| 4) Св. Кирилл Иерусалимский исчисляет новозаветные книги также без малейшего замечания касательно какого-либо различия их в Церкви, и равно одобряет их для чтения своим слушателям. 5) Св. Амфилохий опять упоминает о разногласиях касательно некоторых посланий, но упоминает только исторически, и, перечисливши все книги Нового Завета, оканчивает счёт следующими словами: «сей да будет неложнейший канон боговдохновенных писаний». 6) Леонтий Византийский разделяет книги Нового Завета на шесть книг ( ις ξ βιβλα), из которых первую составляют Евангелие от Матфея и от Марка, вторую – Евангелие от Луки и от Иоанна, третью – Деяния Апостольские, четвёртую – семь соборных посланий, пятую – 14 посланий Апостола Павла, шестую – Апокалипсис. 7) Св. Иоанн Дамаскин в своём Богословии перечисляет книги Нового Завета также все до одной 542 . На западе: 1) Отцы Собора Карфагенского, бывшего в 318 году, перечисляют все книги Нового Завета в правиле 33-м 543 ; 2) Руфин – все до одной; 3) блаж. Августин – все; 4) папы Иннокентий и Геласий – все; 5) Кассиодор, в конце V Ι века,– все 544 . Есть, правда, два-три древних каталога, в которых некоторые из новозаветных книг не упоминаются, и именно: Апокалипсис не упоминается в каталогах собора Лаодикийского (прав. 60) и св. Григория Богослова , а послания: Иакова, оба Петровы и одно Иоанна – в каталоге Мураториевом 545 ; но это, конечно, потому, что касательно этих книг, как свидетельствуют Ориген и Евсевий, долго существовали разногласия между учителями Церкви. А существование таких разногласий до некоторого времени было тогда естественно и неизбежно. Надобно помнить, что книги Апостольские, писанные к частным церквам, или даже и ко всей Церкви, не могли вдруг распространиться повсюду и сделаться известными всем верующим; но одни распространились весьма быстро по всей Церкви вселенской (что особенно должно сказать о четвероевангелии), а другие – напротив; и из последних некоторые (каковы все, подвергавшиеся разногласиям) достигли в известные места раньше, в другие позже, в третьи ещё позже 546 , а в четвёртые если достигли и довольно рано, то без достаточных доказательств о своей подлинности. С другой стороны, отцы и учители первых веков Христианства не могли не наблюдать особенной осторожности при распознавании книг, явившихся под именами Апостолов. Этого требовала самая святость дела: чем вещь важнее, тем с большей недоверчивостью испытывают её подлинность; а что для Христиан могло быть важнее писаний Апостольских? Этого ещё более требовало появление в те времена многих подложных писаний 547 , которые выдаваемы были под именами Апостолов. Следовательно, если некоторые из древних православных пастырей выражали сомнение касательно тех или других писаний Апостольских, то это, кроме того, что было неизбежно, служит вместе памятником их благоразумной разборчивости в столь важном деле. III. О КНИГАХ НЕКАНОНИЧЕСКИХ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ |
| —510— пользовались его преемники в деле дальнейшего развития и осуществления папской идеи. Если обратить внимание на эпоху дальнейшего развития папства после Льва В., то нельзя не заметить той резкости и прямоты, с которой высказываются разные частнейшие положения папства, которые у Льва, хотя несомненно присутствуют, но, будучи взаимно объединены в системе, чужды этой резкости. Это можно объяснить в известной степени тем, что у позднейших римских епископов замечается в развитии идеи папства, так сказать, односторонность и тем, что они имели уже подготовленную почву для себя. Так ближайшие преемники Льва В. по кафедре особенно развивают идею папской неподсудности и непогрешимости (Геласий I (492–496), Гормизд I и особенно папа Агафон в двух