| Голова быка (2) под 5лепестковым цветком и тобразным крестом под мордой – подобно Пиккар Голова Быка, ЛЫ. XII, (14761478 гг.). Голова быка (3) под 6лепестковым цветком – подобно Пиккар Голова Быка, Abt. XII, (1482 г.). Литера «Y» под крестом – подобно Брике, 9184 (1483 г.). Бумага с описанными выше филигранями распределяется в сборнике так: 14я тетрадь – л. 121/128, 122/127, 123/126 (Голова быка (1), верхняя часть), 124 (Голова быка (1), нижняя часть)/125; 15я тетрадь – л. 129, 130 (Голова быка (2), верхняя часть)/133,131 (Голова быка (2), нижняя часть)/132; 16я тетрадь – л. 134 (Голова быка (2), верхняя часть)/141, 135/140,136/139,137/138 (Голова быка (2), нижняя часть); 17я тетрадь – л. 142/147,143/146,144 (Голова быка (1), нижняя часть)/145; 18я тетрадь – л. 148/155,149/154,150/153,151 (Голова быка (3), нижняя часть)/152; 19я тетрадь – л. 156/163,157/162,158 (Литера Y, нижняя часть)/161,159/160 (Литера Y, верхняя часть); 20я тетрадь – л. 164/171 (Голова быка (3), верхняя часть), 165 (Голова быка (3), нижняя часть)/170,166/169,167/168; 21я тетрадь – л. 172/179, 173/178 (Голова быка (3), нижняя часть), 174/177 (Голова быка (3), верхняя часть), 175/176; 22я тетрадь – л. 180/187 (Голова быка (3), нижняя часть), 181 (Голова быка (3), верхняя часть)/186,182/185, 183/184; 23я тетрадь – л. 188/195 (Голова быка (3), нижняя часть), 189 (Голова быка (3) верхняя часть)/194,190/193, 191/192; 24я тетрадь – л. 196/203,197/202,198 (Голова быка (3), нижняя часть)/200,199 (Голова быка (3), верхняя часть)/200. Филиграни данной части Германова сборника свидетельствуют, что все 3 описи составлены не ранее 80х гг. XV в., но и не позже конца того же столетия (с учетом залежности бумаги). Мы полагаем, что причиной составления описей могло стать появление в монастыре нового каменного храма во имя Успения Богородицы. В 1497 г. сгорела деревянная церковь , построенная еще при игумене Трифоне. В этом же году или в начале следующего была построена и освящена новая каменная соборная церковь , гораздо более просторная, чем предыдущая. |
| В Кирьяшском погосте – монастырские деревни На Кимболе и Улианъгла, – 2 двора, 2 человека, 2 лука. «А дохода монастырю треть из хлеба» (XII, 143). Всего же Никольскому Корельскому монастырю принадлежало: в Городенском пог. Лад. уезд. 9 двор. 15 челов. в Сакульском в Ровдушском Кирьяшском а всего в уезде и пятине 32 двор. 51 челов. 48 обеж 15 . Никольский монастырь из Ладоги, существующий около Старой Ладоги и в настоящее время; начало его относят к XIII стол., но несомненно существовал в конце XV, что видно из нашей Писцовой Книги. Все деревни Никольского монастыря находились в четырех погостах Ладожского уезда – Городенском, Ильинском, Песотцком и Теребужском. В погосте Городенском, в д. Казикине монастырю принадлежало 2 двора, 4 человека, 2 обжи (XI, 35). «А доход монастырю шесть денег, пяток лну и две горсти, четыре сыра, а из хльба треть». С монастырских обеж – намеснич корм 8 ½ денег. В Ильинском погосте (XI, 39) находилась волостка монастыря, состоявшая из деревень: Мельницыно Теплуткино, На Заклюке, Витошино, Умостища, На Помчищах, Горка – Теплушкино, Под Рябиною, Громово, Извоз, Горка, Колоново, У Ильи Св. на погосте, Бронница, Славятино, Калиткино и двор в Мирославле; – во всех 21 двор, 42 человека, 25 ½ обеж. На погосте – 3 поземщика без пашни, вероятно рыбаки (=доход сигами). «А доход» монастырю три гривны и шесть денег, а мелково доходу сорок и три сыры, двенадцать чаш масла, двадцать и одна овчина, десять пятков льну, а из хлеба треть, да за третью четыре коробьи ржи; а с поземщиков доход шесть сигов (XI, 42). В Песотцком погосте монастырю принадлежали д. Княж Остров и д. На Песках, – в обеих 3 двора, 4 человека, 3 обжи. «А дохода монастырю восмь денег, пять сыров, чаша масла, овчина, горсть лну, а из хлеба треть» (XI, 54). Намеснича корма – 13 денег без четверетцы. В Теребужском погосте Никольскому монастырю принадлежала д. Горгола и двор в д. Монастырь Силасарь, – в двух 4 двора, 8 человек, 7 обеж. «А доходу монастырю восемь денег, два пятка лну, четыре сыры, а из хлеба треть, овчина, чаша масла» (XI, 85). Намеснича корма – 2 гривны, 2 ден. без четверетцы. |
