| Нужно отметить, что содержание статьи монаха Диодора не соответствует названию. В ней нет совсем о том, что такое богословие. Далее. В философии не существует такого понятия и кате-гории как " философская жизнь " . Такого понятия не существует совсем. И если свт.Григо-рий Богослов " называл свою жизнь в безмолвии философией " , то это было прообразное обозначение, а не как жизнь философией. Философская жизнь - это жизнь, устроенная на основе философии. Но это в принципе невозможно, ибо философия есть чисто теоретическая наука основанная на размышлении, рассуждении и логике мышления с целью познания и построения теории об истине жизни и т.д. в том же духе. Возможно ли на рассуждениях и логике построить жизнь? Есть жизнь христианская, есть мирская жизнь, есть развратная жизнь, есть биологическая жизнь, есть физиологическая жизнь, но нет и не может быть жизни, построенной на абстрактных философских рассуждениях. Это нонсенс. Нет даже богослов-ской жизни, ибо богословие есть составная и неотьемлемая часть христианской жизни, т.е. жизни ради Бога. Во времена свт.Григория Богослова не было богословия в том виде, как оно существует сейчас. Существовало только слово и понятие богословия, но не было науки богословской. А сами свт. Григорий Богослов, свт.Иоанн Златоуст, свт.Василий Великий хоть и по образованию философами, но отрицали философию, как истину жизни, и ничего общего с ней не имели. А так как философия очень похожа по своим методам исследования (эмпиризм) истины жизни на богословие, то Святые и говорили прообразно, что их жизнь есть филосо-фия. Но сходство это только первоначальное. Истинное богословие есть познание Божест-венной Истины, развитие богомыслия, процесс богопознания и Богообщение (именно с большой буквы, потому что происходит общение Бога с человеком по слову Его: " И будут все научены Богом " (Иоан.6,45)). Но Богообщение, когда Бог Сам говорит человеку слова о Бо-жественной истине (отсюда и название бого - словие), возможно только тогда, когда человек достигает бесстрастия, ведения Истины и пребывает в полном мироотречении, проводя жизнь в безмолвии и созерцании Истины, т.е. Бога. Об этом говорит весь пятый том Добро-толюбия, все древние Святые Отцы-исихасты и преподобные. Почитайте внимательно их труды. Эта жизнь никак не связана с философией, ибо философия по словам Св. Отцов есть " плотское мудрование " и " псилофизм ума " (пр. Нил Мироточивый) и пустословие никак не связанное с жизнью. |
| «Умерли» миру, умерли смерти, умерли греху, умерли всему преходящему, тленному, земному и воскресли со Христом, ожили с Ним для всего Божественного, бессмертного, вечного. Доколе человек не умрет и не воскреснет со Христом, вся его жизнь окружена и порабощена смертью. Если же крестится он Христовым Крещением, то всем существом сделается Христовым; тогда вся его жизнь «сокрыта со Христом в Боге»: сокрыта от всякой смерти, от всякого зла, от всякого демона. И еще на земле живет он вечной жизнью. «Жизнь – со Христом в Боге». Такой, собственно, и должна быть людская жизнь. Для этого люди и сотворены; для этого и Богочеловек пришел в наш мир и воспринял на Себя нашу жизнь, чтобы привести ее к ее божественному предназначению и цели. А ее божественное предназначение – это Бого-жизнь. Такой, то есть Бого-жизнью, была наша жизнь в раю. Грех отлучил ее от Бога и соединил с кем? – С диаволом. Оттоле наша жизнь стала своего рода диаволо-жизнью. Богочеловек и пришел для того, чтобы освободить нашу жизнь от греха, смерти, диавола – и тем самым из диаволо-жизни вернуть ее к Бого-жизни. Сделать это мог только Богочеловек, ибо в Себе Самом сочетал Он нашу жизнь с Богом, так что жизнь наша снова стала Бого-жизнью – «жизнью, сокрытой со Христом в Боге». Соделавшись человеком, Бог Слово стал нашей жизнью и Своей жизнью Он показал, что такое – Бого-жизнь. Богочеловек=Бого-жизнь: вся жизнь в Боге, от Бога, для Бога, Богом. Богочеловеческая, Христова жизнь – это