| - Пономарили в храме у отца Бориса? -Нет, я был маленький. И поначалу я не чувствовал никакого сопротивления со стороны: мама не интересовалась этим - ну пошел в школу, и ладно. Но вскоре возникли проблемы: в третьем-четвертом классах я начал убегать с уроков. Помню, прогулы мы называли «шатало»… У меня было два любимых места: храм и кладбище. На кладбище всегда очень тихо, спокойно, и мне никто не мешал. Там я старался провести время так: найду запущенную могилку, очищу ее, приведу в порядок, насколько мои детские силы позволяли. А в храм на службу осознанно я еще не приходил, но мне было приятно бывать в храме. У меня была очень хорошая учительница - Валерия Ивановна Волкова, которая получила образование еще в царское время. Прекрасный человек и педагог, она очень мне помогала. Когда в начале урока обнаруживалось, что меня нет в классе, мои товарищи говорили, например, так: «Валерия Ивановна, а вы не забыли, что сегодня Преображение? Он в храме». Настолько она была хорошим человеком, что после уроков относила мой портфель домой. Но маме, конечно, все рассказывала, и от нее мне попадало за то, что вместо школы я ходил в церковь. Но я все равно ходил и по-своему молился, чтобы Господь меня укрепил. Я знал, что не хожу в плохое место, не занимаюсь плохим делом, не хулиганю, не ворую. Никогда не забуду, с какой лаской и заботой относились ко мне взрослые прихожане! - Батюшка, а был ли близкий человек (священник или мирянин), который вас в это время особенно поддерживал? - Нет, в то время любые слова о религии расценивались как агитация, и все старались не вмешиваться, тем более в воспитание чужого ребенка. Но я просто ходил в храм, бабушки меня там жалели, говорили: «Ой, какой хороший мальчик». Конфету дадут, приласкают. А когда я повзрослел, наш батюшка, отец Константин, меня пригласил к себе. Он был из семьи потомственных железнодорожников Емчиновых. Когда умирала его мама, она взяла с него слово, что он станет священником. Он пообещал, но о рукоположении даже и не думал. И мать все время ему снилась, спрашивала: «Почему ты не исполняешь свое обещание?». И он принял священство. Образованнейший человек, инженер по специальности, до кончины матери он был далек от Церкви. Ходил всегда с портфелем, был очень видный, красивый. И, конечно, богословского образования он не имел. Но он прилагал все усилия, чтобы быть грамотным священником, и у него это хорошо получилось. Конечно, в нем не было той церковности, которая закладывается у ребенка с детства. Но он взрастил в себе с Божией помощью духовность очень высокого уровня, которая гармонично сочеталась с великолепными манерами. Я долгое время находился под его присмотром. Служил в нашем храме и отец Василий - очень смиренный. |
| Таких людей было немало среди русских ученых, родившихся на рубеже XIX и XX вв. Гражданская и две мировые войны, страшный вихрь Октябрьской революции, лагеря и ссылки, преследования за взгляды, не совпадающие с официально признанными, и даже за социальное происхождение – все это они с честью выдержали, не отказываясь от усвоенных с юности высоких истин. Думается, что Елена Чеславовна Скржинская занимает в числе этих ученых свое особое и достойное место. Несмотря на ряд трагических событий в ее личной и научной жизни, она на склоне лет считала прожитые годы все-таки удавшимися, так как ей удавалось постоянно заниматься своим любимым делом». Эти слова о своей матери написаны М. В. Скржинской (доктором исторических наук, специалистом по истории Северного Причерноморья) в неопубликованной статье «Елена Чеславовна Скржинская (к столетию со дня рождения)», которой Марина Владимировна любезно разрешила нам воспользоваться. 