| Страсть к этим церемониям, торжественным выходам и выездам у великокняжеского двора была чисто азиатская, да притом и великая княгиня Елена Васильевна любила представительность и пышность, и во всех этих приемах послов, торжественных выходах в церковь, пышных поездках на богомолья принимал деятельное участие малолетний великий князь, от имени которого уже писались и разные грамоты, как от имени взрослого. “Се яз князь Великий Иван Васильевич всея Руси пожаловал есми”, значилось в этих грамотах, точно и в самом деле этот ребенок уже управлял вполне самостоятельно делами политики и мог давать разные льготы и преимущества монастырям. В сущности же именно этот вопрос – вопрос, кто должен править, являлся в это время главным яблоком раздора и из-за него боролись все во дворце, нисколько не думая о настоящем правителе-ребенке. В боярской думе ворочали делами князь Михаил Львович Глинский и Шигона-Поджогин, косились на них князья Шуйские и Вельские, а в это время в постельных палатах великой княгини созревала иная сила, при помощи происков и ухищрений боярыни Челядниной, главной пособницы князя Овчины и Елены. Князь был постоянным посетителем задней жилой половины великокняжеского дворца, своим человеком и в глазах правительницы, и в глазах маленького государя, любившего его горячо. – Крепкая рука нужна, государыня, да рукавицы ежовые, – говорил великой княгине князь Иван Федорович Овчина-Телепнев-Оболенский, беседуя с нею с глазу на глаз в ее хоромах, – чтобы осадить бояр да князей. – Ах, ты все о том же и о том же, – с усмешкой заметила она. – Только у тебя и есть на уме, что дела! – И ты, государыня! – добавил он, глядя на нее страстными глазами. Она потупилась, застыдившись, и с улыбкой проговорила: – Что ж, у тебя, кажись, рука не без силы, а ежовые рукавицы ты всегда сумеешь надеть. Ты ведь умеешь забирать людей в руки. – Пока мне князь Михайло Львович да Шигона-Поджогин шеи не свернут, – с насмешкой заметил князь Овчина. Она нахмурила тонкие темные брови при упоминании этих имен. Давно эти люди начинали ее раздражать своим властолюбием. |
| Женитьба эта не имела хорошего влияния на Ивана, да и не могла иметь: сама новая царица оставила по себе память злой женщины. Царь продолжал вести пьяную и развратную жизнь и даже, как говорят, предавался разврату противоестественным образом с Федором Басмановым. Один из бояр, Димитрий Овчина-Оболенский, упрекнул этим любимца. " Ты служишь царю гнусным делом содомским, а я, происходя из знатного рода, как и предки мои, служу государю на славу и пользу отечеству " . Басманов пожаловался царю. Иван задумал отомстить Овчине, скрывши за что. Он ласково пригласил Овчину к столу и подал большую чашу вина с приказом выпить одним духом. Овчина не мог выпить и половины. " Вот так-то, - сказал Иван, - ты желаешь добра своему государю! Не захотел пить, ступай же в погреб, там есть разное питье. Там напьешься за мое здоровье " . Овчину увели в погреб и задушили, а царь, как будто ничего не зная, послал на другой день в дом Овчины приглашать его к себе и потешался ответом его жены, которая, не ведая, что сталось с ее мужем, отвечала, что он еще вчера ушел к государю. Другой боярин, Михаил Репнин, человек степенный, не позволил царю надеть на себя шутовской маски в то время, когда пьяный Иван веселился со своими любимцами. Царь