| 1 . Впервые у Игнатия Антиохийского мы находим термин «кафолическая церковь » ( καθολικ κκλησα). Мы не знаем, введен ли был этот термин в церковный оборот самим Игнатием или он существовал до него. Последнее предположение более вероятно, так как Игнатий, употребляя этот термин, его не объясняет, предполагая тем самым, что он является понятным для современных ему читателей. Судьба этого термина совершенно исключительная. Употребленный один единственный раз Игнатием, он воспринимается церковным сознанием. Константинопольский собор ввел его в символ веры , после чего он стал основным эклезиологическим термином на Востоке и Западе. До настоящего времени этим термином обозначает себя Западная церковь , тогда как Восточная, сохраняя его, больше предпочитает обозначать себя «православной церковью». Славянские церкви пошли дальше: он заменили в символе веры термин «кафолическая церковь» выражением «соборная церковь». Если это есть перевод термина «кафолическая церковь», то он крайне неудачный, так как совершенно не выражает его содержания. Если это является сознательной заменой одного термина другим, что, впрочем, мало вероятно, то значит ли это, что славянские церкви отказываются от термина «кафолическая церковь»? Еще более поразительно, что на термине «соборная церковь», начиная с Хомякова, строится целая богословская система. Вне богословских систем термин «соборная церковь» в настоящее время употребляется в значении, неимеющем никакого отношения к термину «кафолическая церковь». В настоящее время, по крайней мере в школьном православном богословии, термин «кафолическая церковь » имеет более или менее определенное содержание 1 . Конечно, это не указывает, что смысл термина сохранился неизменным до наших дней. Каждый термин имеет свою историю, имеет свою историю и термин «кафолическая церковь ». Чтобы понять эту историю, надо исходить из первоначального значения этого термина. Между тем до настоящего времени идет спор, в каком смысл употребил его Игнатий Богоносец . Быть может, этот вопрос не вызвал бы больших затруднений, если бы мы знали, что означало «καθολικς» в живом языке времени Игнатия Богоносца . Литературный язык того времени мало дает материала для понимания термина «кафолическая церковь » 2 . Я позволяю себе не останавливаться на филологическом анализе и на истории этого слова. Нам важно не то, что означал «καθολικς» сам по себе, а важно, что означал термин « καθολικ κκλησα», когда он был употреблен Игнатием Антиохийским . Поэтому ответ на вопрос, в каком смысле употребил его Игнатий, надо искать у него самого. Точнее, надо искать ответ на этот вопрос в его эклезиологии. Он употребил это прилагательное в качестве определения к слову « церковь », а следовательно он имел в виду раскрыть понятие «церковь», или по крайней мере определить ее некоторые свойства. |
| В греческой философии термин " ипостась " никогда не был связан с термином " личность " . Как мы уже видели, термин " личность " мог бы для греков означать что угодно, только не существо человека, в то время как термин " ипостась " был уже тесно связан с термином " сущность " и в конце концов полностью отождествился с ним Именно это столь широко распространившееся в греческой мысли первых веков христианства отождествление субстанции с ипостасью вызвало в четвертом веке все сложности и всю полемику, касающуюся учения о Пресвятой Троице. К нашей теме имеет отношение и тот факт, что термин " личность " , использовавшийся на Западе в учении о Пресвятой Троице еще со времен Тертуллиана (una substantia, tres personae) не был одобрительно встречен на Востоке именно потому, что термин " личность " не имел онтологического содержания, что вело к савеллианству (проявление Бога в трех " ролях " ) Вот до чего был чужд онтологии термин " личность " ! Вместо этого термина Восток уже в эпоху Оригена использовал в учении о Пресвятой Троице термин " ипостась " . Но и этот термин таил в себе опасности. Он мог быть интерпретирован в неоплатоническом духе (уже Плотин говорит об ипостасях божества) со всеми теми угрозами, которые могло нести христианскому