| Восемнадцать лет патриаршества Алексия II — особенное время. Миллионы людей обрели веру за неполных двадцать лет. В историческом бытии Церкви, в церковном сознании произошли перемены, результаты которых можно будет оценить только через многие годы. Плоды, по которым предстоит узнать древо, не скороспелые, нужно уметь их ждать. Открываются храмы и монастыри, богослужение собирает два или даже три поколения одной семьи, опыт молитвы и деятельного свидетельства о Христе становится достоянием многих. С другой стороны, с тревогой признаемся: опыт радостной веры, опыт новомучеников слишком часто остается за рамками нашего личного духовного опыта. По-настоящему значимо лишь то, с чем ты встретился сам, что знаешь не понаслышке, к чему чувствуешь личную причастность. Из чего складывается наш образ Церкви? Это чаще приходская жизнь (порой весьма неустроенная), чтение духовной литературы (качество которой удается определить далеко не всегда), общение со священниками и более опытными в молитве и церковной жизни людьми, опыт паломничества, а также публикации, радио- и телерепортажи о жизни Церкви. Где, в какой момент происходила наша встреча с Патриархом? Как правило, мы видели его лишь на экране телевизора и узнавали о его служении из новостей. Его образ знаком нам в интерпретации преимущественно светских СМИ, в отстраненных форматах современных массмедиа. Готовы ли мы согласиться с этим образом Патриарха и отказаться от поиска образа более глубокого, духовно убедительного? Конечно, служение Патриарха Алексия имеет общественное и политическое измерение. Но сколько бы об этом ни говорили, это не будет главным. Да, Церковь вернулась не только в духовную и культурную жизнь России. Евангельские ценности вновь сознаются многими как базовые, происходит формирование православной общественности, а само православие становится фактором политической жизни страны. Прочность этого присутствия зависит от духовной силы и духовного авторитета Церкви. Но образ Патриарха — это неизмеримо больше, чем любые общественно значимые инициативы. Они лишь следствие полнокровной церковной жизни. Для меня образ Патриарха — это образ церковного возрождения во всей его полноте. |
| На фоне множества теорий и доктрин продолжает оставаться нерешенной проблема типологической принадлежности византийской цивилизации. Это является стимулом для дискуссии о природе и особенностях культурного мира Византии. Дополнительную остроту и актуальность данной дискуссии придаёт современная ситуация в гуманитарной сфере, ознаменованная крушением канонических философско-исторических построений. Последнее воплотилось в отечественной традиции в лихорадочный поиск «цивилизационных» корней русской культуры, где на роль исторической «наставницы» предпринимаются попытки в очередной раз вывести «светлый образ Византии». Этот факт заслуживает особого внимания, так как не является исключительно «внутрироссийским» явлением, о чем свидетельствуют заявления сделанные в последнее время рядом зарубежных авторов. 1 Нерешенность проблемы цивилизационной характеристики Византии оборачивается неопределённостью статуса византийской философии. Применение традиционной (западной) понятийной системы привело к исчезновению специфики византийской философии. Неслучайно поэтому отсутствие в нашей историческо-философской традиции какой-либо значимой хрестоматийной точки зрения о исследованиях по византийской истории философии. Уже стала тем, что византийская философия представляет собой череду богословских диспутов, бесконечное комментирование и интерпретацию античных авторов, а также собирание, сопоставление и сопряжение чужих мыслей и попытка их анализа и синтеза. Над византийской цивилизацией повис приговор, вынесенный философско-исторической традицией о её вторичности по отношению к античности и отсталости по отношению к западной цивилизации. Автор высказывает своё несогласие с подобной точкой зрения и считает, что исследовать как философию в частности, так и культурный мир Византии в целом необходимо не только через призму простого сопоставления ромейской цивилизации с античными или западными «эталонами», но и использую все доступные философские и литературные источники, вскрыть и проанализировать индивидуальные особенности византийского философского дискурса, определить ключевые эмблематические символы пространственно-временной структуры византийской «реальности», а так же на основе реконструкции поведенческой модели личности, выявить механизм самоидентификации ромейской общности в «большом» времени истории. Всё это даёт возможность: по мнению автора, чётко представить сумму критериев и описаний, позволяющих идентифицировать ромейскую цивилизацию в системе культурно-исторических координат – составить цивилизационную характеристику Византии. |