приказал умертвить его. Люди адашевского совета исчезали один за другим по царскому приказу: князь Димитрий Курлятов, один из влиятельнейших людей прежнего времени, вместе с женою и дочерьми, был сослан в каргопольский Челмский монастырь (в 1563 г.), а через несколько времени, как говорит Курбский, царь вспомнил о нем и приказал умертвить со всею семьею. Другой боярин, князь Воротынский, также один из влиятельных лиц адашевского кружка, был сослан со всею семьею на Белоозеро: к нему царь был милостивее, приказывал содержать его хорошо и впоследствии освободил, чтоб снова замучить, как увидим ниже. Третий из опальных бояр, князь Юрий Кашин, был без ссылки умерщвлен вместе с братом. Тогда же Иван начал преследовать семейство Шереметевых: один из них, Никита, был умерщвлен, другой, Иван Васильевич (старший), был сначала засажен в тюрьму, но потом выпущен; вместе с братом Ив. Вас. Шереметевым (меньшим) он оставался в постоянном страхе: царь подозревал их в намерении бежать и изменить |
| Смерть брата Юрия должна была ускорить развязку. По случаю казанского похода, Елена велела звать Старицкого князя в Москву на совет. Андрей не поехал, ссылаясь на болезнь. Посланный в Старицу иноземный врач Феофил донес, что у Андрея болезнь легкая. Елена требовала немедленно явиться в Москву, в каком бы он ни был положении. До нас дошел ответ удельного князя. Называя себя " холопом " великого князя и униженно умоляя о милости, он горько сетовал на обиду: " а прежде, государь, того не бывало, чтоб нас к вам, государям, на носилках волочили " . Между тем до Москвы дошли слухи о том, что старицкий князь замыслил побег. Из Москвы к нему было отправлено посольство из трех духовных лиц от имени митрополита Даниила; они убеждали его " ехать к государю и к государыне без всякого сомнения: и мы тебя благословляем и берем на свои руки " . Поручительство Даниила внушало, понятно, мало доверия, тем более, что из Москвы уже двигались к Волоку полки под начальством двух князей Оболенских — Никиты Хромого и любимца Елены Овчины. 2 мая Андрей бежал из Старицы и стал поспешно собирать верных ему людей. В грамотах к новгородским помещикам и детям боярским он писал: " Великий князь молод, держат государство бояре, и вам у кого служить? Я же вас рад жаловать " . Многие откликнулись на его призыв. Но кн. Никита уже отправился укреплять Новгород. Овчина, который стал у Волги, сначала отрезал дорогу на Литву, потом перешел в погоню и, нагнав рать кн. Андрея, убедил его сдаться на милость Москвы. От имени правительницы Овчина дал клятву, что в Москве князь не будет схвачен и не подвергнется большой опале. Старицкий князь попался в ловушку. В Москве он ходил на свободе только два дня. Потом правительница объявила, что воевода не был уполномочен давать князю гарантии, и велела заключить Андрея в оковы. Князь не более полугода прожил в неволе. Старая традиция московского вероломства при Елене сочеталась с системой тайных казней. При ней никто не выходил живым из кремлевских башен. Падение удельного князя повлекло за собой казни и опалу его приверженцев. Жена его и сын Владимир были взяты под стражу. Удельные бояре — князья Пронский, Оболенские, Ленинские, Палецкие, а с ними дети боярские, сидевшие в " избе и думе " князя Андрея, подверглись пытке, торговой казни и заключению. Наконец, тридцать помещиков новгородских, перешедших к князю Андрею, были повешены, и виселицы их расставлены по всей дороге от Москвы до Новгорода. Среди них летопись называет многих Колычевых. |
