| Во время судебного заседания отец Александр сказал:«В предъявленном мне обвинении виновным себя не признаю… Я свои показания на предварительном следствии подписал, но не читал… Указаний об усилении проповедей и молебнов Вильгельмский мне не давал, он только спрашивал, какая у меня идет служба в церкви, я ему рассказал, что служу вечерни по воскресным и другим праздничным дням. Спрашивал, ведется ли у меня церковное пение, я сказал, что поют любители…» Священномученик Михаил родился 7 ноября 1894 года в селе Борзна Черниговской губернии в семье сапожника Фомы Дейнеки. Окончил церковно–приходскую школу и затем поступил на курсы псаломщиков при монастыре. С 1917 по 1921 год он служил в храмах Харьковской губернии псаломщиком. В 1921 году Михаил Фомич был рукоположен в сан диакона, а в 1924 году — в сан священника. Служил сначала в Харьковской епархии, а затем по рекомендации архиепископа Курского Онуфрия был принят епископом Антонием в Белгородскую епархию. 22 февраля 1935 года он был арестован. — Скажите, вы производили сбор денег под видом пожертвований? — спросил следователь. — Да, производил. Сбор производился особой тарелкой во время службы, — ответил отец Михаил. — Вы знали, для какой цели производятся эти сборы? — Со слов епископа Антония и благочинного Вильгельмского я знал, что эти пожертвования идут на патриархию. После объявления об окончании следствия, в то время, когда все»дело»ввиду отсутствия доказательств вины арестованных епископа и священника было отправлено на доследование, следователь спросил отца Михаила: — Скажите, подтверждаете ли вы свои ранее данные показания? — Все свои показания, данные ранее, подтверждаю полностью. Одновременно добавляю, что показания свидетеля… о том, что якобы я в своих проповедях призывал верующих посещать храмы и не ходить на работу, считаю ложным измышлением. На эту тему… я никогда не говорил, и об этом могут подтвердить все верующие… В судебном заседании отец Михаил сказал, что в предъявленном ему обвинении виновным себя не признает. |
| Мученик Михаил родился 14 апреля 1900 года в селе Фащеватом Корочанского уезда Курской губернии в семье священника Матфея Вознесенского, убитого безбожниками в 1919 году. Михаил учился в Духовной семинарии в Белгороде, которую не успел окончить из–за происшедшей в 1917 году революции. Затем служил псаломщиком в храмах Белгородской епархии. Был арестован в 1935 году. Михаил Матвеевич был племянником митрополита Литовского Елевферия (Богоявленского). На допросе следователь спросил Михаила Матвеевича: — С кем вы из родственников переписывались? — Переписку я вел с братом, с сестрой… и с дядей — митрополитом Литовским Елевферием. Последний в своих письмах выражал желание, чтобы я был с ним, но я считал, что это осуществить невозможно, поэтому не пытался ходатайствовать о выезде за границу. — О чем вы писали митрополиту Елевферию?! — Митрополиту Елевферию я писал о своей тяжелой жизни, где и как живут родственники, о его духовных знакомых и о церковном расколе в России. — А о чем он вам писал? — Митрополит Елевферий интересовался как живет духовенство, интересовался моей жизнью, спрашивал, как живут родственники и описывал, как он сам живет. На все интересующие его вопросы я ему отвечал. 2 июля 1935 года Михаил Матвеевич написал заявление прокурору Курской области по надзору за органами НКВД.«22 мая сего года, — писал он, — мне было объявлено об окончании следствия по моему делу, и я коротко и бегло был ознакомлен следователем с обвинительным против меня материалом. В то время я уже заболел тяжелою болезнью, продолжавшеюся полтора месяца. Основательно же ознакомиться с этим материалом я мог только по выздоровлении и теперь делаю необходимое Вам заявление. Уже не раз было мне предъявлено обвинение. Его я не могу назвать иначе, как голословным, не основанным ни на каких фактических данных следствия. По существу вопроса я должен коснуться двух основных пунктов обвинения: 1) в агитации вообще и групповой в частности и 2) свидетельских против меня показаний. Прежде всего, где неопровержимые (фактические) данные, прямо документально изобличающие меня в агитации? При всем своем ухищрении и трехмесячных усилиях следователь не мог найти ни одного (в действительности не существующих, а только в болезненном воображении — подозрении обвинения). |
