| В результате развития куртуазности в XVII веке в Европе появляется понятие «политес» (от лат. politus «отделанный; изящный, образованный», далее от гл. polire «шлифовать, полировать». Русск. политес — с XVII века, заимств. из франц. politesse). Как и куртуазность, политес означал в первую очередь правила поведения в высшем обществе и среди придворных особ, аристократии, по сути, представляя этикет определенной группы общества. В России впервые такого рода этикет был формализирован в труде, составленном по указанию императора Петра Первого, «Юности честное зерцало» в 1717 году. Существенным отличием современного понятия «учтивость» от «традиционного» является не только «воздаяние должного» и признание социального статуса в процессе общественного взаимодействия людей, но и соблюдение правил приличия и поведения в отношении групп или людей, вне зависимости от их социального статуса. Эта составляющая учтивости может быть обозначена как «политкорректное поведение» или «соблюдение этикета» и пр. Учтивость в христианстве Учтивость всегда была отличительной чертой христианской этики. Так уже в Священном Писании мы видим указания на необходимость для верующего проявлять почтительность: «Будьте братолюбивы друг к другу с нежностью; в почтительности друг друга предупреждайте ( Рим.12:10 )». В основе христианской учтивости лежит добродетель смирения, а также любовь к ближнему. При этом, в рамках православной этики существует представление о негативной по своему характеру чрезмерной гипертрофированной учтивости – угодливости и лицемерии. Не следует также путать благочестивую учтивость с раболепством, человекоугодничеством: «Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков» ( 1Кор.7:23 ). В практике общения верующих христианская учтивость предполагает использовать определенные нормы этикета и даже определенные формы обращения к представителям тех или иных категорий верующих (например, к монахам и монахиням, диаконам, протодиаконам, иеродиаконам, архидиаконам, иереям, иеромонахам, протоиереям, игуменам, архимандритам, епископам, архиепископам, митрополитам, патриархам). Литература по теме Близкие понятия |
| – Но чтобы видеть, что эта мысль действительно есть основная мысль и всей книги Исаии, необходимо сделать хотя общий обзор ее содержания, или лучше – бросить общий взгляд на содержание и смысл книги 22 . Пророк получает от Господа повеление возвестить современникам, что за нечестие их «вся земля совершенно запустеет» (6:9–13). Господь призовет «народы дальние» (5 гл. кон.), и они обратят Иерусалим в развалины (2–4 гл.). Действительно, начиная с царствования Ахаза, Иерусалим постоянно подвергался нападениям врагов. Сначала напали на Иерусалим сирияне и израильтяне (7–12 гл.), а вместе с тем он испытывал на себе вражду различных мелких народов, напр. Филистимлян, моавитян, Эдома и др. (14 кон., 15–17 гл., 21 гл., 25 кон. 34, 63 гл.). Затем страну едва не окончательно опустошил Сеннахирим (10 гл., 14 кон. с 24 стиха; 24–39 глл. и др.), а в будущем народу иудейскому предстоит испытать вражду со стороны вавилонян (13–14 гл., 21 гл., 42 кон. 45:16; 47:6; 52:4–5 и др.). Однако Господь, хотя и определил произвести совершенное истребление всех грешников на земле (6:10–13; 10:23; 28:22), Он оставил небольшой «остаток» (6:10–13; 1:9; 4:1–4; 10:20–23; 28:5...). Он сохранит непоколебимым царство Давидово (7:13–16; 9:1–7; 29:1 и дал. 37:35): «вот, Я полагаю, говорит Господь, в основание на Сионе камень, камень