| В иерусалимском богослужении кон. IV в. судя по описаниям в «Паломничестве» Эгерии , пение А. было распространено. Термин «А.» упоминается в этом памятнике более 30 раз, причем всегда вместе с терминами «гимн» и (или) «псалом»; установить точное значение этого термина по данным Эгерии невозможно. Эгерия ничего не говорит о способе исполнения А., к-рые входили в состав всех суточных служб и, кроме того, пелись во время процессий. По содержанию они соответствовали дню и месту совершения службы, т. е. являлись изменяемыми песнопениями и были частью стационального богослужения . А., певшиеся во время процессии, могли иметь одинаковое с гимнами окончание (напр., на праздник Входа Господня в Иерусалим : «Благословен Грядый во имя Господне» (Пс 117. 26) - Eger. Itiner. 31). В храме между службами (напр., ночью или в ожидании епископа) монахи с участием народа и клириков проводили время в пении тех же песнопений ( Eger. Itiner. 24, 25, 37), что может расцениваться как свидетельство происхождения такого пения, к кон. IV в. уже включенного в кафедральное богослужение Иерусалима, из монашеской среды. Это подтверждается сообщением еп. Еленопольского Палладия в «Лавсаике» (43. 3, в рус. пер.: 88) об иерусалимском подвижнике Адолии, певшем ночью вместе с др. братьями по одному или 2 А. в каждом из молитвенных домов. Описание Эгерии дополняется данными арм. версии Иерусалимского канонаря (Hieros. 121, V в.) о соборном бдении, совершавшемся в Иерусалиме с вечера Великого четверга до утра Великой пятницы и состоявшем из 5 трехпсалмий (арм.- гобала: Пс 1-3; 40-42; 58-60; 78-80; 108-110), к-рые объединялись пением общих стихов, А. (Пс 2. 26; 37. 22; 58. 2; 87. 66 и 88. 13; 108. 2б-3а соответственно), структурно и музыкально скреплявших трехпсалмия. Многочисленные паломничества в Иерусалим, совершавшиеся с IV в., возможно, способствовали распространению пения А. в др. Церквах. Важнейшей составной частью утрени Великой пятницы в богослужении Иерусалима были 15 А. разных гласов, состоявшие из псалмов и тропарей, к-рыми перемежалось чтение 12 евангелий святых Страстей; в составе службы 12 евангелий эти А. вошли в практику К-поля, а впосл.- всей правосл. Церкви и с нек-рыми сокращениями используются и в наст. время (иерусалимская практика IX-X вв.- Дмитриевский. Богослужение. С. 124-139; совр. практика - Триодь Постная. Л. 436 об.- 441 об.). В визант. обряде, |
| Поелику речь сию одобрили епископ Мелетий и брат сопресвитер Диодор (ибо и он находился при этом), то и достопочтен нейший брат Феодот согласился там и, пригласив прийти в Ни кополь, чтобы и Церковь его посетить и, отправляясь в Саталы, самого его взять сопутником, оставил меня в Гитасах. Когда же пришел я в Никополь, тогда забыл и что слышал от меня, и на что согласился со мною, отпустил же меня от себя с теми оскорб лениями и бесчестиями, какие незадолго пред сим описал я тебе. Поэтому, о достопочтеннейшая глава, как было можно сделать мне что–нибудь из предписанного и дать Армении еписко пов при таком расположении ко мне сообщника в порученном деле, от которого ожидал, что с его помощью найду людей спо собных, потому что в епархии его есть мужи благоговейные, разумные, знающие язык и имеющие сведения и о прочих свой ствах сего народа, известные мне и по именам, но с намерением умолчу о них, чтобы не послужило сие препятствием воспользоваться ими Армении, по крайней мере в другое время. И теперь, при таком состоянии дела дошедши до Сатал, по благодати Божией устроил я, кажется, все прочее, примирил армянских епископов и переговорил с ними, о чем следовало, чтобы отложили обычное свое хладнокровие и возымели искреннее усердие о Церквах Господних; а касательно того, что и в Армении с таким равнодушием нарушаются законы, дал я им начертания правил, как надобно им прилагать свое попечение. От Церкви же в Саталах получил я и