Беспорядки и волнения, имевшие место в духовных школах во время революции 1905-1907 гг., привели к тому, что в 1908 г. была проведена ревизия А. д., по результатам к-рой был составлен и 2 мая 1910 г. принят новый устав (дополненный в 1911), к-рый устранил предоставленную А. д. в 1906 г. частичную автономию. Устав предусматривал расширение преподавательского состава, введение практических занятий для студентов, увеличение числа кафедр - открывались кафедры истории Византийской и слав. Церквей. Особое внимание уделялось религ. и нравственному воспитанию студентов и укреплению дисциплины. Посещение богослужений стало обязательным для студентов и преподавателей, отмечалась важность соблюдения постов. Для повышения авторитета администрации А. д. устав предусматривал епископский сан для ректора и сан архимандрита для инспектора; предпочтение отдавалось преподавателям в священном сане. Устав усилил власть епархиальных архиереев над высшей духовной школой. В 1914 г. в Государственную думу был внесен проект об учреждении в Томске 5-й правосл. А. д., проект был одобрен, но начавшаяся мировая война помешала его осуществлению. После Февральской революции 1917 г. комиссия из представителей А. д. выработала проект нового устава А. д. и представила его на рассмотрение Поместного Собора РПЦ (1917-1918) , к-рый одобрил его. Устав предусматривал восстановление принципа выборности, открытый характер преподавания, допущение в А. д. женщин в качестве вольнослушательниц, введение более узкой специализации. С установлением советской власти изменились условия деятельности А. д. Декрет от 23 янв. 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» запретил «преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях», но в постановлении Народного комиссариата юстиции от 24 авг. того же года разрешалось преподавание религ. вероучений в «специально богословских» учреждениях. В 1918 г. в МДА прошел последний набор абитуриентов, в 1919 г. прекратились занятия, хотя отдельные профессора продолжали заниматься со студентами по домам и готовили к защите курсовые сочинения вплоть до 1922 г. Правосл. Народная академия богословских наук, организованная 24 июля 1918 г. по благословению Патриарха Тихона (Беллавина) и возглавлявшаяся ректором прот. Н. Боголюбским , просуществовала примерно до 1921 г. В ее работе приняли участие многие ученые (И. М. Громогласов , Н. Д. Кузнецов и др.), а число студентов достигало 225 чел. В Петрограде академия была закрыта в 1918 г. В Киеве советская власть окончательно установилась только в 1919 г., и КДА просуществовала до кон. 1920 г. Последний ректор КДА еп. Василий (Богдашевский) в окт. 1920 г. писал о скором закрытии академии. Долго сопротивлялись закрытию в КазДА. В 1917 г. в здании академии размещались войска и госпиталь, но преподаватели продолжали занятия до 1920 г.

http://pravenc.ru/text/63752.html

Прежний Грузинский Экзархат прекратил свое существование. Свят. Синод принял постановление о добровольном вхождении русской и др. негрузинской паствы в Кавказский Экзархат, об установлении кафедральной резиденции в Тифлисе, об именовании Экзарха «Тифлисским митрополитом и Кавказским Экзархом», о разделении экзархата на епархии под руководством епископов, подчинив их Экзарху, о сохранении всех негрузинских правовых, административных и церковно-просветительских учреждений в его юрисдикции . Центр церковной жизни в этот сложный период перемещается в Баку. 19 марта 1918 г. митрополитом Тифлисским и Бакинским, Экзархом Кавказским был назначен архиеп. Тамбовский и Шацкий Кирилл Смирнов . На заседании Отдела 5–18 апреля 1918 г. митрополит Тифлисский Кирилл констатировал, что «Грузинский Экзархат практически не существует» , что свидетельствует о том, что Владыка не отрицал принятого решения об автокефалии Грузинской Церкви. Положение осложнилось тем, что 26 мая 1918 г. Грузия стала независимым государством во главе с меньшевистским правительством, председателем которого стал Ной Жордания с. 9]. Отношения на правительственном уровне между Россией и Грузией находились в процессе становления, церковные связи с приходами Кавказского экзархата были затруднены. Кавказский экзархат в пределах Грузии был упразднен постановлением меньшевистского правительства Грузии 20 февраля 1920 г. Позже на основании пункта «в» ст. 7 Конституции Республики Грузии, принятой 21 февраля 1921 г., находящиеся на территории республики русские, греческие, осетинские, айсорские и др. приходы были переведены в юрисдикцию Грузинской Православной Церкви . На территории Грузии стал существовать Католикосат, куда входили грузинские приходы, а иноплеменные, в том числе и русские, до 1922 г. структурированы не были и практически не имели связи с Русской Православной Церковью. После установления в Грузии советской власти 25 февраля 1921 г. богоборческая власть начала и здесь проводить антицерковную политику, которая с 1918 г. осуществлялась по отношению к Русской Православной Церкви.

