элементами), для Пасхи с чином Крещения, в к-ром имеется обряд омовения ног, а также с мессами на Светлую седмицу, пасхальный период, Вознесение и Rogationes. В составе месс присутствуют епископские благословения галликанского типа. Также заметно влияние кельт. и амвросианской традиций. К «Готскому Миссалу» близок Сакраментарий «Фрагмента Андерсона» (ркп. Lond. Wilfred Merton Collection. 21, VIII в.; в наст. время утеряна), к-рый содержит воскресную мессу, мессы на Рождество Иоанна Предтечи и на праздник апостолов Петра и Павла. Сохранилось также множество поздних фрагментов формуляров галликанских месс VIII-IX вв. (напр., месса за усопших с богатой ангелологией в Contestatio (ркп. Paris. BNF. Lat. 256, VIII в. Fol. 103v - Mohlberg. 1958. P. 96-97), на Рождество Христово с эпиклезой в Post secreta (ркп. Camb. Gonville&Caius College. 820[k], VIII в.- Idem. P. 95-96), проч. см.: CPL, N 1918). К докаролингским Сакраментариям смешанного романо-франк. типа относится «Франкский Миссал» (Missale Francorum) (Vat. Reg. lat. 257, 1-я пол. VIII в.- Mohlberg. 1957). Его происхождение не вызывает сомнений, поскольку в молитвах часто упоминается Regnum Francorum (Королевство франков), а в рим. каноне мессы вспоминаются святые Иларий и Мартин; палеографические особенности указывают на регион Париж-Корби-Суасон. В этом памятнике часто используется рим. терминология (напр., название молитв - Super oblata). Из типично галликанских элементов выделяются коллекты Ad prophetiam (после песни прор. Захарии или ветхозаветного чтения на мессе). «Франкский Миссал» близок к древнему Сакраментарию папы Геласия (Gelasianum Vetus), испытавшему англосакс. влияние. Сакраментарий начинается с чинов рукоположения и поставления (в т. ч. посвящения дев и вдов), освящения престола, сосудов и покровцов. В нем также имеются 10 месс (за правителей, на память св. Илария, 4 общие на памяти святых, 4 общие для рядовых дней) и рим. канон мессы с характерными «островными» элементами (напр., с удвоением диптихов).

http://pravenc.ru/text/Галликанский ...

Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ДИПТИХ [греч. δπτυχος - сложенный вдвое, от δς - дважды и πτσσω - складываю], первоначально название 2 продолговатых пластинок из дерева, кости или металла, соединенных шнурком, тесьмой или шарниром и складывающихся вместе, подобно книжному переплету. Если соединяли вместе 3 пластинки, то получался триптих , 4 - тетраптих, большее число - полиптих. Такие изделия были известны у греков и римлян с древности, но название «Д.» или «триптих» они получили только во времена имп. св. Константина I Великого (ранее они назывались на греч. πνακες, на лат.- tabulae, codices, codicilli и др.). Поверхности Д. представляли собой гладкое поле, покрытое воском, на них удобно было писать или царапать стальной заостренной палочкой - стилем. Внешняя сторона Д. иногда декорировалась. Подобные Д. употреблялись древними греками и римлянами в качестве записных книжек. Консульские Д. Диптих Стилихона. V–VI вв. (ризница собора в Монце, Италия) Диптих Стилихона. V–VI вв. (ризница собора в Монце, Италия) Особым видом были т. н. консульские Д., изготовлявшиеся по случаю назначения в Византийской империи очередных (ординарных) консулов; они содержали тексты посланий, которые могли наноситься на покрытые воском внутренние поверхности створок или на вкладываемые между ними листки писчего материала. Их адресатами выступали офиц. лица - высшие сановники и должностные лица империи, а также, по свидетельству Аполлинария Сидония ( Sidon. Apol. Ep. 3. 6. 5-6), друзья и родственники консула. Наиболее ранний из числа сохранившихся - Д. консула Феликса, датированный 428 г. (Кабинет медалей Национальной б-ки, Париж). Диптих Анастасия. 517 г. (Кабинет медалей Национальной б-ки, Париж) Диптих Анастасия. 517 г. (Кабинет медалей Национальной б-ки, Париж) Центрами производства консульских Д. были Рим и К-поль, т. е. города, в к-рых назначались консулы. Большинство Д. V в. изготовлено в Риме, VI в.- в К-поле.