испытанный, краеугольный, драгоценный, крепко утвержденный, верующий в него не постыдится» (28:16). Но спасение Сиона будет состоять не в силе войска, на которую надеялись современники Озии (2–4 гл.), и не в силе ассириян, или Египтян, (или Тира), на которую полагались при Ахазе (10:20) и Езекии (18–20, 23 гл., 28–31 гл., 36 гл. и др.), так как всякая земная сила не есть истинная, а в правде (ср. особ. 6:13 кон.; 1:27; 28:17; 59:20–21; 60:21...) и в силе Божией, ибо только Господь есть Святой и истинно Всемогущий (ср. особ, отдел 40–48 гл., а также следующие главы 49, 50, 51...). Господь Сам без помощи земной силы низложит всех врагов Своего народа (см. пророчества о народах), и некогда восставит Сиону избавителя в лице Кира (41–48 гл.), которому покорит народы. |
| Глава 9. Книга пророка Даниила Иерей Геннадий Егоров. Священное Писание Ветхого Завета Книга пророка Даниила относится к группе пророческих книг, исторически связанных с вавилонским пленением. Она отличается от прочих пророческих книг тем, что в ней практически нет того, что мы называем пророческими речами. В основном, это запись событий из жизни пророка и его окружения, бывших ему или другим видений и объяснения этих видений, записанные пророком. В еврейском каноне книга пророка Даниила отнесена к «писаниям», а не к «пророкам». Некоторые современные исследователи объясняют это вышеназванными особенностями книги, говоря, что она носит учительный характер. Блаженный Феодорит Кирский говорит об этом по-другому. «Справедливо же будет плакать об иудеях, которые пророка сего осмелились исключить из пророческого списка, и притом опытом дознав истинность его пророчества. Известно, что нынешние иудеи к иным нечестивым своим делам присоединили и эту хулу, отрицанием пророчества стараясь затемнить ясное свидетельство о пришествии Спасителя нашего» т. 29, c. 208]. Об особенностях книги профессор П.А.Юнгеров писал: «Как при изъяснении книги пророка Иезекииля, так и в книге Даниила, толковники обращали внимание на особенный — символический характер изложения пророчеств. Даниил разъяснял сны и сам получал откровения во сне (Дан. 2:19; 4:11; 7:1). Символы и сновидения нередко открывал и разъяснял ему Ангел (Дан. 7:16 – 8:15); через Ангела же он иногда получал символические откровения (Дан. 9:24; 10:11). Часто встречающаяся апокалипсическая форма получаемых Даниилом и излагаемых им откровений (особ. 7–12 глл.) также отличает эту книгу от других ветхозаветных писаний. Поражает читателей и грандиозность символики Даниила, превосходящая с этой стороны символику Иезекииля и Захарии (особ. Дан. 7 гл.). Заметно в символике Даниила некоторое единообразие: Сын человеческий, муж, человек (Дан. 7:13-15; 8:15-19; 10:5-6, 16, 18; 12:5-8) являются представителями ангельского мира, царства Божия и царства святых, а звери разных пород и борьба между ними являются символами язычества и взаимоотношений языческих царств (Дан. 7:3-8; 8:3-25). В этой разности символов толковники справедливо видели указание на человечность и богоподобие царства Божия и его символов и на зверство язычества, его характера и символов» кн. 2, с. 337 – 338]. |