http://bogoslov.ru/article/6193220

Однако и церковная масса тоже вышла из обновленческой смуты с даже не выводом, а скорее приобретенным рефлексом: любой намек на реформизм воспринимать с гадливой подозрительностью. Консерватизм и бесконечные перепевы идеи «не нами положено — не нам менять», разумеется, и без того всегда были и будут. Но, согласитесь, одно дело долгие обличительные рацеи насчет уступок духу века сего и хранения наследия предков. И совсем другое — если на недостаточно консервативного, скажем, священника можно показать пальцем и сказать одно только слово: «Обновленец!» Это чувство глубокой скомпрометированности с нами до сих пор. О нынешнем патриархе многие когда-то думали (кто с ужасом, кто с надеждой), что стоит ему занять первосвятительскую кафедру — и пойдет писать губерния: русский язык за богослужением, то, се. Но нет. Если что-то за последние десять лет и менялось, то без малейшего намека на прогрессистский тон. Скажем, поменяли систему епархиального устройства; огромная, между прочим, и в чисто административном смысле довольно радикальная реформа, о которой еще в конце XVII века при Федоре Алексеевиче задумывались — но триста с гаком лет по разным причинам к ней не могли подойти. Но оформили ее так, что широкая общественность, чай, ничего толком и не слышала. И уж тем более не стала называть очевидное новшество новшеством. Но хочется сказать о другом. Обновленчество глубоко отвратительно — подлостью, цинизмом, сервильностью, доносительством, политиканством. И при всем том оказались там не только проходимцы и карьеристы, но и недобитая еще аудитория Религиозно-философских собраний, старая профессура, честные сторонники Собора 1917–1918 годов; что-то ведь эту публику пусть ненадолго, но привлекло. Более того, даже обновленческие вожди произносили и писали не только угодливо-трескучие дикости, не только призывы добить контрреволюционную «тихоновщину». У того же Введенского есть страницы, которые поражают и сейчас; да, продувная бестия, да, артист-декадент, и все же так ярко, неординарно и глубоко говорить о Христе и христианстве в 1920-е мало кто мог, и тут не одна эквилибристика, а еще и какой-то странный elan. То же самое и у других. Деловито-банальные слова о христианском осуждении капитализма, звонкое прожектерство, взвейтесь да развейтесь — и вдруг полыхнет за этим искренняя вера в то, что сейчас-то Евангелие будет проповедано всей твари действительным образом, что «новые в мире зачатья», что христианство на пороге великих перемен, как и общество, и знание, и культура. И дальше, дальше: какое-то бескрайнее утопическое бурление, перерастающее и Мережковского, и богостроительство, и «Двенадцать» Блока, и русский космизм, доходящее до таких Геркулесовых столбов, которые только в 1920-е, верно, и были возможны. Такое не срежиссируешь с Лубянки, тут спонтанная решительность ветхозаветных пророков или, по крайней мере, ветхозаветной же Валаамовой ослицы.

http://blagovest-info.ru/index.php?ss=2&...

