| B специальной литературе эта отрицательная сторона выяснена неопровержимо. Вот аргументация самого Адольфа Гарнака. Собор 381 г. и не мог издавать символа веры, ибо не был вселенским. И канонические постановления его получили общее признание лишь после Халкидонского собора. Западные епископы под водительством Амвросия Медиоланского, как мы видели, критиковали Константинопольский собор 381 г. как собор местный и дефективный, но, придираясь к нему во всем, «западные» не упрекнули его ни в умалении, ни в изменении Никейского вероопределения. A какой вопль негодования подняли бы римляне, если бы из этой для них «лжестолицы» — Константинополя вдруг вышел какой-то новый символ веры! Монополия вероопределения I Никейского собора была столь общепризнана, что по этой как бы абсолютной мерке проведен был под водительством уполномоченного Римом Кирилла Александрийского весь III Вселенский собор в Ефесе 431 г. Разрывавший с Кириллом временно целый собор «восточных» под водительством Антиохии и не подумал упрекнуть кирилловскую сторону в сокрытии и замалчивании Никео-Цареградского символа веры. Словом, до Халкидона 451 г. наш символ «как бы» не был даже и известен. Его безмолвная победа и всеобщее принятие после 451 г. вполне объяснимы из большого совершенства его текста в сравнении с текстом никейским. He говоря об ограниченности задачи Никейского ороса (только одним спорным догматом ο божестве Сына), текст Никео-Цареградского символа весь написан на другом фоне . Из 178 слов Константинопольского символа только 33 взяты из никейского. He мог собор борцов против арианства 381 г. вычеркнуть из никейского текста как якобы лишние и ничего не говорящие слова: «Бога от Бога» и «из сущности Отца.» Собор 381 г. так подчеркнуто провозглашал никейскую веру, что без оговорки тут же издать новый, пусть и очень удачный, символ веры не мог. Β текст Епифаниева «Анкората» наш полный символ вставлен с таким предисловием: «Эта вера передана нам от св. апостолов и в церкви во св. граде, от всех вместе св. епископов числом свыше трехсот десяти.» Ясно, что дело идет ο 310 отцах никейских и что тут именно Никея (а не Иерусалим) украшена эпитетом «св. града.» |
| Английский ученый Хорт риторические слова «св. град» истолковал в смысле Иерусалима. И потому изучил тексты всех символов веры Иерусалимского округа церкви. По выводам Хорта, первая часть всех этих символов явно отредактирована по никейской формуле. A дальнейшие формулы ο других догматах взяты из иных местных символов. По гаданию Хорта, в 60-70-х гг. IV в. шла оживленная работа по формулировке крещальных символов. Плодом такой работы на Востоке, принятым в Иерусалимской церкви, и был этот символ. Его Кирилл Иерусалимский и использовал для своих катехизических поучений. Когда на Константинопольском соборе 381 г. устрояли мир церковный для Востока и проверяли православие отдельных групп и лиц, то известно, что признали православность, в частности, и Кирилла Иерусалимского. Каким образом? Вероятно, через прочтение исповедания веры. Вот с этой целью Кирилл и прочитал свой Иерусалимский символ веры, по которому он вел свои катехизические поучения. Это был текст по букве, почти в точности совпадающий с нашим привычным символом веры. Прочитанный Кириллом символ связался с материалами II Вселенского Константинопольского собора 381 г. и был вписан в его деяния. A затем стал распространяться (почему? — это никак не доказывается) в Константинопольской церкви и в районах ее влияния. С протестантской грубостью Гарнак объясняет это распространение как «навязывание» и даже как псевдоним, апокриф во славу Константинопольской церкви. Немецкий ученый Кунце, спасая и поправляя гипотезу Хорта, вносит поправку. Символ этот предъявил императору Феодосию Великому в 382 г. новопоставленный архиепископ Константинополя Нектарий. Он был из Тарса. A там был епископом известный богослов Антиохийской школы Диодор Тарсский. Диодор и снабдил Нектария хорошим текстом символа. A может