| Во 2 гласе, именно в строках 2-й и 4-й – особым мелодическим движением и окончанием до (а не ре), а также в стихирном запеве, который оканчивается на до (а не си). В 4 гласе – положением мелодии на кварту выше, а также в 1-й строке окончанием ре вместо фа (или, что-то же, ля вместо до) и особым стихирным запевом. В 6 гласе, в строке 1-й – мелодическим движением, подобным движению 1-й же строки 3 гласа, а в строке 3-й нотой ре на втором сильном ударении (вместо ми), а также краткостью стихирного запева. В 7 гласе, в 1-й строке – употреблением варианта вместо строки починной, а в стихирном запеве – окончанием ре (а не ми). В 8 гласе, в 1-й строке – частым употреблением звука ми (а не фа) и окончанием фа (а не ре) 95 ; во 2-й строке – отступлением ноты соль и добавкой к окончанию ми еще ноты ре; в 3-й строке – окончанием ре (вместо до) 96 . Глас 8 изобилует минорными аккордами. Во всех прочих строках осмогласия малый знаменный распев буквально сходен с киевским распевом и его ближайшими отраслями. Вообще к особенностям осмогласия малого знаменного распева относятся: а) ведение мелодии преимущественно в терцию от тоники, а не в квинту, как в распеве киевском с его отраслями; б) изобилие аккордов минорного характера; в) иногда разность в господствующих и конечных звуках средних строк; г) в наибольшей простоте построения строк заключительных, а также близости стихирных запевов к таковым же запевам большего знаменного распева. Сообразно простота своего построена и печальному оттенку в своем характере, напевы малого знаменного распева и в певческой практике имеют место не в праздничные и торжественные дни и даже не при повседневном богослужений, а во дни скорби, поста и покаяния, напр., во дни св. Четыредесятницы и Страстной седмицы, а, также на заупокойных всенощных бдениях и при пострижении в монашество 97 . Петербургский напев певческой капеллы есть напев, по преимуществу, гармонический, назначенный для употребления правильно устроенными смешанными хорами певчих. К его особенностям должно отнести: а) преобразование 98 мелодии гласовых строк киевского распева в упрощенное унисонно-речитативное пение; б) правильное и стройное их сопровождение европейской современной нам гармонией, с её хроматической гаммой, усложненными аккордами и частью художественной экспрессией; в) преобладание мажорного характера в мелодиях, кроме глл. |
| Принятое у LXX и в русском переводе, чтение имени персидского царя: Артаксеркс соответствует не столь определенному еврейскому начертанию его: ahasverosch (агасверош). Еврейское начертание имени персидского царя книги Есфирь отлично от имени Артаксеркса, встречающегося у Ездры в 4, 7–11: artahschaschta (артагшашта). Поэтому, несмотря на древность перевода LXX и заключающегося в нем предания, современные ученые отождествляютъ Агасвероша книги Есфирь не с Артаксерксом, а с Ксерксом персидским царем, известным своими печальными походами в Грецию. Такое понимание подтверждается звуковым сходством в начертании имени Агасвероша с именем Ксеркса в клинообразных письменах и у греческих историков и значительным различием с именем Артаксеркса в тех же памятниках 3 . Все западные толковники книги Есфирь, со времени Иусти 4 , обращают, кроме того, внимание на характер Агасвероша и несоответствие его характеру Артаксеркса. Агасверош – самодур, глуп и жесток; легко и свободно, без минутного колебания, дает повеление избить иудеев или их врагов ( Есф. 8–9 глл.), врагов Амана или его самого и т. п. Артаксеркс же считается у Плутарха человеком кротким и великодушным, высокоблагородным, превосходившим по своему нравственному настроению всех других персидских царей. Артаксеркс по мягкости своего характера отменял даже законную смертную казнь преступникам, приказывая вместо головы их отрубать головные тюрбаны, а вместо ушей отрезывать перевязи 5 . Мог ли столь мягкий и нежный царь издавать повеления Агасвероша об избиении иудеев и их врагов и, услышав об истреблении в Сузах 500 человек, позволить и на другой день подобное же истребление ( Есф. 9, 11–14 )? Но неприложимое к Артаксерксу вполне приложимо к Ксерксу. Жестокость, самодурство и глупость Ксеркса, засвидетельствованные древними историками, вполне соответствуют поступкам Агасвероша: напр. избиение ни в чем не повинных сыновей Пифия, оказавшего своими богатствами помощь Ксерксу 6 ; отрубление голов строителям моста чрез Геллеспонт 7 , убиение кормчего, спасшего ему жизнь 8 , и многие другие факты в жизни Ксеркса уясняют вышеприведенные указы Агасвероша об истреблении иудеев и их врагов. |