единственная подлинная, единственная нормальная человеческая жизнь. Потому и Церковь – это Богочеловеческое Тело с Богочеловеческой жизнью. В ней жизнь наша – Бого-жизнь, и она «сокрыта со Христом в Боге». В ней мы, люди, и проводим свою человеческую жизнь как жизнь богочеловеческую. Жизнь наша в ней – это и вправду «наше жительство на небесах» (ср.: Флп.3:20 ). По-херувимски ревностно углубляясь в апостольское благовестие, святой Златоуст благовествует: «Апостол спешит вознести христиан-колоссян с земли, чтобы показать им, что пребывают они горе, на небе, что они уже мертвы для мира сего. |
| Мысль в человеке? – Это главный незнакомец в нашем человеческом существе. В Евангелии же (преп. Иустин нередко так называет весь Новый Завет. – «Примеч. пер.») нам как главная цель мысли, как ее всеобъемлющее назначение заповедуется – мыслить «еже и во Христе Иисусе» ( Флп.2:5 ; ср.: Кол.3:1–2 ). Значит, конечная цель и высочайший предел человеческой мысли – это мысль Христова, а человеческого чувства – чувство Христово. Лишь со Христом мы, люди, познали, что такое совершенная человеческая мысль и совершенное человеческое чувство. Это – Христова мысль и Христово чувство. Лишь в Богочеловеке Христе человеческая мысль взошла к своему божественному бессмертию и вечности и стала Бого-мыслью; а также и человеческое чувство стало Бого-чувством. Богочеловек; и в Нем – Бого-мысль, и в Нем – Бого-чувство. Мысль Богочеловека – это божественно бессмертная и божественно вечная мысль человеческая; чувство Богочеловека – это божественно бессмертное и божественно вечное чувство человеческое. Любая человеческая мысль, если она не преобразится в мысль Христову, в Бого-мысль, – засохнет, сгниет; а от гнилых мыслей зачервивеет в человеке душа. Равно как и от прогнивших чувств. Ведь все наши чувства гнилы и червивы, если не преобразили мы их в Христовы чувства, в Бого-чувства. Мыслить «еже и во Христе Иисусе». Что это такое? – Всё, что имеет Он и содержит в Себе как Бог Слово: все Божественные свойства и совершенства; и всё, что имеет Он и содержит в Себе как человек: все Его человеческие качества, помышления, чувства, подвиги, переживания, дела; вся Его жизнь от Рождества и до Вознесения, и от Вознесения вплоть до Страшного Суда, и от Страшного Суда – через всю Божественную вечность, бесконечную, безграничную, неизмеримую. Мыслить обо всем этом – наша первейшая денно-нощная христианская обязанность. Поступая так, мы бесконечны и бессмертны в каждой мысли, в каждом чувстве: бесконечны и бессмертны во Христе, Богочеловеке. Тогда – нет больше смерти ни для нашей мысли, ни для нашего чувства. Ибо каждая наша мысль и каждое наше чувство – силою Воскресшего Господа – побеждают всякую смерть и всё смертоносное. Вообще говоря, у нас, христиан, жизнь в этом мире есть не что иное, как непрестанное подражание Владыке Христу через восприятие и переживание в Богочеловеческом Теле Его Церкви всего Ему присущего, а в первую очередь – Его всепобеждающей воскресной силы, благодатью которой мы берем верх над всякой смертью и над всем смертным в нас и в окружающем нас мире. |
| Поскольку рай – это не что иное, как жизнь с Богом, жизнь в Боге. Нет ничего иного, кроме этой Бого-жизни. И наоборот, если человек привносит в себя грех, то жизнь его начинает превращаться в дьяволо-жизнь. Поскольку жить во грехе значит жить в дьяволе, который живет только грехом. Хочешь узнать, как живет дьявол? – Сделай грех, и узнаешь тотчас, поскольку во грехе существуют все таинства жизни дьявола. Дьявол весь во грехе и не существует вне греха. И где дьявол, там и мучения (ад). Ад есть не что иное, как жизнь во грехе. В действительности Бого-жизнь и дьяволо-жизнь, Бого-любовь и дьяволо-любовь – это два пути человеческой жизни на земле. И в остальных мирских вещах человеческого существования есть эти два пути, две категории, которые являются вечными истоками человеческой сущности. Человек бессилен, не может жить вне их. Если