быть, эта редакция взята от соседней церкви Кипра, когда Феодосий Великий потребовал от всех епископов представить их исповедания веры. С этого момента, как бы с ревизии вероизложения, Константинополь, как столичный и правящий центр, обязал около себя всех и для крещального исповедания употреблять именно данный образцовый символ, который представил Нектарий. Без таких вероизложений церковь не могла бы жить ни одного дня. Их произносили и вновь крещаемые, и вновь хиротонисуемые. Цитировали их по ходу дел и соборы. Крещальные символы жили из века в век не старея, a омоложаясь и передаваясь вместе с литургическими чинопоследованиями из одного края церкви другому. Естественно поэтому, что формулы этого нашего Никео-Цареградского символа мы читаем в писаниях Нила Синайского (на границе IV—V вв.). |
| Это тайна, и она не укладывается в голове; люди жалуются на ее непонятность. Но Истина и не обязана сразу помещаться в наших умах; она всегда дается нам на вырост. В молитве мы предстоим не схеме, от которой можем требовать понятности, а живому Богу — бесконечно великому и таинственному. Он открыл о Себе, что Он — Троица; например, Господь Иисус посылает учеников крестить «во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Мф. 28:19) Церковь хранит эту веру; мы сначала принимаем ее — и только потом начинаем понимать. Отцы Собора выразили веру Церкви во Христа, как Бога и Спасителя, в Символе Веры. Его называют «Никейским Символом», и он (вернее, его дополненный вариант, который называют Никео-Цареградским) поется в Церкви за каждой Литургией. Что такое Символ? Это предельно краткое, и предельно четкое выражение веры Церкви — первые Символы были связаны с Таинством Крещения, когда новокрещаемый должен был публично исповедать апостольскую веру. Процитируем Никейский Символ: «Веруем во Единого Бога, Отца, Вседержителя, Творца всего видимого и невидимого. И во Единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, рождённого от Отца, Единородного, то есть из сущности Отца, Бога от Бога, Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рождённого, несотворённого, единосущного Отцу, через Которого [а именно Сына] всё произошло как на небе, так и на земле. Нас ради человеков и нашего ради спасения сошедшего и воплотившегося, вочеловечившегося, страдавшего и воскресшего в третий день, восшедшего на небеса и грядущего судить живых и мертвых». Отцы Собора отстояли Апостольскую Веру в то, что в Иисусе Христе мы встречаем не просто Великого Человека, не просто Пророка, не просто Посланца небес — но Бога. Бога, Который нас создал, от которого мы отпали в грех, и Который пришел нас спасти. Иисуса Христа, который создал Церковь и хранит ее в истине Святым Духом. Именно эту веру мы исповедуем сегодня. На анонсе фото храма святой Софии в городе Никея, место, где проходил один из Вселенских соборов. Источник фото wikipedia.org |
| Наиболее полным, вселенским и обязательным для всех символом веры является Никео-Цареградский Символ веры, названный так потому, что был сформулирован и принят в качестве непогрешимого выражения церковной веры святыми отцами Первого Вселенского Собора, состоявшегося в Никее в 325 году, и Второго Вселенского Собора, состоявшегося в Цареграде в 381 году. С тех пор на каждой литургии мы, православные христиане, исповедуем сущность своей веры его словами. Мы не найдем ни одного православного молитвослова, ни одной церковной публикации поучительного характера, где бы не содержался Символ веры. Эта небольшая книга, которую ты, дорогой читатель, держишь в руках, является именно таким церковно достоверным и святоотечески вдохновенным, но и живым современным катехизисом, то есть изложением и объяснением содержания Символа веры, богодухновенного текста, свидетельствующего нам веру, однажды преданную святым (Иуд. 1, 3), веру во единаго Бога, во Святой Троице славимого, и во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. Автор этой книги святитель Николай (Велимирович) (1881-1956), один