| В полном разгаре материалистических стремлений и механического миросозерцания вдруг восстал спиритуализм, и притом в отрицательной форме, как начало, противоположное учению положительной религии, как враждебное этой религии. Пока специалисты изучали физические и психические стороны фактов, данных наблюдением, мистики и жаждущие веры выяснили демонический характер нового веяния и сложились в различные группы религиозного характера, учредили иерархию, воссоздали в целом ряде обрядов новую магию. Эти общества, явное учреждение которых в западной Европе удостоверено уже в первой половине XVIII века, шли, размножаясь, и, постепенно входя в общение, направляются к слиянию воедино. Для характеристики описываемого явления в его совокупности принято называть его оккультизмом. Общество, раскинувшее в настоящее время свою сеть по всему культурному миру, не исключая мусульманского, индийского, китайского миров, но, замечательно, только в православном и восточно-христианском не встретившее себе сочувствия, называется масонским, но и оно еще не вполне объединило все свои ложи; кроме того, рядом с ним существуют общества, преданные оккультизму, не входящие в масонскую организацию, но слабость их организации неизбежно ведет их к поглощению масонством. Общество «вольных каменщиков», или орден франкмасонов, возводит свое начало к средневековым корпорациям каменщиков, строителей готических соборов и к ордену храмовников, тамплиеров. От первых будто бы унаследованы были традиции, тайно передаваемые из поколения в поколение от строителей храма Соломонова, вместе с обрядами и внешними отличиями (передники, циркули, молотки и т. п. ). Вторым приписывается истинное богопознание, сохранившееся втайне неприкосновенным со времен Соломона и усвоенное тамплиерами на востоке. Поль Розан (Paul Rosen), бывший масон, сообщает, что в XII веке на востоке существовала христианская секта иоаннистов, которые придавали Евангелию только аллегорическое значение. Глава их Феоклет посвятил в таинства ионистов рыцаря Гюга Паяна (Реуеп), магистра тамплиеров, учрежденных в 1118 г., и передал ему главенство в секте. |
| душа моя Вся тает, вся дрожит, а детски верю я Святому таинству Христова заступленья… Ижорский осознает свой путь как типичный для эпохи: К чудесному во всех возникла страсть Давно ль? кричали: «Ад и небо бредни!» Все просвещалось, самые передни… Теперь взгляните на своих детей, Ученики, поклонники Вольтера! Конечно, суеверие не вера: Но где же, где хваленый ваш успех? Что ваша мудрость? И подумать смех! Под суеверием здесь подразумевается вера в магию. Под влиянием общих настроений эпохи Грибоедов попробовал освоить, испытать и художественно выразить такие крайности, как атеистический материализм (в стилевой окраске реализма), просветительское эпикурейство (в окраске рококо), с одной стороны, и с другой — магию и мистику романтизма. Сохранились многочисленные свидетельства о поступках Грибоедова-»вольнодумца». Вот юный гусар играет хоралы в литовском костеле во время мессы — и вдруг переходит на комаринскую; вот в начале 1820х годов Грибоедов вместе с Катениным в присутствии воспитанников театрального училища подтрунивает над богомольным А.А. Шаховским и доводит его до слез; вот в 1823 Грибоедов во время венчания своего друга С.Н. Бегичева смешно комментирует проповедь священника; в 1826 на допросе он признается, что не каждый год исповедовался и причащался . Красноречива записка от 19 марта 1826 года, в которой арестант просит у Булгарина 150 рублей и взамен предлагает свой «адамантовый крест»: « а ты его побоку» (530). В творчестве Грибоедова запечатлелись резкие следы искушения атеистическим, предельно рассудочным мировосприятием. В черновом, но глубоком и цельном наброске «Прости, Отечество!» (1819? 1828?) выразилось проникновение в абсолютно мрачное, тупиковое, отвращающее от себя мировоззрение: вечности нет, бессмертия души нет, все тленно, а потому и бессмысленно, — с точки зрения житейской (и единственной) мудрости. Бессмысленна общественная, гражданская деятельность. Наивен поиск некоей иллюзорной справедливости. Радоваться этой жизни может или глупец, или, как часто случается, незрелый, неопытный юноша-мечтатель. Жизненные переживания приводят умных людей к безотрадным выводам: |