Дистанционная секция по истории Церкви началась с обсуждения церковно-государственных отношений в условиях антицерковной политики Советского государства в 1920-1930-е годы. Также же были затронуты аспекты экономического давления на религиозные общины в 1929-1930-х годах в городе Смоленске. Помимо внутрицерковных отношений участники обсудили взаимоотношение Русской Православной Церкви с другими Поместными Церквями, а также деятельность Православных братств Сербии и Греции, богословское образование в Греции и роль святителя Нектария Эгинского в его становлении. Ведущим дистанционной секции по «Истории Церкви» выступил проректор по научно-богословской работе духовной академии протоиерей Константин Костромин. Протоиерей Виталий Грищук, кандидат богословия, доцент кафедры церковно-практических дисциплин, проректор по воспитательной работе Санкт-Петербургской духовной академии, выступил в роли ведущего секции «Литургика». Во время ее заседания участники обсудили особенности становления историко-литургического направления в русской академической науке конца XIX — начала XX веков, исследование богослужебных уставов и авторство Литургии Преждеосвященных Даров. Также представленные доклады позволили познакомиться с проблематикой перевода богослужебных текстов и затронули вопрос целесообразности их использования с точки зрения современной практики совершения богослужений. Доклады в рамках секции «Каноническое право» осветили проблему теологических аспектов феномена права и историю становления канонической кодификации в Русской Православной Церкви: от принятия «Кормчей св. Саввы» на Владимирском Соборе 1274 года до правового статуса русского духовенства в рамках решений Поместного Собора Российской Православной Церкви 1917-1918 годов. Также участники на примере жизнеописания мученика Юрия Новицкого познакомились с одной из форм общественного служения юриста. Ведущим секции выступил аспирант Санкт-Петербургской духовной академии Н. А. Тарнакин. В рамках секции «Религиозная философия и философия религии» ученые обсудили основные положения панславизма М.П. Погодина и русско-немецкий философский диалог К. Леонтьева и М. Шелера. Большое внимание участники дискуссии уделили вопросу синтеза философии всеединства В. Соловьева и богословия митрополита Антония (Храповицкого), попытку которого можно заметить в трудах П.А. Флоренского. Также обсуждалась духовная культура Санкт-Петербурга в контексте религиозной философии. Ведущим секции выступил кандидат философских наук, доцент кафедры богословия Санкт-Петербургской духовной академии И. Б. Гаврилов.

http://patriarchia.ru/md/db/text/5721548...

объявил себя Временным Правителем впредь до тех пор, пока не будет восстановлена русская национальная верховная государственная власть. На этом ответственном посту он оставался до 14 ноября 1918 г., когда в Сибири образовалось Всесибирское Правительство, коему он передал свои верховные полномочия, сложив с себя звание Временного Правителя, но оставшись на Дальнем Востоке Верховным Уполномоченным. 31 августа 1919 г. генерал Хорват возвратился из своей резиденции Верховного Уполномоченного Российского Правительства на Дальнем Востоке во Владивостоке, в Харбин. Там он оставался во главе управления огромной территорией полосы отчуждения железной дороги до тех пор, пока не появилась «нота Карахана», в которой большевистская власть отказывалась безвозмездно от каких бы то ни было русских прав на КВЖД. После «ноты Карахана» Хорват совершенно отошел от дел дороги и уехал в 1920 г. в Пекин, где оставался до своей смерти в 1937 г., являясь официально признанным главой русской эмиграции на Дальнем Востоке. Неустанно работая по ограждению прав эмиграции и по устройству ее благополучия, генерал Хорват, благодаря своему авторитету и всему своему прошлому, во многом смог помочь своим соотечественникам. Похоронен у одной из стен храма Мучеников в Пекинской духовной миссии. В этот день 1993 года скончался выдающийся хирург-онколог, академик Николай Николаевич Блохин. Он родился 21 апреля 1912 г. в г. Лукоянов Нижегородской губернии в семье земского врача. С детских Николай хотел стать хирургом. В 1929 г. поступил на медицинский факультет Нижегородского университета. После окончания учебы работал в Дивеевской сельской больнице, затем - ассистентом кафедры госпитальной хирургии Горьковского медицинского института. В годы Великой Отечественной войны Н.Н.Блохин был главным хирургом горьковских госпиталей, сам активно занимался пластической хирургией. Блохин был организатором Горьковского института восстановительной хирургии, ректором Горьковского медицинского института. Он предложил ряд методов пластических операций и хирургического лечения рака желудка и прямой кишки.