посланиях: 1) визант. импер. и 2) данном легатам) может быть, не без значительного влияния учения, особенно у Агафона. Позднее с особенной резкостью и настойчивостью, особенно в устах Григория VII и Иннокентия III-ro, развивается учение о светской власти пап, каковой тенденции чуждо стремление Льва возвысить авторитет римского епископа. В общем же эпоха после Льва В., и особенно средневековая, сильна только практическим осуществлением идеалов папства, а теоретическое развитие их осталось как бы в пренебрежении, по крайней мере не все папские притязания были аргументированы и авторизированы как члены веры (Беляев «Догм. пап. неп.», 5 стр.). Папы старались на деле подчинить себе всех членов Церкви во всех отношениях, а богословы старались путем подложных и искаженных исторических данных закрепить идею папства в умах современников. Самое же содержание понятия папства, как главенства, в своих главных пунктах чего-нибудь совершенно нового чего нельзя вывести из системы Льва чисто логическим путем, можно сказать, не получило, и его развитие шло по пути указанному Великим римским первосвященником Львом I-м. Е. Ф-р Спасский А.А. Эллинизм и христианство. [ III. Эсхатология христиан]//Богословский вестник 1912. Т. 2. 6. (С. 511–535). (Продолжение) |
| Геласий продолжил развитие уже рассматривавшегося нами процесса роста самопревозношения пап. Хотя так называемый «геласианский декрет» был написан не им, его письма к императорам Зенону и Анастасию с протестом против их попыток навязать Церкви имперскую власть явились манифестацией папской независимости и послужили мощным прецедентом для средневековой борьбы между Церковью и государством на Западе. Признавая божественное происхождение «царства», Геласий тем не менее заявляет, что император не обладает властью определять христианские принципы управления христианским обществом: власть делать это принадлежит «священству», и в особенности папе Римскому - наследнику св. Петра. Основываясь на «апостольском решении, поддерживаемом словами Христа, преданием древних и канонами», Геласий оспаривает право апеллировать от Рима к другим церквам. Папа, наследник Петра-скалы, на которой зиждется Церковь, может осуждать, отлучать, кассировать приговоры других епископов собственной своей властью. Вслед за Римом стоят второй и третий «престолы Петра» - Александрия и Антиохия. Геласий не признавал равенства Константинополя с Римом - об этом, утверждал он, не говорится в древних канонах, а местопребывание императора не имеет значения. Мелхиседек, по его словам, соединял в своем лице власть царя и священника, но Христос, принимая во внимание слабость человеческой природы, разъединил обе власти. Светская и духовная власти действуют каждая в своей сфере: в мирских делах епископ должен повиноваться императору, но в духовных - император епископу. В своем знаменитом письме императору Анастасию Геласий написал: «Существуют две власти, которые управляют миром: святая власть первосвященников и власть царей земли. Из этих двух властей священники несут груз куда более тяжкий: на Страшном суде они должны будут держать ответ за проступки самих царей земли». Тексты папы Геласия стали классической основой папского самосознания на Западе. В них Римская Церковь рассматривается как последний оплот истины; с этим-то сознанием она и будет бороться с еретическими восточными императорами VII-VIII вв. Хотя в вопросе противостояния православия и монофизитства папа Геласий выступал за правое дело, он делал это так грубо и с таким самопревозношением, что это могло лишь усугубить положение и углубить раскол. |