богословию свойственное неоплатонизму объединение Бога и мира Более того, если принять во внимание характерное для того времени отождествление ипостаси с сущностью, этот термин мог быть интерпретирован и тритеистически Таким образом, надлежало найти способ выражения, дающий богословию возможность избежать савеллианства, то есть придать онтологическое содержание Каждому Лицу Пресвятой Троицы, не подвергая опасности такие библейские основы, как монотеизм и абсолютная онтологическая трансцендентность Бога миру. Эта задача и привела к отождествлению ипостаси с личностью. Историческая сторона данного процесса чрезвычайно запутана и не представляет здесь для нас непосредственного интереса Сам я полагаю, что ключ к этому процессу следует искать у западного греко-язычного автора - Ипполита, который по всей видимости первым воспользовался греческим термином ο (следуя Тертуллиану?) в учении о Пресвятой Троице. Исторический интерес представляло бы исследование оттенков значения термина " ипостась " в связи с его отклонением от значения термина " сущность " Все это, однако, без исследования более общих философских процессов, оказавших влияние на греческую мысль в эпоху Святых Отцов, не может объяснить рассматриваемый важный философский прорыв, связанный с отождествлением ипостаси с термином " личность " . |
| Существуют различные внебиблейские термины, с помощью которых святые отцы выражали веру в реальность Таинства таинств – святой Евхаристии. Но, используя эти термины, они всегда подчеркивали, что, говоря словами прп. Иоанна Дамаскина , образ преложения неисследим. Евхаристия совершается Святым Духом «подобно тому, как Господь при содействии Святого Духа составил Себе и в Себе плоть от Святой Богородицы. Более мы ничего не знаем, кроме того, что Слово Божие истинно, действенно и всемогуще, а способ [преложения] неизследим» 18 . Для обозначения того факта, что хлеб и вино в Евхаристии становятся Телом и Кровью Христа, чаще всего используются два основных термина. Первый термин – «преложение» (μεταβολ). Он происходит от глагола μεταβλλω, который буквально означает «превращаю», а в богословский язык был включен благодаря Аристотелю. Аристотель обозначал этим термином превращение пищи в тело человека при ее вкушении и переваривании (ср. соответствующий термин «метаболизм», доныне используемый в медицине). И недаром свт. Григорий Нисский в своем «Большом огласительном слове» объясняет чудо Евхаристии именно аналогией со вкушением хлеба человеком, и эта аналогия повторена затем прп. Иоанном Дамаскиным . Поэтому и применительно к Евхаристии термин «преложение», употребленный, в частности, в тексте Божественной литургии свт. Иоанна Златоуста , (μεταβαλν – «преложив»), говорит о сущностном, онтологическом изменении хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы. Другой термин, о котором между православными богословами иногда возникают споры, – μετουσωσις, «пресуществление». Многие считают, что этот термин имеет католическое происхождение, соответствуя латинскому transsubstantio. Буквально данный термин означает «изменение сущности». Действительно, применительно к Евхаристии этот термин стал широко употребляться именно на Западе. Но по смыслу он не отличается от термина «преложение» – μεταβολ (лат. transformatio) – так что даже богослов-схоласт Фома Аквинский в своих сочинениях преимущественно употребляет именно термин «преложение» – transformatio. Само же греческое слово μετουσωσις не является копией латинского термина. На Востоке оно зафиксировано в богословском языке уже у Леонтия Византийского и вне евхаристического контекста употреблялось, например, в эпоху паламитских споров. Тем не менее в православную евхаристическую терминологию оно в полной мере вошло в XV веке при патриархе Константинопольском Геннадии Схоларии. В последующую эпоху термин «пресуществление» стал общепринятым в православном богословии и использовался многими святыми, в частности свт. Феофаном Затворником , свт. Филаретом Московским , св. праведным Иоанном Кронштадтским и другими. |