http://pravenc.ru/text/178531.html

Скачать epub pdf В церковной среде под термином «диптих» чаще всего понимается упорядоченный список Поместных Автокефальных Православных Церквей и, соответственно, последовательность поминовения их Предстоятелей во время богослужений. На основании диптиха распределяются места при сослужении глав и представителей Церквей, а также во время их присутствия на соборах, всеправославных форумах и других совместных мероприятиях. Таким образом диптих является одной из основ церковного этикета. На формирование современного диптиха оказали влияние различные факторы: древность Церквей, хронологическая последовательность провозглашения автокефалий, политическое значение городов с кафедрами первых епископов. В настоящее время диптихи, принятые в разных Церквах, порой отличаются друг от друга. Этот вопрос становится порой камнем преткновения и предметом для полемики. Об истории образования диптиха и о месте в этом списке Русской Православной Церкви рассказывает известный канонист и церковный историк, профессор Московской духовной академии протоиерей Владислав Цыпин . Первоначально диптихами (от греч. дис – «дважды» и птиссо – «складываю») назывались две продолговатые дощечки из дерева, кости или металла, складывающиеся вместе, подобно книжному переплету. Такие изделия известны были у греков и римлян издревле, но название «диптих» они получили только во времена святого Константина Великого , ранее они назывались у греков пинакес, а по-латыни – tabulae, codices, codicilli. Поверхности дощечек диптиха покрывались воском, и на них удобно было писать или царапать стальной заостренной палочкой – стилем. Подобные диптихи употреблялись древними греками и римлянами в качестве записных книжек. Особым видом диптихов были так называемые консульские диптихи, они отличались значительным размером и делались из слоновой кости. На внутренних поверхностях диптиха помещался список консулов, начиная от первого из них Юния Брута и кончая тем, кто был изображен на внешней стороне, своего рода обложке, диптиха и по чьему заказу такой диптих был изготовлен.

http://azbyka.ru/otechnik/Vladislav_Tsyp...

Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 ДИПТИХ Статья из энциклопедии " Древо " : drevo-info.ru Диптих (гр. δπτυχον), списки имен, поминаемых во время литургии . Первоначально словом диптих обозначались употреблявшиеся греками и римлянами таблички для записи (записные книжки), представлявшие собой две деревянные, костяные или металлические дощечки, соединенные друг с другом; для записей предназначались внутренние стороны складня, внешние же стороны могли покрываться разного рода украшениями. Подобные книжки могли содержать дополнительные листы и тогда именовались триптихами (τρπτυχα), пентаптихами (πεντπτυχα) и т.д. или вообще полиптихами (πολπτυχα). В церковном употреблении диптихами обозначались таблички, содержавшиеся в каждой церкви, на которых записывались те имена, которые возглашались с амвона во время Евхаристии . Эти таблички содержали имена приносивших дары, ряда других членов общины, правящего епископа и некоторых других архиереев, имена святых , мучеников и исповедников и, наконец, имена праведно скончавшихся членов данной общины. Диптихи выступали, таким образом, как воплощение идеи единства церкви, соединения в церкви живых и усопших, признанных святых и всех верующих. Вместе с тем соединение в диптихах имен святых с именами других верующих (верных) соответствовало идее всеобщей святости Церкви , соединяющейся с Христом в результате Евхаристии . Диптихи употреблялись в церкви с древнейших (возможно, с апостольских) времен. Во всяком случае в III в. они были, по свидетельству св. Киприана , во всеобщем употреблении. В Восточной Церкви диптихи применялись еще в XV в., в Западной – вплоть до XII в. Диптихи могли быть разного размера в зависимости от числа поминаемых. С развитием общецерковного культа святых и образованием крупных церковных областей диптихи разрастались и могли менять свою форму. Например, в церкви святого Лаврентия в Константинополе диптихи были записаны на мраморной колонне, и содержали имена императора, патриархов, епископов и т.д. С разрастанием диптихов связана их спецификация. Выделяются диптихи живых (δπτυχα ζντων, liber viventium) и диптихи усопших (δπτυχα νεχρν, liber mortuorum). В диптихи живых включались имена пап и патриархов, епископов и священников, ктиторов данной церкви, клириков разных чинов, императора, других знатных лиц из мирян. В диптихах живых воспоминалась вместе с тем Богородица , мученики и другие святые. Включение последних в диптихи живых указывает на такое понимание святости, при котором святые – в отличие от других праведно усопших – наделяются способностью деятельно соучаствовать в жизни Церкви – как заступники и покровители. В диптихи усопших включались прежде всего те, кто в течение своей жизни был записан в диптихах живых, в первую очередь сюда входили имена всех епископов, скончавшихся в общении с Церковью.