| Узнавание как элемент повествования нередко свидетельствует о всемогуществе Божием. Как, например, в житии мученика Геласия Гелиопольского. Геласий был комедиантом. (Как сейчас, так и в древности Церковь Христова нередко была предметом насмешек, которые звучали с театральной сцены.) На христиан опять воздвигались гонения. И вот Геласий в очередной раз должен был разыгрывать на сцене таинство Святого Крещения. Сойдя в импровизированную купель, он начал возливать на себя воду со словами: «Крещается раб Божий Геласий. Во имя Отца. Аминь. И Сына. Аминь. И Святого Духа!». После этого актёр вдруг стал серьёзным. Грим смылся в купели крещения. Геласий предстал на сцене совершенно другим человеком. «Я христианин!» – воскликнул он. Зрители разразились смехом, оценив эту «шутку». Но тут они начали узнавать , что случилось нечто необычное. Наконец, осознав, что Геласий не шутит, его схватили и усекли мечом. В данном случае узнавание раскрывает нам всемогущество Божие, показывает, как Дух Святой в один миг может изменить самого закоренелого грешника. Узнавание также помогает человеку осознать свои грехи и через это подвигает к покаянию. Пожалуй, самый известный пример такого узнавания – разговор Давида с пророком Нафаном, когда царь внезапно узнаёт в том злодее, о котором пророк рассказал в притче, самого себя (см.: 2Цар.12 ). Узнавание сопряжено с кульминацией истории и порождает развязку повествования. 9. Катарсис и покаяние Ещё в античности философами и поэтами было замечено, что слово способно потрясать человеческую душу, вводить её в состояние восторга и умиления. Это явление было названо катарсисом, то есть очищением посредством сильных сопереживаний, порождённых словом. Любой творец знает, что главная цель его произведения – ввести зрителя, читателя или слушателя в состояние духовного восторга, или катарсиса. Цель миссионерской проповеди – привести человека не только в состояние духовного восторга, но пробудить в нём покаяние, указать путь к изменению всего своего естества. То есть перед миссионером стоит задача гораздо более сложная, чем перед художником. |
| Получив власть и достигнув своей цели, он рукоположил множество епископов, отнимая в то же время престолы у епископов, еще не возвратившихся. Тогда он призывает и авву Геласия, приводит его в храм, лаская и вместе устрашая. Когда старец вошел в храм, Феодосий говорит ему: «Произнеси анафему на Ювеналия». Нимало не устрашившись, Геласий отвечал: «Я не знаю другого епископа Иерусалимского, кроме Ювеналия». Феодосий, опасаясь, чтобы и другие не стали подражать благочестивой ревности его, велел с бесчестием выгнать его из церкви. Последователи раскола Феодосиева взяли старца, обложили его со всех сторон дровами и грозили сжечь его; но видя, что он не боится и не страшится этого, и опасаясь возмущения народного, потому что Геласий был в большой славе (все же это происходило по Божию Промыслу), без всякого вреда отпустили мученика, который мысленно уже принес себя во всесожжение. Сказывали об авве Геласии, что он еще с юности проводил жизнь бедную и пустынническую. В это же время и в тех же местах весьма многие вели одинаковую с ним жизнь. Между ними был один старец, самый простой и бедный, который жил до смерти своей в уединенной келье, хотя в старости своей имел учеников. Он до конца жизни соблюдал то подвижническое правило, чтобы не иметь двух хитонов и не заботиться со своими учениками о завтрашнем дне. Когда авва Геласий, при помощи Божией, устроил общежительную обитель, жертвовали ему большими полями, и заводил он также для нужд общежития рабочий скот и волов, ибо Тот, Кто древле внушил св. Пахомию устроить общежительную обитель, помогал и авве Геласию во всем устроении монастыря. Вышеупомянутый старец, искренно любивший Геласия, видя его в сих занятиях, сказал ему: «Боюсь, авва Геласий, чтобы ум твой