| Считаем нужным сказать о следующих отступлениях. Слово: Адонаи, как выше замечено, оставляемое без перевода по славянски, мы переводили: Господь или: Бог , руководясь русским синодальным переводом, в коем это слово всюду переводится. Точно также неясные еврейские термины и в других местах, оставленные без перевода в славянском, мы переводим, согласно пониманию современных толковников. Таковы, напр., архитектурные термины в 40–42 глл. и в некоторых других местах. Переставляли мы иногда, для ясности речи придаточныя предложения, по сравнении с греко-слав. текстом, напр. 20, 26; придат. предложения с неопр. наклонением переводили изъявит. наклонением: 17, 18. 20, 13. 24, 11. 22, 9. 27 и деепричастием: 33, 15. 37, 17. Вопросныя предложения отрицательными или положительн. ответами переводили: 20, 31. 28, 19. Опускали: κα σ–33, 30. 34, 17; κα γνετο–9, 8. 16, 23. 26, 1. 31, 1; κα σται–21, 7. 23, 32. Как в других ветхозав. книгах, так и в книге Иезекииля затрудняли нас некоторые часто употребительные обороты и слова. Напр. θαντ θνσει смертию умрешь и ζωη ζσει жизнию поживешь: в 3, 21. 18, 13. 17. 19. 21. 33, 15. Переводили их неодинаково и небуквально, а руководясь контекстом и благозвучием; παραπικρανων-соответственно славянскому тексту переводили: огорчающий (2, 3. 5. 8. 3, 21. 12, 1. 27) и: прогневляющий (2, 7. 3, 26. 12, 3. 9. 25. 17, 12. 24, 3. 44, 6). А также βεβηλω переводили: вместо: оскверняю, разными значениями: хулю, безславлю, позорю, унижаю, нарушаю-соответственно контексту и рус. синод. переводу (13, 19. 20, 9, 13. 22, 8. 26. 24, 21. 36; 22. 38, 7). Вот главныя и чаще других встречающияся уклонения в нашем переводе. Другия и более редкия, по обычаю, каждый раз будут указываемы в подстрочных примечаниях. Толковательныя и филологическия пособия мы имели следующия. Святоотеческия толкования: св. Ефрема Сирина (8-й том его творений в рус. переводе. М. 1853 г.), бл. Феодорита (6 я часть его творений в рус. пер. М. 1859 г.), бл. Иеронима (10 и 11 части его творений в рус. пер. К. 1889 г.). В последнее время в VI томе толковой Библии , начатой проф. Лопухиным, помещено ценное объяснение всей книги пр. Иезекииля, составленное проф. Скабаллановичем (Спб. 1909 г.). Его часто будем цитовать, иногда довольно сокращенно: Толк. Биб. VI. Из новых иностранных трудов пользовались комментариями Кейля (Bibliscter Commentar über d. alte Testament 3 t. Leipz. 1868 г.) и Кнабенбауера (Commentarius in Ezechielem prophetam. Cursus seripturae sacrae eq f (3;3). 1890 г.). Филологические труды Шлейснера (Novus Thesaurus sive Lexicon in LXX. Lipsiae 1820–1821 гг.) и Гезениуса (Hebr. u. Aram. Handwörtebuch üb. d. alt. Testament. ed. Buhl. Leipz. 1905 г.), так же были у нас, как и в предыдущих трудах. |
| А. Христиане – не безбожники (глл. 4–30). Опровергая первое, возводимое на христиан, обвинение – в безбожии, апологет идет двумя путями: I) положительным или апологетическим, и II) отрицательным, полемическим. Сначала он излагает положительное – догматическое и нравственное – учение христиан и тем отстраняет от них обвинение в атеизме; потом он подвергает всесторонней критике языческое мировоззрение и, обнаруживая таким образом его полную несостоятельность и неразумность, он доказывает возвышенность и разумность христианства этим, отрицательным путем. I. К христианам совершенно неприменимы признаки атеизма. Они признают Единого Бога (гл. 4). Что