| 245 Transsubstantiatio – пресуществление, если разбирать это слово филологически, значит переход одного вещества в другое, одной субстанции в другую. Первоначально этот термин появился на западе в век схоластики, вносившей философские термины в богословский язык (в XI–XII в.) и постепенно вошел здесь во всеобщее употребление. Способствовало этому появление ереси Беренгария, который учил, что в евхаристии вместе с истинным телом и кровию Христа находятся истинные же хлеб и вино, но не преложенные, не пресуществленные. Термин transsubstantiatio ниспровергал заблуждение Беренгария. Кто собственно первый употребил это слово в учении об евхаристии, в точности неизвестно, но на IV лютеранском соборе (1215 г.), при папе Иннокентии III, оно употребляется в актах собора и является признанным всею римскою церковью; с этого времени оно стало там входить во всеобщее употребление. На соборе тридентском этот термин получил символическое значение. ибо акты этого собора с словом transsubstantiatio (sess. XIII, с. IV et can. II) внесены в число символических книг римской церкви. Латинскому transsubstantiatio соответствует греческое μετουσωσις . В восточной церкви этот последний термин стал входить в употребление в XV в. Первым писателем, который в учении об евхаристии вместе с древне-отеческими терминами употребил μετουσωσις (3 раза) был Геннадий или Георгий Схоларий, патр. константинопольский (1453–1459). Усвоялся новый термин на восток однако не быстро, так как в нем не было нужды и греки пользовались святоотеческими терминами в смысле «пресуществления». В XVI в. употребляли этот термин боровшееся с латинством Мелетий Пигас, патр. александрийский, Гавриил Север, еп. филадельфийский и Максим Маргуний, архидиакон п. Пигаса. Но особенная надобность явилась в этом термин в XVII в., когда появились на востоке сочинения (особенно вышедшее в 1653 г. с именем патр. Кирилла Лукариса, хотя и ложно ему приписанное, «Исповедание христ. веры») и люди, которые развивали протестантское учение об евхаристии. В этом веке получили значение символических книг «Православное исповедание» м. П. Могилы и «Послание восточных патриархов», в которых ясно, точно, и определенно раскрывается учение о пресуществлении хлеба и вина в евхаристии и употребляется термин μετουσωσις. Подробнее о сем см. в указ. ст. Малахова. Пресуществление св. даров в Бог. В. 1898 г. I т. 300–320 стр. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание КОНТРРЕФОРМАЦИЯ [лат. Contrareformatio; англ. Counter-Reformation; итал. Controriforma; нем. Gegenreformation; франц. Contre-Réforme], в узком смысле - меры по реорганизации структуры и институтов Римско-католической Церкви, упорядочению отдельных положений католич. вероучения, принятые в сер. XVI-XVII в. в целях противодействия распространению Реформации и становлению протестант. церквей; в широком смысле - масштабные изменения в католической религиозной культуре в сер. XV - кон. XVIII в. («католическая Реформа»), затронувшие как структуры католич. Церкви (реформы папской курии, деятельность инквизиции , создание новых религ. орденов, расширение миссионерской деятельности), так и религ. практики католиков-мирян (появление молитвенных организаций и об-в благочестивой жизни, литургическая реформа, контроль над книгопечатной продукцией и т. д.). Термин Термин «Контрреформация» появился в 70-х гг. XVIII в. Впервые он был использован нем. историком права И. С. Пюттером применительно к правовым коллизиям, возникавшим в Свящ. Римской империи в период между Аугсбургским религиозным миром (1555) и Вестфальским миром (1648), когда территории, ранее находившиеся под контролем протестантов, оказывались в подчинении у правителей-католиков и подвергались рекатолизации; изначально термин не использовался вне обозначенных выше географических и хронологических рамок ( P ü tter J. S. Die Augsburgische Confession. Gött., 1776). К 30-м гг. XIX в. термин получил известность в нем. университетской среде. Нем. историк Л. фон Ранке (1795-1886) в исследовании «Римские папы, их Церковь и государство» ( Ranke L., von. Die römischen Päpste, ihre Kirche und ihr Staat im 16. und 17. Jh. B., 1834-1836. 