| Причислен к лику святых Русской Православной Церкви для общецерковного почитания на Архиерейском Соборе в августе 2000 года. Включен в Собор Московских святых (память в воскресенье перед 26 августа по старому стилю). Священномученик Марк (Новоселов), епископ Сергиевский (память 4 января по старому стилю) С вященномученик Марк, епископ Сергиевский (в миру Новосёлов Михаил Александрович), родился в июне 1864–го года в селе Бабье Домославской волости Вышневолоцкаго уезда Тверской губернии в дворянской семье. Отец его был директором гимназии. В 1886–м году Михаил окончил историко–филологический факультет Московского университета. До 1892 года он находился под идеологическим влиянием Л. Н. Толстого. Но затем порывает с ним и возглавляет издание»Религиозно–философской библиотеки», в которой предоставляет возможность печататься талантливым русскими мыслителям. В 1912–м году за заслуги в деле духовного просвещения и христианской апологетики Михаил Александрович был избран почётным членом Московской Духовной Академии. На него оказало большое влияние учение имяславцев и он пишет ряд работ в защиту древнего учения об имени Божием, исповедуемого изгнанными за это Синодом с Афона монахами. После 1916 года он занимает профессорскую кафедру классической филологии в Московском Университете. В 1918–м году Новосёлов участвует в работе Поместного Собора Русской Православной Церкви по отделу о духовно–учебных заведениях. В 1920–м году Михаил Александрович принимает монашеский постриг с именем Марк, а с 1922 года входит в»Братство ревнителей Православия». В 1922–м году после обыска в его квартире отец Марк перешел на нелегальное положение и переехал в Вышний Волочёк. В 1923–мъ году он был тайно хиротонисан священномучениками: архиепископом Феодором (Поздеевским), епископами Арсением (Жадановским) и Серафимом (Звездинским) — во епископа Сергиевскаго . С 1922 по 1927–й годы Владыка написал 20 открытых»Писем к друзьям», в одном из которых так характеризовал курс митрополита Сергия (Страгородскаго), после появления в 1927 году его»Декларации»:«… нас постигло в истекшем году испытание, значительно, можно сказать — несравненно тягчайшее: накренился и повис над бездной весь церковный корабль. |
| — Контрреволюционной и антисоветской работы я нигде и никогда не вел. Я иногда говорил, что раньше было уважение к нам, священникам, а сейчас смеются и презирают. — Следствию известно, что вы критиковали сводки о событиях в Испании, опубликованные в»Правде», доказывая, что они неправильны, так как освещаются только потери мятежников. — По этому вопросу я ничего не могу сказать, но ход событий в Испании мне известен, так как я регулярно читаю газету»Правда». На этом допрос был окончен. 13 сентября Тройка НКВД приговорила о. Михаила к расстрелу. Протоиерей Михаил Богородский был расстрелян через несколько дней, 17 сентября 1937 года. Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания. Священномученик Михаил (Косухин) (память 31 августа по старому стилю) С вященномученик Михаил родился 7 января 1858 года в селе Яренском Калязинского уезда Тверской губернии в семье священника Алексея Косухина. Окончил Московскую Духовную семинарию и был рукоположен в сан священника. В храм села Дымцево Максатихинского уезда он был назначен в 1907 году и прослужил здесь до своего ареста. В тридцатых годах из родных у него остались братья, один из которых жил в Польше, другой — священствовал в Тверской области, и дочь–девица, которая и помогала престарелому отцу. До 1929 года о. Михаил имел хозяйство, состоявшее из лошади, коровы, трех десятин земли и пятидесяти семей пчел, но в том году все хозяйство и имущество было изъято, дом был отобран, и они с дочерью поселились в церковной сторожке. Самого священника власти тогда не арестовали и не выслали, полагая, что поскольку священнику уже за семьдесят лет, то он сам вскоре умрет или не в силах будет служить, и тогда храм все равно будет закрыт. Этого, однако, не случилось — священник служил и служил, а его преклонный возраст и близость смерти придавали ему еще более решимости и дерзновения. И он не упускал ни одной возможности для проповеди. За эту ревность по Богу и о спасении душ вверенного ему Господом словесного стада прихожане любили его и готовы были всегда прийти к нему на помощь. |