| 7–8 ст.; наконец, если пророк Михей мог предсказать о превращении «горы дома Господня в лесистый холм», то пророк Исаия мог предсказать о «сожжении храма». – 324 Свидетельство книги Варуха было бы очень важным, если бы можно было считать вторую часть книги подлинною. Но дело в том, что печать подлинности носит главным образом молитва , – при пр. Данииле она, по-видимому, была присоединена к кн. пр. Иеремии, и словами ее пр. Даниил молился (см. Даниил. 9 гл.), когда «соображал по книгам число лет, о котором было слово Господне к пророку Иеремии»; молитва носит отпечаток пророчеств Иеремии – особ. см. 2:20–25 или в 1:18–19; ср. Иер.25 гл., 7 гл., 8 гл. нач. и др., и это вполне подходит к тому обстоятельству, что пророк Варух был писчем Иеремии (36:4). Вторая часть книги, начиная с 3:9, носит совсем другой характер; есть, вероятно, прибавление иудея – эллиниста, и потому, может быть, не сохранилась в еврейском каноне. – Книга «Товит» описывает жизнь современника Исаии, который мог знать пророчества Исаии; но когда и кем она написана, неизвестно. В ней Товит говорит о «пророках» Ионе и Исаии ( Тов.14:4–6 , – ср. Исаии 64 гл., 10–11; 44 гл., 28; 45 гл., 20–25; Тов. 13 гл., 11–14 и Исаии 66 гл., 19:11–12; 65 глав., 15–16, 23; Тов. 13 глав., 16–17 и Исаии 54-й главы, 11–12 стихи. 326 Это не девтерономическое представление, а слова пророка Исаии, потому что он в 9:7 говорит также: «умножению владычества Его (Еммануила) и мира нет предела на престоле Давида (ср. 11:1; 29:1) и на царстве его... Ревность Господа Саваофа сделает это. (Последнее выражение повторяется в 37-й главе, стихе 32-м, и означает, что ради Себя Самого, ради Своей славы, Господь спасает город, спасает «остаток» Израиля, всей же земле определил истребление (Исаии глава 10-я, стихи 20–23-й...). 327 В этих местах, кроме 35:9 употребляется слово , а в 40–66 гл., кроме 51:11 и 50:2, везде употребляется слово . Но и – понятия взаимнозаменимые, как видно из 35:9, 10 и 51:10, 11. В 35:9 вводится впервые, и, как замечено, по-видимому. под влиянием песни Исхода 15, где в стихе 13-м употреблено слово . Нет, следовательно, ничего удивительного, если после 35 гл. мы встречаем частое употребление слова . А ранее 35-й главы вообще не встречаем этого слова. |
| Об особенностях Книги пророка Даниила профессор П. А. Юнгеров писал: «Как при изъяснении книги пророка Иезекииля, так и в книге Даниила, толковники обращали внимание на особенный – символический характер изложения пророчеств. Даниил разъяснял сны и сам получал откровения во сне (Дан. 2: 19; 4: 11; 7: 1). Символы и сновидения нередко открывал и разъяснял ему Ангел (Дан. 7: 16 – 8: 15); через Ангела же он иногда получал символические откровения (Дан. 9: 24; 10: 11). Часто встречающаяся апокалипсическая форма получаемых Даниилом и излагаемых им откровений (особ. 7–12 гл.) также отличает эту книгу от других ветхозаветных писаний. Поражает читателей и грандиозность символики Даниила, превосходящая с этой стороны символику Иезекииля и Захарии (особ. Дан. 7 гл.). Заметно в символике Даниила некоторое единообразие: Сын человеческий, муж, человек (Дан. 7: 13–15; 8: 15–19; 10: 5–6, 16, 18; 12: 5–8) являются представителями ангельского мира, царства Божия и царства святых, а звери разных пород и борьба между ними являются символами язычества и взаимоотношений языческих царств (Дан. 7: 3–8; 8: 3–25). В этой разности символов толковники справедливо видели указание на человечность и богоподобие царства Божия и его символов и на зверство язычества, его характера и символов» кн. 2, с. 337–338]. Книга пророка Даниила по содержанию может быть разделена на две части: историческую (1–6–я гл.) и пророческую (7–12–я гл.). В первой части излагаются жизнь пророка Даниила и современные ему исторические события в Вавилонском и мидо–персидском царствах. Во второй части излагаются видения и откровения, которых Господь удостаивал Даниила, открывая ему события будущего, касающиеся не только его эпохи, но и пришествия Спасителя, а также последних времен. 