из величайших современных проповедников слова Божия, епископ Охридский и Жичский, более известен как владыка Николай. Мы хотели бы обратить внимание читателя и на само название книги, которое владыка Николай дал своему непревзойденному комментарию, катехизису православной христианской веры, - Вера образованных людей . Кто-то может спросить: " Разве Православие представляет собой веру только для образованных, разве оно не для всех? И разве существует одна вера для образованных, а другая для необразованных? " . Ответ прост: таким названием автор хотел без непосредственной полемики ненавязчиво указать на одно роковое и очень распространенное, особенно в среде нецерковной интеллигенции, заблуждение, что Православие привлекательно только для " примитивных " и " необразованных " , в то время как так называемые " образованные " могут и должны заниматься " современными системами " оккультно-магического или синкретическо-сектантского направления. Очень важна игра слов и тонкая ирония владыки, назвавшего свою книгу именно так,- для непосвященных она может остаться незамеченной: владыка Николай хотел сказать, что духовно и сущностно образованный человек не тот, кто более или менее начитан, не тот, кто в тщеславии копит знания, а тот, кто образован внутренне, всем сердцем, всем существом, кто сообразен образу Божиему , тот, кто христоподобен, преображен, обновлен, обожен. Исполненный благодатью человек - небесный человек уже здесь, на земле. В таком толковании наша вера, вера Церкви, вера святых апостолов и святых отцов, вера православных христиан, воистину - вера образованных людей . |
| Теперь Никону стало ясно, что вскоре, когда исправленные и вновь напечатанные книги будут разосланы по церквам, а старые изъяты, появятся новые противники реформ . Но решение Никона продолжать исправление книг было подкреплено тем, что Антиохийский патриарх Макарий и Сербский патриарх Гавриил, приезжавшие в Москву в 1654 и 1655 гг., тоже не скрыли от него своего мнения о московских «разностях». Никон решил созвать еще один Собор и присутствием на нем двух других патриархов кроме него самого придать своим распоряжениям больше авторитета. Этот Собор, в котором участвовали Восточные патриархи, заседал с 25 по 31 марта 1655 г. и постановил продолжить исправление книг . Вскоре после Собора, в начале мая 1655 г., в Москву прибыл посланник Константинопольского патриарха Паисия. Он привез послания, адресованные царю и Никону, а также деяния Константинопольского Собора, специально созванного Паисием, чтобы обсудить и утвердить присланное ему Никоном сообщение о Соборе 1654 г. и его постановлениях. Любопытно, что этот Собор утвердил извержение из сана епископа Павла. Никон в своем послании патриарху Паисию обратился к нему с 26 вопросами, чтобы иметь законное основание для своих мероприятий по исправлению книг и обрядов. Паисий прислал ему ответы на эти вопросы, текст Символа веры, пояснения о пении «аллилуиа», троеперстном крестном знамении и некоторых литургических обрядах. Особенно важно было для Никона иметь Символ веры с разъяснениями Собора о неизменности никейского (надо: никео-цареградского.— Прим. пер.) Символа, к которому нельзя ни слова добавить и из которого ни слова нельзя изъять . Известно, что исправление 8-го члена Символа веры, с устранением слова «истинного», вызвало самый сильный протест староверов и стало чем-то вроде догматического обоснования раскола. Вскоре после Собора 1655 г. и послания Паисия были изданы исправленный Служебник и «Скрижаль», последняя — с двумя приложениями: о троеперстии и о Символе веры . В апреле 1656 г. Никон созвал третий и последний из посвященных исправлениям книг Собор, и присутствовавшие на нем 8 архиереев, 22 архимандрита и 9 игуменов высказали окончательный приговор о дву- и троеперстном крестном знамении: двуперстие было объявлено еретическим, а лица, осеняющие себя двуперстным крестным знамением, подвергнуты осуждению, ибо они не следуют учению Церкви. Деяния Собора были включены в «Скрижаль» в виде особой главы . |