3 Bde) использовал термин «Контрреформация» для обозначения резкого роста политической активности и влияния Римских пап во 2-й пол. XVI в., особенно в Италии. Ранке считал, что К. началась с созыва Тридентского Собора (1545-1563) и завершилась примерно в 10-х гг. XVII в. (историк применял этот термин, лишь говоря о религ. политике). В 70-80-х гг. XIX в. благодаря Ранке термин «Контрреформация» стал общепринятым среди нем. историков; иностранные студенты, учившиеся в Германии, способствовали его распространению и в др. странах. Использовавшие этот термин немецко- и англоязычные исследователи были, как правило, протестантами, и их взгляд на историю католицизма в XVI в. определялся конфессиональной позицией. К. называли «реакционной» политикой в прямом и переносном смысле слова: как противоположность «прогрессивному» протестантизму и как «реакцию» на идеи Мартина Лютера (1483-1546). Подобная трактовка К. получила широкое распространение в Германии в связи с политикой Kulturkampf ; среди русских историков К. подобным образом рассматривал Н. И. Кареев (1850-1931). |
| Другой термин, о котором до сих пор идут споры между православными богословами, это – «пресуществление», «μετουσωσις». Многие считают, что этот термин имеет католическое происхождение, соответствуя латинскому transsubstantiatio с аристотелевским учением о субстанции и акциденциях для объяснения пресуществления. Буквально данный термин означает «изменение сущности». Действительно, применительно к Евхаристии этот термин стал широко употребляться именно на Западе. Дело в том, что впервые вера в Таинство Евхаристии стала подрываться римо-католическим монахом Беренгарием († 1088). Он отрицал истинное преложение. Неоднократные осуждения его учения Церковью не могли совершенно изгладить эту ересь. И в середине XII века был введен в употребление термин «пресуществление» (transsubstantiatio), а со временем развилось и соответствующее учение. Латинское учение о пресуществлении утверждает, что в Евхаристии сущность хлеба и вина целиком претворяются в сущность Тела и Крови Христовых. То, что мы видим и ощущаем – это только внешние признаки – акциденции – которые сохраняются. Это учение было узаконено схоластическим богословием, которое зиждилось на аристотелевской философии. Понятия «сущность» и «акциденция» стали основой учения, утверждённого Тридентским собором и вошедшим в догматическое учение Римо-Католической Церкви. Следует отметить, что даже выдающийся римо-католический богослов Фома Аквинский (1226–1274) в своих сочинениях преимущественно употребляет именно термин «преложение» – transformation – μεταβολ. Само слово «пресуществление» «η μετουσωσις» появилось в греческом богословском языке у Леонтия Византийского еще в VII веке, но вошло в православную евхаристическую терминологию начиная с патриарха Константинопольского Геннадия Схолария (XV в.). Это греческое слово μετουσωσις не является копией латинского термина. Хотя следует отметить, что такой выдающийся богослов как св. Марк Эфесский избегал термина «пресуществление», используя вместо него термин μεταπιειν – «претворение» 27 . В этом св. Марк следует терминологии свт. Григория Нисского : «… так и Тело, которому Богом даровано бессмертие, входя в наше тело, целое изменяет и превращает (μεταποιει/καμετατ θησιν) в Себя» 28 . В последующую эпоху термин «пресуществление» постепенно стал употребляться в православном богословии и использовался многими святыми – в частности, свт. Филаретом Московским , свт. Феофаном Затворником , св. прав. Иоанном Кронштадтским . |