| е. «первичные или естественные носители значения». Формальные конфигурации - это узнаваемые объекты, а их отношения - это события, что есть «фактическое значение». Атмосфера, настроение, мимика, жестикуляция и т. д.- это уже «экспрессивное значение». Условия идентифицирующего описания - практический опыт (осведомленность в ситуации) и знание исторических источников (информация об устаревших реалиях). Полный и точный каталог изобразительных мотивов - цель этого этапа и основание для перехода ко 2-му уровню, что есть уже иконографический анализ. Его задача - поставить мотивы и их комбинации (композиции) как носителей уже вторичного (переносного) значения в соответствие с устойчивыми темами и концептами (идеями). Мотивы теперь - уже образы, символы, атрибуты, а композиции - персонификации, аллегории или нарративы. Знание лит. источников - условие успеха на этом уровне, предполагающем как итог четкую формулировку идеи, сознательно или нет введенную в произведение художником. На 3-м уровне (иконологическая интерпретация) предыдущие значения узнаются как символические значимости (ценности), в основе к-рых - базовые принципы существования личности, что связано с более широкими контекстами (национальными, историческими, философскими, религиозными). Произведение искусства теперь уже носитель «документального значения», свидетельствующего о глубинном опыте человека (художника или заказчика) или о духовной симптоматике эпохи. Условие иконологического анализа - «синтетическая интуиция», т. е. «осведомленность в сущностных тенденциях человеческого духа», а результат - открытие и осмысление «собственного значения» произведения (его «содержания»). Субъективное освоение каждого из уровней дополняется корректирующим и объективизирующим принципом. Это соответственно история стиля («усмотрение вида и способа того, как при меняющихся исторических условиях предметы и события выражались посредством форм»), история типов («усмотрение вида и способа того, как при меняющихся исторических условиях выражались определенные темы и представления посредством предметов и событий») и история культурных симптомов или «символов» («усмотрение вида и способа того, как при меняющихся исторических условиях выражались сущностные тенденции человеческого духа посредством определенных тем и представлений»). |
| Из такого узко понимаемого этического идеала христианства следует зарождение индивидуалистической психологии и персонализма, которые становятся фундаментом для формирования правовых инструментов регулирования человеческих отношений в их тотальности, а также религиозного юридизма в отношениях человека с Церковью и Богом. Этот, казалось бы, далёкий от биомедицинской проблематики аспект является на самом деле предельно важным для осмысленного понимания этических концепций биомедицинской практики в протестантизме. С диахронической точки зрения, этика протестантизма (как и сам протестантизм в целом) был исторически обусловлен критической нравственной реакцией на институциональные злоупотребления Римско-Католической Церкви (недовольство практикой индульгенции, преступлениями инквизиции и так далее). Это хорошо известный факт в истории христианства и религиоведческой науке. Исторический пафос протестантизма заключался в поиске подлинной христианской свободы, освобождённой от рабского следования папским регламентациям. В католицизме выработались практики принудительной власти церковной иерархии, в результате чего система моральных ценностей приобретала характер авторитаризма и законничества, против чего активно протестовали лидеры и вожди Реформации. Реформаторское движение в христианстве выдвигало высокие этические идеалы – прежде всего свободы человека в его выборе жизненного пути и личной ответственности перед Богом, что, безусловно, основывалось на библейском учении, освобождённом, как утверждали основоположники протестантизма, от привнесённых исторических интерпретаций христианства. (Отсюда зарождающийся в протестантизме интерес к экзегетике раннехристианских текстов и активное развитие библеистики как теологической дисциплины). Поиск «аутентичного христианства» постепенно привёл к персоналистическим трактовкам роли человека в социуме и обусловил возникновение этической концепции так называемой моральной автономности в сфере духовной и нравственной жизни. Христианин, согласно этой протестантской этике, персонально ответственен перед Богом вне зависимости от прочих внеличностных контекстов – социального, исторического, иерархического, культурного и так далее. |