| В послании к Александру (апрель 1589) Патриарх Иов прежде всего напомнил грузинскому царю Никео-Цареградский Символ веры и далее объяснил его: «Вот чистое и непорочное исповедание нашей веры. Так и ты, сын мой, мудрствуй и веруй по преданию Святой Божией Соборной и Апостольской Церкви, и от нее принимай благочестие... храни со всяким тщанием и всеми силами заповеди Господни, потому что с тебя, как с начальника, больше всех взыщется. Внимай, чтоб не быть тебе только слушателем, но и творцом добрых досточудных деяний. Помни слова Господа: Ищите прежде Царствия Божия и правды его, и сия вся приложатся вам. Мне хочется просветить ваше недоумение благочестием, ибо слышу, что Церковь Христова у вас попирается развращенными. Не знаю, как возникли у вас соблазны и смутили вас. Но поревнуй, сын мой, по слову Господа, некогда рекшего: Жалость дому Твоего снесть мя. Да и найдется ли кто-нибудь от благоверных и благородных, которого бы не подвигла жалость при виде мятущейся Церкви Божией, при виде винограда, насажденного Богом, который опустошают мимоходящие? Ужели чье-нибудь сердце не умилится и не прольет он слез при виде разорения Церкви Божией? Нам, православным, нужно в непорочности хранить заповеди Господни и Апостольские, и ими мы избавимся от всякого еретического ухищрения и сподобимся достигнуть вечной славы. Мне нельзя всего преподать тебе; и пишу я для того, чтобы предостеречь тебя, ибо в настоящее время во многих странах разгорелся великий пламень злохитрых ересей; так что даже и Триединого Божества коснутися дерзают. Но не устоит сено против огня: так исчезнут вскоре и погибнут и все еретики, как исчезли их начальники. Ты же, сын мой, вооружи сердце твое, наполняйся Духа Божия, мужайся и крепись, стань твердо против врагов Божиих, как добрый воин Христов» . В этих словах, как видим, заключены не только советы вероучительного и нравственного характера. В них, пожалуй, с наибольшей духовной силой раскрывается богословская полнота и зрелая опытность русского Первоиерарха, который не просто советует, но и искренне соболезнует братьям во Христе, указывает путь к духовной победе. |
| Не случайно Никео-Цареградский Символ веры, который нам с вами хорошо знаком, был составлен в веке на первом (325 г) и на втором (381 г) Вселенских соборах. Обратите внимание, с каким полемическим напором в нашем Символе веры утверждается боговоплощение. «…Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с Небес и воплотившегося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася». Здесь не только сказано «воплотившегося», но и подчеркивается, что Христос именно стал человеком. Все это происходит в и может быть, с этим стоит связать, что постепенно складываются праздники, отображающие в литургике и гимнографии догмы Боговоплощения. В появлении праздника Рождества Христова в разной степени участвовали Запад и Восток. Вы знаете, что первое тысячелетие характеризуется их единством, которое потом расколется в начале второго тысячелетия. Интересно, что Западную и Восточную части церкви порой волновали немного разные духовные проблемы и духовные запросы. На Востоке формируется праздник Богоявления (греч. Θεοφνια — Теофания), а в Западной церкви в это же время зарождается праздник-предвестник известного нам Рождества Христова «Dies Natalis Domini», что переводится как день рождения Господа. На Востоке этот праздник появится позже, возможно, в результате борьбы здесь в это время с ересью – Арианством. Арианство – одно из ранних течений в христианстве в - веках, утверждавшее начальную тварность Бога-Сына, неединосущность его с Богом-Отцом. Возможно, в контексте борьбы с Арианством здесь было более прохладное отношение к дню Рождества Христова, чем на Западе. Однако в конце концов в четвертом веке Восток уже заимствует у Запада этот праздник Рождества. Немного позднее, в - веках, посвященный сороковому дню земной жизни Господа, появляется праздник