не прилепился к полям и прочему имуществу общежития». Авва Геласий отвечал ему: «Скорее ум твой прилепится к шилу, которым ты работаешь, нежели ум Геласия к стяжаниям». Рассказывали об авве Геласии, что, быв часто возмущаем помыслами, побуждавшими его удалиться в пустыню, в один день он сказал ученику своему: «Сделай милость, брат, потерпи, если что я сделаю, и не говори со мною ни о чем в продолжение сей недели». |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ГЕЛАСИЙ КИЗИЧЕСКИЙ [греч. Γελσιος Κυζικηνς], греч. историк 2-й пол. V в., автор «Церковной истории», посвященной эпохе правления имп. Константина Великого, гл. обр. Вселенскому I Собору в Никее (325). Во всех сохранившихся рукописях (древнейшая - Ambros. gr. 534, XII-XIII вв.) сочинение анонимно. Имя автора - Геласий - приводится лишь в «Библиотеке» патриарха К-польского свт. Фотия ( Phot. Bibl. 15, 88). Первоначальное название кн. «Церковная история», видимо, было заменено в позднейшей традиции на «Повествование о деяниях Собора в Никее» (Τν κατ τν ν Νικα σνοδον πραχθντων σνταγμα). Информация о жизни Г. К. содержится только в тексте его «Истории». Сын пресвитера из г. Кизик в М. Азии, живший в Вифинии при имп. Василиске (475-476), он приступил к написанию книги, чтобы опровергнуть клевету «сторонников еретика Евтихия» (монофизитов), утверждавших, что их учение базируется на вере никейских отцов. В конце предисловия автор обещал написать сочинение по истории правления имп. Констанция Хлора, но о нем ничего не известно. Патриарх Фотий читал церковную историю Никейского Собора в рукописи без имени автора (приводимое начало сочинения не оставляет сомнения, что речь идет именно о труде Г. К.), но он сообщает, что в одной из рукописей он нашел эту же книгу, надписанную именем Геласия , еп. Кесарии Палестинской. Под тем же именем Фотию была известна др. «Церковная история» (не сохр.), автор к-рой был племянником свт. Кирилла Иерусалимского, а также трактат «Против аномеев». Критически сопоставляя все эти сочинения, Фотий предполагал, что существовали 3 различных церковных писателя с именем Геласий, занимавших кафедру Кесарии Палестинской: сын пресвитера из Кизика, племянник Кирилла Иерусалимского и автор сочинения против аномеев. Однако нет веских оснований считать, что Г. К., писавший в Вифинии, стал епископом Кесарии Палестинской. Можно предположить, что Геласий действительно занимал кафедру Кесарии, но не митрополии Палестины, а г. Кесария Германика, находившегося в Вифинии, к востоку от Кизика; определение же Палестинская было вставлено переписчиком ошибочно. |
| бесед. т. 6, стр, 220–221. Спб. 1859 г. 196 Так, в исповедании собора толедского, бывшего в 638-м году говорится между прочим: «Веруем в нерожденного, не сотворенного Отца, источник и начало всего божества»; а в исповедании толедского же собора, бывшего в 675-м году, сказано: «Исповедуем Отца не рожденным или сотворенным, но перворожденным; ибо сам Он не ведет начала ни от кого, Сын от Него рождается, а Дух Святой исходит. Он есть источник и начало всего божества». Гардуин. Собор. т. 2, стр. 602, т. 3, стр. 1018. Ф. Лабб. Собран. собор. т. 5, стр. 1741, т. 6, стр. 541. 199 И. Минят. Камен. соблазн. стр. 68–75. Спб. 1854 г. Кедрин. Деян. церк. и гражд. ч. 3, л. 61–62. Москва, 1794 г. Иннокент. Начерт. церк. истор. отд. 3, стр. 237, 246. Москва, 1842 г. Флер. Истор. церк. т. 5, стр. 467–468. 492. 509–510. 516. 522–523. Париж, 1844 г. 200 Важность сего сознавал в свое время (в четырнадцатом веке) папа Венедикт XII, когда спрашивал игумена Варлаама, присланного (1339 г.) к нему императором греческим Андроником, уверен ли он и прибывший с ним Стефан Дандола в том, что власть императора, греческого патриарха и других знатных лиц достаточна для того, чтобы их переговоры о соединении церквей не остались тщетными, как случилось с собором лионским. Флери Истор. церк. т. 5, стр. 130, Париж, 1844 г. 202 И. Минят. Камен. соблазн. стр 80. С. п. б. 1854 г. Иннокент. Начерт. церк. истор. отд. 2, стр. 226. 