http://drevo-info.ru/articles/1704.html

Чтобы выяснить значение диптихов для канонизации святых в древней Церкви, для этого нам необходимо изложить историю их происхождения и цель употребления в Церкви. Итак, что же такое диптих? Диптихи заимствованы христианскою Церковью из греко-римского мира. Слово диптих происходит от δς и πτυχ. Πτυχ происходит от глаголаπτσσω – складываю и означает одно и то же что πτξ и πτυχς (plica, plicatura) т.е. все, что сложено и что складывается. Отсюда δπτυχον, – bis plicatum, вдвое сложенное как складень 57 . Простейший примитивный диптих состоял обыкновенно из двух сложенных вместе дощечек или таблицек, сделанных из свинца, дерева или слоновой кости и скрепленных у корня колечками. Число дощечек, впрочем, могло увеличиваться, или между ними вкладывались листики пергамена или бумаги и в таком случае формой своей диптихи напоминали уже книжечку, корешок которой обыкновенно скреплялся колечками или шарниром. Отсюда и по своей форме диптихи могли быть малые и большие. Первые состояли только из двух листиков или дощечек (диптих в собственном смысле); вторые же состояли из трех и более листков и потому носили название триптихов, пентаптихов и полиптихов 58 . В греко-римском мире диптихи обыкновенно употреблялись для письма официального. В них вписывались и записывались разного рода дела гражданские и судебные, почему диптихи часто и называются диптихами консульскими и гражданскими. Употребление диптихов собственно в христианской Церкви восходит к глубокой древности. Большинство церковных археологов начало такого рода употребления возводить ко второму веку. Ибо Тертуллиан и св. Киприан, жившие в 3-м веке, свидетельствуют, что в их время употребление диптихов в христанской Церкви было всеобщим 59 . В христианской Церкви диптихи имели богослужебное значение. В них вписывались для прочтения в церкви имена не только заурядных членов церковной общины, ни и имена вышедших из ее среды мучеников, подвижников, исповедников и вообще святых. О таком богослужебном употреблении диптихов в христианской Церкви мы находим свидетельства у Тертуллиана , св. Киприана и Дионисия Ареопагита . Последний между прочим говорит, что чтение священных таблиц (των ερων πτυχων), совершавшееся после возглашения мира, провозглашало тех, которые свято жили 60 . Большинство западных ученых, к которым принадлежат Дю-Канж, Алляций, Ассемани и Бингам, делят диптихи на три класса: diptycha sanctorum, diptycha fodelium vivorum et diptycha fidelium defunctorum 61 .

http://azbyka.ru/otechnik/Zhitija_svjaty...