Сретения Господня (принесение во Храм) . В латинской традиции он называется Praesentatio Domini – представление Господа. Очень важно понимание того, что для церкви изначально был важен не просто факт рождения Младенца в земном понимании. С того древнего времени и до сих пор человеческая и Божественная части появления Христа в нашем мире рассматриваются как единое целое – Богоявление. Неслучайно в древности празднование Рождества Христова и Крещения Господня происходило в один день. Совмещение этих праздников называлось Богоявлением. О такой практике упоминает, например, Климент Александрийский около 200 года. Подобная традиция сохранилась до сих пор в некоторых древневосточных церквах, например, Армянской. Армянская церковь на сегодняшний день все также празднует Рождество Христово и Крещение Господне в один день. В нашей же литургической практике эти праздники отмечаются в разные даты, однако их устав (Богослужение) абсолютно одинаков. Эти праздники, можно сказать, братья-близнецы. Кстати, в праздник Богоявления вписывались и такие Евангельские эпизоды, как Брак в Кане Галилейской (первое чудо, совершенное Христом) или, например, приход волхвов. |
| В этом рассказе — два ключевых момента. Первый — изъяснение Иисусом Писания. Закон, Пророки и Псалмы (Лк 24:44) — три раздела, из которых состоит Танах, еврейская Библия, которую мы называем Ветхим Заветом (Псалмами здесь назван раздел Писаний, по главной книге этого, третьего раздела). Второй момент — преломление хлеба. Сердца учеников возгораются, когда их таинственный Спутник говорит с ними и объясняет им Писание. А когда он преломляет с ними хлеб, они узнают его, у них уже не остается сомнений — это Он, их воскресший Учитель. Первым читателям Евангелия от Луки этот рассказ должен был очень красноречиво говорить о том, что они (наверное, тоже путники, рассеянные из Иерусалима в результате Иудейской войны) должны научиться узнавать Господа Иисуса именно в этих двух вещах — в Писании и Евхаристии. Точно то же должно происходить с нами, современными последователями Христа. Не случайно наш Никео-Цареградский символ веры содержит слова, которые, казалось бы, при первом прочтении могут показаться лишними — мы не просто веруем во Христа, воскресшего в третий день, но — воскресшего в третий день по Писаниям. В Евангелии от Иоанна неверие апостолов в воскресение Христа объясняется тем, что «они еще не знали из Писания, что Ему надлежало воскреснуть из мертвых» (Ин 20:9). Четвертое Евангелие тем самым подчеркивает: вера в Христово воскресение удостоверяется свидетельством Писаний. Следует заметить, что под Писаниями у Иоанна, как и у Луки, понимается еврейская Библия, Танах, Ветхий Завет — новозаветные Писания если к тому времени и начали появляться, к ним еще не было отношения как к священным текстам. Пройдут века, прежде чем Евангелия и апостольские Послания будут канонизированы. В апостольский век и в нескольких последующих христианских поколениях устная проповедь о Христе значила гораздо больше, чем письменные Евангелия, устное свидетельство о смерти и воскресении Спасителя было авторитетней письменного. Письменное еще не стало новозаветным Писанием. Устная проповедь и была Евангелием: «идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари» (Мк 16:15). Эту устную проповедь о Христе Павел называет «благовествованием Христовым» (1 Фес 3:2, 1 Кор 9:12, Флп 1:27 и др.), а также «своим благовествованием» (напр., Рим 2:16; 14:24, 2 Тим 2:8 и др.). Собственно же Писанием первых поколений христиан оставались лишь тексты еврейской Библии (чаще всего в греческом переводе Семидесяти, LXX), которая поздней получила в христианской традиции наименование «Старого» или «Ветхого Завета». |