бы он смог освободиться от них, то он перестал бы быть человеческим существом. Чтобы мы получили жизнь через Него – значит, чтобы мы жили со Христом и ради Христа. И когда мы живем Им? Когда живем согласно Его истине, согласно Его любви, Его правде, Его доброте. Одним словом, когда мы живем согласно Его Евангелию, Его Церкви. Ведь в Церкви не только Его Евангелие, но и Сам Он, удивительный Богочеловек со всеми Своими совершенствами, со всеми Своими силами, со всеми Своими добродетелями. Также Церковь есть вечноживое Тело Богочеловека Христа, вечноживой Его Организм, и члены Церкви – это частички и клеточки этого Организма (в хорошем смысле), и все они живут Им, живут с Богочеловеком, живут от Богочеловека и в Богочеловеке. Здесь заключается великое благовествование святого Иоанна, “сына громова”: да живи будем Им , которое осуществляется в Церкви во всех членах Ее от начала до сего дня, поскольку все живут Им и в Нем. Это непрекращающийся опыт Бого-жизни. В нее вступают посредством всех священных таинств. В ней пребывают всегда посредством святых добродетелей. Ведь Церковь есть не что иное, как Богочеловек, продленный во все века, и в Нем существует Бого-жизнь. |
| Это и есть та радость «Бого-удостоверения», о которой говорил Христос своим ученикам на Тайной Вечери: радость Бого-узрения, «которой никто не отнимет у вас»; радость прошения во имя Христово, прошения, которое будет исполнено (см. гл.10 «О чудесном» и гл.22 «О молитве» - И.И.), «чтобы радость» ваша «была совершенна» (Ин.16:22-24). В этом смысле о радости Бого-испытания и Бого-узрения пишет и Апостол Павел (Рим.14:17; 15:13; Гал.5:22; Фил.16:25; Фес.1:6) и Апостол Петр (1:8). Это есть та радость, которая посещала всех настоящих Бого-созерцателей; о ней свидетельствуют Антоний Великий, Макарий Великий, Авва Исаия, Евагрий Монах, Исихия Иерусатимский, Ефрем Сириянин, Исаак Сириянин и другие. Именно такова была радость, в которой пребывал Франциск Ассизский, сей замечательный сын древнего Православия в недрах католицизма. Это выражает и Феофан Затворник, когда говорит: «Вообще же все, истинно приступавшие ко Господу, ощущали сие некоторым взыгранием духа своего» (Путь ко спасению. 185. - И.И.). Этот опыт «отпущения», «покоя» и «радости» никогда не проходит бесследно в жизни человека, даже и тогда, если он был пережит всего один единственный раз. Бывает так, что человек пугается его, принимая его за нечто вроде «иллюзии» или самообмана, и не придавая ему того значения, которое ему подобает. Но и тогда этот опыт не повторенного и не закрепленного «касания» получает в его жизни смысл отворенной двери в пространства Божий. При верном развитии религиозного опыта у человека возникает и сохраняется потребность - вновь и вновь вступить в эту раскрытую дверь и пережить эту радость религиозного удостоверения. Приобщившийся Свету ищет все нового и нового приобщения; и каждый новый луч проникает в глубину его Купины, питает ее огонь, очищает его душу и строит его дух (см. гл.11,16 и 18). Поэтому чувство отпущения отнюдь не ведет к угашению религиозной интенции и к прекращению религиозного «домогательства». Напротив, оно переживается, как залог и призыв, как благодатное начало дальнейшего пути. Это есть как бы первое удостоверение и несомнительное обетование. И чувство покоя не означает успокоенного отказа и перехода к пассивному безразличию. Это есть не покой бездействия, а покой уверенности: уверенности в том, что прежний путь был верен и плодотворен, и еще в том, что надлежит двигаться в том же направлении. Это не покой пересыщенного безволия, а покой волевого решения: человеку дана была очевидность Божия бытия для того, чтобы угасли его тревоги, сомнения и всяческие колебания; и еще для того, чтобы укрепить в нем голод его духа и жажду его сердца. И вес эго запечатлено было тем «взыгранием», о коем упоминает Феофан Затворник; тем «веселием», которое остается незабвенным на всю жизнь; той «радостью», которой в дальнейшем будет питаться сердце. |