приговоры с прошением, чтобы дал я им епис копа. Была у меня забота и о том, чтобы разыскать справедли вость хулы, распространенной о брате нашем Кирилле, еписко пе армянском; и по благодати Божией нашел я, что она пущена ложно, по клевете его ненавистников, в чем они открыто призна лись мне. Кажется, что довольно благосклонным к нему сделал я и жителей сатальских, и они не бегают уже общения с ним. Если же все это маловажно и не имеет никакой цены, то я не мог сделать ничего большего по причине взаимного, по диавольскому ухищрению, у меня с ними несогласия. О сем надлежало бы мне молчать, чтобы не показаться разглашающим, что самому мне слу жит в укоризну. Но поелику иначе невозможно и оправдаться пред твоим высокородием, то приведен я в необходимость донес ти всю истину, как было. |
| 26 У Никиты это изъясняется так: Христос обвиняет иудеев за оставление неложных путей, то есть вразумлений чрез закон и пророков и Евангельской жизни. Пути правы и неложно ведущее ко Христу суть наставление закона и предвозвещения св. Пророков. Но достигнув конца Закона и Пророков, т.е. Христа, они захромали, потому что дерзко поступали с Ним, не по здравому смыслу. Итак он говорит, что язычники, не получившие закона моего, ни пророка, как только были призваны, легко послушались и возлюбили мое владычество: а первенец мой Израиль, сделавшись сыном диавола, по равному с ним образу мыслей, удалил себя от близости ко Мне, притом же и солгал Мне, потому что от него ожидан был плод правды, между тем он не принес его, как и сказано: солжет произведение маслины. Феодорит: Нареченные сынами и вписанные в ряды сынов отчуждили себя, сделавшись неблагодарными за благодеяния, охромав касательно веры и оставя стезю благочестия. Так чрез пророка Иеремию Бог говорит: Я насадил тебя, как виноград плодоносный, весь истинный; как же ты обратился в горечь, виноград чужой? ( Иер. 2:21 ). Первое показывает свое собственное насаждение; второе обличает; а слова: обветшали и охромали Симмах перевел словами: обесчестят и постыдятся. 27 Никита в Катенах говорит: Ты творишь милость и верному народу, который, будучи помазан Духом, называется помазанным. Тот же народ называется и Давидом, как близкий к семени Давида, то есть, помазанника. А семенем верного народа называются научившиеся от него благочестию. Сие семя будет сохранено до века, ибо род верных не оскудеет никогда, поелику Бог милует и хранит его. А что и Христос называется Давидом, сие сказал Бог всем чрез Иезекииля: «и восставлю над ними одного Пастыря, который упасет их – раба моего Давида, и будет им Пастырем, и Я – Господь – буду им в Бога, и Давид – князь среди их. Я, Господь, сказал это» (Иезек.34:24). И опять: «и раб мой Давид – князь среди их – будет один Пастырь над всеми... и Давид раб мой – князь до века» ( Иез.37:24 ). Читать далее |
| О Моаве мы читаем во многих местах Писаний и особенно в книге Числ, когда Валак, царь Моавитский, для проклятия вызвал прорицателя Валаама, который между прочим предсказал и оное таинственное против Моава: «взойдет звезда от Иакова и восстанет человек от Израиля и поразит князей Моава» ( Числ. 24:17 ). Ст. 1. Ибо ночью опустошен Ар, Моав умолк; ибо ночью разрушена стена, Моав умолк. LXX: Ночью погибла Моавитская земля, ибо ночью погибла стена Моавитская. Вместо Ar (), что один только Феодотион поставил так, как читается в еврейском, Акила и Симмах перевели город, не принимая в соображение, что между еврейскими буквами аин и реш не стоит iod, которое если бы было, то правильно было бы читать город. Мудрость мирская, о которой Господь говорит чрез пророка: погублю премудрость премудрых, и разум разумных отвергу ( Авд. 1:8 ; Ис. 29:14 ; 1Кор. 1:19 ), поскольку имеет своим виновником разум, рождающийся вследствие божественного творения, то кажется рождающеюся от отца, что значит Моав ; а так как он прелюбодей