| ), либо те, кому дома просто делать нечего и прокатиться до Москвы , поорать, да побегать толпой для разнообразия монотонной обывательской жизни то, что надо, плюс и гонорар небольшой получить. И это не о той идее, что стоит за тем, кто призывал всех выходить на уличные протестные акции с непрошедшими за махинации со списками избирателей в Мосгордуму или с призывом «Мы – Иван Голунов». И не зазомбированные сектанты… Теперь по сути, от вступления к теме сообщения, развернув и заложенное в названии. «Человеческому разуму присуще созидательное начало и любая неразрешенная проблема для него мучительна. Человеку со здоровым восприятием жизни она не дает покоя как всякое незаконченное дело». Об этом написал американский писатель, ставший уже классиком литературы, Теодор Драйзер в своём первом романе «Финансист» (1912) из знаменитой трилогии. Нам вот что не даёт покоя, о чём невозможно не сказать. Над темой русской национальной идеи в её современной интерпретации с использованием прошлого исторического опыта стран и народов бьются многие. Попробуем, учитывая все вышеизложенные мудрые мысли разных эпох, поразмышлять и мы. Используя при этом личный жизненный опыт автора, окружающих его в прошлом и сейчас людей, событий, воспоминаний. Выступая на Большой пресс-конференции во Всемирном торговом центре в Москве 20 декабря 2018 года Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин , отвечая на вопросы одного из журналистов о том, что же для России национальная идея в наши дни, обобщил её в одном понятии – ПАТРИОТИЗМ. Не все поняли, многие расстроились. Не духовность, не Православие, не нравственность, а именно патриотизм. Однако, если вдуматься, духовность в очередной цикл времен массы суррогатов, подделок под неё, когда далеко не каждый способен разобраться где ложь, где истина, и почему это не вполне точный, не единственно верный, доминирующий критерий национальной идеи Отечества нашего времени. Нравственность, не прикрепленная к национальной культурной и духовной традиции – тоже не очень мощный рычаг для рывка вперёд, заявленного лидером страны на той же пресс-конференции очевидно необходимого в ближайшие годы прорыва России практически во всех областях человеческого знания и его практического воплощения в конкретных национальных проектах числом 12. |
| Слово Святых Отцов не только зазвучало по-новому в XX в., оно стало по-новому восприниматься. XX в., в котором так плотно сконцентрировалась мировая история во всем многообразии человеческого бытия – от крайних падений, невообразимых преступлений против Бога и человека до высочайших подвигов самоотвержения и стояния за правду, от предельной глубины проникновения в тайны душевного и материального мира до крайней невосприимчивости к духовной стороне мироздания – этот век не мог воспринимать богословский и мистический опыт христианства глазами человека прежних эпох. Необозримый объем переизданных на качественно новом уровне и изданных впервые памятников древнехристианской письменности, начиная с середины XIX в. и до сего дня, потребовал чрезвычайно интенсивных усилий историков и богословов по осмыслению и интерпретации этого наследия. Разумеется, плоды этой разносторонней деятельности дают пищу не только для теоретических обобщений, но и для ответов на самые острые жизненные вопросы. Это время справедливо называют «патристическим» или «неопатристическим» возрождением, и это возрождение коснулось не только научной сферы, но проникло в церковную, культурную и общественную жизнь. Для отечественной богословской науки актуальность обобщения опыта изучения древнехристианского наследия, достигнутого к нашему времени, обусловлена прежде всего тем, что, в то время как на Западе за последние 100 лет патристические исследования ушли далеко вперед после и без того немалого задела, достигнутого к началу прошлого века, для русской богословской науки, за исключением дореволюционного времени и русского зарубежья, XX в. стал поистине «темным веком», в особенности в том, что касается одного из ее самых трудоемких предметов – патрологии. Потребностью, насколько возможно, наверстать упущенное и вызвано издание, предлагаемое ныне русскому читателю. Вполне закономерно, далеко не все материалы, которые могли войти в сборник, были в него включены 1 . При их отборе мы руководствовались следующими соображениями: с одной стороны, особое внимание привлекли немногочисленные программные выступления, например публикации лидеров