32.1. Даниил и Анания, Мисаил и Азария в Вавилоне Пророк Даниил был родом из Иудеи. Он сам пишет о себе, что, когда Иерусалим подчинился Навуходоносору (ок. 605 г. до Р. Х.), « в третий год царствования Иоакима, царя Иудейского» (Дан. 1: 1), того Иоакима (608–598 гг. до Р. Х.), которого фараон Нехао посадил править в Иерусалиме, были взяты заложники из богатых и знатных домов в Вавилон. Отбирались юноши красивые видом, не имеющие телесного недостатка и не просто в качестве заложников, но для того, чтобы они могли служить при дворе вавилонских царей (Дан. 1: 4). Среди них были отроки, которых увели вместе с Даниилом. В Вавилоне всех четверых переименовали на вавилонский манер: Даниила назвали Валтасаром, Ананию – Седрахом, Мисаила – Мисахом и Азарию – Авденаго в честь местных богов (Дан. 1: 7). |
| Отдел из 30 – 33 глав заключает в себе пророчества утешительные, предвозвещающие будущее спасение еврейского народа, восстановление Сиона (30 гл.), дарование нового завета и построение нового Иерусалима (31 гл.), возвращение Евреев в Палестину (32 гл), утверждение дома Давида в теократически мессианском служении (33 гл.). Из такого пророчественного, явно богодухновенного, содержания этого отдела понятны усилия критиков 70 заподозрить его подлинность и неизменность. Вторым поводом для критических сомнений служит сходство этого отдела с так называемыми у критиков «псевдо-Исаиевыми» речами, особ. с 40–66 гл. 71 Оба эти повода и довода, кажется, не заслуживают с нашей стороны опровержения. Критики, далее, находят «очень странным» пророчество об умножении левитов (33:18, 21); находят якобы речь о Самарянах (33:24) и сходство с пророчествами Захарии ( Иер.31:7, 32 =3ах.8:7). Из всех этих доводов несколько сносным можно бы счесть второй, если бы действительно говорилось о Самарянах. Но стих читается так: не видишь ли, что народ этот говорит: «те два племени (или колена), которые избрал Господь, Он отверг» и чрез это они презирают народ Мой (33:24). Очевидно, речь о Самарянах может здесь видеть только человек, желающий это видеть, не соображаясь с текстом. Против приведенных н имеющих быть приведенными доводов, нужно указать на сходство этого отдела по мыслям и языку с речами Иеремии. Так, основная утешительная мысль этих пророчеств, о возвращении из плена и спасении еврейского народа и прославлении Иерусалима, раскрывается Иеремией в 3 главе (особ. 12–19); обетования о доме Давида (30:3, 33:21–22) в 23 главе (5–6) 72 . Множество сравнений, картин, образов, сходны в этих главах с употребительными у Иеремии: от страха люди уподобятся родильнице, руки опустятся. колена задрожат (30:6=6:24); Господь возлюбил Израиля вечною любовию, как свою невесту (31:3=2:2); осквернение дома Господня «мерзостями» языческими (32:34=7:11–30). Замечательна упоминаемая здесь поговорка: «отцы ели кислое, а у детей на зубах оскомина» (31:29). Она, за этот же период, упоминается Иезекиилем ( Иез.18:2 ). Стало быть эти мнимо-спорные главы носят ясные следы эпохи Иеремии. Такие же несомненные следы носят 30:14–16, 31:21, 32:1–5, 7–16, 33:1–5, так как содержат прямые указания на события в жизни Иеремии. 31:15 цитует евангелист Матфей (2:17), как «пророчество Иеремии». По плану сходны обозреваемые пророчества с 3-й главой и с пророчествами 23:5–6. В речи Ездры ( Неем.9:6–38 ) видят знакомство с 32:17–41. |