1874 Родилась Е. Ч. 24 апреля 1894 г. 1875 в дворянской семье в Санкт-Петербурге, городе, который она очень любила и где прожила всю жизнь (с перерывом на время эвакуации из блокадного Ленинграда в Москву). Отец – Чеслав Киприанович Скржинский – инженер на Путиловском заводе, один из пионеров электротехники в России, соратник известных изобретателей Яблочкина и Лодыгина. Мать – Елена Владимировна Головина-Скржинская – одна из первых в России женщин-врачей. Выбрав трудную специальность психиатра и невропатолога, она вела врачебную практику, более 40 лет работала в больнице Николая Чудотворца, стала первой в России женщиной, выступившей в суде в качестве медэксперта. После разрыва отношений между супругами материальную поддержку семье оказывал дальний родственник матери Яков Игнатьевич Ковальский – «дядьба», как его называли дети. Физик по образованию, талантливый педагог-естественник, имя которого доныне известно тем, кто занимается методикой преподавания физики, он стал непосредственным воспитателем четырех детей Скржинских – Е. Ч., двух ее братьев и сестры. Высококультурная среда с ранних лет окружала Е. Ч. Достаточно назвать А. Ф. Кони, чьей любимицей стала юная Елена Чеславовна (сам он считал себя ее «особо крестным»), семью петрашевца И. М. Дебу, известного врача-психиатра О. А. Чечотта, семьи профессора юриста А. Н. Макарова и профессора экономиста В. В. Леонтьева (отца будущего Нобелевского лауреата) и многих других. С 1910 г. Скржинские обосновались на Крестовском острове в двухэтажном красном каменном доме с башенкой на Ольгиной ул., д. 14, который был построен на участке земли, купленном в 1905 г. за 1000 р. (см.: Оп. 6. Ед. хр. 4,79). В 20-е гг. дом был превращен в коммунальную квартиру. Именно здесь прожила Е. Ч. большую часть своей жизни – до 1975 г., когда в связи со строительством новых корпусов больницы дом пошел на снос, и Е. Ч. была вынуждена переселиться. Здесь бывали многие известные люди: А. Ф. Кони, Л. П. Карсавин, А. Н. Макаров, Η. П. Лихачев и многие, многие другие. |
| Таким образом, группа принципов нравственно-педагогического взаимоединства определяет отношение участников педагогического процесса к Богу, Церкви, Отечеству, друг другу и миру. Цель этого процесса — обретение наиболее полного взаимоединства в духе христианской любви для спасения. д) О нравственно-педагогическом аскетизме «Аскетика есть путь к богоподобному устроению личности, а через неё и мира», – говорит протоиерей Зеньковский. На пути достижения цели христианской педагогики и решения ее главных задач предстоят большие совместные усилия всех участников педагогического процесса, ибо временем воспитания часто решается судьба человека — не только земная, но и вечная ( Мф.11:12 ). Потому свт. Иоанн Златоуст говорит: «Всему нужно предпочитать попечение о детях и воспитание их в учении и наказании Господнем». Чтобы учить других, надо самому учиться . «Истинный педагог тот, — говорил К.Д. Ушинский, — кто учится», этим училищем является для нас Церковь, а учителем — Христос. Это неминуемо требует от педагогов собственного совершенствования и неусыпного бдения и трезвения в ходе воспитания и развития личности ребенка. Важно, чтобы православный педагог имел подлинную любовь, глубокое познание Бога, себя и своей профессиональной деятельности и непрестанными усилиями возрастал в этом. Православный педагог должен являть достойный образ христианина и пример личного благочестия перед воспитанниками, подражая Господу нашему Иисусу Христу. Педагог должен быть ответственен за дело, собран, требователен к себе, по-христиански и профессионально совершенствуясь. Если ребёнок является главным предметом, живым материалом педагогики, ради которого и существуют педагог и педагогика , то Церковь – та истинная школа, училище благочестия, подлинной христианской жизни, где Учитель – Христос, Его руководство – заповеди любви и Евангелия, Его чаяния для всех – приход к Нему, обретение разума истины и спасения. Здесь снова вспоминается онтологический (изначальный, сущностный) аспект древнегреческого понятия педагог – раб-детоводитель, отводящий ребёнка своего Господина к Учителю для обучения в школе. Почему же педагог только раб? Кто Тот Учитель, к Которому приводится ребёнок? Что это за Школа, где идёт обучение чад? |