| Никогда не забывай, незабвенное мое чадо, что наука, которую ты там изучаешь, есть подвиг евангельский, ибо переводить Святое Евангелие спасения в краски и служить этим спасению людей – это труд евангелиста, святого евангелиста. От Господа тебе, чадо мое, просветление и просвещение, чтобы ты как можно лучше изучила искусство запечатления в красках несказанной красоты Лика Господня. Неописуемый, Он дал Себя описать, взяв на Себя человеческое тело. Он – «Неприступный Свет» – сошел к нам, стал нам, людям, доступным через «завесу тела». Выразить это в красках и есть святое искусство иконописи. Это особое, иконописное подвижничество, всегда спасительное для каждого иконописца, если он подвизается с любовью и благочестием. Моя безмерная, коленопреклоненная благодарность, чадо мое милое, за иконописный лик святого Дамаскина. Поистине он и должен как-то так выглядеть, как будто едва удерживает свою поэтическую и мыслящую душу, чтобы она не вырвалась из тела в своем непреодолимом устремлении к Сладчайшему Господу. Вглядываясь в этот его иконописный лик, человек провидит все те Божественные, чудесные миры, в которых обитала его любящая истину мысль, окрыленная бесчисленными крыльями непрестанной, устремленной ко Христу молитвенности. Твой о. архим. Иустин 23. Искание себя, богочеловеческого 123 Предорогое мое чадо в Господе. Всю жизнь я копаю и рою самого себя, чтобы найти себя: того бессмертного, того логосного, того вечного, того богочеловечного. И никак не могу настичь себя, поймать, охватить. Знаю и чувствую, что этого я могу достигнуть только Чудесным Господом Христом, в Его Божественных объятиях, ибо только в Нем и Им я становлюсь вечно своим, божественно и вечно своим. А без этого я и самому себе не нужен. Только Им я и переживаю себя, свое человеческое существо как радость и как вечное благовестие. Без Него человек не что иное, как собственный немилосердный мучитель, неотвратимый убийца всего себя, демонический самоубийца. Поэтому для человека необходимо в этом мире и во всяком другом – найти Всечеловеколюбивого Господа Иисуса Христа, Богочеловека, предать Ему себя с помощью Святых Таинств и святых добродетелей, обогочеловечить себя: ум свой исполнить Богом, Господом Иисусом Христом, и преобразить в бого-ум, сердце – в бого-сердце, волю – в бого-волю, совесть – в бого-совесть, жизнь – в бого-жизнь. И тогда все человеческое будет чувствовать себя в Боге, и мыслить в Боге, и хотеть в Боге, и делать в Боге, и жить в Боге. И так весь человек, во всех своих составах и во всецелом своем существе, постепенно преображается в человека, причастного богочеловечеству – в богочеловека. Ничто не исчезает, все становится бессмертным, вечным, богочеловечным и достигает своего богочеловеческого совершенства. |
| В принципе, в христианстве нет другой миссии, как только «прииди и виждь». Но некоторые приходят, видят и — уходят. Это может быть и их грех, но иногда — наш грех. А если наш грех — то… Суд Божий начинается с Дома Божия. Так что в этом всем нам надо развивать Богословие, ибо в этом его смысл. Как говорил один из святых отцов, тот, кто молится, тот богослов, а кто богослов, тот и молится. Созерцание, неотделимое от молитвы, — это и есть богословие. Но все–таки, богословие — это слово о Боге, и его нужно как–то выражать. Благодаря «Бого–словию надо блюсти Священное Предание и уметь различать, что есть Священное Предание, а что — предания человеческие. Есть Предание — с большой буквы, и предание — с малой. «Бого–словие» возвращает нас к самому главному — понятию о Боге и человеке, к тому, что действительно важно. Увы, многое в нашей церковной жизни направлено на то, что не важно, и самые главные страсти разгораются о самых неважных вещах. Вот то, чем я хотел с вами поделиться из опыта нашего Православия в Западном секулярном мире в Америке. Благодарю вас за внимание. Отвечая на вопросы, Его Высокопреподобие продолжил обсуждение