| Сол. 11:22; 12:12; 1Кор. 60:1 =Прем. Сол. 7:17). Согласно с книгою Премудрости, Климент говорит о том, что «завистью диавола смерть вошла в мир» ( 1Кор. 3 гл.=Прем. Сол. 2:24). Св. Ириней Лионский цитует изречение книги: бессмертие приближает к Богу (Прот. ерес. IV, 38:3=Прем. Сол. 6:19). За ними следуют многочисленные уже цитаты из сей книги у св. Ипполита. Он находит здесь (особ. в 2:1,12–20; 5:1–9) много ясных «пророчеств» о Христе и признает книгу «пророческою», а автора ее пророком и отождествляет его с Соломоном: πλιν Σαλωμν περ Χρισο λγει, говорит он (Demonsmr. adv. Iud. 9 и 10. M. X. t.). Также многочисленны цитаты из нее, как из «священного писания», или как «слова Святого Духа», приводимые Киприаном Карфагенским (особ. 3:4–8; 4:11,14; 5:1–9=De Demetr 24. Exhort, ad тагтуг. XII c. Testim. II c. 14; III cc. 15. 53. 57...), с преимущественным вниманием к ее «пророчествам о Христе» и учению о загробной жизни. На те же отделы в ней обращали внимание и восточные писатели. Климент Александрийский , цитующий ее, как «премудрость Божию» и писание Соломона (Strom. IV, 16=Прем. Сол. 3:1–8; Strom. VI, 14=Прем. Сол. 4:9), имеет в виду ее пророчества и учение о духовной и божественной мудрости (Strom. VI, 15=Прем. Сол. 6:12–22) и духовности Бога (Strom. V, 14=Прем. Сол. 7:24). Ориген , хотя и не признает ее писанием Соломона (C. Cels. V, 29), но признает ее «словом Божиим» и пророчеством, а автора ее называет «пророком» и находит «пророчества о Христе» (в 2:20 и 7:7=Hom. in Exod. VI, 1. Hom. in. Lev. V, 2 ) и даже «слова Христа» (в 8:20 и 7:17=Hom. in Lev. 12, 4 . Hom, in Luc. XXI). Такое же пророчество o Христе (в 2:12–20) видел Кирилл Александрийский (6 т. 109 стр. 8 т. 308, 394 стр. по рус. перев.). Иоанн Златоуст и св. Афанасий видели пророчество о Христе и Его воплощении (в 7:1–4. См. Синопсисы их на ветхоз. книги и в частности на эту книгу). Кирилл Иерусалимский цитует ее учение о естественных средствах богопознания (Catech. Сол. 13:5). Св. Епифаний цитует ее учение о загробной жизни и мздовоздаянии праведникам (Прем. |
| Молитва, делающая «просвещаемыми», и три «запрещения на дьявола» или соответствующие им три «умилостивительные» молитвы по чину св. Мефодия Константинопольского из Большого требника. 1. Бог и мир. Сотворение мира. ( Быт 1:1-25 .) 2. Божественное Откровение и Богопознание в Вере, Надежде и Любви. Никео-Цареградский Символ веры, его смысл и значение. (Символ веры — наизусть по-церковнославянски, перевести его на русский.) 3. Бог и человек. Сотворение человека. Первый, доисторический Завет — Бога с Адамом. ( Быт 1:26-2:25 .) 4. Священное божественное Писание и Предание и Священное писание и предание церкви. Ее писания и предания. 5. Добро и зло, грех и закон. Грехопадение. Начало истории человечества. ( Быт 3-11 .) 6. Ветхий Завет Бога с людьми. Четыре Завета — с Ноем, с Авраамом, Исааком и Иаковом, с Моисеем, с Давидом. Закон как «детоводитель ко Христу» (измерение «ширины» пути). «Десять заповедей» как основной ветхозаветный закон отношений к единому Богу и ближним «в народе Его». Пророки и основные пророчества — «мессианские места» Священного писания Ветхого Завета. (Быт до конца, особ. гл. 12–35; Исх, особ. гл. 19–24, в том числе 20:2–17 — наизусть; составить 10 «личных» этических заповедей.) 