| Священномученик Михаил (Люберцев) (память 22 августа по старому стилю) С вященномученик Михаил родился 21 октября 1883 года в городе Осташкове в семье портного Сергея Люберцева. Окончил духовное училище и с 1901 по 1907 год был учителем в 4–й приходской школе в родном городе. Решив избрать для себя новое, сугубо церковное поприще, он в 1907 году поступил псаломщиком в Преображенскую церковь города Осташкова. В 1912 году Михаил Сергеевич был рукоположен в сан диакона к одному из храмов города Старицы и прослужил здесь до 1918 года, когда, вернувшись в Осташков, стал служить в Знаменском монастыре. Нападение большевиков на Нилову пустынь, изъятие церковных ценностей из храмов Осташкова — все эти события прошли перед глазами диакона Михаила. В конце двадцатых годов усилилось гонение на Православную Церковь. В 1931 году ОГПУ арестовало епископа Великолукского Тихона (Рождественского) и вместе с ним духовенство Великих Лук, Торопца, Осташкова, насельников Ниловой пустыни, многих монахинь и послушниц, всего — сто девяносто одного человека: девяносто девять священноиноков и монахов, двадцать пять — белых священников и диаконов и шестьдесят семь мирян — из крестьян, офицеров царской армии и дворян. Диакона Михаила арестовали 19 марта 1931 года. Арестованных обвиняли в том, что они, вопреки распоряжению советских властей, закрывших все монастыри в области, организовали нелегальный монастырь, который высоким идеалом христианского подвига стал привлекать многих мирян, а также и в том, что они организовали кружки для школьников для изучения Закона Божьего, создали сестричества, которые действовали в Великих Луках, Торопце и Осташкове, причем среди членов сестричеств широко распространялась богословская литература. Желая придать обвинениям политический характер, власти заявили, что их религиозная деятельность привела к развалу колхозов в этих районах. Диакон Михаил был приговорен к трем годам ссылки в Северный край. Тюремное заключение и ссылка не сломили его дух, но, наоборот, укрепили в нём веру и упование на Бога. Несмотря на то что у него была большая семья — три сына и две дочери (младшим детям было шесть и десять лет), он был полон решимости служить Богу и святой Православной Церкви до конца. |
| — Я вообще никакой антисоветской агитации не вел и виновным себя не признаю. — Ваши показания ложны, вы изобличаетесь свидетельскими показаниями, дайте следствию правдивые показания. — Антисоветской агитации не вел, виновным себя не признаю и больше показать ничего не могу. 27 сентября Тройка НКВД приговорила о. Михаила к расстрелу. Священник Михаил Скобелев был расстрелян 1 октября 1937 года. Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания. Священномученики иереи Михаил Пятаев и Иоанн Куминов (память 15 февраля по старому стилю) С вященномученики иереи Михаил Пятаев и Иоанн Куминов приняли священный сан в годы гонения на Православную Церковь. Их не устрашило, что на их глазах безбожные власти жестоко расправлялись с верующими. Отец Михаил служил в Омском кафедральном соборе в 1917–1918 годы. У него была многочисленная семья из 8–ми детей. После ареста священномученика епископа Сильвестра (Ольшевского), батюшку отправили в сельский приход Новосибирской области. Его духовный авторитет был так велик, что к нему ходили люди из 30–ти окрестных сёл и деревень, несмотря на то, что там были свои храмы. Это раздражало безбожную власть. Первый раз его арестовали в 1929 году. Освобождению батюшки помог его старый знакомый, который вместе с ним учился в Москве и к тому времени работал в МУРе. Он предложил ему оставить служение в Церкви и идти работать учителем, чтобы можно было содержать большую семью, но батюшка ответил:«Я пастырь, служу Богу, моя семья не пропадёт», и не прекратил служения. 19 января 1930 года батюшку арестовали вновь, а 20–го числа состоялся суд. По приговору тройки ГПУ 15 (28 н. ст.) февраля 1930 года батюшка вместе с иереем Иоанном Куминовым был расстрелян в город Каинск (ныне Куйбышево, Новосибирской области). На допросе ему опять предлагали отречься от веры и идти работать учителем, но он не принял этого. Последнее слово его было:«Верить в Бога — это есть людям радость и счастье. Это не значит, что я совершаю преступление». |