затронутых во время лекции тем: — Как вы знаете, Америка — страна иммигрантов. Настоящих американцев очень мало — индейцы, эскимосы… Интересно, что православное свидетельство в Америке началась с миссии именно к этим коренным американцам на Аляске: в 1994 году мы будем праздновать 200–летие создания Православной Церкви на Аляске валаамскими монахами, которые проповедовали на местном языке, с чего и началась православная миссия. Но в дальнейшем основной состав православной иммиграции состоял из выходцев из Восточной Европы, включая Беларусь. В Америку православные ехали в XIX — XX веке из Австро–Венгрии, Западной Украины. Многие из них, когда приезжали, были униатами, но затем сотнями тысяч переходили в Православие. Затем, Православие в Америке составляют греки, сирийцы, сербы, балканские славяне, — и первоначально там была единая Православная Церковь, возглавляемая русским архиереем из России: в частности, 9 лет — с 1898 по 1907 год — архиепископом Американским был святитель Тихон, будущий Патриарх Московский и всея Руси. |
| Когда начинается бессмертие человека? Начинается с его зачатия в утробе матери. А когда для него начинается рай или ад? – Начинается с его свободного выбора Божественного добра или дьявольского зла, Бога или дьявола. И рай, и ад для человека начинаются здесь, на земле, чтобы после смерти продлиться в той жизни на том свете. Что есть рай? – Рай есть чувство Бога. Если человек чувствует Бога в себе, он уже в раю. Где Бог, там и Царство Божие, там и рай. С тех пор как Бог Слово сошел на землю и стал человеком, рай стал самой непосредственной человеческой реальностью. Ибо где Господь Иисус Христос, там и рай. Поэтому святой Иоанн Кронштадтский говорит: «Когда Бог будет во всех мыслях, желаниях, намерениях, словах и делах человека, тогда приходит к нему Царствие Божие; он во всем видит тогда Бога: в мире мысли, в мире деятельности и в мире вещественном» («Моя жизнь во Христе»). 25. Сделать мысль причастной Божественному все-смыслу, Божественной логосности – значит преобразить ее в Бого-мысль. Также и чувство; если оно станет причастным Божественному все-смыслу, то преобразится в Бого-чувство. А Бого-мысли и Бого-чувства подобны Ангелам. Душа, исполненная ими, полна Ангелов. Это и делает ее раем. Постоянно чувствовать и постоянно сознавать Божественную логосность и божественную всезначимость мира – это и есть рай для человеческой души. Не иметь этого чувства и этого сознания – ад для души. Постоянство и бессмертие в чувстве и осознании Божественной логосности мира характеризует Ангелов и святых. Полное отсутствие этого чувства и этого сознания характеризует демонов и людей, закореневших во зле. Колебания в этом чувстве и в этом сознании – удел человеческой полу-веры. Рай состоит в постоянном и бессмертном чувстве и сознании Божественной логосности мира. А ад – в полном их отсутствии; дьявол тем дьявол, что абсолютно и вечно отрицает логосность и логичность мира. Для него – все бессмысленно, все неразумно, поэтому все нужно уничтожить. А человек поставлен на полпути между раем и адом, между Богом и дьяволом. |
| Первый член Символа Веры требует преображения твари, а не поклонения ей. Лишь язычествующее сознание может в слепоте своей поклоняться подобиям. Второй член —89— Символа Веры , признавая Сына истинным Богом, осуждает поклонение твари, блудному сыну человеческому. Отрицание Богосыновства, живучее арианство – плод голой, самосжигающей себя мысли интеллигенции, а не веры православной, веры народной. Только язычески-философствующее сознание может искажать учение о Творце, как Истинной Семье. Учение о Духе, как Дочери, смутное в историческом христианстве, есть истинное выражение христианства. На смутность учения влияло, и низшее социальное положение дочерей человеческих, и языческая философия, отличавшаяся в культе Мадонны, как культе Бого-родицы, забывшая дочь человеческую. Догмат Троицы – образ Семьи, а не образ отдельного