| У древних христиан, как и у язычников, был обычай ваять и вырезывать на надгробных крышках знаки тех ремесл, коими занимались усопшие, когда были живы. 1 . Так, в катакомбах на надгробных плитах ваятелей видны резцы, молотки, правильники, наугольники. Усвоение им этих орудий несомненно, так как в одной эпитафии упомянуто даже самое ремесло умершего: Maëtio (=M. Aetio? т. е. Марку Аетию) Aprili artifici signario. Этот Маетий Априлий был резчик печатей. В катакомбе папы Каллиста изображенные на мраморе молоток и наугольник доказывают, что тут похоронен мраморщик. В усыпальнице св. Елены на надгробном камне некоего Евтропа изваян барельеф с изображением отделки похоронной урны и надобных для этой работы инструментов. Явно, что Евтроп был ваятель. 2 . Ремесло ваятеля означается линейкой, резцом или долотом и наугольником. 3 . На крышке гробницы живописца видать рисовальные кисти, циркули и шило для черчения на грунте 105 . 4 . Книга, стиль, чернильница, привязанная к пучку скорописных тросточек, означают ремесло так называемого librarii, переписчика кни г. У христиан было много таких ремесленников, потому что требовалось много экземпляров Св. Писания и творений св. отцов и учителей церкви для библиотек при храмах и для частных лиц, которые, по заверению Иеронима, ежедневно питались духовным брашном, т.е. чтением Закона Божия и размышлением о нем 106 . У древних христиан был обычай носить на шее и на груди влагалища с мощами и с отрывками из Евангелий и даже класть такие отрывки в гробницы в ящичках серебряных, бронзовых и свинцовых 107 , а для изготовления их требовалось немалое число переписчиков. Перепиской книг занимались св. мученик Памфил в городе Кесарии Палестинской 108 , св. мученик Лукиан в Антиохии, издатель исправленной им греческой Библии (по завещанию Симеона Метафраста ). Блаженный Иероним содержал многих переписчиков его сочинений и латинского перевода Библии . Для переписки творений Оригена кесарийский диакон Амвросий нанимал девиц, имевших хороший почерк 109 . Палладий в своем Лавзаике упомянул, что в его время (V–VI вв.) во многих женских монастырях белицы-девицы занимались переписыванием книг 110 . Но возвратимся в катакомбы. Там на гробовых крышках: |
| Также А.В. Нефедов представил собранию свою книгу «Мастер слова и дела. Странности судьбы книгоиздателя Николая Новикова», посвященную протоиерею Виктору Седовину, который восстановил храм Тихвинской иконы Божией Матери в Авдотьино и могилу книгоиздателя Новикова. Такое посвящение естественно вызвало вопросы зала о том, возможно ли сотрудничество с Церковью. Г-н Нефедов сослался на то, что еще в 1776 году митрополит Платон, после беседы с Новиковым, сказал: «Я не знаю более ревностного христианина, чем г-н Новиков», – поэтому, заключил докладчик, «деликатно говоря – консенсус возможен», тем более что «мы стремимся к толерантности». Картину «ревностного христианства» Новикова дополнил рассказ о том, что в усадьбе книгоиздателя были найдены масонские циркули. Третий докладчик Юрий Леонидович Халтурин рассказывал о софиологии Московских розенкрейцеров 18 века. Он отметил, что масонская софиология не представлена в виде единой системы нигде, как бы этого не хотелось собравшимся. Все тексты о Софии фрагментарны, поэтому все выводы собравшихся – не более как «наши построения и умозаключения». Кроме того, говоря о масонской софиологии, необходимо воспринимать ее в масонской же системе познания, то есть, во-первых, познание должно быть свободным – от Бога, от условностей, от всего; во-вторых, целью познания при этом является восстановление единства Бога, человека и природы; и, в-третьих, познание должно человека изменять. Не мог не возникнуть и вопрос о А.С. Пушкине. Директор БИЛ Е.Ю. Гениева настойчиво расспрашивала докладчика о том, какова была масонская судьба Пушкина: «Его могила вся насыщена масонской символикой!» — восклицала она. Однако Ю.Л. Халтурин не отдал Пушкина масонам, как бы этого не хотели присутствующие: отметив, что «его друзья были масоны, царь был масон, но Пушкин не был посвящен, скептически относился к масонским мифам, и я скептически отношусь к поиску масонской символики в творчестве Пушкина». Да и памятник на могилу, скорее всего, также не сам поэт себе заказывал… |