Синергийная антропология пользуется именно термином «антропологические проявления», поскольку «человеческие энергии» — плохо определённое понятие, здесь вечная остающаяся проблема всего этого типа антропологии. Если же выбрать нейтральный словарь и говорить о проявлениях человека, то всё равно мы начнём рассуждать об эмоциональных проявлениях, о чисто физических, интеллектуальных и т. д. С этой задачей сталкивалась с самого начала психология. — Когда Вы начали изучение исихазма как опыта поэтапного становления человека, первым результатом была книга «Диптих безмолвия» (1978 г.)? — Да. — Затем появился «Аналитический словарь исихастской антропологии» (1995 г.) — «Аналитический словарь» цельного подхода к исихастской практике ещё не давал. Когда же к нему добавилось описание «органона исихастского опыта», сложилась книга «К феноменологии аскезы», где уже действительно дана научная реконструкция опыта исихастской практики. Она и сегодня остаётся в синергийной антропологии первым рабочим блоком. — Можно ли сказать, что книга «Диптих безмолвия» завершает первый период исследований, а второй период — книга «К феноменологии аскезы»? Нельзя ли считать, что «Диптих безмолвия» — это ранняя работа, которая потребовала замены, и замена произошла? — Нет, это отнюдь не замена, а две разные книги, в некоторых аспектах продолжающие одна другую. В «Диптихе» иной контекст, там две части, отчего он и диптих: горизонт философии и горизонт богословия. В философской части ещё доминируют связи с философией русского Серебряного века, а в богословской части уже начинается определенная независимость, происходит обращение к исихазму и намечаются подступы к реконструкции исихастского опыта. Однако там нет еще прямой постановки задачи о такой реконструкции. Богословская часть обращается к исихазму именно в богословской проблематике, так что исходный фонд мысли Серебряного века попросту дополняется фондом эмигрантского богословия. Происходит ли в «Диптихе» поворот к опыту и к антропологии? Пожалуй, он только намечается.

http://pravmir.ru/beseda-o-sinergijnoj-a...

Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации На знаменитом «Меленском диптихе» XV века идентифицировано изображение первобытного каменного топора Картина Жана Фуке изображает Этьена Шевалье со святым Стефаном и Мадонну с Младенцем в окружении ангелов   КЕМБРИДЖ. Исследователи знаменитого «Меленского диптиха» (около 1455 г.) кисти Жана Фуке: «Этьен Шевалье со Святым Стефаном» и «Мадонна с Младенцем в окружении ангелов» пришли к выводу, что на картине изображено первобытное орудие, сообщает издание Phys.org. Более 500 000 лет назад предки человека использовали большие каменные инструменты, известные как «ашельские ручные топоры», чтобы рубить мясо и древесину, а также выкапывать клубни. Эти доисторические инструменты овальной и грушевидной формы, часто изготавливавшиеся из кремня, отслаиваются с обеих сторон и имеют заостренный конец. Ручные топоры уже давно являются источником интереса в социальной и культурной истории. До эпохи Просвещения в 17 и 18 веках люди думали, что они имеют естественное происхождение, и называли их «громовыми камнями, выпущенными из облаков», причем самые ранние записи об этом датируются серединой 1500-х годов. Но исследователи из Дартмута и Кембриджского университета установили, что «Меленский диптих», написанный около 1455 г. Жаном Фуке, — вероятно, самое раннее художественное изображение ашельского ручного топора. Оно демонстрирует, что эти предметы привлекали внимание людей в еще более раннее время. Результаты исследования опубликованы в «Кембриджском археологическом журнале». «Меленский диптих» был заказан Этьеном Шевалье, который был родом из Мелена, Франция, и служил казначеем короля Франции Карла VII. Диптих состоит из двух картин маслом на деревянных панелях: «Этьен Шевалье со Святым Стефаном» слева и «Мадонна с Младенцем в окружении ангелов» справа.