| Человек же грубой, эгоистической силы, человек ницшеанского типа, несмотря на всю силу своего характера и таланта, может лишь на короткий момент оставаться на скале счастья, ибо рано или поздно найдется более сильный кулак другого эгоиста, который смахнет его оттуда, как на картине Рошгросса. Есть старая детская сказка, хорошо изображающая сравнительную силу мягкой ласки и грубого налета. Однажды солнце и ветер заспорили между собою, кто из них сильнее. — Видишь путника, — сказал ветер, — который идет по дороге, завернувшись в плащ? Кто снимет с него этот плащ, тот и сильнее! — Хорошо! — согласилось солнце. Налетел ветер на путника и с маху хотел сорвать с него плащ. Тот придержал его руками. Завыл ветер и еще сильнее стал трепать плащ, силясь вырвать его из рук. Путник застегнул у горла крючки. Тогда со всем бешенством злобы заревел ветер настоящим ураганом и бросился на путника. Тот надел плащ в рукава, и, сколько ни силился ветер, должен был признать себя побежденным. Теперь наступила очередь солнца. Оно ласково выглянуло из-за разметанных туч и улыбнулось измученному путнику. Оно высушило, согрело, обласкало его своими лучами. Путник сам снял плащ и благословил солнце. Не забудьте этой милой детской сказки. В ней мудрое правило жизни. В житиях святых, равно как и в современной жизни, мы находим массу примеров побеждающей силы любовного смирения. Нет более неодолимой силы. В своей вечной борьбе со злом христианство всегда и с неизменным успехом пользуется именно этой силой. " Пред иною мыслью станешь в недоумении, — говорит старец Зосима в романе Достоевского, — особенно видя грех людей, и спросишь себя: " Взять ли силой, али смиренною любовью? " Всегда решай: " Возьму смиренною любовью " ... Смирение любовное — страшная сила, изо всех сильнейшая, подобной которой и нет ничего " . В Прологе рассказывается такой случай. Поссорились два епископа. Вражда их с течением времени разгоралась и принимала все более соблазнительные формы. Наконец один из них, более благоразумный и более проникнутый духом Христова учения, собрал свой клир и сказал: |
| Память святителя Спиридона Тримифунтского празднуется 25 декабря по новому стилю. В Москве тоже был храм во имя святителя Спиридона Тримифунтского. Находился он недалеко от Садового кольца, и о нем осталась память в виде названия улицы: Спиридоновка . Частица его святых мощей находится в храме Воскресения Словущего, в Брюсовом переулке. Святителя Спиридона почитают как покровителя всех, молящихся о разрешении жилищных неурядиц. Молятся ему и во многих других случаях. Святой имеет особенную благодать помогать искренне кающимся и находящимся в особенно трудных ситуациях. 19. Плащ святого Мартина Турского Для святого плащ — не просто одежда, принадлежность дорожного костюма, это еще и милостивое простодушие, которое скрывает его высокие дары. Плащ — и принадлежность странника, и принадлежность посла, знатного человека. Плащ святого — это его отказ от радостей мира . Выбор в пользу служения Богу, который однажды и навсегда делает святой, окружающим его обычным людям непонятен: зачем лишать себя радостей, если жизнь — одна? Святые окружены любовью, потому что носят любовь к себе, но и внутренняя их жизнь и любовь к ним христианского народа непостижима. Нет ни одного святого на Западе, который был бы так любим, как святой Мартин Турский. Ни один мученик не может сравниться с ним по славе и почитанию в западном христианском мире. Но что может вызвать такую любовь, преодолевающую время, как ни милосердие и сила, обильно действующие в избраннике Христовом. Мартин Турский по праву считается покровителем всех, желающих обучиться истинному христианскому милосердию. Его именем названы больницы, приюты, хосписы. Родился Мартин в Паннонии — одной из провинций Рима, в четвертом столетии по Рождестве Христовом, во время царствования императора Константина Великого . Предположительно, это был 316 год. Отец Мартина был военным, и сына готовили к той же профессии. Между воином Христовым и воином