| В этом значении понимает педагогию Климент, александрийский пресвитер, ученик и преемник Пантена в училище александрийском, в драгоценном по глубокой древности и прекрасным нравственным наставлениям, творении, под названием «Педагог». Все – несовершенны и должны стремиться к совершенству: «я иногда прихожу в удивление, говорит он, каким образом некоторые дерзают называть самих себя совершенными и гностиками, думая о себе более, чем об апостолах, надмеваясь гордостью и величаясь, когда сам апостол Павел говорит о себе: не зане уже достигох, или совершихся , гоню же аще и постигну… ( Фил. 3:11–14 ), и считать себя совершенным потому только, что освободился от прежней жизни и следует лучшей, не как совершенный в познании, но как стремящийся к тому, что совершенно» (кн. 1, гл. 6). Поэтому-то в своем творении св. Климент имел в виду наставляемых обоего пола и всех возрастов, всех, получивших доступ к слову евангелия и благодати, вступивших в лоно церкви: «у всех, говорит он, один Бог и один Педагог, одна церковь , одно воздержание и умеренность, одна стыдливость, общее пропитание, зрение, слышание, познание, надежда, повиновение, любовь, – все одинаковое. У тех, у кого жизнь общая, – и благодать, общая и спасение общее, также общая любовь и воспитание: ибо в сем, говорит, веке, женятся и посягают, в котором мужеский пол различается от женского, а в том веке этого не будет более» ( Лук.20:34 ), (кн. 1, глава 4). Общепременительность педагогических наставлений Климента к обоим полам и всем возрастам вызвана была тем званием, какое проходил он долгое время, званием наставника в александрийском огласительном училище, где слушателями были лица не одного звания, пола и возраста. К ним-то и первоначально направлены были прекрасные нравственные уроки, вошедшие в его творение – «Педагог»; «мы, говорит он, преподающие вам здесь эти правила и побуждающие вас к исполнению их, – мы особенно должны подавать вам пример». Но тем драгоценнее для нас эти уроки первых времен христианства, уроки учителя, славного своею ученостью и благочестием, что ими с одинаковой пользой может руководствоваться и отрок, умеющий читать и ищущий наставления и вразумления, и муж созревший летами, но не созревший еще силами нравственными, и мать заботливая о добром воспитании детей и о развитии нравственного чувства в самой себе, и педагог, нуждающийся в мудрых правилах, руководствующих к успешному и благонадежному развитию и образованию порученных его попечению и надзору. |
| Но все-таки значительно больше в каждом из нас того, что школа нам дала хорошего, того блага, которое она нам принесла. И мы очень часто об этом забываем. А это, в общем-то, чудовищная несправедливость. Потому что школа каждого из нас формировала, очень многому научила. В школе мы столкнулись с разными педагогами и администраторами. Там были статисты, там были люди, которые просто работали, люди, которые относились к нам просто как к «учащимся единицам». Но все равно у каждого из нас в школе были талантливые люди, которые вложили в нас свое сердце, свое время, свой человеческий опыт. Трагедия этих людей, трагедия любого хорошего педагога мне стала понятна, только когда я уже много лет был священником. А педагог, как и священник – это человек, который сталкивается с проблемой: работать формально или работать так, как положено. Есть у апостола Павла такие слова, он пишет к коринфянам: «Уста наши отверсты к вам, Коринфяне, сердце наше расширено. Вам не тесно в нас; но в сердцах ваших тесно» (2 Кор. 6:11,12). Настоящий педагог – человек, сердце которого расширено и в котором не тесно любому ребенку. Только такой педагог, только такой священник, только такой врач, который умеет принимать в сердце человека, а не встречать и отмахиваться от него формально, становится хорошим врачом, священником, педагогом. И такой человек обязательно испытывает боль. Причем из всех троих педагог испытывает наибольшую боль, потому что он долго, в течение иногда многих лет вкладывается в детей, формирует их личности и потом теряет с ними всякую связь. Дети, вырастая, считают, что они никому ничего не должны. Они считают, что