234. 238. 246. Москва, 1842 г. Флер. Истор. церк. т. 5, стр. 531–532. 548–549. 550–551. 566. 579–580. Париж, 1844 г. 203 Замечательно и то, что на греческом языке нет ни деяний собора лионского, ни подписи присутствовавших на нем. 204 И. Минят. Камен. соблазн. стр. 85. Спб. 1854 г. Флер. Истор. церк. т. 6, стр. 373–374. Париж, 1844 г. 205 И. Минят. Камень соблазна, стр. 85. Спб. Флер. 1854 г. Кедрин. Деян. церк. и граждан. ч. 3, л. 116 на обор. и 128. Москва, 1794 г. 207 После второго заседания два кардинала с несколькими епископами латинскими приходили к патриарху греческому Иосифу, где находился император с православными, отклонять их от торжественного чтения правил вселенских на соборе, предлагая домашнее о том исследование. |
| Ибо Он принял не все лица человеческого естества, но естество, умопредставляемое в неделимом, которое есть одно и тоже с естеством умопредставляемым в роде — (ибо Он принял начаток нашего состава (φυραματος); принял естество не самостоятельное, которое существовало бы прежде как неделимое и в таком виде было Им принято, но естество в Его ипостаси осуществившееся, — ибо самая ипостась Бога Слова соделалась ипостасью для плоти. И в сем смысле Слово плоть бысть, — но без превращения, и плоть стала Словом, — но без изменения; и Бог стал человеком — (потому что Слово есть Бог), и человек Богом — по ипостасному соединению. Итак, все равно сказать: естество Слова и естество (Слова) в неделимом. Ибо сие выражение собственно и исключительно означает ни неделимое, то есть лицо, ни общность лиц; но общее естество, умопредставляемое и познаваемое в одном из Лиц». Св. Иоанн Дамаскин. Точн. излож. прав. Веры кн. 3, гл. 21, с. 164–165. Москва, 1844 г. 25 Dominicae confessionis. Так, говорят, называлось одно сочинение Оригена, до нас не дошедшее, в котором он преславно исповедал имя Господа и которое привлекло к нему постоянную неприязнь язычников. Ламин. Theolog. curs, compl. t. 1, pag. 741. Paris. 1839. 26 Жил без одного семьдесят лет. Евсев. Церк. истор. кн. 7. гл 1, с. 398. СПб. 1848. 27 Ученик александрийского философа Плотина, написавший против христиан пятнадцать книг. Евсев. Церк. истор. кн. 6, гл. 19. с. 349. СПб 1848 г. 28 Иларий Поатьерский. Comment. in Math. can. V: opp. p. 152. Colon. 1617. 29 Почитая себя обещанным от Иисуса Христа параклитом и учителем, одаренным необыкновенными дарованиями духовными и воздвигнутым от Бога для довершения образования христианского, Монтан учил — падших в грех не принимать более в Церковь, не вступать во второй брак, не уклоняться от гонений, наблюдать строгие посты, и пророчествовал в исступлении. Иннокент. Начерт. церк. истор. отд. 1, с. 59. Москва, 1842 г. 30 Прискиллы и Максимиллы, известных лжепророчиц Монтана. Иннокент. там же. 31 Super judicantem ne judices. |
| А что касается до той укоризны латин, что в словах: «печать дара Духа Святого» нет указания на лице, совершающее таинство; то в обличение тщеты ее довольно припомнить сказанное нами на стр. 164 в примеч. 2 и 3 и текстах, к которым они относятся. 408 Литургия называется у латин миссою, или от миссаг, которое с еврейского или халдейского языка означает приношение, жертва Богу, или же от возглашения: ite missa est, соответствующего нашему: «с миром изыдем». Такое название, как полагают, усвоено было литургии сначала народом, а около пятого века вошло в церковное употребление. Бон. О литург. кн. 1, гл. 1, § 5–6. 