http://ruskline.ru/history/2015/05/16/et...

о. инспектора Академии. В том же году происходит знакомство деда с императором. Так архимандрит Феофан на долгие годы становится духовником царской семьи. В феврале 1909 году года его назначают ректором Академии, и в том же месяце хиротонисают во епископа Ямбургского, викария Санкт-Петербургской епархии. Но с 19 ноября 1910 года он стал епископом Таврическим и Симферопольским, одновременно был выбран почетным членом СПбДА, а в 1912 году перемещен на Астраханскую кафедру. Причиной этих перемещений стало непонимание, возникшее между ним и членами царской семьи по поводу оценки личности Григория Распутина. Владыка Феофан некогда сам способствовал сближению Распутина с царской семьей. При первом знакомстве он увидел в нем особые духовные качества. Но позже решил, что в связи с развязанной в прессе антираспутинской кампанией лучше для царской семьи, если Распутин будет удален от царствующих особ. Осенью 1911 года епископ в Ливадии опять на эту же тему говорил с государыней около полутора часов, и императрица, как рассказывал сам владыка, «была очень обижена». С тех пор, хоть отношения и оставались теплыми, но прежнего доверия уже не было. В Астрахани епископ Феофан пробыл недолго, но за короткое время своего пребывания здесь он запомнился прихожанам редким аскетизмом, простотой, полным пренебрежением материальным благополучием. Епископ сам готовил себе пищу, ходил пешком. Люди тысячами собирались на его богослужения, на которых он говорил чудесные проповеди. В 1913 году владыка Феофан был назначен епископом Полтавским и Переяславским. В конце 1918 года был возведен в сан архиепископа. После революции вместе с отступающей Белой армией он покинул Россию. Некоторое время жил в Константинополе, а позже переехал в Сербию, Болгарию. В 1920-х годах за ним началась охота, большевики «пронюхали», что владыка — царский духовник, и были уверены, что он уж знает, где искать «царское золотишко». Архиепископ Феофан бежал в Париж, за ним была организована постоянная слежка, он боялся выходить из дома.

http://aquaviva.ru/journal/formula_zhizn...

Его назначают приват-доцентом университета по кафедре средних веков, но из-за нехватки студентов Федотову приходится работать в Петербургской публичной библиотеке. Там он сблизился с историком, богословом и общественным деятелем Антоном Владимировичем Карташевым (1875-1960), который к тому времени уже проделал сложный путь от " неохристианства " Д. С. Мережковского к православному мировоззрению. Карташев помог Федотову окончательно укрепиться на почве духовных идеалов христианства. Для молодого ученого это вовсе не означало сжечь то, чему он поклонялся. Став сознательным и убежденным христианином, он ни на йоту не изменил своей преданности свободе, демократии, культурному строительству. Напротив, в Евангелии он нашел " оправдание " достоинства личности, вечные основы творчества и социального служения. Поэтому, как пишет его биограф, Федотов увидел в первой мировой войне не только бедствие, но и " борьбу за свободу в союзе с западными демократиями " [ 2 ]. Октябрьскую революцию он расценил как " великую " , сравнимую лишь с английской и французской [ 3 ]. Но с самого начала его тревожила возможность ее перерождения в " личную тиранию " . Исторический опыт давал повод к довольно пессимистическим прогнозам. Впрочем, начиная с военных лет Федотов отдаляется от общественной деятельности и целиком уходит в научную работу. В Петрограде он сближается с писавшим " в стол " христианским мыслителем Александром Мейером (1876-1939) и его религиозно-философским кружком. Кружок не примыкал к политической оппозиции, а ставил своей целью сохранять и развивать духовные сокровища русской и мировой культуры. Вначале направленность этого сообщества была несколько аморфной, но постепенно большинство его членов вошло в ограду Церкви. Таков был и путь самого Федотова, и до последнего дня жизни на родине он был связан с Мейером и его единомышленниками, участвовал в их журнале " Свободные голоса " , просуществовавшем всего один год (1918). Как и многим деятелям культуры, Федотову пришлось испытать трудности голодных и холодных лет времен гражданской войны. Защитить диссертацию он не смог. Продолжал работать в библиотеке. Перенес тиф. После женитьбы в 1919 г. он должен был изыскивать новые средства к существованию. И именно тогда Федотову была предложена кафедра средних веков в Саратове. Осенью 1920 г. он приехал в родной город.