| Я–то внес бы только уточнения… — Ах, уж эти мне уточнения!.. — вздохнула Капитолина Ивановна. — Давайте уточнения потом… Ну, хотите, я буду у вас председателем? Слово принадлежит Александру Федоровичу! И она с торжеством коварного злодея взглянула на мрачного виолончелиста, который сидел за столом тут же, рядом с нею. — Но почему же вдруг Александр Федорович? — заерзал Чегодаев. — Я ведь не просил слова… — А я вам говорю, что слово принадлежит вам… Я председатель или нет? — Собственно говоря, вы… — Что я? Не председатель? Все улыбались. — Да брось ты его! Что ты, в самом деле, к нему привязалась? — опять заговорил Михаил Иванович. — А он мне нравится!.. Этакий мрачный, неразговорчивый, музыкальный кутила… Ну как отстать от этакого бутуза? — Ты его как пуделя… — засмеялся Михаил Иванович. — Господа, — с шутливой серьезностью заговорил Чегодаев (шутки Капитолины Ивановны ему нравились, и он был не прочь поболтать на эти темы), — призываю все наше собрание к порядку… Что же это такое? Будем мы обсуждать Михаила Ивановича или нет? — Слово принадлежит Александру Федоровичу! — с игривой настойчивостью опять крикнула Капитолина Ивановна. — Ну что ты тут с ней сделаешь! — ударил себя рукой по коленке Михаил Иванович. — Придется… — Придется, — поддержал я, — начать все–таки вам, — обратился я к Чегодаеву. — Хе–хе–хе! — продребезжал второй сосед–помещик, Никольский. — Хе–хе–хе! С женщиной спорить… Хе–хе–хе! — Ладно, Александр Федорович, валите, — махнул рукой Запольский. — Начинайте, пока целы. — Да я… я… — Слово принадлежит Александру Федоровичу Чегодаеву, — с необычайной серьезной торжественностью произнесла Капитолина Ивановна. Чегодаев почесал в затылке и начал: — Ничего не попишешь… Уж ради вас, Капитолина Ивановна… В общем, я согласен почти со всем, что сегодня говорил Михаил Иванович. Я бы только, пожалуй, все это выразил несколько иначе, хотя то, как выражено это у Михаила Ивановича, и прекрасно, и увлекательно. Я бы, прежде всего, опустил все рассуждение об Абсолюте. И не потому, что проблема самого Абсолюта решалась мною иначе, чем у Михаила Ивановича. |
| Редактор и издатель книги Карина Черняк, ссылаясь на слова священника Георгия Митрофанова , также говорила о том, что подвиг новомучеников в Русской Православной Церкви еще мало известен. Она предположила, что книги, подобные представленному изданию, содержащие живое повествование, проиллюстрированное множеством фотографий и писем, архивных материалов, ценных пояснений, могут быть лучше восприняты молодым поколением, чем агиографические описания. С каждой такой книгой перед нами встает «Россия, которую мы обретаем», сказала И. Языкова, перефразировав название известного фильма С. Говорухина. На вечере выступили также дочери о. Михаила и Натальи Дмитриевны – Елизавета и Мария, которые поделились своими воспоминаниями о родителях. О том, что о. Михаил был расстрелян вместе с другими священниками и епископами в праздник Воздвижения Креста Господня, 27 сентября 1937 года, родные узнали лишь в 1991 году, а о месте казни – Бутовском полигоне – в 1994. Деревянный резной крест в память о мучениках и исповедниках поставил на Бутовском полигоне сын о. Михаила и Н. Шаховской – скульптор Дмитрий Шаховской. Священник Михаил Шик еще не канонизирован официально, но, как отметил о. Александр Стародубцев, мы можем ему молиться. Карина Черняк выразила надежду, что о. Михаил Шик и Наталья Дмитриевна Шаховская будут канонизированы вместе. «Их диалог начался в поле культуры, а продолжился на пути к вере и друг к другу. Их общее свидетельство о Господе еще многих приведет к Нему», – сказала К.Черняк. Юлия Зайцева Биографическая справка . Михаил Шик (20.7.1887, Москва - 27.9.1937, Москва, Бутово). Сын богатого еврейского коммерсанта, Шик в 1912 г. окончил историко-филологическое отделение Московского университета, изучал философию во Франкфуртском университете, вместе с друзьями по университету Вернадскими и другими создал историко-философский кружок. В Первую мировую войну служил в армии. В 1918 г. он принял православие и женился на княжне Наталии Дмитриевне Шаховской, преподавал в Сергиеве Посаде историю в техникуме. |