409 По обычаю латин, явившемуся у них не ранее седьмого века (Бон. О литург. кн. 1, гл. 14, чл. 3), а утвердившемуся в десятом веке (Иннокент. Начертан. церк. истор. отд. 2, стр. 89. Москва, 1842 г.), священники их могут совершать литургию в одно и то же время и в одной и той же церкви на нескольких престолах, не отделенных один от другого стеною, вопреки свящ. древности (св. Игнат. богонос. Послан. к филадельф. чл. 4, стр. 144. Казань, 1855 г. Евсев. Церк. истор. кн. 10, гл. 4, стр. 566. Спб. 1848 г. Оптат. милевит. Соч. кн. 1, стр. 42. Париж, 1631 г.). В таком случае один из них совершает ее вслух, а все прочие тайно, про себя: от чего литургии первого рода называются у латин миссами гласными (missa cantata), а второго – тайными (missa lecta), которые продолжаются обыкновенно от 15 до 20 минут. По другому обычаю, получившему у латин начало свое в десятом веке (Иннокент. Начерт. церк. истор. отд. 2, стр. 89. Москва, 1842 г.), воспрещенному у них в одиннадцатом (Барон. Летоп. под 940 и 1063 гг.), снова вкравшемуся к ним около тринадцатого века и повлекшему за собою со стороны корыстолюбивого духовенства латинского множество злоупотреблений (Бон. О литург. кн. 1, гл. 15, § 6) и снова воспрещенному, священники латинские имеют право служить несколько литургий (три: одну ночью после утрени, другую на заре после первого часа, а третью днем после третьего часа) в один и тот же день (в праздник Рождества Христова) на одном и том же престоле (Серединск. О богослужен. западн. Церкви, ст. 2, стр. 18. Спб. 1849 г.): чего в древние времена Церкви не бывало (Боскиллот. Истор. тракт. о литург. кн. 2, гл. 4. Паг. Критик. на летоп. Барония, под 313 г. чл. 17. Антверпен, 1705 г.). |
| Ибо Он принял не все лица человеческого естества, но естество, умопредставляемое в неделимом, которое есть одно и тоже с естеством умопредставляемым в роде - (ибо Он принял начаток нашего состава (υο); принял естество не самостоятельное, которое существовало бы прежде как неделимое и в таком виде было Им принято, но естество в Его ипостаси осуществившееся, - ибо самая ипостась Бога Слова соделалась ипостасью для плоти. И в сем смысле Слово плоть бысть, - но без превращения, и плоть стала Словом, - но без изменения; и Бог стал человеком - (потому что Слово есть Бог), и человек Богом - по ипостасному соединению. Итак, все равно сказать: естество Слова и естество (Слова) в неделимом. Ибо сие выражение собственно и исключительно означает ни неделимое, то есть лицо, ни общность лиц; но общее естество, умопредставляемое и познаваемое в одном из Лиц " . Св. Иоанн Дамаскин. Точн. излож. прав. Веры кн. 3, гл. 21, с. 164-165. Москва, 1844 г. 25. Dominicae confessionis. Так, говорят, называлось одно сочинение Оригена, до нас не дошедшее, в котором он преславно исповедал имя Господа и которое привлекло к нему постоянную неприязнь язычников. Ламин. Theolog. curs, compl. t. 1, pag. 741. Paris. 1839. 26. Жил без одного семьдесят лет. Евсев. Церк. истор. кн. 7. гл 1, с. 398. СПб. 1848. 27. Ученик александрийского философа Плотина, написавший против христиан пятнадцать книг. Евсев. Церк. истор. кн. 6, гл. 19. с. 349. СПб 1848 г. 28. Иларий Поатьерский. Comment. in Math. can. V: opp. p. 152. Colon. 1617. 29. Почитая себя обещанным от Иисуса Христа параклитом и учителем, одаренным необыкновенными дарованиями духовными и воздвигнутым от Бога для довершения образования христианского, Монтан учил - падших в грех не принимать более в Церковь, не вступать во второй брак, не уклоняться от гонений, наблюдать строгие посты, и пророчествовал в исступлении. Иннокент. Начерт. церк. истор. отд. 1, с. 59. Москва, 1842 г. 30. Прискиллы и Максимиллы, известных лжепророчиц Монтана. Иннокент. там же. 31. |
|
|