http://lib.pravmir.ru/library/ebook/1222...

В 1869-1905 гг. для гос. нужд в Белоруссии были изъяты 150 католич. храмов, часть из них передали православным. Это в первую очередь касалось бывш. униат. храмов, преобразованных в католич. церкви в период ликвидации унии (кон. 30-х гг. XIX в.) в случаях массового перехода униатов в лат. обряд. Католич. Минское еп-ство было восстановлено после Февральской революции 1917 г. по решению папы Римского Бенедикта XV (1914-1922); в него вошли приходы Минской губ., а приходы Могилёвской и Витебской губерний остались в составе Могилёвского архиеп-ства. 22 авг. 1917 г. Могилёвский администратор еп. Ян Цепляк назначил генеральным викарием Минского еп-ства гр. Эдуарда О " Рурка, представителя аристократической семьи ирл. происхождения, долгое время проживавшей в Польше (епископ Рижский в 1918-1920). 12 окт. 1917 г. на Минскую кафедру был поставлен Зигмунд Лозинский. 28 июля 1918 г. кард. Александр Каковский, архиеп. Варшавский (1913-1938), рукоположил его во епископа. По инициативе еп. З. Лозинского 6 янв. 1918 г. в минском католич. кафедральном соборе Св. имени Пресв. Девы Марии было совершено 1-е католич. богослужение на белорус. языке, перевод к-рого осуществил католич. свящ. Фабиан Абрантович. В 1918 г. была восстановлена диоцезальная семинария, в 1919 г. начала работу высшая ДС в Минске. В 1920 г. в условиях военных действий обе семинарии эвакуированы в Польшу. В 1918 г. в возрожденном католич. еп-стве проживали 287 тыс. католиков, насчитывалось 47 приходов, в к-рых служили 40 католич. священников. После раздела Белоруссии между Польшей и СССР, согласно Рижскому договору 1921 г., 60% территории Минского еп-ства вошло в состав СССР, в т. ч. 7 деканатов, объединявших 56 католич. храмов. На польской территории осталось 52 храма. В 1920 г. еп. З. Лозинский покинул Минск и перенес центр диоцеза в Новогрудок. Собор св. Михаила в Новогрудке стал прокафедральным. 20 мая 1923 г. в Новогрудке был восстановлен капитул католич. Минского еп-ства. Согласно папской булле от 28 окт. 1925 г., юго-зап.