http://sedmitza.ru/text/10317924.html

Слово «диптих» в христианской Церкви уже с 4 или 5 в. стало употребляться не только по отношению к изделию определенного вида, но и к самому содержанию текста, помещавшегося на таких изделиях, а именно – к спискам христиан, предназначенным для их церковного поминовения. Затем диптихами обозначались уже сами эти поминальные списки, независимо от их вида и материала. В Древней Церкви употреблялись диптихи разных видов: 1) мартирологи – списки мучеников и других святых; 2) крещальные диптихи, в которые вносились имена новокрещеных лиц; 3) списки живых христиан, куда обыкновенно вносились имена местного епископа и иных архиереев, а также клириков и других членов общины; 4) списки усопших христиан, в которые прежде всего вносились имена преставившихся местных епископов, затем также епископов других, в особенности близлежащих епархий, а также пресвитеров, диаконов и всех вообще клириков местной общины, скончавшихся православных государей и иных мирян, оставивших по себе добрую христианскую память; 5) епископские списки, куда вносились имена лишь епископов, отдельно живых и усопших. Все такие диптихи читались за Божественной литургией. Включение в диптих имени клирика или мирянина было знаком церковного признания его христианских добродетелей, исключение из диптиха, ввиду приверженности ереси, расколу, по причине иных церковных преступлений или особо тяжких грехопадений, – актом, подобным отлучению от Церкви, а при действительном отлучении исключение из диптиха производилось непременно. Исключение из диптихов усопших могло быть совершено лишь на основании выявленных уже после смерти, а ранее не известных церковных преступлений. Диптихи с именами усопших и здравствующих христиан велись в кафедральных соборах, монастырях и на приходах, по ним совершалось их церковное поминовение. Впоследствии они стали называться синодиками. В настоящее время в синодики, как правило, вносятся имена христиан для временного их поминовения, например, в течение 40 дней или года. По усопшим существует также вечное поминовение, продолжительность которого ограничена лишь экстремальными событиями – например, прекращением самого существования общины приходской или монастырской, как это случалось в Русской Церкви во времена гонений в 20 в., когда закрывались монастыри и приходы, разрушались храмы и истреблялось духовенство. Другим видом современных диптихов являются частные помянники, которые ведутся в благочестивых христианских семьях или лично православными христианами и подаются вместе с просфорами за проскомидией для поминовения на Божественной литургии живых и усопших родственников, друзей и иных православных. Наименование таких помянников диптихами употребляется редко, хотя оно этимологически обосновано тем, что складывается собственно из двух списков, один из которых предназначен для поминовения о здравии, а другой – о упокоении.

http://azbyka.ru/otechnik/Vladislav_Tsyp...