так называемого «патристического возрождения» XX в. Общепризнанными корифеями и неутомимыми деятелями этого разностороннего явления были кардинал Жан Даниелу и профессор Сорбонны Анри-Ирене Марру. С другой стороны, «материальная» сторона патристического возрождения настолько стремительно расширилась, что от ученых потребовались специальные усилия, чтобы уследить за этим процессом. Поэтому другой круг отобранных статей посвящен обзорам последних завоеваний патрологической науки и их первичным обобщениям. Наконец, третий тип исследований представляет собой тематические или просопические обзоры, посвященные либо рассмотрению отдельных богословских тем, либо кому-то из выдающихся Святых Отцов. |
| Христ. традиция толкования Библии основана на ряде фундаментальных герменевтических принципов. Во-первых, это признание богодухновенности Свящ. Писания, т. е. его нормативного авторитета , обусловленного тем, что оно написано священными авторами под воздействием Св. Духа. Это означает, что «священные авторы писали по непосредственному побуждению и наставлению Св. Духа, так, что не только были предохраняемы Им от заблуждений, но и положительно получали откровение истины Божией, без насилия над их естественными способностями... при полной сохранности всех их сил и деятельном их проявлении (в образе понимания и представления вещей, в составлении плана произведений, в выборе слов и выражений и т. п.)» ( Малиновский Н. П., свящ. Православное догматическое богословие. Х., 1895. Т. 1. С. 77). Богодухновенный характер Свящ. Писания обусловливает необходимость особенного благоговейного отношения к библейскому тексту при его толковании и признания того, что конкретные лит. формы (слова и выражения, жанры и стили) используются священными писателями для выражения Божественных истин, что часто делает невозможным проведение четкой границы между богооткровенной истиной и ее человеческим выражением ( Сильвестр (Малеванский), еп. Опыт православного догматического богословия. К., 18923. Т. 1. с. 287-288; Лепорский П. И. Богодухновенность//ПБЭ. Т. 2. Стб. 745). Важным моментом при этом является понимание того, что Бог, вдохновивший людей на составление Писания, не диктовал слова Свящ. Писания. Библейский автор под водительством Св. Духа писал, исходя из своего исторического, культурного и языкового контекста. Деятельность Св. Духа совместно с авторами Писания и его позднейшими церковными толкователями заключается в том, чтобы выявить полноту содержащейся в библейском слове истины и сделать ее доступной. С этим положением связана и др. предпосылка Г. б., утверждающая гармоничное единство веры и разума в процессе интерпретации Свящ. Писания. Отклонение от этого принципа при толковании Свящ. Писания может привести либо к рационализму , т. е. попытке объяснить непонятные для естественного разума библейские повествования, особенно чудеса, законами природы, либо, наоборот, к радикальному мистицизму - попытке аллегорически истолковать Писание без учета данных филологии, истории и т. д. |
| • Интерпретация русских реалий в переводах произведений М.А.Булгакова • Образная система у М.А.Булгакова и возможности ее интерпретации 2. Наука о переводе в глобальном мире: • общая теория перевода; • история перевода; • методология перевода; • лингвостилистические аспекты перевода; • интерпретация художественного текста и перевод; • вопросы взаимодействия культур в художественном переводе. • русская литература в переводах на языки мира 3. Культурно-антропологические аспекты межъязыковой коммуникации: • культурно-антропологический аспект обучения русскому языку; • эволюция русской языковой картины мира: от исследований к дидактике • вопросы взаимодействия культур в межъязыковой коммуникации; • национальный менталитет русского народа в зеркале различных семиотических систем. 4. Русский язык в системе подготовки специалистов межъязыковой коммуникации: • теоретические проблемы обучения русскому языку в системе подготовки специалистов межъязыковой коммуникации; • речевая культура переводчика: соотношение системы, узуса и нормы; • современные концепции обучения русскому языку; • проблемы лингводидактического описания и преподавания русской фонетики, лексики, грамматики в практике преподавания РКИ; • научный и художественный текст в иноязычной аудитории; • опыт создания национально-ориентированных словарей, учебников и учебных пособий; • новые подходы к организации обучения РКИ: методы и технологии, учебники и учебные пособия, программы и планирование, контроль и тестирование; • пути повышения мотивации изучения русского языка в современном мире; По окончании конференции участникам будут выданы сертификаты установленного образца об участии в работе конференции. Рабочий язык конференции – русский. http://www.kon-ferenc.ru/ Другие публикации на портале: © 2007-2024 Портал Богослов.Ru. Издатель: БОГОСЛОВ.RU Адрес издателя: 141300 Московская область, город Сергиев Посад, территория Троице-Сергиевой Лавры. Все права защищены. Свидетельство о регистрации СМИ Эл ФС77-46659 от 22.09.2011 |