http://pravenc.ru/text/2563296.html

Новоселов также написал ряд работ в защиту имяславия . После 1916 году он занял профессорскую кафедру классической филологии в Московском университете. Входил в состав Отдела о духовно-учебных заведениях Поместного Собора Русской Православной Церкви 1917-1918 годов . В 1918 году был членом Временного Совета объединенных приходов города Москвы . В феврале 1918 года Советом объединенных приходов г.Москвы была выпущена листовка, призывающая верующих защищать храмы от посягательств богоборческой власти. Михаил Александрович предоставил свою квартиру для занятий Богословских курсов , созданных весной 1918 года по благословению патриарха Тихона, преподавал на этих курсах. В 1920 году принял тайный монашеский постриг с именем Марк. С 1922 года входил в " Братство ревнителей Православия " . Из воспоминаний В. Д. Пришвиной, относящихся к началу 1920-х годов: " При первой встрече с ним за столом в квартире моего институтского друга у меня было то же, что много лет назад " толстовское " впечатление: ребенок в облике молодого старика. Ему не было тогда и 60 лет, но из-за седой его бороды и из-за моей собственной юности я его сразу отнесла к старикам. На свежем лице светились мыслью и весельем голубые глаза. Юмор не изменял " дяденьке " (так звала его вся Москва) в самые тяжкие минуты жизни. Если бы мне поставили задачу найти человека, ярко выражающего русский характер, я бы без колебания указала на Михаила Александровича. Был он широко сложен, но благодаря воздержанной жизни легок и подвижен. От природы он был одарен большой физической силой и в молодости славился в Туле как кулачный боец, о чем любил с задором рассказывать. В его существе разлита была гармония физической и нравственной одаренности, без тени болезни и надрыва. Шла ему любовь к цветам, к природе, к красивым вещам, которые он не приобретал, не хранил, но умел ими любоваться... Около М.А. все оживлялось, молодело, дышало благожелательством и бодростью, как будто в своей бесприютной, нищей и зависимой ото всех жизни он все-таки был ее господином и повелителем... Большая квартира Михаила Александровича походила скорее на книжный склад "

http://drevo-info.ru/articles/13673610.h...

К 1917 году в Казанской епархии насчитывалось: церквей - 794, монастырей - 27, часовен 419, духовенства белого (женатого) - 4554 человека, черного (монашествующих): монахинь - 202, монахов -1601. Единоверческого духовенства - 26 человек. С мая 1917 по 1918 гг. Казанская консистория преобразуется в Епархиальный совет, а затем - в епархиальное управление. Казань. Иоанно-Предтеченский монастырь После издания декрета советской власти об отделении Церкви от государства начинается отчуждение монастырских и церковных земель, закрытие домовых , а затем и приходских церквей, репрессии подвергается духовенство (уже в 1918 году было расстреляно 32 священнослужителя). Были реквизированы: свечной завод, здания духовных учебных заведений, последнее из которых - Казанская Духовная академия - была закрыта в 1921 году. С сентября 1918 года, с момента ухода с белочехами митрополита Иакова (Пятницкого), пребывавшего на Казанской кафедре с 1910 года, Казанской епархией временно управлял епископ Чистопольский Анатолий (Грисюк). В апреле 1920 года управляющим был назначен митрополит Кирилл (Смирнов). С августа 1922 года митрополит Кирилл - в постоянных ссылках, и Казанской епархией управляли: епископ Иоасаф (Удалов), епископ (с 1929 года - архиепископ Казанский и Свияжский) Афанасий (Малинин), не имевшие, впрочем, Епархиального управления. Одновременно с 1923 года в результате обновленческого раскола, инспирированного светской властью, в Казани возникает обновленческое Епархиальное управление во главе с обновленческим архиереем, также носившим титул “Казанский и Свияжский”. С 1938 года обновленческое Епархиальное управление было ликвидировано. За период с 1920 по 1938 гг. в Казанской епархии в качестве правящих архиереев побывало около 20 человек, что объясняется частыми перемещениями и арестами епископата. Возникшая путаница объясняется не только имевшими место в это время обновленческими, григорианскими и пр. расколами, но и изменениями границ епархии. С 1924 года от казанской епархии отошла Марийская область (позже вновь вошедшая в ее состав), а затем и Чувашская. Большинство монастырей епархии было ликвидировано в 1928 году, массовые репрессии духовенства пришлись на 1918, 1922, 1931-1933, 1936-1938 гг.

http://sedmitza.ru/text/402711.html

  001     002    003    004    005    006    007    008    009    010