выходя и никого у себя не принимая, непрестанно находился в молитве и богомыслии. В затворе преподобный Серафим приобрел высокую душевную чистоту и сподобился от Бога особых благодатных даров – прозорливости и чудотворения. 25 ноября 1825 г. в сонном видении старцу явилась Богородица вместе с празднуемыми в этот день двумя святителями и повелела ему выйти из затвора и принимать у себя немощные души человеческие, требующие наставления, утешения, руководства и исцеления. Благословившись у настоятеля на изменение образа жизни, преподобный открыл двери своей кельи для всех. В последний период земной жизни он особенно заботился о своем детище – Дивеевской женской обители. Преподобный Серафим преставился 2 января 1833 г. По молитвам преподобного Серафима происходили многочисленные знамения и исцеления на его могиле. 19 июля 1903 г. совершилось прославление угодника Божия. |
| В Вышенский период жизни важнейшими для святителя стали 1873 и 1874 гг., когда он ушёл в затвор. Очевидец сообщал, что на первой неделе Великого поста 19 февраля 1873 г. Преосвященный сказал настоятелю пустыни: «Хочу сделать над собой ещё одно испытание – хочу отделиться от живого общения с людьми». Отделение это продолжа лось весь Великий пост 1873 г. В Великую субботу он объявил, что первый день Святой Пасхи будет служить вместе с братиею, а потом уединится опять уже на целый год. По прошествии года, т. е. в 1874 г., преосвященный Феофан нашёл для себя возможным совершенно порвать непосредственное сношение с миром и уединиться в тиши своей кельи навсегда». 35 Современники расходятся во мнении относительно времени начала затвора святителя. Автор анонимных «Воспоминаний», напечатанных в «Тамбовских епархиальных ведомостях» в 1895 г., назвал началом его затвора 1873 г. Первый биограф епископа Феофана профессор Иван Корсунский относительно начала затвора писал, что он начался в 1872 г. 36 С этой версией согласен и наш современник, который при этом ссылается на опубликованный в 1894 г. в «Душеполезном чтении» очерк Е. Поселянина «Приготовление к «затвору» и затворническая жизнь преосвященного Феофана». 37 Представляется, что в отношении начала затвора более точен автор «Воспоминаний». Дело в том, что летом 1872 г. святитель писал одному своему адресату: «Нынешнее лето – прелесть как хорошо. Все гуляю, и ничего не делаю. Ем, пью, сплю, болтаюсь. Сбудется со мною: уты, утолсте, разжире. Только избави Господи следующих за тем слов: и забы Бога, со творшего его». 38 Уже в 1873 г., в первый год затвора, он писал о своих искушениях в нем: «И мне стала приходить мысль побывать в Киеве, и даже что? На Афоне. Но верно все это искушенье. Мне не след разъезжать. И даже кажется самый лучший порядок жизни для меня тот, который теперь держу. Почему начинаю уже проговариваться в молитвах… дай Господи подольше посидеть, чтобы высидеться. Хорошо ведь, только иногда приходят порывы полететь куда-нибудь. Но потом это проходит и опять верх берет желание быть одному». 39 В октябре 1873 г. святитель Феофан писал о своём затворе следующее: «Меня смех берет, когда скажет кто, что я в затворе. Это совсем нет. У меня та же жизнь, только выходов и приёмов нет. Затвор же настоящий – не есть, не пить, не спать, ничего не делать, только молиться. Я же говорю с Евдокимом, хожу по балкону и вижу всех, веду переписку. Ем, пью и сплю вдоволь. У меня простое уединение на время». 40 |