все, что у них есть, все хорошие навыки, в том числе интеллектуальные, душевные, – это то, что принадлежит только им. Они не понимают, что в них это вложено чужим трудом. Что это огромная работа других людей, которые могли бы этого не делать. Но сделали просто из любви к ним, из любви к профессии. Человек не чувствует благодарности и просто уходит. Педагог – это человек, который весь свой педагогический век вкладывается практически без всякого для себя отклика, без всякого отзвука. Дети вырастают, у них свои заботы. Очень редко бывает, чтобы через 20, через 30 лет человек пришел и поблагодарил своего педагога. Об этом есть прекрасное письмо у владыки Иоанна (Шаховского) к учительнице. |
| Два бо зла сотвориша людие Мои: Мене оставиша источника воды живы, и ископаша себе кладенцы сокрушенные, иже не возмогут воды содержати ( Иер.2:12, 13 ). Впрочем, божественный Педагог часто и смягчает строгость и силу обличения, Так Он говорит через Соломона, показывая Свою отеческую любовь к чадам: сыне, не пренебрегай наказания Господня, ниже ослабевай, от Него обличаемый: его же бо любит Господь, наказует, биет же всякого сына, его же приемлет ( Притч. 3:11, 12 ). ζ) Иногда речь Педагога принимает тон отеческого выговора , с целью обратить к Себе внимание питомцев, вразумить их, дать им почувствовать любвеобильный голос: кому, говорит, возглаголю, и кому засвидетельствую и услышит? Се, не обрезана ушеса их ( Иер.6:10 ). η) To обращается Он к сильным укорам, напоминая о презренных и пренебреженных благодеяниях и указывая на бедствия, добровольно привлеченные, независимо от всеблагой воли Божией, не хотящей погибели грешников. Такой тон речи употребляет Господь в Евангелии: Иерусалиме, Иерусалиме, избивый пророки и камением побиваяй посланные к тебе! . . . Сего ради, говорит, оставится дом ваш пуст. Глаголю бо вам: отселе не увидите Меня, дóндеже речете: благословен грядый во имя Господне ( Матф. 23:37, 38, 39 ). θ) To, в виде врачевства, Педагог употребляет поношение, сильную, порицающую речь: увы, язык грешный, людие, исполнени грехов, семя лукавое ( Ис. 1:4 ). Или в Евангелии: змия, порождения ехиднова! ι) To направляет к грешникам обвинение в совершении неправд. Этот образ педагогии употреблен через Давида: людие, их же не ведех, работаша ми, в слух уха послушаша Мя, сынове чуждии солгаша ми, сынове чуждии обетшаша и охромоша от стезь своих. И через Иеремию: преступлением преступил есть на Мя дом Израилев, и дом Иудин... солгаша Господу своему ( Иер.5:12 ). к) Иногда сердобольный Педагог выражает Свою заботу и скорбь о чадах сетованием, под покровом которого скрывается тайный укор за беззакония. Так сетует Педагог и вещает грустно через Иеремию: како седе един град, умноженный людьми? Бысть яко вдовица , умноженный во языцех, владеяй странами, бысть под данью. |
| В античности педагогом назывался раб, служение которого прежде всего состояло в том, чтобы провожать мальчика от дома до школы, следя за тем, чтобы ребенок по дороге не шалил, не тратил силы и внимание попусту. Педагог не учит. Он надзирает, сохраняет время и внимание ребенка свободными для того, чтобы учитель, которому вскоре педагог передаст своего подопечного, смог преподать свои знания. Но – педагогом быть опасно. Ведь желания воспитанника и задачи, поставленные перед педагогом, могут расходиться. А, значит, педагог вынужден бывать строгим: " мы заключены были под стражею закона до того времени, как надлежало открыться вере… по пришествии веры мы уже не под руководством детоводителя " (Гал. 3, 23—25). Дети подрастают, наполняются силами и начинают бунтовать против тех, перед кем смирялись еще вчера. " Должность педагога сопряжена была с неприятностями. Иногда ученики самые злые шутки проделывали над бедным педагогом. Если педагог возбуждал ненависть в своих молодых питомцах, горе ему. Случалось, что дерзкие шалуны сажали бедного педагога на ковер, какой обыкновенно постилался на полу, подбрасывали ковер с сидящим на нем кверху, как можно выше, сами же отскакивали, так что