| · хронология еврейских источников, интерпретация еврейских дат; · история евреев в Византии и Древней Руси; · важные аспекты истории и культуры евреев Германии эпохи позднего Средневековья; · механизм воздействия на читателей произведений знаменитого хасидского цадика рабби Нахмана; · повседневная история евреев Российской империи; · мемориализация Холокоста. К участию в Зимней школе приглашаются студенты, аспиранты и молодые преподаватели (до 35 лет включительно), в сферу интересов которых входят вопросы истории и культуры евреев от древности до наших дней. Программа Школы включает мини-курсы (состоящие из 4 лекций), предоставляя возможность каждому участнику школы прослушать по 3 мини-курса; пленарные лекции, мастер-классы и культурную программу. Помимо этого, участники школы обеспечиваются бесплатным проживанием и питанием, вспомогательными учебными материалами, а также трансфером из Москвы до места проведения школы – отеля «Планерное». Оплата проезда иногородних участников до Москвы не предусмотрена. Все участники Школы (за исключением иногородних участников, самостоятельно оплативших свой проезд) должны будут внести вступительный взнос в размере 2000 рублей. Заявки на участие в Школе (ссылка на онлайн-анкету: http://tinyurl.com/qltdysx) принимаются до 10 декабря 2019 г. В рамках Школы будет работать «городская экспедиция по культурной и социальной антропологии горских евреев». Цель экспедиции – запись интервью с горскими евреями, выходцами из Дербента, проживающими в Москве. Предполагается уточнить структуру дербентского землячества в Москве и его связи с Дербентом. В рамках «городской экспедиции» кроме непосредственной собирательской работы будет также действовать ежедневный семинар, посвященный собранным интервью. Среди участников «городской экспедиции» мы рады видеть тех, кто имеет опыт этнографической работы и, особенно, Дербентских экспедиций Сэфера. Желающие участвовать в этом потоке должны прислать обоснование своего желания и краткое резюме на students@sefer.ru |
| Цель и задачи спецкурса «Александрийская школа» – понятие, включающее в себя как историю развития первого христианского университета (высшей школы эллинского типа), так и своеобразное направление, объединившее несколько самостоятельных течений философии поздней Античности 1 , и даже целую эпоху в истории европейской цивилизации, которую многие исследователи называют «александрийским периодом» 2 . Значение этого феномена для развития ключевых философских и богословских идей, во многом определивших облик традиционной европейской культуры и общества, еще ожидает своей достойной и объективной оценки. Некогда слава ведущих мыслителей Александрийской школы распространялась далеко за пределы эллинистического Египта; их идеи были результатом глубоких научных обобщений и предметом непримиримых разногласий. Позднее их имена были почти забыты в истории философии, однако следы напряженного умственного труда запечатлелись в ее глубинных пластах. В современную эпоху, которую объединяет с александрийским периодом основная культурная предпосылка – признание множественности смыслов текста, – опыт преодоления синкретистской дезориентации в области духовных ценностей, пройденный Александрийской школой, не только должен быть изучен, но и может оказаться востребованным. Основной скрепой человеческого общества является слово. Поэтому фундамент любой культуры представляют собой тексты, устные или письменные. Поднявшаяся на уровень саморефлексии, культура создает определенные правила толкования этих текстов: известно, например, что идеи, которые разрабатывались философами Древней Индии, возникли в комментариях к Ведам, которые составлялись мудрецами для прояснения «темных» мест. Аналогично и в греческой культуре толковали изречения пифий, поэтов, а в еврейской – пророков. «Гомер был для греков тем, чем для иудеев – Ветхий Завет . И Гомера использовали своеобразно, толкуя, как и Ветхий Завет, аллегорически. Аналогия здесь бесспорна» 3 . Когда методы толкования были приведены в единую, несамопротиворечивую систему, возникла герменевтика – наука об интерпретации текста. |
|
|