7. Первый, подготовительный этап жизни Иисуса — Сына Человеческого и Сына Божьего: Богоявление — Рождество и Крещение с последующим Искушением. ( Мк 1:1-13 , Мф 1:1-4:11 ; Лк 1:1-4:13 , в том числе 2:14 – наизусть.) 8. Четвероевангелие, особенно «синоптики». Жизнь Иисуса на земле — «исполнение» Закона и Пророков. Внутреннее и внешнее подражание Христу. (Мень Александр, прот. Сын Человеческий — любое изд.; начать «личные» строгие покаяние и пост.) 9. Второй, благовестнический этап жизни Иисуса – Сына Человеческого и Сына Божьего: евангельское учение Господа (до Входа в Иерусалим). Его центр — евангельские «блаженства» и молитва Господня «Отче наш». ( Мф 5 -7: Нагорная проповедь, в том числе 5:3–12 и 6:9–13 – наизусть.) 10. Участие просвещаемых в синаксарных богослужениях. Основная часть и специфические элементы Литургии оглашаемых. Введение в таинство просвещения — таинство слова и таинства покаяния, крещения, миропомазания и причащения. (Самый общий смысл и практические советы по подготовке к участию в них. Пс 31 — наизусть, по-русски. Найти основную часть и специфические элементы Вечерни. (См.: Православное богослужение: В пер. с греч. и церковнослав. яз. Кн. 1–4. М., 2007–2008.) |
| Отличие видения Иезекииля от видения Иоанна Богослова в том, что Иезекииль подробно описывает храм, а евангелист Иоанн говорит, что в этом городе нет храма, потому что Сам Господь является храмом для людей своих. Здесь некоторое окончательное исполнение и завершение пророчества о том, что « Я буду их Богом, Я буду их городом, Я буду ограждением, Я буду их храмом», что не будет никогда ночи в этом городе, потому что там Господь — освящение его и Слава его. « Всего кругом восемнадцать тысяч. А имя городу с того дня будет: " Господь там " » (Иез. 48:35). Глава 9. Книга пророка Даниила Книга пророка Даниила относится к группе пророческих книг, исторически связанных с вавилонским пленением. Она отличается от прочих пророческих книг тем, что в ней практически нет того, что мы называем пророческими речами. В основном, это запись событий из жизни пророка и его окружения, бывших ему или другим видений и объяснения этих видений, записанные пророком. В еврейском каноне книга пророка Даниила отнесена к «писаниям», а не к «пророкам». Некоторые современные исследователи объясняют это вышеназванными особенностями книги, говоря, что она носит учительный характер. Блаженный Феодорит Кирский говорит об этом по-другому. «Справедливо же будет плакать об иудеях, которые пророка сего осмелились исключить из пророческого списка, и притом опытом дознав истинность его пророчества. Известно, что нынешние иудеи к иным нечестивым своим делам присоединили и эту хулу, отрицанием пророчества стараясь затемнить ясное свидетельство о пришествии Спасителя нашего» т. 29, с. 208]. Об особенностях книги профессор П. А. Юнгеров писал: «Как при изъяснении книги пророка Иезекииля, так и в книге Даниила, толковники обращали внимание на особенный — символический характер изложения пророчеств. Даниил разъяснял сны и сам получал откровения во сне (Дан. 2:19; 4:11; 7:1). Символы и сновидения нередко открывал и разъяснял ему Ангел (Дан. 7:16–8:15); через Ангела же он иногда получал символические откровения (Дан. 9:24; 10:11). Часто встречающаяся апокалипсическая форма получаемых Даниилом и излагаемых им откровений (особ. 7–12 глл.) также отличает эту книгу от других ветхозаветных писаний. Поражает читателей и грандиозность символики Даниила, превосходящая с этой стороны символику Иезекииля и Захарии (особ. Дан. 7 гл.). Заметно в символике Даниила некоторое единообразие: Сын человеческий, муж, человек (Дан. 7:13–15; 8:15–19; 10:56, 16, 18; 12:5–8) являются представителями ангельского мира, царства Божия и царства святых, а звери разных пород и борьба между ними являются символами язычества и взаимоотношений языческих царств (Дан. 7:3–8; 8:3–25). В этой разности символов толковники справедливо видели указание на человечность и богоподобие царства Божия и его символов и на зверство язычества, его характера и символов» кн. 2, с. 337–338]. |