педагог низвергался наземь; иногда он больно ушибался, причем сама жизнь его подвергалась опасности. Но педагоги должны были прощать ученикам, потому что они были рабского состояния… " . О религии Нового Завета тем более нет никаких оснований говорить, будто это религия, выношенная еврейским народом. " Не вы Меня избрали, а Я вас избрал " (Ин. 15,16). Понимание христианства будет крайне затруднительно, если с самого начала не обратить внимание на его подчеркнутую не—демократичность. Церковь строится от верха, от Главы, а не снизу, от почвы. Апостолы не просто избраны Христом, но еще изменены, преображены Им, очищены, омыты (Ин. 13,10) от народных предрассудков. Им дан Дух, который " не от мира " . Им дано учение, которое было странным и для эллинов, и для иудеев. В этом радикальное отличие библейской религии от язычества. |
| В античности педагогом назывался раб, служение которого прежде всего состояло в том, чтобы провожать мальчика от дома до школы, следя за тем, чтобы ребенок по дороге не шалил, не тратил силы и внимание попусту. Педагог не учит. Он надзирает, сохраняет время и внимание ребенка свободными для того, чтобы учитель, которому вскоре педагог передаст своего подопечного, смог преподать свои знания. Но – педагогом быть опасно. Ведь желания воспитанника и задачи, поставленные перед педагогом, могут расходиться. А, значит, педагог вынужден бывать строгим: «мы заключены были под стражею закона до того времени, как надлежало открыться вере… по пришествии веры мы уже не под руководством детоводителя» ( Гал. 3:23–25 ). Дети подрастают, наполняются силами и начинают бунтовать против тех, перед кем смирялись еще вчера. «Должность педагога сопряжена была с неприятностями. Иногда ученики самые злые шутки проделывали над бедным педагогом. Если педагог возбуждал ненависть в своих молодых питомцах, горе ему. Случалось, что дерзкие шалуны сажали бедного педагога на ковер, какой обыкновенно постилался на полу, подбрасывали ковер с сидящим на нем кверху, как можно выше, сами же отскакивали, так что педагог низвергался наземь; иногда он больно ушибался, причем сама жизнь его подвергалась опасности. Но педагоги должны были прощать ученикам, потому что они были рабского состояния…» 275 . О религии Нового Завета тем более нет никаких оснований говорить, будто это религия, выношенная еврейским народом. «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал» ( Ин. 15:16 ). Понимание христианства будет крайне затруднительно, если с самого начала не обратить внимание на его подчеркнутую не-демократичность. Церковь строится от верха, от Главы, а не снизу, от почвы. Апостолы не просто избраны Христом, но еще изменены, преображены Им, очищены, омыты ( Ин. 13:10 ) от народных предрассудков. Им дан Дух, который «не от мира». Им дано учение, которое было странным и для эллинов, и для иудеев. В этом радикальное отличие библейской религии от язычества. |
| Глава 7 Несколько силуэтов среди мрака Втечение шести лет, с 1819 и по 1825 год, настоятельницей монастыря Малый Пикпюс была мадемуазель де Блемер, в иночестве – мать Непорочность. Происходила она из рода Маргариты Блемер, автора «Жития святых ордена св. Бенедикта». Ее избрали вторично. Это была женщина лет шестидесяти, приземистая, дородная, с голосом, дребезжащим, точно «надтреснутый горшок», как говорится в письме, о котором мы уже упоминали выше, впрочем, добрейшая душа, единственное веселое существо во всем монастыре, и за это любимая до обожания. Мать Непорочность унаследовала качества прабабки Маргариты, этой Дасье своего ордена. Она была образованна, начитанна, учена, книжница, своеобразный знаток истории, нашпигована латынью, напичкана греческим, начинена еврейским – скорее бенедиктинец, чем бенедиктинка. Помощницей настоятельницы была старая, почти слепая, монахиня-испанка, мать Синерес. Самыми почитаемыми среди матерей-изборщиц были: мать св. Гонория, казначея; мать св. Гертруда, начальница послушниц; мать св. Ангела, ее помощница; мать Благовещение, заведовавшая ризницей; мать