земного царя есть немалое сходство. Юный Мартин довольно скоро почувствовал его. Семья Мартина была нехристианской — тем заметнее настойчивость, с которой юноша следовал своему идеалу. Этим идеалом была монашеская жизнь, о которой Мартин узнал из жития святого Антония Великого . Галлия в то время придерживалась восточных традиций. Мартин имел достаточно возможностей, чтобы ознакомиться с описанием жизни любимого святого. В юности, когда он был офицером римской армии, Мартин совершил действие, достойное настоящего воина Христова. В нем сочетаются порыв юной души и мудрость настоящего старца, презревшего все земное. Во время одного из путешествий Мартин заметил изнемогающего от холода нищего, едва прикрытого лохмотьями одежды, так что казалось, будто он нагой. По преданию, это сам Господь явился Мартину, указывая ему его будущий путь — его судьбу. Мартин разорвал свой плащ и одну половину отдал нищему прохожему. |
| Псалтирь из Британской б-ки, созданная ок. сер. XI в. (Lond. Brit. Lib. Cotton. Fib. C. VI) - это самый ранний образец рукописи, содержащей иллюстрации повествовательного характера перед текстом. Она содержит 5 полностраничных композиций истории Д. Как иллюстрация к отдельным псалмам изображается борьба Д. со львом и др. зверями (Псалтирь Веспасиана - Lond. Brit. Lib. Cotlon. Vesp. Fol. 53r; Киевская Псалтирь - РНБ. ОЛДП. F 6. Л. 205, 1397 г.), борьба Д. с Голиафом (Киевская Псалтирь - Л. 205; Дамбартон-Окс. Cod. 3, 1084 г.), Д., пасущий стада (Киевская Псалтирь - Л. 204 об.- 205). Одежда Д., напр., в Киевской Псалтири, может варьироваться: голубая или синяя верхняя и красная с золотой каймой нижняя длинная одежда присутствует в изображении царя, а голубая нижняя короткая одежда с узким длинным рукавом и короткий плащ - в изображении Д.-пастуха. В Псалтири Иоанна Грозного (РГБ. Ф. 304. III. 7/М866Z. Л. 19 об., 80-е гг. XIV в.) на Д.-царе коричневый плащ и синий хитон, что встречается нечасто. По наблюдению Г. И. Вздорнова, такое сочетание применялось обычно в стенной живописи, особенно в новгородской круга Феофана Грека. Образ Д., царя и пророка, получил особое распространение на иконах, в настенной живописи и храмовой мозаике, а также в произведениях пластики всего христ. мира. Иконография Д.-царя неизменна и легко узнаваема: седовласый или темноволосый с проседью зрелый муж с тугими кудрями короткой прически и аккуратной окладистой бородой, в короне, в царских одеждах (как правило, синяя мантия, скрепленная фибулой у правого плеча, и красная или разных оттенков коричневая туника или далматик с золотыми каймами, красные сапожки). Цвета одежды Д. не меняются: красная нижняя и синяя верхняя, различаются формы короны (может меняться в рамках одной иконы, напр. икона «Четырехчастная», 1547-1551, ГММК) и тип обуви. Образ Д. характеризует царское достоинство и сдержанность. Исключением можно считать шитое изображение на т. н. Малом саккосе, долгое время связываемом с митр. Фотием (сер. XIV в., ГММК), где Д. представлен в движении, к-рое поддержано линиями большого разворачивающегося свитка. |
| „И возвратились к Охозии посланные, читаем в кн. Царств, и сказали... навстречу нам вышел человек. Человек тот весь в волосах, и кожаным поясом подпоясав по чреслам своим. И сказал он: это Илия Фесвитянин“. ( 4Цар.1:8 ). В такой одежде из верблюжьего волоса ходил Иоанн Креститель. „Он имел одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих“ ( Мф. 3:4 ). В такую власяницу одевались и ложные пророки. „И будет в тот день, говорит пророк Захария, устыдятся такие прорицатели каждый видения своего, когда будут прорицать, и не будут надевать на себя власяницы, чтобы обманывать“ ( Зах. 13: 4 ). Цари и вельможи на Востоке в торжественных случаях надевали мантию виссонную и