и противник народа Божия, то рождается от кровосмешения, в пещере и ночью. Поэтому он погиб среди ночи, то есть в вечном заблуждении. И Египтяне поглощены были волнами в Черном море в утреннюю стражу, указывающую на ночное время ( Исх. 14 ). И Лот, во время погибели Содомлян ночью, пришел в Сигор, и взошло ему солнце ( Быт. 19 ). Разумея это, блаженный апостол пишет о святых и совершенных: «мы сыны не ночи и мрака, но дня. Ибо спящие спят ночью и упивающиеся упиваются ночью. Мы же, будучи (сынами) дня, должны бодрствовать, облекшись в броню веры и любви» ( 1Сол. 5:5, 7, 8 ). А так как он оставил ночь и уже начал быть сыном дня, то говорит к верующим: «ночь прошла, а день приблизился; как днем будем ходить благочинно, не среди пирований и пьянства, ни среди распутства и сладострастия» ( Рим. 13:12, 13 ). По погибели же земли Моавитской ночью, также и стена его, построенная искусством диалектики, в ту же ночь опустошена и разрушена и умолкла в вечном молчании. Затем Ar , что значит ντδικος, то есть противник, указывает на то, что эта мудрость, противная Богу, побеждена словом церкви, боровшейся против нее. |
| дальнейшего содержания соборной петиции, но и необходимо требуется современными ей законодательными соборными и гражданскими актами касательно церковного управления. Не говоря уже о втором правиле Константинопольского собора 381 г., определившем, чтобы «областные епископы не простирали своей власти за пределы своей области», об этом наглядно свидетельствует распоряжение Феодосия I-ro в 384 г. на имя Тимофея Александрийского, предоставлявшее Александрийскому епископу те же самые права над египетскими епископами, какие папа получал в декрете Грациана. Так как декреты императоров утверждали лишь наличное положение дела, то отсюда видно, что в 375 году папа еще не обладал никакими особыми привилегиями, подобными тем, какие предполагаются 3 и 5 канонами Сардикийского собора, но действовал в тех пределах, какие указаны ему наравне с другими главными епископами в 6 пр. Никейского собора. И замечательно то, что в Риме декрет Грациана не только не встретил никакого протеста, но принят был с полным удовольствием. Во вступлении к своей петиции собор римский 380 года заявляет, что уже все нужное для блага церкви сделано, что после долгих размышлений он не мог придумать ничего, о чем можно было бы еще просить императора. Поэтому собор ходатайствует не о новых законодательных мерах, а том, чтобы существующие распоряжения, остающиеся на бумаге вследствие снисходительности местной администрации, были, по повелению царя, неукоснительно приводимы в действие. Так, опираясь на прежний декрет Грациана о подсудности римскому епископу всех западных епископов, собор просит его узаконить, чтобы, если Дамас или римский собор низложат какого-либо епископа или потребуют к себе на суд, а тот не пожелает подчиниться, то гражданские власти принуждали бы его к этому. Если подобный случай касается епископа отдаленной провинции, то он пусть обсуждается у местного митрополита; если же виновный сам митрополит, то его должно принуждать явиться в Рим или на суд тех епископов, каких назначит римский епископ. Но каждый епископ, в чем-либо обвиненный, может апеллировать в Рим или к пятнадцати соседним еписко- |
| Протоиерей Родион Тимофеевич Путятин родился в 1807 г. в Путятине Рязанской губернии, где отец его был священником. Окончил Рязанскую семинарию и Московскую Академию со степенью магистра. Назначен преподавателем словесности в Ярославскую семинарию, где принял сан священника. В 1845 г. перемещен в Рыбнинский собор протоиереем. После него осталось более 300 кратких поучений. Они выдержали 25 изданий. Проповеди эти весьма кратки, а язык самый простой, разговорный. Это как бы уроки и наставления отца к детям, согретые теплым чувством и прямо приспособленные к положению слушателей, чем они особенно нравились. Иоанн, епископ Смоленский (Владимир Соколов), родился в 1818 году, окончил Московскую Академию, принял монашество, был профессором С.