человека, одинокого я. Отсюда, история религиозной мысли полна ошибок. Даже некоторые Святые Отцы, исходя из одинокого, а не семейного сознания, объясняли догмат Троицы, как учение о Разуме, Воле и Чувстве, забывая, что лишь в Бого-отечестве, Бого-сыновстве и Бого-дочеринстве – чистый разум, чистая воля, чистое чувство. Первые три члена и являются смыслом Символа Веры , учением о Троице. Дальше раскрывается история явления Троицы. Первая часть Символа Веры заканчивается седьмым членом: возвещением суда. Страшное пришествие и суд относятся к первому пришествию Сына Человеческого. Это – суд имманентный: ныне суд миру. Вторая часть Символа Веры начинается учением о Духе, действовавшем чрез пророков в Ветхом Завете и чрез Церковь в Новом Завете. Символ Веры заканчивается верой во всеобщее действительное воскрешение. Страшный суд, муки ада и трансцендентное, не-всеобщее воскрешение – плод голой, мёртвой мысли. «Фатальная же развязка есть вымысел книжников и разных академий… «Только кабинетская учёность могла превратить искупление от смерти в воскресение, в метафору, в какое-то духовное воскрешение» 1572 . Православие не знает разделения мысли и дела, ада и рая: всё оно в долге всеобщего воскрешения. Символ Веры , как заповедь о Боге и человеке, является восполнением Ветхозаветного Символа, превращением не-делания в дело, |
| Принципы нравственности стали раскрываться еще в св. Писании Ветхого Завета, особенно в законе Моисеевом. Господь наш Иисус Христос , принеся Себя в жертву за грехи людей, показал в Своей жизни и учении идеал нравственности и всю полноту христианского нравоучения, со всеми благодатными силами и средствами к совершению Нравственного спасения каждого верующего в Него. В Евангелии основы христианского нравоучения даны в совершеннейшем виде в Нагорной Проповеди и во многих притчах. В Посланиях апостольских идеал христианской жизни раскрывался с разных сторон. Например, ап. Иаков по преимуществу раскрывал учение о целостности Закона Божия, так что нарушивший одну заповедь нарушает весь закон (гл. 2, 10). У ап. Петра главной добродетелью является надежда на получение благ, дарованная искупительной смертью Иисуса Христа (2, 12). Ап. Павел преимущественно раскрывает учение об оправдании верою. Проблема нравственной свободы и превосходство любви над всеми добродетелями, – также находит у апостола Павла яркое и ясное выражение. Ап. Иоанн, преимущественно называемый апостолом Любви, – лучше всех изъясняет учение о христианской Любви, явленной в снисхождении Божьем и данной в качестве новой заповеди. В св. Писании нет названия Нравственного Богословия как науки, там эта наука называется: Путем Божьим, непорочной совестью, хождением перед Богом, законом царским, словесами Божиими, премудростию свыше и т. п. Все эти названия имеют глубочайшее значение. Нравственное Богословие есть действительно «Путь Божий», т.е. путь нравственной деятельности, указанный Богом. Нравственное Богословие есть действительно учение о непорочной совести и хождении перед Богом. Нравственное Богословие есть действительно учение о законах царских, т.е. законах, установленных Самим Царем Небесным. Нравственное Богословие есть действительно Бого-словие, т.е. словеса Божии, открывающие нам истинную Премудрость Свыше. Изложением христианской нравственности занимались многие Отцы и Учители Церкви, начиная с первых веков христианства. К одним из самых древнейших памятников христианской Церкви принадлежит «Учение Двенадцати Апостолов», составленное неизвестным автором в конце 1 века. Это сочинение предназначалось для наставления новообращенных в истинах Христианской веры и для приготовления их к принятию Крещения. Будучи, таким образом, первым христианским катехизисом, «Учение Двенадцати Апостолов» являлось в то же время и первым христианским Нравственным Богословием, в основе которого были положены заповеди Любви Христовой и указывались грехи, несовместимые с жизнью христианина. |
|
|