пурпуровую „И Мардохей, читаем в кн. Есфирь, вышел от царя в царском одеянии яхонтового и белого цвета, и в большом золотом венце, и в мантии виссонной и пурпуровой“ ( Эсф. 8:15 ). Очень может быть, что эта царская мантия для торжественных случаев оторачивалась мехом. Меховую одежду принято на Востоке считать признаком богатства и знатности, и в Турции богатых людей даже хоронят в украшенной мехом одежде. Была еще одежда, называемая мад. Это название встречается в Библии всего 9 раз и большею частью при упоминании о царях и полководцах – об Аоде ( Суд. 3:16 ), о Сауле, Давиде и Ионафане ( 1Цар. 7: 38–39; 18: 7 ), об Иоаве ( 2Цар. 20:8 ) Переводчик Библии на латинский язык полагает, что словом мад означается верхняя одежда, употребляемая в военное время. Наконец в позднейших книгах Св. Писания Ветхого Завета и в книгах Нового Завета упоминаются некоторые греческие и римские одежды: хламида –греческий охотничий и солдатский плащ, который сшивался на правом плече и простирался до колен, хламида червленая, или багряница, в которую облечен был Господь, конечно это была багряница, выкрашенная самой дешевой краской, а не пурпуром. Это шерстяной ярко- красный плащ римских полководцев и офицеров, а со времени Диоклетиана и императоров; наконец фелонь – дорожный и дождевой плащ без рукавов, только с вырезкой на шее и сзади с капюшоном для покрытия головы. |
| Цари восточные при своей коронации обыкновенно принимали от подданных присягу на верность, сидя на троне, в царском плаще, с короною на голове и скипетром в руках. При этом имело место и так называемое adoratio, коленопреклонение, которое совершали все подданные, произнося обычное в таких случаях приветствие: χαρε βασιλες, ave Caesar 477 . Подобную сцену хотела разыграть теперь и эта бессердечная римская спира, собравшаяся вокруг кроткого Страдальца. Не трудно обставить зрелище такою декорацией, при которой и достигалась бы желаемая цель, и были бы возможны самые жестокие издевательства над мнимым положением Господа Иисуса Христа как искателя царского достоинства. Подходящая обстановка найдется здесь же, под руками. На истерзанные, окровавленные плечи Спасителя набрасывают ризу багряну, или хламиду червленую, как называет ее евангелист Матфей 478 . Это кусок шерстяной материи, окрашенной коккусом (coccus). Застегиваясь блестящею пряжкою на правом плече, он имел вид круглого плаща, закрывавшего одну левую половину тела. Такая «хламида» употреблялась преимущественно людьми военными, почему некоторые писатели, например, Плавт, самих воинов часто называют просто chlamidati – одетые в хламиду. Но ее носили не одни простые солдаты и их полководцы. Знатные вельможи и сами императоры облекались иногда в этот плащ, носивший в таком случае название paludamentum. Отличаясь богатою материею, paludamentum императоров был, кроме того, пурпурного цвета и длиннее хламиды (sagum) простых солдат. Нума Помпилий был первый из царей, надевавших такой плащ 479 . Заставляя измученного Страдальца на потеху себе играть роль претендента на царское звание, грубые солдаты облекли Его, конечно, не в paludamentum полководцев и царей и не в «какой-нибудь заброшенный военный плащ с пурпурными нашивками из гардероба претории», как думает Фаррар 480 . Накинутая на истерзанное тело Господа κκκινη χλαμς была обыкновенный солдатский плащ из довольно грубой материи, окрашенной в красный цвет коккусом. Правда, выражения евангелистов Иоанна и Марка (15:17), по-видимому, говорят за то, что эта одежда была пурпурного цвета. Но уже древние экзегеты видели здесь простую неточность словоупотребления для разграничения цветов. Это тем более вероятно, что в данном случае, вследствие сходства пурпура с коккусом, смешать цвета κκκινη и πορφυρ было очень нетрудно 481 . |
|
|