| Многосторонняя деятельность Симеона Полоцкого при царском дворе и в московском обществе (он завязал знакомства со многими боярскими семьями и с духовенством), его растущая популярность свидетельствовали об усилении влияния западной культуры в Москве. Его монашеский клобук, бывший для него случайностью, проповеди , исполненные риторики и пафоса, дипломатическая ловкость в общении с суровым патриархом Иоакимом, который по своему характеру и убеждениям был антагонистом Симеона,— все это ставило его вне подозрения со стороны консервативных кругов Москвы. Свое «правоверие» он сумел доказать в сочинении «Венец веры» (1670). «Венец» был, так сказать, опытом изложения православной догматики. В основу этого изложения Симеон положил не никео-цареградский Символ веры, а «апостольский Символ» (главы 4–16), что, странным образом, поначалу не вызвало подозрения у московских консерваторов, хотя в Москве уже одно это могло сойти за «еретический уклон», правда, Симеон резко критикует здесь римо-католическое учение о Filioque. Лишь в позднейшей полемике инок Евфимий поставил ему в вину и эту ошибку, и то, что он использовал доказательства, почерпнутые из сочинений Ансельма, Дунса Скота, Фомы Аквинского и Беллармина. Тогда все «латинские отклонения», содержащиеся в проповедях Симеона, были собраны Евфимием в качестве обвинительного материала . Ясно, что все мировоззрение Симеона было не московским, и люди, которые общались с ним или учились у него, постепенно становились приверженцами западного просвещения, а отчасти и его «латинского уклона», тем более что не один Симеон Полоцкий распространял в Москве подобные воззрения. Среди тех, кто решительно отказался от культурного консерватизма Москвы и признал превосходство западной культуры, был, конечно, и иеромонах Симеон Медведев, известный под своим мирским именем Сильвестр, личность замечательная не только своей трагической судьбой, но и своим характером. Важность роли, которую он играл в богословских спорах своего времени, побудила его восторжествовавшего противника инока Евфимия составить биографию духовного становления Сильвестра, впоследствии дополненную другими исследованиями . |
| «Симфония государства и Церкви кажется чрезвычайно заманчивой, однако таит в себе опасности, много раз обличенные в печальном опыте истории. Увы, “никого еще опыт не спасал от беды”. Беда наша в разобщении епископа с клиром и народом Божиим, которое нынче происходит в результате сращения церковной власти с областной номенклатурой и бизнесменами. Уровень благосостояния, бытовой комфорт, коммерческие интересы и политические амбиции объединяют их кругом общения, в который не допущены клир и миряне. Мы живем теперь в двух разных мирах. Только внимательно и неотступно вглядываясь любящими глазами в жизнь Церкви, возможно не потерять из виду ее подлинный образ, не всегда адекватно осуществляющийся в епархиальной практике. Без соборности Церковь не может быть апостольской, поскольку в апостольские времена Церковь жила в подлинном соборном общении. Без соборности Церковь не может быть святой, поскольку исповедание “Отца и Сына и Святаго Духа” должно быть плодом взаимной любви (Молитва Евхаристического канона). Без соборности дисциплинарное единство осуществит не Церковь, но преисподнюю, где царствуют насилие и грех. Без соборности Никео-Цареградский Символ Веры будет поврежден. Символ Веры является живым зерном богословской мысли. В нем нет мертвых слов. Каждое из них должно быть наполнено смыслом и осуществлено в практике епархиальной жизни: “слово Божие живо и действенно”. Деформация церковного сознания выражает наш грех и нашу беду. Грех заключается в оправдании нецерковных мотивов и поступков догматической и канонической казуистикой». «Современные проблемы каноники и экклезиологии в Русской Православной Церкви» От богословия к канонической, эмпирической конкретике: «Современные проблемы каноники и экклезиологии в Русской православной церкви» — книга отца Павла Адельгейма, посвященная крайне важной теме: по каким правилам живет церковное сообщество? — «по канонам», но каноническое наследие огромно, как именно им пользоваться в современном мире? — ведь часто получается, что правил никаких нет, есть только произвол иерархии. |
|
|