св. Августина, заведовавшая лазаретом, единственная злая женщина во всем монастыре; затем мать св. Мехтильда (девица Говэн), совсем еще молодая, обладавшая чудным голосом; мать Святые ангелы (девица Друэ), уже побывавшая в монастыре сестер Странноприимного ордена и в монастыре Священных сокровищ, что между Жизором и Маньи; мать св. Иосифа (девица Коголлудо); мать св. Аделаида (девица д’Оверне); мать Милосердие (девица де Сифуентес), которая не в состоянии была вынести строгостей устава; мать Сострадание (девица де Мильтиер), принятая в общину шестидесяти лет, вопреки уставу, очень богатая; мать Провидение (девица де Лодиньер); мать Введение (девица Сигенца), ставшая в 1847 году настоятельницей; наконец, мать св. Селина (сестра скульптора Черакки), сошедшая с ума, и мать св. Шанталь (девица де Сюзон), тоже сошедшая с ума. В числе красивейших была также прелестная двадцатитрехлетняя девушка с острова Бурбон, правнучка кавалера Роз. В миру она носила бы имя мадемуазель Роз, а в схиме называлась мать Вознесение. |
| С 1920 – митрополит Курский и Обоянский; с 1923 – на покое. В 1925–1926 – управляющий Курской епархией. 108, 129, 147 Назаров Борис Михайлович; (8 апреля (в послужных списках, начиная с 1911 года; в более ранних и в печатных «Списках личного состава» месяц рождения указан август) 1884 – ?). Окончил реальное училище в Иваново-Вознесенске (1901), Морское инженерное училище Императора Николая I (1905) и Николаевскую Морскую академию по механическому отделению (1910). 21 февраля 1905 произведен в подпоручики. Служил на Балтийском флоте. С 22 апреля 1907 – поручик, с 29 марта 1909 – штабс-капитан. 28 марта 1913 переименован в инженер-механика-лейтенанта, с 14 апреля 1913 – инженер-механик-старший лейтенант, с 30 июня 1916 – капитан II ранга. Был награжден орденами св. Станислава 3 степени (6 апреля 1914) и св. Анны 3 степени с мечами и бантом (21 марта 1916). С 8 февраля 1919 – старший наблюдающий по ремонту подводных лодок Отдела подводного плавания, с 18 ноября 1921 зачислен в резерв Черноморского флота. С 25 января 1922 – помощник главного инженер-механика флота, с 28 апреля 1928 – главный корабельный инженер флота. Приказом по Флоту и Морскому ведомству 9 ноября 1922 восстановлен во всех правах с отменой существовавших для него ограничений по фильтрации 1921 года. С 22 апреля 1924 – штатный преподаватель Военно-Морского инженерного училища, приказом от 21 октября 1925 назначен на должность для особых поручений при Помнаморси РККФ по теххозчасти (в Москве). С 28 марта 1921 – помощник библиотекаря Петроградского Богословского института. 23 марта 1929 года арестован по делу кружка «Воскресение». 31 марта 1929 уволен от службы в РККА. 22 июля 1929 года приговорен к 10 годам лагерей. Освобожден из Соловецкого лагеря особого назначения по зачетам в 1937. Жил в Хвалынске. В 1942 арестован в Саратове, осужден на 3 года. См.: Бовкало А. А. Последний год существования Петроградского Богословского института//Минувшее. Исторический альманах. Вып. 24. СПб. 1998. С. 538. 216, 217, 219, 222, 237, 246, 281 Налимов Тимофей Александрович; (31 июля 1862 – 1925). Окончил С.-Петербургские ДС (1882) и ДА (1886), к. б. С 16 августа 1886 – профессорский стипендиат. С 11 августа 1887 – преподаватель истории и обличения русского раскола Витебской ДС, с 18 февраля 1888 – и. д. доцента кафедры патристики. 10 декабря 1890 – магистр богословия. С 24 декабря 1890 – доцент, с 19 декабря 1896 – экстраординарный профессор (с 27 ноября 1906 – экстраординарный профессор кафедры пастырского богословия). 4 апреля избран, 24–30 апреля 1908 утвержден ректором С.-Петербургской ДА, но 19 июня 1908 освобожден от назначения. С 1 сентября 1909 уволен от духовно-учебной службы. 21 июня 1906 рукоположен во священника, сверхштатный, с 15 марта 1903 – штатный священник Петергофской придворной церкви, с 30 января 1905 – протоиерей, с 25 августа 1909 – протоиерей, с 1 ноября 1912 – настоятель Скорбященской церкви за Литейным двором, с 24 июля 1913 служил в Казанском соборе. |
|
|