-Петербургской Академии, викарием Петербургской епархии и скончался в 1869 г. в сане епископа Смоленского. После него остались проповеди публицистического характера, в которых он обличает заблуждения современного общества, а также беседы, обращенные к простому народу, представляющие собою искренние наставления отца-христианина своим детям, простые и безыскусственные, полные искренней любви, а потому весьма трогательные. Изданы в виде сборника: «Беседы, поучения и речи». Макарий, митрополит Московский (Михаил Булгаков), родился в 1816 году. Знаменитый русский богослов и церковный историк, он окончил Курскую семинарию и Киевскую Академию, на последнем курсе которой принял монашество и был назначен профессором русской церковной и гражданской истории. В 1842 г. был перемещен в С.-Петербургскую Академию и был ее инспектором и ректором; в 1857 г. назначен еписко-пом в Тамбов, потом в Харьков, затем в Литву, а в 1879 г. возведен в Московского митрополита. Скончался в 1882году. Кроме многочисленных и монументальных сочинений по догматическому и основному богословию, истории Русской Церкви и русского раскола оставил около 200 проповедей. По содержанию проповеди эти можно разделить на два разряда: в первых по времени преобладает теоретическое направление с изложением отвлеченных истин веры и нравственности, с 50-х годов проповеди его получают жизненное содержание. Макарий строго различает евангельские заповеди, обязательные для каждого христианина, от евангельских советов, доступных и обязательных для ищущих высшего совершенства. Изложение живое и прекрасно обработанное. |
| Итак, в 518 г., когда Юстиниан, обладая огромным имперским честолюбием, под патронажем своего дяди Юстина I взял бразды правления в свои руки, ему пришлось столкнуться с довольно парадоксальной ситуацией: в результате политики Анастасия два главных церковных центра – Александрия и Антиохия – находились целиком под контролем монофизитов и весьма умелым руководством лучшего богослова постхалкидонского Востока Севира Антиохийского. Только Константинополь и Палестина оставались на Востоке надежными очагами халкидонского православия. Однако церковь «нового Рима» не получила ожидаемой поддержки от папы «ветхого Рима», потому что константинопольские еписко-пы, хотя и оставались верными Халкидону и даже пострадали за веру при Анастасии, продолжали поминать в диптихах имя Акакия – создателя объединительной политики Зинона. Отвергаемые как «халкидониты», по всей видимости, большинством восточных христиан, столичные епископы, которые должны были играть ведущую роль в политике объединения империи, отвергались также и Римом за недостаточную верность Халкидону. Имперская церковь , разделенная на три большие части: Рим, халкидонитский Восток и монофизитов – очевидно, не могла сыграть роль объединителя христианской ойкумены. Таким образом, Юстиниан столкнулся с явно неосуществимой задачей воссоединения Рима, Константинополя и монофизитов. Чтобы достичь этой цели, император использовал различные тактические приемы, начиная от прямого давления и кончая свободным богословским диспутом с противоборствующими сторонами. Он ни на секунду не сомневался, что постановления Халкидонского собора должны считаться неизменным выражением христианской веры: в 131-й новелле, изданной в 545 г., он объявил правила Никейского, Константинопольского, Эфесского и Халкидонского соборов имперскими «законами», а их догматические определения – «священным писанием». Для Юстиниана преданность Халкидону была не только вопросом богословских убеждений, но и крайней политической целесообразностью. При Юстине, когда Юстиниан уже отвечал за церковную политику, и в первые годы самостоятельного правления, которые совпали с отвоеванием Африки и Италии, первоочередной задачей, безусловно, было примирение с Римской церковью. Несомненно, что в его представлении престиж «ветхого Рима» и, следовательно, его епископов был чрезвычайно велик; но этот престиж также являлся важнейшим аспектом его политических планов на Западе: пока императоры и римские епископы не начнут действовать в согласии, до тех пор империи просто не удастся восстановить контроль над бывшими западными территориями. |