| Напротив, провозвестники слова Господня говорят: «Господь возложил на Него» – Раба Господа – грехи всех нас», праведники же видят, что страдания их «не доставили спасения земле», и «мертвецы Господа» восстанут из праха лишь силою Божией (26:16–21), следовательно, не в силу подвига («каков труд» Раба Господа, 49:4; 53:11, ради «оправдания многих»). Так, глава 50 и 49-я, очевидно, есть изображение тех же страданий (50:6–7; 49:7; ср. 53:3, 7) и подвига (49:4; ср. 53:11) «Раба Господня», о которых пророк говорит в главе 52:13–53 (ср. особ. 52:14–15 и 49:7), и к подвигу того же Раба Господня относится глава 42-я (ср. особ. 42:4 и 50:4, 7; 42:6, 7 и 49:6, 8–9). А после изображения страданий Раба Господня (т. е. после 49–53 глл.) начинается (именно в главах 55:4; 59:20; 61:1–3; 62:11–12; 63:1–6) изображение последующей за Его страданиями славы (ср. 52:13). Что к «Рабу Господа» относится не только 55:4 (ср. 49:6; 42:6), но и 59:20; 61:1–3; 62:11–12; 63:1–6, – это видно из сходства означенных мест с главами 42, 49, 50 и 52:13–53. Особенно важно при решении вопроса место из Ис.61:1–3 : «Дух Господа Бога на мне, ибо Господь помазал меня благовествовать нищим, послал меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение и узникам открытие темницы (1 ст.), проповедовать лето Господне благоприятное и день мщения Бога нашего, утешить всех сетующих» (2 ст.). Здесь говорит, очевидно, не Сам Господь, но иное Лицо; а так как Оно говорит о Себе то же, что сказано было ранее о «Рабе Господа» 341 и притом без предварительного объяснения, то, очевидно, говорит «Раб Господа» (ср. Луки 4:17–22 ). Но и в главе 63:1–6 говорит никто иной, как «Раб Господа», потому что слова (опять в первом лице): «день мщения в сердце Моем, и год искупленных Моих настал» суть те же, что и в 61:1–2. Кроме того, образ «величественного», «изрекающего правду», «Сильного», «попирающего народы» прямо напоминают образ «Раба Господня», Который после страданий «возвысится, вознесется и возвеличится» (52:13), «оправдает многих», получит «часть с великими и с сильными будет делить добычу» (53:11–12). Если же глава 63:1–6 относится к «Рабу Господа» (ср. Откр.19:11–16 ), то к Нему же относится конец главы 62-ой, ст. 11–12 (ср. Мф.21:4–5 ) и конец гл. 59:20 ст. (ср. Рим.11:26 и 27 ст.); так как во всех этих местах говорится о пришествии Спасителя Сиона 342 , и тем более, что этот Спаситель отличается от Господа: «вот, Господь объявляет до конца земли: скажите дщери Сиона: грядет Спаситель твой» (62:11). – Итак, исходя из контекста речи, верующие современники пророка отчасти могли возвыситься даже до разумения Божественной природы «Раба Господня». Он носит те же имена, как и Господь: «Искупитель, Спаситель» (62:11; 59:20; ср. 43:3; 47:4) и именно Он был «Ангелом Лица» Господня, «спасавшим Израиля» (ср. 63:9 и 1). Он «возвысится, вознесется и возвеличится» (52:13) 343 ; в Своем унижении истинный «род Его неизъясним»? ибо Он совечен самому Богу (48:16) 344 . |
|
|