учение о Едином Боге не есть признак атеизма, это доказывается историей и учением самих языческих поэтов и философов. Известно, что поэты, напр. Эврипид и Софокл (гл. 5), и философы (гл. 6. Указывается 7 примеров) учили о Едином Боге, но их не считали за это безбожниками. А христиан за то же самое учение обвиняют в безбожии. Но учение о Едином Боге христиан имеет несравненно более преимуществ в сравнении с учением поэтов и философов. Последние рассуждали о Боге лишь „догадочно» и могли поэтому ошибаться, христиане же не только, подобно философам, могут путем умозрительным доказать разумность монотеизма, но имеют о том неложные откровения, полученные пророками от самого Духа Божия (гл. 7). Далее, приводится умозрительное доказательство Единства Божия (гл. 8) и свидетельства о нем ветхозаветных пророков (гл. 9). Уже одно христианское учение о Едином Боге могло бы убедить язычников в том, что христиане не безбожники. Но невиновность их в атеизме еще более открывается из того, что Божество они признают в трех Лицах: Бога-Отца, Сына и Св. Духа. И этим не ограничивается их богословское учение: они признают еще бытие ангелов (гл. 10). Правила христианской жизни и нравственности стоят в прямой зависимости от богословского учения христиан и им определяются; поэтому, уже на основании жизни христиан можно заключать, что они не безбожники. Что побуждает их вести чистую и воздержную жизнь? Их учение о промышлении и бодрствовании Бога над миром и людьми. Что укрепляет их в страданиях здешней жизни и в твердом перенесении смерти? Их учение о загробной жизни после воскресения, когда Бог воздаст каждому по делам его (гл. 11–12). |
| первое и второе к Коринфянам, Тимофею, Фессалоникийцам? Или: как понять внешне-буквалистическое несходство в двукратном повествовании Луки о вознесении Господа, троекратном рассказе об обращении Савла в одной и той же книге? В научном отношении эта механическая теория вербальной или литтеральной богодухновенности вела супранатуралистический экзегез протестантский к явным странностям, особенно в построении евангельской истории и примирении евангельских повествований. Евангелисты, как это ясно каждому, 7 нередко повествуют об одних и тех же событиях евангельской истории в разных словах и с указанием разных частных обстоятельств, напр. нагорная беседа у Матфея (5–8 глл.) и Луки (6:12–49), молитва Господня ( Мф. 6, 9 гл. и Лк. 11:2 сл.), чудесное насыщение, искушение Господа диаволом в пустыне, тайная вечеря и др. Так как, по теории, Дух не может разнствовать с самим собою в силу уже простого логического закона тожества, а между тем оказывается несходство в словах и буквах, то для супранатуралистической науки настояла необходимость искусственно умножать одни и те же евангельские события. 8 Так появляются две, одна за другою сказанные Христом, но совершенно тожественные по содержанию, беседы – одна на горе, другая на равнине. Подобные же чисто буквалистические разности дают Сторру основание предполагать два исцеления двух различных слуг и двух различных сотников Капернаумских и еще заочное исцеление сына Капернаумского царедворца ( Ин. 4:46 дал. Мф. 8:5 дал. Лук. 7:1 дал.). Равным образом повествование Матфея 9:18 дал. о воскресении дочери одного начальника Сторр отличает от рассказов Марка 5:22 дал. и Луки 8:41 дал. о воскресении двенадцатилетней дочери Иаира на том основании, что у Матфея отец говорит, что его дочь уже умерла (ρτι τελετησεν), а у Марка и Луки Иаир называет свою дочь еще находящеюся при смерти (κοκς χει Мк. и ποθνσκουσα у Лк.); первое было утром, второе – ночью. Страдавшая кровотечением женщина Марка 5:25 дал. не та же, о которой говорит Матфей 9:20 дал., хотя обе женщины болели по двенадцати лет, обе получили исцеление от тайного прикосновения к одеждам Христа и с обеими это случилось по пути Христа в дом отца умершей и воскрешенной дочери Иаира. |