| Среди новозаветных книг чаще всего иллюстрируются Четвероевангелия. Наиболее распространенным является тип книги с таблицами канонов и образами евангелистов. В ранних рукописях (напр., Stauronik. 43, X в.) все миниатюры сгруппированы в начале кодекса, в дальнейшем изображение каждого евангелиста помещается перед соответствующим Евангелием (напр., РНБ. Греч. 801, XI в.). Евангелисты, как правило, изображаются сидящими перед столиками с пюпитрами со свитками пергамена или кодексами. Они представлены пишущими или размышляющими над текстом, иногда очинивающими или макающими стиль в чернильницу. На столиках находятся письменные принадлежности - ножички, циркули, стили, чернильницы с красными и черными чернилами, рядом, в коробе или корзине,- написанные свитки, за полуоткрытыми створками на полках видны книги. Фигуры представлены на условном архитектурном фоне, евангелист Иоанн, один или диктующий Прохору, изображается также на о-ве Патмос, на фоне горного пейзажа. Нередко встречаются изображения на чистом золотом фоне без архитектурных кулис или на цветном фоне с полосой позема. Сошествие во ад. Евангелист Иоанн. Миниатюра из Евангелия. XII в. (Fol. 191v) Сошествие во ад. Евангелист Иоанн. Миниатюра из Евангелия. XII в. (Fol. 191v) Евангелия украшаются также сюжетными иллюстрациями. В нек-рых рукописях помимо таблиц канонов и портретов евангелистов находится одна сюжетная миниатюра (напр., Vatop. 974, XIII в.- Рождество Христово перед Евангелием от Матфея). Иногда изображение евангелиста сопровождается сценой, объединенной с портретом одной рамой. Так, в рукописи XII в. (Vatop. 975) в двухъярусных орнаментальных арках помещены Рождество Христово и евангелист Матфей, Крещение и евангелист Марк, Рождество Иоанна Предтечи и евангелист Лука, Сошествие во ад и евангелист Иоанн. В рукописях с подробными циклами иллюстраций выделяется неск. вариантов размещения миниатюр. Композиции небольшого размера без обрамления могут помещаться фризом между строками как и в древних манускриптах - Россанском кодексе, Синопском Евангелии (напр., Paris. |
| Евангелист Марк с ап. Петром. Миниатюра из Евангелия. XIII в. (РНБ. Греч. 101. Л. 50 об.) Евангелист Марк с ап. Петром. Миниатюра из Евангелия. XIII в. (РНБ. Греч. 101. Л. 50 об.) В системе декорации крестово-купольного храма изображения Е. помещали в парусах под куполом, что символизирует распространение евангельского учения на все стороны света. Иконы Е. могли входить в состав деисусного ряда темплона (ок. 1360, мон-рь Хиландар на Афоне). Один из ярких примеров воплощения в визант. искусстве классических традиций - портретные миниатюры Е. в Четвероевангелии из мон-ря Ставроникита на Афоне (Ath. Stauronik. 43. Fol. 10v, 11r, 12v, 13r, X в.). Е. представлены на фоне архитектурного c элементами пейзажа задника - разнообразных массивных античных построек, акцентирующих глубину пространства. Фигуры Матфея и Иоанна развернуты влево, Марка и Луки - вправо. Е. сидят в свободных позах на табуретах с подушками, ногами опираясь на подножия, перед столиками с письменными принадлежностями и пюпитрами, на к-рых лежат книги. Матфей глубоко задумался перед раскрытой книгой, приложив палец к углу рта; Марк держит стило, готовый писать, но пока его рука покоится на колене; Лука окунает стило в чернильницу, раскрытый для письма кодекс лежит на коленях, через закрытую книгу на пюпитре перекинут длинный свиток, его конец находится на полу; Иоанн со свернутым свитком в левой руке сосредоточенно размышляет перед раскрытой на пюпитре книгой, прижав палец к губам, около пюпитра - коробка со свитками. На столах - чернильницы, прозрачные сосуды с черными и красными чернилами, циркули. Обстановка работы над рукописью передана с большой точностью и эмоциональной достоверностью. Вероятно, рукопись копирует ранний визант. образец. Евангелист Лука, пишущий икону Богородицы. Миниатюра из Лекционария. Кон. XIV - нач. XV в. (Sinait. gr. 233. Fol. 86v) Евангелист Лука, пишущий икону Богородицы. Миниатюра из Лекционария. Кон. XIV - нач. XV в. (Sinait. gr. 233. Fol. 86v) В это же время создаются миниатюры др. |