Ко времени Юстиниана из диптихов автор относит диптих Британского Музея с изображением Ангела, означенный у меня Vbekoм, на основании Арунделевского каталога; оклад в Публичной библиотеке в Париже, с изображениями Благовещения, Поклонения Волхвов и Избиения Младенцев. Особенного внимания по своему оригинальному переводу заслуживает Благовещение. Богородица стоит как бы в дверях портика, украшенных завесой. Позади Богородицы какая-то женщина поднимает эту завесу. По другую сторону приближается к двери Архангел. Позади его еще женская фигура. К этому же времени относит автор Миланский диптих, снимок с которого приложен выше. Лабарт обращает внимание на сходство в изображении Избиения Младенцев на этом Миланском диптихе и на упомянутом Парижском. Воины не мечами поражают младенцев, но хватают их за ноги, как бы с тем, чтобы разбить им головы об стену или об пол. Так же изображается этот сюжет в древнейшей русской иконописи. Из миниатюр времени Юстиниана, Лабарт обращает внимание на две рукописи: во-первых, на Венскую рукопись Диоскорида, и в Альбоме прилагает из нее миниатюру, изображающую Юлиану Аникию, с бордюром из цепи, в переплетениях которой изображены амуры. «Эти маленькие фигурки – говорит он – напоминают декоративную живопись Помпеи и Геркуланума». Во-вторых, к VIbeky автор относит миниатюры Ватиканской рукописи Христианской Топографии Космы Индикоплова, по автору VIII или IX в., по Даженкуру, Х-го, что принято мной. Миниатюра из этой рукописи, изданная в Альбоме, отмечена VIbekoм, именно на том основании, что Косма Индикоплов жил при Юстиниане, и что потому Монфокон полагает видеть в Византийской рукописи (VIII–X в.) копию, может быть, даже с оригинала самого автора. Хотя знаменитый Винкельман восхищался античностью плясавиц на одной из миниатюр, этой рукописи (которая и издана в Альбоме); однако ни палеографическая, ни эстетическая критика не позволяет согласиться с мнением Лабарта. На том же самом основании можно бы многие другие миниатюры IX или X столетия возвести к значительно ранней эпохе, например, миниатюры Парижских рукописей Григория Богослова и Псалтири, так как на них очевидны следы древних преданий. Потом, кроме Ватиканской рукописи Космы Индикоплова, мы имеем с такими же прекрасными миниатюрами рукопись Лаврентианскую по несколько отличающимися по своим переводам. Почему же, спрашивается, и в этой рукописи не видим копии с авторского оригинала VI века? Но тогда этот оригинал раздвоится на две различные редакции, хотя и пошедшие первоначально от общего источника. Наконец, уже из самых копий из Диоскорида и Космы Индикоплова, приложенных в Альбоме, очевидна громадная разница в отношении художественном. Из Диоскорида – прямо восходит к стилю времен Геркуланума и Помпеи; из Индикоплова – сближается уже с миниатюрами Лобковской Псалтири, запечатленными эпохой иконоборства.

http://azbyka.ru/otechnik/Fedor_Buslaev/...

Можно сказать и несколько иначе, как я говорил в своей первой серьезной книге, «Диптих безмолвия»: опыт бытийного самоопределения есть опыт себя как Точки, обращенной к Иному; или же опыт себя как цельности, наделенной отношением. Про это отношение внутренний опыт говорит о долге его экспликации, артикуляции, тем самым, о долге понимания. В этом смысле, задание философствования есть нечто вневременное. Но насколько это задание возможно? отчего человек принимает его на себя и принимает ли вообще? как он входит в него? – всё это уже исторично. М.Б.: Как, на ваш взгляд, возможна национальная философия? Возможна ли она вообще? С.Х.: Для ответа стоит сперва заметить ряд фактов. Во-первых, из всех сфер человеческого творчества, такой вопрос ставят почти лишь об одной философии; и при этом ожидают, что ответ правильный, просвещенный, будет отрицательным, тогда как положительный будет означать уклон в национализм и отсталость. Во-вторых, для тех сфер, о которых вопрос не ставят, поскольку ответ очевиден, – этот ответ, тем не менее, не одинаков: очевидно и то, что нет разных национальных математик (а есть лишь разные научные школы или традиции в математике) и то, что заведомо есть национальные литературы. У философии же есть общие черты и с тою, и с другой сферой – именно потому для нее ответ и не сразу ясен. В самом своем существе, в той Philosophia prima, которая все время в центре нашей беседы, в том, что может называться философскою истиной, – философия, безусловно, универсальна, здесь нет места ни национальному принципу, ни даже национальной окраске. Но вместе с тем, на долю национальных различий в ней остается не так уж мало, существенно больше, чем в математике. Из нашей логики ясно, что дело зависит от рода философии: говоря примитивно, когда она ближе к математике (как аналитическая или лингвистическая философия) – национальному нет места, когда же к литературе (как в философской эссеистике, отдельных культурфилософских, историософских темах) – печать национального менталитета, национального наследия может быть весьма яркой.

http://pravbiblioteka.ru/reader/?bid=116...

  001     002    003    004    005    006    007    008    009    010