| 1: См.: 2П.9:29;12–15;13:22. См.: 1Цар. 10:5,10; 19:18–21 ; 4Цар. 2:3–7,15–18; 4:38–44; 6:1–7; 9:1–10 . Последние пророки проповедники рассматриваемого периода (Захария и Одед) были современниками Амоса и Осии, первых пророков писателей, проходивших служение в израильском (десятиколенном) царстве в 8 веке до Р.Х. при Иеровоаме II (793–753). В это же время, согласно 4Цар. 14:25 Ион.1:1 ), пророчествовал Иона, сын Амафии, предсказавший Иеровоаму восстановление древних границ царства. Служение пророков-писателей, именами которых надписаны ветхозаветные пророческие книги, продолжалось по 5 в. до Р.Х. Весь период ветхозаветного профетизма от Моисея до Малахии, последнего пророка, следовательно, продолжался около 1000 лет (14–5 вв.), период непрерывного служения пророков, считая от Самуила – 700 лет (11–5 вв.), а время деятельности пророков-писателей – более 400 лет (8–5 вв.). Ветхозаветные пророки играли очень важную роль в религиозной жизни богоизбранного народа. Они боролись за сохранение верности народа истинной религии Иеговы и в то же время являлись особо избранными орудиями для развития Божественного Откровения. В многосторонней деятельности каждый пророк сделал свой особенный вклад в структуру религиозного учения. Эти вклады, взаимно дополняющие друг друга, утверждали доминирующие идеи ветхозаветного богословия: этический монотеизм и мессианизм. Призвание, виды пророческих откровений и способы пророческой проповеди . 1. На своё высокое служение пророки вступали не иначе как по особому призванию от Бога, и многие из них оставили нам подробные описания своего призвания (напр., Ис.6 гл., Иер.1 гл., Иез.1–3 глл.). Как показывает перечень ветхозаветных пророков, Господь воздвигал и призывал провозвестников Своей воли исключительно из среды избранного народа, но независимо от их положения в обществе и образования; поэтому среди пророков были лица разных сословий: Елисей – земледелец, Амос – пастух, Исаия и Даниил – аристократы, Иеремия и Иезекииль – священники. Пророческое служение таким образом не было наследственным, как должность священников, происходивших из колена Левиина, или первосвященников, происходивших из рода Аарона. После призвания от Бога начиналась деятельность пророка как глашатая Божия и провозвестника Его воли. |
| Что касается значительного присутствия символизма и видений в бесспорных отделах (особ. Зах.1:7–6:8 ) и отсутствия их в спорных отделах, то эта разность едва ли что может доказывать. И в бесспорных отделах встречается несимволическая речь ( Зах.1:1–6; 7–8 глл.), и в спорных есть символизм (напр. ). И у других пророков встречаются подобные же смены символических речей и видений прямыми пророчествами и обличениями, например у Иезекииля ( Иез.5–7 глл.; 13–14; 18; 20 и мн. др. глл.), у Даниила (2–6; 9 глл.). Эта разность зависит от характера и содержания даруемых Господом откровений, а не от различия записывающих эти откровения: ни бо волею бысть егда человеком пророчество ( 2Петр.1:21 ). Наконец, первый повод к появлению критических теорий о книге Захарии, новозаветная цитата пророчеств его с именем Иеремии ( Мф.27:9 ), также мало состоятелен. Евангелист Матфей здесь, как и в других местах ( Мф.2:23 ) и другие евангелисты ( Мк.1 Ис.40:3 ; Мал.3:1 ), соединяет несколько пророчеств: Захариино о 30 сребрениках ( Зах.11:12–13 ) и Иеремиино о скудельном поле ( Иер.18–19; 32:9 ). Итак, освободив книгу Захарии от рассмотренных критических сомнений, имеем право признавать всю ее писанием самого пророка Захарии, каковым признавала ее иудейская и христианская Церковь . Каноническое достоинство книги пророка Захарии многократно засвидетельствовано в Новом Завете. Таковы цитаты из нее пророчеств: о входе Господа в Иерусалим ( Мф.21:5 ; Ин.12 Зах.9:9 ); о продаже Иисуса Христа за 30 сребреников ( Мф.27 Зах.11:12 ); о крестных страданиях Христа: воззрят нань его же прободоша ( Ин.19:37 ; Апок.1 Зах.12:10 ); о рассеянии апостолов и поражении Пастыря ( Мф.26 Зах.13:7 ). Подобно книге Иезекииля, книга Захарии считалась всегда одною из труднейших для объяснения Священных книг. Бл. Иероним называл ее obscurissimus liber. «В ней, – говорит он, – переходим от таинственного к таинственному, в облако Моисеево. С трудом отыскиваем следы Христа». Символический характер, множество видений, порождают указанную трудность. Иудеи отлагали точное объяснение пророчеств Захарии до «пришествия самого Учителя истины – Мессии» (Ярхи, Кимхи, Абарбанел). |