| 383. Указ Святейшего Синода от 23 августа 1872 года за 1627 Преосвященному Александру, Епископу Минскому и Бобруйскому, о разрешении брака в 5-ой степени свойства. По указу Его Императорского Величества, Святейший Правительствующий Синод слушали прошение крестьянина Минской губернии Мартина Передни, полученное 30 июля сего года, о дозволении ему вступить в брак с Анастасиею Осиповною Сватковою, двоюродною сестрою умершей жены его, в чем Минским епархиальным начальством ему отказано. Приказали: по применению исчисления по степеням для показания свойства Мартина с Анастасиею Сватковою, окажется, что между ними можно полагать четыре степени от двух родов, если Мартина Передню и умершую жену его Агрипину принимать за одну степень; но как муж и жена, составляя одно для нисходящего от них потомства, не превращают двух родов в один, то супруги в отношении к родственникам с той и другой стороны должны быть полагаемы в разных степенях. По этому рассуждению, согласному с состоявшимися разновременно определениями Святейшего Синода, следует Мартина Передню и Анастасию Сваткову считать в пятой степени свойства. Вследствие сего и имея в виду, что, по церковным правилам, изложенным в указе Святейшего Синода 19 января (17 февраля) 1810 года (полн. собр. зак. 24091), запрещение браков в сродстве от двух родов (свойстве) не простирается далее четвертой степени, Святейший Синод определяет: разрешить крестьянину Мартину Передни вступить во второй брак с Анастасиею Сватковою, если они состоят в сем свойстве и для сочетания их не имеется других законных препятствий. (Киев. Еп. Вед. 1873 г.). 384. Указ Святейшего Синода о дозволении вступить в брак с племянницею мачехи, последовавший на имя Ярославского Преосвященного. По указу Его Императорского Величества, Святейший Правительствующий Синод слушали прошение крестьянина села Поречья Рыбнаго, Ростовского уезда, Ярославской губернии, Ивана Николаева Ахнина о дозволении ему вступить в брак с племянницею его мачехи, девицею Любовью , в чем Ярославским епархиальным начальством ему отказано. |
| Те, кто в настоящее время поинтересуются взглянуть на эту дверь, узнают ее по надписи, выцарапанной белыми буквами на черной стене: Я обожаю Карали 1823. Подписано Эжен. «Подписано» значится в самом тексте. – Уф! – вздохнул школяр. – Должно быть, здесь! Ключ торчал в замке. Жеан стоял возле самой двери. Тихонько приоткрыв ее, он просунул в проем голову. Читателю, конечно, приходилось видеть великолепные произведения Рембрандта, этого Шекспира живописи. Среди ею чудесных гравюр особо примечателен офорт, изображающий, как полагают, доктора Фауста. На этот офорт нельзя смотреть без глубокого волнения. Перед вами мрачная келья. Посреди нее стол, загроможденный странными предметами: это черепа, глобусы, реторты, циркули, пергаменты, покрытые иероглифами. Ученый сидит перед столом, облаченный в широкую мантию; меховая шапка надвинута на самые брови. Видна лишь верхняя половина туловища. Он привстал со своего огромного кресла, сжатые кулаки его опираются на стол. Он с любопытством и ужасом всматривается в светящийся широкий круг, составленный из каких-то магических букв и горящий на задней стене комнаты, как солнечный спектр в камереобскуре. Это кабалистическое солнце словно дрожит и освещает сумрачную келью таинственным сиянием. Это и жутко и прекрасно! Нечто похожее на келью доктора Фауста представилось глазам Жеана, когда он осторожно просунул голову в полуотворенную дверь. Это было такое же мрачное, слабо освещенное помещение. И здесь тоже стояло большое кресло и большой стол, те же циркули и реторты, скелеты животных, свисавшие с потолка, валявшийся на полу глобус, на манускриптах, испещренных буквами и геометрическими фигурами, – человеческие и лошадиные черепа вперемежку с бокалами, в которых мерцали пластинки золота, груды огромных раскрытых фолиантов, наваленных один на другой без всякой жалости к ломким углам их пергаментных страниц, – словом, весь мусор науки; и на всем этом хаосе пыль и паутина. Но здесь не было ни круга светящихся букв, ни ученого, который восторженно созерцает огненное видение, подобно орлу, взирающему на солнце. |