| В его терминологии этот термин употреблен для обозначения понятия о непостижимости (чудесности) евхаристического претворения хлеба и вина в Тело и Кровь Христа. «Евхаристическое превращение является не формальным, но субстанциональным и содержится здесь не действие естественное, но то, что собственным именем может быть названо: пресуществление» 146 . Еще можно добавить, что говоря о субстанциональном присутствии Христа в Евхаристии, Фома сравнивает с мыслью об истинном присутствии Христа в том же таинстве, тем самым пытается дать несколько определенное понятие о евхаристическом теле Христовом. Подводя итог вышеизложенному учению о Евхаристии, хотелось бы отметить, что в рассуждениях Фомы Аквината термин transsubstantiatio обозначает собой не что иное, как идею о непостижимости преложения хлеба и вина в истинное Тело и Кровь Христа. Обращение к термину transsubstantiatio имеет своей целью не низведение претворение к явлениям естественного порядка, а напротив выделение его из ряда последних, и подчеркнуть его смысл, как акта сверхъестественного, совершаемого одной только силой Бога. Термин transsubstantiatio «является у Фомы Аквината внешней печатью мысли о евхаристическом претворении» 147 . «И если таким образом термин transsubstantiatio представляет из себя запечатление веры в непостижимость превращения хлеба и вина в истинное Тело и Кровь Христа, то ясно, что с исповеданием этой веры можно признать и термин, выражающий эту веру» 148 . Глава 3. Свидетельства о термине «пресуществление» в Восточной Церкви Православная Церковь, хотя и находилась еще в тяжелых обстоятельствах (турецкое господство, апостасия Лукариса, попытки осуществления богословского и духовного ренессанса), сумела сформулировать евхаристическое учение о преложении хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы, верно следуя соответствующему учению древней Церкви и не отвергая термин пресуществление, каковой и был официально утвержден Поместным Константинопольским Собором 1691 года. Термин «пресуществление» и та истина, которую он выражает применительно к таинству Божественной Евхаристии, составили центральную тему в 17 веке. |
| Если мы рассмотрим теперь по отдельности термины из левой колонки приведенной выше таблицы категорий, то обнаружим, что термин gradus («степень», «порядок», «определенная позиция») означает у Тертуллиана внутренний порядок передачи или распределения Божественной сущности, определенную последовательность, иерархичность Божественного бытия 903 , начинающегося от Бога Отца, Который есть высшая степень (summus gradus), или целая сущность (tota substantia, plenitudo) 904 , и далее распространяющегося на Сына и Духа, Которые суть ее ответвления и части (derivatio totius et portio) 905 . По мнению Г. Вольфсона, термин gradus у Тертуллиана соответствует греческому термину τξις у Иустина и Афинагора и означает «причинностные отношения» (causal relations) между Лицами Троицы 906 . Однако такая интерпретация не может быть признана обоснованной. Что касается связанных с этим терминов portio и derivatio, приводивших исследователей тринитарной доктрины Тертуллиана в замешательство, то они, по справедливому замечанию Э. Осборна, на самом деле означают у Тертуллиана единство, а не разделение 907 , а Ж. Тиксерон и Дж. Келли связывают их со стоическими материалистическими представлениями Тертуллиана 908 . Так или иначе, по мнению большинства исследователей, термин species («образ», «вид», «проявление») у Тертуллиана означает проявленный вовне образ или частный способ существования единой Божественной сущности, а термин forma («форма», «вид», «аспект») – принцип ее индивидуации в какой-то конкретной форме, благодаря которой сущность становится явной и определенной 909 . Еще одним термином, с помощью которого Тертуллиан различает Лица Троицы, является термин modulus ( " мера») 910 . По мнению Г. Вольфсона, этот термин тождественен терминам forma и gradus, означающим причинную зависимость Сына от Отца. В свою очередь, термин species Вольфсон предлагает понимать как «индивидуальный вид», т.е. как «индивид», а также как «внешнее проявление» 911 . Теперь поясним эту сетку категорий примерами, взятыми Тертуллианом из физического мира и впоследствии ставшими классическими в христианской тринитарной теологии. |