| По своему содержанию «Книга о вере» может быть разделена на две части: в первой помещаются статьи в защиту догматов православной Церкви, а во второй – в защиту обрядов. В полном своем виде она не может быть названа безошибочною: в ней есть много неправильностей и недостатков. К числу их относятся, в 1-х, некоторые мнения, исключительно принятые старообрядцами. Таковы: чтение 8 члена символа веры со словом «истинного» (л. 43), а в 7 члене – «его же царствию несть конца» (л. 56), мнение о сложении двух перстов для совершения крестного знамения (л. 74 и об.), о небритии брады и усов (л. 257), о курении табака (л. 128) и, особенно, учение о явлении в мир антихриста в 1666 г. (30 гл.). Во 2-х, встречаются погрешности исторические. Так, в ней говорится, что Бог Слово родился плотью в Иерусалиме (л. 10). В главе «о крещении Руси» рассказывается, что русский народ крещен св. ап. Андреем Первозванным (сн. Полн. собр. летоп., т. I, 1846 г., стр. 3 и 4). Наконец, в ней встречаются какие-то странные мысли. Таково, напр., объяснение обычая поминовения умерших в третий день, девятый и сороковой (л. 111 на об.). Несмотря на столь многочисленные погрешности, Книга о вере может быть полезною в борьбе с расколом. В ней есть свидетельства о вечности священства (л. 59), о необходимости св. причащения (л. 51); особенно же важно в ней свидетельство о православии греческой церкви (л. 2 7 об. и 28). Из обрядовых разностей есть указание на четвероконечный крест (л. 67 об. и 68) и противосолоние (л. 171 об.). 6) Стоглав. 56 Книга Стоглав содержит в себе постановления собора 1551 г.: она делится на 100 глав, почему и называется Стоглавом. Собор 1667 г. заметил, что отцы Стоглавого собора в некоторых случаях поступили «неразсудно, простотою и невежеством», 57 и отменил некоторые его постановления (напр. о перстосложении). Действительно, в Стоглаве не мало погрешностей. Так, некоторые тексты Св. Писания в нем приведены неправильно и объяснены произвольно и неудачно, напр., в 40 гл. слова из кн. Чис. 6:5 ; указания на церковные правила делаются большею частью неопределенно; самые правила иногда вовсе не содержат того, в подтверждение чего приводятся (см. напр. в 40 гл. 11 пр. 6 всел. соб.) и т. д. Однако, несмотря на недостатки, Стоглав может оказать существенную пользу при разборе учения старообрядцев о недостатках, допускаемых православными в богослужении, в религиозной и нравственной жизни (см. глл. 5, 27, 32, 71, 74, 41, 95 и др.), о неисправности церковно-богослужебных книг (гл. 27, 28), о чтении 8 члена символа веры (гл. 9) и др. |
| —468— ствований. Евангелисты, как это ясно каждому 1507 , нередко повествуют об одних и тех же событиях евангельской истории в разных словах и с указанием разных частных обстоятельств, напр. нагорная беседа у Матфея (5–8 глл.) и Луки (6:12–49), молитва Господня (Мф.6сл. и Лук.11сл.), чудесное насыщение, искушение Господа диаволом в пустыне, тайная вечеря и др. Так как, по теории, Дух не может разнствовать с самим собою в силу уже простого логического закона тожества, а между тем оказывается несходство в словах и буквах, то для супранатуралистической науки настояла необходимость искусственно умножать одни и те же евангельские события 1508 . Так появляются две, одна за другою сказанные Христом, но совершенно тожественные по содержанию, беседы – одна на горе, другая на равнине. Подобные же чисто буквалистические разности дают Сторру основание предполагать два исцеления двух различных слуг и двух различных сотников Капернаумских и еще заочное исцеление сына Капернаумского царедворца ( Ин.4:9 дал. Мф.8:5 , дал. Лк.7:1 дал.). Равным