| Понятный смысл правдивых разговоров, И часто я украдкой убегал В великолепный мрак чужого сада, Под свод искусственный порфирных скал. Там нежила меня теней прохлада, Я предавал мечтам свой юный ум, И праздномыслить было мне отрада. Любил я светлых вод и листьев шум, И белые в тени дерев кумиры, И в ликах их печать недвижных дум. Всё — мраморные циркули и лиры, Мечи и свитки в мраморных руках, На главах лавры, на плечах порфиры — Всё наводило сладкий некий страх Мне на сердце, и слезы вдохновенья, При виде их, рождались на глазах. Другие два чудесные творенья Влекли меня волшебною красой: То были двух бесов изображенья. Один (Дельфийский идол) лик младой — Был гневен, полон гордости ужасной, И весь дышал он силой неземной. Другой женообразный, сладострастный, Сомнительный и лживый идеал — Волшебный демон — лживый, но прекрасный. Пред ними сам себя я забывал, В груди младое сердце билось — холод Бежал по мне и кудри подымал. Безвестных наслаждений темный голод Меня терзал — уныние и лень Меня сковали — тщетно был я молод. Средь отроков я молча целый день Бродил угрюмый — всё кумиры сада На душу мне свою бросали тень. А. С. Пушкин Читайте также — Стихи о маме В моей комнате, краской и лаком блестя, Школьный глобус гостит, как чужое дитя. Он стоит, на косую насаженный ось, И летит сквозь пространство и время и сквозь Неоглядную даль, непроглядную тьму, Почему я смотрю на него — не пойму. Школьный глобус,- нехитрая, кажется, вещь. Почему же он так одинок и зловещ? Чтобы это понять, я широко раскрыл Мои окна, как шесть серафических крыл. Еще сини моря, и пустыни желты, И коричневых гор различимы хребты. Различима еще и сверкает огнем Вся Европа, бессонная ночью, как днем, Вся вмещенная в миг, воплощенная в миф, Красотою своей мудрецов истомив, Финикийская девочка дышит пока И целует могучую морду быка, Средиземным седым омываемая, Обожаемая, не чужая — моя! Школьный глобус! Он школьным пособием был, Но прямое свое назначенье забыл. И завыл, зарыдал на короткой волне, Телеграфным столбом загудел в вышине: |
| Тайна происхождения Германа Геринга Книга Авдеева " Расология " вызывает стойкие ассоциации с идеями Третьего Рейха, как бы ни старался " высокоумный " Соловей доказывать обратное. Для меня нет сомнения в том, что если Авдеевы получат реальную власть, то, как поется в песне, " все опять повторится сначала " . Лично мне, в случае прихода к власти Авдеевых и Ко, боюсь, не избежать последствий " расовой модернизации " , потому что, сопоставив свое тело со схемами и фотографиями из авдеевской книги, я обнаружил у себя признаки пигмея, бушмена, неандертальца и, увы! не нашел ни одной ярко выраженной нордической арийской черты. Характерно приложение в конце книги, где на фотографиях представлены расистские измерительные приборы: антропометры, иглы для измерения высоты ушей, всевозможные циркули и измерители толщины кожи, антропостерианометр (для измерения головы и черепа), палатометр (для измерения неба), орбитометр (для измерения глубины орбит), мандибулометр (для измерения челюсти), орхидометр (для измерения объема мошонки) и многое другое, даже большая и малая " сумки расолога " . При этом жирным шрифтом выделены следующие слова: " Где приобрести оборудование для расовых измерений " И дается адрес, телефон и факс магазина в городе Цюрих, в Швейцарии. В самих по себе таких магазинах и приборах ничего плохого и опасного нет, если ими пользуются ученые- антропологи. Но когда эти приборы берут в руки идеологи-расисты... Что может получиться, история уже продемонстрировала однажды. Очевидно, что авдеевские писания ничего общего с наукой антропологией не имеют. И тем не менее В. Соловей всячески пытается оправдывать автора книги " Расология " , а заодно опосредовано и немецкий нацизм, утверждая: " Ассоциация и даже отождествление немецкого научного расоведения с нацистским режимом, скорее всего, ошибочны " . Но именно " с немецким научным расоведением " дело обстоит не так однозначно, как хочет представить сотрудник " Горбачёв-фонда " . Слишком хорошо известна связь германской антропологии времен Третьего Рейха с бесчеловечными медицинскими опытами, которые проводились нацистскими врачами (вспомним садиста в белом халате доктора Менгеле). |
|
|