| Протоиерей Родион Тимофеевич Путятин родился в 1807 г. в Путятине Рязанской губернии, где отец его был священником. Окончил Рязанскую семинарию и Московскую Академию со степенью магистра. Назначен преподавателем словесности в Ярославскую семинарию, где принял сан священника. В 1845 г. перемещен в Рыбнинский собор протоиереем. После него осталось более 300 кратких поучений. Они выдержали 25 изданий. Проповеди эти весьма кратки, а язык самый простой, разговорный. Это как бы уроки и наставления отца к детям, согретые теплым чувством и прямо приспособленные к положению слушателей, чем они особенно нравились. Иоанн, епископ Смоленский (Владимир Соколов), родился в 1818 году, окончил Московскую Академию, принял монашество, был профессором С.-Петербургской Академии, викарием Петербургской епархии и скончался в 1869 г. в сане епископа Смоленского. После него остались проповеди публицистического характера, в которых он обличает заблуждения современного общества, а также беседы, обращенные к простому народу, представляющие собою искренние наставления отца-христианина своим детям, простые и безыскусственные, полные искренней любви, а потому весьма трогательные. Изданы в виде сборника: «Беседы, поучения и речи». Макарий, митрополит Московский (Михаил Булгаков), родился в 1816 году. Знаменитый русский богослов и церковный историк, он окончил Курскую семинарию и Киевскую Академию, на последнем курсе которой принял монашество и был назначен профессором русской церковной и гражданской истории. В 1842 г. был перемещен в С.-Петербургскую Академию и был ее инспектором и ректором; в 1857 г. назначен еписко-пом в Тамбов, потом в Харьков, затем в Литву, а в 1879 г. возведен в Московского митрополита. Скончался в 1882году. Кроме многочисленных и монументальных сочинений по догматическому и основному богословию, истории Русской Церкви и русского раскола оставил около 200 проповедей. По содержанию проповеди эти можно разделить на два разряда: в первых по времени преобладает теоретическое направление с изложением отвлеченных истин веры и нравственности, с 50-х годов проповеди его получают жизненное содержание. Макарий строго различает евангельские заповеди, обязательные для каждого христианина, от евангельских советов, доступных и обязательных для ищущих высшего совершенства. Изложение живое и прекрасно обработанное. |
| На ли–берте лежали по отношению к патрону некоторые нравственные и юридические обязанности. В случае недолжного поведения со стороны libertus " a к своему патрону последний мог удалить его из Рима за сотый камень — стоило только сказать об этом префекту. Все подобные мероприятия с успехом применяли потому, что власть находилась в руках префекта. Таким образом, в римском управлении было оригинальное понятие о «сотом камне». Фигура сотого камня не может быть начерчена в виде правильной геометрической фигуры: нельзя, например, отмерить этот сотый камень, установив ножку циркуля в Риме, а другой очертив круг, радиус которого равнялся бы ста камням. На самом деле сотый камень считался только по дорогам, которые вели в Рим или шли из Рима. Это была весьма условная фигура. Только в настоящее время с достаточной математической и географической точностью выяснено (Pertsch), где на различных дорогах лежал этот сотый камень. Римская миля равняется нашим 693 саженям. Ultra centesimum lapidem лежали, например, Perusia (ныне Perugia — город, архиепископскую кафедру которого занимал Лев XIII до избрания в папы), Capua — метрополия Кампании. Площадь intra centesimum lapidem равна всего 27800 кв. километрам. Спрашивается, ecclesiae suburbicariae лежали ли в 10 provin–ciae suburbicariae, или же в regiones suburbicariae intra centesimum lapidem? В пользу второй альтернативы говорит уже то, что римский епископ здесь ставится в аналогию с высшим гражданским сановником (vir illustris praefectus praetorio Romae), а не со средним (как vicarius). Затем, слишком мало вероятности в том, чтобы в Сицилии и южной Италии не привилось митрополи–танское устройство. Ведь оно являлось выражением епископского самоуправления и, например, в близкой к Риму Африке получило в известном виде широкое применение. Таким образом, естественно предположить, что особые отношения римского епископа к «церквам подгородным» практиковалось intra centesimum lapidem, а не в 10 provinciae suburbicariae. Римский иерарх был епископом для города Рима, митрополитом по отношению к ecclesiae suburbicariae. В этих границах его юрисдикция была вне всякого спора. В настоящий период папы стремятся подчинить ей всю западную церковь, т. е. развить ее в той территории, границами которой на севере были еписко–пии германские, на юге — церкви Африки, на западе — Галлия и Испания, и на востоке — границы префектуры иллирийской. Таким образом, западная церковь настоящего периода начиналась весьма недалеко от Константинополя: нынешние города Никополь и Филиппополь принадлежали востоку, но Сердика (ок. нынешней Софии), Фессалоника, в каких–нибудь 400 верстах от стен Константинополя, со всей Грецией, причислены были уже к западу. |
| Заканчивая наши речи о константинопольской патриархии и её состоянии в разных отношениях, нельзя не коснуться вопроса о значении многочисленности архиереев на Востоке. Как смотреть на это явление? Составляет ли оно благо церкви? Наблюдатели церковных дел на Востоке дают на этот вопрос несходный ответ. Одни, как наприм., преосв. Порфирий (Успенский) , известный знаток Востока, смотрит на явление оптимистическими глазами. Он говорит: «На Востоке много архиереев. Константинопольскому патриархату (кстати сказать, – не очень большому) подведомы предстоятели 150 епархий (сюда включены и епархии болгарские). Итак, восточная церковь – замечает автор – есть как бы многоочитый херувим. Восточные архиереи, обозревая свои епархии, посещают в селах каждый дом и каждую овцу глашают по имени. Такою близостью их к народу отчасти объясняется беспрекословное повиновение им мирян». 1058 Другого рода взгляд на разбираемое явление встречаем в одном, имеющем официальное значение, документе. Здесь читаем (речь идет о последних десятилетиях): «несомнительно, что малочисленное и бедное греческое население обременяется содержанием значительного числа своих еписко- —397— пов и уменьшение их составило бы существенное и большое облегчение для Греков». 1059 Кто же правее? Те ли, кто смотрит оптимистически на многочисленность греческих епископов, или же те, кто считает это как бы некоторого рода злом? Нет сомнения: чем больше епископов тем лучше, – религиозный надзор за христианами усиливается. Но нельзя не сказать о греческих архиереях: во 1-х, их слишком много (управление церкви возможно и при меньшем числе епископов); а во 2-х, греческие архиереи поставляются и в таких местностях, где нет или мало греков, вследствие чего рождается рознь между архипастырем и паствой. К нашему утешению, нужно сказать, что приходское духовенство всегда пользовалось любовью и преданностью пасомых в Восточной церкви, главным образом потому что оно всегда народное, у Болгар священник Болгарин, у Арабов – Араб, и т. д., тогда как в епископы во всей греческой церкви до последнего времени всегда поставлялись одни Греки, преимущественно фанариоты. |
|
|