| Византия в лице своих вельмож, царей, патриархов, простых людей знала эту любовь к монашеству. Они были, как тогда выражались, «монахолюбы». Можно смело говорить о династиях святых и о семьях преподобных. Для примера характерна семья самого св. Григория Паламы. Его отец, видный сановник часто забывал на заседаниях царского совета, где он находится, и погружался в глубокую молитву. Сам император Андроник II (Старший) должен был брать его под свою защиту, чтобы оградить его от упреков его коллег, возмущенных таким предпочтением духовного делания государственным делам. Вся семья Паламы: отец, мать и все дети, включая и св. Григория ушли в монашество. Прекрасен пример сербской династии Неманичей; он отражает в этом отношении византийские традиции: Растко Неманичь становится св. Саввою, просветителем и первым архиепископом сербским; его мать принимает монашество с именем Анастасии; отец, старый Стефан Неманья уходит на Афон и впоследствии причислен к лику святых, как Симеон Мироточивый; младший брат св. Саввы, первовенчанный краль Стефан, становится иноком Симоном; их потомки — св. краль Стефан II Милутин, св. краль Стефан III Дечанский, св. краль Урош V переворотов и частых смен царей, семь кончили жизнь в монастыре Из 15 императоров XI века, века особенно бурного в смысле (Михаил IV Пяфлагон, Михаил V Калафат, Михаил VI Стратиотик, Исаак Комнин, Роман IV Диоген, Михаил VII Парапинак и Никифор Вотаниат). О монашестве обеих порфирородных сестер Зои и Феодоры лучше не вспоминать, настолько оно окутано неблаговидными подробностями. Конечно, можно говорить, что эти пострижения были часто принудительными. Хорошо говорит проф. Н. А. Скабаланович: «с царского трона было только две дороги — на эшафот и в монастырь… Монастырь был тюрьмою для преступников и, вместе с тем, он был мирным приютом и местом упокоения для разочарованных; монашеская мантия надеваема была на тех, кто пред судом власти достоин был кары, облекались в нее и те, которые были проникнуты чистым порывом, не знали за собою никакого политического греха, единственный грех которых состоял в политическом отчаянии»… . |
| Михаил Черниговский отказался проходить через священный огонь в ставке монгольского хана, кажется, Батыя. Монголы - язычники проводили приходящих к хану людей через горящие костры. Приписывая огню магическую силу, они считали, что всякое зло от человека истребляется, если он проходит между огнями. Михаил отказался проходить через костры, пить кумыс, кланяться кусту — делать какие-то такие ритуальные вещи, которые делали многие до него и после него, за что был жестоко убит. Тело его на сегодняшний день стараниями царя Иоанна Грозного находится в Архангельском соборе Московского Кремля — в соборе - усыпальнице. По великокняжеским представлениям, усвоенным от Византии, Архангел Михаил являет личное покровительство всем, находящимся при власти, и василевсов — монархов христианских, и князей доводит лично — души их по смерти — до Царских Врат, ведущих в Небесный Иерусалим. Поэтому Архангельский собор Московского Кремля был усыпальницей для всех людей княжеского рода. Там и сейчас лежат, например: Дмитрий Донской, Иван Калита, царевич Дмитрий — угличский мученик. В алтаре собора лежит Иоанн Грозный, а с левой стороны собора лежит Михаил Черниговский. В левой части собора хоронили людей, которые умерли насильственной смертью — или были убиты, замучены врагами веры, или каким-то образом потерпели насилие и умерли не своей смертью. Вот он там слева лежит. Царь Иоанн очень почитал мученика Фёдора, — он, вообще, был собирателем святости русской, — почитал смиренного князя Андрея Смоленского, многих других. У него было очень глубокое церковное почитание целого ряда выдающихся деятелей русской истории, у него было такое особое историческое чутьё, замешанное на личных сложностях, личных проблемах, проблемах царствования. Он искал разрешения этих всех проблем в Боге и в общении со святыми. Он характерен тем, что очень многих святых горячо почитал: в день их памяти мог исполнять службу пономаря или чтеца, пел на клиросе, разжигал кадило, выходил со свечой в стихаре, постился, мог всенощные бдения устраивать. У него было такое мистическое чувство, которое заставляло его оплакивать свои грехи, молиться о народе и сугубо почитать некоторых из святых. Одним из таких святых как раз был Фёдор. |
|
|