| Истинная подвижница и богоугодный человек, она имела дар исцеления и прозорливости. Исцелила женщине по имени Елена глаз, помазав его маслом из лампады. У одной монахини была экзема на руках. Три года ее лечили лучшие доктора в Москве и в Нижнем – не было улучшения. Все руки покрылись ранами. Ею овладело такое: уныние, что она хотела уже уходить из монастыря. Она пошла к Марии Ивановне. Та предложила помазать маслом из лампады; монахиня испугалась, потому что врачи запретили касаться руками масла и воды. Но за веру к блаженной согласилась, и после двух раз с кожи исчезли и сами следы от ран. Пришел однажды к Марии Ивановне мужичок – в отчаянии, как теперь жить, разорили вконец. Она говорит: «Ставь маслобойку». Он послушался, занялся этим делом и поправил свои дела. О Нижегородском архиепископе Евдокиме (Мещерском), обновленце, блаженная еще до его отступничества говорила: – Красная свеча, красный архиерей. И даже песню о нем сложила: «Как по улице, по нашей Евдоким идет с парашей, порты синие худые, ноги длинные срамные». Один владыка решил зайти к блаженной из любопытства, не веря в ее прозорливость. Только он собрался войти, как Мария Ивановна закричала: – Ой, Дорофея, сади, сади меня скорее на судно. Села, стала браниться, ворчать, жаловаться на болезнь. Владыка пришел в ужас от такого приема и молча ушел. В пути с ним сделалось расстройство желудка, он болел всю дорогу, стонал и жаловался. Схимнице Анатолии (Якубович) блаженная за четыре года до ее выхода из затвора кричала: – Схимница-свинница, вон из затвора. Она была в затворе по благословению о. Анатолия (схимника Василия Саровского), но ей стала являться умершая сестра. Мать Анатолия напугалась, вышла из затвора и стала ходить в церковь . Мария Ивановна говорила: «Ее бесы гонят из затвора, а не я». Пришел однажды к Марии Ивановне мальчик, она сказала: – Вот пришел поп Алексей. Впоследствии он действительно стал саровским иеромонахом о. Алексеем. Он очень чтил ее и часто к ней ходил. И вот однажды пришел, сел и молчит. А она говорит: |
| После кончины преподобного Неофита Затворника в монастыре святого Затвора продолжалась традиционная монастырская жизнь, а насельники по преимуществу занимались сельским хозяйством. В какое время братия отказалась от общежительного устройства, узнать нет возможности. Монах Неофит Новый ктитор († 1512). Поновление в 1503 году трех фресок в храме Честного Креста, а также фресок с изображением Господа-Вседержителя в алтаре святой обители Затвора, подаренные обители многие богослужебные сосуды и другие необходимые для храма предметы – все это, осуществленное на средства монаха Неофита, прозванного Новым ктитором, свидетельствует, возможно, о новом всплеске строительства и реставрационной деятельности в монастыре. В письменных источниках не сохранилось сведений о годах сооружения главного монастырского собора (кафоликона) в честь Успения Божией Матери, но фрески внешнего притвора принадлежат кисти тех же мастеров, которые в начале ΧVI века расписали фресками сам кафоликон. Мы можем с уверенностью отнести строительство Успенского собора к концу XV века. Игуменство Леонтия Ι. В 1631 игумен Леонтий Ι смог к пользе монастыря добиться получения грамоты от Священного Синода Константинопольского Патриархата. Патриарший Синод под председательством Кирилла Лукариса придал официальный характер решению Священного Синода Кипрской Церкви от 1611 года, согласно которому с одобрения епископа Пафского Леонтия монастырь святого Затвора признавался независимым. Тогдашний архиепископ Кипрский Христодул поддерживал тесные отношения с Кириллом Лукарисом еще с тех пор, когда тот был Патриархом Александрийским. Он был и рукоположен Лукарисом. Архиепископ Христодул рассудил, что настал удобный момент попросить грамоту, предоставлявшую обители святого Затвора статус патриаршего ставропигиального монастыря. И потому он направил отличавшегося высокими дарованиями Леонтия Ι, которому он покровительствовал, в Константинополь с соответствующим прошением и письмом Священного Синода Кипрской Церкви. Патриарший Синод издал грамоту, и одновременно со сменой статуса монастырь из идиоритмического снова стал общежительным. |
|
|