| Римская церковь первоначально, повидимому, приняла для обозначения своих предстоятелей термин «hgoumenoj», который мог быть занесен в нее палестинскими евреями еще в то время, когда в Иерусалиме этот термин имел хождение и не был еще вытеснен термином «пресвитеры» 271 . Мы должны заметить, что для определения природы служения игуменов не играет для нас роли, где возник сам термин. Не это важно, а важно, что термин «игумен» обозначал тех же лиц, которых ап. Павел именовал предстоятелями 272 . Отсутствие термина «игумен» в посланиях Павла не свидетельствует, что Павлу этот термин был неизвестен. Павел достаточно хорошо знал условия жизни Иерусалимской церкви. Не менее хорошо он знал и жизнь Римской церкви. С другой стороны весьма трудно предположить, что термин «игумен» был в употреблении в церквах, основанных Павлом. Лука прямо свидетельствует, что Павел поставлял в основанных им церквах пресвитеров ( Деян. 14,23 ). Мы увидим ниже, что нельзя пренебрегать этим свидетельством. На этом основании мы должны предположить, что Павел несколько отталкивался от этого термина. Он мог избегать употреблять термин «игумен» в церквах из язычников, т.к. для языческого сознания он содержал идею власти, присущую государству и основанную на ином принципе, чем принцип любви, который лежал в основе деятельности предстоятелей 273 . Этой опасности не существовало для иудеев, т. к. для них игумен мог обозначать руководителя, как пастыря 274 . Действительно, пастырство игуменов ясно выступает в послании к Евреям. Они должны заботиться о душе каждого верного, т. к. за них они должны дать отчет Богу (13,17). Они ведут верных, как пастырь ведет своих овец. Они должны быть образцом для верных, которые должны им подражать (13,7). Мы здесь имеем почти дословное совпадение с I Петра: «Пасите стадо Божье, какое у вас,... не господствуя над клирами, но подавая пример стаду» (5,2–3). Поэтому нет сомнения, что пастыри, о которых говорит ап. Павел в послании к Ефесянам («И Он поставил одних апостолами,... |
| 827 В отличие от Немесия, у которого в контексте полемики с «детерминизмом» стоиков в центре рассмотрения стоит вопрос о находящемся в нашей власти (τ φ’ μν), который тесно связан с понятием самовластия (τ ατεξοσιον) (Nemes. de natur. hom. 38–40), прп. Максим в своем анализе волевого акта говорит не о самовластии, а о свободной воле (ξουσα), хотя эти понятия и тесно связаны. В греческом это очевидно и из этимологии, связанной с историей понятия (подробнее см. след. прим.). 828 По внутренней форме термин ξουσα восходит к ξεστι (быть позволенным [кому-то]), отсюда ξουσα (право действовать по своему усмотрению – власть [в какой-то области]. Юридический термин ξουσα ατοπραγας («право самодеятельности») имел значение делегированных кому-либо полномочий («carte blanche») – например, наместника провинции – которых, в случае злоупотребления ими, делегировавшая инстанция могла его лишить. Этот же термин обозначал права вольноотпущенных рабов. Хрисипп, вероятно, первым ввел его в философский оборот, определив свободу (λευθερα) – состояние мудреца – как ξουσα ατοπραγας (Chrys. fragm. moral. 544.5–7, ed. J. von Arnim), а рабство – состояние дурного человека – как лишение самодеятельности (Ibid, 355.1–3). От стоиков термин ξουσα перешел к другим школам, приобретя приставку ατο-, которой юридический термин не имел (наличие ее подразумевало бы неотъемлемость соответствующих полномочий и/или прав; т. е. отсутствие инстанции, которая могла бы их лишить). При этом τ ατεξοσιον приравнивается к «находящемуся в нашей власти» (τ φ’ μν). Сам факт этого отождествления зависимости (бытия-во-власти) с властью (ξουσα; какой бы смысл здесь ни придавать приставке ατο-) указывает на осознанность того, что на самом деле в «нашей» власти находится только нечто в нас самих, власть над чем, таким образом, является его (или «нашей») властью над собой, т. е. – свободой (λευθερα), понимаемой как достояние всякого человека, а не только мудреца (как у ранних стоиков и Эпиктета). Такое понимание свободы встречается уже у св. Иустина Мученика ( Just. Mart. apol. 1.43.3–4; dial. cum. Tryph. 88.5.2). Термин τ ατεξοσιον традиционно переводился на латынь как «liberum arbitrium» или «libertatis arbitrium». Этот термин становится, начиная с блаж. Августина, постоянной темой трактатов, к концу XIII в. уступая близкому по смыслу термину «свободная воля» (voluntas libera). – Прим. перев. |
|
|