образом повествование Матфея 9:18 дал. о воскрешении дочери одного начальника Сторр отличает от рассказов Марка 5:22 дал. и Луки 8:41 дал. о воскресении двенадцатилетней дочери Иаира на том основании, что у Матфея отец говорит, что его дочь уже умерла (pτι τελετησεν), а у Марка и Луки Иаир называет свою дочь еще находящеюся при смерти (κοκες χει Мк. и ποθνκουσα у Лк.); первое было утром, второе – ночью. Страдавшая кровотечением женщина Марка 5:22 дал. —469— не та же, о которой говорит Матфей 9:20 дал., хотя обе женщины болели по двенадцати лет, обе получили исцеление от тайного прикосновения к одеждам Христа и с обеими это случилось по пути Христа в дом отца умершей и воскрешенной дочери Иаира 1509 . Подобным же образом и Толюкк в своем комментарии на Иоанна допускает, по мнению Страусса, искусственное удвоение изгнания Христом торжников из храма, из которых одно было при первом посещении Христом храма ( Ин.2:14 дал. ср. Мк.11:11 ), а другое при последнем ( Мф.21:12 дал. |
| Ис.13–14 глл. Иез.32 гл.), а также и книга Иова ( Иез.14:14–20 ). Другой вавилонский пленник, пророк Даниил сам свидетельствует о себе, что он находил себе утешение и наставление в чтении Священных книг. Так, в первый год Дария, сына Ассуирова, он сообразил по книгам число лет, о котором было слово Господне к Иеремии пророку, что семьдесят лет исполнятся над опустошением Иерусалима ( Дан.9:1–2 ). Очевидно, под «книгами» здесь можно разуметь лишь Священные ветхозаветные книги, в числе коих была уже и книга пророка Иеремии, которую, конечно, много раз и прежде читал Даниил и занимался вычислением лет, на которые должен падать конец вавилонского пленения и запустения Иерусалима и храма ( Иер.25:11; 29:10 ). Дальнейшая (в той же 9 гл. 3–23 ст.) покаянная молитва Даниила свидетельствует, что рядом с книгой Иеремии в «книгах» находились законоположительные, исторические и пророческие книги, излагавшие историю постоянного беззакония Израиля и противления судей, царей, князей, священников, отцов и всего народа, которые не слушали рабов Господних – пророков, преступили закон Господень, и излились на них проклятие и клятва, написанная в законе Моисея» (ср. Дан.9 гл., 7:10–11, 12, 16 стт.). Произнесенная Даниилом покаянная молитва составляет, как и речи Иезекииля, воспроизведение всей истории еврейского народа в его «противлении» Богу, закону и пророкам, и изложена языком законоположительных, исторических и пророческих ветхозаветных книг. Кроме Иезекииля и Даниила, Священные списки находились и у других благочестивых пленников, рассеянных по разным областям обширного вавилонского царства. Из книги Товит видно, что израильским пленникам, жившим в Рагах, Экбатанах, Сузах и других местностях, не были неизвестны законоположительные ( Тов.1:7; 3:1–6 ), исторические и пророческие книги, напр. Ионы ( Тов.14:4,8 ), Исаии ( Тов.13:16–18 Ис.60 гл.). Псалмопевцы – пленники вавилонские также, подобно Иезекиилю и Даниилу, находили себе утешение и вразумление в чтении всех Священных книг, законоположительных, исторических, учительных и пророческих, включая и Иеремию ( Пс.104–105 ; Пс.78 Иер.10:25 ). Анания, Азария и Мисаил и вообще благочестивые люди – пленники, подобно составителям 118 псалма, дни и ночи поучались в Священных ветхозаветных книгах и услаждались их «сладостью» ( Дан.3:28–30, 33, 35–36, 40 ; Пс.118:27, 103, 127 стт.). – По свидетельству Иосифа Флавия, даже Киру и его приближенным не были неизвестны ветхозаветные книги, например, книга прор. Исаии (Древ. XI, 1–2). Это сказание принимает и бл. Феодорит (Толков, на Дан. 12 гл.). Все поименованные лица: пророки Иезекииль и Даниил, псалмопевцы и другие благочестивые пленники признавали ветхозаветные книги «словом Божиим», изреченным через богодухновенных мужей, исполнившимся в истории Израиля или имеющим неукоснительно исполниться ( Дан.9:2–19 ), – словом Божиим, которое доставляет «жизнь и спасение» искренним исполнителям его повелений ( Пс.118:9, 11, 16–17, 25, 28 ...). |
|
|
